Черный цвет солнца

      «О, Мерлин! Моя голова гудит так, словно я всю ночь пил огневиски. И где я? Последнее, что я помню, это …»       Картины прошедшей ночи стремительным калейдоскопом пронеслись в его голове. Вспомнив стычку с гриффиндорцами, подросток резко подскочил на диване, от чего голова немедленно отозвалась ноющей болью. Гриффиндорец, скуля и хватаясь одной рукой за затылок, попытался подняться, но тело после вчерашнего слушалось плохо. Поттер упал на стоящий около дивана журнальный столик, опрокидывая стакан с водой. На звук разбитого стекла из другой комнаты вышел недовольный профессор зельеварения, одетый не в привычную черную мантию, а в обычную белую рубашку и черные брюки. — Вижу, вы в полном порядке, мистер Поттер, раз уже устраивайте очередной погром, — насмешливо произнес он.       Гарри мигом вскочил на ноги, и удивленно уставился на зельевара. Кабинет ненавистного профессора было последним местом, где гриффиндорец хотел оказаться. Он рефлекторно занял оборонительную позицию, ожидая от Снейпа любой гадости и одновременно старался вспомнить, чем же вчера закончилось его возвращение в Хогвартс.       Тем временем Снейп подошел к широкому письменному столу, заваленному пергаментами разных размеров, и, прислонившись к нему бедром, скрестил руки на груди. От этого привычного жеста Гарри немного успокоился, незнакомая обстановка давила уже не так сильно, поэтому гриффиндорец немного расслабился и решил любым способом выкрутиться из сложившейся неприятной ситуации и наконец вернуться в гостиную факультета.       Он с нетерпением посмотрел на профессора, желая задать все вопросы, которые у него накопились, однако Снейп, видя загоревшиеся энтузиазмом глаза гриффиндорца, остановил начавшийся было поток его слов предупредительным жестом руки. — Все вопросы потом, мистер Поттер. Сядьте, нам предстоит долгий разговор.       Подросток не ожидал таких слов, он бы меньше удивился, если бы профессор просто вышвырнул его из своих покоев. Поэтому Гарри уже настороженно следил за каждым движением Снейпа, пытаясь понять ход его мыслей. Немного помявшись, подросток занял кресло напротив профессора. — Итак, я не буду спрашивать, что вы делали ночью за пределами Гостиной своего факультета, да еще в таком состоянии. Думаю, вы сами разберетесь со своими проблемами, мистер Поттер, — зельевар выразительно посмотрел на подростка и, дождавшись слабого кивка в ответ, продолжил. — Как вы знаете, некогда почивший темный маг вернулся в наш мир и снова угрожает жизням тысячей магов и маглов. Сколько бы Министерство Магии это ни отрицало, но факт остается фактом. Профессор Дамблдор попросил меня разобраться в причине внезапного воскрешения Того-Кого-Нельзя-Называть, и я достиг некоторого прогресса в этом деле.       Гарри внимательно слушал Снейпа, ожидая, когда он произнесет заветное слово «крестраж». Подросток понимал, что придется поделиться с профессором некоторой частью информации и узнать, что он успел найти. — Тот-Кого-Нельзя-Называть использовал один из темнейших ритуалов — разделение магического ядра на несколько частей и заключение их в предметы-сосуды. Такие носители называют «крестражи». Вам же известно об этом, не так ли?       Гарри решил пойти на уступки и согласно кивнул, подтверждая слова профессора. — Крестраж может быть любой вещью, но, зная честолюбие Темного лорда, предполагаю, что это должно быть нечто особенное, в чем-то уникальное. Возможно, древний артефакт или какой-либо ценный для него предмет. — Вы считаете, что Волдеморт мог создать лишь один крестраж? — Не смейте произносить его имя! Некоторые слова, произнесенные вслух, могут иметь темную магическую силу, так что в следующий раз несколько раз подумайте прежде чем называть имя одного из сильнейших темных магов за последние сто лет, — ядовито прошипел Снейп. — Разделить магическое ядро — это чистое безумие. На создание всего одного крестража способен далеко не каждый маг. Однако, зная паранойю Того-Кого-Нельзя-Называть, рискну предположить, что их два или три.       Гарри задумчиво взъерошил волосы. Он был уверен, что человек, жаждующий бессмертия разделил бы ядро на максимально возможное количество частей, чтобы быть уверенным в своей непобедимости. По крайней мере, Поттер поступил бы так. — Значит, Дамблдор не разговаривает со мной со дня завершения Турнира Трех Волшебников, потому что ищет крестражи? — Поттер решил сменить тему разговора, чтобы отвлечь профессора от дальнейших размышлений о возможном количестве крестражей. — Директор временно передал их поиски под мою ответственность. Он слишком занят в Министерстве, чтобы тратить время на праздные беседы со студентами. Или вашей персоне нужно особое внимание?       Поттер еле удержался от колкой реплики в ответ. Гарри решил продолжать вытягивать из Снейпа информацию, при этом стараясь не довести его до ручки. — А что, если Вол… Тот-Кого-Нельзя-Называть не спрятал крестражи по всему Магическому миру, а держит где-то при себе? Скажем, сосуд — змея или кто-то из особо верных союзников. — Крестраж невозможно «подселить» в живое существо, мистер Поттер! Со временем, он разрушит разум носителя, подчинит волю и сознание себе. К тому же живая оболочка крайне ненадежна, может умереть и уничтожить часть ядра. Все источники, которые мне довелось изучить по этой теме, твердили, что живой организм, а тем более маг, не способен вести полноценную жизнь и являться сосудом для крестража.       Подросток заметил, что на секунду в глазах профессора отразилась боль, а губы изогнулись в горькой улыбке. Гарри подумал, что зельевар под маской язвительности и равнодушия скрывает трагическое прошлое, которое научило его не доверять всем вокруг. Однако Поттер не понял истинную природу подобной реакции Снейпа. Списав все на загадочность личности профессора, гриффиндорец пообещал себе понаблюдать за этим сложным человеком и разузнать что-нибудь о его прошлом. Однако боль в затылке снова напомнила о себе. Поттер, скорчившись от не самых приятных ощущения, схватился ладонями за голову. — Вам нужно принять зелья. Тринки! — быстро среагировал зельевар.       В комнате появилась эльфийка в кристально чистой сорочке с замысловатым гербом и низко поклонилась Снейпу, задевая кончиком длинного носа пол. — Что пожелаете, господин? — Тринки, принеси вот эти зелья из моей лаборатории и завтрак для мистера Поттера, — сказал Снейп, протягивая ей пергамент с названиями необходимых зелий.       Тринки еще раз низко поклонилась и растворилась в воздухе.       Через несколько секунд эльфийка вернулась, держа три флакона с темной малопривлекательной жидкостью. Гарри послушно принял их из маленьких рук. Еще через секунду перед Поттером появился поднос с бутербродами и кубок с тыквенным соком. Гарри откупорил одно из зелий, с горечью осознавая, что все эти отвратительно пахнущие смеси ему необходимо выпить. Понимая, что Снейп вряд ли отравит ученика после того, как спас ему жизнь и вылечил раны, подросток залпом влил в себя все содержимое флаконов. На вкус зелья оказались такими же отвратительными, как и на запах. Поттер насильно впихнул в себя и бутерброды с соком, понимая, что без этого профессор его не отпустит.       Снейп довольно кивнул и сказал, что Гарри может вернуться в гостиную Гриффиндора. Уже стоя у двери, подросток решился задать вопрос, который мучал его долгое время. — Пару недель назад я начал видеть странные сны. Каждый раз один и тот же темный коридор, ведущий к двери с круглой ручкой. Похоже Вол… Тот-Кого-Нельзя-Называть их посылает. Это ведь может объясняться тем, что у нас есть особая связь?       Снейп несколько секунд задумчиво молчал. — Посылать сны или видения на огромном расстоянии способны лишь единицы, владеющие леггилименцией. Это заклинание занимает колоссальное количество магической энергии, и к тому же входит в список запрещенных темных ритуалов. Мне неизвестна природа вашей связи, но Тот-Кого-Нельзя-Называть вряд ли прибегнул к такому способу воздействия, собираясь просто запугать или подразнить. Так что ни в коем случае не идите у него на поводу, мистер Поттер.       Выудив из брючного кармана маленький пузырек с фиолетовой жидкостью, профессор протянул его гриффиндорцу. — Это зелье сна без сновидений поможет вам хоть ненадолго избавиться от навязчивых видений Того-Кого-Нельзя-Называть.       Поттер, пробормотав слова благодарности, взял пузырек и поспешил удалиться: хрупким терпением профессора зельеварения лучше не злоупотреблять.       Снейп устало опустился на стул за письменным столом. Некоторое время он сидел неподвижно, массируя виски и пытаясь осмыслить произошедшее. Маг развеял маскирующие чары, после чего кипа пергаментов превратилась в стопку пыльных книг и старинных рукописей по запрещенным темным ритуалам. Снейп принялся перечитывать отмеченные фрагменты текстов, чтобы убедиться в ложности своего предположения. Через минуту, профессор оставил эти тщетные попытки и отошел к стеклянному шкафу у зачарованного «окна». Наполнив стакан жгучей жидкостью огневиски, зельевар вернулся к столу. Перечитав в который раз описание ритуала создания крестражей, Снейп залпом выпил содержимое стакана и закрыл лицо ладонями. Такого предположить даже он не мог. «Все факты налицо. Изменение цвета радужки, превращение зрачка в тонкую вертикальную черту, странный шрам-молния, похожий на след от темной магии, способность понимать и говорить на парселтанге — все эти признаки подтверждали мои догадки о наличии осколка души Того-Кого-Нельзя-Называть в Поттере. Должно быть, когда Он попытался убить мальчишку, что-то отразило смертельное заклинание и поразило его же владельца. А так как магическое ядро Того-Кого-Нельзя-Называть уже было изуродовано парой крестражей, то одна из его частей отделилась и нашла единственного, кто мог стать сосудом — маленького Поттера. Но что может обладать достаточной магической силой, чтобы отразить Аваду Темного Лорда?! Хотя возможно, это всего лишь предположения, не имеющие с реальностью ничего общего, но то, что Поттер — единственный в своем роде «живой» крестраж — неоспоримый факт. И, должно быть, Дамблдор давно в курсе этого, иначе бы не подвергал обычного неопытного волшебника таким опасным испытаниям. Я знаю лишь про спасение беглого Сириуса Блэка и Турнир Трех Волшебников, но, скорее всего, их было больше. Как бы то ни было, Поттер имеет полное право знать, кем он является. Мальчишка поумнел за лето, возможно, это последствия встречи с Тем-Кого-Нельзя-Называть так отразились на его мировоззрении: он занялся своим образованием, ушел из команды Гриффиндора по квиддичу, ведет себя тихо, просчитывает каждое свое действие. Может, теперь он и не натворит глупостей, узнав правду».       Раздумывая над этим вопросом, зельевар снова наполнил стакан огневиски. *** — Гарри, где ты был? — спросила Гермиона.       По ее растрепанным кудрям и изможденному виду Поттер понял, что она волновалась за друга, возможно, даже отважилась пойти ночью на его поиски. Гарри успокоил Грейнджер, сказав, что все время был у Снейпа. Девушка еще больше удивилась и потребовала было объяснений, но Поттер остановил допрос, сказав, что все пояснит, когда они все соберутся в Выручай комнате. Гермиона было возмутилась, однако была вынуждена согласиться, увидев не терпящий возражений взгляд гриффиндорца. — Нужно найти Невилла, — напомнил Гарри, чтобы хоть немного остудить пыл своей подруги.       Поттер ощупал карманы в поисках Карты Мародеров и, к его большому удивлению, не обнаружил ее.       «Черт, я был уверен, что взял ее с собой! Стоп! Неужели я выронил карту вчера ночью по дороге в Хогвартс? Или забыл у Снейпа?»       Вдруг Поттера толкнул в плечо рядом проходящий Рон Уизли и его вчерашние спутники. — Что такое, Поттер? Что-то потерял? — мерзко растянув губы в кривой ухмылке и похлопав себя по карману, произнес он.       Гарри никак не отреагировал на это. Он не хотел еще больше волновать Гермиону, ей и так выдалась не самая спокойная ночь. В мыслях Гарри на все лады ругал себя за неосторожность и рассеянность, ведь теперь такая нужная сейчас карта находилась в руках у неприятеля.       Рон Уизли и его подпевалы, гогоча, устроились у камина, пародируя Поттера, стонущего от боли вчера.       Гермиона стояла в состоянии шока, наблюдая эту сцену, отмечая себе на будущее вытрясти из Гарри все подробности случившегося. А Поттер молча обещал всей «веселой» компании жестокую месть.       Невилл нашелся на подходах к Выручай комнате. Он также был взволнован пропажей Гарри, как и Гермиона до этого. — Гарри! Гермиона! Ну наконец-то! Заставил же ты нас поволноваться, друг. Даже пришлось подключать к поискам близнецов, а в итоге Мальчик-Который- В-Очердной-Раз-Нарвался-На-Неприятности нашелся сам. Ну и где же на этот раз пропадал Великий и Ужасный Поттер? — саркастично произнес Невилл, но по его тону было ясно, что он тоже переживал за друга. — Не здесь, все в Выручай-комнате, — серьезным тоном произнес Гарри и быстро поднялся по ступенькам на восьмой этаж. Удивленные Гермиона и Невилл последовали за ним. *** — Я убью Уизли, — сквозь зубы прошипел Невилл.       Троица сидела вокруг маленького круглого стола в Выручай комнате. Гермиона застыла в кресле, вцепившись ногтями в подлокотники, не веря услышанному. Гарри сидел на диване, уперевшись подбородком в сцепленные в замок пальцы. Невилл, до этого безмятежно сидевший напротив Поттера, резко вскочил и отошел к камину. Подросток достал из кармана брюк помятую пачку сигарет и молча закурил, несмотря на осуждающий взгляд Гермионы. Он не мог поверить в случившееся. Лонгботтом думал, что всегда будет рядом с другом и поможет ему в трудную минуту, однако сегодня ночью его там не было. Это больно кольнуло Невилла, заставив усомниться в своей полезности. — Не могу поверить, что Рон способен на такое, — тихо произнесла Гермиона. — Это нельзя просто так оставить! Надо пойти к МакГонагалл или к Дамблдору!       Гарри тяжело вздохнул. Он знал о слепой вере Грейнджер всем профессорам, но сейчас подросток был просто вне себя от подобной наивности. — Пойти к Дамблдору? Пойми уже наконец, Гермиона, Дамблдор — это последний человек, к которому следует обращаться за помощью! Я уже в прошлом году заметил странности в его поведении. Скажи, разве это разумно отправлять троих первокурсников сражаться со взрослым и сильным приспешником Волдеморта? Или с Василиском? Или в авантюру по спасению беглого зэка? Конечно, это все можно назвать тренировкой Мальчика-Который-Выжил перед великой битвой, но разве ребенку под силу справиться с этим? И ты, лучшая студентка Хогвартса, до этого раньше не додумывалась?       Гермиона пристыженно смотрела в пол. Гарри подловил ее. Девушка действительно больше времени уделяла изучению литературы и домашним заданиям, нежели критическому осмыслению происходящего.       Гарри тяжело вздохнул, понимая, что незаслуженно обидел подругу. — Извини, Гермиона, я не хотел на тебя кричать. — Нет, ты прав. Я и раньше знала, но почему-то боялась признать это даже в собственных мыслях. Но теперь, когда нас отказываются учить даже защищаться, остается рассчитывать лишь на себя и своих близких, — уверенно произнесла девушка.       Парни были поражены подобной решимостью своей подруги, которая всегда вела себя чуть отстраненно, посвящая всю себя пыльным томам в библиотеке. Тишину внезапно нарушил Невилл, решивший немного разрядить напряженную атмосферу. — Значит, ты убил Василиска на втором курсе и все это время молчал? Ты хоть знаешь сколько ценных ингредиентов можно добыть из одной туши «короля змей»?       Гарри мягко улыбнулся другу. Впервые за все утро он почувствовал себя хотя бы немного расслабленным и решил провести несколько часов в кругу друзей, разговаривая на отвлеченные темы. Разговор со Снейпом Поттер решил не упоминать, обещая себе самостоятельно во всем разобраться и не втягивать их в еще большие неприятности.       За несколько минут до обеда гриффиндорцы возвращались в гостиную факультета, как вдруг услышали приторный голос Амбридж. Осторожно выглянув из-за угла, троица обнаружила розовую жабу, возле своего кабинета разговаривавшую с одним из первокурсников Пуффендуя. Мальчик был напуган, на его щеках виднелись следы недавних слез, он держался за левую руку, старательно пряча ладонь в рукав кофты. Амбридж положила руку на плечо пуффендуйца и с лживой материнской заботой похлопала его. — Надеюсь, вы запомнили, мистер Лесли, что возвращаться в Гостиную своего факультета нужно до отбоя, иначе последует наказание, — поддельно ласковым тоном произнесла она.       Гриффиндорцы замерли от увиденного. Они и представить не могли, что Амбридж зайдет до такого: пытать первокурсников Кровавым пером — это было за гранью понимания подростков.       Вернувшись в свою Гостиную, троица расположилась в дальнем ото всех сокурсников углу и, установив полог тишины, принялась обсуждать произошедшее. — Это нельзя оставить безнаказанным! Амбридж должна заплатить за подобную жестокость! — возмущенно произнес Гарри. — И что ты предлагаешь? Подменить сахар солью на обеде, в надежде, что розовая жаба с горя удавится? — с львиной долей скепсиса спросил Невилл. — Гарри прав. Мы должны что-то сделать, — уверенно сказала Гермиона, вызвав удивление на лицах гриффиндорцев. –Она превратила уроки Защиты от Темных Искусств в механическое зазубривание учебника, установила в Хогвартсе строгие правила, так еще и позволяет себе развлекаться, калеча студентов. Если директор не может ей помешать, то мы сами этим займемся.       Гарри и Невилл и вовсе пришли в состояние шока от подобной речи Грейнджер. Они и представить не могли, что вечно правильная Гермиона сможет решиться устроить козни одному из педагогов, которых слепо уважает. — Что? Никто не имеет право трогать детей! — пояснила гриффиндорка, видя реакцию друзей. — Хммм… У меня есть план, не только как отомстить Уизли, но и эту розовую жабу взбесить. Только для этого мне нужна ваша помощь, — уже обдумывая детали, произнес Поттер. — О чем разговор, друг? Ты же знаешь, я всегда готов помочь тебе, — немного обиженно произнес Невилл. — Что нужно делать?       Гермиона уверенно кивнула, в знак солидарности с Лонгботтомом. Поттер, довольный произведенным эффектом, начал посвящение друзей в свой план. — Для начала нам нужно проследить за Амбридж и отвлечь ее, если та направится к своему кабинету. — Я могу ее задержать. Все профессора верят в мою неуклюжесть еще с первого курса, так что мне не составит труда убедить Амбридж в том, что необходима ее помощь в устранении последствий моего «случайно» взорвавшегося зелья.       Гарри согласно кивнул, подтверждая логику Невилла. — И для большего эффекта я могу взять с собой Полумну, — немного смущенно предложил гриффиндорец, видя удивленные лица своих друзей. — Что? Мы с ней хорошо общаемся в последнее время. К тому же, она не станет задавать лишних вопросов.       Гарри задумчиво хмыкнул. Полумна Лавгуд вызывала в Гарри противоречивые чувства. С одной стороны, девушка вела себя эксцентрично, ярко одеваясь и говоря о «мозгошмыгах», однако, с другой стороны, она словно читала мысли и видела окружающих насквозь. Поттеру становилось не по себе рядом с ней, слишком много тайн хранил подросток, чтобы позволить хоть кому-то узнать их. Однако Полумна не была сплетницей и действительно не стала бы болтать лишнего. Поэтому Поттер согласился. — Гермиона, сможешь отвлечь на время Рона Уизли, но так, чтобы никто из студентов этого не узнал?       Грейнджер недовольно поджала губы, но была вынуждена согласиться. — Рон в последнее время постоянно следит за мной. Куда бы я ни пошла, везде сталкиваюсь с ним взглядом, даже на занятиях и в библиотеке. У меня даже появилась паранойя: везде Уизли мерещится. Мне кажется, что он неравнодушен ко мне, и на третьем курсе он тоже мне нравился, но сейчас мне противна сама мысль о том, что я и Рон … — Мы поняли, Гермиона. Не волнуйся, тебе нужно будет просто увести его куда-нибудь, например, к Черному озеру, и поболтать о чем-нибудь, чтобы в течении двух часов он пропал из поля зрения всех студентов. Справишься? — проинструктировал Поттер. — Вполне. Пожалуй, свидание будет лучшим предлогом исчезнуть на пару часов. Думаю, все получится, — прямо ответила Гермиона. — Отлично. Мне нужно всего лишь два часа, чтобы провернуть мою задумку. Как только услышите мой сигнал, можете считать, что операция закончилась. Начинаем сейчас, как раз Амбридж и Уизли уже должны быть на обеде в Большом зале, — сказал Гарри, прикидывая в голове, где достать все необходимые предметы для реализации плана. — А какой сигнал? — поинтересовался Невилл. — Похожий на огромный взрыв, — загадочно ответил Гарри, уже поднимаясь по лестнице в Гостиную факультета.       Гермиона и Невилл, переглянувшись, отправились выполнять свою часть плана.       В гостиной было лишь несколько гриффиндорцев. Они громко спорили о том, какая команда по квиддичу лучше, поэтому появление Гарри осталось для них незамеченным. Поттер тенью юркнул в спальню, закутался с ног до головы в мантию-невидимку для полной безопасности и обыскал вещи Уизли в поисках Карты Мародеров. Найдя искомый предмет под подушкой, гриффиндорец убедился, что его друзья успешно выполняют заготовленный план, и скрылся по направлению к подземельям.       «Извините, профессор Снейп, но мне очень нужны эти ингредиенты», — мысленно сказал Гарри, пряча в рюкзак необходимые для взрыва склянки с различными водорослями и малоприятными магическими насекомыми.       Воровать из кладовой Ужаса Подземелий всея Хогвартса не отваживался никто, кроме Гермионы на втором курсе, но это был единичный случай. При других обстоятельствах, Гарри ни за что бы не поставил хрупкое доверие, недавно возникшее между ним и зельеваром, под удар, однако у подростка было всего два часа, чтобы все подготовить. Поэтому он на всех парах помчался к кабинету Амбридж, невербальным заклинанием окружил все пространство вокруг и внутри комнаты пологом тишины, взломал замок Бомбардой и принялся быстро смешивать все ингредиенты в небольшом котелке, прихваченном из кладовой. Через час все было готово. Только теперь Гарри обратил внимание на саму обстановку кабинета. На протяжении всех лет, что подросток проучился в Хогвартсе, он заметил, что каждый профессор Защиты от Темных Искусств изменял эту комнату под свой вкус и характер. Сейчас же кабинет больше походил на дом заядлой кошатницы: все стены украшали декоративные блюдца с изображениями котят, постоянно мяукающих и мурчащих. В прошлый свой визит к Амбридж, закончившийся для подростка приобретением нового шрама, Поттер был слишком сосредоточен на преодолении боли, чтобы любоваться местным интерьером. Даже в тусклом свете ламп подросток ясно разглядел розовые обои, ярко-малиновые коврики и мерзко- розовые кресла. От вида подобной обстановки, Гарри почувствовал рвотные позывы. Сверившись с настенными часами, гриффиндорец решил больше не медлить. Длинной очередью Бомбард подросток разнес на осколки блюдца с котятами, письменный стол, за которым Амбридж любила пытать студентов, стеклянный буфет с розовым сервизом, всю мебель и стопки пергаментов. Полог тишины надежно укрывал варварство Гарри от ушей посторонних. Прождав до условленного времени, Поттер поставил в центр комнаты котелок с зельем, поплотнее закутался в мантию и добавил в смесь последний элемент. За несколько секунд добравшись до двери, Гарри развеял заклинание.       Раздался взрыв такой силы, что снес еще несколько пустых кабинетов, находящихся недалеко от эпицентра. Гарри в который раз был благодарен Карте, за то, что смог вовремя укрыться в одном из тайных проходов и остаться невредимым. На шум сбежалась половина Хогвартса, в том числе и Амбридж, а за ней Невилл и Полумна. Поттер вышел из укрытия и, стараясь никого случайно не задеть, пробрался к друзьям. Почувствовав касание на своем плече, Невилл повернулся, но за спиной никого не обнаружил. Осознав, что это может быть только Гарри, Лонгботтом показал большой палец и одобрительно улыбнулся. Поттер тем временем, воспользовавшись всеобщем хаосом, быстро направился по тайным проходам в общую спальню их факультета. Там подросток подбросил банки с оставшимися ингредиентами в чемодан Рона и, сняв мантию, вернулся к Невиллу и Полумне. — Где Гермиона? Она до сих пор не вернулась? –тихо спросил Гарри, осматриваясь по сторонам. — Вон она! Рядом с Малфоем. Что она там делает? — также тихо произнес Невилл, указывая на противоположную сторону коридора.       Гермиона и правда стояла рядом с Малфоем. Со стороны было похоже, что они о чем-то спорят. Поттер решил не лезть в дела подруги, предоставляя ей самой разбираться со своей жизнью.       Больше всего сейчас его интересовала реакция Амбридж на его выходку. Профессор растеряла всю свою притворную доброжелательность и теперь бегала по руинам своего кабинета, произнося себе под нос не самые цензурные выражения. Забыв о том, что она волшебница, Амбридж попыталась собрать осколки декоративных тарелок воедино, но все ее попытки оказались тщетны. У нее началась настоящая истерика: она выкрикивала угрозы в адрес студентов, обещала жестоко покарать виновников. Вскоре пришла профессор Макгонагалл и увела слабо сопротивляющуюся волшебницу в Больничное крыло. Студенты тоже начали расходиться, горячо обсуждая и взрыв, и поведение Амбридж. — Встретимся через несколько минут в Выручай-комнате, я позову Гермиону, — тихо сказал Гарри и, дождавшись кивка в знак согласия, направился к подруге, легко лавируя в толпе.       Гермиона выглядела раздраженной, видимо, задание прошло не совсем гладко. Вместе гриффиндорцы добрались до восьмого этажа. — Гарри, это было крайне опасное решение устроить взрыв на весь этаж! Кто-нибудь мог пострадать! — привычным наставительным тоном начала Гермиона.       Гарри поспешил успокоить подругу. — Все было под контролем, Гермиона. Все остальные кабинеты на этом этаже давно не используются. К тому же, все студенты были на обеде, а значит не могли пострадать. — Успокойся, Гермиона, все же закончилось хорошо! Лучше скажи, как прошло твое «свидание»? — желая сменить тему, спросил Невилл.       Грейнджер со вздохом закатила глаза. — Я отправила Рону записку с просьбой встретиться на берегу Черного озера, указав, чтобы тот никому не говорил о нашей встрече, так как хочу ему кое в чем признаться.       Он достаточно быстро появился. Мы побродили по берегу озера, поболтали и разошлись. — А почему ты тогда с Малфоем стояла у кабинета Амбридж? — подозрительно заметил Гарри.       Поттер, к своему удивлению, заметил, как подруга покраснела. — Мы встретились уже в холле замка. Потом услышали взрыв и бросились на звук. — Ладно, а у тебя как, Невилл? — поинтересовался Гарри. — Все прошло по плану, надеюсь? — Да, нам с Полумной не пришлось даже ее отвлекать, розовая жаба все время сидела за Преподавательским столом и что-то обсуждала с директором. — Хммм… Зато мне удалось вернуть свою Карту. Ладно, осталось только непринужденно себя вести и все пройдет, как надо. Теперь возвращаемся в гостиную. ***       Снова темный коридор и снова перед ним та же дверь с круглой ручкой. Вновь послышалось змеиное шипение, но теперь подросток четко его понял.       «Я так и думал! Волдеморт хочет что-то показать мне, и я не чувствую абсолютно никакой угрозы. Нужно просто повернуть ручку двери».       Эта простая и наивная мысль показалась Поттеру единственной верной из всех за последние дни. Внутренний голос пытался донести до Гарри здравую мысль об опасности, но любопытство в конечном счете взяло верх.       И Гарри открыл дверь.       В глаза внезапно ударили яркие лучи солнца, и Поттер, уже привыкший к темноте, инстинктивно зажмурился. Когда он наконец открыл глаза, подросток отметил, что стоит на какой-то поляне возле обрыва. Недалеко раздаются веселые крики детей, очевидно играющих неподалеку, ветер доносит свежий морской воздух. Гарри решил отправиться в сторону детских голосов, надеясь понять в чем заключается смысл этого видения. Подойдя к огромному многолетнему дубу, подросток заметил небольшую стайку детей, игравших в догонялки, и худого мальчика лет десяти, державшегося поодаль от остальных. У него были темно-каштановые волосы и очень бледная кожа, словно он не выходил на улицу очень долгое время. Его одежда была непохожа на современную, скорее времен 30-40-х годов 20 века, да и выглядела довольно поношенной, но зато аккуратно заштопанной.       Этот мальчик напомнил Гарри самого себя в детстве, такой же одинокий, голодающий и никому не нужный. Только этот ребенок казался еще более замкнутым и отчужденным от всего мира, чем сам Поттер. Гарри заметил, что мальчик отдалился от своих товарищей и направился к обрыву. Гриффиндорец решил последовать за ним. Паренек опустился на траву и, сосредоточившись, что-то сказал. Только, когда на его голос приползли две гадюки, Поттер понял, что мальчик владеет парселтангом. Пока ребенок разговаривал со змеями о чем-то своем, Гарри подумал о том, как быстро переменился этот паренек из хмурого и замкнутого в веселого и общительного. Казалось, мальчик был несказанно рад, что нашел благодарного собеседника, который выслушает его и поймет. Видимо, среди тех детей у паренька друзей не было.       Вдруг Гарри услышал, как один из детей, игравших на детской площадке, окликнул мальчика. — Эй, малышка Томми! — произнес долговязый подросток, видимо, негласный лидер местной банды, насмешливо ухмыляясь, явно напрашиваясь на драку. — Снова умоляешь свою воображаемую мамочку забрать тебя домой?       «Том? Том Реддл? Значит, Волдеморт решил поделиться собственными воспоминаниями?! Но зачем показывать подобное человеку, которого считаешь врагом?»       Дети, окружавшие его, дружно захохотали, поддерживая своего лидера. Гарри понял, что публичные унижения здесь были в порядке вещей. Гриффиндорец неосознанно провел параллель с собой и Дадли, который со своими друзьями постоянно устраивал «охоту на Гарри» и не давал ему спокойно жить. Однако, в отличие от гриффиндорца, Том не собирался избегать открытых столкновений. Он сидел на корточках подобно змее, готовящейся к резкому прыжку. Его зрачки сузились до размера небольших щелей, а глаза неотрывно смотрели на главного задиру.       Прожигая противника ненавидящим взглядом, Реддл угрожающе прошипел: — Ты пожалеешь об этом, Чак! Фас! — последнее было произнесено на парселтанге ко змеям.       Гадюки, шипя, направились на детей. Те, поняв, что им угрожает реальная опасность, визжа, помчались в сторону приюта. Чак, замер от страха, по штанине его брюк потекла тонкая струйка. — Стоп! — прошипел Том змеям и, подойдя к Чаку вплотную, отчетливо произнес. –Еще раз попробуешь раскрыть свой поганый рот, чтобы оскорбить или унизить кого-либо в моем присутствии, и я пущу слушок о том, что Стальной Чак писается, как девчонка, увидев змей.       Чак удивленно уставился на Тома, но поняв, что попался на его крючок, согласно закивал.       Затем видение изменилось. Гарри обнаружил себя в темном помещении, освещенном лишь парой тусклых ламп. Подросток предположил, что он находится в приюте для сирот. Вдруг в одной из комнат раздались звуки борьбы. Поттер поспешил на шум. Ступив на кафельный пол туалета, Гарри понял, что та ссора, свидетелем которой он стал, была просто незначительным недопониманием по сравнению с развервернувшейся перед ним картиной.       Парень постарше скрутил руки Тома за спиной. По сравнению с ним, Реддл казался хрупким и беззащитным. Его нижняя губа была разбита и немного опухла, под глазом виднелся огромный фингал. Другой же противник тихо, но чтобы Том слышал, глумился над состоянием Реддла. Поттер узнал в нем Чака. Затем Чак схватил Реддла за волосы и окунул его голову в унитаз. Прошло несколько секунд после чего Реддл, задыхаясь от нехватки кислорода, повис на руках своих обидчиков, жадно хватая ртом воздух. Эта пытка повторилась еще несколько раз. — Ну что, Реддл, усвоил наконец, кто здесь главный? Такое отребье, как ты, не смеет и рта раскрывать в моем присутствии! Проси прощения, ублюдок! — прокричал Чак, приблизившись к лицу Тома.       Несмотря на потрепанный вид и израненное лицо, Реддл неожиданно выпрямился насколько это было возможно, принял самый гордый вид и с презрением прошипел: — Вот тебе мое прощение, мудак, можешь попробовать его на вкус!       Сказав это, мальчик зубами вцепился за нос Чака. Парень, державший Реддла еле оттащил его, и начал избивать несчастного ногами. Позже к нему добавился и Чак, под нос матеря мальчишку.       Гарри с ужасом наблюдал за происходящим и осознавал, что ничего не может изменить. От злобы на свою беспомощность Поттер крепко сжал кулаки. Но массовое избиение беспомощного ребенка подействовало на него, как спусковой крючок. Он, забыв, что находится в воспоминании, а не в реальном мире, бросился оттаскивать ребят от Реддла. К несчастью, он заметил, что его руки проходят сквозь них, не принося никакого результата. Но вскоре раздался шум голосов взрослых и Чак со своим приятелем быстро улизнули из туалета.       Гарри присел на пол рядом с Томом. Мальчик без чувств лежал в луже собственной крови, смешанной с водой из унитаза. Поттер с ужасом понял, что между ним и Волдемортом гораздо больше общего, чем он думал раньше. Теперь за маской темного мага он мог увидеть простого ребенка, замкнутого в своем одиночестве, брошенного на произвол судьбы. Он вспомнил себя, то, как он нуждался в обычной человеческой теплоте и поддержке, как хотел, чтобы хоть кто-то забрал его из тесного чулана под лестницей и проявил к нему даже каплю заботы.       Гарри внезапно для себя загорелся идеей согреть и успокоить этого избитого мальчика. Поттер снял с себя свитер, пытаясь завернуть в него холодное и мокрое тело ребенка. Вдруг подросток заметил, что его руки уже не проходят сквозь предметы, а вполне осязаемы. Решив не придавать этому особенного значения, Гарри прижал к себе Реддла, баюкая и шепча, что все будет хорошо. Некоторое время спустя Гарри заметил, что мальчик очнулся. Том Реддл внимательно всматривался в глаза Поттера, словно стараясь понять что-то для себя. Повисла тишина. И только через несколько минут Гарри осознал, что радужка Тома уже не темно-каряя, а ярко-алая с единственной черточкой зрачка. По спине подростка прошел холодок.       «Неужели, Волдеморт все-таки решил со мной связаться лично?! Он выглядит немного растерянным, видимо, не ожидал от своего заклятого врага подобного поступка. Я и сам от себя такого не ожидал! Что за херня вообще творится в моей голове?!» — пронеслось в мыслях Гарри.       Не успел подросток что-либо решить, как Том Реддл, довольно хмыкнув, повыше натянул свитер гриффиндорца и поудобнее устроился на его коленях. Гарри судорожно вздохнул. Только сейчас подросток заметил, что все это время задерживал дыхание. Он положил руку на волосы мальчика, осторожно поглаживая его по голове. Гарри хотел как-то успокоить Реддла, окружить безопасностью, и Поттер начал тихо напевать колыбельную, которую, как он помнил, пела ему мама перед сном. Том, что-то сонно пробурчав, сжал ладонь Гарри и подложил ее себе под голову. Видение начало рассеиваться, и последнее, что Поттер услышал, было тихое шипение Реддла: «Ссспасссибо, зззмеенышш».       Гарри снова проснулся в холодном поту. Подросток тихо поднялся с кровати, чтобы случайно не разбудить своих соседей и прошел в ванную. Он умылся холодной водой и взглянул на себя в зеркало. Горящие холодным зеленым огнем глаза с еле заметной черточкой зрачка уставились на Поттера в ответ из отражения. Гарри попытался успокоиться, закрыл глаза, собираясь с мыслями, и снова взглянул на себя в зеркало. Убедившись, что привычный цвет радужки снова вернулся, Поттер облегченно провел руками по волосам, еще больше их растрепав.       «Я должен поговорить об этом с кем-нибудь, кто поймет меня и сможет помочь. Дамблдор? Нет, если он допускает пытки Кровавым пером студентов, то тут он мне точно не советчик. Сириус? Он только начал привыкать к нормальной жизни после Азкабана. Не хочу добавлять ему проблем. А может…»       Мысль, промелькнувшая в его голове, показалась гриффиндорцу безумной, но через минуту он уже натягивал на себя мантию-невидимку, а еще через одну — мчался вниз по ступенькам в подземелья. ***       Профессор Снейп только что закончил проверять эссе третьекурсников, особенно едко пройдясь по умственным способностям некоторых индивидов, и теперь был абсолютно доволен проделанной собой работой. Как вдруг послышался неуверенный торопливый стук в дверь. Зельевар, готовившийся провести вечер за работой в своей лаборатории, выругался себе под нос.       С недовольным видом он распахнул дверь. На пороге стоял бледный Поттер, который смотрел невидящим взглядом перед собой и явно плохо осознавал где он и что он. — Поттер! Что вы здесь делаете? — привычный строгий голос профессора вывел подростка из невменяемого состояния. — Я решился впустить его в свой разум, — тихо проговорил он.       Снейп остолбенел. Его лицо превратилось в каменную маску. Он глубоко втянул воздух, раздувая ноздри, стараясь сдержать свои эмоции.       Он отступил на несколько шагов, давая подростку возможность пройти внутрь кабинета. С грохотом захлопнув дверь, профессор протянул Поттеру флакон с успокаивающим зельем. — Вы влезли в очередную невообразимо глупую историю! И на сколько пунктов вы побили прошлый рекорд своего уровня «Типичный гриффиндорец»?       Гарри с горечью усмехнулся, проглатывая содержимое флакона. — Похоже, профессор, на этот раз я попал по полной.       Гарри прошел к письменному столу, на котором располагались ворохи свитков пергаментов и бумаг с пометками красными чернилами, вероятно, работ студентов, и без сил упал в кресло рядом.       Снейп бесшумной тенью переместился к подростку и занял место за письменным столом.       Профессор решил дать Поттеру время прийти в осознанное состояние и сосредоточенно прикидывал в уме все возможные варианты случившегося. — Он показал мне воспоминание из далекого прошлого, еще до Хогвартса. Он был таким же, как я, профессор! Том Реддл жил в приюте для сирот, с раннего возраста столкнулся с насилием и остался один на один со своими магическими способностями, — с жаром произнес Гарри. — Он знает мое прошлое и хотел, чтобы я понял, что меня ожидает в будущем.       Снейп внимательно вслушивался в слова гриффиндорца. — Вы не похожи, мистер Поттер. Тот-Кого-Нельзя-Называть — Мастер легилименции, для него внушить что-либо — дело пары секунд, к тому же ваша с ним связь значительно упрощает ему работу.       Гарри задумчиво уставился в пол. Он был уверен, что Волдеморт не пытался ничего ему внушить, а всего лишь хотел показать некоторые события своего прошлого. Поттер хотел узнать причину такого внимания к своей персоне.       Поэтому он, заранее зная какой бредовой и рискованной является его идея, все же решил ее озвучить. — Возможно, это будет полезно, если я позволю Волдеморту и дальше передавать мне информацию, — произнес Поттер. — Так я, возможно, смогу узнать что-либо о его дальнейших планах и действиях. — Это абсолютно безрассудное предложение, Поттер! Вы не обладаете и сотой долей того мастерства и хитрости, которыми обладает Тот-Кого-Нельзя-Называть! Что, если он поглотит ваше сознание и будет использовать в качестве марионетки?! — воскликнул Снейп в гневе.       Сказав это, Снейп, словно потерял весь свой запас сил, и устало потер руками виски. Гарри никак не отреагировал на это предположение, он знал, что риск велик, но гриффиндорец устал отсиживаться в тени, перекладывать ответственность на плечи взрослых магов.       Видимо, его мысли отразились на выражении его лица, потому что Снейп, взглянув на Поттера, повержено вздохнул, пробормотав что-то про «несносных гриффиндорцев, лезущих на рожон». — Хорошо. Но я буду вас обучать, мистер Поттер! — нетерпящим отказа тоном произнес профессор. — Даже базовые знания окклюменции могут помочь вам защитить свое сознание от случайных проникновений в него мыслей или эмоций Того-Кого-Нельзя-Называть. Думаю, вечер среды и воскресенья будет для вас удобным временем?       Гарри согласно кивнул. Он и представить не мог, что вечно озлобленный на всё и всех профессор добровольно предложит свою помощь. Сомнения в интересах зельевара не давали подростку покоя. Внутренний голос шептал, что Снейп утаивает часть информации, надеясь, подобно Дамблдору, откупиться от гриффиндорца полуправдой. — Профессор, почему вы мне помогаете? Разве вы все это время не ненавидели взбалмошного гриффиндорца, возомнившего себя звездой всего магического мира? — Гарри с недоверием взглянул прямо в глаза Снейпу.       Зельевар тяжело вздохнул, понимая, насколько трудно будет укрепить хрупкое доверие подростка. Затем он молча поднялся с кресла и исчез за дверью другой комнаты. Гарри был несколько удивлен подобным поступком.       Поттер уже подумывал незаметно улизнуть из подземелий, воспользовавшись моментом, однако в кабинет вернулся Снейп, держа в рука древнюю чашу Омута памяти, покрытую сетью потускневших от времени рун.       Гарри замер возле чаши. Снейп извлек из кармана мантии флакон с прозрачной святящейся жидкостью и вылил ее в чашу. — Прежде, чем что-то объяснять, я хотел бы, чтобы вы, мистер Поттер, посмотрели несколько моих воспоминаний. Это поможет вам лучше понять сложившуюся ситуацию и мою роль в ней.       Гарри молча кивнул и погрузился в Омут памяти. Прохладный поток ветра приятно коснулся его лица, перемещая в воспоминания Снейпа. Подросток оказался на солнечной поляне, где-то в местном парке. Рядом с огромным раскидистым деревом сидели двое детей и читали немного потрепанную книгу. По ярко-рыжим волосам и изумрудным глазам Поттер узнал в одном из них свою мать. До этого любое упоминание о родителях вызывало в Гарри бурю эмоций, но теперь подросток чувствовал лишь теплое покалывание в груди от радости встречи с давно погибшей матерью. И поэтому Поттер лишь тихо опустился рядом с Лили, заглядывая в книгу, которую она со своим другом читала. Оторвавшись от созерцания маленькой матери, гриффиндорец обратил внимание на другого ребенка. Перед ним сидела еще более бледная и худая копия Снейпа, только в потрепанной одежде и с длинными волосами, закрывающими пол-лица. — Сев, а на какой факультет ты хочешь попасть? — с любопытством спросила Лили, отрывая взгляд от ярких движущихся картинок книги.       Снейп с гордостью произнес: — На Слизерин. На нем учились все великие маги Британии, ставшие легендами по всему миру. Многие Мастера были выходцами именно этого факультета, к тому же, моя матушка и все в ее роду закончили Слизерин.       Лили радостно захлопала в ладоши. — Я тоже хочу туда попасть! Тогда мы сможем больше времени играть вместе.       Северус застенчиво покраснел от подобного заявления, но был польщен преданностью подруги.       Вдруг Гарри заметил, что все окружение начало размываться, теряя цвет и форму, превращаясь в дым, и снова свежий поток воздуха перенес подростка в новое воспоминание.       Это был огромный зал со звездным небосводом вместо потолка. Четыре длинных ряда столов протянулись вдоль стен. Студенты в черных мантиях сидели, устремив внимание на маленькую табуретку, на которой сидела рыжеволосая девочка с ветхой шляпой на голове.       Гарри узнал Большой зал, хоть с того времени он и претерпел многие изменения. Поттер поспешил к Преподавательскому столу, чтобы не упустить главное. Шляпа на голове девочки прокричало звонкое «Гриффиндор», и зал на минуту наполнился шумом аплодисментов. Лили с грустью перевела взгляд на стоявшего в толпе будущих первокурсников бледного черноволосого мальчика и направилась за стол своего факультета. Затем Гарри узнал и своего отца — Джеймса Поттера. И действительно, худощавый брюнет с торчащими в разные стороны волосами и круглыми очками-велосипедами многим походил на Гарри. Однако, поведение мальчика резко отличалось от манеры себя вести Поттера. Джеймс с кем-то переговаривался, шутил, смеялся — в общем, вел себя как нормальный ребенок одиннадцати лет. Затем раздалось громкое: «Северус Снейп», и Гарри увидел, как тот самый черноволосый худощавый мальчик занимает стул. Через мгновение шляпа прокричала: «Слизерин!», и маленький Снейп, грустный от вынужденного расставания с верной подругой, медленно пошел к столу своего факультета.       Гарри снова почувствовал, как все вокруг начало терять очертания, а поток воздуха подхватил подростка и перенес в следующее воспоминание. Уже повзрослевшая Лили, явно чем-то расстроенная, быстро шла по одному из пустых коридоров Хогвартса. За ней еле успевал Северус Снейп, виновато прося ее подождать.       Внезапно девушка остановилась, поворачиваясь к другу. — Как ты мог такое сказать? Я думала, мы друзья! — по лицу Лили текли слезы, она еле сдерживала свой голос от всхлипов. — Извини, Лили, я…я не знаю, что на меня нашло, — виновато опустив голову произнес Северус. — Это все твои друзья! Как только ты начал общаться с Эйвери, Лестрейнджами и Яксли, то перестал быть тем Северусом, которого я знала. Теперь ты такой же, как и они: интересуешься Темной Магией, постоянно проводишь время в сомнительных компаниях, а сейчас еще и называешь маглорожденных друзей «грязнокровками». — Лили это случайно вырвалось… Я не хотел тебя обидеть! — пытался оправдаться Снейп, но Эванс было уже не остановить. — Все кончено, Северус.       Тот же прохладный поток перенес Гарри на темную поляну возле Запретного леса. Снейп, стоя на коленях, умолял Дамблдора спасти Лили. Тот, расчетливо сузив глаза, сверкая очками-половинками, спросил: — И что ты готов предложить взамен?       Снейп, не раздумывая, ответил: — Все, что хотите. Умоляю, только не дайте Ему убить Лили! — Мой мальчик, ты же знаешь, я сделаю все от меня возможное.       Коварная ухмылка директора было последним, что Гарри смог различить.       Воспоминание резко оборвалось, словно его кто-то намеренно рассеял, перемещая Поттера в следующее.       Он оказался в пыльной темной комнате, по которой взволнованно металась совсем уже взрослая Лили. — Зачем ты пошел к нему, Северус? Дамблдор далеко не бескорыстный дедушка, у которого можно просить защиты! Он ведь потребовал с тебя Обет, не так ли? — укоряла Лили.       Алые языки пламени сверкали на ее рыжих волосах, делая ее образ еще более устрашающим. — У меня не было выбора, Лил! Ты не видела, насколько Он обезумел от этого пророчества! Сама-Знаешь-Кто одержим идеей устранения всех, кто может подойти под него. Дамблдор единственный, кто сможет тебе помочь! Если директор однажды уже победил такого могущественного темного мага, как Грин-де-Вальд, то с Ним точно справиться.       Лили без сил опустилась в кресло напротив друга. Несколько минут они сидели в тишине, каждый погруженный в свои мысли. — Обещай мне, Северус, чтобы со мной не случилось, ты будешь присматривать за Гарри! Ты знаешь, в других обстоятельствах я бы никогда на этом не настояла, но дай мне Непреложный обет, — Лили с отчаянием смотрела на друга.       Снейп, видя глубокие мешки под глазами некогда лучшей подруги, ее похудевшую от постоянного недосыпания фигуру, он понял, что просто не в состоянии ей отказать. — Я, Северус Снейп, клянусь своей магией и магией всех моих потомков, что буду защищать Гарри Джеймса Поттера от опасности его жизни и здоровью! Да будет сама Магия свидетелем моим словам! — произнес Северус, подняв волшебную палочку.       Через секунду на ее кончике загорелся синий огонек.       Лили благодарно улыбнулась и с грустью произнесла: — Прощай, Северус. Скорее всего, мы видимся в последний раз.       Гарри перенесло на этот раз в полуразрушенную детскую. В окружении обломков мебели и осколков стекла сидел Северус Снейп с бездыханной Лили на руках. Зельевар, крепко сжав зубы, молча боролся с болью от утраты подруги. Поттер, стараясь не смотреть на тело матери, заметил у окна совершенно невредимую детскую кроватку. В ней Гарри увидел маленького себя, заплаканного и зовущего мать.       Воспоминание начало терять четкость, и Гарри почувствовал резкий рывок за шиворот, после чего подросток снова оказался в кабинете зельевара. По лицу Поттера стекал пот, он осторожно посмотрел в наполненные болью глаза Снейпа, который, впрочем, в миг натянул на себя прежнюю «маску» равнодушия и отстраненности и вернул воспоминания во флакон. — Я… мне очень жаль, профессор, — искренне произнес Гарри, не надеясь, что замкнутый и нелюдимый зельевар примет его извинения. — Не стоит, мистер Поттер. Вы не имеете к этому никакого отношения, всему виной моя глупость и юношеский максимализм. Так что не берите на себя ношу чужой ответственности, которая вам не по плечу.       Сказав это, Снейп удалился в свою комнату, унеся Омут памяти. ***       Тем временем, в родовом поместье Малфоев очнулся после ментальной "встречи" с Поттером Волдеморт. Он долго готовился к этому, но оказалось, что даже курса приема укрепляющих зелий было недостаточно, и маг чувствовал себя вымотанным и до предела истощенным. Подобный способ передачи видений был одним из самых опасных для жизни и самых энергоемких, но Волдеморт был слишком заинтересован в мальчишке Поттере, чтобы отказаться от ритуала. Темный маг медленно поднялся с кушетки, сил почти не осталось, и он еле дополз до столешницы с целым десятком флаконов различных зелий. Залпом выпив все по очереди, Волдеморт слегка поморщился, вкус смесей даже и отдаленно не походил на его любимый клубничный пломбир.       Ожидая эффекта от действия зелий, маг опустился в мягкое кресло напротив столешницы. Обведя глазами весь ритуальный зал, в котором он почти полностью обосновался в последнее время, Волдеморт задержался взглядом на старинном фолианте с пожелтевшими страницами. Желая еще раз удостовериться в правильности проведенного ритуала, Темный Лорд еще раз прочитал его описание.       «И почему же он пытался помочь мне, даже зная, что это всего лишь воспоминание? Я и не думал, посылать осязаемые видения, но, похоже, из-за связи Поттер может сам контролировать их. Нельзя расслабляться, иначе мальчишка увидит то, что ему не следует».       Почувствовав прилив сил после выпитых зелий, Волдеморт направился в лабораторию. Поисковые зелья не давали результата: медальона Слизерина нигде не было.       «Хмм, интересно и куда же этот пустоголовый мальчишка Блэк с непомерной манией величия спрятал мой крестраж? Надеюсь, мне не придется взламывать фамильный сейф Блэков в Гринготтсе, чтобы найти его, — напряженно думал Волдеморт, нахмурив брови. — Хотя, если зелье поиска даже с привязкой на крови не может его найти, то, возможно, он спрятан в родовом поместье…»       После воскрешения тело быстро истощалось после даже среднего по уровню заклинания, и Темный Лорд искал все возможные средства для своего восстановления. Он на время затаился в поместье Малфоев, чтобы набраться сил для решительного хода. Волдеморт поставил цель собрать воедино свои крестражи. Маг и поверить не мог, что добровольно разделил магическое ядро на пять частей! Будучи наивным юношей, желавшим доказать всем, что он способен стать величайшим волшебником всех времен, Том Реддл увлекся темной магией. Случайно обнаруженный ритуал, дарующий бессмертие, стал для честолюбивого слизеринца новой навязчивой идеей. Тогда юный маг мало волновался о последствиях. Теперь же, немного оправившись после возрождения, Волдеморт отправился в свои тайники, стремясь вернуть крестражи, и пришел в ярость, не найдя медальон Слизерина в нужном месте. Заполучив кольцо Мраксов и чашу леди Пуффендуй, он провел ритуал воссоединения. После этого, маг впервые за последние несколько десятков лет почувствовал себя целым и насквозь пронизанным магией.       Темный лорд вновь смог ощущать вкусы, запахи, как нормальный человек, а не рептилоподобное существо. Затем начались метаморфозы и с его внешностью. Кожа перестала походить на змеиную чешую, приобрела прежний бледный аристократический цвет. Волдеморт после создания крестражей избегал любых зеркальных поверхностей, боясь встретиться с омерзительной мордой своего отражения. Теперь же он, случайно заглянув в зеркало, обнаружил когда-то привычные карие слегка насмешливые глаза, темно-каштановые волосы и вполне человеческую форму лица.       Этот факт приятно удивил Реддла, хотя внешность его никогда особенно не волновала, но произошедшие с ней перемены теперь очень льстили самолюбию мага.       Еще одной проблемой стало возвращение диадемы Кандиды Когтевран. Как одному из самых влиятельнейших магов Британии, Волдеморт собирался поручить эту миссию Люциусу Малфою. Но, узнав, что его некогда верный слуга допустил, чтобы дневник с частью магического ядра его сюзерена попал в руки Дамблдора, Темный лорд в наказание поручил тому самоубийственную миссию освободить из заключения в Азкабане остальных Пожирателей. Найти же диадему предстояло Драко Малфою в отместку за ошибку отца.