***
Аш была великолепным охранником, в ней сочеталась удивительная женственность и хрупкость вместе с недюжинной силой и ловкостью. Она была элитным киллером и прошла жестокую школу жизни, хотя и была ещё очень и очень молода. Её тело сводило с ума сотни мужчин, и оно же убивало их тысячами. Аш не считала своих жертв, она предпочитала не смотреть в их уже остекленевшие глаза и не думала, что убийство — это что-то возвышенное, святое или, наоборот, грязное. Это была всего лишь работа. Кто-то развозит газеты, сидит на кассе или водит автобусы. Аш убивала. И считала, что единственная разница между ней и другими работягами состояла лишь в количестве риска и соответствующей этому риску плате. У Аш был всего один небольшой, прямо скажем, малюсенький недостаток. Она была настоящим топографическим кретином. Точнее, очень необычным его подвидом. На улице Аш всегда ориентировалась великолепно. Она знала все крыши, все окна, все места, которые были так важны для снайпера. Но только Аш попадала в здание, как в голове у неё словно что-то щёлкало. Все комнаты казались однообразными, одно помещение сменяло другое, словно непрерывный лабиринт, из которого не было выхода. — Аш… ты просто уникальна! Как можно заблудиться в здании? Тебе всего лишь надо было пройти по длинному холлу к лифту, а на лифте доехать до моего кабинета! Как?! Как ты могла заблудиться?! — возмущался каждый раз её Работодатель. Да, она умудрялась каждый раз блуждать по несколько часов по огромному зданию, прежде чем, усталая, возвращалась в его кабинет. — Удивительно, как ты можешь так тупить! — Это не я туплю, это архитекторы тупили, когда здания эти строили! — каждый раз возмущалась Аш. — Ах… да ты и в землянке заблудишься, тебе только волю дай! И ведь Он был прав! Вот и сейчас девушке надо было незаметно пробраться в дом Инфа и наведаться к глупому информатору. Пробраться-то она пробралась, но кабинета его так и не нашла! Мало того, каким-то образом забрела на третий этаж! Когда же Аш столкнулась с тем, фотографию которого лицезрела почти каждый день, так же, как и каждый день выслушивала, какой он из себя весь необыкновенный, она сначала растерялась, а затем заинтересовалась. В конце концов, Инф мог и подождать чуток, а вот столкнуться с этим мальчишкой, возможно, девушка больше при таких обстоятельствах не смогла бы! Поэтому-то она и согласилась помочь Тери в его идиотской задумке. И к какому же выводу она в результате пришла? К единственному: этот мальчишка действительно был вовсе не серым. То, кем он являлся, каждое его слово, манера говорить, жесты, мимика — всё это делало его настолько ярким, или, как бы выразился Он, разноцветным, что хотелось закрыть глаза, дабы не ослепнуть от его блеска. И главное, Аш не могла понять, отчего же у неё такое яркое впечатление от мальчика? Он не поражал её изысками ума, он не был красив, он был Никаким… и при этом… при этом общаться с ним хотелось продолжать ещё и ещё… Аш одёрнула себя лишь после того, как поглядела на время и поняла, что провела с мальчиком почти сорок минут! После этого она попросила его отвести её к кабинету Инфа, и лишь когда Тери скрылся за дверью, она бесцеремонно зашла в кабинет информатора. Внутри, кроме Инфа, была ещё пара человек, но Аш вышвырнула их, как котят, сама захлопнула за собой дверь и закрыла её на замок. Рыжеволосый парень наблюдал всё это довольно спокойно и ничего не предпринимал. — О-о-о… Незнакомка, что любит периодически наведываться ко мне, — заулыбался информатор, поворачиваясь на кресле к девушке. — Не хотите ли чайку? — Нет, я ненадолго, поэтому в чае нужды нет, — улыбнулась Аш так же беззаботно, медленно подходя к информатору. — Тогда чем я обязан такой чести, как посещение моей скромной персоны Его человеком? — Инф старательно изображал полное равнодушие, но Аш так же, как и информатор, прекрасно знала, что может убить его прямо сейчас и прямо здесь. И никакая охрана Инфу помочь бы не успела. — Ты суёшь свой нос туда, куда не следует, — тихо ответила Аш, вставая напротив Инфа и упираясь одной ногой в сиденье кресла между ног парня, — ты ведь понимаешь, чем это чревато? — выразительно приподняла она брови. — Да-да, я прекрасно всё осознаю, но моя работа как раз и состоит в совании носа туда, куда больше никто не сунет! — слегка дрожащим голосом ответил Инф. — Иначе бы я не был самым лучшим информатором в Тосаме, — добавил он сбивчиво. — И только из-за этого статуса ты ещё жив, — сухо бросила Аш. — Но ты ведь не убивать меня пришла, верно? Тебе ведь нужна информация? Так же, как и всем остальным? — Инф позволил себе слегка улыбнуться. — Да, это так… — вздохнула Аш. — Ты должен узнать, под какими номерами и логинами зарегистрированы в сети родственники Тери Фелини. — З-зачем? — Это уже не твоё дело, узнай сегодня же, к утру мы ждём результатов, — сухо бросила девушка и медленно направилась к выходу, соблазнительно покачивая бёдрами. — Но эта информация защищена программами мирового правительства! — И что? Ты не сможешь раздобыть информацию? Разве не ты самый лучший информатор? — ухмыльнулась Аш, открывая дверь. — Я не это имел в виду! Мне просто нужно больше времени! — воскликнул было Инф, но дверь уже захлопнулась. — Работай! — послышался приглушённый отдаляющийся голос.***
В кимоно оказалось удивительно неудобно передвигаться! Равно как и на этих дурацких босоножках! Просто хрень какая-то, а не одежда! С каждым шагом моё раздражение нарастало всё больше, поэтому, когда я подошёл к казино, я был изрядно зол. Перед казино толпилась прорва народу, и каждый, естественно, хотел проникнуть внутрь, но злобный лысый дядька-охранник позволял пройти в обитель азарта лишь единицам. Слушайте… меня всегда вопрос мучал… почему так много охранников лысые? Они от страха лысеют? Так нет же, вроде бреются специально… а зачем? Что, если голова лысая, сила сопротивления меньше, а значит, бегают быстрее? Или им просто мыться лишний раз лень? Какой логикой они руководствуются? Возможно, пойми я логику охранника, я смог бы его очаровать и беспрепятственно попасть в казино?! Ну, а вдруг? Сквозь толпу пробраться мне как-то удалось, но впереди оставался лишь коварный охранник. — Привет! — махнул я ему рукой, сделав свой голос повыше. Ну, как повыше, до ультразвука поднял, это точно. — Не хочешь меня пропустить? — проультразвучил я, улыбаясь во все свои пятьдесят три зуба. — Не горю желанием, — даже не посмотрел на меня охранник. — Ну-у-у! Не будь букой, пропусти меня! — начал я усиленно изображать из себя сексуальную блондинку. Не знаю насчёт сексуальности, но блондинить у меня всегда получалось виртуозно! — Иди отсюда, шалава с искусственными сиськами! — внезапно толкнула меня в бок какая-то… ШАЛАВА С ИСКУССТВЕННЫМИ СИСЬКАМИ, продираясь к небольшому ограждению, которое и не давало нам всем вломиться в казино. — Чё? Чё ты вякнула, сучка крашеная! — взвизгнул я, на ходу вспоминая сериалы, что так любила смотреть моя мама. — Я не поняла, ты чего сказала, трансвеститина? — воззрилась на меня девушка, потом повернулась к охраннику и мило защебетала: — Котик, не мог бы ты меня пропустить, я та-а-а-ак хочу внутрь, — прошептала она и внезапно распахнула своё кимоно, демонстрируя охраннику голую грудь. Мне бы стоило пялиться на грудь, но я был слишком возмущён! Охранник же идиотски улыбнулся и пропустил девушку внутрь. — А меня?! — воскликнул я. — А ты, уродина… иди отсюда, — махнул рукой охранник, вновь вглядываясь в толпу и выбирая, какую бы ещё красотку запустить внутрь. Нет, ну надо же! Как он мог не попасть под влияние моих бесподобных чар?! — Ладно… — вздохнул я, — ладно! Мне, в принципе, не так уж и интересно это глупое казино! Ведь главное — общение! А ведь поболтать со мной и ты можешь, верно?! — Да, сдаваться я не собирался. О нет, бой только начинался! — Разговаривать я с тобой не собираюсь. — А чё собираться-то? Для того, чтобы со мной поговорить, тебе ничего не понадобится! Ты просто стой и слушай! — И слушать тебя не буду. — Ну-у-у… — протянул я, — если у тебя получится… Знаешь, я недавно читал… А! Забавную книгу! Она очень старая! Была написана ещё в веке XX—XXI, точно не знаю… В то время люди все были какими-то психами, не то, что сей… ЧАС! — Последний слог я внезапно проорал и изобразил нервный тик всего лица. Все, кто стояли неподалёку, шарахнулись от меня, как от чумного. — Ну так вот, — как ни в чём не бывало продолжил я. — Книга суп… ЕР! — При произношении последнего слога меня перекосило, а руки вздрогнули, и пальцы на них согнулись, словно в судороге. — Вся фишка состо… ИТ! в том, что жила-была се… МЬЯ! отец, мать и их дочур… КА! — Людей вокруг меня становилось всё меньше, а глаза охранника становились всё шире, я же с особым удовольствием изображал все нервные тики, которые только знал. Причём тики просыпались лишь тогда, когда я внезапно начинал орать последний слог. — Любили они её, значит, люби… ЛИ! А затем взяли и СЪЕЛИ!!! — проорав это, я схватился за кимоно, приподнял его полы и станцевал что-то, похожее на ирландские танцы. Ну люблю я их, что с этим поделать! Пока я проделывал такие финты, толпы людей, что хотели попасть в казино, ощутимо поредели. — Убирайся отсюда, психопат! — в панике зашипел охранник, видя, как потенциальные цыпочки бегут от казино, а точнее, от такого неадекватного меня. — Убираться?! Вы нанимаете меня уборщи… КОМ! Я так польщён! О Моби Дик!!! — уже проорал я совсем не писклявым, а самым что ни на есть своим ангельским мужским голоском, схватил палку, что валялась неподалёку, закинул одну ногу на ограждение и начал вглядываться в дверь казино и в охранника, словно в далёкое-далёкое море. — Ну, мерзкий китяра, в этот раз ты от меня не сбежишь! — выкрикнул я, один глаз выпучив, а другой сощурив и тем самым стараясь изобразить психованного старикашку, пожертвовавшего всей своей жизнью, дабы убить какую-то рыбёшку. — Я сейчас тебя…! — Ты сейчас меня… что? Ойя-ойя! Какая будет плохая реклама! А я ведь щас ещё на асфальт упаду и начну брызгать слюной, потом наброшусь на тебя и укушу… и… короче, работы ты лишишься, это я тебе обеспечу! — ухмыльнулся я. — Но… есть и другой вариант, просто пропусти меня, и тогда… Охранник, не дождавшись окончания моих слов, размахнулся и попробовал ударить меня по лицу, но я легко увернулся. Увернулся и даже сам охренел от этого! Вот это да! Да я обладаю суперреакцией! Хотя, скорее, давало свои плоды общение с Зуо. Он-то очень быстрый и безумно сильный… И этот неуклюжий охранник ему и в подмётки не годился. Охранник, промахнувшись, не удержал равновесия и свалился на ограждение. Я же ловко перепрыгнул железные решетки и влетел в коридор казино. Дверь за мной захлопнулась. Я на секунду остановился, прислушиваясь, погонится ли за мной охранник, но, как я и думал, он наверняка сделал вид, что ничего не произошло. Ведь любая, даже небольшая, катавасия испортит день открытия, а значит, лишит этого дурака, возможно, единственной работы, на которую он способен. Я прошёл через небольшой уютный холл, преодолел мраморную лестницу, ведущую вверх на пару этажей, и вышел в большущий игровой зал. Сколько всего здесь было, даже по пальцам не пересчитать. Всё, начиная от старой доброй рулетки и покера и заканчивая азартными играми XXIII века, в которых нередко ставкой была сама жизнь. Вот, к примеру, стол «La mort rouge», игра заключалась в том, что перед пятью игроками ставили пять стаканов с вином. Затем каждому из них давали возможность выбрать из большущей банки пилюлю, которую они должны были кинуть в стакан перед собой. Затем каждый из игроков делал ставки на каждый из стаканов, говоря, какой из них отравлен, а какой — нет. На каждый стакан могло быть поставлено разное количество денег. Затем же каждый из игроков заставлял выпить свой стакан своего слугу, который обычно являлся их должником, проданным с молотка сиротой из детдома или просто бомжом. Хотя богатеи предпочитали более дорогие игрушки, которые предоставляла им Мадам Брюно. Я о ней ничего не знаю, лишь имя и род занятий, а именно создание элитных проституток. Если ставка оказывалась верной, шёл двойной выигрыш. Ещё там была куча правил помимо, которые связывали всех игроков. Ведь каждый человек ставил на каждый из стаканов. Расчёты того, кто же в конце выиграет, были крайне сложны, и мне, увы, обыкновенному смертному, были непонятны. Да и не важна мне сейчас была какая-то там игра. Лишь пару минут с щенячьим восторгом попялившись на всё окружение, я уверенно ринулся искать Зуо. И нашёл его удивительно быстро. Он сидел на большом кожаном диване, и с обеих сторон от него сидело по три девушки. Двух близсидящих он обнимал, и, тогда как одна что-то нашёптывала на ухо Зуо, другая, тихо похихикивая, водила наманикюренным пальчиком по его оголившейся груди. Ревность? РЕВНОСТЬ? О да!!! Она вспыхнула где-то внутри и с каждой секундой разгоралась всё больше. Чем больше кругов выводил пальчик этой дуры, тем больнее и обиднее становилось мне. Обычно в таких ситуациях в фильмах главная героиня подходила к своему обидчику, одаривала его звонкой пощёчиной, а затем удалялась с гордо поднятой головой. Я решил было поступить так же, но именно в этот момент Зуо, видимо, совершенно случайно взглянул в мою сторону. Я остолбенел, пару секунд смотрел на него, а затем внезапно побежал совершенно в другую сторону. Наоборот, подальше от Зуо и этих тупых баб, что его окружали! Мне хотелось спрятаться, а лучше и вовсе убежать из казино. Но у выхода меня поджидал охранник. Значит, оставался лишь первый вариант. Хотя… а зачем тебе прятаться, дурак?! Зуо ты не нужен… думаешь, он побежит за тобой? Не побежит же… Я убавил шаг, подошёл к фуршетному столу и теперь уже разревелся. А когда я реву, мне всегда сразу хочется есть. Видимо, это нервное. Поэтому, всхлипывая и задыхаясь от слёз, я начал запихивать в рот бутерброд с икрой одновременно с кремовым пирожным. Кого-то неподалёку вырвало… Послышалось тихое шушуканье. Нигде мне нет покоя! Я со злости схватил пару пирожных, нож и вилку и выбежал из зала на балкон. Как ни странно, но балкон был абсолютно пуст. Я забился в один из дальних его углов, граничащих со стеной здания, поэтому из зала заметить меня было просто невозможно, после чего, всё так же давясь и фыркая, умял оба пирожных, размазав по всему лицу крем и джем. Как только еды не стало, я и вовсе скис. — Ну и чё ты ревешь, насекомое? — послышался тихий вздох, и я невольно дёрнулся, ударившись виском об перила балкона. — Я-я не реву, — пробубнил я, отворачиваясь и смотря на огни ночного города. — Ага, тогда как же это назвать? — Голос послышался уже ближе. — Пироженки ем… — Хуёжинки, блять, — беззлобно бросил Зуо, усаживаясь неподалёку от меня на пол и опираясь на перила. И что вот он припёрся, а? Ещё больше меня раздражать?! Надо срочно что-то съесть! И тут я вспомнил про свой съедобный бюст! Осторожно вытащил одну из дынь и вырезал из неё кусок ножом, что схватил вместе с пирожными. Вытащив кусок, я начал смачно чавкать, при этом всхлипывая и шмыгая носом. — Насекомое… — позвал Зуо, и я против воли всё-таки повернулся к сэмпаю. — Ах ты блять, блять! — внезапно воскликнул он. — Вот это рожа… Ты себя в зеркало видел?! Я-то думал, что меня ничего уже испугать не может! — медленно выдохнул он, пытаясь прийти в себя. — Всё бывает в первый раз, — передразнил я сэмпая и вновь спрятал заплаканное, измазанное в еде лицо за куском дыни. — Зачем так вырядился? Нравится позориться? — тем временем вновь подал голос Зуо. — А вот нравится! — И чё, получил моральное удовлетворение от того, что над тобой вновь посмеялись? — Получил! — упорно чавкал я. — Урод, блять… — фыркнул сэмпай, засовывая в рот сигарету. — Сам урод, — не отставал я от него. Посидели… Помолчали… Зуо докурил одну сигарету, вытащил из пачки вторую и внезапно предложил: — Будешь? — Не курю, — фыркнул я, — что за кайф говно в рот засовывать, да ещё и вдыхать его в себя. — Можно подумать, то, что ты сейчас жрёшь, не говно… — Нет! Это сладкие дыньки! — заявил я, как раз ковыряясь в дыне. Вся одежда, руки и лицо были заляпаны её липким соком, и наверняка я выглядел как настоящая свинья. Но у меня горе! Мне можно! — Какие нахуй сладкие дыньки? Они не натуральные! Напичканы всяким дерьмом не хуже моих сигарет! — Но они… сладкие, — недовольно буркнул я, украдкой поглядывая на Зуо. — И поэтому съедобны? Логика охуеть! Посидели… Помолчали… Покурили… Поковырялись в дыне… — Хочешь мою сладкую дыньку? — наконец выдавил я из себя. — Это месиво? Обойдусь… — У меня и вторая есть… она целая… — скромно предложил я. — Да не нужны мне твои ёбаные дыньки! — прошипел Зуо, закуривая третью сигарету. — Думаешь? — удивился я. — Что думаю? — Ну… думаешь, их кто-то… ну… того? Дырок вроде не было, — заявил я, осматривая нетронутую мной вторую дыньку на предмет её прошлых контактов с людьми-извращенцами. — Я вот чего не пойму, — Зуо наконец посмотрел на меня. — Ты правда на всю голову тронутый? Ты ведь ебанутый! Просто! — Ну… чё сразу ебанутый… раз ты не можешь не материться, называй меня хотя бы… хуепяшкой, — пробормотал я. — Как-как? — Ну а что… и матерно… и миленько… — продолжал бубнить я. — Так… всё… хватит! — заорал Зуо, вскочил на ноги, схватил меня за локоть, одним движением поставил меня на ноги и потащил в зал. — Мои дыньки! — воскликнул было я, но Зуо меня не слушал. Надо было видеть глаза людей, которые наблюдали, как красавчик Зуо силком тащит за собой чудо, измазанное в креме и испачканное от и до дынным соком. Из казино мы буквально вылетели и добрались до дома Инфа на ужасающей скорости. В процессе этого марш-броска я умудрился потерять не только треклятые босоножки, но ещё и белые носочки! Потеря потерь! В дом Инфа мы ворвались, как смерч, преодолели лестницу, я при этом прочувствовал своей жопой каждую ступеньку, ибо тащили меня на буксире, держа за шкирку. Затем меня не менее «нежно» протащили по коридорчику к комнате, а оттуда в небольшую ванную. Минут десять Зуо буквально драил моё лицо мылом, то же постигло и мои руки. Болезненная помывка, но эффективная. При этом Зуо попеременно шипел о том, как я его бешу и как он меня ненавидит. Забавно… Но почему-то вся эта душераздирающая история закончилась в постели! Я и сам не сообразил, когда умудрился лечь на кровать, и главное, когда Зуо умудрился нависнуть надо мной. — Если ты ссышь, скажи сразу, но тогда и отъебись от меня окончательно, — прошипел Зуо, наклонившись ко мне совсем близко. — Я… я не ссу! Я просто… немножко боюсь, — прохныкал я, всё ещё невольно потирая глаза, которые щипало от попавшего в них мыла. Да, Зуо всё-таки со мной не церемонился. — А так как ты ещё и фактически обещаешь, что будет больно… Зуо, не обращая больше внимания на мои бредни, развязал мой пояс и распахнул кимоно. Не сказал бы, что мне было чем гордиться, поэтому я смущённо съёжился. Зуо же нагнулся и поцеловал меня, на недолгое время прерывая поток бредней, что становился всё больше в зависимости от того, как сильно я начинал нервничать. Руки же Зуо медленно скользнули от моей талии ниже, к паху, пальцы зацепились за резинку трусов и беспрепятственно стянули их с меня. Так, главное, не нервничать! Расслабься, Тери! Расслабься! Вспомни, как это было у тебя с Ником! Ему же было приятно! Почему тебе-то не будет! Конечно будет! Зуо прервал поцелуй, вновь сел, развязал свой пояс и скинул кимоно. И я только сейчас заметил, что правой рукой Зуо управляет куда уверенней. Это хорошо! А то я очень беспокоился! Послышался тихий шелест, и я вновь перевёл взгляд с руки Зуо на его лицо и заметил, как он отрывает зубами от чёрного квадратика его часть. — Э-э-э, что это? — поинтересовался я, всеми силами стараясь не показывать страха. — Презерватив, что, неведомое для тебя изобретение? — ехидно ответил Зуо, вытаскивая из чёрного квадратика что-то прозрачное… и натягивая это что-то на свой член… Член… хм… пару секунд я тупо смотрел на то, как Зуо осторожно, но явно со знанием дела натягивает на него презерватив… А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А! Зачем я туда посмотрел?! Не смотри! Просто расслабься! Я не хочу Это в мою задницу! Не хочу! Спокуха! Дыши ровно! Главное, дыхание! Я что, рожаю, чтобы дышать?! Не паникуй… Пытаюсь!!! Зуо вновь наклонился ко мне, и я почувствовал, как к моему несчастному анальному отверстию приставляют нечто… куда более… толстое, чем, как мне казалось, я мог бы в себя вместить. Один несильный толчок, но я буквально полез на стены, отбрыкнулся от Зуо и тихо зашипел: — Без смазки! Без подготовки! Ты изверг! — заныл я. — Хм, разве кровь не лучшая смазка? — искренне удивился Зуо. — Какая, вашу мать, кровь! Ты порвать меня хочешь?! — Но ты девственник, — пожал плечами Зуо, который, видимо, НИХЕРА НЕ ЗНАЛ ПРО СЕКС С ПАРНЕМ! — Но не баба! Я не целка! А жопа — это жопа! Ты что творишь! — Хорошо, и как же я тебя должен приготовить? — Что-то ухмылочка на губах Зуо мне не понравилась. — Ну, пальцами, например, — чувствуя, что сгораю от стыда, пробормотал я. — Пальцами? В жопе твоей ковыряться? Да никогда! — А значит, членом ковыряться тебе не влом! — Так на члене презерватив! — А кстати… — Я нахмурился. — Зачем ты вообще его надел? Я не забеременею, как бы ретив ты ни был, — заметил я. — Просто не хочу испачкаться… к тому же мало ли чем ты можешь быть болен, — пожал Зуо плечами. — Что?.. Но… как же… — Видимо, моя нервная система была окончательно убита, ибо я вновь разревелся. — О нет! Не смей реветь! НЕ СМЕЙ! — Зуо тоже начал раздражаться. Он даже замахнулся, дабы подарить мне наверняка увесистую пощёчину и тем самым привести меня в чувства, но в последний момент остановился, внезапно слегка дотронулся до моей щеки, потом его пальцы погладили мои скулы, спустились ниже к шее… схватили за ворот кимоно и вмиг перевернули меня на живот. — Зуо… ты что задумал? — с опаской пробормотал я, чувствуя, как меня придавливают к кровати. — Просто заткнись… и задницу приподними… — Что ещё мне приподнять?! — зло буркнул я, всё-таки стараясь ещё кое-как держать себя в руках. Я зажмурился и приготовился к боли… и она не заставила себя ждать. Проникновение оказалось настоящей пыткой. Из-за того, что я очень нервничал, я, естественно, сжимал свой сфинктер так, что первые два раза Зуо войти просто не смог. — Расслабься, — наконец послышалось его шипение. — Легко сказать, — болезненно простонал я. Простонал, но расслабиться попробовал. С третьей попытки Зуо всё-таки умудрился войти в меня. Конечно же, далеко не полностью! А мне уже начало мерещиться небо в алмазах! Я уткнулся в подушку носом и просто тихо сопел, уверяя себя в том, что всё это скоро закончится. Блин! Ну и зачем тогда этот дурацкий секс, если это так неприятно?! Хотя-я-я… Я же сам этого хотел. И даже когда было очень страшно, всё равно хотел. А сейчас? Сейчас я чувствовал только боль в самом неприятном месте, и хотелось реветь не столько из-за неё, сколько от обиды. Ведь ожидал я совсем другого! В фильмах всегда первая ночь — это нечто охренеть какое крутое! Ну изобразят актёры пару гримас боли, а потом сплошной кайф и почти без последствий! А что тут? Тут кретин, который даже растянуть тебя не удосужился! Толчок… Зуо прошёл глубже, а я вновь всхлипнул и невольно вновь сжался. Моё тело упорно не хотело принимать Зуо глубже. Ещё бы! Словно не сексом занимаемся, а пытками древними. Сразу вспомнилась смертная казнь, в которой человека сажали на горшок, в котором была змея. И змея, не находя иного выхода, залезала ясное дело куда! Проползала через весь организм, естественно, изувечивая его так, что человек умирал долгой и мучительной смертью. Так вот, моя смерть, мне кажется, будет не менее долгой и не менее мучительной! Ещё толчок… Мне почему-то показалось, что внутри всё внезапно стало каким-то мокрым… Кровь? Нет, ну точно это кровь! Зуо, ты порвал меня, придурок! — Всё… я вошёл полностью, расслабься, — послышалось тихое шипение у моего уха. — Поздравляю, — без особого энтузиазма фыркнул я, всеми силами сдерживаясь от слёз. Тери… Мужик ты, в конце концов, или не мужик?! Хотя… когда находишься в таком положении, уже и сам не знаешь ответа на этот вопрос. — Ну же, расслабься. — Блять, Зуо, тебе что, поболтать со мной охота?! Делай своё дело как можно скорее и оставляй меня в покое! Впрочем, робкий поцелуй в затылок остудил мой праведный гнев. А затем холодные губы Зуо дорожкой поцелуев прошлись от затылка к шее, по позвоночнику. Руки же чуть приподняли таз, начиная… ласкать меня?! С ума сойти просто! Но расслабляться было рано, ох как рано! Ну что за наивность, Тери! Разве ты не понимаешь, что Зуо не любитель телячьих нежностей и всё, что он делает, не просто так?! Зуо вышел из меня, вновь перевернул на спину и, грубо раздвинув мои ноги, вновь вошёл. Естественно, всё это сопровождалось адской болью и матом сквозь мои стиснутые зубы. Но… реветь уже не хотелось, это радует. Всё-таки человек действительно может привыкнуть ко всему! Факт! Зуо навис надо мной, в упор смотря мне в глаза. Я хотел было отвести взгляд, но он схватил меня за подбородок и Заставил смотреть ему в глаза. Я заметил, что они у него приобрели не красный, как бывало чаще, а тёмно-бордовый оттенок. Сэмпай начал двигаться крайне сдержанно и медленно. Хоть за это спасибо. Через пару толчков боль не ослабла, но стала привычной, поэтому я расслабился окончательно и, раз не мог получать физического удовольствия, решил получить моральное, рассматривая клёвое тело Зуо. И чем больше я им любовался, тем больше понимал, что нравится мне в нём абсолютно всё! Всё! Кроме грёбаного характера! Ритм тем временем ускорился, дыхание Зуо периодически сбивалось, и мне было приятно осознание того, что Зуо получает удовольствие. Правда, я совсем не ожидал, что один резкий толчок внезапно доставит удовольствие и мне. Я сжался и даже застонал от неожиданности. Зуо, кажется, это заметил и ускорился. В мгновение мне стало жарко, дышать почему-то было всё тяжелее, было так больно, но эта боль стоила того удовольствия, что вспышками обдавало низ живота.***
Ты возбуждён. Ты хочешь его. Хочешь настолько, что тебе стоит больших усилий скрывать истинную силу своих желаний. Внутри у тебя всё горит. От одной только мысли, что ты можешь обладать им, ты сходишь с ума. Ты, кажется, даже слышишь, как бьётся его сердце. Совсем не в унисон с твоим, как обычно описывают в слащавых романах. Его сердце бьётся быстро, но как-то напуганно, твоё же выбивает ритмы неудержимой страсти. Ты нависаешь над ним и вглядываешься в его искажённое болью лицо. И это возбуждает тебя ещё сильнее. Ты наклоняешься и целуешь его губы, одновременно начиная двигаться внутри него, не сказать чтобы осторожно, но пока медленно. Поцелуи твои остаются безответными, но ты не обращаешь на это внимания, думая сейчас лишь о том, как внутри него горячо и узко. Ты даже жалеешь, что надел презерватив, а значит, не можешь прочувствовать всё в полной мере. Чувствуешь, как его пальцы впиваются в твою кожу на животе. Кажется, он пытается тебя оттолкнуть или заставить двигаться ещё медленнее, но, естественно, у него ничего не получается, и лишь тонкие царапинки дают тебе понять, что это не просто игривое сопротивление. Наверняка ему очень больно. Но разве тебя это волнует? Конечно же нет! Нет же?.. Ты приостанавливаешься, осознавая, что впервые хочешь кого-то настолько сильно… Но почему-то тебе мало просто получать удовольствие. Тебе действительно важно, чтобы приятно было и ему. Наклоняешься к его шее, вдыхая запах его тела, прощупывая пальцами выпирающие рёбра, вновь начинаешь двигаться. Целуешь его грудь, добираешься до сосков и начинаешь покусывать один из них. Тут же слышится хрип, и ты лишь успеваешь поймать руки, которые вновь пытаются тебя оцарапать. Руки прижимаешь к кровати, нависая над ним, словно хищник над своей жертвой. Делаешь очередной толчок, и внезапно выражение его лица меняется. Всего на секунду, но ты тут же замечаешь изменение. Ему… было… приятно? Недолго думая, повторяешь то, что было проделано ранее, но уже сильнее. Он слегка выгибается и стонет. И как бы странно это для тебя ни было, но понимание того, что ему приятно, возбуждает тебя до предела. И тебе хочется попробовать ещё и ещё, узнать, как он будет реагировать дальше. Ты начинаешь двигаться быстрее, увеличивая темп и сам довольно быстро доходя до пика возбуждения. Он даже пытается двигаться навстречу тебе, но ты быстро это пресекаешь, вдавливая его в постель сильнее и полностью доминируя над ним. Толчки становятся грубее, твои поцелуи — всё более жёсткими и наверняка причиняющими боль. Но по-другому ты просто не можешь. Внутри всё горит, твоё тело источает жар. По комнате распространяется специфический запах. Его тело внезапно слегка вздрагивает, и ты понимаешь, что он вот-вот кончит, но ты не позволяешь ему этого сделать. Сжимаешь его член у основания, причиняя боль и тем самым оттягивая неизбежную концовку. Он в ответ недовольно шипит и толкается в твою сторону, явно желая всё же подойти к логическому концу, но получается ровно наоборот. Кончаешь ты. Конечно, первые секунды тебя накрывает экстаз, но он несильный и проходит довольно быстро. Всё потому, что кончил ты слишком рано. А из-за кого? Из-за этого паршивца. Что ж… Ты выходишь из него, снимаешь презерватив и кидаешь его на пол. В глазах Тери читается облегчение. Наивный. Думает, что на этом всё и закончится? Нет, всё только начиналось. У тебя слишком долго не было секса, к тому же ты продолжал хотеть его, а тело твоё в меру выносливо. Не дожидаясь того, пока твой член обмякнет, ты извлекаешь второй презерватив, но затем, подумав, отбрасываешь его и, к ужасу Тери, вновь входишь в него. Он возмущается и хнычет как маленький ребёнок. Но ты-то теперь понимаешь, что можешь доставить ему не только боль, но и удовольствие. И ты пользуешься этим многократно. Доводишь его до предоргазменного состояния не раз и не два, но кончить не позволяешь. Он наверняка из тех типов, которые кончив лишь раз тут же забираются под одеяло и засыпают. Но ты ещё не наигрался. Ты хочешь ещё и ещё. Словно фанатик, который наконец-то добрался до своего Бога. Хотя сравнение Тери с богом у тебя вызывает лишь презрительную усмешку. Периодически он пытается сделать что-то сам, насаживаясь сильнее или прижимая тебя ногами к себе, и эта активность тебя даже радует. Хотя большего делать ты ему не даёшь. Пару раз он даже тянется к своему члену, желая всё-таки кончить, но ты вновь прижимаешь его руки к постели, оставляя на тонких запястьях синяки. В наказание ты останавливаешься вовсе, медленно облизываешь его плечи и кусаешь соски. Ему приятно и это, он хочет, чтобы ты продолжил, но лишь после нескольких мучительных минут ты исполняешь-таки его желание. Наконец ты заставляешь сесть его на свой член и, прижимая его горячее тело к своему, пробуешь, как Это будет, если он будет настолько близко. Всматриваясь в его лицо, ты думаешь, что никогда не насытишься. Что была бы твоя воля — и ты бы не выпускал его из кровати сутками. У тебя не было Такого секса! Обычно, если приходилось сталкиваться с проститутками, они, конечно же, все в первый момент радовались, что к ним зашёл такой красивый молодой человек. Но девушки по вызову быстро меняли о тебе мнение, потому что секс с тобой был для них настоящей мукой. Ты не стремился доставить удовольствие, наоборот! Ты хотел причинить боль, потому что это возбуждало тебя сильнее, а значит, усиливало твоё удовольствие. Но именно сейчас и именно с ним тебе хотелось, чтобы он кричал вовсе не от боли. Эта мысль слегка напугала тебя. Всматриваться в его глаза, чувствуя, как с каждым толчком царапин на твоей спине становится всё больше… От этого возникало странное чувство. Ещё чуть-чуть, и ты был готов признаться ему в любви, а этого делать было однозначно нельзя! Поэтому ты заставляешь его встать с себя и сесть к себе спиной, обнимаешь его за талию и буквально насаживаешь на себя. Тихий стон срывает твою крышу окончательно. Впиваешься губами в его тонкую шею, начинаешь ласкать его, осторожно прикасаясь к его влажному члену и не сбавляя темпа. Когда же чувствуешь, что он уже на пределе, резко прижимаешь его голову к кровати, тем ставя в знаменитую позу «рака», и берёшь такой темп, что, кажется, скрип вашей кровати слышит весь дом. Наконец Тери вздрагивает, и всё его тело словно сводит судорогой. А с губ его срывается твоё имя. Ты кончаешь следом, ощущая, как болезненно стучит искусственное сердце, как по телу разливаются волны непередаваемого и ни с чем до того не сравнимого удовольствия.***
Я думал, что свихнусь! Когда Зуо не дал мне кончить в первый раз, я ещё стерпел. Но это продолжалось вновь и вновь! Под конец я уже не чувствовал ничего, кроме желания закончить. Всё внутри горело! Тело требовало финиша! Но ему просто не позволяли его пересечь! Поэтому, когда Зуо грубо нагнул меня и позволил наконец кончить, я подумал, что теперь умру от удовольствия. Нет, честно говоря, в первую секунду я подумал так на самом деле, потому что ощущения оказались настолько сильными, что у меня всё тело свело странной судорогой. Пару секунд я даже вздохнуть не мог, из глаз отчего-то потекли слёзы, а голова взорвалась кошмарной мигренью. Вот тебе и удовольствие! Ещё минут пять я сидел неподвижно, прислушиваясь к ощущениям и понимая, что тогда как безусловно очень сильное удовольствие уходит на второй план, боль во всём теле только усиливается. Зуо вышел из меня и, кажется, пошёл курить. Я же упал на один бок и приготовился помирать уже от боли. На тело моё тут же свалилась невыносимая усталость. Внезапно похолодало. Видимо, Зуо открыл окно, но я даже не был в состоянии накрыть себя одеялом. — Тебе не холодно? — послышался голос Зуо. — Холодно, — пробормотал я пересохшими губами. — Так накройся… — Да, Кэп! — Я не в состоянии, — как-то сбивчиво произнёс я, и через мгновение Зуо накрыл меня пушистым одеялом, сам же сел неподалёку от меня, облокотившись на спинку кровати и о чём-то задумавшись. Мне всегда казалось, что после такого бурного во всех отношениях секса человек тут же должен отрубиться. Не тут-то было! Да, я очень устал и жутко хотел спать. Но моё тело так болело, что я просто не мог заснуть. — Ты спишь? — подал голос Зуо минут через двадцать. — Нет… — сипло ответил я. — Почему? — Не могу заснуть… болит всё… — раздражённо бросил я, не понимая: зачем он обо всём об этом меня спрашивает?! Правда, вскоре я это понял. Зуо внезапно закутал меня в одеяло, взял на руки и усадил к себе на колени, прижав мою голову к своей груди. — Так болит меньше? — Нет, — нахмурился я, — но сидеть куда приятнее, — поспешно добавил я, дабы этот придурок, не дай Бог, снова меня на пол не скинул. — Эй… Зуо… я вот о чём подумал, — решил я поделиться своими подозрениями, раз уж заснуть ни я, ни, видимо, он не можем. — М? — Андроиды… они же были А-класса. По идее, они могут двигаться со скоростью в разы большей, чем скорость пули. А это значит, что… — Я знаю… — прервал мой шёпот Зуо, — так что не парься, просто спи, — прошептал он, беря мою руку и просовывая свои пальцы между моими. — Я засну, а ты меня обратно на постель положишь, — пробормотал я недовольно. — Не положу… — Так всю ночь держать и будешь? — Да-да… — Неубедительное «да-да»! — Спи уже! Я обиженно вздохнул, сжал его пальцы своими, закрыл глаза и действительно попытался заснуть.