Семь кругов Ада

Место, обозначенное на голографической карте красным крестиком, оказалось ничем не примечательным и совершенно голым куском пустыни. А сколько было надежд, сколько фантазий по поводу места встречи! И всё пошло прахом, а точнее песком, в котором увязли колеса мотоцикла семпая, как только мы съехали с заасфальтированной дороги. Оно и понятно! Какой нормальный человек поедет по пустыне на городском байке? Без активации антигравитантов-то?! Да-да, Зуо — тот самый герой-экстремал. Проехали мы на колёсах метра три, после чего семпай всё же нажал на соответствующую кнопку, давая добро на переход к другому режиму передвижения. И чем только ему антигравитанты не угодили? Это же безумно удобная штука! Первый прототип сконструировали ещё полвека назад. Изобретение буквально разорвало шаблоны машиностроения. Модули, из которых оно состояло, создавали что-то вроде антигравитации, которая, сталкиваясь с гравитацией планеты, работала по принципу однополюсных магнитов, то есть модуль «намагничивал» машину или, в данном случае, мотоцикл, и тот отталкивался от земли и парил над нею. Мощность модулей можно было подрегулировать — от неё зависело, на какой высоте от земли окажется средство передвижения. То есть те самые летающие машины будущего частично воплотились в реальность. Частично — потому что передвижение на антигравитантах полноценным полётом назвать бы никто не решился. Но и этого оказалось достаточно, чтобы справиться с проблемой плохих дорог, которые всё никак не могли полностью восстановить после Третьей Мировой. Кроме того, антигравитанты работали на солнечной энергии, то есть являлись экологически чистыми, что также подкупало особенно дотошных потребителей. Одним словом, чудо, а не изобретение! Зуо же предпочитал ездить на обыкновенных колёсах. Видимо, ему доставляло извращённое удовольствие гнать по испещрённым ямами и трещинами дорогам, всё их великолепие ощущая пятой точкой! Только отдельные трассы, самые необходимые, привели в надлежащий вид, и по одной из таких мы и выехали из города в пустыню. Но вот с дорогой мы распрощались, и Зуо пришлось активировать ненавистные антигравитанты. Колёса мотоцикла из вертикального приняли горизонтальное положение и плотнее примкнули к рулю и заднему сиденью. В дисках колёс завибрировали встроенные модули, поднимая мотоцикл над песком на десятки сантиметров. Теперь поездка должна была стать куда приятнее и наверняка бы так и оказалось, если бы не чёртов песок и поднявшийся горячий ветер. Белоснежная пыль мгновенно проникла под верхнюю одежду, в кеды и, кажется, даже в трусы. Смотреть не смотрел, но чувствовал! Я заботливо поинтересовался, не попал ли песок в нижнее бельё и к сэмпаю. За дурацкий вопрос тут же получил исчерпывающий ответ в виде удара локтем под рёбра, после чего смирился со стеснительностью Зуо и с любопытством начал оглядываться по сторонам. Всё же надо прекращать нарываться. Сам злю Зуо и затем сам же от этого страдаю. Мазохизм цветет и пахнет. Что-то не припомню я за собой подобных увлечений. И, тем не менее, выводить из себя семпая мне нравилось, и очень! Хотя за удар я всё же пару эпитетов для него, пусть и в своих мыслях, да приберёг. Быть может, когда-нибудь я даже смогу произнести что-то из этого вслух! Ага, кого я обманываю?! Я ж сама добродетель. Простить могу практически всё! Проходит боль, а с ней и обида. Не учусь я на своих ошибках. Можете считать это моим жизненным принципом: раз за разом наступать на одни и те же грабли (чем бы эти мифические грабли ни являлись). Руководствуясь столь феерическим кредо, я уже приготовился устроить Зуо новый сеанс по выносу мозга, но решил отложить его, так как мотоцикл остановился посреди пустынного поля. Обозначающие нас точки на карте переместились к центру красного крестика, говоря о том, что мы добрались до места встречи. Где в таком случае встречающие? Красная дорожка где??? Я слез с мотоцикла и вгляделся в горизонт: на многие мили вокруг нас не нашлось и намёка на кого-то живого. Люди, где вы? Намеки на мертвое, впрочем, так же отсутствовали. Сплошной слепящий песок. Зуо, в отличие от меня, не выглядел озабоченным ситуацией. Наверняка он знал что-то, что очень бы хотелось знать и мне, но увы. К счастью, я не слишком долго изнывал от любопытства. Песок у меня под ногами задрожал. Я опасливо отбежал от места, на котором только что стоял, и на всякий случай спрятался у Зуо за спиной. Если возмутителем моего спокойствия окажется подземный червь или инопланетная тарелка, сэмпай хотя бы станет их первой жертвой! Я готов довольствоваться вторым местом, а то и вовсе не попасть в ТОП погибших! Нечто тем временем медленно вздымалось вверх. Белоснежный песок ссыпался с гладкой поверхности пришедшего в движение механизма, обнажая стальные толстые двери широкого люка. Ни инопланетян, ни червей, ни даже кротов-переростков, под влиянием радиации ставших разумными. Лишь чёрная бездна, из которой повеял приятный холодок. Сплошное разочарование. Я ждал червей. Зуо слез с мотоцикла и уверенно подошёл к люку, я же на полусогнутых последовал за ним. Заглянув в дыру, я понадеялся увидеть хоть что-нибудь, но, помимо кромешной темноты и железной узкой лесенки, утопающей в оной, так ничего и не различил. Зуо без промедлений перебрался с песка на лестницу и начал шустро спускаться вниз. — А… а как же я! — заикаясь, забормотал я. — Спускайся, — послышался отражающийся от бетонных стен голос Зуо. — Я? Туда? — Быстро! Или ты предпочтёшь остаться на солнцепёке и заработать рак кожи? — Даже не знаю, сложный выбор, оба варианта достаточно заманчивы, — хмуро ответил я, понимая, что сэмпай прав. У меня и без того кожа покрылась красными пятнами и начала жечь. Под землёй меж тем царила пленительная прохлада. Мотивируя себя спасительной свежестью, я зацепился за верхнюю перекладину не внушающей доверия лестницы и со скоростью улитки пополз вниз. Спуск, кажется, длился целую вечность. Шаг за шагом, вздох за вздохом. Меня успела посетить мысль о том, что лестница и вовсе никогда не закончится, когда очередную перекладину ногой я так и не нашарил, что ввергло меня в пучины отчаянья и ужаса. Пришлось посмотреть вниз, чего я за время спуска силился не делать. Развернувшаяся картина меня не слишком обрадовала: тоннель, по которому я спускался вниз, заканчивался на границе с последней ступенькой, следом на неопределённом расстоянии проглядывалась старая плитка пола подземного сооружения. И что же мне прикажете делать дальше? Зуо, что оказался подо мной, без проблем ответил на волнующий меня вопрос. — Чего стоим, кого ждём? — прорычал он. — Так лестница закончилась! — оповестил я сэмпая с таким видом, будто сам он этого не заметил. — Тут невысоко, прыгай. — Но, судя по всему, не меньше двух метров, если учесть, что ты стоишь под люком и не касаешься его лбом. Два метра — это высоко, — возразил я. — Спустись на руках до последней перекладины, идиот! — фыркнул Зуо. — Я — и «спуститься на руках»? Ты пошутил или на самом деле думаешь, что я способен на это?! — Тогда прыгай! — Сэмпай вновь начал терять терпение. — Не могу! Я боюсь! — заныл я. — Чего боишься? — Высоты! — С каких пор? — С этой самой минуты! Зуо матюгнулся и ушёл из поля моего зрения. — Постой! Не уходи! Не бросай меня! — почти взмолился я, чувствуя, что сил на то, чтобы подняться на поверхность, у меня не осталось. Зуо вновь встал подо мной. — Ладно, — вздохнул сэмпай устало. — Прыгай, я тебя поймаю, — пробормотал он, глядя куда-то вбок. — Правда? — с сомнением переспросил я. — Правда… — Правда-правда? — Я всё ещё не верил. — Правда-правда… — В голосе Зуо вновь проскользнуло раздражение. — Правда-правда-прав… — Ебучий ты, сука, мудачила, немедленно спускайся! Не выводи меня из себя! — уже зашипел сэмпай, своим поведением лишь укрепляя моё убеждение в том, что ловить он меня не станет. Точно-точно не станет. В последнюю секунду уберёт руки, и тогда в лучшем случае я отобью себе пятую точку, в худшем — сломаю ногу, а то и позвоночник! Больно будет в любом случае. Правда, если я не спущусь и доведу этим Зуо до последней стадии бешенства, будет ещё больнее. Придя к столь неутешительным выводам, я зажмурился и расцепил пальцы, падая в объятья неизвестности. Я морально подготовился и к кровопотере, и к открытым переломам, и к ужасающим увечьям, а потому, приземлившись на руки к сэмпаю, безмерно этому удивился, распахнул глаза и офигевши воззрился на Зуо. — Спас… сибо, — выдавил я, не веря своему счастью. — Пожалуйста, — холодно бросил Зуо и резко убрал руки. Так как сэмпай усыпил мою бдительность, и подставы не ожидалось, я не успел сгруппироваться и таки плюхнулся на пятую точку. Вскочив на ноги и ощутив отдавшуюся в пояснице боль, я уже собрался разораться по поводу того, что вести себя так с моей драгоценной задницей не полагается, но от картины, что открылась моему взору, у меня перехватило дыхание и слова возмущения застряли в горле. Я стоял в просторном коридоре, который вёл на заброшенную станцию метро. Судя по дизайну и давно неработающему табло, что висело под потолком, станция существовала не меньше половины века! Вы только представьте! Призрак прошлого, который пропитал собой холодные грязно-зелёные плиты пола; мраморные стены, испещрённые старыми символами, значение которых на данный момент, скорее всего, утеряно; почти окаменелые проездные карты, будто впаянные в пол… Зуо прошёл на станцию, а я последовал за ним, вертя головой и не веря тому, что действительно оказался в подобном месте. Высоченные потолки, при взгляде на которые лично у меня дух захватывало, широченная платформа и длиннющий, давно остановившийся эскалатор в противоположной стороне — в нынешнем метро куда теснее, потому что каждый лишний метр на счету, территории, на которых можно проживать, теперь-то куда меньше, а народу при этом на порядок больше! Оттого и толкучки, скандалы, драки и смертоносная давка. В метро, по статистике, в месяц погибает не меньше сотни человек! Правда, никого это не пугает и желающих проехаться на метро меньше не становится. Как бы я ни старался, восторга от посещения сего места скрыть мне не удалось. Я даже вознамерился пробежаться по всей платформе, дабы лучше разглядеть отдельные её части, ибо пара тусклых ламп под потолком такой возможности мне не давали. Но Зуо разрушил мои планы, схватив меня за ворот футболки и одним рывком притянув к себе. Не успел я сообразить, что происходит, как сэмпай стащил с моих бёдер бордовую толстовку, натянул её на меня и до упора застегнул молнию. — Ну что, насекомое, жить хочешь? — Хо-хочу, — заикаясь, кивнул я. — Что ж, я предоставлю тебе эту невероятную возможность. Но при одном условии: тебе всего лишь следует молчать, понимаешь? Мол-чать. Я ясно выражаюсь? — прошипел Зуо мне в самые губы, и я, одурманенный внезапной близостью с сэмпаем, вяло кивнул. Только тогда Зуо отпустил меня, а через мгновение до нас донёсся тихий, но стремительно приближающийся гул. Поднялся ветер, платформу заполнил оглушительный стук колес, а затем из тёмного тоннеля на всех парах вырвался поезд. Завизжали старые тормоза, и древний механизм остановился напротив платформы неподалёку от нас. Дверцы вагона с тихим шипением разъехались, и нам навстречу выскочил низенький мужчина с раскосыми глазами. Китаец? Вьетнамец? Японец? Фиг поймёшь кто. С нынешней интернациональностью городов он может быть и тем, и другим, и третьим одновременно. В венах каждого тосамца бурлит такой генетический коктейль, что без бутылки в нем не разберешься. — Шаркис-сама! — развёл руками, судя по манере обращения, всё же японец. — Я вас заждался! — Это Меня Заставили Ждать, — холодно кинул Зуо. — Но, будьте уверены, ваши ожидания были не напрасны! — Надеюсь, — в голосе Зуо послышалась неприкрытая угроза. — Заходите, Шаркис-сама! Располагайтесь! — не обратив на говнючесть сэмпая никакого внимания, пригласил нас японец в вагон. Дважды просить Зуо не пришлось. Он ловко вскочил в поезд, а я, куда более неуклюже, последовал за ним. Внутри вагон оборудовали под роскошные апартаменты. В левой части комнаты разместили большое кожаное чёрное кресло, в которое Зуо тут же нагло уселся. Напротив — журнальный столик с неплохим выбором алкогольных напитков, а также кожаный, но при этом явно менее удобный диван. Для гостя предназначался именно он, что Зуо предпочёл проигнорировать. Я хотел пройти к дивану, но сэмпай меня остановил: — Садись рядом со мной, — бросил он тихо. — Куда? — не понял я. — На пол, — для убедительности Зуо ещё и пальцем ткнул в то место, где мне следовало приземлить пятую точку. Что ж… Я не гордый! Размещусь и на полу! Без промедлений я уселся на пол и проследил взглядом за скромно прошедшим к дивану японцем. Мужчина выглядит обескураженным то ли наглостью Зуо, то ли наличием домашнего раба в лице меня — мне кажется, на данный момент я выглядел именно им, — то ли обоими факторами одновременно. — Угощайтесь, — предложил мужчина, указывая на батарею бутылок с дорогим спиртным. Зуо в ответ скучающе обвёл столик снисходительным взглядом. — Воды, — не сказал, но приказал сэмпай. Японец поспешно поднялся с места и направился к холодильнику, а через минуту вернулся с полным стаканом холодной воды со льдом. Пронаблюдав, как Зуо делает пару небольших глотков, я только сейчас осознал, насколько хочу пить. Но мне японец воды не принёс, а сэмпай в мою сторону не смотрел, сколько бы я ни гипнотизировал его стакан. Он был полностью поглощён сухим разговором с мужчиной, но что именно они обсуждали, я не слушал. Лишь неотрывно смотрел на перекатывающиеся в стакане кусочки льда и мерцающие в приглушённом свете капельки воды, выступившие на запотевшем стекле. Чем больше я смотрел, тем сильнее становилась моя жажда. Следовало как можно скорее привлечь к себе внимание Зуо! Вот только как? Руководствуясь извращёнными инстинктами, я подполз к ноге семпая и слегка потёрся головой о его колено. Зуо тут же бросил на меня испепеляющий взгляд, восприняв сие действие ни больше ни меньше как Бунт на корабле, но ничего не сказал. Пытается проигнорировать? Меня? Изволите шутки шутить? Я ведь так просто не отстану! Проявляя чудеса упорности, я повторил манёвр, подкрепив его визгливым «Мя-я-я-яу!». Зуо еле заметно поморщился, слегка оттолкнул меня ногой, к которой я жался, а затем закинул её на другую ногу. Я даже залюбовался сэмпаем в столь непринуждённой позе, с незатянутым галстуком, в лёгкой рубашке, идеально облегающих стройные ноги джинсах… И с неизменным высокомерием, читающимся в каждом движении и усмешке. Я-то думал, что как на ничтожество он смотрит лишь на меня. Отнюдь. Японец удостаивался ничуть не менее презрительного взгляда. Но отставать я от «хозяина» и не думал. Хозяина? А это идея! — Гошуджин-сама, — протянул я томно. Зуо обращения не понял, чего нельзя сказать о японце, что уставился на меня хуже прежнего. — Чего? — прошептал сэмпай одними губами. Я кивнул на стакан. — Обойдёшься, — буквально выплюнул Зуо и вновь повернулся к японцу. Обидевшись, я уполз от его ног к стене вагона и насупился, планируя строить из себя униженного и оскорбленного как минимум следующие десять минут. Но сэмпай сжалился надо мной раньше. Не прекращая разговора с японцем, он свесил руку со стаканом ко мне, приложив холодное стекло к моему лбу. — Мяу! — пискнул я удивлённо, забирая стакан из рук Зуо и утыкаясь носом в холодную ладонь сэмпая в знак бесконечной благодарности. Иногда быть рабом не так уж и плохо! Сколько счастья из-за такой мелочи, как стакан воды! Поездка оказалась недолгой. Через пару минут поезд остановился, и двери вагона разъехались, предоставляя нам возможность обозреть нечто потрясающее. На мгновение мне показалось, что я умру от переизбытка эмоций! Транспорт не довёз нас до следующей станции. Он остановился посреди тёмного тоннеля перед небольшим проёмом, сквозь который пробивался тусклый свет. Проём-то небольшой, зато помещение за ним своими размерами вскружило бы голову любому! Огромные сводчатые потолки, стены, теряющиеся в полумраке, и бессчётные стеллажи, забитые самым разнообразным барахлом, при ближайшем рассмотрении оказавшимся разномастным оружием. — Новое поступление? — холодно поинтересовался Зуо, прогуливаясь параллельно стеллажам. — Именно! Шаркис-сама! Вы только посмотрите на красавицу «МиНиМи»! Их утилизировали ещё в начале XXI века! Подобную редкость найти куда сложнее, чем даже Зиг Зауэр! Да-да… Как же с вами скучно, ребятки. Болтовня про оружие меня не слишком прельщала, я данным рынком не интересовался. Мои знания ограничивались рассматриванием фотографий лазерных самонаводящихся пушек, и то лишь потому, что это первое оружие, в котором использовали нано-механизмы. Исключая лазеры, мир оружия представлялся мне дремучим лесом, в который без острой нужды соваться не хотелось. Мне оставалось лишь блуждать между стеллажами, рассматривать ножи, пистолеты, револьверы, пулеметы, огнемёты и ракеты. Я даже приостановился у одной из боеголовок, полюбовался на себя в её зеркальный корпус, а заодно выковырял кусочек петрушки, который застрял у меня в зубах ещё утром. Всё это время я не отходил от Зуо дальше чем на метр, боясь заблудиться. Но всякие страхи развеялись, когда моё внимание привлёк продолговатый предмет, торчащий из ящика в конце длинного коридора. Любопытство взяло своё. Я, убедившись, что Зуо и японец слишком поглощены скучной болтовней про марки оружия, приблизился к таинственному предмету и вытянул его из ящика. Дуло странного оружия оказалось длиною метра полтора и в нем на кой-то черт вмонтировали целых восемь курков! Мало того, взяв его в руки, я удивился лёгкости предмета, будто сделали его из какого-то легкого материала вроде дерева, которое сейчас стоило как крыло космического самолета. Курки же в странном оружии заострили, видимо, на тот случай, если пули закончатся и винтовкой (я предполагаю, что это она) можно было бы обороняться на манер копья. Очень странного копья. — Что ты делаешь? — окликнул меня Зуо в момент, когда я силился обнаружить прицел у странной находки. — Я? Это… целюсь? Наверное… — ответил я вопросом на вопрос. — Целишься? Граблями? — Грабли? Так вот как называется эта винтовка! И вот как выглядят легендарные грабли!!! — Кто бы мог подумать, что в присказке «наступать на одни и те же грабли» говорилось об оружии! Я до недавнего времени не слишком задумывался о значении слова, зная лишь общий смысл фразы. — Это не винтовка, придурок! Граблями ровняют землю и собирают мусор! — последовал раздражённый ответ Зуо. — Это сельскохозяйственное орудие труда! — Так всё-таки орудие… — Для тебя, как я понимаю, и палка-копалка — противотанковый снаряд… — Кстати, о противотанковом! — воскликнул японец и по-дурацки захлопал в маленькие ладошки. — Нам завезли настоящий раритет! «Кобра»! Масса ракеты — десять и три десятых килограмма, максимальная дальность — две тысячи метров, пробивает броню толщиной до двадцати сантиметров… Опять он за своё. Вернув грабли на их законное место, я продолжил блуждать мимо стеллажей, уже не особенно заботясь о расстоянии между мной и Зуо. Что я ему, собачка ручная, бегать повсюду по пятам?! Конечно, нет… Если становиться животным, я предпочту быть котом — тебя гладят и любят, даже если ты в ответ дерёшь им руки и ссышь в тапки, — идеально! Скука-скука-скука… Смертная скука! Надо срочно что-то предпринять! Настроенный решительно, я шагнул в сторону семпая. Жаждая его внимания, я собирался сказать ему какую-нибудь фигню, что побудила бы его бегать за мной по всему оружейному складу как минимум минут пятнадцать, но неожиданно замеченная тонкая полоса света заставила меня поменять планы. Свет пробивался между плотно прилегающими друг к другу стеллажами. На вид они выглядели неподъёмными, но за ними что-то скрывалось, и следовало срочно разузнать, что именно! Включив режим импозантного детектива, я начал шарить по стеллажам, не совсем понимая, что ищу, но делая это с завидным упорством. В конце концов тупое мыканье увенчалось успехом! Сдвинув не то рычаг, не то старый снаряд, я привёл в движение механизм, который с тихим шипением отодвинул кусок стеллажа вбок, приглашая меня зайти внутрь тайника. Найти я собирался горшочек с золотом, русалку в аквариуме или раритетную коллекцию «Звёздных войн» — то есть к суровой реальности свою психику я не подготовил. Вместо перечисленных мною сокровищ в тайнике обнаружился всего-лишь кромешный ад. Изобилующее розовыми оттенками помещение поначалу ослепило меня, вызвав неудержимое желание развернуться и убежать куда глаза глядят, но всё то же упёртое любопытство сделать мне этого не позволило. Чуть притерпевшись к вырвиглазному цвету комнаты, а также убедившись, что ни Зуо, ни японец не заметили моих противозаконных действий, я зашёл в обитель человека, либо весьма креативного, либо тяжело больного. Так как за время прогулки по складу на креативных людей я не натыкался, вариант ответа сводился ко второму. У дальней стены комнаты разместили большую кровать в форме сердца, которую покрыли розовым меховым одеялом и усыпали дюжиной розовых подушек, украшенных рюшками, лентами и бантиками. Рядом с пугающим ложем обнаружилось трюмо, которое вот-вот грозило надломиться от парфюма, косметики и бижутерии, что хранила на нём его ненасытная Хозяйка. Напротив красовались три манекена, которые будто смотрелись в большое, в человеческий рост зеркало, скрывшее за собой почти всю стену. Не подумайте, что мне нравится рыться в чужом грязном белье, но… Но кого я обманываю! Конечно, нравится! И мне, и, скорее всего, большей части человечества! Иначе бы нас не забавляли разного рода телешоу и не завораживали скандалы, кружившие вокруг интернет-звёзд! С полминуты поиграв в гляделки с одним из манекенов, я дерзко стянул с него розово-белое боа и примерил его на себя. Лично мне показалось, что вещь мне к лицу. Вот только чего-то не хватало. Большие тёмно-фиолетовые очки со стёклами в форме пятиконечных звёзд и широкополая розовая шляпа с розами и белой сеточкой в качестве пикантного украшения завершили картину. Теперь я чувствовал себя суперзвездой. Или королевой одной из стран, которые давно стёрли с лица планеты. — Подданные мои, — развёл я руками, кривляясь перед зеркалом, — я повелеваю преклонить передо мной колени и поклясться в вечной верности! Нет, такое высокомерие королеве бы не пошло, а вот сэмпаю — в самый раз! — Я — Зуо Великий и Ужасный, повелеваю: с сегодняшнего дня каждый из вас должен восхищаться и бояться меня ещё больше! В связи с этим половина половины моих подданных будут лишены половины своей половины! — огласил я страшный приговор. Вслед за ним я планировал издать указ по разведению котиков только в строго изолированных местах или нечто ещё более коварное, но меня прервали. — Кхм, — тихий, но угрожающий кашель разрушил атмосферу пафосного повелителя. — О, Зуо! — Сэмпай стоял в дверях, и только ниндзя известно, как давно. — Развлекаешься? — осведомился он холодно. — Есть немного! Хочешь присоединиться? Тебе пойдут… — Я быстренько оглядел ворох вещей. — О! Заячий хвостик! Будешь моим зайчиком?! Странно, но сэмпай не спешил становиться белым, пушистым зубастым зверьком. Возможно потому что хвостик по другую от пушистой основы сторону заканчивался анальной пробкой. Вместо ответа до моих ушей донёсся тихий щелчок, а глаза ослепила яркая вспышка. — Заебись фото, — сообщил Зуо, рассматривая мою фотографию на ПКП. — Интересно, понравится ли оно твоим одноклассникам. — Наверняка понравится, — равнодушно пожал я плечами, не обращая внимания на попытку сэмпая манипулировать моими чувствами. Тоже мне, злодей-любовник, напугал ежа голой жопой! Да я и без посторонней помощи добился колоссального неуважения и бескрайней ненависти к своей персоне! Фотография бы погоды не сделала. По крайней мере, не такая. Вот Эллити умеет устраивать мне фотосеты, после которых в школу идти действительно не хочется. По сравнению с творчеством сестры потуги Зуо походили на детский лепет. — Не забудь распечатать и развесить по школе, чтобы Все увидели! — бодро подсказал я. Сэмпай на моё предложение поморщился, но ничего не сказал. Естественно! Не королевское это дело — чужими фотографиями коридоры украшать. — Но знаешь, я пойму, — резко перешёл я на томный шёпот, — если ты захочешь оставить фото для личного пользования. — Я нагло похлопал Зуо по плечу. — Наслаждайся! Сэмпай побагровел и сжал ПКП с такой силой, что по корпусу портатива побежали трещины. Плохой знак. — Шаркис-сама, где вы? Я принёс вам то, что вы просили! — послышался спасительный голос японца. — Немедленно всё снимай и убирайся отсюда! — рыкнул Зуо, оглядываясь. Спорить я не решился. Мгновенно разложил позаимствованные вещи по местам и выбежал из комнаты. Стеллаж за мной со скрипом захлопнулся всего за секунду до того, как японец завернул к нам. Выглядел он обеспокоенным и запыхавшимся. Предмет, что он нёс, был явно очень тяжёлым. — Куда же вы пропали, Шаркис-сама! — плаксиво забормотал оружейник. — Я вас обыскался! — Потерял зверушку, — пожал сэмпай плечами, кивая в мою сторону. Ага, тоже мне, потерянный. Впрочем, разговор быстро перетёк в уже знакомое оружейное русло, заставив меня, выразительно зевнув, направиться в очередное приключение по складу. Жаль, успел я преодолеть всего пару метров, прежде чем меня схватили за локоть сильнее, чем требовалось, и прошипели на ухо нечто змеино-нечленораздельное. Смысл послания заключался в призыве не отходить от семпая даже на шаг. Вы посмотрите, какой собственник! Возмутительно! Я протестую! Куда хочу, туда и хожу! И… и ладно, я не отстану от вас ни на шаг, Хозяин, только прекратите уже Так на меня смотреть! Умирая со скуки, я повернулся к уже знакомой боеголовке с зеркальной поверхностью и занялся самозабвенным любованием расплывающимся отражением. Скорчив пару жутких рож, я осознал, что после изобилующей образами розовой комнаты кривляться без реквизита стало неинтересно. Так что я, недолго думая, схватил с одного из стеллажей нечто, очень похожее на пистолет, и представил себя крутым шпионом. — У вас хороший вкус! — прошелестел японец мне на самое ухо. — Данная модель — один из лучших револьверов в истории. «Кольт Питон», — объяснил оружейник, приобнимая меня загребущими ручонками. Воу-воу, мужик, полегче на поворотах! Я кинул панический взгляд в сторону Зуо, но семпай стоял к нам спиной, что-то усиленно рассматривая. До меня ему дела не было! — Используется триста пятьдесят седьмой «Магнум»! Качество исполнения и плавный механизм самовзвода выполнены безупречно! — Японец, не получив от меня ярых сопротивлений, нагло спустил руки к пятой точке и начал лапать мой зад. Я же как последний дурак притворился деревом без возможности пошевелить и пальцем! Потому что у деревьев пальцев нет! Вот почему я всегда цепенею, если ко мне прикасаются незнакомцы?! Дать бы в глаз или ударить по яйцам, как нормальный парень! Нет же, стою и пялюсь в одну точку, усиленно себя уверяя, что всё это мне лишь мерещится! Что за дурацкий подход, Тери?! Монолог оружейника оборвал резкий, почти оглушительный выстрел. Японец схватился за левое ухо, из которого обильно брызнула кровь. Благо сэмпай, грёбаный тормоз, таки заметил, что на меня посягают! Реакция последовала моментально. Вот уж кто никогда не сомневается в том, что следует делать! — Ты в край охуевший или действительно прикасаешься к тому, что принадлежит мне, и считаешь, что тебе за это ничего не будет? — с пугающим спокойствием поинтересовался Зуо, вперив взгляд в оружейника не хуже змеи, гипнотизирующей кролика. — Шаркис-сама, Шаркис-сама! Вы всё не так поняли! — отшатнувшись от меня, поспешно забормотал мужчина. — Я всего лишь решил рассказать молодому человеку о револьвере. Мне показалось, что ему интересно… — Хуй сосать ему интересно, — уже злее проговорил сэмпай, вновь наводя пистолет на японца. Тебе-то откуда знать, интересно мне это или нет? И вообще-то, нет! Никогда такого не делал и не собираюсь! Наверное. — Что прикажешь теперь с ним делать? После твоих грязных лап он наверняка тобою провонял, — продолжал психологическую атаку Зуо, доводя оружейника до паники. Так тебе и надо, урод! Будешь в следующий раз знать, как домогаться подростка! Я невинный цветочек! — Прошу вас, не горячитесь! — взмолился японец. — Я и не думал оскорблять вас! В качестве извинения могу ли я предложить вам скидку на Зиг Зауэр? Нет, что я говорю! Так берите! Даром! — всплеснул мужчина руками, пятясь от меня всё дальше. — Хм… — задумался Зуо, постукивая дулом пистолета по подбородку. — Даже не зна-а-аю, — издевательски протянул он, всё ещё не сводя жуткого взгляда красных глаз с японца. — Прежде чем принять столь щедрый дар, следует проверить его работоспособность, — заявил он. — Конечно-конечно, Зуо-сама! — засуетился японец. — Я как раз оборудовал новое стрельбище здесь неподалёку и с удовольствием провожу вас туда! Но сперва могу ли я попросить вас подождать меня всего пару минут: мне следует перевязать ухо, иначе я могу перепачкать кровью вас или вашу… вашего спутника, — выдохнул он осторожно. — Пять минут, — без раздумий ответил Зуо. Японец вздрогнул, осознал, что времени ему дали не ахти сколько, и посеменил в противоположную от нас сторону, оставляя за собой дорожку из кровавых капель. — Ты-то, мамино уёбище, хер ли ничего не сказал? Или нравится, когда тебя лапают старые пердуны? — приподняв бровь, поинтересовался сэмпай. — Нет, конечно! — возмутился я. Как ему такая гадость в голову пришла?! — Тогда почему не сопротивлялся? — Разве это не очевидно? — нахмурился я. — Испугался, вот и не сопротивлялся. — Испугался? — удивился Зуо. — Испугался, говоришь?! — повторил он злее. — То есть задрипанного бесформенного япошку ты у нас, блять, боишься, тогда как меня — нет?! — Ого, как сэмпая это задело. Прямо не на шутку. — Тебя бояться у меня нет причин. — А его бояться — есть?! — Сэмпай чуть не захлебнулся от злости. — Я ж тебя бью! Да что бью, я тебя скоро УБЬЮ! — Ну, избиений я не боюсь, как и смерти. А вот изнасилование — это страшно, — спокойно объяснил я. — То есть если тебя выебать… — У Зуо от ярости уже жилки на висках запульсировали. — …ты наконец-то завалишь ебало?! — О заваливании ебала речи не велось, — отмахнулся я. — Что же касается секса. Ты красивый, с тобой можно и перепихнуться. Только я, чур, сверху, — вырвалось у меня. — Я, знаешь ли, принципиальный актив! — Ты… кто? — сипло выдавил сэмпай, смотря на меня — тощее нечто без намёка на мышцы, с болезненным видом и без явственных половых признаков. — Актив, — уже менее уверенно проговорил я, поглядывая на Зуо снизу вверх. — Еблан ты, а не актив, — оповестил меня сэмпай и внезапно рассмеялся. И смех его оказался настолько звонким, что я не смог не отметить про себя, насколько Зуо идёт улыбка и как она его украшает. Совсем другой человек, честное слово. — Зуо, а тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты клёвый? — очарованный смехом, пробормотал я на автомате, но, спохватившись, тут же добавил: — Ты не волнуйся, я тоже не скажу! — Нахуй сходи! — бросил Зуо, не переставая смеяться. — Хватит ржать! У меня беда, а он скалится! — шутливо обиделся я, стараясь скрыть смущение. И почему только он такой красивый?! Почему вообще злодеев делают красивыми? И значит ли это, что мне с моей рожей суждено шататься на стороне добра?! А я не хочу быть добром! Это вредно для здоровья, невыгодно и не сулит ни денег, ни славы, ни длинной жизни! Буду злодеем! Творить непотребства и непотребовать творения! И ещё покажу! Всем покажу! Что-нибудь когда-нибудь! Обязательно! Всё это время руку мою продолжал оттягивать револьвер. Отодрав-таки взгляд от безумно привлекательной улыбки Зуо, я уставился в зеркальный корпус ракеты, направил оружие на отражение, а затем, смеха ради, приставил дуло к виску. Так вот как это бывает. Странное холодящее ощущение от виска растеклось по всему телу. Один-единственный выстрел — и меня нет. Один-единственный. Интересно, каково это? Я нажал на холодный курок, послышался холостой щелчок. — Ба-а-ам… — протянул я, имитируя выстрел. — А это мысль, — хмыкнул Зуо, буквально вырвав револьвер из моих рук. Порывшись в ящике с разнообразными патронами, он выудил три пули. — Сыграем в русскую рулетку? — невинно поинтересовался он. Я бы даже сказал, слишком невинно. — Рулетку? Как это? Зуо зарядил пистолет тремя пулями, крутанул барабан и нацелил на меня дуло револьвера. — Повезёт или нет? Пуля или холостой выстрел? — Зуо явно ожидал от меня воплей ужаса и океана соплей. Не дождёшься! — Холостой, — пожал я плечами. — Ты так в этом уверен? — ехидно поинтересовался сэмпай. — Более чем. Барабан полностью крутанулся тридцать два раза, плюс ещё два проёма. Пули в барабан вставлены через одну. То есть путём несложных вычислений я прихожу к выводу, что… — Спорим? — На губах сэмпая заиграла уже знакомая противная ухмылка. Ничего хорошего она не предвещала, но я не собирался отступать, уверенный в своих гениальных расчётах. — Спорим, — кивнул я, воображая выражение лица Зуо, когда он поймёт, что я прав. В результате, единственное выражение лица, которое действительно стоило внимания, оказалось мое собственное после раздавшегося оглушительного хлопка и пули, царапнувшей мою шею. — Твою коврижку! — вырвалось у меня. — Там была пуля! Пуля! Настоящая! Там! Была! Была она! ПУЛЯ! Ты же чуть не застрелил меня! Психопат!!! — завопил я, хватаясь за шею и стирая выступившую кровь. — Меньше умничать будешь, — ухмыльнулся Зуо, почёсывая дулом револьвера висок. — Но… но я ведь всё рассчитал! Выстрел холостой! — Да ладно? — Сэмпай продемонстрировал мне барабан, в котором не было лишь одной пули — её как раз пустили в меня. — Когда ты?.. — беспомощно забормотал я. — Что? Неприятно осознавать, что и тебя могут обдурить? И всё же Зуо — неприятный и пугающий тип! Бешеный психопат. И придурок! Это ж надо! А если бы он мне в голову попал?! Я, между прочим, хочу прожить длиннющую жизнь! Чтобы уже правнуки мечтали о моей смерти, тогда как я скакал бы по полю для гольфа и загонял мячи в лузы один за другим. А тут сэмпай со своей русской рулеткой! Некоторое время я приходил в себя, периодически хватаясь за сердце и имитируя инфаркт. — Шаркис-сама?! Пройдёмте за мной! — выглянув из-за дальнего стеллажа, позвал японец, забинтованным ухом напоминая мне восточную версию Ван Гога. Семпай грубо схватил меня за локоть и без объяснений потащил за оружейником. И правильно сделал, ибо без его помощи я бы и шагу не ступил. Ноги меня не слушались, а тело всё ещё колотило от пережитого шока. Стрельбищем оказалась узкая, но очень длинная комната. У входа располагалось три стоячих места, разделённых между собой полупрозрачными толстыми стенками. В каждое из них встроили небольшой столик, в котором оборудовали нечто, похожее на подзорную трубу. Рядом лежали большие наушники, которые Зуо тут же натянул на голову. Странно, но даже в столь сомнительном украшении выглядел он опасно, если не сексуально. Надень эти наушники я, и тут же превратился бы в чебурашку или в кого похуже! Сэмпай зарядил Зиг Зауэр, встал в надлежащую для стрелка стойку и несколько раз нажал на курок. Оглушительные хлопки наконец-то вывели меня из беспокойного ступора. Клин клином, как говорится. После выстрелов сэмпай глянул в подзорную трубу и остался доволен результатом. — Я принимаю ваш щедрый Дар, — ухмыльнувшись, заявил Зуо, заставив японца скукситься. Наконец-то! После домогательств оружейника мне хотелось как можно скорее убраться из этого пугающего места, потому что мне не нравился вертлявый япошка с сальным взглядом, не нравилась жуткая комната в рюшках и бантиках, и старое огнестрельное оружие мне тоже не нравилось, оно навевало какое-то странное тревожное чувство… Только не спрашивайте, какое именно. Я всё равно не смогу объяснить.