Семь кругов Ада

Что бы вы ожидали увидеть за убогой, облупившейся дверью, к которой вас бы подталкивала компания не внушающих доверия людей? Я ожидал всего. Всего и сразу. Моя нездоровая фантазия мне в этом активно помогала. Первой в голове нарисовалась камера пыток: комната, с пола и до потолка заставленная причудливыми приспособлениями, созданными для того, чтобы причинить человеку невыносимую боль. Святая инквизиция в этом плане преуспела как никто иной, потому в комнате однозначно нашлись бы и нюрнбергская дева, и стул ведьмы, и дыба, и железный кляп, и вилка еретика. Присутствовали бы и менее изящные орудия боли: ножи, скальпели, топоры, цепи, горелка, электрический стул и два пистолета, чтобы отстреливать коленные чашечки. Я не эксперт, но считаю, что правильной пыточной необходим соответствующий дизайн. Никаких ромбовидных обоев и веселых занавесочек в цветочек. Только боль, страдания и грязь. Стены в бурых застарелых пятнах. Липкий от засохшей крови плиточный пол. Именно плиточный! Это важно. Паркет вздуется. Да и ламинат от постоянной влаги потеряет первоначальный вид. Так что на полу должна быть именно плитка. Тем более, что кровь по ней струится невероятно красиво! И засыхает вонючей коричневой коркой. Очень атмосферно. Это вам не махровый ковёр, на котором кровавые следы больше напоминают доказательство чьего-то недержания. Также следует обратить внимание на освещение. Никаких хрустальных люстр. Лампы с разноцветными светодиодами мы тоже отметаем. Пожалуй, пыльной лампочки времен Первой Мировой Динозавровой, свисающей с потолка на тонком проводе, будет вполне достаточно. И пусть в наше время и лампочки, и моток допотопной витой пары можно раздобыть разве что на аукционе — чего не сделаешь для выразительного антуража?! А Зуо богат. Он может себе это позволить. Раскошеливайся! И последним мазком (не ректальным, не перепутайте), квинтэссенцией ужаса, сутью ждущего меня кошмара станет муха. Одиноко вьющееся вокруг одинокой лампочки на одиноком шнуре одинокое насекомое, пронзительное жужжание которого будет подобно реквиему по моей недолгой жизни. Без мухи никак нельзя. Она — апогей трагизма. Если не будет мухи, я отказываюсь от пыток. Я говорю твердое «нет», пока мои условия не будут выполнены. Ну хорошо, если не найдется муха, можно ограничиться ночной бабочкой. Правда бабочки не жужжат. Но без реквиема, так и быть, я обойдусь. Зато бабочка будет трепыхаться в опасной близости от источника света и кидать движущуюся тень на стол палача. Столу я уделю особое внимание. Он видится мне грязным металлическим ложем, кровь в которое въелась настолько, что ее не отмыть даже самыми дорогими средствами. На этом столе отчалил в мир иной далеко не один попавший в руки сэмпая неудачник. Я еще не решил, стоит ли представлять на этом ложе труп. Или, быть может, эффектнее оставить жертву живой? В глазах её при виде Шаркиса застыл бы отчаянный страх, а из горла бы вырвался тихий, сдавленный из-за кляпа крик ужаса. Благодаря моей бурной фантазии, сдавленный крик ужаса сейчас вырвется из меня самого! Нет, Тери, так не пойдет. Прекрати себя накручивать. Надо надеяться на лучшее, даже если ты привязан к столбу и тебя окружают языки пламени. Вдруг моим глазам предстанут мягкие пушистые белые диванчики и много-много кошек?! Или кроликов. Вдруг Зуо любит животных? Он ведь и сам животное. Почему бы не любить себе подобных? Что, если слухи о его жестокости сильно преувеличены, а на самом деле сэмпай днями напролет сюсюкается с кроликами, нежно поглаживая их гладкую шерстку? Нацеловывает их в мордочки, а те в ответ облизывают его нос, заставляя Шаркиса мило морщиться? Что-то у меня мурашки по спине побежали. Давайте вернемся к пыточной, даже она не рисуется такой жуткой. Да и куда проще представить Зуо, вгрызающегося кролику в горло и жадно высасывающего из него всю кровь, нежели в образе любителя милой животинки. На почве свежего довода фантазия взялась за создание новой картины. Комната пыток преобразилась в склеп, посреди которого вместо стыренного из морга стола разместился резной гроб. Конечно, можно было смешать склеп с комнатой пыток и получить одиозный симбиоз, но я предпочитаю не мешать жанры в одну кашу. Маньяки с маньяками, вампиры с вампирами. Везде необходим порядок. Даже среди убийц. Особенно среди убийц! Амплуа кровососа Зуо пошло даже больше. Не зря же он бледный как поганка и периодически зыркает на бренный мир полными крови глазами? Прикрылся мутацией и полагаешь, что тебя никто не раскусит? А вот и нет! Меня не обдурить, проклятый кровосос. Предполагаю, Шаркис не из тех вампиров-добряков, которые бы ограничивались завариванием тампонов. Нет, он из тех гурманов, которым подавай юных девственниц и девственников. В историях о вампирах часто упоминается, что те умеют преображаться в летучих мышей. Но я предлагаю другой вариант. В Тосаме летучих мышей днем с огнем не сыщешь. А вот комары — это уже другой разговор. Порой с соседнего нефтяного болота, когда-то бывшего рекой, а теперь гордо именуемого озером, такие кровососущие монстры прилетают, закачаетесь. Комарики размером с кулак, от одного укуса которых конечность раздувает в два раза. Меня однажды такая сволочуга укусила в пятую точку. Я даже не знаю, что было неприятнее: то, что вместо двух полупопий, я заимел три, или то, что из-за сильнейшего зуда я непроизвольно начесывал бедную задницу на глазах у девушки, которую пытался позвать на свидание (она сказала «нет», и я не удивлен). Вообще было бы забавно, возжелай Шаркис цапнуть меня за жопу. Я бы, возможно, даже не сопротивлялся. Мифи, расскажи я ей про такие посягательства, визжала бы от восторга! Но боюсь, вкусив моей крови, Зуо сразу поймет, что в качестве рациона я не лучший кандидат. За разочарованием последует слепая ярость, и он разорвет мое горло в клочья, вырвет зубами адамово яблоко, а покусанное тело выбросит гнить в какой-нибудь канаве. Мне такой вариант не нравится, так что я категорически против вампирского амплуа Шаркиса. К тому же он не боится света, вынуждая окружающих терпеть его общество днями напролет, так что история шита белыми нитками. А я предпочитаю серые. Окей. Хорошо. Ладно. Вы вынуждаете меня на страшную вещь: обратиться к логике. Отринем нелепые предположения и просчитаем ситуацию при помощи холодной рациональности. Зная сомнительную репутацию Шаркиса, а также возможности, предоставленные его богатеньким папочкой, я прихожу к самому скучному выводу из всех возможных. Зуо замшелый малолетний бандюган, так как восемьдесят процентов детей богатых родителей в школьные годы попадают в заварушки, связанные с бандитизмом. Так сказать, могут себе позволить. Я твердо уверен, что в логове любого уважающего себя замшелого малолетнего бандюгана должны стоять кожаные диваны и стол из красного дерева. Стены обошьем дорогой тканью. И не забудем про вечную сигаретную дымку над потолком, иначе зачем еще Зуо курит, как паровоз. У дальней стены поставим кресло. Оно сыграет роль трона, ожидающего своего короля. Король у нас, естественно, Шаркис. Каждый раз, садясь в него, сэмпай перевоплощается из больного на голову сопливого школьника в напрочь отбитого империалиста. Крестный отец ясельной группы. Или наркобарон? Или сутенёр? Если сутенер, срочно нужны проститутки и жиголо. Только самые красивые, потому что Зуо всегда получает лучшее. Что ж… В этом случае я могу спать спокойно. Я для древней профессии до обидного не привлекательный. Но может, мне удастся закадрить одну из красоток?! Было бы волшебно! …Ни мои страхи насчёт гробов, ни мои надежды на проституток не оправдались. Я испытал всеобъемлющее разочарование, зайдя в самую обыкновенную просторную комнату. Стол нашелся. Но далеко не из красного дерева. Трупы тоже нашлись. Но не человеческие. Останки пиццы, размазанные по горе грязной посуды, грозили вот-вот стать фундаментом для зарождения новой экосистемы. По исходящему от горы запаху я предположил, что новый вид явит себя миру со дня на день. Пара кусков пиццы пошли другим путем. Зачерствев до прочности бетона они торчали из-под горы посуды подобно пикам. Бьюсь об заклад, кинь ты эти куски в одну из стен, и они бумерангом вернутся к тебе и проткнут насквозь. Устрашающее оружие XXIII века — пицца-убийца! Единственное, что мне удалось предугадать — это тусклый свет. Но ни одиноких ламп, ни свисающих с потолка проводов. Муха, кстати, тоже присутствовала. Точнее, мухи. Много малюсеньких противных мушек, нагнетавших не драматизм, а обостренную брезгливость. Насекомые лишь укрепили мою уверенность в том, что попал я не в камеру пыток, не в мафиозное убежище и даже не в вампирский склеп. Тривиальная холостяцкая берлога, не более. Я уже приготовился испытать разочарование века, когда взгляд мой случайно упал на дальнюю стену комнаты, и я к своему облегчению понял, что кое-что интересное в этом помещение все же имелось. Длинная высокая пластина толщиной в миллиметр. «Фрау-3000». Игровой компьютер на самом свежем железе: многопоточный разогнанный процессор, позволяющий длительное время находиться в виртуалии без перегрева и троттлинга; оперативная память с высокой частотой, не дающая системе крашнуться; новейшая видеокарта с техпроцессом одна десятая нанометра и встроенная в вирту-очки технология, преобразующая магнитные волны в ток с помощью ресивера и использующая его для коннекта с компьютером. Одним словом — хакерская небесная манна. И я эту манну хочу. Здесь и сейчас. Попади это чудо техники в мои загребущие руки, и я бы оторвался по полной программе. Влез бы в коды виртуалии не просто на них посмотреть, но и поковыряться! Ради шутки уронил бы правительственный сайт, чтоб не расслаблялись. А может, пошел бы дальше и попробовал взломать кибер-банк. Не факт, что вышло бы, но попытка не пытка! Впрочем, конкретно в этом случае, если что-то пойдет наперекосяк, именно пытками все и закончится. Ими и пятнадцатью годами строгого режима. При лучшем раскладе. Был у меня один виртуальный друг, который попробовал провернуть подобное. Уже второй год вышивает крестиком цветочки на слюнявчиках в местах не столь отдаленных. И фиг бы с ним с вышиванием, но в его доступе лишь легкая версия виртуалии. Бр-р-р, это даже звучит ужасно. Кто-то бы наверняка меня поправил, заявив, что правительственный сайт наверняка защищен куда лучше любого из кибер-банков, ведь там хранится личная информация жителей нашего бренного мира. Но я вам гарантирую — это не так, потому что люди — ничто, деньги — всё. Учитывая возможности, которые предоставлял «Фрау-3000», эта модель была последним, что я ожидал бы обнаружить в задрипанной квартирке в центре трущоб. Еще меньше я подготовился к наличию пяти киберспортсменов, что использовали его до оскомины тривиально: ради онлайн-игр. Два парня и три девушки расположились на двух потёртых диванчиках и попеременно переговаривались, покачиваясь в такт гремящей из динамиков вирту-очков музыке. Наше появление они, естественно, проигнорировали. Ужас, как завидно! Настолько, что я готов расплакаться, начать кататься по грязному полу, с воплями биться в конвульсиях, пуская кровавую пену и старательно размазывая ее по грязным половицам. Соберись, тряпка. Ты же взрослый цивилизованный человек. А взрослые цивилизованные люди не плачут по пустякам. Только вопят, пускают пену и бьются в конвульсиях. Я поспешно отвёл глаза от тонкой пластины, побоявшись, что Шаркис заметит мой живой интерес и что-нибудь заподозрит. Он-то наверняка считал меня криворуким дебилом, который, кроме типовой конфигурации компьютера, изучаемой в пятом классе, ничего в «железе» не смыслит, а кодит на древнем языке программирования века этак XXII, если не XXI. И меня это вполне устраивает. Вопреки доводам разума, я продолжал то и дело зыркать на ненавистный, но такой желанный компьютер. Тери, зачем ты себя дразнишь? Вам всё равно не суждено быть вместе. Даже если предположить, что ты раздобудешь тяжёлую дубинку и каким-то чудом умудришься оглушить ею всех присутствующих (включая Зуо), утащить пластину на своём горбу тебе не удастся, потому что помимо нее придется волочить за собой еще и оглушенного Шаркиса. — Жди меня здесь, — сухо кинул Зуо, выводя меня из безумных размышлений. Я как раз остановился на версии грабежа «Фрау-3000», при которой я отпиливаю Шаркису руку и снимаю с него магнитный браслет. Идея рабочая. Не без нюансов, но… — ПКО-вирус и так доставил нам слишком много проблем, — тут же переключился сэмпай на разговор со встретившим нас парнем. Они оба скрылись в соседней комнате, оставив меня на растерзание присутствующим. Или скорее кинули присутствующих на растерзание мне. Тери, веди себя хорошо. По закусанным губам и постоянно меняющимся выражениям лиц киберспортсменов я пришел к выводу, что они находятся в разгаре кровопролитной битвы. Возможно, дерутся друг против друга на запрещённом ринге в 3D-виртуалии, здорово имитирующей глубокое погружение в сеть. От глубокой виртуалии 3D в первую очередь отличалась тем, что являлась куда менее опасной, но мощность компьютера при этом жрала безбожно. «Фрау-3000» эту мощность предоставлял с лихвой. Игроки в 3D-виртуалии, так же как и в глубокой, были способны испытать абсолютно всё, будь то вкус потрясающего деликатеса или свободный полёт. Всего-то и надо, что выбрать необходимую локацию, поиграть с настройками, и в ответ вирту-очки отправят прямо в мозг пару необходимых сигналов и отсалютуют нервным окончаниям и рецепторам. Несколько кликов, и ты летишь на высоте в два километра над уровнем моря, хватая ртом ледяной воздух и ощущая пронизывающий тело ветер. И даже понимание того, что в действительности ты лежишь на мягком диванчике, впечатлений не испортит. Для погружения в глубокую виртуалию использовались специальные медикаменты для «разгона» мозга. Если в 3D стояли определенные сознательные блоки, при глубоком погружении мозг не различал разницы между виртуальной реальностью и реальной, а все мы знаем, к чему это могло привести. К смерти. Я не сразу заметил, что в комнате, помимо меня и пяти спортсменов, присутствовал ещё один субъект: на кушетке у самого окна полусидел-полулежал подросток. На вид мой ровесник, но судя по тому, что он зоо, реальный возраст мог оказаться иным. Зоо — это те полудурки, что добровольно вводят в свои тела гены животных. В отличии от модификаций нанитов, с которыми они, кстати говоря, враждовали (на самом деле почти все субкультуры по приколу друг с другом враждовали), изменения тела считались необратимыми, ибо гены — это вам не машины: когда захочешь — заработали, когда захочешь — отключились. Мало того, искусственные мутации тяжело поддавались контролю, потому их корректное внедрение стоило кругленькую сумму. У многих желающих таких денег не имелось, потому они выбирали ужасную альтернативу — незаконные неконтролируемые мутации. Как результат, зоо, выбравшему второй вариант, после внедрения в человеческую ДНК животного гена, оставалось только гадать на ромашке, как это отразится на его теле. Жаждущие кошачьих глаз зачастую получали подушечки на пальцах или усы, а грезившие слоновьей кожей довольствовались хоботом между ног. Подобные нежелательные изменения можно было скорректировать, но… лишь заплатив даже больше денег, чем требовали за первичную контролируемую мутацию. Скупой, как говорится, платит дважды. Сидящий на кушетке зоо либо заплатил немалые деньги, либо ему подфартило. Проявление выбранного им гепардового гена выразилось в массивном хвосте; кошачьих, а точнее гепардовых, закруглённых ушках выше висков и жёлтых глазах. Кроме того, левую часть лица и шеи парня покрывала россыпь мелких черных пятен. Парень весьма симпатичный, пусть и зоо, а значит повернутый на зверье. Не то чтобы я не любил животных — скорее, не доверяю генному инженерингу и умнику, которому взбрело в голову играться с человеческим ДНК. В наших телах и без того достаточно приблуд для скоротечной смерти. Зачем же эти приблуды добавлять? Про упомянутого умника, кстати, я смотрел фильм по мотивам его автобиографии. Слезливая история про мальчика, увлекавшегося комиксами то ли про человека-паука, то ли про человека-слизняка. На эту информацию моих файлов памяти не хватило, ее вытеснило разнообразие пончиков в кафе неподалёку от моего дома. Так вот мальчик из фильма поставил перед собой цель воплотить мечту в реальность. Фильм подбадривал смотрящего, говоря о том, что любой мечты можно достичь, если сильно постараться. Кинематограф историю здорово приукрасил, логично проигнорировав концовку. А состояла она в том, что безумный ученый превратил себя в подопытного кролика. Да, он добился своего, превратившись в настоящего человека-насекомого. Вот только неконтролируемая мутация убила его через три года, трансформировав в такое чудовище, от фотографий которого кровь стыла в жилах. Но эта малюсенькая проблемка не отвратила армию последователей ученого от дальнейших сомнительных исследований. Методом проб и ошибок, запрещённых экспериментов и сотен смертей ни в чём не повинных людей, в конце концов получился он — готовый к употреблению звериный мутаген. После внедрения генома животного через определённый период времени в тело зоо вводился специальный препарат, который останавливал процесс мутации. И жил себе обновленный человек долго и счастливо, выискивая в мехе блох и поедая сырое мясо или муравьёв. Смотря какой мутаген использовался. Ощутив мой любопытный взгляд, гепард резко поднял глаза, зыркнув на меня так злобно, что я невольно отшатнулся и поспешно отвернулся. Больно надо на тебя смотреть, кошка драная. Тут есть субъекты и поинтереснее. Нет. Я вру. Больше никого. Только пятерка игроков и зоо. А я ведь только вошёл во вкус. Что может быть веселее, чем в паре с собственным внутренним голосом перемывать косточки незнакомым людям? Не страшно, я всегда найду, чем себя развлечь, или я не Тери Фелини! Опасливо обойдя стол, над которым вились мухи, я прошёл к дальнему драному дивану. После долгих кряхтений и бормотаний я кое-как расположился на нём в позе, при которой пружины обивки впивались в мою задницу, да и передницу с наименьшим для меня дискомфортом, и лишь затем предался гениальным размышлениям. Если нельзя обсудить новых знакомых, вернёмся к не менее интересной теме. ПКО-вирус — о нём упомянул Зуо. Интересно-интересно. С чего бы нашему богатенькому злодею интересоваться подобными вещами? Истинной расшифровки ПКО-вируса я не знаю. На языке вертится лишь хакерская версия перевода: Пиздец-Какой-Опасный-вирус. И это, поверьте мне, не без оснований. Врагу бы не пожелал столкнуться с этой дрянью. Хотя нет! Врагу бы я как раз пожелал! Локи, дорогой, сделай одолжение, поймай ПКО и умри в муках. Очень тебя прошу. Пожалуйста! Но, боюсь, ни волшебное слово, ни ритуальные танцы с вениками и клавой на шее, ни кукла Вуду мне не помогут в исполнении этого желания. А так бы хотелось… ПКО-вирус — не просто очередная вредоносная компьютерная программа. Конечно, он выполняет и вполне обычные функции вроде взлома компьютера, скачивания файлов, шпионажа. Но все это фигня, которую творили и миллионы иных вирусов, наводнявших виртуалию не хуже тараканов в домах трущоб. Главная угроза ПКО заключалась в том, что он проникал в вирту-очки. А вирту-очки при среднем (к нему относилось и 3D) и глубоком погружении напрямую взаимодействовали с мозгом человека. ПКО эти процессы взаимодействия искажал, ударяя по центральной нервной системе. Никто не знал, что именно вирус заставлял испытывать зараженных им людей, но логика мне подсказывает, что ничего хорошего. Как следствие, зараженные либо сходили с ума, либо превращались в овощей, либо впадали в вирту-кому, либо… умирали. В СМИ сообщали, что пострадавших и погибших от ПКО насчитывается порядка сотни. Но я очень сомневаюсь, что эти цифры являлись реальными. Смело умножаем их на сто. Всегда так делаю с любой негативной статистикой, которую людям пытается скормить пресса. Так же думаю, что ПКО появился и начал свои бесчинства намного раньше, чем нас пытались заверить. Просто проблему до последнего замалчивали. Находились идиоты, которые вещали, что ПКО-вирус — это фикция. Дескать, ну не может компьютерная программа взять на себя роль маньяка-убийцы. А я вам скажу — может! Еще как может! Мы сами сделали все для того, чтобы она смогла! Создали мощные компьютеры, написали виртуальную вселенную, а затем предоставили ей доступ к нашим мозгам. На что мы вообще рассчитывали? Что только и будем ощущать чувство полета и вкус любимых пирожков? Так если мы можем ощутить это, чем хуже ощущение кола, вбиваемого в сердце (или задницу)? Пламени, пожирающего плоть? Ужасающего удушения от металлического шнура? Чем боль хуже удовольствия? С человеческой точки зрения — всем. Но у компьютерного вируса на это может быть иное мнение. Виртуалия в буквальном смысле давала нам возможность ощутить весь спектр боли и даже больше. И ПКО-вирус пользовался этим без зазрения совести. Единственный верный способ обезопасить себя от вируса — пользоваться старым «железом». Хилый компьютер не сможет поддержать тот уровень связи между вирту-очками и мозгом, при котором ты бы застрял в виртуальной реальности и умер от фантазийной боли. У компьютера просто не окажется достаточно мощности для того, чтобы этот уровень боли воспроизвести. Но последствия имелись даже для пользователей с такой техникой. Головокружение. Тошнота. Рвота. Проблема в том, что такими хиленькими компьютерами пользовались в основном старики. А все остальные — компами, достаточно мощными для того, чтобы подписать себе смертный приговор. Еще один вариант — юзать исключительно легкую версию виртуалии, для которой вирту-очки не нужны. Вариант хреновый, и никто на него не пойдет, так как эта версия лишала пользователей восьмидесяти девяти процентов возможностей сети. А это, по меркам современного общества, в сто крат хуже смерти. Но забудем на время о жертвах ПКО. Жалость делу не поможет. К тому же я никогда не относился к людям, способным сильно сопереживать абсолютно незнакомому человеку. Душераздирающие интервью со смертельно больными, репортажи про инвалидов и истории про детей из неблагополучных семей не трогали меня. Но только включи стрим, на котором ради шутки разламывают крутой компьютер, и слезы сами собой катились по щекам. Мама частенько упрекает меня в том, что я веду себя так, будто «железо» люблю больше людей. Конечно, больше. Компьютер тебя не предаст и не напакостит просто потому, что утром встал не с той ноги. Компьютер тебе не соврет. Не станет манипулировать или играть с твоими чувствами. Компьютер тебя не бросит. А самое главное, если он умрет, то не по своей воле. И не оставит после своего ухода душевную рану, размером с Марианскую впадину. И всё же мне не даёт покоя вопрос о том, как Шаркис связан с ПКО-вирусом и что за проблемы доставила ему вредоносная программа. Очень интересно! Даже слишком интересно! Безумно, почти неконтролируемо интересно! Настолько, что в голову мою пришла дерзкая идея: а подслушаю-ка я разговор Зуо с тем парнем. Никому же от этого хуже не станет, верно? Разве только мне, если попадусь. Но я и без того в дерьме по самую макушку, поэтому если на голову мне выльют еще пару галлонов помоев, разницы я не почувствую. Поверив в то, что терять мне нечего, я тихо поднялся с дивана и прокрался к двери, за которой скрылись сэмпай и его знакомый. Правда, «прокрался» — это, наверное, слишком громко сказано, так как сделал я всего пару скромных шажков, после которых воровато огляделся по сторонам. Не заметил ли кто моих маневров? Не ринулся ли кто меня останавливать? Не ринулся. Киберспортсмены переживали разгар битвы, наверняка прямо сейчас кидаясь друг в друга мусорными бачками и старыми бабками, или расстреливая друзей из персидских кошек. Персидские кошки — популярная винтовка среди онлайн-игроков вот уже семнадцать часов. И я уверен, что продержится в топе еще минимум три, потому что одно дело — убивать врагов, и совсем другое — убивать врагов кошачьей мочой. Это уже не убийство — произведение искусства. Что же касается зоо, то он свернулся калачиком на облюбованной кушетке и, прижав гепардовые ушки к голове, мирно сопел. От этого он выглядел ещё милее. Настолько, что захотелось подойти к нему и погладить по голове. Как домашнего котика. Или поиметь. Не как котика, Господи боже! Как человека. Он и есть человек. Если вы решите, что я борщу с сексуальными фантазиями, дескать, ничего себе, Фелини, за половину дня ты пофантазировал уже о двух парнях, то я прошу не забывать о том, что гормоны подростков работают по принципу «Ого, красивая, я бы с ней переспал» или «Ого, красивый, я бы с ним переспал» или «Ого, свеже-сваренные макароны, я бы в них вздрочнул». Для справки: я никогда не мастурбировал в макароны. Я не настолько больной, чтобы делать это. Но достаточно больной, чтобы об этом размышлять. По факту, я ограничиваюсь рукой. Исключительно своей. Не отказался бы от помощи извне, но, как я уже упоминал ранее, для этого мне сперва необходимо купить симпатичный пакет и натянуть его на голову. Я бы продолжил размышлять о своей невероятной сексуальной активности, но «котенок» внезапно мило чихнул, при этом сжавшись в комок и прижав уши к голове так плотно, что их кончики коснулись его пепельных волос. Симпатяга! Какой же он… Мать твою, в жопу зоо! Отстать от несчастного парня. Займись уже достойным делом: подслушиванием. Хватит пялиться на его хвост и то, что под ним. Задница самая обыкновенная. Тери, сосредоточься. И я сосредоточился. Вздохнул поглубже, не без сожаления отлепил взгляд от «котенка» и рысцой побежал к двери. Может, я ещё успею услышать что-нибудь интересное! Но прежде чем я добрался до пункта назначения, за моей спиной раздался чуть хрипловатый голос: — Ш-ш-што это ты задумал? — Я аж на месте подпрыгнул, умудрившись в воздухе повернуться на сто восемьдесят градусов. Панические трюки. Это как панические атаки. Только трюки. Хриплый и далеко не милый голос принадлежал — кому бы вы думали — тому самому зоо, которого я успел представить обнажённым на шёлковых простынях с обвязанной вокруг торса красной ленточкой. Всё лучше, чем думать о макаронах. — Эм… я… — Что же придумать? Что же соврать?! — Решил пройтись. — Лаконичный ответ — спасенье от множества бед. — Куда? — Туда. — Куда туда? — Туда, куда туда. — Ш-ш-што? — Почему. — Ты не в себе? — И не в тебе, какая жалость, — выпалил я, бледнея. — Дебил? — вопрос, как я понимаю, риторический и в ответе не нуждается? — Может быть. Самую малость, — на всякий случай ответил я честно. — Заткнись, отойди от двери и вернись в угол, из которого вылез, — зло прошипел парень, грациозно по-кошачьи поднимаясь с кушетки и направляясь в мою сторону. Он оказался ниже меня почти на полголовы, но ощущение того, что он может мне всечь, не улетучилось. — Или что, мелкий? — заискивающе ухмыльнулся я, решив сделать вид, будто вовсе его не боюсь. Зря… Зоо моментально оказался в опасной от меня близости и схватил меня за ворот толстовки. Я и пикнуть не успел, а меня уже швырнули на пол и уселись мне на живот, вцепившись в мои руки с такой силищей, что я бы не высвободился и при большом желании. — Ты играеш-ш-шь с огнём, мелкий, — предупредил меня парень и уже было открыл рот, чтобы сказать мне еще какую-то гадость, но отвлекся. Зоо поморщил нос, принюхиваясь. Пока я лежал в предынфарктном состоянии, параллельно с тем умоляя свою вставалку не реагировать на недвусмысленную позу накинувшегося на меня парня, «котенок» обнюхал мои лицо и шею, а затем проделал это и с руками. Хотелось бы мне пофантазировать, что он со мной таким образом флиртует. Но выражение его лица на флирт не тянуло. — Поч-ч-чему от тебя так сильно пахнет Зуо? — рявкнул он, демонстрируя мне клыки. В голосе парня прозвучала нескрываемая ревность. Я бы ответил, вот только все физические ресурсы пришлось кинуть на подавление дурацкого либидо, потому что «котенок» принялся обнюхивать меня тщательнее, закрыв глаза и касаясь моей кожи кончиком своего носа. Наибольший интерес у него вызвала моя левая рука. — Ч-ч-что это? — встрепенулся «котенок», тем самым выводя меня из идиотской эйфории, вызванной близостью другого человека. — Магнитный браслет. Если ты ходишь в школу, то должен знать о таких. Сейчас же проходит неделя Отбора, так что даже если мне захочется — а, поверь, мне очень хочется, — убежать от Зуо дальше, чем на сто метров не получится, — объяснил я, даже не задумываясь о последствиях, которые, между прочим, не заставили себя ждать. — Вот как. — Взгляд «котёнка» переменился. Он уставился на мою руку, как зачарованный, а затем наклонился и провел языком по запястью ниже браслета. Я судорожно сглотнул, но новую порцию эйфории получить не успел. Карты смешали острые клыки, сомкнувшиеся на моей руке и прокусившие ее насквозь. Я пару секунд отрешённо смотрел на брызнувшую из запястья кровь и не поверил бы, что всё это по-настоящему, если бы не острая боль, которая запоздало обожгла мою руку, заставив вскрикнуть. Естественно, я инстинктивно попытался вырвать руку из пасти уже совсем не милого «котёнка», но он продолжал с силой прижимать меня к полу. Лишь на мгновение чуть ослабив хватку, зверюга вновь сомкнула челюсти на запястье, вызвав у меня вторую волну кошмарной боли. Перед глазами у меня поплыло. В голове замаячила одна-единственная мысль: «Бананы надо есть с повидлом и солеными огурцами». С губ же сорвался протяжный, режущий слух вой, заставивший даже киберспортсменов отвлечься от игры и обернуться в нашу сторону. Правда, увиденное их не впечатлило и ребята почти сразу вернулись на виртуальный ринг, видимо решив, что спасать меня необходимости нет. А она была! Вместе с болью нарастал и клокочущий во мне гнев. Какого черта этот парень на меня напал? Чем я это заслужил? Психанув, я что есть мочи врезал котёнку коленом в бок. Спасибо тебе, моя личная богиня войны Эллити, за все те уроки самообороны, которые мне пришлось выучить, дабы выжить, сосуществуя с тобой под одной крышей. Где-то что-то хрустнуло. Кажется бедро. Моё. Увы, хлипкое тело оказалось не приспособлено к такой физической нагрузке, даже при том, что удар получился не особенно сильный. Но «котенок» на ответочку среагировал. Парень разжал зубы и скатился с меня, держась за ушибленное место и кидая на меня злобные обиженные взгляды. Скажите ему кто-нибудь, что обижаться здесь должен я! Это мою руку покусали! Это из моей конечности хлестала кровь! Жертва здесь я! Только я! — Что вы делаете? — Из дверей соседней комнаты показался Зуо. По тому, как он хмурился, я понял, что покусанная рука — это только начало. Я ведь в этой квартире числюсь под гордым званием «никто и звать меня никак». Вероятность того, что независимо от реальных обстоятельств, всю вину за драку свалят на мои хрупкие плечи, стремилась к плюс бесконечности. Да, признаюсь. Я, грязный извращенец, самолично впихнул парню в глотку руку и под угрозой смерти заставил её жевать. А когда он отказался воплощать мои мазохистские влажные фантазии, я его еще и избил. Нанёс подростку как моральную, так и физическую травму. И по головке меня за это не погладят. А вот по печени и селезёнке — вполне возможно. — Что, я вас спрашиваю? — Шаркис не повысил голоса, но я отчего-то вздрогнул, как если бы он на меня рявкнул. — Он… — Я кивнул на хныкающего «котёнка». — …укусил меня. А я его за это стукнул. Коленом, — зачем-то добавил я. Видимо, мне слишком сильно хотелось заполучить звездюлей. Сэмпай в ответ сперва посмотрел на мою обильно кровоточащую руку, затем на парнишку. — Извиняйся, — Зуо это не просто сказал, Зуо это приказал. Что-то как-то мне не по себе. Можно, я пойду домой? Я уже приготовился упасть перед мальчишкой на колени и молить о прощении, только вот слова сэмпай адресовал не мне, а зоо. «Котёнок» встрепенулся, кинул на Зуо жалостливый взгляд, а затем потянулся к моему запястью. Я отпрянул от парня, инстинктивно прижав руку к груди. Еще не хватало, чтобы он догрыз её окончательно. Но зоо в ответ лишь подполз ко мне ближе, всё-таки изловил мою раненую конечность и начал зализывать небольшие, но глубокие ранки, не отрывая вгляда от Шаркиса и будто ожидая от него похвалы. То меня обнюхивают, то кусают, то облизывают. И при всем при этом я чувствовал себя в этой дикой сцене третьим лишним. Да, в ней участвовала моя рука, но казалось, что ни «котенок», ни Зуо не обращают на меня никакого внимания. Может, снимите себе номер в отеле?! А я пойду домой? Серьезно, я хочу домой. Я поморщился, когда зоо слишком сильно надавил горячим языком на кровоточащую ранку. Попробовал отнять руку, но хватка парня оказалась мертвой. Он вдохновенно облизывал мою руку, явно войдя в вкус. Настолько, что его возбуждение не смогла скрыть даже плотная ткань черных джинсов. Какого… хера?! Мама, я понял свою ошибку. Забери меня пожалуйста. С немым воплем я уставился на Шаркиса, надеясь, что он этот сюр прекратит, но сэмпай мой умоляющий взгляд проигнорировал. Не знаю, что его веселило больше: то, что зоо беспрекословно ему подчинился и «котенка» это даже заводило, или мой растерянный вид на фоне всеобщей шизофрении. — Хватит, — кое-как освободился я от назойливого зоо. — Просто дайте мне аптечку. Сам разберусь. Парня моя реакция почему-то удивила. Пару секунд он, обескураженно хлопая длинными ресницами, смотрел на меня, а затем кинул взгляд на Зуо. Тот кивнул, давая разрешение, и «котёнок» принес аптечку и сам взялся за обработку следов от зубов. — Спасибо, — поблагодарил я на автомате, когда ранки скрыл плотный бинт, подстроившийся под цвет моей кожи так здорово, что почти перестал быть заметным. Такие бинты где попало не купишь. Как же так получается, что в этой халупе с помойкой на столе соседствует крутой компьютер и отличные медицинские расходники? Ничего не понимаю. Котенок от моего «спасибо» впал в ступор. Еще бы. Он меня покусал, а я ему разве что в ножки не кланяюсь. Ну не придурок ли? Парень, правда, за придурка меня не принял. Вместо этого он внезапно просиял, подарив мне клыкастую улыбку. Жуть какая. — Пож-ж-жалуйста, — кивнул он, окинув меня иным, чем прежде, взглядом. Это как если бы мы были заклятыми врагами, которые, напившись и случайно проведя ночь вместе, наутро посмотрели друг на друга другими глазами. Но мы-то с зоо не напивались. И уж тем более не спали. Единственное проникновение, которое мы испытали — это вспоровшие мою руку клыки. Не спариваются же гепарды через клыки? Нет? Необходимо ли мне зайти в сеть и убедиться? Бред какой-то. Тогда почему зоо пялился на меня так, словно я попросил у него лапы и хвоста? Фу. — Шевелись, мы уезжаем, — прервал мой внутренний бомбеж Зуо, направляясь к выходу. Я как ошпаренный подскочил на ноги, радуясь возможности как можно скорее скрыться от непонятного мне кошачьего взгляда. — Ты ему понравился, — зачем-то сообщил мне Шаркис, когда мы уже вышли из здания. Нифига себе, какой я сегодня популярный. Вот радостно, аж удавиться хочется. — Ты это понял по тому, как красиво он со мной флиртовал? — уточнил я, демонстрируя покусанную руку. — Он впечатлительный парень. Один неверный жест — и он разорвет тебе глотку. Одно ласковое слово — и позволит делать с собой всё, что пожелаешь, — пояснил Зуо, садясь на мотоцикл. Я поспешил за ним, надеясь, что эта поездка не закончится так же, как предыдущая, а про себя размышляя о том, какие ласковые слова парню говорил Шаркис и сколько раз котик делал всё для него? Погодите… Почему меня вообще должно это волновать?! Мотор мотоцикла разорвал напряжённую тишину, и мы наперекор холодному ветру вошли в стартовый вираж…