Черный цвет солнца

      Ремус Люпин чувствовал себя как никогда одиноким. Его впервые за многие годы окружали друзья: неутомимая Тонкс изображала веселые рожицы, вызывая у Джинни и Гермионы веселый смех; Молли Уизли готовила что-то удивительно вкусно пахнущее на кухне; Кингсли делился забавными байками с работы с Сириусом; близнецы Фред и Джордж запускали небольшие самодельные фейерверки, а Рон и Гарри с интересом наблюдали завораживающий полет разноцветных искр. Несмотря на это, Люпин не ощущал себя частью этих беззаботных людей, радующихся мелочам. Он вежливо улыбался, стараясь не испортить общего веселья и атмосферы Рождества, но больше всего на свете ему хотелось оказаться как можно дальше от этого дома где-нибудь в лесу, чтобы слышать только одинокий вой волков и смотреть на призрачно-белую Луну, дарящую тишину и спокойствие.       Поэтому Люпин занял самое дальнее место на углу стола, чтобы можно было незаметно улизнуть на улицу, не вызывая лишних вопросов. Наполнив до краев свой бокал огневиски, он залпом влил в себя горячительную жидкость, желая хотя бы на время ни о чем не думать. Однако алкоголь лишь усилил ноющую боль где-то в груди, поэтому бывший профессор решил повторить процедуру.       «Зверь» внутри него жалобно заскулил, словно побитая собака, и Ремус, печально глядя в свой бокал, чувствовал себя еще хуже.       Его с детства учили подавлять в себе дикого зверя, запирать его в самые потаенные уголки своего «я». Он приковывал себя цепями в Визжащей хижине, когда учился в Хогвартсе, надевал тяжелый ошейник с длинными шипами, чтобы волк сдался и смирился с неволей. Однако затем об его проклятье узнали друзья и всеми силами стремились облегчить его страдания. Люпин не мог поверить, что теперь он был не один. Ему больше не приходилось истязать себя, хотя Ремус и пытался убедить друзей в необходимости цепей для их же безопасности. Ночные прогулки по Запретному лесу в компании верных спутников пробудили в Люпине давно забытое чувство свободы.       Это продолжалось, пока он не узнал, что его истинной парой является никто иной, как Сириус Блэк. У оборотней, как и у волков, бывает лишь одна пара на всю жизнь. Не нашедший своего партнера «зверь» умирает в муках, медленно разрушая организм своего человека-носителя.       Ремус понял, что испытывает подсознательную тягу к другу еще на седьмом курсе, после своего семнадцатого дня рождения, но всячески пытался это скрыть. Однополые браки не были редкостью для Магического мира, но многие малгорожденные и полукровки, которые, узнав о новом мире, хотели внести свою лепту в его развитие, были настроены против гомосексуальных отношений. Основной круг знакомых Люпина относился как раз к противникам однополой любви, всячески проявляя свое презрительное отношение к подобным магам. Да и Сириус часто присоединялся к их мнению. К тому же Блэк на тот момент встречался с девушкой, что вполне однозначно говорило об его ориентации. Поэтому Ремус решил забыть о подсознательной тяге к партнеру, глубоко похоронив внутри себя все нежные чувства к анимагу.       Однажды, проходя мимо раздевалки школьной команды по квиддичу, Люпин случайно заметил через приоткрытую дверь обнаженную спину Блэка. Видимо, Сириус решил принять душ после тренировки. Ремус, стараясь ничем не выдать своего присутствия, замер у двери. Его «зверь» жалобно выл, почувствовав пару. Оборотень с интересом скользил взглядом по широким плечам, слегка сгорбленной спине с острыми лопатками и тонкой талии, отмечая уже довольно хорошо развитые мышцы рук. Когда же Блэк начал расстегивать брюки, Люпин неосторожным движением коснулся двери, вызывая ее протяжный скрип.       Сириус обернулся на источник шума, замечая стоявшего на пороге Люпина. — Подсматривать за студентом разве допустимо для старосты? — хмыкнув, произнес Блэк, поворачиваясь лицом к замершему однокурснику.       Люпин растерянно уставился на гриффиндорца, не в силах произнести ни одного связного предложения. Он хотел сбежать, спрятаться, лишь бы не увидеть гримасу отвращения на лице Сириуса. Но ноги отказывались двигаться, а потому Ремус беззащитно вжал голову в плечи и старался не смотреть на однокурсника.       Блэк, видя растерянность Люпина, прижал его к стене, не оставляя ему отходных путей. Староста настороженно замер. — Или хочешь рассмотреть меня поближе? — прошептал гриффиндорец всего в нескольких сантиметрах от лица оборотня, опаляя своим горячим дыханием его кожу.       С этими словами Сириус прикусил Ремуса за мочку уха. Из груди Люпина вырвался стон удовольствия, заставив его смутиться еще больше. Довольный результатом Блэк цепочкой поцелуев-укусов спустился от шеи до груди своего друга. Оттянув его голову за волосы, анимаг прикусил нежную кожу горла, оставляя на шее Ремуса огромный засос.       Сириус почувствовал бедром выпуклость в районе паха на брюках старосты Гриффиндора и невольно усмехнулся. — Надо же, у нашего пай-мальчика встает на лучшего друга!       Увидев возмущение на лице Ремуса, Блэк аккуратно расстегнул ремень его брюк и молнию ширинки. — Стой, — нерешительно произнес Люпин, в глубине души осознавая, что он уже не в силах оттолкнуть друга.       Блэк, не обращая внимания на слова старосты, осторожно коснулся рукой головки его члена, нежно проводя по всей его длине. Оборотень прикусил нижнюю губу, чтобы случайно сорвавшимся стоном не выдать того, как ему приятно.       Сириус тем временем уже более уверенно ласкал Люпина, наблюдая за яркой реакцией гриффиндорца на его действия: Ремус закрыл уже совсем красное лицо ладонями, тело дрожало от удовольствия и возбуждения, хотя его владелец всеми силами стремился показать обратное.       Анимаг хотел услышать его голос, хотел услышать свое имя, срывающееся с его губ, поэтому Сириус уже до конца расстегнул рубашку старосты Гриффиндора и провел языком по мгновенно затвердевшим соскам. Ремус больше не мог себя сдерживать. Почувствовав, как его соски по очереди вбирают в себя невероятно горячие и мягкие губы, подросток протяжно застонал, вцепляясь в растрепанные волосы Блэка. — Пожалуйста, Сириус! — сил терпеть эту сладкую пытку у Люпина не осталось.       По щекам старосты медленно заскользили слезы: подросток и представить не мог, что будет умолять своего лучшего друга позволить ему кончить. Блэк на мгновение оцепенел. Он сжал на затылке волосы Ремуса, смотря ему прямо в огромные заплаканные глаза.       Анимаг нежно провел тыльной стороной ладони, стирая дорожки слез с его щек. А затем мягко поцеловал Люпина в губы, ощущая их соленый привкус. Сириус не надеялся, что староста ответит на поцелуй: он был слишком растерян. Но Ремус неожиданно притянул гриффиндорца за шею к себе. Сириус довольно хмыкнул и углубил поцелуй, лаская, посасывая и слегка прикусывая язык однокурсника. Люпин таял от удовольствия.       Не отрываясь от губ друга, Блэк в ускоренном темпе ласкал член гриффиндорца, стремясь быстрее довести его до победного конца. Ремус издал глубокий глухой стон и излился в руку Сириуса. В смущении от произошедшего, староста Гриффиндора уткнулся лицом в голое плечо однокурсника, боясь увидеть его усмешку или презрение. Но анимаг лишь произнес заклинание очищения и обнял Ремуса, нежно поглаживая того по растрепанным волосам.       Однако на следующий день Блэк внезапно резко изменил свое отношение к произошедшему. Тогда слова Сириуса задели Люпина за живое. — Прости за вчерашнее, я был немного не в себе. Ну, знаешь, с девчонкой поссорился, надо было выплеснуть эмоции, а тут ты под руку подвернулся… — дальше Ремус не слушал, было слишком больно осознавать, что им просто воспользовались, да еще и лучший друг. — Так ты не обижаешься? — с мольбой в глазах спросил Блэк.       Люпин не смог выдавить из себя ни слова, а лишь отрицательно покачал головой и натянуто улыбнулся.       Сириус, явно с облегчением, похлопал старосту по плечу и быстро умчался куда-то вместе с Джеймсом Поттером и Питером Петтигрю. Ремус, от шока выпавший из реальности, не заметил, как добрался до Гремучей ивы. Через минуту он уже был в Визжащей хижине, на автомате проделав привычные манипуляции для входа в потайной проход.       Лишь увидев вбитые в стену кольца с висящими на них цепями и массивный шипастый ошейник, Люпин пришел в себя. С ненавистью посмотрев на них, гриффиндорец начал крушить все в хижине, вопя от боли и разочарования.       Сириус громко распевал рождественские гимны, не забывая отпивать небольшими глотками вино из своего кубка. Увидев мрачного Ремуса в дальнем углу стола, он, дружелюбно улыбаясь, направился к нему. Люпин вздрогнул, вырвавшись из своих размышлений, когда тяжелая рука Блэка коснулась его плеча. Анимаг лихо оседлал стул рядом с другом, залпом опустошил содержимое своего кубка и приятельским жестом похлопал оборотня по плечу. От появления Сириуса бывший профессор заметно напрягся и попытался привычно замкнуться в себе. Но Блэк не был собой, если бы позволил другу это сделать. — Я вижу праздник в самом разгаре, — ухмыляясь, произнес анимаг, намекая на бокал огневиски в руках у Люпина.       Ремус отсалютовал ему в ответ.       Друзья просидели весь вечер, опустошая бутылки с алкоголем и иногда вспоминая что-то из своей школьной жизни. Когда все гости дома на Гриммо разошлись по спальням, Сириус и Люпин решили продолжить свой вечер ностальгии в гостиной.       Сириус сделал большой глоток, опустошая очередной стакан огневиски, и подбросил в камин несколько поленьев. — Знаешь, а я ведь приревновал тебя на седьмом курсе к какой-то пуффендуйке, поэтому и набросился тогда в раздевалке, — признался Блэк, явно из-за выпитого спиртного до конца не осознавая, что он говорит.       Люпин мгновенно протрезвел. Он внимательно сверлил спину анимага взглядом, желая узнать правду. — Почему тогда соврал о ссоре со своей девушкой?       Сириус опустился на диван рядом с другом, не замечая настороженного вида Ремуса. — Не мог же я сказать, что весь последний год по тебе сохнул, ревнуя к каждому, кто с тобой заговорит или случайно дотронется.       Ремус сжал плечо Сириуса, разворачивая его к себе. Смотря в его пьяные, подернутые прозрачной пеленой глаза, маг понял, какие они оба были идиоты, испугавшись собственных чувств и решив отказаться от счастья.       Поэтому Ремус впервые за долгие годы решил пойти на поводу у своих эмоций и поцеловал Сириуса, притянув его за затылок. Пьяный Блэк, на секунду удивленно замерший, страстно ответил на поцелуй, обнимая друга. Оборотень с горечью осознавал, что, возможно, завтра утром, когда анимаг протрезвеет, то уже не будет так радужно относиться к их изменившимся отношениям, но «зверь» внутри был настолько счастлив близостью с партнером, что Ремус пообещал себе подумать об этом позже. Чувствуя руку Блэка у себя под рубашкой, Люпин тихо застонал. Он прильнул к шее анимага, покрывая его кожу страстными поцелуями. Сириус тем временем начал расстегивать дрожащими от большого количества выпитого алкоголя пальцами непослушные пуговицы на рубашке Ремуса. — Подожди, Бродяга, не здесь, — совершая неимоверные усилия над собой, произнес Люпин.       Прерывать партнера было последним, чего сейчас хотелось Ремусу, но здравая мысль о том, что в гостиную мог кто-то войти и обнаружить их, не давала покоя. Поэтому оборотень отстранил ласкающие его плечи руки Сириуса, слыша в ответ разочарованный вздох. Люпин подхватил Блэка под ягодицы, вынуждая того обхватить его ногами за талию. Ремус поднялся в спальню анимага, стараясь не создавать лишнего шума.       Тихо приоткрыв дверь, оборотень осторожно опустил мага на кровать. Блэк тут же притянул друга к себе, стягивая с него рубашку и легкими касаниями пальцев лаская грудь и живот. Люпин таял в руках партнера, осознавая, что столь желанный человек сейчас наконец рядом с ним, несмотря на все пережитые трудности и страдания.       Анимаг на мгновение оторвался от разгоряченного тела Ремуса, чтобы снять с себя лишь сковывающую в такой момент одежду. Присев на край кровати, Сириус притянул за ремень брюк к себе мага, смотря на него снизу-вверх полупьяным-полувозбужденным взглядом. — Я помню, как ты целых три месяца меня игнорировал после того случая. Не хочу, чтобы после сегодняшнего, это снова повторилось, — произнес Блэк с грустью в голосе.       Люпин успокаивающе коснулся щеки анимага. — Тогда я не разговаривал с тобой до самого выпускного не из-за того, что ты мне подрочил, а потому, что, дав надежду на взаимность, ты на следующий же день втоптал мои чувства в грязь.       Блэк пораженно уставился на друга. Анимаг и подумать не мог, что Ремус давно неравнодушен к нему.       Постепенно пьяным мозгом осознавая, сколько боли он причинил своему школьному другу, Сириус осторожно расстегнул ширинку его брюк.       Блэк слегка неуверенно коснулся губами головки члена Люпина, а затем нежно втянул ее в рот. Ремус резко вдохнул воздух, вцепляясь в плечи анимага. Тот провел языком по всей длине пениса друга, затем беря его полностью в рот и нежно лаская. Оборотень почувствовал, как его ноги подгибаются, поэтому он опустился на прохладное покрывало кровати, ненадолго разрывая контакт с Блэком. Анимаг, довольный реакцией друга, хмыкнул и продолжил начатое. Бывший профессор метался на постели, выгибаясь дугой и вцепляясь пальцами в черные волосы партнера. Дойдя до пика удовольствия, Люпин громко простонал имя Блэка и откинулся на прохладную ткань подушек. Маг ощутил, как по телу разлилась сладкая истома, а чувства одиночества и тоски и вовсе канули в лету.       Внезапно он услышал под боком громкое сопение. Сириус, окончательно сломленный выпитым огневиски, спал, сжимая в объятиях подушку. Ремус тепло улыбнулся, глядя на самого дорогого в своей жизни человека. Он с облегчением отметил, что теперь ему не придется заниматься любовью с невменяемым Блэком, а значит, совесть оборотня также останется чистой. Поэтому маг лег рядом с анимагом, собственнически закинув на него руку и ногу. ***       Гарри проснулся незадолго до полудня. За окном медленно кружились крупные хлопья снега. Распахнув тяжелые ставни, гриффиндорец обнаружил на карнизе за окном огромного ворона с иссиня-черными перьями, к когтистой лапке которого был аккуратно привязан маленький сверток. Не имея ни малейшего понятия, кто мог быть адресатом данного послания, гриффиндорец задумчиво погладил птицу по клюву и осторожно отвязал посылку.       Ворон довольно каркнул и взмыл высоко в небо. Поттер развернул упаковочную бумагу, желая узнать, что же внутри. Внезапно подросток порезался о край пергаментной обертки, пачкая кровью сверток.       К большому удивлению Гарри, капли крови в миг впитались, а посылка начала увеличиваться в размерах, пока не приобрела форму небольшой прямоугольной коробки.       «А что, если это Волдеморт все-таки решил покончить с надоевшим Мальчиком-Который-Выжил и прислал какую-нибудь редкую темномагическую гадость?» — уже ничему не удивляясь, подумал Поттер.       Проверив коробку на все известные ему темные заклинания, гриффиндорец ничего не обнаружил и решил рискнуть. Заглянув во внутрь посылки, Поттер увидел лишь несколько крошечных флаконов с воспоминаниями и сложенный несколько раз лист пергамента.       Решив сначала ознакомиться с письмом, подросток развернул пергамент.       «Мистер Поттер, Я надеюсь, вы не только развлекаетесь в компании друзей, но еще и уделяете время нашим занятиям. Веселого Рождества, С.С.»       Гарри тепло улыбнулся, прочитав эти строки. Мысль о том, что профессор Снейп, пусть и в своей манере, поздравил его с Рождеством, приятно порадовала. Прочитав витиеватые надписи на крошечных этикетках на флаконах Гарри пораженно застыл.       «Неужели он отдает мне воспоминания о моей маме насовсем? Она ведь тоже была ему дорога. Тогда, почему?»       Поттер бережно провел ладонью по пузырькам, вызывая их тихий стеклянный звон. Подросток чуствовал себя самым богатым в мире человеком, ведь ни один миллиард галлеонов не был настолько ценен для него сейчас, как эти крошечные флаконы.       Услышав веселые голоса где-то на нижнем этаже, Поттер быстро привел себя в порядок и спустился к друзьям.       На кухне вовсю уже кипела жизнь: на плите шипела яичница с беконом, распространяя свой безумно вкусный аромат по всему дому, Молли Уизли строго отчитывала близнецов за использование в доме аппарации, Джинни и Гермиона рассматривали полученные от друзей подарки. Сириуса, как ни странно, нигде не было. Гарри решил, что тот еще не проснулся, хотя не услышать царящего на нижнем этаже гвалта было просто невозможно. — Гарри! — окликнула друга вся красная от счастья Гермиона. — Смотри!       Грейнджер протянула маленькую рождественскую открытку с изображением Эйфелевой башни. Поттер сразу понял, что это от Драко. Он тепло улыбнулся девушке и ответил: — Значит, все прошло удачно. А от Невилла есть новости? — Да, он прислал нам всем большую коробку шоколадных лягушек и колдографию, — Гермиона протянула другу изображение огромных Альпийских гор и дружелюбно машущего Невилла в горнолыжном костюме. — Кажется, он прекрасно проводит время, — искренне радуясь за друга, сказал Гарри.       После завтрака вся семья Уизли отправилась в больницу Святого Мунго, чтобы навестить мистера Уизли. Гарри хотел присоединиться, но Молли ответила, что он и так многим им помог. Не став настаивать, Поттер поднялся в свою комнату и с нетерпением достал пузырьки с воспоминаниями. Судя по этикеткам на флаконах, здесь были эпизоды из жизни Снейпа разной давности. Решив сначала просмотреть самые поздние, подросток окунул голову в позаимствованную у Сириуса чашу Омута памяти.       Снейп удивленно приподнял правую бровь. — Тебе нужны книги по древнейшим родовым заклинаниям? — видимо, переспросил зельевар. — И чем же вызван подобный интерес к одному из запрещенных Министерством разделов литературы?       Лили независимо сложила руки на груди. По ее упрямому выражению лица Гарри понял, что его мать не привыкла сдаваться перед трудностями и всегда добивалась поставленных целей. — Я уже сказала, что планирую написать по ним диссертацию, ты же знаешь, что в этом году я решила добиться степени Магистра Заклинаний. — Ты действительно уверена, что в твоем положении об этом стоит думать? — иронично спросил зельевар, намекая на недвусмысленное состояние миссис Поттер.       Лили с любовью погладила свой уже округлившийся живот. — Малыш никак не помешает моей работе, Северус. Иногда мне кажется, что он поддерживает меня и общается со мной, — уверяла женщина.       Снейп глубоко вздохнул, понимая, что подруга не отступит, и произнес, сдаваясь: — Хорошо, так и быть я предоставлю тебе все необходимые материалы по старой дружбе. Но, если Дамблдор узнает об этом, то разбираться с ним будешь сама.       Лили благодарно улыбнулась Снейпу и быстро закивала, соглашаясь с условием школьного приятеля.       Воспоминание на этом обрывалось, и Гарри вновь вернулся в свою комнату. Подросток извлек из коробки еще один пузырек с надписью на этикетке «1980 г.» и приступил к просмотру последнего воспоминания, подаренного профессором зельеваренья.       Лили сидела на ковре возле камина и усердно что-то записывала в небольшую тетрадь в кожаной обложке. — Как продвигаются исследования? — спросил Снейп, желая нарушить тишину. — Уже нашла способ применения древних чар без перспективы провести весь остаток жизни в Азкабане? — Не будь занудой, Северус, — закатила глаза Лили. — Я уже почти закончила свою работу, осталось лишь доделать пару деталей.       С этими словами миссис Поттер тяжело поднялась с пола: огромный живот заметно мешал передвигаться. Женщина заняла место в кресле напротив Снейпа и отложила тетрадку на рядом стоящий кофейный столик. — Кстати, ты же недавно получил степень Магистра Зелий. Даже не поделился такой важной новостью с подругой! — наигранно обиженно протянула Лили.       Зельевар знал, что Лили не может долго злится, особенно на своих друзей, поэтому спокойно ответил: — Ты теперь семейный человек, Лили. Я прекрасно понимаю, что у тебя есть дела поважнее, чем тратить время на друзей. К тому же твой муж вряд ли бы обрадовался, если бы узнал, что ты все выходные собираешься провести в другой стране на вручении степени не самому любимому его знакомому.       При упоминании Джеймса Лили как-то сразу поникла, задумчиво уставившись в одну точку. — Он вряд ли бы заметил мое отсутствие. С тех пор, как Джеймса приняли в Отдел Правопорядка, мы почти не видимся, только на выходных иногда ходим вместе с Сириусом и Питером на пикники. Я даже начала думать, что я и ребенок для него не так важны, как продвижение по карьерной лестнице. — Не спеши с выводами, Лил. Сначала хотя бы попробуй с ним поговорить. Поттер не настолько идиот, чтобы потерять вас, — участливо посоветовал Снейп.       Лили мягко улыбнулась другу. Ее тусклые до этого глаза наполнились прежним теплым светом. — Спасибо тебе, Северус. Ты и правда настоящий друг, — искренне произнесла миссис Поттер.       Вопросов меньше не стало. Гарри присел на край кровати, размышляя об увиденном:       «Все указывает на то, что я должен найти ту тетрадь из воспоминания. Иначе, зачем профессор Снейп стал бы его присылать. Может быть, ему что-то известно, но требуется моя помощь. Он бы вряд ли попросил напрямую. Но что я могу сделать? Поместье Поттеров давно превратилось в руины, как и все вещи, которые были внутри. Хм, может, Сириус что-то подскажет?»       Гарри решил поговорить с крестным. Все-таки подросток не видел его с прошлого вечера. Подобное странное поведение было совершенно не свойственно шумному и деятельному Блэку.       Тот обнаружился в своей спальне. Сириус сидел на подоконнике, задумчиво глядя куда-то вдаль, совсем на замечая присутствия крестника. Гарри решил не беспокоить Блэка и тактично удалиться, но случайно споткнулся о пыльную картонную коробку на полу, чем и привлек внимание Сириуса. Анимаг вздрогнул, мгновенно обернувшись на нарушителя тишины. На долю секунды Гарри даже показалось, что в его широко распахнутых глазах затаилась надежда, но это ощущение было настолько мимолетным, и подросток решил, что ему почудилось. — А, это ты, Гарри. Проходи, — с ноткой грусти в голосе произнес Блэк.       Поттер еще больше насторожился. Гриффиндорец подумал, что, возможно, крестный чувствует себя взаперти, находясь постоянно в четырех стенах и не имея возможности активно участвовать в деятельности Ордена Феникса. Гарри занял кресло возле окна, мысленно подбирая нужные слова, чтобы подбодрить Блэка. — Ты не должен так переживать, Сириус. Может, тебе и кажется, что ты всего лишь балласт для Ордена, но на самом деле ты многое делаешь для него, — осторожно начал Гарри, прощупывая почву.       Сириус растерянно перевел на него взгляд. — Помогаю Ордену… Ты о чем, Гарри? — недоумевая, спросил Сириус. — Ни о чем, забудь, — Поттер решил дать крестному возможность самому разобраться в своих проблемах, раз они гораздо глубже, нежели банальная скука. — Кстати, я совсем забыл про рождественский подарок для тебя, — неожиданно произнес Блэк.       Он спрыгнул с подоконника, направившись к той самой коробке, об которую Гарри так неуклюже споткнулся. Через минуту анимаг с уже задорной улыбкой на губах протягивал подростку потрепанную кожаную тетрадку с каким-то странным символом на обложке. — Это дневник Лили. Я случайно нашел его, когда разбирал чердак. Даже и не помню, чтобы она вела дневники.       Гарри молча перелистывал страницы, не видя написанного текста. Он был очень благодарен Сириусу за такой подарок. Даже малейшая частичка воспоминаний о родителях согревала гриффиндорцу душу.       Он крепко обнял крестного, шепча слова благодарности. Блэк гладил подростка по волосам, понимая, насколько важна для вечно одинокого паренька его поддержка.       Придя в свою комнату, Гарри уже более осмысленно пролистал дневник Лили. Однако витиеватые связки букв, плотными строчками покрывавшие страницы, не внесли и доли ясности в содержание текста. Подросток какое — то время пытался разобрать почерк матери, но, наконец осознав, что это вовсе не английский язык, оставил свои тщетные попытки. Тогда гриффиндорец повнимательнее осмотрел символ на обложке, и вспомнил, что изображение змеи, кусающей себя за хвост, ему уже где-то встречалось.       Поттеру показалась смутно знакомой эта тетрадь. Он сосредоточенно перебирал в голове все возможные места, где мог случайно натолкнуться на нее. Остановившись на воспоминаниях Снейпа, подросток бросился к Омуту, чтобы пересмотреть этот эпизод из прошлого еще раз.       «Эта тетрадь была у мамы, когда она писала свою диссертацию. Возможно, расшифровав записи, я получу ответы на все вопросы, которые столько времени не давали мне покоя. Хммм… этот символ кажется знакомым… Может, я видел его, когда читал книги в библиотеке Сириуса?» ***       К обеду все семейство Уизли вернулось в дом Блэков. Миссис Уизли, пытаясь чем-то себя занять, чтобы хотя бы на время снять беспокойство о муже, захлопотала на кухне, готовя обед. Сириус снова куда-то пропал.       После вкусного обеда, все гости дома на Гриммо разошлись по своим делам, и Гарри решил отправиться в библиотеку на поиски информации о символе с обложки, однако на выходе из столовой его остановила, потянув за рукав, Джинни. Поттер удивленно посмотрел на девушку. — Гарри, я хотела тебе сказать, что понимаю, каково это, — сочувствующе глядя подростку в глаза, произнесла Джинни. — Быть беспомощным перед влиянием Сам-Знаешь-Кого, находиться в его полной власти, не имея возможности сопротивляться.       Поттер понял, что она имеет в виду.       «А ведь Джинни тоже была под влиянием крестража Волдеморта. И к чему это привело: она писала на стенах надписи кровью, сворачивала шеи петухов и многое другое. Однако мы не так похожи, как она думает: крестраж еще ни разу не подчинял мое сознание и не заставлял вредить окружающим». — Так что ты не должен бояться, Гарри. Я всегда тебя пойму и поддержу. Мы очень обязаны тебе за спасение нашего отца. Может, не все так плохо, и связь с Тем-Кого-Нельзя-Называть бывает полезной, — она ободряюще улыбнулась, и Гарри с благодарностью кивнул ей в ответ.       В задумчивости спускаясь по лестнице, Поттер и не заметил, как опрокинул тележку со швабрами. Тут же какой-то пронзительный женский голос начал неистово вопить: — Мерзавцы! Грязнокровки! Вон из моего родового поместья! Как смеете вы осквернять память усопших Блэков!       От пробирающего до костей вопля, подросток почувствовал, как его волосы встали дыбом. Он уловил источник звука — голос шел откуда-то из-за огромной, во всю стену, портьеры. Не устояв от любопытства, гриффиндорец осторожно приподнял тяжелую ткань, открывая вид на величественный портрет пожилой сердитой женщины, чем-то похожей на Сириуса. Она высокомерно поджала губы, увидев Поттера, и продолжила истерику.       Вдруг послышались чьи-то приближающиеся шаги, и Гарри по старой школьной привычке поспешил спрятаться в первой попавшейся комнате. Помещение казалось совершенно заброшенным: кое-где с потолка свисала паутина, паркетные доски утратили свой блеск, а мебель и обои изрядно выцвели и обветшали. Лишь висевший на стене гобелен выглядел новым и ухоженным, Поттер даже подумал, что он зачарован.       С гобелена на Гарри смотрели лица волшебников и ведьм многих поколений чистокровных семей: некоторые высокомерно кривили губы, другие надменно вздергивали брови или же вовсе с нечитаемым выражением разглядывали подростка.       «Хм, это, должно быть, генеалогическое древо семьи Блэк. Я читал про такие гобелены в одной из книг в библиотеке Сириуса».       Некоторые портреты были выжжены, и только витиеватые подписи под ними могли рассказать об именах неугодных членов семейства. Поттер долго вглядывался в гобелен, пытаясь найти Сириуса или другие знакомые лица. — Я вижу, ты нашел мой родовой гобелен. А от тебя не так просто что-то скрыть, Гарри, — за спиной у подростка послышался грустный голос его крестного. — Это что-то личное? Извини, я не хотел вмешиваться, — тактично сказал Поттер. — Ничего. Обычно гобелен вешают в главной зале, чтобы во время приемов гости могли восхититься богатой родословной и связями семьи. Но я никогда не гордился темным прошлым Блэков, так что думаю, здесь ему самое место, — произнес Сириус.       Гарри не нашел, что ответить. В последнее время подросток начал замечать некую отстраненность и задумчивость в поведении и словах крестного. Гриффиндорец думал, что со временем это пройдет, как только Сириус вольется в полноценную жизнь и хоть немного забудет кошмары Азкабана. — Вот здесь, — прерывая долгую паузу, сказал анимаг, указывая на огромное выжженное пятно. — Это был мой портрет. Матушка выжгла его, когда я сбежал из дома. Я тогда был еще совсем зеленым, поверить не могу, что она из-за этого изгнала меня из рода. — Но ты ведь имеешь доступ к дому Блэков? Разве родовая магия не признала тебя единственным наследником рода? — И все ты знаешь, — с немой гордостью Сириус похлопал Гарри по плечу. — Не совсем так. Азкабан снимает все проклятья, титулы и звания, оставляя лишь родовые принадлежности, если обвиняемому дается пожизненный срок заключения. И хоть я не имею права претендовать на статус главы рода, однако мои дети и родственники будут обладать преимуществом в борьбе за место под солнцем.       Гарри проследил взглядом за извилистой линией от бывшего когда-то портрета Сириуса и наткнулся на заметно выделяющийся из толпы снобов лицо. Это было изображение темноволосой женщины, немного старше анимага. Ее внешность и бледная кожа не казались чем-то особенным, однако большие черные глаза, изнутри будто сверкающие таинственным светом с искрой безумия, поразили Поттера. В образе женщины было нечто пугающее. Гарри вспомнил магловские сказки, где описывались ведьмы. У них, определенно, было много общего с этой женщиной. — А, это моя кузина Беллатрикс Лестрейндж, — пояснил Сириус, заметив интерес крестника. –Просто копия моей матушки! Еще учась в Хогвартсе, она присоединилась к Пожирателям Смерти и была даже ученицей Того-Кого-Нельзя-Называть! Надеюсь, хотя бы Азкабан вправил ей мозги. Бедные Фрэнк и Алиса! Такой судьбы никому не пожелаешь. — Это же родители Невилла Лонгботтома? Что с ними случилось?       Сириус перевел взгляд на пыльную оконную раму. По прозрачной паутине, не спеша, подкрадывался паук к запутавшейся в липкой сети мухе. Поттер не торопил крестного с ответом, понимая, что эти воспоминания были крайне болезненными для Блэка. — Фрэнк всегда выручал нас с Джеймсом из опасных передряг. Мы были в одном отряде в Аврорате, и Лонгботтом, будучи командиром, прикрывал нас, возился, как с детьми. Он нередко приглашал к себе на ужин, где Алиса угощала восхитительными блюдами. А из-за этого пророчества… Под него подходила не только твоя семья, Гарри, но и Лонгботтомы тоже. Почему-то Дамблдор решил защитить Фиделиусом только дом Джеймса и Лили, а в другой направил всего один отряд авроров. В ту ночь именно я дежурил у поместья Фрэнка и Алисы, но попросил с полуночи меня подменить другим членом Ордена Феникса… Я должен был придумать что-нибудь! Должен был настоять на укреплении защиты поместья! — Ты не мог оказаться в двух местах одновременно, Сириус! Это просто невозможно! — Гарри пытался поддержать крестного, как-то успокоить его. — Да, но из-за меня Беллатрикс вместе с другими Пожирателями довели Фрэнка и Алису до сумасшествия, пытая их Круциатусом! — Блэк нахмурил брови, вспоминая произошедшую трагедию.       Гарри, понимая состояние анимага, тактично не нарушал повисшей тишины. Гриффиндорец рассматривал витиеватые узоры на гобелене и думал о том, что на месте Невилла мог оказаться он, и тогда родители были бы живы, хоть и прикованы к больничным койкам. Однако стало бы в таком случае его детство хоть немного счастливее? ***       Гарри наконец добрался до библиотеки Блэков. Уже потянувшись к ручке двери, подросток заметил глухой ворчливый голос позади себя. Обернувшись на звук, Поттер увидел сгорбленную фигуру старого домашнего эльфа в грязных обносках. Его подслеповатые глаза презрительно оглядывали гриффиндорца. — Проклятые полукровки! Если бы моя бедная госпожа увидела во что превратился дом уважаемого рода Блэк!       Эльф, кряхтя и причитая, прошел мимо Поттера в какую-то ветхую каморку.       Гриффиндорец за все время пребывания в доме на Гриммо 12 уже привык к странностям домового эльфа Кикимера и почти что не обращал внимания на его ворчание.       Гарри зашел в библиотеку и тут же заметил разительные изменения во внутренней обстановке. Полки стеллажей заметно опустели. Некоторые книги лежали прямо на полу в хаотичном положении, кое-где виднелись вырванные обгорелые страницы, словно кто-то пытался уничтожить неугодную информацию. Поттер заметил Кингсли, Тонкс и еще нескольких членов Ордена, что-то явно ищущих на книжных полках.       Откуда-то из-за длинных рядов стеллажей показался Грозный Глаз Грюм. Подросток невольно отступил назад, вдруг осознавая, что он здесь нежданный гость. — А, Поттер, вижу ты любитель проводить досуг, листая пыльные тома, — искусственный глаз Грюма, казалось, прожигал Гарри насквозь. — Да, сэр, скоро экзамены СОВ, так что приходится много времени посвящать учебе.       Видимо, это убедило аврора, потому как его магический глаз теперь смотрел куда-то в глубь черепа его хозяина. — Будь внимателен, Поттер. Шпионы и враги повсюду, особенно в наше время, — с каким-то особенным оттенком безумия сказал Грозный глаз, словно обращаясь к себе, а не к подростку.       Поттер машинально кивнул и пошел вдоль стеллажей, делая вид, что он ищет нужные для подготовки к экзаменам книги. Грюм внимательно следил за действиями подростка своим стеклянным глазом. Притворившись, что он пролистывает учебник по зельям, гриффиндорец одним глазом подсматривал за тем, чем занимаются другие авроры. Кингсли, подняв с пола огромную стопку пыльных талмудов, осторожно нес ее в небольшую комнату, скрытую за гардиной. Тонкс, держа в руках какой-то древний фолиант, отбивалась от разгневанной книги, громко рычащей и пытавшейся схватить девушку за лодыжку.       Подросток незаметно прошел к книжному шкафу, который стоял совсем рядом со входом в скрытую комнату. Просканировав палочкой гардину, Поттер пришел к выводу:       «Они установили настоящую магическую решетку для защиты от вторжения. Будет трудно ее пробить, да и алиби себе обеспечить придется». *** — Гарри, спасибо! — Гермиона так крепко обняла Поттера, что гриффиндорец начал переживать за сохранность своих ребер. — Но как ты узнал?       Подросток, наконец получив доступ к кислороду, глубоко вздохнул. Видя, как бережно Грейнджер гладит обложку подаренной им книги, гриффиндорец понял, что не прогадал с выбором подарка. — Я видел, как ты смотрела на нее в магазине «Флориш и Блоттс» и решил, что тебе понравится.       Гермиона благодарно улыбнулась Поттеру. — Псс… Гаррии, — тихо раздалось за спиной у Поттера.       Обернувшись, подросток увидел две заговорщические физиономии близнецов. Они стояли в затемненной части коридора, ведущего в кладовую под лестницей, которой, кроме Кикимера, никто не пользовался. Поттер, оставив подругу наслаждаться книгой, незаметно юркнул к Уизли.       Братья хитро переглянулись, и Фред осторожно высунул из внутреннего кармана своей мантии рукоять волшебной палочки.       Джордж предупреждающе шикнул. — Помнится, Гарри, ты просил нас достать палочку без привязки Министерства… — начал Фред. — …и мы решили сделать тебе новогодний подарок, — подхватил Джордж. — Но где вы ее достали? — У Филча в ящиках с потерянными вещами студентов еще и не такое имеется.       Гарри бережно провел пальцами по гладкой деревянной поверхности палочки. Магический инструмент отозвался приятным покалыванием. — И что вы хотите взамен? — прагматично спросил Поттер. — Приятель, ты же в прошлом году вложил в наш скромный бизнес целую тысячу галлеонов, — начал Джордж. — …теперь пришло время получить доход за свои инвестиции, — закончил мысль брата Фред.       Гарри искренне поблагодарил близнецов за такой ценный подарок. Подросток и до этого подозревал, что к каждой палочке, купленной у Оливандера, в комплекте идут различные следящие, фиксирующие использованные заклинания чары.       Молли сняла с плиты огромную сковороду и громко позвала всех обедать. Подростки расселись за столом, все еще шумно переговариваясь. С верхнего этажа на ароматный запах пищи спустился Сириус и, игнорируя всеобщее веселье, мрачно уставился в свою тарелку. — Гарри, можно с тобой поговорить наедине? — позвал Поттера неуверенный голос Рона Уизли, только сейчас набравшегося смелости показаться на глаза бывшему другу. — Рон, — предупреждающе зыркнула на брата Джинни.       Гермиона напряженно переводила взгляд с Поттера на Уизли-младшего, опасаясь нового конфликта. Гарри спокойно смотрел на Рона, отмечая его виновато сгорбленную фигуру и нервно теребящие край свитера пальцы. — Конечно, — просто ответил Поттер.       Рон с облегчением вздохнул. — Мы будем рядом, если наш братец задумает выкинуть очередную глупость, — пообещал Фред, а Джордж, пережевывая пищу, кивнул в подтверждение его слов.       Рон и Гарри вышли на балкон. Между ними повисла тишина. Уизли некоторое время молча смотрел, как хрупкие снежинки медленно приземляются ему на тапочки. — Я хотел поблагодарить тебя за спасение отца, — не поднимая взгляда, произнес Рон. — Если бы не ты, он истек кровью на полу Министерства. Я понимаю, что в последнее время мы далеко не так дружны, как на первом курсе, но… спасибо.       Гарри с удивлением для себя отметил, что абсолютно не сердится на Рона. Подросток всегда знал, что Уизли-младший, несмотря на свою зависть, жадность и тщеславие, также обладает и благородством, как истинный гриффиндорец. И это качество Гарри ценил в бывшем друге. — Ты ведь знаешь, что это я тебя подставил? — задал рискованный вопрос Поттер.       К его удивлению, Рон лишь спокойно кивнул и ответил: — Это уже не имеет значения. К тому же это было вполне справедливо. Я же сорвался на тебе, еще и втроем избили. Так что все честно, да и после рождественских каникул я снова в строю, правда в квиддич уже не поиграю. Но я не конченный идиот и понимаю, что если бы не ты, то моего отца уже не было в живых. Поэтому, — Рон протянул Гарри руку для рукопожатия. — Мир?       Поттер слушал слова гриффиндорца и думал, насколько он повзрослел за прошедшее время. Еще на четвертом курсе Рон устроил ему бойкот из-за того, что Гарри выбрали участником Турнира Трех Волшебников, а теперь бывший друг признает свои ошибки и идет на компромисс. Поэтому Гарри, нисколько не сомневаясь в верности своего решения, крепко пожал руку Уизли. ***       У Волдеморта тоже выдались не самые веселые каникулы. После долгого и утомительного ритуала присоединения части своей души из диадемы Кандиды Когтевран Темный Лорд несколько дней восстанавливал силы, превозмагая мучительную боль, удерживал свое сознание, чтобы в нужное время принять уйму зелий и целебных составов. Никому из Ближнего круга Пожирателей, а тем более домовикам, он не доверял. Нет, прежней безумной мысли о том, что повсюду враги, не осталось и следа, однако Волдеморт разочаровался в своих сторонниках. Он никак не мог поверить, что эти маги, дрожащие от страха от одного его взгляда, когда-то были теми, кого Темный Лорд уважал и к чьему мнению прислушивался.       И сейчас Пожиратели смерти нерешительно разминали затекшие от долгого стояния ноги, видя, что их лидер погрузился в размышления. Волдеморт же, сидя на некоем подобии трона, постукивал кончиками пальцев о его подлокотники, пытаясь абстрагироваться.       Подобное отношение к нему, как к всемогущему властелину или даже божеству, доводило Волдеморта до белого каления. Хотя маг и понимал, что сам является тому причиной. Он вспоминал времена еще Первой магической войны, когда Темный Лорд истреблял всех, кто осмеливался встать у него на пути, и чувство отвращения к собственному «я» вставало колом в горле.       «Как я мог, даже будучи ослабленным крестражами, совершить такие безумства?! Да, я не гнушался убийств, когда это было оправдано, но насколько надо выжить из ума, чтобы совершить жестокую расправу над невинными людьми?! И все ради чего? Ради бессмертия, вечной жизни? Бред, теперь я понимаю, сколько беспросветной тупости совершил тот подросток-максималист, которым я когда-то был. Творя очередной крестраж в надежде обрести свободу от смерти, я лишь обрек себя на очередное рабство. Жизнь в постоянном страхе, что кто-то узнает мой секрет, найдет заветные тайники, постепенно свела меня с ума, и теперь я пожинаю плоды деяний рук своих. Теперь придется потратить немало времени и сил, чтобы добиться хотя бы минимального доверия у моих последователей. После возрождения они были преисполнены благоговения передо мной, поэтому я принял решение не раскрывать изменений в моей внешности, чтобы не потерять хоть и построенной на страхе, но все-таки верности», — Том задумчиво сверлил одну точку в полу.       Его размышления прервало осторожное покашливание. Волдеморт поднял слегка удивленный взгляд на нарушившего тишину Пожирателя. — У меня есть для вас хорошие новости, милорд, — склоняясь в изящном поклоне, произнес Люциус Малфой.       Темный Лорд легким кивком головы показал, что готов слушать доклад своего приспешника. — Все приготовления для проведения операции закончены. Осталось только дождаться удобного момента, чтобы перейти к решительным действиям. Насколько мне известно, в феврале в Министерстве планируется встреча Фаджа с министрами магии других стран, все, разумеется, держится в строжайшей секретности, но благодаря некоторым моим связям, удалось выяснить, что все авроры, включая тех, кто находится в Азкабане, будут следить за безопасностью проведения этого мероприятия, так что охрану тюрьмы поручили лишь паре сотен магов. — Хорошо, приступайте, когда задумали. Но нам не нужны лишние жертвы, даже среди авроров, поэтому действуйте незаметнее. Свободны! Снейп, задержитесь.       Пожиратели принялись неловко раскланиваться, путаясь в собственных мантиях. Затем они поспешили удалиться, чтобы не вызвать ненароком гнев своего властелина.       Темный Лорд поднялся со своего стула и, шурша черной мантией, подошел к широкому окну, сознательно не замечая Снейпа. — Догадываетесь, о чем я хочу с вами поговорить, Северус? — лишенным эмоций голосом произнес Волдеморт, смотря на вечерний сад за окном.       Зельевар, сохраняя невозмутимое выражение лица, в том же холодном тоне ответил: — Нет, милорд.       Темный Лорд перевел тяжелый взгляд на отраженное в оконном стекле лицо Снейпа. Видимо, не обнаружив ничего подозрительного, Реддл повернулся к собеседнику и продолжил: — За многие годы верной службы вы смогли заслужить мое уважение, Северус. Ваши блестящие знания и умения в области зельеварения всегда приятно удивляют, а ответственный и трезвый подход к заданиям не вызывают никакого сомнения в вашем профессионализме. И только вам хватает интеллекта, чтобы критически оценивать мои идеи и решения. За всю шпионскую деятельность вы принесли уйму ценных данных и даже смогли внедриться в тайную организацию Дамблдора.       В зал тихо вползла змея, скользя темной чешуей по зеркально начищенному паркету. Снейп, внутренне содрогнувшись, наблюдал, как Нагайна медленно сворачивает тяжелые кольца своего тела возле камина. — Прошу прощения, милорд, вы сомневаетесь в моей преданности? — нейтральным голосом спросил зельевар.       Змея повернула голову в сторону Волдеморта, будто спрашивая: «Мне его съесть?» Темный Лорд лишь строго взглянул на своего фамильяра, после чего вернулся к беседе с Пожирателем. — Я слизеринец, как и вы, Северус. А нам свойственно ставить под сомнение почти все на свете. Однако ваша преданность у меня не вызывает вопросов. Я хотел попросить вас об услуге.       На этот раз профессору зельеварения не удалось сдержать эмоций под контролем: его правая бровь вздернулась в немом вопросе. — Попросить об услуге? — удивленно переспросил Снейп.       Волдеморт, мысленно довольно ухмыляясь произведенному эффекту, подтвердил слова зельевара. — Именно. Я хочу, чтобы вы приглядывали за Гарри Поттером. Он нужен мне живым и невредимым для осуществления моего замысла. — Вы хотите, чтобы я следил за Поттером? — вернув контроль над собой, спросил Пожиратель. — Нет, просто присматривайте за ним, а также за теми, кто его окружает, и докладывайте мне о всех странных личностях или Пожирателях, которые к нему приблизятся. Можете, чтобы не вызвать лишних подозрений, сообщить об этом Дамблдору. Уверен, директор с облегчением переложит эту «ношу» на ваши плечи, — Темный Лорд отошел к камину, показывая, что их разговор окончен.       Снейп еще раз взглянул на внушающую ужас фигуру змеи и, слегка склонив голову в знак прощания, покинул зал.       Волдеморт тем временем наблюдал за пляшущими языками пламени, обдумывая, как убедить ребенка, чьих родителей он убил, перейти на его сторону. И пока расклад был явно не в пользу темного мага. Нагайна, чувствуя мрачное настроение хозяина, тихо зашипела, подбадривая. Темный Лорд, обратив внимание на питомицу, мягко погладил змею по чешуйчатой голове. ***       Гарри нужно было уединение, но найти такое место в доме, наполненном людьми, непросто. Поэтому Поттер вышел на балкон, завернувшись в мантию-невидимку, чтобы уж точно его никто не заметил. Аккуратно свернув мантию, Поттер невербально наложил на себя согревающие чары, не опасаясь быть рассекреченным Министерством Магии за колдовство вне школы. Гарри задумчиво закурил, выпуская в воздух белые клубы дыма. Внезапно дверь на балкон с тихим скрипом открылась, и появился Сириус. Встав рядом с крестником, он молча уставился на сугробы под окном и неожиданно произнес глухим голосом: — Дай закурить.       Гарри, все еще пребывая в состоянии шока, машинально протянул ему пачку сигарет. Блэк вытянул одну и закурил, вернувшись к созерцанию пейзажа. — Сириус, если тебе нужно выговориться, то я всегда готов тебя выслушать, мы же семья как никак, — осторожно предложил гриффиндорец.       Блэк был поражен до глубины души тем, что его крестник считает их семьей, но не желая впутывать подростка в свои проблемы, Сириус лишь хмыкнул, пробурчав под нос: «Мал еще, чтобы лезть во взрослые дела. Я и сам ни черта не понимаю».       По пути в спальню Гарри заметил хмурого Люпина в гостиной. Римус отсалютовал своему бывшему студенту кружкой с какао и слабо улыбнулся в знак приветствия. Поттер дружелюбно помахал в ответ, отмечая, что в последнее время маг стал гораздо чаще появляться в доме Блэков.       Наверху подростка ждал сюрприз. Рон Уизли с извиняющимся выражением лица произнес: — Близнецы испытывали одну из своих новых петард, и теперь вся моя комната заляпана какой-то воняющей тухлыми яйцами жижей. Ты не против, если я переночую здесь?       Рон с надеждой уставился на Поттера, и гриффиндорцу ничего не оставалось, кроме как сказать: — Конечно, заходи.       Уизли-младший благодарно улыбнулся, видимо, он не думал, что Поттер сможет так быстро забыть про их недавние разногласия. Уизли, решив не испытывать доброжелательность гриффиндорца на прочность, быстро обустроил себе место для сна на старенькой кушетке и молча закутался с головой под одеяло. Гарри с подозрением уставился на спину Рона. Мысль о том, что однокурсник может замышлять что-то против него, не давала покоя.       «Странно, с самого начала каникул, когда у Рона была масса времени, чтобы помириться, он старался избегать меня, а теперь резко сменил свою манеру поведения. Черт, я становлюсь параноиком, совсем как Волдеморт, — Гарри попытался расслабиться и избавиться от навязчивых мыслей. — Однако с другой стороны: вот мое алиби! Если у кого-то из членов Ордена Феникса возникнут подозрения, то Рон сможет подтвердить, что я всю ночь находился в спальне и никуда из нее не отлучался».       Поттер, стараясь вести себя как можно естественнее и не вызвать лишних подозрений у Уизли, забрался под одеяло в свою кровать и постарался дышать как можно тише и реже, притворяясь спящим. Дождавшись, когда со стороны кушетки, с лежащим на ней Роном, послышался протяжный храп, гриффиндорец тихо спустился с постели и накинул поверх пижамы мантию-невидимку. Поттер извлек из-под матраса волшебную палочку, подаренную близнецами Уизли, а также взял несколько листов пергамента. Подложив под одеяло свою подушку и аккуратно ее укутав, подросток произнес заклинание, создав подобие своего спящего тела.       Он спрятал палочку в задний карман брюк и, получше закутавшись в мантию-невидимку, отправился вниз по лестнице в библиотеку.       Проходя через вестибюль, Гарри заметил, что в столовой горит свет. Подросток тихо подкрался к двери и приложил ухо к замочной скважине. Внутри царила абсолютная тишина, даже треска поленьев в камине не было слышно.       Поттер проверил наличие каких-либо чар, и результат ошеломил подростка. Все помещение было окутано плотным коконом заклинаний, обеспечивающих полную конфиденциальность находящимся внутри комнаты. Однако гриффиндорцу удалось найти слабый участок полога и аккуратно проделать в нем брешь, незаметную для наложивших чары. — Сколько уже можно ждать! Альбус должен был появиться больше часа назад! — раздался нервный женский голос. — Молли, успокойтесь, профессора Дамблдора задержали несомненно важные дела, — ответил низкий бас, по которому Гарри узнал Кингсли Бруствера. — А по какому поводу он нас собрал? — поинтересовался Сириус Блэк. — Мне известно только то, что у директора есть какие-то новости. — Ты недавно с нами, Сириус, так что пока не посвящен во все детали его плана, — сказала миссис Уизли. — Тихо, Молли, Альбус сам все расскажет Сириусу, когда сочтет нужным, — по голосу, больше напоминающему звериный рык, гриффиндорец опознал Грозного Глаза.       Спустя некоторое время Поттер услышал, как вспыхнул огонь в камине, и кто-то легкими шагами поравнялся с членами Ордена Феникса. — Прошу меня простить за опоздание, Корнелиус до конца выпытывал у меня информацию о нашем плане, — с ноткой усталости в голосе протянул Дамблдор. — Что, если Фадж захочет помешать нам? — с подозрением спросил Грюм. — Корнелиус слишком напуган фактом возрождения Волдеморта, поэтому в его же интересах сотрудничать с нами, — сказал Кингсли. — Но с другой стороны, он уже давно подозревает Дамблдора в стремлении занять его пост. Нам следует учитывать и это! — послышался взволнованный голос Молли. — Хах, этот надутый индюк будет держаться за свое министерское кресло, пока Пожиратели ему в дверь не постучатся! — с холодной усмешкой произнес Блэк. — Успокойтесь, друзья мои! Корнелиус Фадж не представляет ни малейшей угрозы для нас и нашего «дела», — Дамблдору явно хотелось побыстрее перейти к сути их собрания. — Северус, зелье готово? — Надеюсь, Альбус мне не нужно объяснять, как опасно это зелье и к чему может привести пренебрежение правилами безопасности? — явно с намеком на неграмотность некоторых кадров Ордена, произнес Снейп. — И что в этом зелье особенного? Это какой-то моментально действующий яд? Или наш несравненный зельевар смог сварить универсальное оружие против Волдеморта? — с иронией спросил анимаг.       Даже не видя лица профессора зельеварения, Поттер почувствовал его суровый взгляд. — Мой мальчик, ты же еще не до конца знаком с нашим планом, верно? — миролюбиво спросил Дамблдор. — Видишь ли, это не просто яд, а скорее зелье подчинения. Контролируя разум Волдеморта, мы не просто предотвратим войну, но и еще сможем искоренить зло в самом его зачатке. — И вы уверены, что с Волдемортом это сработает? — спросил Сириус, сомневаясь в плане директора. — Ведь история применения этого зелья не раз доказывала его несостоятельность. — Как обычно, мистер Блэк поражает нас своими блестящими познаниями. К вашему сведению, состав этого зелья настолько силен, что всего несколько капель могут подчинить разум любого мага. Даже простое пребывание рядом с открытым флаконом данного эликсира часто приводит к массовому помешательству всех, вдохнувших его пары, — менторским тоном протянул Снейп. — Дети мои, давайте будем благоразумны! Ссоры нам сейчас ни к чему, — примирительно произнес Дамблдор. — Шшшш … Тихо! За нами кто-то следит! — произнес в полголоса Грюм. — Но, сэр, это невозможно! — ответил Кингсли, только Грозный Глаз уже подскочил к двери, за которой стоял Гарри, и резко ее распахнул.       Грюм подозрительно прищурился и обвел магическим взглядом темный коридор, впрочем это не помогло ему кого-либо обнаружить. — Аластор, это, наверное, опять Кикимер. Он часто бродит по ночам по поместью. — Друг мой, прошу, вернись за стол, наше собрание еще не окончено, — настойчиво попросил директор.       Бросив еще один пронизывающий взгляд в темноту, Грозный Глаз вернулся в столовую.       Гарри облегченно выдохнул и взъерошил волосы, пытаясь успокоиться. В последний момент ему удалось спрятаться за колонной у самого входа в столовую и остаться незамеченным. Поттер решил, что дальше слушать разговор магов слишком опасно, и направился к библиотеке.       Освещая помещение лишь тусклым огоньком палочки, гриффиндорец с трудом нашел тайную секцию.       «Хм., столько защитных чар, похоже, чтобы незаметно взломать их, потребуется больше времени, чем я предполагал. Что же там такого секретного, что сам Дамблдор приказал изъять эти книги?» - подумал он, сканируя палочкой магическую ограду.       Через пять минут в решетке образовался пролом, и Поттер проник внутрь помещения. Убедившись, что простое «акцио» не дает никакого результата, Гарри принялся искать нужную книгу вручную. Вдруг он случайно оцарапал палец об острый переплет одного из фолиантов. Подняв палочку повыше, подросток только сейчас замечает странные цепи, сковывающие крест-накрест книгу. Гриффиндорец осторожно взял ее с полки и рассмотрел внимательнее. На обложке массивного фолианта, в месте, где сходились друг с другом цепи, был крошечный серебряный щит с выгравированной на нем змеей.       Гарри, интуитивно чувствуя, что ему нужно сделать, провел кровоточащим пальцем по этой эмблеме и прошипел на парселтанге: «Откройся». Серебряный щит разъединился на две половины, освобождая книгу от цепей, а через секунду древний труд зашелестел страницами, словно знал, что именно ищет гриффиндорец. Поттер, пораженный невиданным до этого волшебством, увлеченно следил за происходящим, представляя у себя в голове змею, кусающую себя за хвост. Книга распахнулась на страницах с этим изображением. Гриффиндорец быстро скопировал текст из фолианта на приготовленные ранее листки пергамента.       Вдруг с первого этажа раздался шум голосов. Собрание окончилось, и маги уже начали расходиться. Гарри услышал стук протеза Грюма, очевидно, приближающегося к библиотеке, и быстро вернул книгу на место. Кое-как затолкав листки пергамента во внутренний карман мантии, подросток направился к выходу из тайной секции. Чтобы вернуть магическую решетку на место, Поттеру пришлось потратить несколько драгоценных минут, но Грозный Глаз отвлекся на разговор с кем-то, а потому ненадолго остановился.       Гарри быстро юркнул в одну из ниш в стене, где до этого располагался стеллаж с книгами, и постарался не дышать слишком громко. В следующее мгновение дверь в библиотеку со скрипом распахнулась, и в комнату вошли двое магов. Поттер из своего укрытия не мог увидеть их лиц, но по голосам он узнал Грюма и Дамблдора. Они еле слышно о чем-то переговаривались, направляясь к тайной секции. Гриффиндорец старался изо всех сил прислушаться, чтобы ни одно слово не скрылось от его слуха. — Днем мы перерыли вверх дном всю библиотеку в поисках запрещенных книг, и их достаточно много. Но половина либо не открываются, либо издают ядовитый запах, либо и вовсе с пустыми страницами. Одна чуть даже не откусила Кингсли палец! Мы перенесли книги в эту секцию, на случай, если вы сами захотите убедиться в их бесполезности. — О, они совершенно не бесполезные, Аластор, — тихо произнес в ответ Дамблдор, освещая полки за магической решеткой. — Просто к каждой нужен свой подход. Грюм невнятно что-то пробурчал себе под нос. — Вы уверены, что возрождение Волдеморта было хорошей идеей? Потому как пока от этого змееподобного недоразумения только одни неприятности. — Видите ли, Аластор, магам нужен общий враг, который сможет полностью завладеть их вниманием, и тогда наши руки будут развязаны. Нам осталось только «посадить на цепь» Волдеморта и с его помощью обеспечить себе поклонение и восхищение всего магического сообщества Британии.       Далее Гарри ничего не мог разобрать, так как маги вошли в тайную секцию. Осторожно выйдя из своего укрытия, Поттер поспешил к себе в комнату. Огромный рой мыслей и гипотез кружил в голове подростка, но гриффиндорец не давал себе уйти в размышления: риск столкнуться с кем-то из Ордена Феникса был слишком велик.       Благополучно вернувшись в свою спальню, Гарри спрятал пергамент с перенесенной информацией из книги в школьный чемодан и наложил на него дезиллюминационное заклинание. Рон по-прежнему храпел на всю комнату, так что Поттер не опасался случайно разбудить своего однокурсника. Отменив чары со своей постели и забравшись под одеяло, подросток наконец-то позволил себе расслабиться.       «Похоже директор ведет какую-то глобальную игру. Он манипулирует людьми, словно шахматными фигурами, пользуясь их слабостями и заставляя делать то, что выгодно лишь самому Дамблдору. И если, исходя из его слов, Волдеморт лишь пешка, козел отпущения, то какое говно для великого светлого мага все остальные?»       Поттер почувствовал, как в нем постепенно нарастает ярость от осознания собственного бессилия. Гриффиндорец абсолютно не хотел быть чьей-то вещью, которую можно использовать, а потом просто оставить пылиться в шкафу за ненадобностью или же вовсе выкинуть. Мысленно отметив на будущее основательно подпортить планы Дамблдора, подросток вспомнил о дневнике своей матери.       «Что же это за чары такие, чтобы потребовалось зашифровать даже сами записи по их исследованиям? Может быть, мне удастся что-то понять, увидев, как именно умерла мама? Но тогда придется влезть в голову к самому опасному темному магу Британии! Уверен, он не будет в восторге от подобной дерзости. Интересно, Волдеморт меня сразу пришибет или будет плавить мой мозг на медленном огне, наслаждаясь причиняемыми муками?»       Поттер невольно поежился. Ставить под удар хрупкий нейтралитет, и так уже балансирующий над пропастью после последней встречи в видении, подростку не хотелось. Однако возможность узнать, как погибли его родители, а он сам стал крестражем, манила гриффиндорца все больше с каждой минутой. К тому же Гарри надоело молча наблюдать за происходящем, не принимая никаких решительных действий. Поэтому, мысленно пытаясь убедить себя, что он крестраж Волдеморта и тот его не тронет, Поттер закрыл глаза и представил тонкую нить, соединяющую его сознание с мыслями Тома Реддла.       Гарри почувствовал резкую боль в висках, но все же постарался сконцентрироваться.       Через некоторое время подросток осторожно открыл глаза. Вместо уже привычной кровати в своей спальне в доме Блэков, гриффиндорец обнаружил себя сидящим в мягком кресле с высокой спинкой напротив уютного камина. Подросток понял, что оказался в голове Волдеморта и теперь мог видеть его глазами. Угол обзора позволял Гарри заметить стоящую по правую руку от него столешницу с подносом, чашкой и изящным чайником на нем. Видимо, до вторжения гриффиндорца Темный Лорд мирно проводил вечер, попивая чай и разглядывая языки пламени в камине. Однако, вспомнив зачем он здесь, Поттер сосредоточился на мыслях Волдеморта и через некоторое время подросток отчетливо услышал: — Крестражи почти собраны, волноваться не о чем. Хотя Дамблдор и пытается их обнаружить. Но и это не проблема: еще в конце лета я подменил все настоящие крестражи на менее ценные артефакты, пусть все же и темные, а также усилил защиту тайников…       Поттер постарался сконцентрироваться на определенной образе, чтобы найти в сознании Волдеморта нужные ему воспоминания. Он представил лица родителей, которых видел на фотографиях в альбоме, подаренном Хагридом еще на первом курсе. Удерживая в голове лица Джеймса и Лили Поттер, Гарри погрузился в водоворот воспоминаний Волдеморта.       Бесформенные пятна начали приобретать очертания предметов реального мира, и вскоре Гарри обнаружил себя в маленькой комнатке, заваленной обломками мебели и двери. В метре от себя подросток увидел слегка помятую рыжеволосую женщину, решительно направлявшую волшебную палочку прямо на его грудь. Однако Гарри чувствовал свое превосходство над ней, ему хотелось одним движением превратить ее в одно большое кровавое пятно, но вместо этого он лишь небрежно оттолкнул ее магией в груду обломков. Гриффиндорец догадался, что это были те самые эмоции, которые испытывал Волдеморт в ночь убийства Поттеров. — Я здесь не для того чтобы лишить жизни очередную грязнокровку. Так что не стой у меня на пути, девчонка, иначе я могу и передумать, — ледяным тоном произнес Темный Лорд.       В дальнем углу послышался испуганный детский плач, по которому Поттер опознал себя. Подросток почувствовал накатывающую волну безумия, все мысли и эмоции мигом испарились, оставив лишь одно желание — любым способом обезопасить себя, не дать пророчеству свершиться. Он нервно сжал палочку, ощущая, как все его тело дрожит от предвкушения обмануть саму судьбу. И это чувство испугало Гарри до глубины души. Он не понимал, как возможна такая быстрая перемена настроения. Тем временем гриффиндорец приблизился к детской кроватке, как вдруг из-за спины послышалось громкое «Остолбеней», но подросток всего лишь одним движением руки отразил заклинание. Однако сам факт, что кто-то посмел так подло поступить: напасть на него со спины, привела мага в настоящее бешенство. Он одним взглядом пригвоздил Лили к полу веревками, не используя даже волшебной палочки. — Я дал кое-кому обещание пощадить тебя, но ты сделала свой выбор.       Лили сцепила зубы от боли, сломанная ножка бывшего стола насквозь пробила ей бок, изо всех сил она пыталась освободить руку с намертво зажатой в ней палочкой.       Волдеморт перевел теперь все свое внимание на маленького Гарри. Ребенок, стоя у бортика кроватки, отчаянно звал маму на помощь. Темный Лорд наставил кончик волшебной палочки точно на лоб мальчика и произнес Смертельное заклинание. Однако Лили смогла опередить его и поставила между Волдемортом и сыном защитный барьер. Зеленый луч отразился о прозрачную стену и ударил в своего же хозяина.       Маг замер в изумлении. Последнее, о чем он успел подумать, было: «Как такое возможно? Ни один барьер не может остановить заклинание Авады Кедавры!»       А в следующее мгновение видение начало расплываться, оставив в воздухе лишь довольную улыбку Лили.       Гарри понял, что Волдеморт обнаружил вторжение Поттера в свои мысли, когда его с силой вышвырнули из воспоминания. Подросток от неожиданности даже не успел заметить, как темный маг полностью подчинил себе его сознание, снеся все ментальные барьеры в голове у гриффиндорца. Гарри почувствовал, что задыхается, словно кто-то мертвой хваткой вцепился ему в горло, пережимая дыхательные пути. Низкий голос, казалось, заполнил его сознание и гневно прорычал: — Мальчишка, как ты посмел вторгнуться без приглашения в мое сознание?! Думаешь, если ты со мной связан, то можешь, когда вздумается читать любые мои мысли и воспоминания! Или это Дамблдор тебя надоумил воспользоваться случаем и выведать все тайны Темного Лорда?! Что ж и много ты узнал? — Я всего лишь хотел узнать, как погибли мои родители, — задыхаясь, мысленно произнес Гарри.       Хватка на шее подростка ослабла.       Вдруг гриффиндорец почувствовал, что кто-то трясет его за плечи. Не ощущая больше присутствия в своих мыслях Волдеморта, Гарри открыл глаза. — Гарри! Наконец ты очнулся! — Рон на всякий случай еще раз встряхнул Поттера, будто желая удостовериться, что с ним все в порядке.       Поттер раздраженно скинул руки Уизли со своих плеч и присел на кровати. Рон, все еще волнуясь о состоянии подростка, опустился на край его кровати. — Ты кричал во сне и метался, словно в лихорадке. Я уже подумал позвать кого-нибудь из взрослых, но ты очнулся. Это ведь было видение, вроде того, ну, про папу? — Рон с нетерпением посмотрел на Гарри, но тот лишь закатил глаза, пытаясь придумать, как побыстрее избавиться от чересчур любопытного приятеля. — Все в порядке, Рон. Это был просто кошмар. Давай, ложись спать, — с этими словами Гарри отвернулся от Уизли, закутываясь с головой в одеяло и давая понять, что не желает с ним говорить.       Рон, расстроенный явным недоверием однокурсника, вернулся в свою постель, и вскоре с его стороны комнаты вновь послышался храп.       «Черт, я не хотел обижать Рона, но и посвящать его во все детали тоже не горю желанием. Чем меньше людей об этом будут знать, тем безопаснее для них же. Кто знает, что планирует Волдеморт? Не хочу никого подставить под удар. А по поводу воспоминания: маме удалось воспользоваться щитом, чтобы спасти меня. Но каким должно быть по силе защитное заклинание, чтобы отразить Аваду Кедавру?» ***       Остаток каникул прошел довольно спокойно, и даже скучно. Все юные гости дома Блэков, вспомнив сколько всего им нужно выполнить домашних заданий, принялись наверстывать упущенное, кроме Гермионы, конечно. Девушка уже давно все сделала, но все равно долгие часы проводила за книгами. Сириус Блэк все чаще оставался в своей комнате, лишь изредка спускаясь, чтобы немного перекусить. Гарри подозревал, что с крестным творится что-то неладное, но не вмешивался, надеясь, что анимаг сам справится. Члены Ордена Феникса также больше не появлялись, видимо в Министерстве скопилось много дел.       Однако, несмотря на прорву свободного времени, Гарри так и не смог начать перевод дневника Лили, вокруг подростка постоянно были его друзья. Поэтому расшифровку записей гриффиндорец отложил на некоторое время.       Волдеморт также не давал о себе знать после той сцены с тайным проникновением в его сознание. Потому Поттер решил, что маг все еще злится на подростка за его дерзкий поступок.       Утро возвращения в Хогвартс не обещало быть солнечным и ясным. Под мелким дождем со снегом гриффиндорцы во главе с четой Уизли добрались до платформы 9¾.       На платформе неподалеку у колонны Гарри заметил семью Малфоев. Еще более бледный и осунувшийся Драко покорно ждал, пока его отец беседовал с каким–то магом. Увидев гриффиндорцев, слизеринец хотел было помахать друзьям в знак приветствия, но, вспомнив, что он здесь не один, лишь еле заметно кивнул. Поттер ответил ему понимающей улыбкой.       Невилл позвал из окна купе Гарри и Гермиону, и пятикурсники направились к нужному вагону поезда. Рон Уизли неловко плелся следом, но, увидев Дина Томаса в компании еще нескольких гриффиндорцев с их курса, предпочел остаться с ними. Поттер и Грейнджер не возражали: им не терпелось встретиться с Невиллом и Драко, чтобы обсудить прошедшие каникулы. Близнецы Фред и Джордж куда-то незаметно исчезли, скорее всего обсуждать с их приятелем Ли Джорданом свое очередное изобретение.       В Большом зале было шумно от громких разговоров и обсуждений студентов. Ученики нетерпеливо рассказывали сокурсникам о своих рождественских каникулах и полученных подарках.       Гарри был рад вернуться в Хогвартс, ведь именно с этим местом у него связано большинство счастливых воспоминаний. Однако что-то не давало подростку погрузиться в атмосферу безмятежности. Желая понять причину своего беспокойства, гриффиндорец обвел взглядом зал и посмотрел в сторону Преподавательского стола. Многие профессора отсутствовали, в том числе Дамблдор и Амбридж. Это еще больше напрягло подростка. Однако сидящий за дальним концом стола Снейп вселил в Гарри некую уверенность и спокойствие. Поэтому Поттер решил не придавать значения незначительным мелочам и хоть на время почувствовать себя обычным подростком, веселящимся в компании друзей. Сидящие справа близнецы Уизли рассказывали расположившимся напротив Невиллу, Рону и Гермионе магловские анекдоты, от чего пятикурсники громко хохотали. Затем, видимо заметив отстраненность Гарри, Фред закинул ему руку на плечо с задорной усмешкой спросил: — Что, Гарри, не можешь поверить, что эта старая жаба наконец куда-то свалила и не портит всем жизнь? — Или ты соскучился по Кровавому перу? — решил поддержать шутку брата Джордж. — Ага, уснуть не мог, вспоминая все «прекрасные» моменты, проведенные в компании Амбридж и ее орудия пыток, — с сарказмом ответил Поттер.       Гриффиндорцы дружно засмеялись, пользуясь хотя бы кратким мгновением спокойствия и безопасности. Джинни, сидящая слева от Гарри, лишь закатила глаза, пробурчав в полголоса: «Опять они за свое». — Ну что, может выпьем сливочного пива? — хитро подмигнув друзьям, предложил Рон.       Гермиона, возмущенная таким дерзким нарушением школьных правил, хотела было уже высказать Уизли-младшему все, что она думает по этому поводу, но неожиданно для всех спокойно ответила: — Только незаметно, а то МакГонагалл устроит нам потом мозговой штурм.       Рон, Невилл и Гарри удивленно уставились на подругу, а близнецы одобрительно заулюлюкали. — Гермиона, и ты туда же, — с разочарованием в голосе протянула Джинни, но Фред и Джордж заступились за старосту. — Да ладно, Джин, все правильно: не можешь остановить пьянку — возглавь ее, — ухмыляясь во все тридцать два зуба, ответил Фред. — Точно, сама лучше выпей, а то скоро превратишься в Амбридж 2.0, — поддел сестру Джордж.       Джинни в ответ лишь сморщила свой веснушчатый нос и с самым независимым видом повернулась к рядом сидящей Лаванде Браун.       Рон незаметно наполнил под столом кубки друзей сливочным пивом и вернул их подросткам. Фред с пафосным видом поднял свой бокал и торжественно произнес: — Что ж, дамы и господа, желаю вам здравствовать и процветать… — …и никогда не сталкиваться с раздраконенными розовыми жабами, — в тон брату закончил Джордж.       Подростки дружно отпили содержимое из кубков.       Проглотив сливочное пиво, Гарри вдруг почувствовал, как его внутренности резко сжались. Подросток попытался вдохнуть, но легкие словно сдавили стальной хваткой. Кубок выпал из разжавшейся руки гриффиндорца, разливая сливочное пиво по столу. Сидевшие рядом с ним друзья отвлеклись от своих разговоров и в оцепенении наблюдали за мучениями Гарри. Поттер, чувствуя металлический привкус крови во рту от нехватки кислорода, рванул изо всех сил галстук, стараясь хоть как-то помочь себе. Голова ужасно кружилась, на лбу подростка выступил холодный пот. Попятившись, Гарри споткнулся о лавку и рухнул на пол. Гриффиндорцы наконец очнулись от шока. Друзья поспешили на помощь Поттеру, остальных же охватила паника: кто-то из девушек кричал, кто-то судорожно следил за происходящем, встав со своего места, а кто-то и вовсе окружил Поттера, пытаясь узнать, что случилось.       Гарри лежал на холодном мраморном полу, чувствуя, как его тело сотрясают судороги. Он почти ничего не видел: прозрачная пелена застилала глаза. Кто-то, похоже Гермиона, приподнял его голову и срывающимся голосом звал по имени.       Затем Поттер ощутил, что ничего больше не преграждает его дыханию, и тогда кровь, скопившаяся во рту гриффиндорца, фонтанирующей струей хлынула наружу. Где-то совсем рядом послышалось испуганное визжание.       Гарри жадно поглощал воздух, хрипя и захлебываясь в идущей изо рта пене. Теперь он ясно мог разглядеть справа от себя лицо Снейпа, бледное, как полотно, а в следующую секунду ему насильно влили в рот какое-то зелье, и подросток потерял сознание.       Поттер очнулся в Больничном крыле. В нос сразу ударил резкий запах мазей, целебных эликсиров и свежих бинтов. Подросток попробовал встать с кровати, чтобы немного размять тело, затекшее за долгое время, проведенное в одной позе, однако ноги отказались слушаться своего владельца. Тогда гриффиндорец сел, облокотившись спиной о прохладную стену.       Немного придя в себя, Поттер присмотрелся к окружающей его обстановке. Только сейчас подросток заметил темную фигуру в плаще, стоящую напротив него у стены. В комнате горела лишь одна лампа на тумбе возле кровати Гарри, а потому разглядеть более подробно незнакомца не представлялось возможным. Неожиданно фигура согнулась пополам и начала стремительно увеличиваться в размерах.       Гарри чуть не вскрикнул от неожиданности, заметив сверкнувшие два кроваво-красных змеиных глаза. Подросток замер, следя взглядом, как тяжелая туша рептилии бесшумно подползает к его кровати и забирается на одеяло.       Змея внимательно посмотрела прямо в глаза юноши, словно пронизывая его насквозь. Гарри почувствовал, как по его спине пробежали мурашки от этого тяжелого взгляда. Казалось, Волдеморт был недоволен чем-то и теперь выражал всю степень своего возмущения. Однако, видимо что-то для себя решив, он опустил продолговатую голову на колени Поттера и прикрыл глаза, свернув тяжелые кольца своего тела в ногах гриффиндорца. Гарри недоуменно моргнул.       «Похоже, он почувствовал, что с крестражем происходит что-то неладное, и потому решил убедиться в его сохранности».       Гарри осторожно дотронулся до головы змеи и провел рукой по ее гладкой чешуе. В ответ он услышал тихое усыпляющее шипение и сам не заметил, как погрузился в сон.       Подросток проснулся от шума голосов за дверью. Змея исчезла, видимо, не став дожидаться наступления утра. Подросток водрузил на нос очки, слегка погнутые после падения.       Голоса в коридоре лишь стали громче, и через минуту в дверном проеме показалась кудрявая макушка Гермионы. Девушка тихо зашла в комнату и осторожно заглянула за ширму, за которой стояла кровать Поттера. — О! Гарри, ты уже проснулся! А мы с ребятами места себе не находили. — Все хорошо, Гермиона. Они тоже могут войти.       В палате показались еще пятеро студентов. Невилл, Драко и даже близнецы Уизли с Роном были здесь. — Мы переживали за тебя, приятель, — с ноткой грусти в голосе произнес Невилл. — Сколько времени я был в отключке? — спросил Гарри. — Долго, Гарри. Три дня. Мадам Помфри хотела уже отправить тебя в Мунго, но Снейп не позволил ей это сделать, — ответила Гермиона. — Вот же подонок! В Мунго Гарри бы в миг вылечили! — возмущенно сказал Рон. — Крестный никогда бы не поставил под угрозу жизнь и здоровье студента Хогвартса! Так что заткнись, Уизли! — уверенно отчеканил Драко.       Гермиона одарила Уизли и Малфоя строгим ледяным взглядом, и оба подростка тут же замолчали. Невилл присел на край кровати Поттера и осторожно спросил: — Гарри, ты видел того, кто пытался тебя убить?       Поттер отрицательно покачал головой. — Не переживай, Гарри. Этот ублюдок за все ответит, — сжимая кулаки произнес Рон. — Так, Ронни, похоже без еды твой мозг окончательно усох, пойдем-ка в Большой зал, — осадил пыл брата Фред, и вместе с Джорджем вывел слабо сопротивлявшегося Уизли-младшего из комнаты.       Гермиона, убедившись, что дверь за Уизли захлопнулась и никто из посторонних их не слышит, села на стул рядом с кроватью Поттера. — Гарри, ты уверен, что это не Сам-Знаешь-Кто сделал? Ты же говорил, что он пытался проникнуть в твое сознание? Что если у него это не получилось, и поэтому он решил просто избавиться от тебя, подослав одного из Пожирателей? — Это полнейший бред, Гермиона! Он мог убить меня еще в конце четвертого курса. К тому же совершить убийство под самым носом у Дамблдора даже в теории звучит безумно.       Подросток внимательно разглядел остальных друзей. Драко и Невилл молча переглянулись, но Гарри понял, что они согласны с предположением Грейнджер. — Он не мог этого сделать! — Остынь, Поттер, кому еще могло понадобиться убрать Мальчика-Который-Выжил? — попытался успокоить подростка Драко. — И что вы здесь делаете? Кажется, колокол прозвенел уже две минуты назад. А ну марш на занятия! — не терпящим возражений тоном произнес Снейп, появляясь в дверном проеме палаты.       Студенты нехотя подчинились, боясь вызвать еще больший гнев своего профессора. Зельевар с нечитаемым выражением лица подошел к небольшому столику на колесах, стоявшему напротив кровати Гарри, и повернулся к гриффиндорцу спиной, тщательно смешивая какие-то зелья и микстуры. — Вы ведь не будете тоже утверждать, будто это Волдеморт пытался меня отравить? — с горечью в голосе сказал Гарри.       Снейп поставил на прикроватную тумбочку рядом с подростком несколько пузырьков с различными смесями, а сам тяжело опустился на стоящий рядом стул. Поттер, быстро оценив явно не самое лучшее состояние профессора, решил не беспокоить его глупыми вопросами и залпом выпил все зелья. — Похоже, вам тоже откат магии неслабый прилетел из-за Обета.       Северус Снейп устало потер виски. Вспоминать насколько мучительно больно было чувствовать хруст собственных костей, выворачивающихся из суставов, зельевару совершенно не хотелось. — Сейчас гораздо важнее найти вашего недоброжелателя, мистер Поттер, так что давайте опустим праздные беседы, — спокойно произнес профессор.       Гарри постарался вспомнить что-то подозрительное, но ничего подобного ему в голову не пришло. — Тогда за столом Гриффиндора не было никого постороннего, да и странного я ничего не заметил. Или вы хотите сказать, что меня пытался отравить один из моих друзей? — Успокойтесь, мистер Поттер, никто не утверждает, что кто-то из гриффиндорцев совершил на вас покушение, однако нам стоит рассмотреть все версии. Дамблдор не спешит искать виновных, не исключено, что директор сам их покрывает. — Хорошо, я расспрошу сидевших рядом, может удасться что-то выяснить. Кстати, что это было за зелье? — Гарри решил разобраться самостоятельно со своим отравителем, в надежде приблизиться к разгадке плана директора. — Амортенция, причем ваш недоброжелатель был явно не очень сведущ в зельеварении: доза оказалась слишком большой для одного человека, поэтому и привела к отравлению. Похоже первоначальный замысел заключался не в убийстве, а в создании привязанности с последующим вашем подчинением.       Гарри несколько раз моргнул, шокированный услышанным. — Мистер Поттер, — слегка повышая голос, позвал подростка зельевар.       Гарри только сейчас понял, что на минуту выбился из реальности и не услышал вопроса профессора. — Прошу прощения, сэр, я до сих пор не могу поверить, что подобное произошло именно со мной. Похоже, мне действительно везет на неприятности, — грустно улыбнулся гриффиндорец. — Я бы не советовал этому радоваться, мистер Поттер. Я спросил, подозреваете ли вы кого-нибудь? Может быть, кто-то из вашего окружения вел себя в последнее время не так, как обычно?       Гарри вспомнил странное поведение Рона, то, как он пытался сблизиться с ним во время рождественских каникул, но подросток не мог понять, зачем в таком случае Уизли использовать амортенцию. Поэтому Поттер лишь отрицательно качнул головой в ответ и, получив от Снейпа разрешение вернуться в гостиную факультета, медленно направился к башне Гриффиндора.       Гарри, чувствуя себя совершенно вымотанным после утомительных разговоров, решил немного подремать. Однако на пути в общую спальню в гриффиндорца врезалась Джинни, куда-то очень спешившая. — Ой, Гарри! Тебе уже лучше? Ты так нас всех напугал! — воскликнула девушка, почему-то бледнея. — Да уж, не думал, что меня попытаются отравить в первый же день после каникул, — с усталой улыбкой ответил Гарри. — Не волнуйся, этого мерзавца обязательно найдут! Уверена, Дамблдор не допустит, чтобы твой отравитель избежал наказания. Амбридж вообще потребовала, чтобы тебя немедленно привели в чувство и вытрясли всю информацию, но мадам Помфри настояла на твоей госпитализации. А студенты…       Она тараторила без остановки, словно пыталась побить рекорд по скорости речи, но смысл ее слов не доходил до Гарри. Подросток вспомнил, что Джинни тогда сидела слева от него, а значит вполне могла заметить, как кто-то добавил зелье в его кубок. — Джинни, ты ведь тогда сидела совсем рядом. Ничего подозрительного не заметила? — решил поинтересоваться юноша.       Лицо девушки окончательно потеряло краски. Она как-то странно дернула плечом и совсем тихо ответила, что никого не видела. Поттер было хотел задать еще пару вопросов, но Джинни как-то быстро убежала, сославшись на то, что профессор Стебль назначит ей отработки, если она еще раз пропустит травологию. Гарри, конечно, был слегка сбит с толку странным поведением Уизли, однако не придал этому особенного значения, так как девушка и до этого вела себя несколько легкомысленно. ***       Прошло около месяца, и происшествие в Большом зале начали забывать. Все свели к банальному несчастному случаю, гриффиндорцы — главные свидетели — немного повозмущались и наконец приняли официальную версию. Постепенно и друзья Поттера смирились, хотя все еще подозревали Волдеморта в причастности. Гарри даже начал думать, что никакой амортенции не было, а это все только ему привиделось, как дурной сон.       В выходные в канун дня Святого Валентина друзья решили немного развеяться и погулять по праздничному Хогсмиду. Немного побродив по украшенным гирляндами улицам деревни, компания направилась к пабу «Три метлы». — Смотрите! — воскликнула Гермиона.       Вся стена паба была обклеена плакатами с портретами недавно сбежавших из Азкабана Пожирателей.       Невилл вдруг заметно побледнел, увидев один из плакатов. Поттер, желая узнать, что вызвало такие сильные эмоции у друга, взглянул на этот портрет. С черно-белой колдографии на подростка взирала высокомерная физиономия женщины средних лет с кудрявыми, чуть тронутыми сединой волосами. Но самое примечательное, что в ней было — это обсидианового цвета глаза с явным оттенком безумия. Именно благодаря этой особенности Гарри узнал в стороннице Волдеморта Беллатрикс Лестрейндж. — Это же… — невольно вырвало у Гарри.       Гермиона вопросительно приподняла брови, а Драко прошептал: «Тетя», и поджал губы. — Да, это Беллатрикс Лестрейндж, — стараясь придать голосу отстраненности, произнес Невилл. — Эм., может, мы все-таки зайдем в «Три метлы»? — решил сменить неловкую тему Гарри.       Гермиона и Драко, уловив ход мыслей Поттера, с радостью поддержали эту идею. Лонгботтом не возражал.       В пабе ожидаемо было людно. Многие студенты Хогвартса решили повеселиться и отдохнуть от учебы в компании друзей или отметить день всех влюбленных со своей второй половинкой.       Заметив у дальней стены свободные четыре места Гарри, Гермиона и Драко поспешили их занять. Невилл же вызвался принести всем сливочного пива. Пока Лонгботтом ждал свой заказ, друзья объяснили Грейнджер, кто такая Беллатрикс Лестрейндж. — Я даже и подумать не могла, что Невилл пережил нечто подобное. Видеть, как мучаются твои родители, и не иметь возможности как-либо им помочь — это… ужасно. Не представляю, насколько тяжело было ему узнать, что Лестрейндж на свободе, — искренне сочувствуя другу, сказала Гермиона.       Гарри понимал, через что сейчас проходит Лонгботтом, он сам оказался в похожей ситуации в конце прошлого года, но сейчас, будь у гриффиндорца шанс убить Волдеморта и отомстить за смерть родителей, то подросток вряд ли бы им воспользовался.       «Надеюсь, Невилл не захочет отомстить Лестрейндж за родителей. Это слишком безрассудно и необдуманно! Беллатрикс, если верить описанию Сириуса, убила бы Лонгботтома на месте, не пошевелив и бровью».       Вскоре вернулся Невилл с четырьмя большими кружками ароматного сливочного пива. Подростки, не сговариваясь, решили поддержать гриффиндорца, а поэтому весь день разговаривали на отвлеченные темы, вспоминали какие-то забавные ситуации, больше не упоминая ни побег Пожирателей, ни Лестрейндж. ***       После разлетевшейся по всей Британии новости о массовом побеге Пожирателей Смерти из, казалось бы, самой надежной тюрьмы, Долорес Амбридж получила дополнительную свободу действий от Министра и с невероятным энтузиазмом принялась «штамповать» очередные запреты. Стараясь утвердить жесткую дисциплину, Генеральный инспектор ввела комендантский час с 22:00, запретила студентам получать посылки и письма без предварительного осмотра «Инспекционной дружины». Также Амбридж, маскируясь под проверкой компетентности профессоров, решила избавиться от «слабых звеньев» педагогического состава и поставить на их место послушных марионеток из Министерства. Ее выбор пал на Сивиллу Трелони. Гарри никогда не испытывал особенной привязанности к профессору прорицаний, но сейчас гриффиндорец искренне сочувствовал ей. Однако Дамблдор позволил Трелони остаться в замке, чем значительно подорвал авторитет Амбридж.       На одном из занятий «Отряда Дамблдора» раздался мощный удар в стену. С потока посыпалась побелка, а хрустальная люстра опасно закачалась. — Что происходит?! — недоуменно воскликнула Джинни. — Похоже, нас рассекретили, — догадался Невилл.       Студенты в страхе замерли, с опаской поглядывая на эпицентр шума. Поттер понял, что они попали в настоящую западню: выход только один, да и его сейчас штурмует Амбридж; и если их поймают, то сразу же отчислят из Хогвартса. Но нужно было что-то предпринять, Гарри решил, что раз уж он лидер «Отряда Дамблдора», то и ответственность надо брать на себя. — Значит, так! Когда стена разломится, вы все бежите в пролом в разные стороны. Главное — не паниковать и действовать быстро! Амбридж не знает, кто входит в ОД, и даже со всей своей сворой дружинников поймать нас не сможет. Так что преимущество на нашей стороне, — громко и решительно произнес Поттер.       Члены «Отряда Дамблдора» заметно приободрились. Речь Гарри дала многим надежду на благополучный исход сегодняшнего приключения. — Вспомните, с какими навыками вы начали и чего добились в итоге. Похоже, это последняя наша тренировка, так закончим ее достойно. Занять боевую стойку!— продолжил наставлять подростков Поттер.       Студенты быстро выстроились полукругом напротив стены, нацелив палочки в ее центр.       Вдруг Гарри осенило. Он незаметно отвел Невилла, Гермиону и Драко в сторону и сказал: — Скорее всего Амбридж здесь не за тем, что поймать всех членов нелицензированного кружка, а лично за мной. Поэтому, когда стена обвалится, я останусь. — Что? Нет, Гарри, ты пойдешь с нами! — воскликнула Гермиона.       Бросать друзей в неприятностях, жертвовать кем-то ради общего блага было не в принципах Грейнджер. В ее голове не могла уложиться мысль, что Поттеру в одиночку придется урегулировать ситуацию. — Так надо, Гермиона. Она ищет козла отпущения, а Мальчик-Который-Выжил на время успокоит ее.       Грейнджер лишь недовольно поджала губы, смиряясь с неизбежным. Невилл и Драко понимали, что их друг уже все решил и переубедить его будет невозможно. Подростки вернулись к другим членам «Отряда Дамблдора». — Да и … возьмите мою палочку, — просто попросил Поттер.       Студенты замерли в изумлении. Сама мысль о том, что маг, будучи в своем уме, откажется от волшебной палочки, казалась дикой. Все понимали, что без нее у волшебника словно нет преобладающей руки.       Невилл кивнул, одобряя решение друга. — Хм, играешь по-крупному, верно, Поттер? — ухмыльнулся Драко, забирая его палочку. — Не потеряй, я ее только вчера отполировал, — с такой же ухмылкой, ответил Гарри. — Нет, вы просто с ума сошли! — проворчала Гермиона.       Ее слова прервал новый удар. Хрустальная люстра, не выдержав напора противника, упала на пол, разбиваясь на части. Подростки продолжили стоять, готовые в любую минуту приступить к выполнению плана. — Готовы? — и получив в ответ кивки. — На счет три. Раз…       Заклинание Бомбарды обрушилось на стену Выручай комнаты, от потолка до пола образовалась глубокая трещина. — Два…       Студенты крепче сжали палочки, сосредотачиваясь на плане. Еще одна Бомбарда оглушающе ударила об стену их убежища, на этот раз разнося ее на куски. В образовавшемся проеме показалось зловещее лицо Амбридж. — Три…       Подростки, подняв заклинаниями в воздух пыль и маленькие осколки от стены и штукатурки, бросились в разлом. Амбридж, не успев вовремя выставить щит, зажмурилась, прикрываясь руками. Гарри остался неподвижен. — Вот вы и попались, Поттер, — голосом, словно обещающим долгую и мучительную смерть, произнесла Амбридж.       Студенты тем временем бросились врассыпную. Невилл с Полумной незаметно юркнули в один из многочисленных тайных проходов, близнецы скрылись в одном из чуланов, Джинни закрылась в ближайшем женском туалете, когтевранки накинули на себя подобие дезиллюминационных чар, остальным удалось спрятаться в многочисленных коридорах Хогвартса.       Грейнджер выбрала самый короткий путь до Башни Гриффиндора, но это не спасло ее от неприятной встречи. Завернув за угол, девушка оказалась нос к носу с двумя членами «Инспекционной дружины».       Гадко усмехаясь, один из слизеринцев послал в девушку заклинание, которое Гермиона с легкостью отразила щитом. Другой же студент, пользуясь отвлеченным вниманием девушки, исподтишка запустил в нее пару сглазов. Но Грейнджер, натренированная во многочисленных спаррингах на занятиях «Отряда Дамблдора», без труда уварачивалась, отражала и посылала в ответ заклинания. Однако, сосредоточившись на своих противниках, гриффиндорка не заметила, как к ней подкрался еще один слизеринец из «Инспекционной дружины». Он резким выпадом послал в спину Гермионы парализующие чары. Грейнджер безвольной куклой рухнула на холодный пол, разбивая себе скулу о его каменные плиты.       Но затем девушка услышала знакомый голос и попыталась хоть немного повернуть голову, чтобы увидеть еще одного участника их потасовки.       В воздухе просвистели несколько оглушающих и обездвиживающих заклинаний, а в следующий момент ее перевернули на спину и отменили наложенные чары. Гермиона пораженно уставилась в серые глаза Малфоя, в которых сейчас не было прежнего равнодушия, а безошибочно читались тревога и волнение. — Ты не ранена? — спросил Драко, помогая девушке подняться на ноги.       Гермиона с неподдельным удивлением разглядывала потрепанного Малфоя. До этого года девушка была абсолютно уверена в том, кто такой этот слизеринец. Высокомерный и самолюбивый аристократ, при первой же опасности прикрывающийся именем своего отца, не представлял, в глазах Грейнджер, никакого интереса. Однако за последнее время юноша показал себя с совершенно несвойственной для него стороны. Драко переступил через свою гордость и обратился за помощью к недавнему врагу, проявил стойкость и самостоятельность при выполнении задания Волдеморта, а также показал неподдельную храбрость: рискнул своей жизнью ради спасения дорогого ему человека. И теперь он пришел ей на помощь. Той, которую подросток, казалось бы, презирал. — Да, все в порядке, — неожиданно для самой себя смущенно произнесла девушка. — Идем, надо попасть в Гостиные факультетов раньше, чем Амбридж установит личности всех членов ОД.       Гермиона кивнула, отряхивая пыль с одежды. Случайно девушка заметила, что одно из заклинаний дружинников задело рукав рубашки Драко, порвав его. И теперь даже в тусклом свете настенных факелов староста Гриффиндора смогла различить темно-фиолетовый синяк, видневшийся через разрыв, на гладкой почти фарфоровой коже Малфоя. Заметив направление взгляда гриффиндорки, слизеринец быстрым движением палочки вернул рубашке первоначальный вид. *** — Сдаюсь! Ваша взяла, — подняв руки и показывая, что он безоружен, спокойно протянул Поттер. — Я с самого начала подозревала, что ты принесешь только проблемы, Поттер. Будь уверен, я непременно добьюсь твоего отчисления. Шевелись! — уже предвкушая будущее наказание подростка, Амбридж ткнула его в бок кончиком своей палочки.       Генеральный инспектор резко схватила Гарри за предплечье, словно он предпринимал попытки к бегству, и с каким-то безумным удовлетворением повела его к директору.       В кабинете Дамблдора скопилась целая группа авроров. Гриффиндорец узнал некоторых членов Ордена Феникса. У стола самого директора стоял Корнелиус Фадж и обвинял Дамблдора в укрывательстве малолетних преступников от наказания, на что великий светлый маг лишь снисходительно поглядывал на него сквозь свои очки-половинки. — Кхе-кхе, — Амбридж привлекла внимание Фаджа к себе. — Я привела мальчишку Поттера, Корнелиус.       Корнелиус, казалось, обрел второе дыхание. Министр, словно маленький ребенок, нервно затряс указательным пальцем в направлении Гарри. — А как вы объясните это, Альбус? У вас под носом студенты организовали собственный Дуэльный клуб, может даже на уровне новых Пожирателей Смерти, а вы это никак не пресекаете! — Корнелиус, прошу тебя заметить, что дети здесь не причем. Если мне не изменяет память, их клуб называется «Отряд Дамблдора». Именно Дамблдора, а не Поттера. Не думаю, что группа молодых людей, решивших только из честолюбивых побуждений завоевать славу, могла выбрать для названия не имя своего лидера, а какого-то седого старца. Я лично был инициатором создания этой организации. — Арестовать его! — визжа и брызгая слюной воскликнул Фадж.       Несколько авроров из свиты Министра направились к Дамблдору, но маг на это лишь усмехнулся. — Мой дорогой Корнелиус, неужели ты думаешь, что сможешь пленить самого могущественного мага нашего столетия?       Дамблдор хитро сверкнул своими очками-половинками, свистом подозвал к себе Фоукса и коснувшись его хвоста, эффектно исчез в языках пламени, ослепляя всех присутствующих яркой вспышкой света.       «Старый любитель дешевых понтов! И к чему были все эти трюки и пафосные фразы, он ведь мог просто свалить по-тихому, пока в его кабинет не завалилась целая толпа авроров с самим Фаджем в придачу?!»       Вдруг подросток почувствовал, как его резко дернули за шиворот назад. Возмущенно вскрикнув, Гарри обернулся. Снейп предупреждающе изогнул правую бровь. Зельевар, пока все были под впечатлением от выходки директора, незаметно скрылся из его кабинета, таща подростка за собой в подземелья. — Он ведь больше не вернется сюда? — спросил Поттер, освободившись из цепкой хватки Снейпа. — Мистер Поттер! Вы снова лезете на рожон, даже зная, чем может закончится ваше очередное «приключение». Это не те люди, с которыми можно шутить. Поверьте, у авроров и Министерства нет чувства юмора. И если бы не Дамблдор, они без всякого промедления применили на вас сыворотку правды и подвергли допросу! — прошипел зельевар, стараясь не создавать слишком много шума в коридоре подземелий. — А с чего бы директору меня выгораживать? — непонимающе воскликнул Гарри, но тут же опомнился и перешел на более тихий тон. — Похоже, он знает, что вы крестраж и хочет этим воспользоваться в своих целях. Сейчас же Дамблдор вынужден скрываться от авроров, так что в ближайшее время он не опасен. Скорее всего в этом учебном году мы его больше не увидим в Хогвартсе, по крайней мере прилюдно. Видимо, директор давно ждал возможности покинуть школу по веской причине и отправиться на поиски крестражей.       Гарри был солидарен с профессором зельеварения. Однако подросток сомневался, что Дамблдор просто ждал и не предпринимал каких-либо действий. Гриффиндорец был убежден, что побег из Хогвартса — это давно продуманная до мелочей часть плана директора.