***
Алистер Филч считался подающим надежды молодым колдомедиком. Основным его профилем были недуги от заклятий, но парень с удовольствием иногда подрабатывал в кабинете доврачебной помощи, надеясь встретить там поистине занимательные случаи, что было большой редкостью и больше звучало как наспех придуманная отмазка (по крайней мере, так считал заведующий отделения, в котором работал Алистер). Правда, в этот день колдомедику куда интереснее было заглядывать в документы зашедшего к нему брата. Арчер Филч изучал истории болезней волшебников, подвергшихся одному редкому заклятью, ища среди них своего подозреваемого. Алистер не вникал в подробности дела аврора, но периодически отвечал на вопросы брата, мечтая поскорее закончить с осмотрами и полностью погрузиться в интересные ему истории больных. Вошедшие очередные посетители поначалу не сильно заинтересовали колдомедика, но стоило смутно знакомому юноше назвать их имена, как оба Филча с интересом посмотрели на спутницу парня. О Гонтах слышали многие, ведь это семейство в сумасбродности могло дать фору многочисленным Блэкам. И большим удивлением для братьев стало, что у кого-то из них могли родиться адекватные потомки. А Том Реддл, которого Алистер всё же вспомнил, производил именно такое впечатление. Обследуя его и Меропу Гонт, младший Филч даже припомнил, что парень на своём первом курсе уже удивлял выдающимися способностями. Алистеру даже стало интересно, каковы они сейчас. Он ведь видел Реддла лишь на том самом первом курсе. Последующие годы Филч уже не учился в школе, да и не вспоминал о полукровке, по правде говоря. — Итак, мадам, — весело начал колдомедик, закончив своё обследование. — Могу сразу успокоить, что ничего смертельного я не обнаружил. Ваше косоглазие мы можем поправить специальной гимнастикой и зельем, которое нужно будет, капать в оба глаза три-пять раз в день в течении… ммм, пока десяти дней. Потом подойдёте ещё раз, и там решим продолжать ли лечение. У вас есть трудности с использованием магии? Заклинание показало проблемы с магическими каналами, из-за чего вам, скорее всего, сложно пропускать магию через себя. Честно скажу, вам ещё повезло. Если бы продолжили семейные заветы по чистоте крови, то ваши потомки стали бы сквибами. Я не смогу сделать из вас сильную волшебницу, но немного разработать каналы мы сможем. Думаю, магия станет вам доступна на уровне бытовых чар. И я бы настоял на лечении. Сейчас динамики изменений в каналах нет, но это не гарантирует, что они не появятся позже. — Какого рода изменения? — уточнил Том у него. — Я бы назвал их закупориванием каналов. — То есть, если изменения продолжатся, то она станет сквибом или даже маглой, верно? — Скорее последнее. Сквибы могут пропускать через себя магию. Их проблема в том, что объёма не хватает для достаточной подпитки заклинаний. А у маглов способности, пропускать через себя магию, нет вообще. Реддл кивнул и посмотрел на мать, которая оставалась безучастной в их беседе. Не дождавшись от неё никакого знака согласия на лечение или отказа, волшебник устало вздохнул и сказал колдомедику: — Мы согласны на лечение. Что скажете по мне? — Скажу, что вам повезло, что я специализируюсь на недугах от заклятий. У вас чисто мой профиль. Не замечал за собой повышенную агрессию, желание причинить кому-то вред или боль, резкую смену настроения? Или может внезапный, необъяснимый страх перед чем-то? Ещё возможно друзья удивлялись беспричинной симпатии к кому-то? — Весной заметил, что стал раздражительнее, — осторожно согласился Том, насторожившись. — Весной, — повторил за ним Алистер и задумался, что-то прикидывая в уме. Его последующее искреннее недоумение стало неожиданностью: — С ума сойти, как ты только до убийства не дошёл? Сколько таких случаев видел, все уже спустя месяц переставали себя контролировать. — Мне повезло с друзьями, — слабо усмехнулся парень, подумав, что без Малфоя, Долохова и Тали, скорее всего, так оно и было. И Реддл даже догадывался, что в его случае это был очень правильный вопрос. Более того, Том даже мог предположить, кто стал бы первой жертвой его агрессии. — Насколько я тебя помню, — встретившись с собеседником взглядами, уже серьёзно без привычного для него веселья продолжил Филч, — ты парень сообразительный. Проклятье, которому тебя подвергли, из разряда ментальных. В идеале для наилучшего его действия, должен был произойти зрительный контакт с заклинателем. Здесь принцип как в легилименции. Жертву программируют на определённую эмоцию или чувство. Можно любую: от позитивных и условно хороших вплоть до откровенно негативных. Там очень много тонкостей, в которые сейчас углубляться не буду. Так вот, были случаи, когда проклятье наносили без настройки. И, следовательно, без зрительного контакта. В первую очередь нам нужно будет определить, какой из случаев твой. Предлагаю начать в среду, если ты, конечно, готов впустить меня в свою голову. С соответствующими клятвами, естественно. — Во время сеансов лечения может присутствовать посторонний? Мне будет спокойнее, если за процессом будет наблюдать кто-то, кому я доверяю. — Если этот кто-то не будет мне мешать, то без проблем, — легко согласился Алистер, сделав себе пометку в ежедневнике о новом пациенте. — В среду так в среду. Куда и во сколько подходить? — Пятый этаж больницы. Там спросишь, где найти целителя Филча, если я не смогу встретить. Время, если возражений нет, я напишу позже.***
Прогулка по Косому переулку в поисках Наташи стала для Тома весьма удачной. Он не только нашёл девушку в кафе, где потом они с Меропой смогли пообедать, но и удачно нашёл подработку на остатки каникул. За время их отсутствия Тали успела неплохо сдружиться с хозяином заведения, благодаря чему тот сразу обратил внимание на подошедшего к девушке парня и, что-то обдумав, предложил ему стать официантом. А когда Том уточнил, что всё ещё школьник, мистер Зинг отмахнулся, сказав, что всё равно с началом учебного года спрос будет меньше. Его кафе по большей части пользуется популярностью у школьников. — Знаешь, Том, я тут сейчас задумалась, а почему мы решили, что если я напишу пару-тройку статей, то меня обязательно примут в Хогвартс преподавателем? — спросила Наташа несколькими днями спустя, когда выбралась прогуляться в смену Реддла. Девушка уже несколько минут наблюдала за полноватым мужчиной за одним из столиков. Невысокий с вьющимися короткими волосами цвета соломы он увлечённо беседовал с владельцем кафе и с удовольствием уплетал уже вторую порцию мороженого с кусочками ананаса. Именно он проверял зелье в воспоминании Реддла. Гораций Слизнорт собственной персоной? — Потому, что Армандо Диппет славится пристрастием собирать для себя всё лучшее. Хогвартс его увлечение не обошло стороной, потому в школе довольно много подающих надежды личностей, — привычно стал рассуждать Том, высматривая что-то в своём напитке. Пока новых посетителей не было, он позволил себе присесть к Наташе и привычно выпить в её компании чаю. — Профессор Слизнорт обладает чутьём на таланты, он прекрасный педагог и мастер в зельеварении. Дамблдор, по слухам, работал с самим Фламелем, мастер в трансфигурации и, также по слухам, был хорошим преподавателем ЗОТИ. Герберт Бири преподаёт травологию. Растения его любят. Хотя мне кажется, ему куда ближе театральные постановки. В общем, таким образом можно про многих рассуждать. — В Хогвартсе сейчас полный штат, — задумчиво протянула девушка. — Я бы приняла нового сотрудника только в исключительном случае или после авторитетной рекомендации. Отвлёкшись от рассматривания напитка и проследив за взглядом собеседницы, волшебник хмыкнул. Были её слова намёком или нет, но вскоре профессор зельеварения уже пересел к Тали. Будучи впечатлённым рассказом своего лучшего студента этого времени, он сразу предложил девушке ознакомиться с её записями и помочь по мере своих скромных сил. Чуть позже Наташа узнала, что для Слизнорта она эмигрантка из СССР, начинающий зельевар с любопытным наследством в виде древних рецептов и изысканий. Что ж, помощь из корысти тоже может быть полезной. В результате знакомства к вечеру уже был набросан черновик будущей статьи и начата переписка. Чуть позже, сидя в гостиной, Тали более подробно его расписала и отдала Тому на оценку. Однако стоило парню только начать читать текст, как девушка внезапно вскочила со словами «Кажется, я забыла черновик в саду» и быстро покинула помещение. Том проводил её недоумённым взглядом. Как она могла его забыть, если он сейчас у него в руках? Но переведя взгляд чуть в сторону, Реддл заметил Меропу и понял мотивы сбежавшей. Тали уже не в первый раз пытается оставлять их наедине, то ли надеясь на сближение матери и сына, то ли просто уходя, чтобы не смущать женщину. Правда, что первое, что второе не особо осуществлялось, ведь чтобы стать ближе, им нужно больше общаться, а чтобы Гонт чувствовала себя не так неловко, Тому нужно перестать сверлить родительницу тяжёлым взором, что в силу привычки парень сделать не мог. Прикрыв на мгновение глаза, чтобы собраться с мыслями, Том с вопросом в глазах посмотрел на женщину, которая что-то держала в руках. Собравшись с духом, Меропа подошла ближе и протянула руку к сыну, с которой свисала золотая цепочка, и тихо промолвила: — Мне кажется, он должен быть у тебя. Отец всегда мечтал о том, как я передам медальон его достойному потомку. Том заворожено смотрел на медальон Слизерина, который принял из рук матери. Меропа всегда носила закрытую одежду, и Реддл ни разу даже цепочки не видел на ней. Отчего-то в горле возник ком, и Тому пришлось сглотнуть, чтобы попытаться убрать его. С безграничной благодарностью посмотрев женщине в глаза, он сразу надел медальон и невольно сжал его в ладони. И от чего сердце так стучит груди? Губы Меропы дёрнулись в улыбке. Она бы не смогла сказать об этом, но в этот момент женщина была счастлива. Словами не передать, как ей стало легче дышать от того, что сын, её такой красивый и умный мальчик, принял этот скромный… подарок? Женщина не раз чувствовала, что между ней и Томом словно непреодолимая стена. Может ещё есть у неё шанс преодолеть это препятствие?***
Наташа снова нервничала. Уже перед входом на территорию поместья Долоховых внезапно накатило осознание, что одно дело просто посмотреть, как живут аристократы и совершенно другое пожить с ними несколько дней. Для этого же нужно соблюдать этикет, уметь вести светские беседы и в целом знать целую кучу нюансов. Которые она точно не знает и не умеет! На что она вообще согласилась?! — Тали, выдохни, — тихо сказал ей Том, держа серьёзное выражение лица и не скрывая при этом веселья в глазах. Её беспокойство обо всём забавляло Реддла и одновременно успокаивало, ведь в панике девушка уже не раз смотрела на него в надежде найти спасение и выход. Это тешило самолюбие, поднимало самооценку ещё выше и позволяло чувствовать себя нужным и сильным. Хотя последнее далеко не в полной мере описывало его ощущения. Заметив, что Тали послушно выдохнула, но не успокоилась, Том позволил себе улыбку и продолжил говорить: — Ты напрасно себя накручиваешь. Это ведь не Малфои. У Тони родители, в сравнении с ними, намного более простого нрава. К тому же они, как и ты, русские. Уверен, никто плохо о тебе не подумает. Вспомни, как Тони себя ведёт рядом с нами. — Тони позволяет себе расслабиться потому, что он в кругу друзей, которые точно не ткнут его носом в воспитание и не станут разводить сплетни, порочащие имя его семьи. — Никогда бы не подумал, что когда-либо мне придётся успокаивать волнующегося василиска. Смешок сдержать у Тома не получилось, и Наташа совсем не разделила его веселье, хоть и вяло улыбнулась. — Ты не берёшь в расчёт то, что я думаю как человек в теле огромной змеи. И чувствую тоже как человек, — на мгновение девушка заметно расслабилась и задумчиво продолжила: — Хотя, когда я именно змея, чувства и ощущения притупляются. — Ммм, не думаю, что Долоховы оценят василиска как гостя. — Может я тогда домой? Миссис Реддл с садом помогу… — Можешь, конечно, но согласись, если у тебя будет поддержка родителей, то устроиться в школу станет проще, — Том сказал это непринуждённо, словно говорил о погоде. — Вот и в какой момент я пошла не туда, из-за чего теперь приходится погружаться в интриги и всё такое прочее? — вопрос Наташи не был обращён к кому-то конкретному и нёс в себе больше риторическое значение. — Ты привыкнешь, — заверил спутницу волшебник и, подхватив её под локоть, уверенно пошёл к воротам. Усадьба Долоховых впечатляла. К своему сожалению, ни Том, ни Наташа не разбирались в стилях интерьера, но у обоих сложилось впечатление, что в поместьях коренных англичан они вряд ли увидят нечто такое же. Коридор, по которому гостей вёл дворецкий, был оформлен в нейтральном бежевом тоне, украшенном золотыми деталями: объёмными ветвями, вензелями и картинами с позолоченными рамами. Мебель, что встретилась по пути, на фоне украшений казалась обычной. Тёмно-коричневая древесина, из которой она была сделана, украшена лишь вырезкой узоров похожих на цветы и листья. Высокими потолками после Хогвартса, конечно, не удивишь, а вот тем как они расписаны очень даже. Пока спутники шли по коридору, они сильно не обращали внимания на потолок. Оно и неудивительно, ведь там он представлял собой белое полотно лишь по краям, словно каёмочка, украшенный всё тем же золотом. А вот стоило войти в, как пояснил дворецкий, «голубую» гостиную, так гости Долоховых замерли на входе, с восхищением смотря на представшую перед ними красоту. Что Том, что Тали давно привыкли к тому, что картины могут двигаться. Но «живой» потолок всё равно потрясал. Разных оттенков голубого и синего рыбы, словно в настоящем пруду, плавали вокруг хрустальных люстр. Наташа узнала в некоторых из них парочку сомов и несколько петушков, которых смутно помнила из прошлой жизни. Девушке пришлось чуть ли не силой заставить себя оторвать взгляд от потолка, чтобы осмотреться вокруг. К этому моменту Том уже подвёл её к дивану, а дворецкий куда-то пропал. Расположившись на сидении, спутники переглянулись и стали осматривать комнату дальше. Белые стены оказались расписаны в технике гжель, из-за чего Тали испытала уже забытую за столько лет тоску по такому далёкому дому. В продолжение тематики комнаты на стенах были изображены кувшинки и маленькие рыбки между ними. А вот пол, на удивление, застелен паркетом из тёмного дерева. Даже значительно темнее, чем в коридоре. Это выгодно подчёркивало мягкий ковёр василькового цвета и обивку мебели. Окна закрывали полупрозрачные белые тюль, а вот теневые шторы поверх неё были собраны по бокам и по оттенку подобраны в тон мебели. К своему сожалению, рассмотреть остальное убранство гости не успели: в гостиную вошла хозяйка усадьбы, следом за которой шла пара служанок с подносами в руках, что немного удивило Реддла. Почти все волшебники, которых он знал, использовали в качестве прислуги домовых эльфов, а те, что не использовали, не имели слуг в принципе. Кажется, Долоховы в этом сильно выделялись среди англичан. — Рада приветствовать вас в своём доме, — заговорила с ними женщина и улыбнулась, в это время служанки расставляли на небольшом столике чайный сервиз и тарелки с угощениями. — Меня зовут Мария. Мой муж, Борис, и сын сейчас смотрят недавно доставленных жеребцов, поэтому присоединятся к нам немного позже. — Рад знакомству, мадам. Том Реддл, однокурсник Антонина. И моя спутница и подруга — Натали Булгакова. Пока Том представлял их, Наташа с интересом рассматривала Марию. Молодая на вид женщина лет тридцати пяти или сорока со светло-русыми волосами и карими, как у Тони, глазами. Статная, красивая и тёплая, как бы странно это ни звучало. Ната видела много волшебниц в Косом переулке, и некоторые из них казались ей холодными фарфоровыми куклами. С Марией же такого ощущения не возникало. Но больше всего в женщине привлекала магия. Тали ни у кого не видела такой. Она словно двоится в районе живота Долоховой. И девушка не находила этому объяснения. — Мне тоже приятно с вами познакомиться, — Наташа в ответ также улыбнулась и добавила: — У вас очень красивый дом. Искренне восхищаюсь чувством стиля того человека, что занимался его оформлением. — Благодарю, Натали. Вы не возражаете, что я буду обращаться к вам обоим по имени без «мисс» или «мистер»? Ваши слова бальзам для моей души. Я старалась воплотить здесь интерьеры родного дома. Хотя для пары комнат, признаюсь, взяла идеи из усадьбы Кусково. Вы бывали там? Антонин говорил, что вы наша соотечественница. — В глубоком детстве. Бабушка очень интересовалась историей и часто брала меня с собой в музеи или парки и ансамбли. Она даже как-то пыталась научить меня росписи гжелью, но, к сожалению, я не преуспела в этом ремесле. Растения оказались мне ближе живописи. Непринуждённая беседа пошла своим чередом. С Марией было легко говорить. Даже если кто-то из участников беседы был в чём-то несведущ, никто этого факта не ощущал. Если Том, как и Наташа, по правде говоря, ни разу не бывал в Петергофе и не мог поделиться своими впечатлениями о нём, то женщина с удовольствием и во всех подробностях описывала своим слушателям красоты дворца и парка при нём, да настолько увлекательно, что у гостей возникло ощущение, будто они сами вместе с Марией только что прогулялись там. И так было о многих известных исторических достопримечательностях СССР. Но Петродворец, казалось, больше всего был любим Долоховой, ведь только о нём она с грустью призналась: — Очень жаль, что нашим не удалось защитить весь ансамбль, но я слышала, что в этом году начаты работы по его восстановлению. — Вы очень любите это место, верно? — с улыбкой заметила Наташа. К этому моменту Тони со своим отцом уже присоединились к ним, и мужская часть их компании отошла к камину, а дамы остались предоставлены друг другу. — Словами не передать как, — ответно улыбнулась женщина. — Мы часто гуляли там с родителями, а потом я познакомилась там с Борисом. Там же он сделал мне предложение. — Это так, — девушка плавно повела ладонью около себя, подбирая слова. — Романтично? Я думаю, вы ещё сможете прогуляться там всей семьёй. — Боюсь, наша семья не скоро сможет вернуться на родину, — Мария вздохнула. — Пока этот безумец и его шавки на свободе, нам безопаснее оставаться здесь. — добродушный, тёплый взгляд Долоховой в миг стал злым и колючим. — Вы имеете в виду Гриндевальда? — Да. Они замолчали. Тали не хотела поддерживать неприятную для собеседницы тему. Особенно после того, как мельком увидела в мыслях женщины картину с израненным телом мужчины очень похожего на неё саму. Мария же из-за вспыхнувших воспоминаний, погрузилась в невесёлые думы. Со дня смерти её младшего брата прошло чуть больше пяти лет, но она до сих пор не могла смириться с тем, что люди Гриндевальда сделали с ним. Именно из-за мучительной смерти Сергея их с Борисом родители решили отослать единственного внука и его мать в Англию, ведь только об этой усадьбе малоизвестно как друзьям, так и врагам. Сам Борис лишь благодаря порталу мог перемещаться к сыну и жене, но большую часть своего времени проводил с остальными мужчинами на родине. — Мария, — позвала женщину Наташа, желая отвлечь её. — Вы позволите мне личный вопрос? — Не поймите меня не правильно, Натали, но только если сочту его уместным. — Конечно, — девушка снова улыбнулась, подняв руки, как бы сдаваясь. — Видите ли, из-за экспериментов моего отца, — в этот момент она вспомнила Слизерина и невольно усмехнулась на мгновение, — я могу видеть магию. Её потоки. Меня очень заинтересовала магия, что накапливается в вас. Она словно двойная в районе вашего… — Живота, — с улыбкой поняла гостью Мария. — Думаю, где-то в марте у меня родится дочь. Только не говори пока Тони. Мы хотели сделать ему сюрприз. Я буквально на днях узнала, что беременна. — Ох, — змея была в замешательстве. Ей совсем не пришла в голову мысль, что двойственность можно объяснить так. — Примите мои поздравления. Мне кажется, он будет счастлив, узнать, что у него будет сестра, — словно по щелчку Тали в ещё большем удивлении посмотрела Марии в глаза. — Погодите… в марте? Но как вы так рано узнали пол ребёнка? Женщина засмеялась. — На самом деле, колдомедик ещё не может определить его. Я просто чувствую, кто моя малышка, — пояснила Долохова, невольно положив руку на живот. — Натали, не возражаешь перейти на «ты»? — С удовольствием. Позже вечером Долоховы в компании своих гостей устроили небольшой праздник в честь будущего прибавления в семье. Забавным фактом стало то, что Тони был таким же ошарашенным, когда ему сказали эту новость. Но он также был очень рад за мать. Потом он признался другу, что никогда не задумывался о том, что Мария может родить ещё кого-то, но он уже заочно любил малышку и обещал проклясть каждого, кто её обидит.***
На следующий день Том с составившими ему компанию друзьями отправился в Министерство магии пытаться получить наследство Слизерина. Уже смутно знакомый после первого посещения волшебник за информационной стойкой проверил их палочки и направил в нужный Реддлу кабинет. К нотариусу Том вошёл один. Дряхлый на вид старик встретил Реддла цепким взглядом мутных голубых глаз. Ричард О. Бронте, как значилось на табличке около этого мрачного кабинета, не спешил первым здороваться и начинать разговор, поэтому начинать диалог парню пришлось самостоятельно: — Здравствуйте. Я бы хотел узнать, что необходимо для вступления в наследство или, если есть такая возможность, получить его сейчас. — Имя наследователя? — Салазар Слизерин, — старик хмыкнул. — Чем докажите родство, юноша? Том был готов к недоверию сотрудника Министерства. Он уже успел узнать, что далеко не единожды волшебники пытались получить наследие знаменитого змееуста, и далеко не все из них имели на это право. Достав из внутреннего кармана мантии пергамент, Реддл протянул его нотариусу и пояснил: — Это подтверждение моего родства с Меропой Гонт, которая, насколько мне известно, является прямым потомком Слизерина по женской линии. Мистер Бронте внимательно изучил заверенную целителем из Мунго бумагу, после чего также внимательно посмотрел на посетителя. Что-то для себя решив, он встал из-за стола и стал что-то искать в одном из шкафов кабинета. К слову, только сейчас Том понял, что вместо открытых стен весь кабинет заставлен массивными шкафами. Когда старик достал из одного из ящиков небольшую шкатулку и вернулся за рабочее место, разговор продолжился. — Должен вас предупредить, мистер Реддл, что Слизерин оставил конкретные и довольно жёсткие критерии для получения наследства. Единственным за всю прошедшую историю, кто соответствовал каждому из них, был Корвин Гонт. Он же в своё время вступал в наследство, но в своём завещании оставил те же требования, что ваш знаменитый предок. Итак, — мужчина протянул последнее слово, достав из шкатулки конверт, из которого извлёк плотный лист бумаги. — Посмотрим. Первый пункт вы подтвердили, ваше родство. Второй… У вас есть подтверждение, что вы психически здоровы? — Да, я на днях проходил обследование в Мунго. Вот заключение целителя, — второй пергамент тоже был тщательно изучен, после чего мистер Бронте удовлетворённо кивнул. — Третье, наследственные навыки. Можете говорить со змеями? — Полагаю, даже, если я скажу «да», это нужно будет доказать. — Верно мыслите, юноша. Я призову змею. Ваша задача убедить её выполнить восьмёрку так, чтобы в одном кольце были вы, во втором вон тот цветок. Затем круг вокруг моего стола и в завершение застыть в центре кабинета без движения. Когда змея выполнила все названные фигуры, Том искренне поразился спокойствию нотариуса. Обычно, если кому-то доводилось услышать его шипение, то на него смотрели либо с ужасом, либо с восхищением. Мистер Бронте же отреагировал так, словно каждый день слышит разговоры на парселтанге. После этого было ещё несколько проверок, некоторые из которых казались какими-то абсурдными. К примеру, зачем для наследования нужно знать сердцевину его палочки? Но Том не задавал свои вопросы вслух. Нужно значит нужно, как бы сильно это не раздражало. Последней проверкой стала изрядно потрёпанная на вид дощечка с мелкой вязью рун. Реддл узнал в них символы нескольких разных народов. Задача была простой — положить ладонь рабочей руки на исписанную поверхность и представить, что творишь любое на выбор заклинание. Том представил не совсем заклинание, но это тоже была магия. Одна из его самых любимых способностей, которую он смог развить совсем недавно — полёт. Простая возможность летать без применения метлы или палочки. — Достаточно, — отвлёк парня голос старика, и Реддл открыл глаза, которые прикрыл незадолго до этого. Дощечка медленно тухла, а ведь Том даже не заметил, когда руны на ней вспыхнули зелёным светом. Не задерживая надолго взгляд на ней, Реддл посмотрел на нотариуса, как бы спрашивая «а что дальше?» — Уровень магической силы, — пояснил мужчина, ещё раз пробегая взглядом по тексту завещания Гонта. — Что ж, мистер Реддл, поздравляю вас. На этом мы закончим. Распишитесь здесь и здесь. Ага, хорошо. Вот держите. Ключ от сейфа в Гринготтсе. В силу того, что Гонты ещё живы, претендовать на их земли вы не можете. Остальное же всё ваше. И вот ещё. Ваш экземпляр завещания. — Благодарю, мистер Бронте. Позвольте вопрос? — дождавшись кивка от старика, Том продолжил: — Разве Морфин Гонт не может тоже претендовать на эту часть наследия? — Всем известно, что последние Гонты давно выжили из ума. Даже если и захочет, то ему придётся пройти ту же самую процедуру. И скажу по своему опыту, что очень сильно сомневаюсь в его успехе. Том кивнул, принимая такой ответ. Сложив все бумаги обратно во внутренний карман, он снова встретился со стариком взглядом. — Ещё раз благодарю. Всего вам доброго.