***
Зуо открыл глаза, поморгал, привыкая к невыносимо ярким цветам, что его окружали, и огляделся по сторонам. «Наверное, именно так выглядит Ад», — мысленно предположил он, оглядывая большую просторную комнату, в которой он находился. Но прежде чем говорить о комнате, надо бы сказать, где был сам Зуо. Он лежал на большой очень мягкой кровати в виде сердца. Руки парня были пристёгнуты розовыми пушистыми наручниками к спинке кровати, постель была покрыта ярко-алым пушистым одеялом такого ядовитого цвета, что у Зуо почти резало глаза. Над кроватью были развешаны на цепочках аромалампы, связанные между собой прозрачными кусками розовой ткани. Стены в комнате также были розовыми, а пол — тёмно-бордовым, хотя сейчас его цвет было трудно различить из-за тысяч свечей, что устилали его, словно огненный ковер. Повсюду мелькали красные и розовые огромные перья, бусы и тысячи сувениров для влюблённых — одним словом, это было некое любовное гнёздышко, в которое бы Зуо хотел попасть меньше всего. — Ах, Зуо, конфетка моя, наконец-то ты пришёл в себя! — послышался бас из-за ширмы, что располагалась как раз напротив кровати. — Жизель… — устало выдохнул парень, одновременно замечая на тумбочке у ширмы свой зиг зауэр. — Ох, только тебе, мой пупсик, я разрешаю называть меня по имени! — С этими словами из-за ширмы показался огромный толстый окорок, обтянутый чёрным чулком и каким-то образом воткнутый в чёрную лакированную миниатюрную туфельку. — Зато я, Жизель, никому не позволяю называть себя пупсиком… даже тебе… поэтому, как только… — Ах! Зуочка! Зуочик! Зуопусик! — пробасил голосок и тут же добавил тише: — Бля, имя-то какое дерьмовое, никакого уменьшительно-ласкательного не придумать… Зайчик! Зайчик мой… как давно я хотела с тобой повидаться! — С этими словами из-за ширмы вышла обладательница столь «соблазнительных» окороков. Жизель была очень… большой женщиной, мало того что очень высокой (выше Зуо, а у Зуо рост — сто восемьдесят пять), так ещё и толстой. «Двести? Двести двадцать?» — начал в уме прикидывать парень её вес, одновременно обдумывая, сможет ли он выжить, если на него упадёт такая туша. Несмотря на свою полноту и рост, Жизель была одной из самых искусных убийц Серебра, о её ловкости и грациозности, которые она раньше демонстрировала на заданиях, ходили настоящие легенды. Хотя ещё больше легенд ходило о её любви к красному цвету. Эта любовь проявлялась во всём. У Жизель были огненно-красные длинные, доходящие ей почти до поясницы завивающиеся волосы, в любой одежде преобладал красный цвет, и даже пистолет был сделан на заказ и выкрашен в алый. Сегодня же на женщине был ярко-красный полупрозрачный пеньюар, длинные волосы были собраны в конский хвост, из которого торчала красная роза. — Ну что, Зайка мой, готов ли ты к тому, чему я сегодня тебя научу? — почти промурлыкала женщина и начала медленно подходить к кровати по узенькой дорожке пола, свободной от свеч, покачивая внушительными бёдрами. — Ох… Жизель, ты как всегда напориста как танк… — А ты так красив, что мои трусики уже мокрые, — томно почти прошептала женщина, забираясь на кровать и начиная медленно-медленно подползать к Зуо, а парень всеми силами, насколько ему позволяло его положение, пытался от неё отползать. «Попрошу без подробностей», — мысленно почти взвыл Зуо, но вслух лишь выдавил: — Ты настолько хотела меня, что даже натравила на меня своих убийц? — Парень хмыкнул, саркастически приподнимая одну бровь. — Ах, ради такого лакомого кусочка я бы не пожалела ни денег, ни сил… Но ты, Зуо, такой скромный! — Я, Жизель, не скромный… просто не привык спать с женщинами, которые старше меня втрое. Женщина тут же посерела. — Что за глупости ты говоришь, Зуочка! — воскликнула она, но её голос предательски дрогнул. — То и говорю, что с бабушками не сплю, — не унимался парень. — Откуда ты знаешь?! — Ну да, на вид даже при всей её полноте никто бы не дал Серебряной королеве больше тридцати, на деле же ей было больше шестидесяти. — Хм… да так… есть у меня свои связи, — с улыбкой настоящего подонка протянул Зуо, не отводя взгляда от женщины. — Ты думаешь меня этим шантажировать? — Конечно же, возраст, возможно, раньше ничего и не значил, но не в XXIII веке. Одно дело — вести дела с пусть и очень толстой, но всё же молодой женщиной, совсем другое — со старухой, омолодившейся внешне, но никак не внутренне. Дело в том, что в XXIII веке вспыхнула очередная страшная неизлечимая болезнь. Она поражала мозг, причём лишь у людей старше шестидесяти. Болезнь, на первой стадии вызывая немногочисленные галлюцинации, паранойю, панику, со временем делала человека почти неадекватным, приводила к слабоумию, проще говоря, сводила с ума и доводила до суицида. Страшной болезнь была не только из-за того, что приводила к неминуемой неестественной смерти, но ещё из-за того, что заболевали ей девяносто шесть процентов шестидесятилетнего населения, к тому же узнать, болен ли человек, также возможности не было, не говоря уже о том, что никто не мог определить ни природы болезни, ни тем более вакцины от неё. Таким образом, возраст Жизель делал её статус очень и очень шатким, а каждое слово было бы лишено доверия, узнай кто-нибудь о том, что ей больше шестидесяти лет. — Я? Думаю? Шантажировать? — Зуо расхохотался. — Я Уже шантажирую… нет, скорее даже предупреждаю… Я знаю, что ваша мафиозная плеяда хочет меня уничтожить… так вот, Жизель… ты, не какая-нибудь шестёрка, а именно ты будешь рассказывать мне обо всём, что задумала эта кучка идиотов, ясно?! — Зуо, малыш. — Женщина медленно и неуклюже встала с кровати и, цокая каблуками, прошлась к дальней тумбочке. — А тебе не кажется, что ты сейчас не в том положении, чтобы диктовать свои условия? Только не говори, что, если умрёшь, все сразу узнают о моём возрасте… о нет, ты слишком недоверчив… ты никому бы не доверил данную информацию… — Ты права, — ухмыльнулся Зуо, но не успел он договорить, как Жизель подлетела к кровати и воткнула ему в шею шприц с какой-то прозрачной жидкостью. — Знаешь, что это? — победно заулыбалась женщина, бросая шприц на пол. — Виагра? — предположил Зуо, ничуть не испугавшись. — Боюсь, даже она не поможет. С тобой, Жизель, только импотентом становиться, — зло улыбался он. — Шути-шути, — не отставала по злости и Серебряная королева, — этот препарат вызывает неконтролируемый и всепоглощающий страх, панику и ужас. Обожаю смотреть, как лица людей искажает страх! К тому же когда человек боится, он становится так слаб… и с ним можно делать столько интересных вещей… например, можно долго и мучительно его убивать! Лекарство подействует всего через пару минут! А пока наслаждайся последними минутами своего бесстрашия! Зуо поморщился, но всё же ответил: — Кому и стоит бояться, так это тебе, ведь я создал программу, которая сама собой раззвонит о твоём возрасте всему интернету в час ночи, если я не выключу её. И кстати… программа находится в пространстве виртуалии, и найти её ты не успеешь, а даже если бы и успела, там сорокозначный пароль, сломать который почти невозможно. А вколов мне эту дрянь, ты лишь поставила себя в ещё более опасную ситуацию. — Ты! — Лицо женщины сначала побледнело как мел, а затем начало покрываться красными пятнами, её толстые пальчики сжались в кулаки, и Серебряную королеву буквально затрясло от гнева. Наконец Жизель схватилась за голову и начала бегать по комнатке, срывая со стен розовую ткань и разбрасывая свечи, огонь в которых оказался фальшивым. — Знала же… Знала же, что большей твари нет в этом городе! Угораздило же! — орала она, совсем не замечая, как Зуо вытаскивает из рукава тоненькую иглу и начинает ей ковыряться в электронном замке. — Но знаешь, сладкий мой… у меня ведь тоже кое-что есть… точнее, кое-кто… тот мальчишка… Он ведь Лис… Вульф говорил, что, возможно, он — создатель ПКО-вируса, поэтому я приказала его не трогать… НО! С таким раскладом я могу и позабавиться с этим мальчишкой… правда, боюсь, живым он от меня уже не уйдёт! — А с чего ты взяла, что меня заботит судьба какого-то насекомого? — в тон женщине ухмыльнулся Зуо. — Мне вообще по барабану, что ты там с ним сделать собралась. — Ой ли… — протянула заискивающе Жизель. — Что ж… — Женщина повернулась к Зуо спиной, собираясь раскрыть голографический монитор и подключиться к камере, что располагалась в комнате с пленником, но не успела. Не подумала она, что к Зуо спиной поворачиваться нельзя. Разговаривая с Жизель, парень успел расстегнуть свои наручники, и, как только выдался случай, он вскочил с кровати, в мгновение ока схватил свой зиг зауэр с тумбочки и нацелил его на женщину. — Ты не посмеешь… все знают, что ты не убиваешь, — прошипела Серебряная королева, всё-таки с опаской пятясь назад. — М-м-м… так Эбри Тод всё-таки выжил? — ухмыльнулся он. Жизель вздрогнула и посмотрела на парня совсем другими глазами. — Понимаешь, Жизель… у меня своё ощущение убийства… Убить — это значит лишить жизни, не дав ни единого шанса на выживание, увидеть, как последние искорки жизни уходят из человека, убедиться, что сердце его уже не бьётся. Я же всегда своим жертвам даю шанс на спасение. Но… кому как повезёт… Если бы после всех тех ран, что я ему нанёс, Эбри доставили в Хосмил, знаешь же эту самую элитную больницу? Так вот, доставь его туда, тогда бы спасли! Точно бы спасли! Но… если ему не повезло, и скорая приехала поздно или же врач попался неумелый… и он всё-таки умер… я виноват в его смерти? Скажи мне, Жизель, разве я? — Женщина молчала, нервно покусывая вмиг побледневшие губы. — Конечно же нет… Нет, это была судьба… ведь ты веришь в судьбу, Жизель? — Зуо с особым смаком каждый раз называл её имя, специально растягивая гласные и ехидно улыбаясь. — Будь человек действительно так важен, он бы выжил, его бы прооперировал самый умелый врач, и он бы жил ещё долго… но-но-но… Наш бедный Эбри оказался ненужным этому миру… и он просто умер, — пожал парень плечами, изобразив на лице скорбь. — Так ты обыкновенный убийца… ха-ха! А я-то было решила, что ты действительно отличаешься от нас! — Отличаюсь! — тут же с готовностью кивнул Зуо, — я же говорю… всем и всегда я даю шанс… вот и тебе сейчас дам… я не убью тебя, даже не покалечу! Но ты меня отведёшь к мальчишке, и мы с ним уйдём… просто уйдём, уж убереги меня от семейных ссор, дорогая… И ещё, как только ты точно узнаешь план моего уничтожения, ты всё мне расскажешь, и тогда… тогда даже после небольшой войны, что собираюсь устроить, тебя я оставлю при твоих серебряных делах, о королева. Подойдёт тебе такая сделка? Жизель насторожилась. Она то смотрела на пистолет Зуо, дуло которого целилось ей в плечо, то кидала взгляд в сторону розового шкафа, где хранился настоящий арсенал огнестрельного оружия. — О нет, Жизель, я вижу, куда смотрят твои свинячьи глазки, и поверь… я застрелю тебя раньше, чем ты доберёшься до этой безвкусицы… Веди меня к хакеру! Быстро! Жизель вздрогнула, но тут же взяла себя в руки, поправила на себе расстегнувшийся прозрачный пеньюар, с гордо поднятой головой развернулась на каблуках и повела Зуо в комнату к пленнику. Импровизированная тюрьма располагалась всего в паре комнат от той, что изобиловала розовыми и красными цветами. Жизель выбрала среди десятков тонких золотых цепочек, что украшали её шею, одну, с кулоном-ключом, расстегнула её и миниатюрный ключик приложила к не менее миниатюрной встроенной в дверь пластине. В мгновение были считаны все коды, и дверь медленно распахнулась. До того как дверь открылась, Жизель ещё тешила себя надеждой, что три её любимых лысика каким-то образом обезоружат Зуо, а тогда, возможно, бурная ночь, что планировалась женщиной, ещё не была бы потеряна. Но дверь открылась, и все надежды рухнули. Лысый в пальто сидел на корточках в углу, повернувшись лицом к стене, раскачиваясь из стороны в сторону и бормоча себе под нос: «…я не слушаю его, я не слушаю его, я не слушаю его…» Лысый в комбинезоне вообще лежал посреди комнаты, изо рта у него шла пена. И лишь лысый в куртке всё так же сидел за столом и играл в карты… только странное дело, в карты он играл сам с собой. — Что… что здесь произошло?! — буквально заверещала Жизель, уже не скрывая страха и раздражения. — Это не я! — тут же выпалил блёклый парнишка, прикованный к стене… — Они сами… — буркнул он, отводя глаза. Да… Всё-таки Жизель погорячилась, посчитав, что к себе в дом необдуманно запустила монстра… О нет… их было двое…***
Как-то странно себя повёл Зуо, когда мы выехали за пределы особняка той толстухи. Он почему-то начал очень сильно дрожать, постоянно озираться, вздрагивать от каждого звука, даже скорость сбавил, а затем и вообще заявил, что не в состоянии везти меня домой, поэтому мне придётся остаться у него на ночь. Нет, я был не против! Я был даже счастлив! Но с чего это вдруг? — Позвони своей матери и предупреди, — бросил мне Зуо, заходя в свою крошечную квартирку, стаскивая с себя плащ, вешая его в шкаф и усаживаясь за компьютер. Я на это лишь сдержанно кивнул, вытащил телефон и выбрал в каталоге номер дома. — Привет, мам… я останусь у Зуо… — Разговаривая с мамой, я краем глаза наблюдал за сэмпаем, который, надев вирту-очки, погрузился в виртуалию. — Да, у того самого… да, у него… мама! Какая тебе разница, где он живёт? — Зуо нервно сбросил очки и потёр глаза. — Нет, не надо за мной приезжать! — Последние слова я прошептал, отвернувшись от сэмпая, потому что Зуо наверняка захотел бы от меня избавиться, если бы услышал, что за мной могут приехать. О нет! Я теперь отсюда не уйду! Ни за что! — Ничем Таким мы заниматься не собираемся! Нет, мы не пойдём по проституткам… Что значит почему?! И курить не будем… да, вот такие вот зануды! Мама!!! — Я положил трубку, решив не продолжать этот бредовый разговор. — Она разре… — Я не договорил, офигевше взирая на забившегося в угол Зуо. Он сидел, обняв колени и уткнувшись в них лбом. — Эм… Зуо? С тобой всё… — Вон кровать… иди… спи! — сквозь зубы процедил он, но я всё равно уловил дрожь в его голосе. — А… а ты спать где будешь? — Нигде… — Тогда и я нигде, — пробормотал я, делая шаг в сторону сэмпая, но он тут же поднял на меня зелёные — Зелёные!!! — глаза: — Не подходи ко мне, — сухо бросил он. — Иди спи. — Нет, — в тон ему ответил я, садясь на корточки и начиная откровенно пялиться на Зуо, — не пойду один. — Я с тобой спать не собираюсь, — с наигранным презрением прошипел сэмпай. — Да ладно врать-то! Я тебе нравлюсь! — возмутился я, ожидая яростных воплей по поводу того, какое я тупое самонадеянное насекомое, но сэмпай лишь молча смотрел на меня, попеременно вздрагивая и озираясь. — Может… эм… всё же вместе спать пойдём? — робко предложил я. Всё-таки, каким бы уверенным в себе я ни хотел казаться окружающим, в действительности я совсем не понимал, как надо себя вести с тем, кто тебе так нравится. Я в совершенстве овладел искусством доставать людей, вызывать к себе отвращение, презрение или разочарование… но как же кому-то понравиться? Да ещё понравиться тому, кого хочется привязать к себе на пару следующих тысячелетий? Зуо тем временем вздрогнул от очередного скрипа за стеной и только после этого сдавленно ответил: — Ладно… пошли… Я чуть воздухом не подавился, но что-либо говорить не стал. Вместо этого я поднялся на ноги и, немного подумав, протянул руку Зуо. Сэмпай, конечно же, её оттолкнул, но это поведение было явно наигранным, фальшивым. Сейчас Зуо не злился, а скорее… скорее боялся! Грозный Зуо, и внезапно такое? Сэмпай выпрямился и пошёл к кровати. Я, немного подумав, улёгся у стены, Зуо рядом. Мы лежали спина к спине, и я ощущал, как сэмпай дрожит. — Тебе холодно? — наконец подал я голос. — Нет… — Может, укроемся одеялом? — Покрывайся, мне похер… Я взял одеяло, что покоилось в шкафу, и, немного подумав, накрыл им и себя, и сэмпая. «Прямо как супружеская пара… вдвоём под одним одеялом!» — блаженно подумал я, чувствуя, как Зуо поворачивается ко мне и обнимает меня со спины. Вот это новость! — Это не то, о чём ты думаешь, урод! — тут же послышалось шипение Зуо. Очень странно слышать такое и ощущать, как руки человека, говорящего это, забираются под твою кофту, обнимают тебя за талию и прижимают к себе. — Да ладно? И что же это? Спасаешь меня от клопов? — Мне страшно… — внезапно выдавил из себя Зуо, — точнее, мне вкололи препарат, вызывающий страх… так что заткнись и спи, — не прекращал шипеть Зуо, явно зарываясь носом в мои волосы. Сначала я решил было послушаться сэмпая, и поэтому смиренно лежал, наслаждаясь объятиями и представляя, что мы с Зуо действительно встречаемся. Как бы было здорово спать вот так каждую ночь! Где этот препарат страха, отдайте его мне! — Эй, Зуо, — всё-таки не смог я успокоиться. — Заткнись и спи… — Я хочу повернуться к тебе… — Заткнись и спи! Что не ясно? — Хочу! — Нахуй мне твоя рожа сдалась… Я на это лишь фыркнул и неожиданно для сэмпая перевернулся на другой бок. Даже обнимающие меня руки Зуо не помешали мне проделать этот маленький трюк. Теперь мы лежали лицом к лицу, и наши носы почти соприкасались. Зуо смотрел на меня слегка затравленно, и мне это даже нравилось, а то достала постоянная надменность и презрение в его взгляде. Конечно, в первую секунду я планировал воспользоваться беспомощностью Зуо и поцеловать его, но потом решил, что сегодня я больше и пальцем не пошевелю. Я и так сделал слишком многое! Достало уже постоянно бегать за Зуо, как собачка. Хочешь меня? Бери меня! Я же не сопротивляюсь! Я же люблю, йоптвоюмать, тебя! Так к чему ломаться? К чему все эти притворства? И Зуо словно услышал мои мысли или, может, увидел их в моих глазах, хотя было темно и разглядеть что-либо было трудно, — и всё же сэмпай внезапно протянул ко мне руки и погладил мою щёку. Я от этого жеста, конечно же, чуть не умер от восторга. А когда Зуо слегка наклонился и, прикрыв глаза, поцеловал меня… А-а-а-а!!! Дайте мне огнетушитель, пока я не сгорел! Мягкий, ничего не требующий поцелуй — без яростной страсти, без всепоглощающей нежности, простой, самый обыкновенный робкий поцелуй, который сорвал мою и так держащуюся на последнем издыхании крышу. Конечно же, на поцелуй я ответил, обняв Зуо за шею и прижавшись к нему как можно плотнее. Руки же сэмпая обвивали мою талию сильнее, заставляя меня чувствовать некую безопасность, а значит, полностью расслабиться. Поцелуи, поцелуи, поцелуи… без стонов, лишних слов и долгих пауз, в кромешной тьме под одним одеялом, обнимаясь, сплетая ноги и не открывая глаз… И я даже не заметил, как заснул…