— Дети, сегодня, как вы помните, у нас тест на IQs, — улыбнулась классу молоденькая учительница и скрестила руки на груди, стараясь тем самым унять дрожь в руках. Она устроилась в эту школу всего неделю назад и слегка нервничала перед каждым своим уроком. Впрочем, на девушку мало кто обращал внимания. На передних партах два мальчика играли в виртуальный покер, думая, что учительница — полная дура и не заметит этого. Чуть поодаль три девочки — юные пэрроты, обсуждали какие-то новые радужные бусы, иногда бросая в сторону преподавателя чуть ли не презрительные взгляды. А какой-то заморыш с голографической татуировкой на пол-лица мастерил голограммы бумажных самолетиков и пускал их проекции по всему классу.
«И куда только смотрят их родители?» — размышляла девушка, каждый раз натыкаясь на юных неформалов XXIII века.
На задних партах и вовсе творился сущий бедлам. Там не то что голограммы, иногда летали даже стулья. Идти и одёргивать всех и каждого учительнице очень не хотелось, учитывая, как любой вздох в сторону детей воспринимался их скандальными родителями, поэтому ей ничего не оставалось, кроме как молча терпеть.
— Сейчас я раздам вам флешки с заданием. Всего в тесте триста тридцать три вопроса. На то, чтобы ответить на них, вам отводится пять часов. Вопросы разносторонние: и логические, и математические, и творческие. На основе ваших ответов будет рассчитан ваш IQs. Все знают, что это такое? Или мне объяснить? — Ученики по-прежнему откровенно игнорировали молодую учительницу. — Ну что ж… — обреченно вздохнула она, после чего взяла со стола коробочку с плоскими, длиною в сантиметр, подписанными флешками и пошла по рядам, отдавая каждому ученику задание в руки и тем самым устанавливая с ними хоть какой-то контакт.
— Возьми, — протянула она флешку мальчику с русыми волосами, в которых, несмотря на юный возраст ученика, уже прослеживались редкие седые пряди. Тот в ответ взглянул на девушку пустыми, ничего не выражающими глазами и даже пальцем не пошевелил.
«Кажется, его имя… Как же его зовут? — Внезапно учительница осознала, что совсем не помнит имени этого мальчика. — У него какая-то психологическая травма». Как ни странно, но о его отклонениях, в отличие от имени, она помнила.
«Нелюдимость, необщительность, проблемы с доверием, социопатические наклонности», — числилось в графе «Характеристика».
— Ну же, не стесняйся, — улыбнулась она веселей и буквально вложила флешку в руку ученику. Тот затравленно посмотрел на преподавательницу, затем перевёл тускло-серые, очерченные тенями усталости глаза на флешку и молча вставил её в компьютер.
— Вот и умница! — улыбнулась она ещё шире. Тут же с задних парт послышались смешки.
«Наш Тери — умничка?»
«Какая прелесть!»
«Так вот как его зовут! Тери!» — обрадовалась учительница, но тут же спохватилась. В следующий раз она пообещала себе сто раз подумать, прежде чем что-либо сказать. В конце концов, дети слишком жестоки, и нарываться на их гнев не стоило. А уж давать им повод издеваться над кем-то в классе — тем более.
Когда девушка раздала всем флешки и ученики активировали свои задания, она объяснила, как заполнять тесты, напомнила о паре маленьких правил, не забыла о словах поддержки, и, наконец, позволила ученикам углубиться в вопросы. Конечно же, сделали это далеко не все. Кто-то продолжил играть в стрелялки. Кто-то без стеснений скролил новостную ленту виртуалии. Но после того, как учительница добавила, что списки с самыми низкими IQs будут вывешены на всеобщее обозрение, уткнулись в компьютеры абсолютно все. Учительница конечно слукавила. На всеобщее обозрение информацию подобного рода выставлять никто не собирался. Но была довольна, что ее уловка удалась. Почти удалась. Тери скучающе смотрел в окошко, даже не пытаясь отвечать на вопросы. За партой он сегодня сидел один. Кажется, его соседка, весёлая и очень активная девочка, заболела, оставив бедного мальчика на растерзание классу.
«Интересно, что же она в нём нашла?» — подумалось учительнице, вспоминая её недавний разговор с этой девочкой. Что же она тогда сказала? Что-то про то, что он как трясина. Пока не залезешь в неё, не узнаешь, насколько сильно она затягивает? Так, кажется. Что ж. Любопытство не порок. Учительница медленно прошлась по рядам и тихо села на свободное место за парту мальчика.
— Почему ты не отвечаешь на вопросы? Разве ты хочешь, чтобы твоя фамилия висела в списке самых глупых? — поинтересовалась она.
Двенадцатилетний мальчик даже не оглянулся.
— Чушь всё это, — тихо бросил он. — Можете кормить подобными бородатыми сказками этих полудурков, — он окинул класс презрительным взглядом. — …но не меня, — продолжил он, — вы не имеете права разглашать данные о нашем IQs и тем более вывешивать лучших и худших. Это не гуманно.
Учительница на секунду замерла. Она не ожидала такого ответа от двенадцатилетнего мальчика. Его рассуждения, конечно же, были верны, но не стыковались с его возрастом.
— Все не так просто, Тери. Ваши родители дали согласие и…
— Ни один родитель не захотел бы, чтобы все вокруг узнали о тупости его ребёнка. А уж поверьте, большая часть родителей уверены либо в том, что их дети гении, либо в том, что они тупицы. И уж поверьте, вторые преобладают.
— А что думает о тебе твоя мама? — осторожно спросила преподавательница.
— Она думает, что я креветка, — сухо бросил мальчик.
— Прости, что?
— Креветка. Ракообразные из отряда десятиногих … вкусные, между прочим. Но мозг у них размером с ноготь на моём мизинце.
— Так ответь на вопросы и докажи маме обратное! — тут же ухватилась за соломинку девушка.
— Зачем?
— То есть как это зачем? Разве ты не хочешь, чтобы мама знала, какой ты умный? Ты ведь, безусловно, умный мальчик!
— Да. Достаточно умный для того, чтобы не участвовать в этом фарсе. Почему высокому интеллекту поют столько любовных од? Умным быть невыгодно. И больно.
— В каком это смысле?
— В прямом. Когда ты начинаешь с ужасом понимать, что тебя окружают одни кретины, ты в полной мере осознаешь, насколько одинок на этом булыжнике под названием Земля. «Они никогда не смогут быть мне равными», — думаешь ты. Высокомерно? А по-моему невыносимо тоскливо. Меня это пугает до трясучки. Чем сильнее ты осознаёшь своё интеллектуальное превосходство над другими, тем хуже и противнее тебе становится. В том мире, который кажется относительно свободным для других, ты задыхаешься. В первую очередь от глупости окружающих. Вы когда-нибудь задумывались над тем, насколько необдуманные и глупые поступки постоянно совершают люди? Постоянно! Устраивают бесконечную вереницу из тупости и дебилизма, от которой тянет блевать. Истинно идиоты.
— Ну почему же сразу идиоты? — возмутилась учительница. — Самые обыкновенные люди! Все мы ошибаемся! Думаешь, то, что ты скрываешь свой интеллект, не глупо?
— А зачем афишировать? — задал резонный вопрос мальчик. Учительница на это лишь тяжело вздохнула.
— Если ты действительно так умен, как думаешь, тебе будет предоставлена возможность учиться в школе для таких, как ты. Там раскроют твой потенциал, и тогда…
— Спасибо, не голодный, — грубо прервал мальчик агитацию преподавательницы.
— Почему же?
— От осознания, что столкнусь с такими же, как я, меня начинает подташнивать, — ухмыльнулся он. — У нас будут одинаковые возможности, но от этого не исчезнет одно огромное различие…
— Какое же, если не секрет?
— Все, кто соглашается учиться в подобных школах, считают себя сверхлюдьми, этими самыми гениями. Им это ловко внушает общество, чтобы затем их поиметь. Талдычат учителя, журналисты, меценаты. Вешают на них такой же ярлык, как на коров, отправляемых на убой. И все эти юные гении верят каждому их слову. Считают себя особенными, не понимая, что их невероятные умственные способности — не их заслуга. По какому-то стечению обстоятельств их гены открыли нечто, заложенное абсолютно в каждом человеке. Спасибо, матушка-природа. Хвастать тем, что выиграл в генетической лотерее? Ну не глупо ли? Меня от этого воротит.
— Значит, ты предпочтешь остаться среди тех, от кого тебя воротит из-за их глупости, чем будешь учиться с теми, от кого тебя воротит из-за их высокомерия? Не кажется ли тебе, что тем самым ты просто тешишь собственное самолюбие?
— Нет, я хочу быть рядом с обычными людьми не для того, чтобы выделяться среди них. Я хочу быть как они.
— То есть… глупым?
— То есть глупым.
— Тери, ты умный мальчик, но сейчас говоришь именно глупости! — улыбнулась учительница. — Каждый человек уникален. У каждого свои способности и таланты. Скрывать их — зарывать себя заживо! Будь собой! Говори то, что хочешь сказать, делай то, что хочешь сделать. Ничего не бойся. И помни, всё, что бы ни произошло, к лучшему!
— Разве это должны советовать учителя? — удивился мальчик.
— Нет… не это. Но поверь, иногда подобный подход к жизни необходим. Ты должен развивать твой талант, ведь в этом случае в будущем ты сможешь помочь очень многим людям!
— Может… вы и правы, — немного подумав, наконец кивнул мальчик.
— Вот и хорошо! И начни с ответа на вопросы из этого теста! Узнай, каков твой IQs! Хорошо?
— Хорошо! — как-то по-взрослому устало улыбнулся мальчик и уткнулся в компьютер.
Учительница же встала из-за парты и гордо прошествовала к своему столу. Она была уверена, что смогла достучаться до мальчугана. Кроме того, если он действительно тот, кем пытался показаться, значит в ее классе имелся гений! За его обнаружение ей наверняка выплатили бы хорошую премию!
На протяжении нескольких следующих недель учительница всячески поддерживала Тери. Защищала его от одноклассников, оставалась после уроков поболтать с ним. Тери явно не хватало человеческого общения и тепла, а девушке молодой, но одинокой, так хотелось о ком-нибудь позаботиться. Да и премия ей бы сейчас ой как не повредила.
Всё это продолжалось ровно до того момента, пока не пришли результаты тестов. Гением в классе оказался отнюдь не Тери, а парень, сидевший на одной из задних парт и который, кажется, частенько подтрунивал над Тери. Его результат — двести шестьдесят восемь баллов, с которыми ни в какое сравнение не шли сто четыре балла Тери.
«Так значит, все эти речи были лишь пафосным трепом», — разочарованно подумала девушка и переключила свое внимание на настоящего гения в этом классе. Позабыв о Тери, она отослала пакет документов в школу для одаренных детей, а затем еще целый месяц хлопотала по вопросам самого разного характера и самолично отправила мальчика в новую школу, гордая за своего ученика.
На следующий день на ее счет упала солидная премия.
Через неделю на нее завели уголовное дело по статье «мошенничество».
Оказалось, отправленный в школу гениев ученик обладал весьма тривиальными интеллектуальными способностями. Учительницу обвинили в подтасовке данных и уволили из школы. Впереди ее ждал суд. В последний день, когда она собирала вещи, глотая слёзы и обвиняя в своих проблемах весь мир, она внезапно наткнулась на досье того самого седого мальчика. Как же его звали? Она не вспомнила имени, зато вспомнила разговор и… У нее появились подозрения. Недолго думая, бывшая учительница нашла имя мальчика, сорвалась со своего места, поднялась на несколько этажей, буквально ворвалась в класс и прогремела «Тери Фелини!». Того, кто к ней подошёл, она узнала не сразу. Нет, он был всё тем же. Та же неизменно серая одежда. Те же седые волосы. Тот же глубокий взгляд. Вот только что-то со всем этим не вязалось.
Улыбка.
Он улыбался. И глаза выражали совсем не то, что прежде. Словно весь тот груз, что всё это время лежал на хрупких плечах мальчика, внезапно исчез.
— Вы меня звали?
— Тери! Я хочу с тобой поговорить!
— Ладно, — кивнул мальчик и пошёл вслед за учительницей. Девушка вышла на лестничную площадку и развернулась к Тери.
— Не знаю, как ты это сделал, но ведь именно ты подтасовал данные? Почему ты поменялся с тем мальчиком результатами тестов?
— Потому что хотел узнать свой IQs, но не хотел, чтобы его узнали и остальные.
— Но ты подставил меня под удар!
— Вовсе нет. Вы сами виноваты. Я бы сказал вам правду, не оборви вы со мной все связи в то же мгновение, как поняли, что гений не я. Бегали с этим идиотом как с писаной торбой. Я не мог к вам даже подступиться.
— Но… — Девушка растерялась и даже почувствовала вину.
— Но не беспокойтесь, сенсей. Я прислушался к вашему совету насчёт того, как проще жить, и теперь всё будет совсем по-другому! Я в это верю! — улыбнулся мальчик беззаботнее прежнего.
— Но я-то уже… уволена, — пробормотала себе под нос девушка. — И на меня завели дело!
— Что ж… за жадность следует расплачиваться. Ведь именно из-за нее вы, общаясь с моим туповатым одноклассником, ни разу не усомнились в его гениальности. Правда же? И со мной вы общались по той же причине. Из-за денег. Как мелочно.
Девушка шумно сглотнула.
— Тери, все совсем не…
— Все именно так, — прервал ее Тери, сузив глаза. — Вы просто оказались очередным… — он поморщился, — меркантильным человечишкой, пожелавшим воспользоваться мной.
Глаза девушки защипало от слез.
— Даже если и так… — зашипела она неожиданно зло, — это не дает тебе право рушить всю мою жизнь!
— Разве? — взгляд Тери неожиданно опустел, а искусственная улыбка на губах померкла. — Почему бы и нет? Я ведь, в каком-то смысле, сделал вам одолжение. Не вы ли говорили мне, что всё к лучшему? Так наслаждайтесь тем, что жизнь ваша кардинально поменяется… — прошептал мальчик, зло ухмыльнувшись и буравя девушку пустым злым взглядом.
— Ты… — Учительница хотела придушить этого малолетнего выскочку.
— Нельзя воспользоваться человеком, а потом в одночасье вычеркнуть его из своей жизни и предполагать, что вы ни в чем не виноваты. Последствия никогда не заставляют себя ждать. А я ведь всего на мгновение, но поверил, что вы не такая, как все. Что вам на меня не плевать. Но тогда как я свой тест написал «на отлично», вы мой провалили.
— Ты… монстр! — выкрикнула девушка и вылетела с лестничной площадки. Мальчик же в ответ лишь светло и добро улыбнулся, затем его лицо внезапно исказила злобная ухмылка.
— Сенсей… Я же говорил: бесконечная вереница из тупости и дебилизма, — прошептал он и направился обратно в класс.
***
— Тебя что-то беспокоит, Тери? — Психотерапевт виртуозно жонглировал ручкой, готовый в любую секунду начать записывать каждое слово своего юного пациента.
— Я боюсь себя… — пробормотал мальчик, смотря в потолок.
— Ты что-то сделал?
— Да… Я совершил очень плохую вещь, из-за которой пострадал ни в чём не повинный человек. Ну… Почти неповинный. Я не хотел этого. Правда. Так получилось. Но когда у меня появилась возможность извиниться, я лишь наговорил гадостей. А самое страшное то, что в тот момент я был уверен в своей правоте. Я радовался тому, что этому человеку плохо. А потом, уже позже, мне стало стыдно и тоже очень плохо. Как я мог так поступить — мучил меня вопрос. Как?
— Тери, твоё состояние по-прежнему нестабильно. Тебя слишком многое гложет. Подавляемая агрессия влечет за собой срывы вроде того, который ты только что описал. Ты выплескиваешь скапливающийся гнев на окружающих. И это, безусловно, необходимо взять под контроль. Но сам факт того, что пусть и таким способом, но ты освобождаешься от негативных эмоций — это уже кое-что.
— Но я радовался…
— Тебе подсознательно кажется, что тебе станет легче, если другим будет хуже. Но это не так. В действительности, Тери, ты очень добрый мальчик. И то, что после содеянного тебе плохо и стыдно, в очередной раз это подтверждает.
— Но что же мне делать? Я не могу за один день взять и избавиться от всего того, что заставляет меня вести себя настолько гадко!
— Тери, увы, универсального способа нет. Но я уверен, вместе мы обязательно отыщем ответ на твой вопрос. Со временем. Попробуй отвлечься. Найти себе хобби, которое приносило бы тебе удовольствие и удовлетворение. Скажи, ты чем-нибудь увлекаешься?
Мальчик задумался и минут десять решал, что же ему могло нравиться.
— Мне нравится виртуалия. И мне было бы интересно узнать, из чего она состоит. Программы, коды, языки. Думаю, это достаточно интересно.
— Так почему бы тебе не заняться изучением всего этого более плотно?
— Но в школе такого не преподают.
— Я же сказал «заняться изучением». Самостоятельно.
Мальчик лишь скептически оглядел психотерапевта:
— Вы думаете, я справлюсь?
— А ты сомневаешься в своих силах?
Психолог так и не узнал, к каким последствиям привёл этот на первый взгляд совершенно безобидный совет. В тот день в сеть вернулся прославленный Лис.
***
Я лежал на постели, ощущая прохладу чёрного шелка и лёгкое дуновение ветерка из-за приоткрытых окон. Слегка колышущийся белоснежный тюль подсвечивал лунный свет, будто бы подчеркивая всепоглощающий романтизм этой бесспорно интимной обстановки. Я вдыхал еле уловимый запах пионов, ибо это мои любимые цветы, и не мог оторвать взгляда от него. Зуо. Он стоял около окна с обнаженным торсом в кожаных обтягивающих штанах. Резкие тени очерчивали его тело: выразительный пресс, сильные руки, грудь. Глаза. Ярко-алые и словно светящиеся в темноте. О мой Бог, нет, скорее, мой Дьявол — Зуо!
От его вида у меня перехватило дыхание. Я невольно вытянул руку навстречу своей мечте, когда заметил, что ладонь мою скрывает белая перчатка. А запястье обрамляют пышные рюши. Опешив, я вскочил с кровати, подбежал к зеркалу и увидел вместо своего серого отражения клоуна с ярко-рыжими волосами, красным носом и жёлтыми зубами! И он смеялся. Тыкал в меня пальцем и ухохатывался надо мной. С детства не переносил этих жутких созданий.
Я обернулся к Зуо, надеясь на поддержку с его стороны, но его и след простыл. Вместо семпая на маленьком кофейном столике меня ждала тарелочка с голубой каёмочкой. А на тарелочке большой и вкусно выглядящий кусок сыра. Рядом с сыром — стрелка с надписью: «Съешь его или умри! Или съешь и умри… или умри и съешь…» Вообще-то на табличке было ещё с десяток подобных вариаций с использованием всего пары слов, но их читать я не стал. Смысл был ясен. Я подошёл к тарелочке. Сыр поприветствовал, меня, весело подмигнув. Ну что ж… Я потянулся к лакомому кусочку и уже хотел взять его в руки. Но эта сволочь меня опередила.
Кусок сыра сам вцепился в мою руку и тут же начал её активно жевать! Ахнув, я начал бегать по комнате, стараясь сбросить сыр с руки, плача, крича и матерясь.
Резкое чувство падения и удар всем телом обо что-то твёрдое спас меня от сыра-людоеда. Я открыл глаза и не сразу понял: где я, собственно, нахожусь? Оглядевшись, я сообразил, что до этого лежал на кровати и, видимо, в процессе просмотра не самого весёлого сна благополучно с неё свалился. Комната, в которой я спал, оказалась маленькой и душной. К тому же в ней не нашлось окон. Кровать стояла у одной из стен, и её спинки упирались в смежные стены. На полу лежал какой-то старый ковёр времен динозавров. Рядом с кроватью нашлась тумбочка, а за ней вдоль всей этой и смежной ей стены размещалось разнообразное «железо». Я уже было размечтался полазить по горам компьютерного сокровища и, может, даже нарыть себе что-нибудь интересное. И меня уже даже не особо интересовало, что я нахожусь хер знает где и хер знает сколько! «Железо» для меня свято!
Но встревоженные голоса за дверью заставили меня насторожиться. Я приоткрыл дверь и увидел уже знакомую комнату. В ней я побывал в первый день отбора. Меня тогда ещё этот стиганутый зоо покусал! На одном из диванов сидел парень в вирту-очках.
Остальные же — под остальными я подразумеваю Зуо, знакомого парня с каштановыми волосами и ещё какого-то сивого, которого я видел впервые, — о чём-то громко спорили и переговаривались.
— Это не ПКО-вирус! Он завис! — орал Зуо, на что сивый ревел и захлёбывался собственными соплями:
— Нет! Это Вирус! Точно он! Фрай не может выйти!
— Фрай — идиот! И ты идиот! Вообще, кажется, меня всю жизнь окружают одни идиоты! — Зуо всё больше выходил из себя. — ПКО-вирус! Блять! И кто за язык тянул! Я уже успел пятьдесят раз похоронить Фрая, а ты…
— Похоронить? Нет! Нельзя! Мы только-только перешли на восемьдесят девятый уровень! — ревел белобрысый. — Его нельзя хоронить!
— Можете спорить сколько угодно, но факт того, что наша радость Фрай не может вылезти из сети, остаётся фактом. Пусть это не ПКО-вирус… но тогда что? — подал голос парень с каштановыми волосами.
— Дай сюда! — Зуо со злостью вырвал из рук ревущего парнишки вирту-очки и подключился к сети. Через секунду его пальцы забегали по несуществующей клавиатуре. Слишком быстро забегали. Я бы даже сказал, профессионально. Я чуть поднапряг свой мозг многоклеточного и зрительно представил клавиатуру, по которой бегали пальцы Зуо. Так… что-то здесь… О нет. О господи. Нет-нет-нет! Господи-господи-господи! Да как это вообще возможно?!
Мне хватило пары секунд, чтобы понять, что Зуо — хакер. И не слабенький. Эта сволочь… Он… Погодите-ка! Хакер?! Он?! Не зная, радоваться или нет, я не прекращал шевелить извилинами, и в голову лезли не самые утешительные выводы.
«Зуо знает, кто я, — внезапно осенило меня. — Потому я и с ним, что он знает… Это он подстроил отбор. Вот почему он единственный из тринадцатиклассников, кто в нём участвует! Не просто так и не из-за наказания! Он хотел подобраться ко мне? Ему нужен я?»
Хотя ничего хорошего это мне не сулило, но я все равно сполз на пол и начал по-дурацки посмеиваться.
«Но как он узнал? — Мозг перешёл в автономный режим и продолжал мыслительный процесс помимо моей воли. — Вычислить меня могли лишь единицы и единственный, кто на самом деле это сделал… Локи», — А вот это уже не смешно. Не говорите мне, что Зуо — Локи? Молчите, я сказал!
— Ну что там? — тем временем, переминаясь с ноги на ногу, пробормотал белобрысый. — Как там Фрайчик?
— Говняйчик, блять! — огрызнулся Зуо в ответ. — Его выход заблокировали! И заблокировал не какой-нибудь мудак, желающий сделать гадость, а профи. И кажется… БЛЯТЬ! Ахуенно! Нас пытаются взломать!
— Зуо! Спокойствие, только спокойствие, — встав позади семпая и начиная массажировать ему плечи, почти замурлыкал парень с каштановыми волосами. И мне за это его поведение захотелось вцепиться ему в глотку. Вот же говнючила! Ещё и руки распускает! Лапает моего… Локи? Хотя если Зуо действительно Локи, то моим ему не быть стопудово. Он меня ненавидит всеми фибрами души! Зуо тоже ненавидит меня всеми фибрами души. Значит это будет двойная ненависть всеми фибрами. Знаю, что минус на минус даёт плюс, но конкретно в этом случае мне нужен не плюс, а большая и светлая. Ну что за несправедливость?! Поговорка «любовь зла, полюбишь и козла» актуальна как никогда. Только я бы лучше действительно в рогатый скот влюбился. Шансы на взаимность однозначно были бы выше.
— Отвали! — тем временем зло скинул Зуо руки парня со своих плеч. Я гаденько засмеялся. Так тебе!
— Вы оба оглохли? Нас ломают! Не один хер! Целая группа херов! Сразу со всех сторон! — С этими словами Зуо скинул вирту-очки на потрепанный диван и забегал по комнате, хватая по дороге клавиатуры, блоки питания, провода и подобный компьютерный мусор.
— Ты… уверен?
— Да, уверен! Ты что, не слышал, что ныне открыли охоту на хакеров? Правительство, прикрывшись необходимостью искать ПКО-вирус, шерстит сеть и вылавливает всех, до кого дотянется.
— Блять, — наконец осознал всю серьёзность ситуации говнючила (теперь я буду называть его только так), — но как же наша защита?
— Потому они и держат Фрая в сети. Он оставляет сетевой зазор.
— И… как нам отбиваться с четырнадцати сторон? Я могу держать не больше двух! — начал паниковать и говнючила.
— Я столько же, — подал голос белобрысый, кажется наконец-то приходя в себя.
— Кто возьмёт на себя ещё четыре?!
В этот момент по закону жанра уважающего себя кассового фильма, я, гордо выпятив грудь, должен был шагнуть к ним навстречу и выкрикнуть что-нибудь вроде: «Я! Я спасу вашего друга! Я спасу вас всех! Я спасу этот мир!» или что-нибудь не менее пафосное. Можно ещё и руку одну к небу вознести. Выкрикнуть «Гандамы», и тогда планета точно развалится под тяжестью моего идиотизма.
И всё же попробовать стоило! Я не про гандамов, а про мой красивый выход. Я величественно распахнул дверь. И даже шагнул навстречу суетящемуся народу. Но... мои ноги запутались в оказавшихся развязанными шнурках, и я с грохотом бухнулся на пол. Величественно. И пафосно.
В комнате воцарилась мёртвая тишина.
— Очнулся-таки, — послышался голос говнючилы.
— Здрасте… — выдавил я из себя. Зуо, кинув на меня мимолётный взгляд, продолжил сооружать нечто жуткое из железок и проводов. Но я-то видел, как он вздрогнул, когда я растянулся на полу. Наверняка испугался того, что я могу догадаться, кто он такой. Не парься, Зуо, я уже догадался!
— Ты… шаришь в компах? — всё ещё не глядя на меня, подал голос Зуо.
— Ты прекрасно знаешь ответ, — не стал я ходить вокруг да около. Зуо вскинул на меня свои офигительно красные глаза, но и я не отставал. Да, я могу быть и идиотом, и придурком. Я, но не Лис.
— Что ты имеешь в виду? — сухо бросил он. Другие два парня с напряженными лицами переводили взгляды то на Зуо, то на меня.
— Локи, я полагаю, — вместо ответа как бы невзначай бросил я.
— Не понимаю, о чём ты, — легко пожал плечами Зуо.
— Понимаешь, — тихо, но чётко произнес я. В этот момент парень, что был заточён в виртуалии, тихо застонал. Из носа у него тонкой струйкой потекла кровь. Зуо лишь выругался себе под нос и затем, вновь посмотрев на меня, сдался:
— Ладно… Твоя взяла… Я Локи… Ты Лис… Но сейчас меня лично куда больше заботит идиот, через которого ломают нашу систему. Надеюсь, ты ещё не забыл о моей помощи этой ночью, а значит, без лишних претензий поможешь нам отбиться от тех же хакеров, что чуть не взломали тебя?
— Я помогу, — кивнул я. Вот ведь незадача. Не так ведь всё должно было быть. Мне следовало с благородностью истинного Лиса предложить свою помощь. А Зуо должен был припасть к моим ногам, реветь от счастья и целовать мои колени. И ведь опять всё пошло не по плану!
— У нас проблемка, — тем временем пробормотал говнючила.
— Что ещё, Ян?! — плаксиво забормотал белобрысый.
— Нет смысла отбиваться со всех сторон. Освободим Фрая, и все дела.
— Так это ж хоро…
— Но он в игре, и чтобы его освободить…
— Мы должны победить взломщиков?
— То есть мы полезем в игру? — с восторгом уточнил я.
— Полезем… но радоваться ты будешь недолго. Это десятивекторная игра с практически стопроцентной синхронизацией. Запретная версия. В такой умрёшь там — умрёшь в реальности от болевого шока или разрыва сердца.
«Господи… Тери… и как ты умудряешься каждый раз так вляпываться?» — взвыл я мысленно, тем не менее предвкушая глубокое погружение в виртуальную реальность.
