Черный цвет солнца

      Вместительная деревянная лодка причалила к пустынному берегу. Ни деревья, ни цветы, ни даже трава не росли на этом омываемом со всех сторон морем острове. Угрюмые маги покинули свое судно и, скользя сапогами по мокрой гальке, сошли на землю. Один из них обвел взглядом ярко-синего глаза окрестности, которые пересекала огромная заградительная стена. Опираясь на массивную трость, мужчина размял свободной рукой затекшую после неудобного плавания поврежденную ногу. Немного отдохнув, Грюм вынул из внутреннего кармана плаща алюминиевую фляжку и сделал пару жадных глотков.       «Ненавижу это место. Здесь даже погода никогда не меняется, а звери и птицы обходят стороной. Да еще и эти проклятые твари постоянно кружат неподалеку!» — подумал аврор, осматривая скудную местность острова.       Он поднял вверх руку с крепко зажатой в ней палочкой. В затянутое свинцовыми тучами небо с громким криком взвился серебристым коршун. Пространство вокруг магов постепенно просветлело, защищая их от влияния дементоров. Тем временем остальные авроры выгрузили из лодки огромный сундук, исписанный древними рунами и символами. Тонкс, ярко-розовые волосы которой, намокшие под дождем во время долгого пути, блеклыми сосульками липли к лицу, неуклюже поскользнулась на гальке и чуть не растянулась на земле. — Шевелитесь быстрее! У меня дурное предчувствие, — рыкнул Грюм на своих подопечных, всматриваясь в возвышавшуюся над пустынным берегом башню из мрачного темного камня.       Ее вершина уходила высоко в седые тучи, создавая впечатление бесконечности тюрьмы. Вокруг самого строения в вышине медленно кружило несколько дементоров, похожих на черные клочья облаков.       Грюм недовольно поморщился, даже Патронус не в силах обеспечить полную защиту, особенно поблизости от башни. В такие моменты маг отлично понимал подавших в отставку авроров после дежурств в Азкабане. Однако Грозный глаз не мог пожертвовать миссией, даже зная, что здесь везде может ждать опасность. Сопровождавшие его маги подняли в воздух сундук, применив групповое заклинание. Быстро, насколько позволяла поврежденная нога, пожилой аврор поковылял по пологому берегу к узкой горной тропе.       Сама крепость находилась среди острых скал, и до создания темницы к ней совершенно невозможно было приблизиться с суши. После выхода указа Министерства магии превратить Азкабан в полноценную тюрьму, удобную для использования аврорам, вокруг башни возвели несколько колец крепостных стен, соединенных между собой узкими галереями. Также каждая из них укреплялась за счет дополнительных магических барьеров. Раньше Азкабан можно попасть только через систему подвальных помещений, где первоначально обитали дементоры. Маги же смогли оборудовать пустую башню полноценными камерами, площадками и меняющими направление лифтами, позволяющими аврорам удобно транспортировать преступников.       Добравшись наконец до оплетенной сетью защитных заклинаний крепостной стены, маги замерли, увидев парящих над ней трех дементоров. Грюм призвал коршуна, который огласил всю окрестность воинственным кличем и послушно опустился на руку хозяина. Спустя несколько минут тяжелые ворота со скрипом отворились, впуская волшебников на широкий двор.       К ним тут же подошел молодой аврор в темно-сером мундире и вытянулся по струнке, приветствуя прибывшего Грюма. — Рядовой Браун, сэр! За время дежурства нарушений не обнаружено! — отрапортовал юноша. — Да, да, вольно. Нам необходимо доставить преступников, — Грозный глаз кивком головы указал на гигантский сундук позади себя.       Рядовой растерянно перевел взгляд с авроров на их покрытую рунами ношу. — Но мы не получали никакого приказа., — нерешительно произнес Браун. — Карлюс у себя? — перебил его Грюм. — Так точно, сэр. Но комендант Карлюс приказал никого к себе не пускать, — начал было рядовой, но Грозный глаз дал знак своим людям, и они, не обращая больше внимания на встретившего их аврора, направились прямиком к невысокой каменной пристройке, служившей одновременно и казармой, и офисами начальства.       В холле здания прибывших встретили другие стоявшие на посту дежурные. Игнорируя их приветствия, Грозный глаз тяжелой походкой направился к лифту.       Кабинет начальника тюрьмы находился на самом верху и занимал целый этаж. Чтобы к нему добраться, аврорам пришлось преодолеть длинный путь по начищенному до блеска паркету мимо гипсовых бюстов предыдущих комендантов.       Грюм без стука распахнул дверь кабинета и стремительно ворвался внутрь, пачкая грязью от сапог роскошный ковер. Сидевший в кресле с высокой спинкой Карлюс подпрыгнул на месте, а важно бродивший по комнате серебристый петух громко вскрикнул и улетел на книжный шкаф. — Аластор, мы ждали вас на несколько дней позже. Вы прибыли к нам, чтобы заступить на дежурство? — деловым тоном спросил комендант, возвращая себе контроль над ситуацией. — Отнюдь, — Грозный глаз тяжело опустился на стул рядом с письменным столом Карлюса.       В центр комнаты прошли остальные авроры, держа чарами огромный сундук в нескольких сантиметрах над полом. Комендант протер кружевным платком свою вдруг вспотевшую лысину: он по многолетнему опыту службы в Азкабане знал, для чего предназначено это зачарованное хранилище. — Вы принесли…это в мой кабинет? — его голос дрогнул, а вены вздулись на дряблой шее.       Тяжелая ноша магов с грохотом приземлилась, подняв в воздух облако пыли. Карлюс вздрогнул и отодвинулся на кресле к окну. Грюм же невозмутимо взмахнул палочкой, снимая запечатывавшие чары с сундука. Тяжелая стальная крышка с тихим скрипом откинулась, и сопровождавшие Грозного глаза авроры во главе с Тонкс спустились по лестнице в глубь сундука. Вскоре они вернулись с пятью грязными и одетыми в лохмотья волшебниками, закованными в кандалы. — Это Пожиратели смерти. Были задержаны при ограблении и попытке убийства семьи маглов, — четко отрапортовал Грюм. — Но у них же нет Черной метки, да и напоминают они больше обычных мелких воришек и дебоширов с улиц Лютного переулка, — уже не деловито, а даже с испугом произнес Карлюс.       Грозный глаз привстал со стула, нависая над комендантом мрачной скалой и прожигая взглядом искусственного глаза. — После стольких лет службы в Азкабане, неужели у вас впервые проснулась совесть? Или вы не боитесь за свою шкуру? Уверяю, за двадцать пять лет говна на вас скопилось немало, — и уже более тихо, но не менее угрожающе продолжил. — Или вы уже забыли, как избавлялись от своих конкурентов на пост коменданта, обвиняя их в якобы пособничестве Тому-Кого-Нельзя-Называть?       Карлюс бросил короткий взгляд на верхнюю полку книжного стеллажа, где хранились его многочисленные награды, почетно приколотые к бархатным подушечкам. Серебряный орден Мерлина холодно сверкнул в свете люстры. Грюм не торопил коменданта с решением, уже зная, что тот согласится. Иного выбора у пожилого мага все равно не было: карьера в обмен на пару загубленных жизней — не такая уж и высокая плата. Карлюс нервно разгладил пожелтевшие от табака седые усы и осторожно опустил рамку с колдографией Фаджа, бессменно стоявшую на его письменном столе, лицевой стороной вниз. — Можете их оформлять, — наконец принял решение комендант.       Авроры, кроме Тонкс, снова заперли преступников в сундук и, подняв его чарами в воздух, вынесли из кабинета. Уже синеволосая колдунья несколько неловко покачнулась и, чуть было не задев низкий журнальный столик с золотой скульптурой оленя, подошла к стулу своего наставника. — И да, я хочу увидеть место преступления, — твердо заявил Грюм, словно это он был начальником тюрьмы, а не Карлюс. — Но…группа специалистов из Министерства уже давно изучила все возможные улики. Это был четко спланированный план побега. Вы же и без меня знаете материалы дела. — Да, читал на досуге ваши…кхм…материалы дела, — ответил Грозный глаз. — Однако по приказу Главы Аврората вы обязаны допустить меня до камер подвальных этажей.       Аврор опустил перед комендантом свернутый пергамент с личной сургучной печатью Руфуса Скримджера, следя магическим глазом за изменениями эмоций на лице Карлюса. Пожилой маг громко сглотнул слюну, снова разгладил усы и трясущимися руками взялся за послание. — Теперь я могу приступить к своей работе? — недовольно прорычал аврор. — Разумеется, мистер Грюм. Мои люди сопроводят вас и… — Не стоит, я сам найду дорогу, — резко оборвал мага Грозный глаз, тяжело поднимаясь и хромая к выходу. — Они напуганы, сэр, — пояснила Тонкс, отряхивая когда-то уже успевшие позеленеть волосы от паутины. — Все здесь верят в тот древний миф. — Древний миф? — непонимающе приподнял единственную бровь Грюм.       Он не верил в мифы или легенды, жизнь в постоянной опасности научила доверять только своим инстинктам и здравому смыслу. Ведь именно благодаря им аврору удалось сохранить жизнь, а нога и левый глаз были лишь ничтожной платой. — Ну, сэр, он уже давно ходит среди местных авроров. Неужели не слышали? –мысленно закатила глаза девушка.       Грюм промолчал, были вещи куда важнее, чтобы их услышать и принять к сведению. Например, состояние самой тюрьмы, расшатанная дисциплина и пугающая халатность начальства. Но похоже молодая колдунья этого не замечала. — Многие здесь верят в то, что любой человек, пробывший в башне хотя бы полчаса, обречен лишиться рассудка. Поэтому все дежурившие здесь группы авроров стараются как можно быстрее закончить обход. Не представляю даже, в каком состоянии тогда находятся сами заключенные, особенно на подземных этажах. — Не забивай себе голову ерундой, Тонкс. Подумай лучше, как Пожирателям удалось преодолеть целую систему магических барьеров. И хватит уже слушать всякую ересь, мы на задании, — рыкнул Грюм, облокотившись на трость и отхлебнув из своей фляжки.       Они спустились на шатком лифте, работавшим исключительно при помощи магии, на самый нижний подземный этаж башни, где держали опаснейших для общества преступников. Огромная груда обломков камней — это все, что осталось от тюремных камер. Дементоров, обычно особенно кучно обитавших именно здесь, сейчас временно переместили на верхние уровни, чтобы те не мешали восстановительным работам. Однако с разбором завалов почему-то никто не спешил. «И идиоту очевидно, что Пожирателям помог сбежать кто-то из их бывших союзников. Но как он проник в самую неприступную тюрьму в мире?»       Грозный глаз просканировал платформу магическим зрением. Внезапно он обнаружил торчащий клочок ткани из-под одного из камней. — Вы что-то нашли, сэр? — тонким голоском спросила Тонкс, ежась то ли от пробирающего до костей холода, то ли от страха. — Да, — ответил пожилой маг, рассматривая новую улику. — Возвращаемся к коменданту. — И как вы это объясните? — Грюм швырнул найденный клочок материи прямо на недописанный документ Карлюса.       Тот, внутренне леденея, все же смог сдержать эмоции и наигранно удивленно спросил: — Что это?       Аврор, красный от переполнявшей его ярости, доковылял до письменного стола коменданта и взмахом волшебной палочки смел аккуратно сложенные стопки отчетов на пол. На возмущенный возглас их владельца он лишь сурово зыркнул из-под нахмуренных бровей, приказывая замолчать. — Неужели вы не узнаете, что это? Если не ошибаюсь, в мундирах именно из такой ткани ходят ваши надсмотрщики.       Нервно промокнув пот на лбу, Карлюс промямлил: — У меня…не было выбора. Я…я дал Непреложный обет. — Кому? — Грюм возвышался над внезапно осевшей фигурой начальника тюрьмы, собираясь выбить ответ любой ценой. — Я…не могу… — Отвечайте! Или вы хотите стать одним из числа своих заключенных? — Л…лорд М., — комендант выпучил глаза, как будто ему накинули удавку на шею и с каждой секундой стягивают все сильнее.       Он с громким хрипом вскочил из кресла, пытаясь развязать галстук и наконец вдохнуть воздух полной грудью. Лицо покраснело от нехватки кислорода, дрожащими пальцами Карлюс дергал за узел, но, казалось, лишь сильнее его затягивал.       Грюм только занес палочку, чтобы освободить мужчину от удушающего его галстука, как вдруг раздался громкий хруст ломающихся позвонков шеи, и безжизненное тело коменданта рухнуло на ковер.       Аврор разрезал заклинанием на мужчине мундир вместе с рубашкой, убеждаясь, что на левой стороне его груди проявилось клеймо — заглавная буква «П». ***       Бумажный самолетик приземлился на стопку аккуратно сложенных пергаментов. Люциус Малфой быстро просмотрел текст послания и вернулся к незаконченному письму. «Попечительский совет готов организовать полноценную инспекцию в Хогвартсе. Понадобилось всего лишь надавить на нескольких старых идиотов, чтобы заставить их наконец выполнять свою работу. С самого начала было очевидно, что Амбридж не годится для поста преподавателя Защиты от Темных Искусств. И это не только потому, что она абсолютно бездарна в обучении одному из важнейших предметов, но и из-за ее слишком сильно выросшего влияния на решения Министра. Впрочем, разве вечно трясущихся над своим материальным состоянием членов Совета можно переубедить? Для них пойти против решения Министерства — значит потерять большую часть влияния, а на такое отважится только безмозглый идиот. Потребовалось личное поручение Темного лорда, чтобы получить право действовать более жестко. Если с Фаджем они считаются из имущественных интересов, то имя Того-Кого-Нельзя-Называть должно внушать им настоящий ужас за свою дряхлую шкуру».       Малфой отложил перо и сложил пергамент в изящный самолетик. Отстранившись от бумажной работы, мужчина откинулся на спинку кожаного кресла и провел рукой по коротким волосам своего очередного любовника, который, впрочем, не без удовольствия обслуживал его член. — Заканчивай уже, мне пора на собрание, — скучающе произнес Люциус.       Молодой маг продолжил медленно проводить языком по стволу члена Малфоя, не собираясь подчиняться. Блондин еле сдерживал раздражение — юноша, которого приняли на работу в его отдел явно не за исключительные профессиональные способности, оказался слишком капризным и своевольным для проходной пассии. Однако не принять мага из богатого чистокровного рода в Министерстве просто не имели права. Да и самому Малфою все же надо было как-то расслабляться, тем более в последнее время это удавалось нечасто.       Только о своем месте, юноше также забывать не следовало. Поэтому Люциус грубо схватил того за волосы на затылке и после нескольких мощных толчков в его рот мужчина излился в кулак, затянутый в белую перчатку. — Ты такой грубый, Люци. Как можно было оставить своего партнера неудовлетворенным и кончить первым? — наигранно обиженным голосом протянул молодой маг.       Мужчина мысленно закатил глаза, рывком поднял парня на ноги и прижал к письменному столу. Несколько раз резко проведя рукой по его эрегированному половому органу, из-за чего молодой маг с громким стоном излился себе на живот, Малфой отстранился и брезгливо стянул испачканные в своем и чужом семени перчатки. — А теперь убирайся из моего кабинета, — приказал Люциус, магией приводя свою одежду в идеальное состояние.       Юноша быстро натянул брюки и небрежно заправил в них помятую рубашку. — Увидимся позже, Люци, — он попытался чмокнуть Малфоя в щеку, но тот лишь пренебрежительно отстранился. ***       Утро понедельника выдалось невероятно теплым и солнечным, в отличие от пасмурных выходных. Гарри решил на время отвлечься от подготовки к экзаменам и немного развеяться — все равно две первые пары отменили. Еле убедив Гермиону, что его прогулка не займет больше двух часов и затем он со свежими силами вновь примется за учебу, гриффиндорец направился в сторону Запретного леса. Размышляя о показанных ему Волдемортом воспоминаниях, подросток и сам не заметил, как углубился в темную чащу. Он пришел в себя, лишь увидев знакомую белокурую макушку Полумны и немного долговязую фигуру Невилла на крошечной поляне. Подростки гладили странного вида существ, похожих на обтянутых кожей скелеты лошадей. Поттер вспомнил, что уже видел подобных созданий: в предместье Хогвартса они тянули кареты со студентами. — О, Гарри! — заметила друга когтевранка. — Ты тоже здесь. Мозгошмыги сегодня окружили тебя больше обычного.       Невилл поприветствовал Гарри слабым кивком, почему-то отвернулся и отошел в сторону. — Что это с ним? — спросил Поттер, провожая задумчивым взглядом сгорбившегося друга. — Невилл получил письмо от бабушки: состояние его родителей резко ухудшилось, — тихо, чтобы только Поттер смог услышать, ответила девушка.       К Полумне подошел один из этих странных существ и ущипнул губами за плечо, требуя угощения. Когтевранка, недолго пошарив в красной холщовой сумке, достала маленький кусок сырого мяса и протянула его животному. — Кто они? Их ведь далеко не все могут видеть? — спросил гриффиндорец, наблюдая, как необычное животное с жадностью пожирает мясо. — Верно, это фестралы. Их видят только те, кто видел смерть близкого человека. Когда-то давно, еще в средние века, маги почти истребили почти всех особей, считая, что они приносят несчастья.       Гарри потрепал по шее подошедшего к нему фестрала. — Значит, у тебя… — Да, мама. Она занималась разработкой экспериментальных зелий и часто брала меня с собой в лабораторию. Однажды произошел несчастный случай из-за одного взрывоопасного ингредиента, и ее не стало. — Мне жаль, — сочувствуя потере девушки, отозвался Поттер. — Тяжело терять близких…       Девушка подавленно кивнула, но тут же приняла свое обычное жизнерадостное состояние. Видимо, она уже давно приняла смерть матери и это больше не вызывало прежней скорби. — Не расстраивайся, Гарри, — произнесла Полумна, касаясь левой руки юноши, чуть выше локтя. — Иногда лучше потерять всего лишь часть себя, чем полностью.       Ее лучезарные глаза загадочно блеснули, словно когтевранка только что выдала самый большой секрет. Гриффиндорец удивленно замер, не понимая, к чему она это сказала. Однако почти все их разговоры заканчивались подобными странными фразами. Тем временем когтевранка вернулась к фестралам, гладя их по костлявым выгнутым шеям и подкармливая оставшимся мясом. Невилл и вовсе исчез из виду, видимо, вернулся обратно в замок.       Пробыв еще какое-то время в компании подруги, Гарри все же отправился в библиотеку, чтобы восполнить пробелы в знаниях по зельеварению: он жалел, что из-за ненависти к Снейпу так и не смог разобраться в одном из важнейших школьных предметов. Последствия отработок у Амбридж убедили юношу — зелья иногда незаменимы, а умение их изготавливать — крайне полезно.       В библиотеке в последнее время было необычно многолюдно: студенты, в основном пятикурсники и семикурсники, сосредоточенно листали учебники по разным предметам, стремясь вспомнить пройденный материал. Поттер не сразу нашел Гермиону, та заняла самый дальний от входа стол. — Где ты был? Я уже успела написать эссе по чарам и зельям, — девушка отложила перо и аккуратно свернула пергамент. — Гулял, — просто ответил Гарри, отодвигая стопку учебников и энциклопедий.       Погрузившись в изучение рецептов различных зелий, он не сразу услышал гул голосов у входа в зал библиотеки, непривычный для этого места. До Гарри и Гермионы донесся возмущенный возглас мадам Пинс, однако ожидаемого наказания для нарушителей спокойствия не последовало. Вместо этого друзья услышали шум приближающихся шагов. Десять дружинников, большинство из них были из Пуффендуя и Когтеврана, с чувством собственного превосходства прошествовали мимо книжных стеллажей и письменных столов с другими студентами в центр помещения. Верным помощникам Амбридж позволялось колдовать вне учебных аудиторий, и Поттер инстинктивно нащупал во внутреннем кармане мантии волшебную палочку, подаренную близнецами Уизли. Среди вошедших Гарри заметил и Малфоя, от стыда не смевшего оторвать взгляд от пола.       Несмотря на то, что блондин рассказал друзьям о необходимости вступить в «Инспекционную дружину» из-за «просьбы» отца и те с пониманием приняли эту новость, слизеринец все равно боялся, что их отношения могут оборваться.       Тем временем командовавший отрядом дружинников когтевранец выпустил в воздух сноп красных искр для привлечения всеобщего внимания. — По приказу профессора Амбридж мы обязаны на время закрыть библиотеку, чтобы выявить и изъять нежелательную литературу, несоответствующую новым стандартам образования. Просим всех покинуть помещение, — с плохо скрываемым высокомерием заявил он. — Что происходит? Этого не может быть! — воскликнула было Гермиона, но Гарри вовремя остановил подругу. — Идем, Гермиона, ты же знаешь, будет только хуже, — тихо сказал он возмущенной девушке на ухо. — Пусть уж лучше книги запрещает, чем пытает студентов.       Староста Гриффиндора посмотрела на бледного Малфоя, который слабо улыбнулся ей, встретившись взглядом, и неловко пожал плечами, словно извинялся за происходящее.       Студенты, подгоняемые дружинниками, собирали свои письменные принадлежности и поспешно покидали библиотеку. — Вижу, вы с Малфоем сблизились, — подметил Поттер, пока они с Грейнджер спускались по широкому пролету лестницы.       Девушка смущенно покраснела, но все же ответила: — Похоже на то. Но пока рано что-либо утверждать. Слишком много за последние несколько дней случилось потрясений, причем у всей школы. Да и для Драко испытаний прибавилось, мы даже так толком и не поговорили. — Ладно, потом еще наверстаете упущенное, — юноша попытался вселить в подругу хоть небольшую уверенность. — Только Рон не в восторге. Он с четвертого курса ревнует меня ко всем особям мужского пола, с которыми я общаюсь. Неужели он никак не поймет, что для меня он просто друг? — Брось, Гермиона! Рон уже не маленький мальчик и должен принять то, что не все всегда будет так, как он того захочет. — Ты прав, но я не хочу его расстраивать. Мы же были лучшими друзьями!       В Большом зале нестройными толпами студенты, наступая друг другу на пятки, толкаясь и шумя, пытались добраться до любого свободного места за столом их факультета. Подобного столпотворения не возникало во время приемов пищи, но это было необычное собрание.       После пары Чар в аудиторию пятого курса Гриффиндор-Пуффендуй вбежала взволнованная профессор МакГонагалл и велела всем проследовать в Большой зал, обязательно взяв с собой волшебные палочки. Гарри вопросительно переглянулся с Гермионой, но даже ответственная староста Гриффиндора не знала причину общего сбора.       В зале Поттер понял, что никому из студентов точно не известно, зачем они здесь. Наконец, когда все смогли рассесться за длинные обеденные столы, с директорского стула поднялась Амбридж и, улыбаясь своей наиболее приветливой улыбкой, от которой у многих студентов сводил живот, подошла к высокой кафедре. — Дорогие студенты! Мы собрались здесь по делу чрезвычайной важности. Анализируя статистику нарушений Устава, наша доблестная «Инспекционная дружина» пришла к неутешительному выводу — отступления от правил за последний год возросли в три раза! Я как директор школы чародейства и волшебства Хогвартс вынуждена пойти на крайние меры. С этого дня и до конца пасхальных каникул прошу вас в обязательном порядке сдать свои волшебные палочки на хранения деканам факультетов, — ее речь, даже усиленную Сонорусом, прервала недовольная волна возгласов студентов.       Кто-то вскакивал со своих мест и неодобрительно свистел, некоторые растеряно переглядывались, ожидая худшего, другие же присоединились к общему безумию, громко выражая возмущение. Никому и в голову не пришла идея навести порядок среди разбушевавшихся подростков — даже старосты понимали, что под это изменение попадут абсолютно все учащиеся. — Тишина! — взвизгнула разгневанная Амбридж, заглушая крики студентов.       Дождавшись, пока недовольные немного успокоятся, директор продолжила, тихо откашлявшись: — Данное нововведение одобрено Министерством магии и самим Министром лично. Вам вернут палочки через две недели, так что ваше образование не пострадает. В конечном итоге, зачем несовершеннолетнему волшебнику может понадобиться воспользоваться магией, если не учинить беспорядок?       Она снова приторно улыбнулась, но хищные глаза уже выискивали среди сидящих за длинными столами лица особенно ярых противников нового правила.       У директорской кафедры в одну линию выстроились деканы четырех факультетов рядом с крошечными сундуками, явно расширенными пространственными чарами. Очередь медленно продвигалась: студент отдавал свою палочку одному из профессоров, а тот, предварительно упаковав артефакт в продолговатую коробочку с именем подростка, помещал его в сундук.       Гарри нащупал во внутреннем кармане мантии подарок близнецов Уизли и мысленно успокоился. По крайней мере, одно средство защиты от Амбридж у них осталось. Новость о запрете магии в Хогвартсе Поттер воспринял без лишних эмоций — после многочисленных срывов занятий и фееричного представления Фреда и Джорджа такая реакция директора была вполне предсказуема. Но что им теперь делать, оказавшись запертыми в замке с кровожадным монстром, к тому же наделенным здесь почти безграничной властью? Конечно, теперь гриффиндорец умел варить настойку растопырника, благодаря занятиям у Снейпа, однако это не сильно придавало надежды.       Завтра начинались каникулы, но ни у кого из студентов не было никакого настроения радоваться и веселиться. Гарри, желая побыть в одиночестве, скрылся от друзей в Тайной комнате, где он мог, не боясь попасться вездесущей Амбридж или ее дружинникам, тренировать защитные и боевые чары. ***       Драко нервно пригладил волосы, смотря на свое отражение в зеркале. Теперь на его школьной мантии рядом с гербом Слизерина сверкала вышитая золотыми нитями буква «И», как и у всех членов «Инспекционной дружины». И как бы Малфою-младшему не хотелось избавиться от этого позорного клейма, против приказа отца он пойти не мог. Блондин попробовал ободрить себя, говоря, что справится с этим новым испытанием. Однако это не сильно помогло, поэтому подросток рассчитывал на поддержку друзей и Гермионы, с которой за прошедшие пять дней у них начали складываться более близкие, чем дружеские отношения.       В комнату заглянул сонный Нотт и хриплым после недолгого сна голосом предупредил Малфоя, что им уже пора на собрание дружины. Драко перекинул через плечо ручку сумки с библиотечными книгами и последовал за однокурсником. Подобные собрания проводились каждое утро до завтрака, на них дружинники пересматривали письма и посылки из утренней почты, предназначенные для обычных студентов. Иногда появлялась сама Амбридж, чтобы назначить слежку за особенно подозрительными учащимися или выбрать дежурных, следящих за дисциплиной на парах у гриффиндорцев. Малфой, к своему удивлению, заметил, что в «Инспекционной дружине» состоят подростки со всех факультетов, даже несколько из Гриффиндора. Впрочем, блондин не мог их осуждать: Амбридж своими репрессиями задушила самых волевых, оставив им лишь один выбор — стать хищниками или жертвами. И многие, чтобы обезопасить себя и родственников, учащихся на младших курсах, приняли решение выбрать сторону силы. Хотя находились и студенты, готовые ради удовольствия избивать собственных сокурсников.       Драко заметил в стопке с письмами, из которых ему предстояло изъять все жалобы или донесения на изменившиеся школьные порядки, отличавшийся от других белый конверт с двумя марками. Несомненно, его прислала магловская семья. Блондин прочел имя адресанта и на секунду застыл с посланием в руке — на конверте было указано: «мистер и миссис Грейнджер». Еще не до конца осознавая, что он делает, Малфой незаметно спрятал письмо в карман школьной мантии и как ни в чем ни бывало вернулся к своему занятию.       Когда пришло время идти на завтрак, Драко первым вышел из комнаты. Пасхальные каникулы уже начались, и поэтому ему не нужно было спешить на занятия, но юноша ускорял шаг совсем по другой причине.       В Большой зал медленно подтягивались сонные студенты, несмотря на каникулы, им приходилось просыпаться также рано — с новым изменением в Уставе посещение всех приемов пищи стало строго обязательным. Если же кто-то из учащихся задерживался в гостиной своего факультета или и вовсе пропускал общую трапезу, то его ждала целая неделя отработок лично у Амбридж. Таким образом, директор надеялась пресечь образование новых недовольных группировок, вроде «Отряда Дамблдора».       Драко чуть ли не ерзал на скамейке за столом Слизерина — настолько подростку не терпелось увидеть в толпе вошедших в зал гриффиндорцев знакомую каштановую копну волос. Теодор и Панси были слишком заняты обсуждением предстоящих экзаменов, чтобы обратить внимание на необычное для их «друга» состояние. Гермиона появилась спустя несколько минут в окружении Поттера и Лонгботтома. Малфой, узнав ее в толпе, внутренне успокоился, словно за ночь, что он не видел Грейнджер, с девушкой могло что-то произойти.       После завтрака блондину удалось перехватить Грейнджер на пути к библиотеке. Обнаружив неподалеку пустой кабинет, подростки поспешили скрыться в нем. — Я подумал, ты захочешь прочесть его первой, — он протянул девушке слегка помятый конверт.       Гермиона бережно распечатала письмо и пробежалась по первым строчкам текста. — Спасибо! Это правда очень важно для меня, — Гермиона вплотную приблизилась к слизеринцу, нежно проводя рукой по его предплечью. — А как ты переписываешься с родителями? — С помощью домового эльфа. Обычно он передает мои письма матушке. А отец, — Малфой сделал небольшую паузу, словно проглатывая ком в горле. — Он передает свои послания через крестного.       Гермиона не могла не заметить этой заминки в голосе слизеринца. Впрочем, девушка и до этого знала о его напряженных отношениях с отцом. Но то, что лорд Малфой может оказывать настолько сильное влияние на сына, чтобы тот добровольно вступил в организацию вопреки собственному желанию, было за гранью ее понимания. Родители всегда считались с мнением гриффиндорки, в крайнем случае, умели найти компромиссные решения. Поэтому девушка стремилась всячески поддерживать Драко, отвлекая его от грустных мыслей. — Они прислали открытку из Индии! — радостно воскликнула она, показывая юноше магловскую фотокарточку с изображением древнего храма и двух ярко украшенных слонов. — А ты почему не с ними? — Родители звали меня с собой в отпуск, но пасхальные каникулы длятся всего неделю, которую гораздо полезнее потратить на подготовку к экзаменам, — Драко улыбнулся, нисколько не сомневаясь, что девушка ответит что-то подобное. — К тому же не могла же я оставить вас совсем одних с Амбридж.       Малфой погладил ее по щеке и заправил непослушный локон, упавший гриффиндорке на лицо, за ухо. И действительно, Гермиона, которую он узнал за последние полгода, не стала бы отсиживаться в укромном месте, пока ее друзья и близкие находятся в тяжелой ситуации. Та девушка, в которую слизеринец влюбился, не привыкла сдаваться.       Гермиона расслабленно улыбнулась, наслаждаясь таким легким и нежным прикосновениям Драко, к которым немного успела привыкнуть и уже не так сильно смущалась. ***       Следующее утро принесло новые сюрпризы. В Большой зал прямо посередине завтрака с важным видом вошла целая процессия из двенадцати магов в коротких синих мантиях с Люциусом Малфоем во главе. Беловолосый маг с высокомерной улыбкой слегка качнул головой Амбридж в знак приветствия. — Лорд Малфой! Чем мы обязаны такой высокой чести видеть вас и остальных представителей уважаемых членов Попечительского совета? — чуть ли не проворковала колдунья. — Боюсь, директор Амбридж, я к вам не с самыми приятными новостями. Недавно нам поступило сообщение от одного из ваших студентов, пожелавшего остаться анонимным, что вы применяете в качестве наказания запрещенное еще с прошлого столетия Кровавое перо, — холодным тоном произнес Малфой, звонко цокая тростью, приближаясь к Преподавательскому столу.       Лицо женщины покрылось от возмущения красными пятнами, между бровей проступили глубокие морщины. — Как вы смеете обвинять меня? Это клевета! Где доказательства? Неужели слова желторотого юнца имеют больше ценности, чем слова высокопоставленного чиновника Министерства магии?! — почти перейдя на крик, возмутилась колдунья.       Малфой не обратил на ее тон никакого внимания, остановившись напротив директорского стула с высокой спинкой. — Попечительский совет обязан контролировать методы преподавания профессоров и следить, чтобы права учащихся не были нарушены. Как вы понимаете, мы не могли оставить без внимания обращение одного из ваших студентов. Не переживайте, директор, Совет проведет полномасштабную инспекцию, и при выявлении каких-либо нарушений ответственные за них понесут наказание.       Амбридж взяла себя в руки, немного успокоившись. Работая в Министерстве не один год, женщина успела понять, кому из чиновников можно заткнуть рот увесистым мешком монет или иными средствами, и лорд Малфой со своей репутацией как раз подходил под этот тип. Осталось лишь отвести его подальше от любопытных глаз, и к концу недели она получит восхваляющую ее методы управления школой статью на первой полосе «Ежедневного пророка». — Что ж, вам будут предоставлены все необходимые условия. Однако нам нужно обсудить некоторые детали, пройдемте в мой кабинет. — Разумеется, директор, — Малфой кивнул своим сопровождающим и последовал за Амбридж.       После обеда колдунья снова подошла к кафедре, только сейчас она уже не ощущала прежней уверенности и власти и, как заметил Гарри, была чем-то сильно раздражена.       Речь директора поразила студентов не меньше, чем новость о запрете использования магии в Хогвартсе. Амбридж объявила о том, что школа закрывается на следующие две недели для проведения инспекции, и на это время все учащиеся должны вернуться домой. ***       Люциус Малфой быстро, но не менее величественно проделал путь до подземелий. Встречавшиеся на его пути студенты опасливо отскакивали в сторону — визит такого авторитетного лица, как лорд, было редкостью для Хогвартса, сравнимой с прибытием учеников из других школ в прошлом году.       Настойчивый стук в дверь заставил профессора зельеварения отвлечься от проверки очередных эссе учащихся. Вошедший несколько секунд спустя Малфой критично осмотрел грубую мебель и ветхие книжные шкафы. — Да уж, похоже Хогвартс переживает не лучшие времена, раз заставляет своих профессоров ютиться в таких скромных апартаментах, — прокомментировал он.       Снейп, рассудив, что закончить работу ему сегодня все равно не суждено, сложил не до конца проверенные свитки пергаментов в ящик стола и пересел в жесткое кресло у камина. — Обстановка не под стать такой утонченной натуре, как сам лорд Малфой? — язвительно спросил зельевар.       Люциус невозмутимо опустился на потрескавшийся от времени кожаный диван. Тем временем Снейп призвал школьного домовика и попросил того подать чай. — Амбридж устроила настоящую тиранию с собой во главе. И без всякой инспекции очевидно, что она давно перешла все дозволенные полномочиями границы.       Комфортные тюремные камеры Азкабана давно ждут ее с распростертыми объятиями. Но за этой старой жабой стоит Министр и члены Попечительского совета не рискнут и тявкнуть против него. — Какая ирония, самые могущественные лорды Британии бессильны против одной распробовавшей вкус власти ведьмы, — насмешливо искривил тонкие губы зельевар. — Хах, посмотрим, чего они боятся больше — Фаджа или Темного лорда, — Малфой вальяжно откинулся на спинку дивана, закинув одну ногу на другую.       Появившийся домовик аккуратно опустил тяжелый поднос с заварочным чайником и двумя чашками с блюдцами на кофейный столик перед магами. Мужчины некоторое время молча наслаждались горячим чаем. — Кстати, я хотел бы встретиться с сыном.       Снейп внутренне напрягся, но ни одним движением мускулов лица не выдал своих эмоций. Он вызвал того же эльфа и приказал ему позвать Драко Малфоя.       Не прошло и пяти минут, как на пороге кабинета появился бледный подросток. Он несколько затравленно уставился на лорда Малфоя, а затем метнул быстрый взгляд на крестного, будто надеясь на его поддержку. — Что случилось, mon fils(1)? Ты забыл, как нужно приветствовать своего отца? — Люциус грациозно отставил чашку с блюдцем обратно на кофейный столик, в его голосе явно читались стальные нотки.       Драко нерешительно помялся с одной ноги на другую и снова бросил быстрый взгляд на Снейпа.Тот еле заметно кивнул, стараясь помочь слизеринцу вернуть эмоциональное равновесие. — Доброе утро, papa, — выдавил из себя Драко.       Малфой-старший удовлетворился ответом и вернулся к недопитому чаю. Юноша же продолжил стоять возле входа в кабинет, не решаясь сделать хоть шага ближе к отцу. — Кстати, твоя мать ждет тебя на пасхальные каникулы, так что будь готов отправиться во Францию сразу после прибытия в Малфой-мэнор.       На миг лицо слизеринца просветлело, но увидев строгий взгляд отца, он опустил глаза на свои сцепленные руки. — Как твои успехи в учебе? — Я выучил этикет высшего общества и закончил читать третий том «Истории чистокровных родов», — уже более уверенно отчеканил Драко. — Хорошо, можешь быть свободен, — Люциус протянул подростку руку с родовым перстнем на указательном пальце, не отрываясь от чашки чая.       Драко, напряженный до предела, все-таки заставил себя преодолеть разделявшее их расстояние и, изящно согнувшись, невесомо коснулся губами искусно сплетенной из множества серебряных змеек буквы «М» на кольце отца.       Настороженно посмотрев на Снейпа, слизеринец получил в ответ успокаивающий взгляд. И уже чувствуя заметное облегчение, подросток, еле сдерживаясь, чтобы не перейти на быстрый шаг, покинул кабинет зельевара. — А как мой сын справляется со школьной программой? — уже менее строгим тоном спросил блондин. — Драко всегда очень ответственно подходит к учебе, он один из лучших студентов на курсе. К тому же, у твоего сына неплохие способности к зельеварению. Думаю, при должной подготовке из него мог бы получиться блестящий специалист. — Это исключено. Для моего сына уже готово место в Министерстве магии и ни о каком будущем зельевара не может быть и речи, — перебил собеседника Люциус. — Он в первую очередь Малфой и должен поддерживать свой высокий статус.       Ответ лорда Малфоя лишь подтвердили мысли Снейпа, что убедить его отказаться от идеи сделать сына Пожирателем смерти, будет почти невозможно. Только зельевар не привык сдаваться так просто, не зря же опыт шпионской деятельности научил того терпению и настойчивости. — Что ж, пожалуй, мне пора в Министерство. Нужно еще собрать сведения с представителей остальных лордов из Попечительского совета и убедить этих плешивых маразматиков в необходимости строжайшей инспекции, — Люциус с грациозной легкостью поднялся с дивана и натянул белоснежные перчатки. — Кстати, ты свободен сегодня вечером? Мне нужно с тобой кое-что обсудить, — серьезно сказал Снейп, сложив руки на животе.       Малфой изучающе взглянул на зельевара, словно пытаясь прочесть его мысли. — Нечасто услышишь от тебя просьбы о встрече. Хорошо, думаю, на вечер у меня ничего не запланировано.       Лорд Малфой небрежно-изящным почерком дописал письмо старому знакомому из Визенгамота, который задолжал крупную сумму. Пора было платить долги, а давление на Фаджа — это прекрасный способ рассчитаться. Мужчина поставил подпись в правом углу пергамента и вызвал домовика. Письмо адресат должен получить лично, никаким совам блондин бы не доверил столь ценный документ. Затем он взглянул на настенные часы со множеством стрелок и планет.       Снейп не задержался ни на секунду, подобная пунктуальность всегда восхищала Люциуса. Он широким жестом руки пригласил зельевара присесть.       Появившийся домовик щелчком пальцев откупорил бутылку вина, стоявшую на столе неподалеку, разлил напиток по фужерам, а затем оставил их на низком столике возле магов и исчез. — Инспекция идет полным ходом, раз ты такой довольный, — Снейп пригубил вина из своего бокала и уже более расслабленно откинулся на спинку дивана. — Да уж, Амбридж явно еле сдерживается, чтобы не запустить в меня парочку Круциатусов. Однако она никуда не денется, мне осталось лишь заручиться поддержкой лорда Вейлетта из Визенгамота и дело можно считать завершенным, — ответил Люциус, наблюдая за бликами света в фужере. — Это его сына недавно взяли на службу в твой отдел? — Да, о чем я уже не раз пожалел, — Малфой скривил губы, вспомнив произошедшее недавно в своем кабинете. — Неужели потомок старинного рода так уж плохо отсасывает? — саркастично спросил Снейп. — Юноша оказался слишком капризным, а ты знаешь, я не терплю попыток мной манипулировать.       Зельевар усмехнулся. Малфой давно проявлял слабость к молодым людям обоих полов и обычно более чем одну ночь такие романы не длились. Конечно, если любовниками оказывались представители знатных родов, то отделаться от них становилось уже не так просто, впрочем, Люциус умел убеждать, а потому нередко с достоинством выходил даже из тупиковой ситуации.       Снейп поднялся с места, чтобы наполнить фужеры новой порцией вина. — А ты никак ревнуешь? — в своей манере протянул Малфой, подойдя вплотную и опаляя шею зельевара горячим дыханием.       Мужчина в ответ лишь хмыкнул — слишком давно он знал Люциуса, чтобы ревновать его к каждой пассии. К тому же их отношения не предполагали взаимной верности и наличие любовников на стороне не вызывало бурь негодования и громких сцен. Малфой медленно провел кончиками пальцев по худому торсу профессора, сейчас не скрытого широкой мантией, и, перейдя на грудь, расстегнул верхние пуговицы строгого камзола. Снейп прерывисто выдохнул, когда горячие губы мага коснулись его шеи у самого воротника. Тонкие пальцы зельевара расстегнули оставшиеся пуговицы, освобождая свое тело от тяжелой ткани верхней одежды. Люциус скинул жилет, оставаясь в одной белой рубашке, и прильнул губами к открывшимся участкам шеи любовника, оставляя следы поцелуев-укусов на бледно-фарфоровой коже. Профессор впился в губу, чтобы скрыть готовый сорваться стон, но блондин не привык довольствоваться малым. Он запустил руку под сорочку Снейпа, дразня и щипая того за нежные соски. Зельевар не выдержал подобной пытки, вскрикнул, прогибаясь назад и еще ближе прижимаясь к желанному телу, отчего Люциус довольно прорычал что-то неразборчивое ему в ухо. Блондин уже добрался до ремня профессора и расстегнул массивную пряжку. Брюки, как и камзол ранее, были отброшены на диван. Продолжая блуждать левой рукой по груди Северуса, Малфой провел правой по всей длине его члена. Маг застонал, вжимаясь в промежность любовника и возбуждая того еще больше. Люциус прикусил чувствительную кожу на шее зельевара, продолжая энергично ласкать его тело. Снейп резко втянул воздух и низко прохрипел от удовольствия. Блондин надавил любовнику на поясницу, и тот послушно лег животом на деревянную столешницу. Расстегнув ширинку, Люциус без какой-либо дополнительной подготовки резко вошел в тело любовника на всю длину своего полового органа. Зельевар болезненно зашипел, но ласкавшая его член рука немного отвлекала от неприятных ощущений — все-таки жесткий секс без лишних сантиментов и нежностей всегда нравился профессору. Малфой перешел к более активным движениям, то выходя, то снова вбиваясь внутрь, и все мысли разом покинули голову Снейпа. После пары толчков блондин наконец нашел чувствительный участок простаты, что вызвало очередной громкий стон его партнера. Люциус вцепился одной рукой в волосы мага, заставляя того прогнуться назад, и начал бешено вколачиваться в тело зельевара, чувствуя подступающую эйфорию. Он плавно вышел из любовника и излился на его голую спину. Снейп со стоном кончил себе в кулак, поднимаясь со столешницы.       Одевшись и приведя внешний вид в порядок, мужчины вернулись к диванам у камина и жадно выпили еще по одной порции прохладного вина. — Так и о чем ты хотел со мной поговорить? — светским тоном спросил Люциус, словно они только что не занимались сексом прямо на столе неподалеку. — Ты ведь пришел сюда не только ради простой разрядки?       Снейп невозмутимо сделал очередной глоток из бокала, продумывая свою тактику убеждения. Задать вопрос напрямую было не стиле профессора, да и Малфой вряд ли бы одобрил подобную откровенность. — О Драко, твоем сыне, — издалека начал Снейп, наблюдая за реакцией оппонента. — А точнее, о его будущем. — По-моему, этот вопрос уже давно решен, даже раньше, чем Драко появился на свет. После окончания Хогвартса он поступит под начало одного из моих приятелей в отдел правопорядка, а через несколько лет уже займет одну из ведущих должностей в этой области. Высокий авторитет и блестящая карьера ему обеспечены, если мой сын, разумеется, не собирается отходить от традиций семьи. — Я не совсем это имел в виду. Ты действительно думаешь, что Драко сможет стать Пожирателем смерти? — на этот раз прямо спросил Снейп.       Лорд Малфой опустил недопитый бокал вина на низкий деревянный столик и слегка высокомерно скривил губы. — А ты полагаешь, что наследник рода Малфоев не в силах оказать ценную услугу Темному лорду, Северус? — Драко слишком юн и неопытен для полноценной службы Темному лорду, ты и сам это прекрасно знаешь, — серьезно заявил зельевар. — Или ты считаешь, что общество жестоких, кровожадных и беспринципных магов, в том числе и его безумной тетки, благоприятно повлияет на наследника благородного рода? — Я и сам вступил в ряд Пожирателей смерти, будучи в его возрасте, и это принесло моей семье лишь высокий статус и почет в кругах чистокровных волшебников. Драко давно пора научиться самостоятельно достигать поставленных целей.       Снейп понял, что вряд ли сможет переубедить мага, приводя логичные аргументы и доводы — у Малфоя за время службы в Министерстве выработался крепкий иммунитет к любым средствам манипулирования. — А ты уверен, что выбрал присягнуть Темному лорду сам, а не из-под указки Абраксаса? — перешел уже к низким методам Снейп.       Фужер с громким звоном лопнул в стиснутой до белых костяшек руке блондина. Его брови в порыве ярости сошлись на переносице, а губы превратились в тонкую линию. Люциус с детства ненавидел себя за страх перед отцом, бессилие перед его жестокостью и произволом. Именно Абраксас настоял на том, чтобы грезивший о карьере законотворца сын присоединился к Волдеморту. Лишь достигнув совершеннолетия, юный Малфой смог поступить в академию и начать свой путь по карьерной лестнице. — Я подумаю над этим, — все-таки смягчился блондин, осознав, что невольно уподобился отцу, поставив на первое место собственные амбиции, а не сына. ***       Волдеморт спустился по грубым каменным ступенькам в слабо освещенное подземелье.       Поместье Малфоев славилось не только своим величественным зданием и одним из красивейших садов Британии, но и целым лабиринтом подземных коридоров, тайников и комнат. И если бы не семенящий впереди мага домовик с фонарем, Темный лорд блуждал бы здесь не один десяток часов.       Добравшись наконец до тюремных камер, Реддл услышал визгливый голос Беллатрикс и поспешил на звук, опасаясь, что ведьма зайдет слишком далеко в пытке их пленника и случайно убьет его.       В камере подвешенный цепями к потолку висел Макнейр. Вернее то, что от него осталось: лицо было обезображено до неузнаваемости, тело покрывали многочисленные кровоподтеки, раны и синяки. Из груди мага вырывались тихие хрипы. Заметив вошедшего лидера, Лестрейндж тут же отменила заклинание Круциатуса и уважительно поклонилась. Волдеморт мельком осмотрел темное помещение, пахнувшее сыростью и плесенью. Гнетуще блеклый свет одинокой лампы на столе дополнял общую атмосферу безысходности. — Милорд, вы уже прибыли? Мы ожидали вас несколько позже. Надеюсь, затруднений с проникновением в поместье не возникло?       После неудачной попытки Макнейра с помощью зелья подчинить разум Волдеморта, маг начал подыскивать себе новое пристанище. Поместье Малфоев больше не могло быть безопасным для него. Подняв сведения многолетней давности, Реддл обнаружил, что обладает небольшим имуществом, перешедшим ему от предка, последнего носителя фамилии Слизерин. Информацию об остальном наследстве Салазара мужчине так ничего и не удалось выяснить: что-то было безвозвратно утрачено вместе со смертью самого Основателя, что-то продано или проиграно потомками. Волдеморту достался полуразрушенный готический особняк и внушительная сумма золотых монет. — Не стоит волноваться, Беллатрикс. Люциус специально для моих визитов настроил внешний защитный барьер поместья. Как наш пленник? Еще что-то говорил? — Мы целых пять дней пытались выбить из него хоть какую-то информацию, но тот не выдал ни одного внятного слова, лишь какой-то несвязный бред, — она окинула Макнейра яростным взглядом. — Больше ничего, милорд.       Волдеморт приблизился к подвешенному к потолку Макнейру, рассматривая темно-фиолетовые синяки на его теле. Лицо пленника наполовину скрывали грязные седые волосы, из прокушенной губы струилась темно-красная кровь. — Вы меня разочаровываете, Беллатрикс. Неужели единственное пыточное заклинание, которым вы владеете — это Круциатус? — холодно процедил сквозь зубы Реддл.       Ведьма не смела поднять взгляда на Темного лорда, гнева которого она опасалась не меньше остальных Пожиратели смерти. Раньше другого заклинания и не требовалось, итог был один — многие или просто не выдерживали пытки и умирали, или же выкладывали всю подноготную после первого же взмаха палочкой. — Милорд, я ни в коем случае не хотела вас подвести… — Довольно, Беллатрикс! — остановил ее оправдания Волдеморт, магией пододвигая стол с лампой вплотную к подвешенному к потолку Пожирателю.       От громкого скрипящего звука пленник даже не шелохнулся. Реддл нахмурился, мысленно признавая, что Лестрейндж отлично удалось подавить в Макнейре малейшую волю к жизни. Однако «легкая» апатия — это не то, для чего Темный лорд сохранил жизнь предателю. — Идешь до конца, не так ли, Макнейр? Что ж, я уважаю твой выбор, даже несколько преклоняюсь перед подобной стойкостью. Однако мне нужны ответы.       С этими словами Волдеморт применил к магу Империус, заставляя поставить правую ногу на шершавую крышку стола. Вокруг его ступни тут же обвились крепкие веревки, не позволяя Пожирателю пошевелиться. Темный лорд поднес кончик палочки к осунувшемуся лицу Макнейра и отвел сальные пряди в сторону. — Кто твои сообщники? Где вы договорились встретиться с Орденом Феникса?       Неподвижный взгляд пленника по-прежнему апатично смотрел прямо, куда — то сквозь своего оппонента. Казалось, он и вовсе не видит и не слышит никого вокруг. — Помню, ты сказал, что устал быть палачом, так что я дам тебе возможность почувствовать себя, скажем, по другую сторону топора.       Глаза пленника испуганно взметнулись на своего лидера, но тот уже отошел к столу. Резкий взмах палочки Волдеморта рассек воздух с глухим свистом. Секунда показалась Макнейру вечностью, а затем последовала острая волна боли и потрясения. Кончики большого и указательного пальцев отскочили на середину стола. Пара синяков или сломанных костей могли со временем зажить, но ничто не сможет вернуть отрубленных конечностей. — Все еще надеешься на обещанную тихую жизнь? Интересно, сможешь ли ты начать ее без всех пальцев на ногах?       Макнейр громко застонал от боли, тяжело дыша, но продолжал игнорировать заданные вопросы. Рука Волдеморта снова зависла в воздухе. Еще один взмах отсек немного плоти сразу от четырех пальцев, вырвав из груди Пожирателя крик, отдаленно напоминающий рев раненого зверя. — Кто твои сообщники? Где вы договорились встретиться с Орденом Феникса? — нетерпеливо повторил Реддл.       Макнейр лишь безумно оскалился, выкатив воспаленные глаза, и выплюнул кровавую слюну. — Вам придется отрезать мне всю ногу, милорд, — слова низким басом вырвались из его груди.       Волдеморт хмыкнул и отсек под корень все пальцы на ступне пленника. Не в силах больше кричать, Макнейр судорожно захрипел, смотря на обезображенную конечность. Затем он обессиленно обмяк, повиснув всем весом на цепях и потеряв сознание от боли.       Беллатрикс, которая все это время наблюдала со стороны за действиями лидера, до сих пор не могла прийти в себя от охватившего ее ужаса. Во время Первой магической войны Темный лорд редко самолично пытал кого-либо, а тем более предателей. Обычно всю грязную работу он поручал семье Лестрейнджей, зная о их беспринципности. Пожиратели принимали это как данность, считая пытки не чистокровных волшебников ниже достоинства своего лидера.       Вдруг жесткий голос вернул ее из воспоминаний в реальность. — Беллатрикс, идем.       Они прошли дальше по темному сырому коридору вдоль таких же тюремных камер, сейчас заброшенных, но не менее мрачных, и зашли в коморку с обитой сталью дверью.       Как только бледное змееподобное лицо Волдеморта показалась в комнате, находящиеся внутри маги, насколько позволяли сдерживавшие их цепи, испуганно попятились в дальний угол в поиске хотя бы мнимой защиты. — Милорд, — с уважением склонил голову Родольфус. — Мы выполнили ваш приказ. Здесь все Пожиратели, которые каким-либо образом вступали в контакт с предателем. — Хорошо, надеюсь, Рабастан не слишком жестоко с ними обращался? — Темный лорд исподлобья взглянул на стоявшего рядом со старшим братом мужчину плотного телосложения. — Никак нет, милорд, — его грубый голос в тишине крохотной каморки прозвучал, словно громкий рев. — Отведите их к предателю, — приказал Реддл, мысленно призывая Нагайну.       Пленник был все также без сознания, когда братья Лестрейндж втолкнули семерых Пожирателей в тесную тюремную камеру. Увидев, что стало с их соратником, маги в ужасе отпрянули от стола, наступая друг другу на ноги. За ними в комнату вошел и сам Темный лорд, приказав Лестрейнджам ждать снаружи. — Вы можете, как и Макнейр хранить молчание, покрывая других предателей, или же выдать своих соучастников и заслужить шанс на жизнь, — Волдеморт медленно прошелся вдоль залитого кровью стола.       В камеру, тихо шипя, вползла Нагайна. Обведя хищным взглядом закованных в цепи магов, она прошипела: — Хозяин, мне можно съесть одного из них? — Не сейчас, — последовал ответ, заставивший пленников еще больше напрячься. — Мой Лорд, это все был план Макнейра! Нам лишь надо было помочь ему к вам подобраться, клянусь Мерлином! — Пожиратель с огромной лысиной на затылке упал на колени, моля о пощаде.       Еще несколько магов последовали его примеру. Волдеморт применил легилименцию, проверяя мысли оставшихся испуганно стоять у стены. — Хорошо, — тихо произнес Реддл. –И где же он должен был встретиться с Орденом Феникса? — Нам ничего не известно об этом, милорд, — ответил Пожиратель, но, видя поднявшуюся в воздух палочку лидера, тут же добавил. — Но Макнейр что-то говорил про паб «Коготь мантикоры». Ему надо было срочно встретиться там с кем-то после выполнения плана с зельем. — Да, милорд, — подал голос стоявший на коленях рядом с ним мужчина. — Еще он просил нас достать перо ворона. Это должно быть для передачи сигнала.       Реддл задумчиво провел кончиками пальцев по чешуйчатой голове своей питомицы. — Ужин подан, Нагайна.       Змея приподнялась над полом, благодаря мощным мышцам тела, и резким броском прыгнула на ближайшего пленника, роняя того на пол и впиваясь в хрупкую шею. Стоявшие на коленях Пожиратели попытались было отползти, но тесная каморка и крепкая цепь не позволили им сбежать далеко. Нагайна вершила свой кровавый пир, набрасываясь на одного мага за другим.Лестрейнджи, все это время следившие за происходящим в камере, для себя поняли, что лучше добровольно прыгнуть под Аваду, чем навлечь гнев милорда. За время отсутствия лидера Пожиратели успели отвыкнуть от его жестокости. Однако прежний Темный лорд, узнав о предательстве союзников, не стал бы искать правых и виноватых, а казнил бы сразу всех.       Тем временем Волдеморт покинул тюремную камеру, бросив через плечо Беллатрикс: — Остальных — отпустить.       «Другие Пожиратели должны понять, что их лидер достаточно горд, чтобы не терпеть предательств, но и достаточно мудр, чтобы карать лишь виновных. Это послужит им хорошим уроком. К тому же, не стоит забывать о мелких темных магах, в последнее время они позволили себе слишком много. То, как они смеют выдавать себя за Пожирателей смерти, может испортить нашу репутацию». — А что делать с этим? — спросил Рабастан, ткнув палочкой в бок еле живого Макнейра. — После того, как Нагайна закончит свою трапезу, — Реддл оглянулся на змею, пожиравшую тела уже притихших магов. — Возьмите у предателя несколько прядей волос, а тело оставьте в камере. *** — Ох, Аластор, ты уже здесь. Какие новости? — мистер Уизли чуть не опрокинул кружку горячим чаем от волнения при появлении Грозного глаза.       Грюм с мрачным выражением лица пересек гостиную и занял свое обычное кресло возле камина. — Дамблдор недавно вышел на связь, — процедил сквозь зубы аврор, бережно укладывая свой протез на табурет.       Упоминание имени директора привлекло внимание собравшихся на Гриммо магов: они сгруппировались возле расслабленно развалившегося в креслеГрюма, чтобы не упустить ни одной детали.Даже всегда державшийсяв стороне Снейп последовал их примеру. — Все это время Тот-Кого-Нельзя-Называть не бездействовал. Его люди держат в страхе все магические поселения, угрожая расправой маглорожденным, они наводнили Лютный переулок и из тени планируют новые преступления. Вы все знаете о недавнем нападении Пожирателей на семью маглов. Будьте спокойны, я лично проследил, чтобы этих ублюдков доставили прямиком в Азкабан.       «Завтра же эта новость попадет на первые полосы «Пророка» — все-таки Дамблдор умеет добиваться своего», — мысленно добавил Грюм. — Однако теперь целью их предводителя стал артефакт, охраняемый Министерством. Цепные псы Сами-Знаете-Кого ни перед чем не остановятся, чтобы заполучить его, — продолжил монолог пожилой аврор. — И потому перед нами стоит величайшая по важности задача — любой ценой защитить этот артефакт.       Грозный глаз выдержал паузу, чтобы смысл его слов дошел до каждого из присутствующих. — И что это? — нетерпеливо спросил мистер Уизли. — Пророчество, — пророкотал Грюм.       «То самое? Неужели то самое?» — послышались недоуменные возгласы среди ордынцев, Блэк же нахмурился и сжал кулаки, сразу же догадавшись, о чем идет речь. — Именно то самое, что предрекла Сивилла Трелони незадолго до кончины Сами-Знаете-Кого.       Изумленные перешептывания среди магов стали лишь громче, никому и в голову не могло прийти, что пророчество окажется настолько ценным для Темного лорда. — А как же наш план взять Волдеморта под контроль с помощью зелья? — громкий голос Сириуса заглушил шум разговоров.       Грюм медленно размял затекшие позвонки шеи, готовясь к очередному противостоянию с неугомонным анимагом. — Макнейр все еще не вышел на связь, возможно, он даже уже мертв. Мы не можем больше медлить в ожидании новостей, пока Тот-Кого-Нельзя-Называть пытается проникнуть в Отдел тайн. — Вы хотите сказать, что теперь мы бросим предыдущую миссию, даже не добившись никакого результата, и примемся за новое задание? — вскипел от негодования Блэк.       Грозный глаз предпочел проигнорировать его вопрос, повернувшись в пол-оборота к Кингсли и собираясь было обсудить детали предстоящего дела. Вот только Сириус явно не собирался отступать так просто. — Я требую объяснений Грюм! И прямо сейчас! — настаивал он на своем. — Довольно, Бродяга! — гневно прорычал Грозный глаз. — Кингсли, проводи мистера Блэка в столовую.       Худосочный Ремус, оттеснив широкоплечего аврора от своего возлюбленного, бережно, но крепко, сжал предплечья несопротивляющегося анимага и отвел его в столовую. — Извини, — Сириус рухнул на выдвинутый из-под стола табурет. — Сам не знаю, что на меня нашло. Просто в прошлый раз это проклятое пророчество уже разрушило жизни Джеймса и Лили. А Министерство не то, что не уничтожило его, а хранит чуть ли не на виду у всех.       Люпин ободряюще положил руку на плечо анимага — он чувствовал, насколько Сириус нуждается в участии и одобрении близкого человека. — Меня больше насторожило, что Дамблдор так резко сменил курс действий. Ведь от Макнейра еще не пришло никаких новостей. Да и сам директор даже во время Первой магической войны присутствовал на каждом собрании Ордена. — Не нравится мне это, — чуткая интуиция подсказывала Сириусу, что Грюм или даже сам Дамблдор что-то недоговаривают. — Нужно связаться лично с директором, и, если Грозный глаз нам не поможет, то это сделаем мы сами. — И как ты себе это представляешь? Не сомневаюсь, что Дамблдор надежно скрыл свое местоположение и обнаружить его почти невозможно. К тому же, он уже давно мог перебраться на материк. — Все сюда! Макнейр вышел на связь! — послышался голос мистера Уизли из гостиной.       Сириус и Ремус поспешили на зов. В гостиной на полу перед кругом любопытных лиц лежало наполовину обгоревшее перо ворона. — Как оно сюда попало? — удивленно спросил Люпин. — Через каминную сеть.Это самый надежный способ передачи сообщений на больших расстояниях, особенно когда Министерство перехватывает почтовых сов, — объяснил Кингсли. — Хм, — Грюм с привычной его характеру подозрительностью проверил перо на наличие темной магии. — Кингсли, готовься к небольшому путешествию. Выдвигаемся как только стемнеет. — Грюм, подождите, — уже в коридоре остановил пожилого мага Сириус. — Если все прошло успешно, почему бы нам не приказать Сами-Знаете-Кому передать Хвоста в руки авроров?       Кингсли, стоявший за спиной Грозного глаза, активно замахал руками с немым предупреждением замолчать, но анимаг устал от постоянных отговорок и обещаний. — Если бы я получил оправдание от Визенгамота, то смог бы принести куда больше пользы, чем сейчас, сидя взаперти.       Лицо Аластора скривилось, словно от судороги: работа и в Министерстве, и в Ордене заметно вымотали уже далеко не молодого мага. — У нас нет на это времени, Блэк. Защита пророчества — вот наша главнейшая задача. Пора бы давно понять: мы боремся во имя общей цели, а для этого иногда нужно идти на временные неудобства.       Больше не тратя ни секунды на выслушивание претензий анимага, Грюм стремительно направился к выходу, чуть не сбив по пути Кингсли. ***       Крошечная магическая деревушка, настолько маленькая, что даже не была нанесена на карты, тесно расположилась под высоким холмом. Все поселение состояло из нескольких покосившихся от времени домов, где обитали и маги и маглы, пары лавок и мастерских, единственного бара в центре поселения и небольшого рынка.       Однако даже на фоне всех ветхих построек этой деревни здание, где находился паб «Коготь мантикоры», резко выделялось. В отличие от других домов, оно располагалось обособленно, на самой окраине поселения. Старая полуразрушенная усадьба с прохудившейся черепичной крышей и заколоченными окнами выглядела крайне жалко и не привлекала к себе посетителей. Непосвященный в тайны жизни этого района прохожий подумал бы, что дом давно заброшен, однако избранные знали, что стоит три раза постучать дверным молотком и произнести пароль, как распахнется дверь, впуская отважного путника в темный холл.       Грюм, тяжело кряхтя и проклиная все ступеньки мира, в холодном свете Люмуса спустился в подвал. Под оборотным зельем он, конечно, выглядел иначе, однако это не избавило его от острой боли в левой ноге.       Сегодня в пабе было всего несколько человек: трое играли в кости и громко разговаривали, другие просто пили пиво. На появление нового посетителя никто не обратил внимания, ведь очередной маг в грязной одежде и нечищеных ботинках ничем не отличался от завсегдатаев из деревни. Заказав у угрюмого бармена кружку светлого эля, Грюм приготовился ждать Макнейра.       Вскоре тот появился в зале, напряженно оглядываясь по сторонам.  — Надеюсь, все прошло успешно? — Грюм допил остатки эля и вытер тыльной стороной ладони губы. — Было непросто застать его врасплох, но в итоге мне это удалось, — тихо отозвался Макнейр, садясь за стол к аврору. — Передай ему приказ — пусть воспользуется этим портключом вечером в субботу, — Грюм положил на стол ржавые карманные часы. — Пароль активации — «Феникс». И скажи, чтобы явился один и без оружия.       Пожиратель кивнул, незаметно для остальных посетителей паба убирая часы в карман пиджака. — И насчет твоей просьбы, — Грюм отодвинул стул, показывая, что собирается уходить. — Думаю, мои люди смогут доставить тебя в полной безопасности на материк уже на следующей неделе, если наш план сработает. Так что будь готов покинуть Британию в ближайшее время.       Он медленно поднялся и немного неуклюже проковылял к выходу. Оборотное зелье уже начало слабеть, проявляя некоторые характерные черты аврора, поэтому Грюм сделал быстрый глоток из фляжки. На крыльце его ждал хилого телосложения мужчина с огромным шрамом на лице, который молча кивнул вышедшему магу. — Заметил что-то подозрительное, Кингсли? — закурил трубку Грозный глаз, прислоняясь спиной к ветхой деревянной колонне. — Он появился один, и как-то странно…хотя, нет, должно быть, мне показалось, — ответил маг. ***       Блэк спустился к комнате Люпина и осторожно постучался в дверь. — Ремус, у тебя все хорошо? — маг вошел внутрь, желая убедиться, что антиоборотное зелье подействовало.       На кровати лежал огромный волк с сильно вытянутыми конечностями. Он тихо скулил, грустно смотря куда-то в пол. Местами облезлая шерсть, шрамы на узкой морде и спине делали его образ скорее жалким, чем угрожающим.       Сириус медленно, чтобы случайно не спровоцировать зверя, приблизился к нему и коснулся взъерошенной шерсти на загривке. Волк поднял с постели голову и внимательно посмотрел на мага ярко-желтыми глазами. На проплешинах на мощной шее и лапах Блэк заметил старые следы от ошейника и цепей.       «Почему я раньше не придавал этому значения? Сколько невыносимых мучений ему пришлось пережить, чтобы хоть на время усмирить своего «волка»?» — с ужасом подумал он. — Тебе больше никогда не придется заковывать себя в цепи, я обещаю, — серьезно сказал Сириус, хотя зверь вряд ли смог бы понять его слова.       Анимаг почесал волка за ухом, от чего тот прикрыл глаза от удовольствия, совсем как обычный домашний пес. Блэк лег на постель рядом с огромной тушей оборотня, и тот опустил морду ему на живот.       Сириус проснулся от яркого солнечного света, падавшего ему на лицо сквозь незадернутые шторы. Размяв затекшую шею, он обнаружил под боком свернувшегося калачиком совершенно голого Ремуса. Блэк поспешно обвел взглядом комнату в поисках пледа или хотя бы покрывала. Нечто подобное обнаружилось на стоявшем неподалеку стуле, и анимаг осторожно, чтобы случайно не разбудить, укутал Люпина по самую шею. Хоть оборотень и почувствовал легкие прикосновения, он лишь плотнее завернулся в плед и продолжил тихо сопеть.       Спустя полчаса Люпин подскочил на постели, пытаясь выпутаться из пледа. — Уже проснулся? — сонно проворчал Сириус, потягиваясь.       Ремус крепко схватил растрепанного после сна анимага и повалил его на спину, внимательно осматривая. — Я тебя не задел? Укусов нет? А царапин? — как помешанный, маг шарил по телу Блэка, боясь найти подтверждение своих внутренних страхов. — Как тебе вообще в голову пришла идея зайти в комнату к оборотню в полнолуние?! — Успокойся, я цел и невредим, — попытался хоть немного унять разбушевавшегося возлюбленного Сириус.       Однако выбраться из цепких рук Люпина ему не удалось, пока тот сам не отпустил. Гнев мага сошел на нет также быстро, как и разразился. Он, только сейчас обнаружив, что на нем лишь тонкий плед, поплотнее обмотал его на бедрах и отполз в дальний угол кровати. — Поверить не могу, что ты повел себя так легкомысленно — затравленно уставился он на анимага. — А если бы я тебе навредил?       Блэк, стараясь не делать резких движений, медленно приблизился к собеседнику. — Ты так жалобно скулил, что я просто не мог проигнорировать это. К тому же, никакой агрессии от…волка не было. Он просто лежал на кровати.       Видя, что это нисколько не убедило Люпина, анимаг просто вернулся на свое спальное место и завернулся по пояс в одеяло. — Брось, Ремус, давай спать, — зевнул Сириус, переворачиваясь на бок и обнимая подушку.       Оборотень немного пришел в себя от шока и все-таки последовал примеру анимага. «Может быть, зверь почувствовал в нем свою истинную пару и поэтому не стал нападать? Как бы то ни было я не могу скрывать правду, надо рассказать все Сириусу», — подумал Ремус, осторожно прижимаясь к спине возлюбленного.       Через несколько часов Блэк проснулся совершенно один в пустой кровати. Переживая, что после случившегося ночью Ремус мог, не предупреждая, переехать с Гриммо 12, маг быстро надел свои туфли и спустился на первый этаж.       Из кухни до его острого обоняния донесся запах крепкого кофе, и мужчина поспешил туда. Ремус, уже полностью одетый, увлеченно готовил завтрак. — Одну или две ложки сахара? — неожиданно спросил Люпин, благодаря чуткому слуху, заметивший почти беззвучное появление мага. — Две и без молока, — Сириус сел за стол, наблюдая за манипуляциями возлюбленного.       Через минуту оборотень подал на стол две тарелки с яичницей и беконом, а затем разлил ароматный кофе по кружкам. — Мне нужно тебе кое-что рассказать, — наконец собрался с силами Ремус, когда с завтраком было уже почти покончено.       Блэк собирался свести его слова в шутку, однако заметив серьезное выражение лица собеседника, лишь кивнул, готовый выслушать. «Стоит ли мне говорить, что он моя истинная пара? Зная характер Сириуса, он скорее пожертвует собой, чем допустит смерть близкого друга. А я не хочу заставлять быть рядом из жалости», — в нерешительности нахмурился Люпин.       Сириус накрыл сжатую в кулак ладонь любимого своей, молча поддерживая. — Хотя, знаешь, это не важно, — Ремус слегка улыбнулся, стараясь убедить анимага, что все в порядке, но получилось скорее дергано, чем уверено. — Точно? — заметив нерешительность возлюбленного, спросил Блэк.       Оборотень закивал, боясь ответить недостаточно правдоподобно. Анимаг перегнулся через разделявшую их столешницу и нежно коснулся губ Люпина. — Ты же знаешь, что можешь поделиться со мной всем, что тебя волнует? – Сириус невесомо провел кончиками пальцев по щеке Ремуса.       Тот согласно кивнул и притянул возлюбленного для очередного поцелуя. ***       К одиннадцати часам студенты нестройной толпой вместе с чемоданами и птичьими клетками потянулись в Большой зал. Сначала младшие курсы Пуффендуя и Когтеврана, а затем Гриффиндора и Слизерина отправились через портключи в Лондон небольшими группами в сопровождении прибывших из Министерства авроров. К вечеру в Хогвартсе остались лишь пятый, шестой и седьмой курсы. За всем происходящим наблюдала группа магов в синих мантиях из Попечительского совета, иногда отдавая указания аврорам, если у тех возникали какие-либо вопросы.       В их последний перед отъездом вечер в школе Гарри, Невилл, Драко и Гермиона решили провести время в недавно восстановившейся Выручай-комнате. Малфой спешил на восьмой этаж в их тайное убежище, желая наконец сбежать от рутинных будней в уютную компанию друзей.       Опустившись на диван рядом с Гермионой, слизеринец расслабленно откинулся на мягкую спинку. Еще чуть больше полугода назад он громко рассмеялся бы, если узнал, что станет по-дружески общаться с Мальчиком-Который-Выжил, нескладным Лонгботтомом и гриффиндорской зубрилой. Однако сейчас только в окружении этих самых гриффиндорцев Драко мог быть собой, не вспоминая, что является наследником аристократического рода. Подсознательно подросток знал, здесь никто его не осудит, а, наоборот, поддержит и окажет посильную помощь. — Думаете, они правда хотят провести инспекцию? — внезапно нарушил беседу друзей Гарри, интуитивно чувствуя подвох и уже сомневаясь во всем, а тем более в мотивах Люциуса Малфоя. — Насколько мне удалось узнать, Попечительский совет ни разу за последнее столетие не устраивал подобных проверок. Обычно они не поднимают лишнего шума, а тут — отправляют всех студентов на каникулы домой, закрывают школу, проводят разные тесты, — ответила Гермиона. — Спорим, завтра же эта новость будет на первой полосе «Пророка», — усмехнулся Невилл. — Разумеется, после той, где говорится о запрете использования волшебных палочек в школе магии, — добавил Драко. — Кстати на счет этого, — Гарри достал из заднего кармана полинялых джинс подаренную близнецами Уизли палочку и покрутил ее перед вытянувшимися в изумлении лицами друзей. — У меня тут кое-что завалялось. — Гарри, Мордред тебя за ногу! Она же не зарегистрирована в Министерстве! Откуда у тебя это? — Невилл выхватил из руки Поттера магический артефакт и принялся внимательно его разглядывать при ярком свете камина.       В ответ Гарри лишь развел руками и лукаво заявил, что он своих благодетелей не выдает. Малфой лишь оценивающе посмотрел на друга, нехотя признавая его предусмотрительность, в сравнении с собой. Даже всегда правильная Гермиона одобрила поступок сокурсника.       Еще некоторое время студенты просидели в Выручай-комнате, на время позабыв об Амбридж с ее жестокими нововведениями и о неожиданно прибывшим Попечительском совете. Гермиона осторожно положила голову слизеринцу на плечо, отвлекая того от размышлений. Убрав щекотавший щеку непослушный локон девушки, блондин невольно вдохнул нежный аромат ее волос и приобнял гриффиндорку за плечи. Ему казалось, что в комнате больше никого нет, кроме них — голоса Гарри и Невилла слышались, словно через толщу воды. Впервые за долгое время Драко мог позволить себе подпустить кого-то настолько близко. Однако больше это его не пугало: девушка приняла далеко не самое светлое прошлое Малфоя, и теперь их отношения стали более доверительными.       Следующим утром Драко отправился в кабинет Снейпа за портключом, а затем переместился на вымощенную брусчаткой подъездную площадку перед пышным особняком. Вдали виднелся ярко-бирюзовый клочок моря, доносился крик чаек и свежий бриз. Молодой домовик в расшитой серебром ливрее подобострастно поклонился слизеринцу и, взяв его багаж, важно повел того к поместью.       На крыльце его уже ждала леди Малфой и двое незнакомых подростку мужчин средних лет. Несмотря на идеальную осанку и холодную улыбку матери, Драко заметил, что она сильно взволнована: пальцы нервно сжимали кружевной платок, а губы слегка подрагивали. Заметив сына, женщина немного успокоилась, слизеринец ясно почувствовал ее облегчение. — С возвращением, mon fils, — сдержанно произнесла Нарцисса и едва ощутимо коснулась губами его щеки. — Рад вас видеть, maman, — с той же холодной вежливостью отозвался Драко, целуя руку матери, хотя на самом деле ему хотелось крепко ее обнять после долгой разлуки.       Во время зимних каникул они почти совсем не виделись: после возвращения диадемы Волдеморту и получения разрешения на временный переезд Нарцисса в спешке покинула Малфой-мэнор и не успела даже попрощаться с сыном. — Mon cher(2), поздоровайся со своими троюродными кузенами, так любезно предоставившими мне приют, — до этого отстранено наблюдавшие за Малфоями маги слегка качнули головами в знак приветствия.       Драко послушно выполнил просьбу, приветствуя и благодаря за оказанную матери помощь незнакомых ему родственников.       В светлом холле их встретили два домовых эльфа в одинаковых ливреях и, объявив, что все готово к чаепитию, с достоинством проводили волшебников на террасу, с которой открывался великолепный вид на сад.       После нескольких выпитых чашек чая взрослые мужчины удалились, сославшись на неотложные дела. Как только широкие резные двери закрылись за ними, подросток вскочил со своего места и бросился в объятия матери. Нарцисса прижала его к себе, нежно гладя по спине, не в силах поверить, что сын наконец-то с ней. Семейную идиллию прервал неожиданно появившийся домовик. Честолюбиво выпятив грудь, он протянул конверт с черной сургучной печатью. Словно предчувствуя надвигающиеся неприятности, Нарцисса вскрыла письмо и быстро пробежалась взглядом по размашистым строчкам на пергаменте. Ее лицо вдруг потеряло все краски, становясь пепельно-бледным. — Матушка, что случилось? — К нам скоро прибудет твоя тетя — Белла, — уже более привычным для нее тоном ответила леди Малфой, сжигая заклинанием послание.       Драко совсем немного знал о Беллатрикс по редким рассказам матери, а также по восторженным историям о ее кровожадности от сверстников-слизеринцев.       Спустя полчаса двери столовой распахнулись, и в комнату уверенной походкой прошествовала Беллатрикс. При появлении нежданной гостьи Нарцисса поднялась со стула и грациозно подошла к сестре, чтобы затем, как и полагалось правилами хорошего тона, легко коснуться губами ее щек. Драко, следуя примеру матери, вскочил с места и почтительно поклонился в знак приветствия. — О, вижу, мой дорогой племянник тоже здесь! Надо же старые горгульи из Хогвартса наконец-то расщедрились на каникулы для студентов!       Слизеринец застыл, не понимая стоит ли ему присесть или же продолжить стоять, и от этого чувствовал себя вдвойне неуверенно. — Добрый день, tante(3). Рад вас видеть в добром здравии, — воспитание и вызубренные правила этикета дали свое, Малфой-младший сдержанно улыбнулся и вежливо отодвинул стул для гостьи. — Оставь эти французские расшаркивания, привитые твоим отцом, для светских раутов! Чистокровному магу не пристало быть со всеми любезным и обходительным, он должен всегда сохранять чувство собственного достоинства и гордиться высоким статусом, — Беллатрикс плюхнулась на предложенное ей место и закинула одну ногу на другую. — Да, тетя, — стараясь больше не привлекать к себе внимание Лестрейндж, Драко присел за обеденный стол. — Мы счастливы, что ты наконец с нами, Белла, — тактично вмешалась Нарцисса.       Тот же домовик, что провожал Малфоя-младшего до особняка, важно прикатил тележку с еще одной чайной парой и различными пирожными. Некоторое время за столом сохранялась тишина, пока маги наслаждались пищей, однако напряженная обстановка между ними стала чуть ли не физически ощутимой. — Я слышала, что за время учебы в Хогвартсе ты достиг высоких результатов, Драко, и стал одним из лучших студентов, — сказала Беллатрикс, допив остатки своего чая. — Уверена, Темный лорд по достоинству оценит твои способности.       Подросток переглянулся с матерью и, уловив ее немое предупреждение, покорно ответил: — Да, тетя. ***       Две сестры расположились в уютной гостиной с окнами во всю стену и вычурной лепниной на потолке и колоннах. Беллатрикс вальяжно расположилась напротив камина и медленно потягивала вино из бокала, когда как Нарцисса даже не притронулась к своему напитку, смотря на пожиравшие дрова языки пламени. — Ты решила сбежать, Цисси? Поэтому ты покинула Малфой-мэнор? — нарушила умиротворенную тишину нетактичным вопросом Лестрейндж, заставив блондинку нервно скривить губы. — Я уехала из-за усилившейся мигрени, Белла. Дождливый климат Британии далеко не самый лучший для моего слабого здоровья. Мне очень жаль, что в такое тяжелое для нашей семьи время я не могу быть рядом с мужем и сыном. — Хмм, — Беллатрикс поставила бокал с недопитым вином на серебряный поднос. — Видимо, Люциус не слишком переживает о вашей разлуке. О его любовных похождениях уже ходят легенды.       Слова старшей сестры, казалось, не произвели ни малейшего впечатления на Нарциссу: на ее фарфорово-бледном лице не дрогнул ни единый мускул. — Неужели ты веришь слухам? Ты же знаешь, что репутацию высокопоставленных чиновников многие пытаются очернить, и нашу семью они не обошли стороной, — холодно ответила леди Малфой, которая, разумеется, знала о разгульной натуре мужа. — Менее успешные маги всегда будут завидовать одному из самых влиятельнейших родов Британии.       Черноволосая ведьма лишь усмехнулась в ответ, показывая, что нисколько не сомневается в правдивости этих слухов. Однако, благодаря своей тактичности и с детства привитой сдержанности в эмоциях, Нарцисса предпочла не заметить реакцию сестры. — Если Драко в ближайшее время не примет Метку, то Темный лорд может расценить это как предательство, — вдруг произнесла Беллатрикс, задумчиво смотря куда-то в сад за окном. — Темному лорду не стоит волноваться на этот счет — мой сын готов служить ему по первому же зову, — тон голоса леди Малфой никак не выдал ее истинных эмоций, хотя она чувствовала страх каким-либо образом выдать их.       На самом же деле, на случай критической ситуации у белокурой колдуньи уже был заранее приготовлен портключ в магловскую Америку, где ее с сыном никто бы уже точно не смог найти. Поэтому колдунья лишь смиренно вздохнула, как и любая другая мать ее социального статуса, переживающая за любые изменения в жизни своего ребенка. ***       Драко, сидя в благоухающим ароматом роз и сиреневых гортензий саду, надеялся, что его новоявленная тетя прибыла исключительно для беседы с Нарциссой и вскоре отбудет восвояси. Тем не менее у Беллатрикс, похоже, были совсем другие планы. — Ну, покажи, чему вас теперь учит Дамблдор со своей сворой маглофилов! — заявила появившаяся, словно из ниоткуда, Лестрейндж.       Ведьма без предупреждения послала в подростка сразу несколько заклинаний и предусмотрительно отпрыгнула в сторону. Блондин еле успел выставить защитный барьер, как в него из-за спины полетело еще пара проклятий. Ярко-алые вспышки пролетели над плечом слизеринца, взорвавшись и на короткое время оглушив. — Давай же, Драко! Темному лорду нужны умелые бойцы, а не домашние книзлы!       Малфой запустил в Беллатрикс целую серию Ступефаев, но та только разразилась громким смехом и ловко отразила каждое из заклинаний. — Я научу тебя по-настоящему эффективным чарам, достойным настоящего Пожирателя смерти.       Она щелкнула пальцами и призвала домового эльфа. Появившийся старый, скрюченный слуга в проеденной молью ливрее с вытертым от времени гербом рода Лестрейндж низко поклонился хозяйке, несмотря на трясущиеся от ветхости колени. — Пайк готов служить своей госпоже, — прокряхтел он дрожащим голосом.       Беллатрикс приказала домовику встать напротив них, а затем резко рассекла воздух волшебной палочкой. — Круцио! — существо скрючилось в конвульсиях на земле, отчаянно вопя.       Драко замер от страха, наблюдая за невыносимыми мучениями домового эльфа и не зная, стоит ли ему вмешаться. По законам магического мира Лестрейндж могла абсолютно свободно распоряжаться своими слугами, однако только последний безумец стал бы пытать того, кто содержит его дом в чистоте и порядке. — Это просто, тебе всего лишь нужно захотеть причинить ему боль, — сказала черноволосая ведьма, явно наслаждаясь гримасой ужаса на лице подростка.       Малфой-младший, безуспешно пытаясь унять дрожь, направил палочку на притихшего после пытки Круциатусом домовика. — Сделай это! — послышался жесткий голос Беллатрикс где-то возле плеча, но разум слизеринца был сосредоточен лишь на маленьком скрюченном и все еще болезненно вздрагивающем тельце эльфа. «Я должен это сделать, иначе тетя может решить, что я не достоин стать Пожирателем. А это повлечет за собой новые последствия и не только для меня», — подросток крепко сжал зубы, борясь со своими принципами и долгом. — Ну же, Драко! — вновь раздался голос Лестрейндж, но тот продолжил нерешительно стоять с зажатой палочкой во вспотевшей от волнения ладони.       Все-таки жалость к невиновному существу одержала верх над страхом возможного наказания, и Малфой медленно опустил руку и взгляд в землю, не в силах больше смотреть на домовика. — Слабак, — с презрением выплюнула ведьма, снова применяя к эльфу заклинание Круциатуса. — Такой же слизняк, как и твой отец.       Мученический вопль несчастного существа заглушил ее голос, заполняя собой все пространство вокруг. Вжав голову в плечи, подросток всеми силами хотел, чтобы это наконец закончилось, но Лестрейндж, казалось, только вошла во вкус. — Я хочу, чтобы ты понял, Драко, кто такие Пожиратели смерти. Ты должен быть безжалостен и готов выполнить любой приказ Темного лорда, даже если он потребует пожертвовать ближайшими родственниками во имя общего блага, — продолжила Беллатрикс все тем же ледяным тоном.       Слизеринец осмелился поднять глаза на тетю и столкнулся с ее совершенно непроницаемым взглядом, темно-красные губы женщины насмешливо искривились, а затем пространство между ними и эльфом разрезал яркий зеленый луч, на миг ослепивший блондина.       Глухие стоны домовика резко оборвались, единственное, что подросток мог расслышать — это свое бешеное сердцебиение. Из-за спины донеслось презрительное хмыканье, а затем удаляющиеся шаги Беллатрикс. ***       Гарри оглянулся на провожавших его и еще нескольких маглорожденных студентов авроров и, не заметив на себе их внимания, поспешил к выходу из вокзала. Неподалеку обнаружился Вернон Дурсль, нетерпеливо поглядывавший время от времени на наручные часы и шумно вздыхавший. — Быстро в машину! — скомандовал он, лишь завидев появившегося на крыльце главного входа подростка.       Заранее продумав план действий, Поттер предусмотрительно не стал спорить с дядей и послушно поставил чемодан в багажник и залез с Буклей на заднее сидение. Он дождался, пока мужчина, кряхтя, усядется за руль. — Послушайте, дядя Вернон. Мы с вами никогда не ладили, и, думаю, вы с радостью предпочли бы от меня избавиться. Сейчас как раз тот случай. Остановите машину за поворотом, и вы больше никогда меня не увидите.       Дурсль промолчал, возясь с ключом зажигания. После нескольких неудачных попыток машина наконец тронулась с места. — Можете сказать людям из Министерства, что я подхватил простуду и просижу все каникулы в своей комнате, — догадался подросток об опасениях мужчины.       Мужчина с подозрением уставился на племянника через зеркало заднего вида. Однако Гарри выдержал этот тяжелый взгляд, зная, что почти добился своего. Светофор загорелся зеленым, и машины сзади нетерпеливо засигналили. Вернон Дурсль выругался себе под нос и свернул на более тихую улицу, ведущую к жилым домам. Он остановился неподалеку от детской площадки, в такой ранний час еще пустой. Послышался щелчок разблокировки дверей, и Гарри облегченно выдохнул.       Гриффиндорец схватил клетку с совой и хотел было уже выйти из машины, но цепкие пальцы дяди внезапно крепко вцепились в его плечо. — Запомни парень: чтобы ноги твоей больше в моем доме не было, — грозно прошипел Вернон, бросив на колени подростку пару смятых денежных купюр.       Поттер слабо кивнул, только сейчас осознав, что скорее всего тетя и дядя ненавидят его не без причины –авроры из Министерства, а может быть и сам Дамблдор, сыграли в этом значительную роль. Поэтому гриффиндорец без лишних слов вышел из машины и, с трудом волоча огромный чемодан и осторожно держа клетку с Буклей, направился на детскую площадку. Там он нехотя выпустил сову — блуждать по Лондону с дикой птицей было явно не самой лучшей затеей — и небрежно запихнул мантию в рюкзак. Оставленных дядей Верноном денег вполне хватало на дорогу до дома Сириуса, и сейчас Гарри в первый раз в жизни был благодарен Дурслю. Выйдя из двора на оживленную улицу, гриффиндорец сел в такси и назвал адрес: «площадь Гриммо 11», вспомнив, что фамильный дом Блэков скрыт чарами от глаз обычных маглов.       Расплатившись с шофером, подросток юркнул в небольшой проулок между двумя домами и закутался в мантию-невидимку, опасаясь, что Волдеморт мог поставить здесь пару своих приспешников. Поттер успешно пересек безлюдную площадь и постучался в появившуюся при его приближении дверь дома. — Гарри! — Сириус обнял крестника. — Ты как здесь оказался? Разве ты не должен быть в Хогвартсе? — Долго объяснять, — остановил поток вопросов Блэка гриффиндорец, освобождая себя от груза чемодана и пустой птичьей клетки. — Ты здесь один? Никого больше из Ордена нет?       Из столовой показался удивленный Люпин. Видя напряженное состояние подростка, анимаг сказал следовать за собой и повел магов обратно на кухню. На круглом обеденном столе обнаружились две фарфоровые чашки с ароматным чаем и недоеденный завтрак. Гарри неуверенно опустился на стул, ему вдруг показалось, что Сириус может отправить крестника обратно к Дурслям.       Вошедшие в след за Поттером маги переглянулись, обменявшись немым вопросом. Затем Люпин наполнил еще одну чашку горячим напитком и протянул ее юноше. — Что случилось? Не думаю, что Амбридж решила порадовать любимых студентов и продлила пасхальные каникулы, — задорно усмехнулся Сириус, садясь рядом с Ремусом.       Поттер, сделав большой глоток вкусного ромашкового чая, рассказал волшебникам обо всех событиях в Хогвартсе, произошедших за последние пару дней. — И ты улизнул от авроров? Вот это мой крестник! Весь в Джеймса! — хлопнул его по плечу Блэк. — Гарри, это было очень рискованно. Если Министерство узнает о пропаже самого Гарри Поттера, то последствия могут быть непредсказуемы, — попытался образумить обоих магов Люпин. — Да брось, Ремус. Уверен, эти желторотые птенцы из Министерства не смогут и кентавра от обычной лошади отличить без указки наставника не то, чтобы обнаружить пропажу Мальчика-Который-Выжил, — отмахнулся Сириус. — Да и Грюм вряд ли станет возражать, если Гарри пробудет здесь до конца каникул.       Гриффиндорец мысленно ругал себя за то, что не продумал этого заранее и поддался по-детски легкомысленному желанию сбежать от проблем и спрятаться под теплым крылышком крестного. Однако заточения в дом дяди и тети под надсмотр авроров подросток никак не мог допустить. Того, что Грозный глаз мог отправить его в Литтл-Уингинг, Поттер не опасался, намного больше его беспокоило предостережение Волдеморта не являться на площадь Гриммо 12. — Гарри, ты, наверное, устал, может хочешь подняться в свою комнату? — заметив задумчивый вид юноши, предложил Люпин.       Поттер согласно кивнул, допил остатки едва теплого чая и поднялся наверх. В комнате его уже ждал чемодан, небрежно брошенный Кикимером на пыльный ковер, и птичья клетка, рядом с которой сидела сонная Букля.       «А вдруг Реддл имел в виду, что попытается напасть на Орден Феникса во время пасхальных каникул? Может, мне стоит предупредить Сириуса и Люпина об этом?» — подросток открыл дверцу клетки, запуская внутрь свою питомицу. — «Нет, я не могу, ведь тогда мне придется рассказать вообще обо всех видениях».       Тем временем взрослые маги уже переместились в гостиную. Внезапное появление Гарри Поттера в доме на Гриммо 12 выбило почву из-под ног у них обоих. — Сириус, полнолуние продлится еще целых две ночи, что нам теперь делать? Гарри может оказаться в смертельной опасности! — Ремус нервно вцепился в волосы, уже представляя наихудшее развитие будущего.       Блэк, до этого стоявший у каминной полки и задумчиво потягивавший вино, присел рядом с возлюбленным на диван. — Этого не случится, мы же уже выяснили, что никакой особенной агрессии под действием зелья от тебя не исходит. К тому же, ты не будешь один — я на время переселюсь к тебе в комнату. Если что-то выйдет из-под контроля, мы сможет с этим справиться, — Сириус нежно провел рукой по спине Люпина, осторожно обнимая за плечи.       Ремус немного успокоился, доверившись словам любимого, впрочем, он и сам пришел к подобной мысли — пока с ним рядом Блэк, то и контроль над «зверем» дается гораздо легче. А потому оборотень решил поддаться уговорам анимага, несмотря на страх навредить кому-либо поблизости. Он прижал голову к груди Сириуса, ощущая его участившееся сердцебиение. — Малфой пытается навести свои порядки в Хогвартсе. Странно, я думал, что он одобряет методы Амбридж. — вспомнил рассказ Гарри о Хогвартсе Люпин. — Этот изворотливый змей поддержит любую политику Министерства, если увидит в ней выгоду, — криво усмехнулся Блэк, гладя возлюбленного по светло-каштановым волосам. — Однако меня настораживает, что Малфою удалось убедить весь Попечительский совет в необходимости проверить работу шестерки Фаджа. — Думаешь, ему приказал это сделать Тот-Кого-Нельзя-Называть? — насторожился Ремус. — Сомневаюсь. Зачем Сам-Знаешь-Кому вдруг понадобилось вторгаться в дела Хогвартса? Если он жаждет заполучить пророчество, то почему он прекратил попытки проникнуть в Министерство?       Эти вопросы так и остались без ответа: ни один из собеседников не знал, чего на самом деле добивается Волдеморт. Версия Грюма о пророчестве окончательно лишила магов уверенности, что дальнейшие действия лидера Пожирателей смерти можно предугадать. ***       Прямо в центре гостиной раздался хлопок, и появилась высокая фигура Волдеморта в длинной мантии. Не успел темный маг окончательно материализоваться, как тут же попал под прицел десятка палочек. — Вижу для встречи со мной собрался почти весь орден. Должен признать, я польщен, — на змееподобном лице появилась кривая усмешка, похожая на звериный оскал. — Ты немедленно дашь Непреложный обет, что все услышанное, увиденное и сказанное сегодня не выйдет за пределы этого помещения, и никто из твоих приспешников не узнает о теме нашего разговора, а также личностях присутствующих здесь магов, — сразу приступил к главному Грюм.       Реддл смерил его стальным взглядом, сразу понимая, что с этими людьми вряд ли получится вести диалог. Затея с игрой в послушную собачонку уже порядком ему надоела, но узнать, зачем Орден Феникса пошел на такой риск, все же хотелось. Тем более таким образом Волдеморт надеялся выведать дальнейшие планы противника.       Темный маг собрал свою волю в кулак, убеждая себя, что его старания вдвойне окупятся, и покорно подчинился приказу Грозного глаза. — А теперь палочку, — продолжил пожилой аврор.       Волдеморт, мысленно отмечая, что ордынцы начинают переходить границы дозволенного, медленно вынул из широкого рукава мантии свою волшебную палочку и под настороженными взглядами остальных опустил ее на журнальный столик. — Кингсли, проверь, есть ли у него другое оружие.       Широкоплечий чернокожий маг сделал шаг вперед к Реддлу и применил к нему анализирующие чары. Через минуту он вынес вердикт: — Все в порядке, он безоружен.       Другие ордынцы немного успокоились, теперь они уже не чувствовали себя запертыми в одной клетке со львом. Некоторые даже беззаботно опустили палочки, наивно решив, что они в безопасности. «Зря, очень даже зря. Я ведь страшный и безжалостный Темный лорд, от которого можно ожидать всего, что угодно. А так даже скучно. Неужели они действительно думают, что мне всегда обязательно нужна палочка, чтобы колдовать?» — Итак, когда с формальностями наконец покончено, мы можем перейти к сразу сути этой беседы? Знаете ли, мое время дорогого стоит, — попытался все-таки получить хоть малейшую выгоду от встречи Реддл.       Однако Грюм словно и не собирался вступать в какие-либо переговоры, продолжая упорно гнуть свою линию. — Нам известно, что ты пытаешься проникнуть в Министерство, чтобы заполучить пророчество, — он выдержал недолгую паузу, желая увидеть хоть тень смятения на безносом лице Волдеморта, но темный маг остался невозмутим, как и до этого. — Да, не думай, что действия твоих псов остались незамеченными. Приказываю немедленно прекратить любые попытки пробраться в Отдел тайн. Передай это своим. «Хм, похоже Дамблдор переел своих лимонных долек. Зачем мне могла понадобиться пустая стекляшка с бреднями какой-то сумасшедшей? Для пополнения коллекции сувениров?» — Как скажите, — решил играть свою роль до конца Волдеморт. — Что здесь происходит? — раздался подростковый голос за спинами членов Ордена Феникса.       Маги расступились, открывая Реддлу вид на растрепанного худого юношу. Он определенно вырос за прошедшее время, хотя в видениях это не было так заметно. Зеленые глаза шокировано расширились, встретившись с ярко-алыми. Даже не прибегая к помощи легилименции, маг прочел в них смесь удивления, смятения и непонимания.       К Поттеру тут же поспешили Блэк и Люпин, уводя того в коридор к старой деревянной лестнице. — Гарри, успокойся, — Сириус крепко держал Поттера за плечо, хотя тот и не пытался вырваться. — Мы тебе все объясним, но позже. — Что происходит? Почему там Волдеморт? — гриффиндорец окончательно перестал понимать происходящее. — Гарри, я понимаю, ты в растерянности. Однако сейчас нам нужно быть на собрании Ордена, все вопросы придется отложить до его завершения, — попытался успокоить подростка Люпин. — Ладно, — кивнул Поттер, понимая, что сейчас большего все равно добиться от магов не удастся.       Дверь в столовую со скрипом захлопнулась за взрослыми магами, оставив растерянного юношу наедине со своими мыслями. Гарри опустился на пыльную ступеньку ведущей на верхние этажи лестницы и обхватил колени руками, чтобы хоть немного прийти в себя. «Что все это значит? Почему там Волдеморт? Или он все-таки решил напасть на штаб Ордена Феникса? Хотя, Реддл вряд ли стал тратить время на светские беседы с теми, кого он собирается убить. Тогда что там происходит? Не мог же Грюм и остальные орденцы поймать Волдеморта?!» — гриффиндорец бросил недоумевающий взгляд на деревянную с полупрозрачными стеклянными вставками дверь, за которой передвигались силуэты людей.       Звуков голосов не было слышно: волшебники очевидно не хотели быть подслушанными и выставили магические барьеры.       Внезапно шрам Поттера охватила жгучая боль, будто от ожога раскаленным железом. Он схватился за лоб, чувствуя нарастающий где-то внутри гнев, захотелось вынуть свою палочку, с недавних пор постоянно хранившуюся во вместительном кармане его толстовки, и выпустить в кого-то пару запрещенных заклинаний. Гарри вспомнил приемы очищения сознания, выученные на занятиях у Снейпа, и сделал глубокий вдох и выдох, пытаясь успокоиться. Безотчетная ярость постепенно утихла, перейдя в холодное презрение и скуку. Впрочем, и эти эмоции вскоре потухли где-то глубоко внутри, заставив гриффиндорца не на шутку испугаться.       «Неужели это были эмоции Волдеморта? Раньше, конечно, я чувствовал какие-то слабые их отголоски, но не настолько яркие и четкие. Это было больше похоже на…мои эмоции», — пораженный Поттер снова коснулся до сих пор зудящего шрама. — «Может быть, на крестраж так повлияло присутствие поблизости его хозяина?»       Гарри медленно поднялся в свою комнату, размышляя о случившемся. Он мог лично расспросить Реддла в следующем видении, однако с момента их последнего ментального разговора прошло уже больше недели, и неизвестно, когда темный маг попытается повторить подобный сеанс.       Зайдя в свою спальню, подросток прилег на кровать, пытаясь разобраться хоть в чем-то, однако поведение членов Ордена Феникса и Волдеморта так и осталось для него загадкой. Букля громко ухнула в клетке, выводя Гарри из размышлений. Гриффиндорец погладил птицу по гладкому клюву и угостил ее совиным печеньем.       «А что, если Волдеморт все-таки попал под контроль Дамблдора? Может даже, директор приказал ему переманить меня на свою сторону и окончательно разделаться с Мальчиком-Который-Никак-Не-Сдохнет, а заодно и с крестражем».       Эта мысль пришла Поттеру в голову абсолютно неожиданно и показалась вполне возможной. Он так и замер с печеньем в руке, не донеся его до клюва совы. Недовольная медлительностью хозяина Букля шумно захлопала крыльями, прося еду. Поттер отдал угощение птице и вернулся на кровать. В другой ситуации гриффиндорец попробовал бы воспользоваться ментальной связью с Волдемортом и выяснить что к чему. Но сейчас Гарри не был уверен, может ли он верить Реддлу. Подросток не заметил, как задремал, свернувшись калачиком прямо на покрывале. Звуки голосов на нижних этажах стихли, постепенно члены Ордена Феникса покинули Гриммо 12.       Перевернувшись на живот и зарывшись лицом в мягкую подушку, Гарри погрузился в глубокий сон. Он снова был в окрестностях Хогвартса — на берегу под раскидистой плакучей ивой у Черного озера. Свежий ветерок приятно ласкал его волосы, растрепав их еще больше, недалеко виднелись сами стены древнего замка. Вдруг с громким шумом в воду плюхнулся маленький камень, оставив после себя круги на воде. Гриффиндорец обернулся и увидел в тени кроны ивы шестнадцатилетнего Тома Реддла в школьной мантии. — И что же вы, мистер Поттер, успели себе напридумать? — с иронией спросил он. — Что зелье подействовало, как и должно было, и Дамблдор приказал вам избавиться от меня, — прямо ответил Гарри.       Реддл неожиданно для подростка разразился заливистым смехом. — Избавиться от вас? Поймите, мистер Поттер, вы джокер в его колоде, без вас Дамблдор никогда бы не добился своего высокого звания и авторитета. А потому и убивать вас никто не собирается. По крайней мере, пока. — Как я могу вам верить? После того, как вы наведались на собрание Ордена, о чем-то договаривались с Грозным глазом! С чего бы этому видению не оказаться еще одной частью плана директора? — А вы весьма подозрительны, это похвально, — Реддл вышел из тени листвы и поравнялся с Гарри. — Что ж, будут вам доказательства. ***       Высокая фигура Снейпа в длинной черной мантии резко выбивалась на фоне ярко-розовых в мелкий цветочек обоев в кабинете профессора Амбридж. Мужчина еле сдерживал отвращение от такого безвкусного интерьера. Каждый из профессоров привносил в выделяемые школой апартаменты что-то новое, обустраивая их под свой вкус и тип деятельности, но эта колдунья определенно превзошла всех. Да, это была именно та самая комната, в которой и произошел взрыв. Хотя Снейп и сомневался, что его устроил Рон Уизли, так как он заметил пропажу из своих запасов взрывоопасных ингредиентов, необходимых для приготовления маломощного зелья. Однако подросток не отличался ни особенными познаниями в зельеварении, ни изобретательностью. Несмотря на это, профессор был даже благодарен неизвестному мародеру — Амбридж навязывала свои порядки, порой абсолютно бессмысленные, мешая работе многих преподавателей.       Только это было просто мелкой пакостью, совершенную, по мнению Снейпа, из чистого юношеского максимализма. Мужчина понимал — Амбридж представляет Министерство — и для того чтобы от нее избавиться потребуется куда более влиятельная сила. Попечительский совет смог бы поставить заигравшуюся со властью колдунью на место. Пока же зельевару приходилось плясать под дудку нового начальства. — О, Снейп, вы как раз вовремя, — ведьма поправила выбившийся из прически локон и плюхнулась на стул, обитый темно-пурпурной плюшевой тканью. — Веритесерум уже готов? — К сожалению, ему потребуется настаиваться еще почти две недели до окончательной готовности. — У меня совершенно нет времени ждать так долго! Этот Малфой! — Амбридж громко ударила пухлой ладонью по лакированной столешнице. — Несмотря на все мои попытки повлиять на него, настаивает на своей инспекции. Чертов принципиальный ублюдок!       Она в истерике смахнула со стола чернильницу и несколько свитков пергамента. Котята на настенных тарелочках, количество которых заметно уменьшилось после прошлого погрома кабинета, жалобно запищали. На эту выходку Снейп лишь слегка изогнул бровь, хотя внутренне презирал подобную несдержанность характера. Репрессии затронули не только студентов, но и преподавателей. Амбридж запретила им покидать территорию Хогвартса по будням. Также на всех многочисленных собраниях она настоятельно рекомендовала не вмешиваться в ее работу, намекая на проблемы с Министерством.       Многие вняли ее словам и предпочли закрывать глаза на беспредел, который чинили «Инспекционная дружина» и сама директор. Профессоры Флитвик и Стебель подали жалобу на директора в Министерство магии, но ответа так и не последовало. Реакция МакГонагалл и вовсе удивила Снейпа: она не только равнодушно отнеслась к увечьям своих же студентов, но и провела целую воспитательную беседу с другими педагогами, в которой просила пресекать среди учащихся любое неповиновение режиму Амбридж, чтобы избежать новых карательных мер. На возмущенные возгласы несогласных профессор трансфигурации лишь разводила руками, говоря, что это единственный выход. Тогда Снейп промолчал, решив для себя, что двух хозяев ему достаточно, и позволять министерской выскочке с непомерной жаждой власти собой распоряжаться он не позволит.       Научив Поттера и Грейнджер варить настойку растопырника, профессор окончательно вознамерился тайно оберегать студентов от новых наказаний. Тем более больших сил это не требовалось — периодически назначать незаслуженные отработки в одно и то же время, что и Амбридж, и относительная безопасность уже обеспечена. Профессоры Флитвик и Стебель также додумались до этой идеи и стали частенько проводить дополнительные занятия, в основном, правда, для младших курсов. Нехотя к ним присоединилась и МакГонагалл, только гриффиндорцев, чаще всего попадавших на отработки Амбридж, она игнорировала, считая тех действительно заслужившими наказание.       Выйдя от разгневанной колдуньи, Снейп невольно вспомнил Дамблдора. Желание наконец разобраться с давно терзавшими его сомнениями в честности намерений бывшего директора привело мужчину к давно знакомой статуи горгульи. Амбридж не раз пробовала проникнуть в кабинет великого волшебника, однако раз за разом оставалась ни с чем. Впрочем, мало кто из магов может догадаться запустить в каменное изваяние Конфудус. Зельевар без труда оглушил статую и поднялся по винтовой лестнице.       В кабинете все осталось на тех же местах, что и до вынужденного побега его владельца. Снейп прошел к широкому письменному столу и только сейчас заметил небольшой беспорядок. Зная педантичность директора и его доходящую до помешательства любовь к чистоте, мужчина удивился разбросанным по столу птичьим перьям, свиткам пергаментов, записок и географических карт. «Дамблдор явно искал что-то. Не удивлюсь, если он намеренно спланировал время своего побега, а Фадж с аврорами лишь случайно оказались в Хогвартсе в это же время», — подумал он, разбирая аккуратный наклонный почерк директора.       Снейп вспомнил предостережение Темного лорда. Конечно, ему не стоило открыто заявляться в Годрикову впадину, где Дамблдор мог оставить шпионов, следивших за всеми подозрительными личностями, которые попытались бы узнать что-то о его прошлом. И тогда неудобных вопросов от директора не избежать.       Тем более маг не был уверен позволит ли Непреложный обет подобраться к разгадке так близко. Однако посетить место, где долгое время жила семья Дамблдора, все же стоило — интуиция подсказывала зельевару, что там он найдет нечто важное.       Это был выходной субботний день, и поэтому профессор зельеварения смог, не вызывая подозрений, попасть в Хогсмид. Он иногда выбирался в деревню, чтобы приобрести необходимые для занятий ингредиенты. По дороге встретив угрюмого Флитвика, который был настолько погружен в свои мысли, что даже не заметил коллегу, Снейп наконец добрался до круглой сельской площади, где заканчивался антиаппарационный барьер.       Зельевар оказался за углом одного из множества непримечательных зданий в центре поселения. Точного адреса он не знал — из короткой статьи в подшивках газет в библиотеке магу удалось выяснить лишь то, что семья Дамблдоров жила на окраине деревни.       Применив дезиллюминационные чары для маскировки от нежелательных встреч, Снейп обогнул несколько домов и вышел на полукруглую площадь с мраморной стелой в центре. Подойдя ближе, он увидел, как грубый камень постепенно превращается в памятник: женщина с до боли знакомым лицом держала на руках ребенка, а высокий мужчина в круглых очках заботливо их обнимал. «Лили, что бы ты сказала, узнай, что тебя увековечили в мраморе?» — подумал мужчина, вспоминая почившую подругу.       Пройдя мимо крошечной церкви, заросшей диким плющом, и местного кладбища, Снейп заметил троих магов в темных плащах с капюшонами, которые обычно носили Пожиратели смерти или те, кто хотел на них походить. Многие из последователей Волдеморта умели видеть сквозь дезиллюминационные чары, поэтому зельевар быстро свернул в узкий проход между двумя магловскими магазинами и оказался в тихом заброшенном дворике.       Он узнал этот дом сразу же. Хотя те руины, которые остались от коттеджа Поттеров сложно было назвать человеческим жилищем. Правая часть второго этажа полностью сгорела и обвалилась, подмяв под себя нижний этаж, пустые оконные рамы одиноко чернели, фасад покрывал зеленый плющ и мох. Снейп не нашел в себе сил приблизиться к дому, где погибла его близкая подруга — воспоминания о той роковой ночи отзывались в памяти ноющей болью.       Тогда зельевар, узнав о предательстве Хвоста, ринулся в Годрикову впадину, разозленный тем, что Дамблдор так и не сумел защитить единственного близкого ему человека. Снейп до последнего наивно верил, что Лили с ребенком еще не поздно спасти, убеждал себя, что Волдеморт слишком подозрителен и не станет перемещаться в непроверенные места. Но как только молодой маг аппарировал у дома Поттеров, последние надежды развеялись – сизый дым, исходящий от разрушенного мощным взрывом второго этажа, служил тому лишь доказательством.       Мужчина тяжело вздохнул, в последний раз окинув взглядом когда-то уютный коттедж своей подруги. Начался дождь — первая половина мая в Британии вообще выдалась крайне щедрой на осадки. Маг невербально применил к мантии водонепроницаемые чары и поспешил выполнить главную задачу своего путешествия.       Через пару часов общественные заведения и скромные дома в английском стиле сменились на редкие загородные. Жилище Дамблдоров значительно отличалось от своего изображения на старой колдографии из газетной статьи. Теперь здесь жила семья маглов, полностью изменившая фасад и пристроившая к коттеджу просторный гараж. «Неужели я уйду отсюда, так и не получив никакой новой информации?» — маг поплотнее закутался в мантию, чувствуя усиливающийся дождь.       Он уже хотел уходить, как заметил на противоположной стороне дороги пожилую женщину в остроконечной шляпе с приколотым к ней огромным засохшим цветком. Она ухаживала за своим крошечным садом, а точнее из-под длинного рукава, чтобы скрыть волшебную палочку, пыталась заколдовать зубастую герань, которая упорно пыталась дотянуться до сочных стеблей заунывников. Снейп, в надежде, что эта старушка может что-то знать о судьбе семьи Дамблдоров, поспешил к ней. — Добрый день, — вежливо поздоровался зельевар, но, очевидно, колдунья была глуховата, поэтому не услышала обращения, продолжая свое занятие.       Мужчина повторил уже громче, от чего старушка вздрогнула и отдернула руки от герани, пряча палочку понадежнее в рукав. Ее шляпа слегка сдвинулась и закрыла половину лица, но это не помешало Снейпу узнать в женщине Батильду Бэгшот — известного автора многочисленных трудов по истории магического мира, в том числе и серии учебников для Хогвартса.       Заметив необычную для маглов одежду, колдунья поняла, что перед ней маг, и немного успокоилась. — А, здравствуйте, молодой человек. Вы, должно быть, фанат моих творений. Знаете, сюда часто приходят поклонники истории или ученые из Министерства с просьбами рассказать о моем творчестве или о жизни, — женщина заметно оживилась, словно помолодела на несколько десятков лет. — Идемте, я с радостью угощу вас чаем со смородиной.       Она подхватила зельевара под руку быстрее, чем тот успел что-либо ответить, и повела в дом с причудливо изогнутой красной крышей. Снейп решил подыграть доверчивой старушке, чтобы выведать информацию о Дамблдорах.       Колдунья, не замолкая, рассказывала о том, как она написала одну из своих книг и какие нелепые случаи с ней происходили в это время, вроде кошки, прыгнувшей на только написанный чернилами текст или случайно заваренного тысячелистника вместо чая. Вскоре зельевар понял, что слухи о Бэгшот не так уж и далеки от правды — женщина определенно не отдавала себе отчет, где она находится и что происходит. Поэтому мужчина лишь поддакивал колдунье в ее рассказах, а сам рассматривал черно-белые колдографии, которые в изобилии украшали стены дома.       Старушка скрылась на кухне, пообещав приготовить чай со смородиной по рецепту ее бабушки, разместив нежданного посетителя в гостиной.       Зельевар воспользовался возможностью и внимательно осмотрел комнату. Старинные комоды и серванты, давно нечищенные от паутины и пыли, круглый стол с выцветшей кружевной скатертью, несколько книжных шкафов, стопка пожелтевших газет в углу и пара исцарапанных котом диванов — все это не представляло большого интереса для Снейпа. А вот колдография в тяжелой рамке на стене внезапно привлекла его внимание. На мага смотрели двое улыбающихся юношей, один из которых показался зельевару очень знакомым. Мужчина, не веря своей догадке, вынул изображение и прочитал подпись «Мои дорогие мальчики Альбус и Геллерт, 1899 г.»на обратной стороне.       «Мерлин, директор в молодости дружил с Грин-де-Вальдом?!» — маг в шоке замер с колдографией в руке. — «Нужно подробнее расспросить Бэгшот об этом. Судя по подписи, она была близкой подругой семьи Дамблдора. Должна же эта маразматичка сохранить хоть каплю своей памяти!»       С кухни вернулась колдунья с круглым подносом из тусклого серебра и заварочным чайником с двумя не самыми чистыми чашками на нем. Зельевар незаметно вернул колдографию на место и сел за стол напротив старушки. Та, видимо почувствовав себя хозяйкой настоящего званого ужина, с невиданной грацией разлила горячий напиток. От резкого запаха Снейп поморщился, впрочем, Бэгшот этого не заметила, наслаждаясь ароматом чая. — Скажите, мэм, вы ведь знали семью Дамблдоров? — мужчина, преодолев себя, сделал вид, что отхлебнул из своей чашки. — Да, конечно. Кендра хоть и показалась сначала нелюдимой, но потом мы смогли найти общий язык, а в ее детях я просто души не чаяла. Однако почему вы интересуетесь? Вы же здесь, чтобы взять интервью для моей биографии, — удивленно приподняла брови колдунья, собирая тяжелые морщинистые складки на лбу. — Верно, мэм, однако я подумал, что немаловажную роль в вашей жизни сыграли и соседи, в частности, Дамблдоры, — выкрутился из непростой ситуации Снейп. — Да-да, вы правы, Финеас. Бедные дети, смерть матери стало для них непростым испытанием. Особенно для младшенькой Арианы. Такое горе! — она высморкалась в застиранный платок. — Альбус и Аберфорт и без того не ладили, куда им заботиться о больной девочке! — Вы сказали «девочке»? Разве у Дамблдоров было трое детей? — мужчина попытался из потока причитаний вырвать хоть немного логически связанные фразы. — Ох, Финеас, вы такой невнимательный, — она картинно промокнула глаза тем же платком. — Кендра рассказывала, что у Арианы часто случаются неконтролируемые вспышки магической энергии, и поэтому девочку держат дома. Ох, бедняжка, осталась совсем без материнской опеки! Конечно, я всегда помогала ее братьям ухаживать за сестрой. Но, Мерлин, словно темная ведьма прокляла эту семью. Через несколько лет она погибла в результате несчастного случая. — Вы сказали, что были близко знакомы с детьми. Это ведь Альбус Дамблдор? — Снейп передал в ее морщинистые руки колдографию с двумя юношами. — О, я хорошо это помню. Тогда ко мне приехал мой дорогой Геллерт на каникулы. Они с Альбусом быстро поладили. Я так радовалась, что наконец мальчики нашли себе друга по интересам и теперь им не будет так одиноко. Пару раз мне даже слышалось, как к Геллерту ночью в окно стучится сова от Дамблдоров.       Старушка снова сделала глоток из чашки и вдруг замолчала, старательно разглаживая платок у себя на коленях. Прождав несколько секунд, пока она не продолжит, зельевар понял, что колдунья и вовсе забыла, о чем говорила. — Кхм, — маг попытался обратить на себя ее внимание. — Мэм, вы, кажется, рассказывали о дружбе Альбуса Дамблдора и Геллерта Грин-де-Вальда.       Бэгшот вздрогнула, будто только очнувшись ото сна, и испуганно заозиралась по сторонам. Затем она близоруко прищурилась, пытаясь разглядеть сидящего перед ней мужчину. — Геллерт? Это ты? Ты исчез так неожиданно и даже ничего не объяснил. Альбус спрашивал о тебе. Бедный мальчик, в такой короткий срок лишиться и матери, и сестры! — она снова высморкалась с громким свистом в платок. — Ему очень нужна твоя поддержка. Почему тебя не было на похоронах?       Снейп моргнул, в который раз поражаясь короткой памяти Бэгшот. Однако ему показалось, что большей информации из колдуньи не вытянуть, а применять легилименцию было слишком опасно — женщина могла ее и вовсе не пережить. — У меня неожиданно появились неотложные дела, — как можно убедительнее ответил маг, но, похоже, старушка вновь погрузилась куда-то в свои мысли.       Мужчина медленно поднялся с шаткого стула и прошел в коридор. Бэгшот даже не услышала скрип его туфель о ветхий паркет. Найдя обратный путь к входной двери, Снейп замер, увидев на тумбочке среди покрытых толстым слоем пыли газет и журналов на половину распечатанный сверток с лимонными дольками. «Она все это время просто притворялась или действительно от старости лишилась рассудка? Или Дамблдор просто из чувства ностальгии по детству решил отправить ей небольшой подарок?»       Снейп услышал шум отодвигающегося стула из гостиной и тут же прильнул спиной к стене, скрываясь в полумраке и вынимая из кожаный ножен на поясе палочку. Его инстинкты кричали об опасности, но колдунью нельзя было оставлять, не стерев воспоминания. К тому же, если Дамблдор к ней наведывался, то Бэгшот могла знать что-то полезное. Медленно, стараясь не шуметь о старый паркет, маг добрался до распахнутых дверей гостиной.       Старушка стояла у резного облезлого комода и неотрывно смотрела на пожелтевшие от времени колдографии на стене. — Геллерт! Как же так вышло?! — тихо всхлипывала она. — Это все моя вина, я должна была лучше за тобой приглядывать.       Зельевар опустил палочку, поняв, что опасность его жизни не грозит, но все с той же осторожностью приблизился к колдунье. Та продолжала причитать и даже не почувствовала, как маг направил на нее палочку: — Обливиэйт, — холодно сорвалось с его губ.       В местном баре после тихой окраины было непривычно многолюдно. Хотя для субботнего вечера это и не удивительно — в деревне другого досуга сложно найти. Здесь отдыхали не только маги, редкие маглы, наслаждаясь немного странной для них обстановкой и окружением, мирно пили виски со льдом и беседовали с барменом. Снейп заказал пинту пива и занял маленький столик немного в отдалении от шумных гуляк. Угрюмо уставившись в пенистый напиток, он обдумывал услышанное от Батильды Бэгшот. «У Дамблдора была сестра, страдавшая от неуправляемой магии, он подружился с приехавшим на лето Грин-де-Вальдом, после чего девочка трагически скончалась. Сразу после этого Геллерт покинул Годрикову впадину, не объясняя причины. Это не может быть простым совпадением: здесь кроется какая-то взаимосвязь, но у меня слишком мало фактов, чтобы сделать окончательный вывод».       Просидев до вечера в баре и размышляя об услышанном, зельевар краем глаза заметил компанию четверых Пожирателей смерти, встреченных еще днем. Они обсуждали что-то в полголоса, и один из них передал под столом другому завернутые в клочок ткани какие-то вещи, отдаленно напоминавшие волшебные палочки.       «Хмм, и что они здесь забыли? Темный лорд, насколько я помню, запретил предпринимать какие-либо самостоятельные действия без его приказа. А, впрочем, это меня не касается».       Снейп допил остатки пива, совсем забытого за долгими размышлениями, и вышел в темноту скупо освещенной улицы.       Проходя мимо центральной площади, маг снова остановился вблизи скульптуры Поттеров, рассматривая умиротворенные лица родителей и счастливое — ребенка. — Добрый вечер, мистер Снейп, — окликнул его басистый знакомый голос. — Наслаждаетесь видами?       Зельевар невозмутимо обернулся, уже нащупывая палочку на поясе. «Мальсибер. Хм, тот еще любитель выгрызать себе путь по карьерной лестнице». — Добрый, Мальсибер. К вашему сведению, я здесь не просто ради пейзажей, — профессор зельеварения коснулся левого предплечья. — А вот о вас я подобного сказать не могу. — Еще не известно, на задании по чьему приказу, — нахмурился Мальсибер, и в следующее мгновение выхватил спрятанную в рукаве палочку.       Однако профессор зельеварения оказался проворнее — оружие выскользнуло из руки противника и упало к ногам Снейпа. — Круцио! — зельевар упал на колени, выронив палочку и корчась от пронзившей его тело боли. — Тащи его в подворотню! Быстро! — скомандовал Мальсибер, и двое других Пожирателей, связав заклинанием мага, грубо поволокли того прочь от освещенного фонарями обелиска куда-то во мрак. — И что же вы здесь делали, мистер Снейп? Уж не встречались с членами Ордена Феникса? — тяжелый сапог Мальсибера развернул зельевара на спину, открывая вид на внушительную фигуру его владельца. — Темный лорд дал мне задание, и раз он не посчитал нужным посвящать тебя в детали, то стало быть это не твое собачье дело, — чуть ли не прошипел от злости профессор.       Новый удар сапога в грудь выбил из легких Снейпа весь воздух. Кашляя и задыхаясь, мужчина упал на бок. Это послужило для двух стоявших в стороне Пожирателей сигналом к действию — они с особым азартом принялись избивать мага ногами. — Смотрю, после возвращения Темного лорда твой статус возрос до небес: вступление в Ближний круг, миссии лично от милорда. Мордред, тебе даже многие годы бездействия и сотрудничества с Дамблдором простили! Расскажи нам, профессор, как достичь такого блестящего повышения? — Мальсибер ткнул Снейпа под ребра его же палочкой, намереваясь добиться ответа.       Зельевар насколько это было возможно повернул к Пожирателю голову и ядовито процедил: — Не сжигать своих детей-полукровок, например.       Лицо Мальсибера превратилось в каменную маску. Вспышка заклинания на миг осветила обшарпанные стены подворотни. А в следующее мгновение Снейп зашипел от резкой боли, до крови закусив губу. Заклинание оставило глубокий порез на боку мага, и теперь темно-алые ручейки стремительно стекали по складкам его мантии. — Почти полночь, нам надо спешить, — услышал зельевар голос другого Пожирателя.       Чья-то рука грубо схватила профессора за волосы и приподняла его голову над землей. Вблизи от себя он разглядел потное лицо Трэверса, оскалившего кривые зубы в хищной улыбке. — Тебе повезло, Снейп, ты не узнаешь, что такое Азкабан. Но, не переживай, ты сдохнешь здесь, как вшивая псина, — на грани слышимости пообещал тот.       Пожиратель резко отпустил зажатые в руке волосы профессора, от чего тот ударился подбородком о каменные плиты. — Но, чтобы ты не скучал, — Трэверс высвободил правую руку мужчины из пут магических веревок и вдавил каблук ботинка в его хрупкую ладонь.— Наслаждайся, ублюдок.       Хруст сломанных костей потонул в пронзительном крике Снейпа. — Добейте его, — рявкнул Мальсибер, пряча лицо в глубоком капюшоне. –Не стоит забывать зачем мы здесь.       Удар чьего-то тяжелого сапога в висок окончательно выбил сознание из раненного тела зельевара. ***       В реабилитационном отделении больницы имени Святого Мунго, как и обычно, стояла тишина, лишь изредка двери какой-нибудь из палат открывались, выпуская звуки обрывков разговоров или горячечный бред пациентов в коридор. Невилл нервно оправил пиджак, словно его родители смогли бы оценить его опрятный вид. В костюме-тройке подросток выглядел немного нелепо, но бабушка настояла на том, чтобы внук выбрал именно его. Августа Лонгботтом из-за неотложных дел не смогла присоединиться к Невиллу, и поэтому гриффиндорец чувствовал себя необыкновенно одиноким среди этого белоснежно чистого коридора, пахнущего зельями и лекарственными травами. Но, несмотря на неуверенность, он перехватил поудобнее букет свежих хризантем и подошел к стойке регистрации. — Ох, Невилл! Я не видела тебя с Рождества, ты так вырос! — воскликнула полная медведьма, заметив подошедшего подростка. — Твои родители недавно вернулись из процедурной. Можешь их навестить.       Вежливо поблагодарив знакомую с детства колдунью, Лонгботтом направился к палате родителей.       Гриффиндорец сменил воду в стеклянной вазе и поставил в нее хризантемы. Казалось, цветы были единственным живым и свежим атрибутом этой комнаты. — Я принес твои любимые цветы, мам, — сказал он, возвращая вазу на тумбочку.       Он быстро взглянул на мать, сам не понимая, на что надеется. Алиса полулежала на больничной койке также неподвижно, как и до прихода сына. Глаза волшебницы неотрывно смотрели на противоположную стену, губы были слегка приоткрыты, а воздух выходил из груди женщины с тихим хрипом. Невилл взял хрупкую материнскую ладонь, рассматривая пересекающий ее рубец. Сил поднять взгляд на лицо женщины уже не осталось.       Несколько слезинок скатились по щекам Невилла и упали на серое одеяло, которым была укутана миссис Лонгботтом. Подросток поспешно стер оставшиеся на лице мокрые дорожки. «Бабушка бы точно это не одобрила. Она никогда не сдавалась, всегда верила, что моим родителям можно помочь, несмотря на все неутешительные диагнозы лекарей. А я лишь жалобно скулю, словно это как-то может помочь. Что бы бабушка сказала, увидев меня сейчас? «Не смей раскисать, драклово отродье! Не помню, чтобы воспитывала тебя слабаком!» Да, верно, нечто подобное», — улыбнулся Невилл, представляя, как леди Лонгботтом строго тычет в него пальцем и с укоризной щурит близорукие глаза.       Гриффиндорец бережно опустил руку матери поверх одеяла и поднялся со стула. Мельком он взглянул на лежавшего на соседней койке отца. Фрэнк также, как и его жена, не моргая, смотрел на стену и ни на что не реагировал. — Я все еще храню ее, пап, — вложил в безвольную раскрытую ладонь отца. — Когда-нибудь ты вновь сможешь пользоваться волшебной палочкой, как и раньше.       Мистер Лонгботтом сидел все также неподвижно, словно совершенно не слышал сына. Вернув палочку, которую он, нисколько не колеблясь, выкрал из тайника профессора МакГонагалл, обратно в карман мантии, Невилл направился к выходу из палаты.