***
На ловца и зверь бежит, как говорится. Миртл попалась Наташе на первом же занятии Слизнорта. Они обе заметили друг друга сразу и встретились тяжёлыми, недружелюбными взглядами. Хотя после во время спаренного зельеварения у пятого курса Тали стало даже забавно наблюдать, как дёргается и нервничает юная волшебница, в то время как сама Булгакова спокойно подготавливала ингредиенты для следующего занятия. Собственно, почему Наташа настороженно относилась к Миртл? Она не верила, что клятва данная волшебницей может её полностью обезопасить перед общественностью. В этом плане василиск больше доверяла ментальным ограничениям. Даже если напоить человека с ними сывороткой правды и задавать прямые вопросы, то разум всё равно будет сопротивляться и не выдавать нужные ответы. Хотя, конечно, для такого результата нужно было сделать правильное ограничение. В случае с Уоррен Тали собиралась ограничиться блоком на существование Тайной комнаты и их знакомство в стенах Хогвартса. Тогда Миртл сможет рассказать обстоятельства, произошедшие, когда они познакомились, но не сможет назвать место. Что Наташе было нужно для того, чтобы провернуть свою аферу? Поймать взгляд волшебницы в тот момент, когда она вспомнит что-то из необходимых событий. Можно было бы пойти и длинным путём, проникнуть в её разум сразу, но тогда воздействие будет слишком заметным, и, к тому же, змея потратит много времени на поиск необходимых воспоминаний. Осталось лишь подловить момент и как-то заставить Миртл вспомнить. Однако в эту встречу затеянное воплотить в жизнь не получилось. Наташа так и не смогла подловить Уоррен один на один, а действовать при свидетелях… Она не настолько верит в свои силы. К обеду новость о должности Наташи облетела школу, и сама девушка больше не вызывала большого интереса у студентов. Видимо, подростки и впрямь надеялись на нечто более экзотичное. Соседи за столом были те же, а потому у Нат была прекрасная возможность узнать, что же успели натворить юные пуффендуйцы. — Почему вы решили, что они что-то сделали? — вместо ответа спросил профессор Бири. — Не трудно догадаться, если уметь смотреть. Вы вчера были мрачны за ужином, и подопечные ваши в то же время часто бросали настороженные взгляды в нашу сторону, — любезно стала пояснять ему девушка. — У меня возникло два варианта. Первый уже был озвучен, а второй — что вы, профессор, являетесь далеко не хорошим человеком. — И из двух версий вы выбрали ту, что вам показалась милее? — скорее утвердил, чем уточнил мужчина. — Верно. Не хочется верить, что в школе, претендующей на звание лучшей в Европе, работают тираны и деспоты. И тем более не хочу верить, что такие личности работают с факультетом, который считают самым дружелюбным и миролюбивым. — Для человека, недавно перебравшегося к нам, вы довольно много знаете, Натали. — Мне везёт в знакомствах. Наташа улыбнулась и принялась за еду, прекратив этим на некоторое время их диалог. Всё же на обед отводился лишь час, а о последних событиях она и без профессора, если что, найдёт источник информации. Тот же Том точно будет в курсе событий, да и Помона, которая с самого утра думала, как бы ей подойти к Нат, чтобы поболтать, тоже что-то да знает. Правда, обращаться к кому-то из них Наташе не пришлось. Закончив со своей порцией, Герберт сам заговорил снова: — Пара студентов посчитала хорошей идеей привезти в школу представителя редкой разумной растительности. Аквилегию. Цветок также известный как водосбор, орлик, башмачок эльфов, львиная трава, трава сварливой бабы… — Бири замолчал, поджав губы. Внимательно к ним прислушивающийся Слизнорт усмехнулся, сразу уловив всю подноготную. Ему ли не знать об особенностях ингредиентов травянистого происхождения? — Насколько я помню, это довольно красивые цветы, — Наташа нахмурилась, вспоминая всё, что она знала об этом растении. В прошлой жизни она была флористом в магазине, который приобрёл известность благодаря самому разнообразному ассортименту растений. Помимо букетов у них также можно было купить семена и рассаду. Из-за этого все сотрудники магазина имели широкие познания в растениях. Другой вопрос, что для Наташи с того времени прошло уже более десяти лет. — Да, вот только их магический представитель известен своим сквернословием. — Оу, — девушка в красках представила, что могло озвучить такое растение, если ему что-нибудь не понравится. — И где сейчас этот представитель? — В седьмой теплице. С ночи матерится на антенницы из-за их постукиваний, — герболог вздохнул, но в следующую же секунду довольно усмехнулся. — Зато фасолька теперь меньше пристаёт к студентам и направляет всё своё неудовольствие к новому соседу. — Разве студентам стоит слушать… Ммм, подобную лексику? — неуверенно уточнила Нат. — А вы думаете, что они услышат что-то новое? — Герберт с весельем в глазах посмотрел на собеседницу. — Полагаю, к концу года мы будем иметь удовольствие, ознакомиться с вашей статьёй про обучаемость голубки? — опередил Наташу с ответом Гораций. Бири лишь шире усмехнулся и одним глотком допил свой чай. Нат чуть нахмурившись, пыталась уловить связь в словах мужчин. Они что, хотят сказать, что это не студенты будут знакомиться с бранной лексикой, а наоборот водосбор приобретать новые выражения в свой словарный запас? Нет, ну ладно бы речь шла в её прошлой жизни, когда на дворе был двадцать первый век, но в это-то время люди ж должны быть культурнее и воспитаннее! — Заглядывайте в гости, Натали. Узнаете много нового о нашем мире, — сказал девушке Герберт, поднимаясь из-за стола. К вечеру первого дня голова шла кругом. Хотелось вернуться обратно в Тайную комнату и сидеть там безвылазно. В принципе, отчасти Нат так и сделала, хотя цели преследовала изначально другие. Была там пара книг, которые девушка хотела тоже перенести к себе. Забрав оные и насладившись немного тишиной, Наташа хотела было уже уходить, но чуткий слух уловил знакомые шаги. Спустя всего пару секунд Помона осторожно выглянула из-за двери и, найдя взглядом ту, кого и искала, радостно улыбнулась, да уверенно практически влетела в кабинет. — Нат! Ты теперь можешь по замку ходить и не прятаться?! — затараторила Спраут, обняв взрослую подругу. — А мне можно с тобой говорить в коридорах? А сюда ещё кто-то кроме нас может приходить? А как ты к профессору Слизнорту устроилась? — Давай чаю выпьем и всё обсудим? — Наташа улыбнулась в ответ, посмеиваясь в про себя. Чай закончился быстро, а вот новостей хватило до самого ужина. Наташа сразу обозначила, что в Тайную комнату всё также нельзя ходить тем, кому о ней не говорили сама Нат или Том. Затем она рассказала, как познакомилась с зельеваром в кафе и про то, как впоследствии он предложил ей трудоустроиться в Хогвартс. — Ты ему нравишься. И декану, кстати, тоже, — беззаботно подвела итог Помона. — Он раньше только с профессором Слизнортом разговаривал за столом и профессором Дамблдором. — Возможно, — уклончиво ответила Наташа. Сама она не спешила делать какие-либо выводы по тому, как её приняли в коллектив. — А ты сама-то как каникулы провела, разбойница? — А мы всей семьёй всё лето в Африке были! Я там столько всего увидела нового! — с жаром ухватилась за новую тему волшебница и стала в красках рассказывать об исследованиях родителей и растениях, что они там видели, не забывая отвлекаться на самые запоминающиеся события в путешествии. Из рассказа Помоны Спрауты показались Наташе дружной, хоть и немного странной семьёй. Девушку удивило, насколько все члены семьи помешаны на растениях. Подумать только! Уже несколько поколений с обеих сторон родителей юной пуффендуйки посвятили себя исследованиям в области гербологии. Со слов Помоны, если бы не частые экспедиции, то Спрауты уже давно бы разбили у себя в поместье несколько теплиц с самыми разными растениями со всего мира. Удивительные люди. Не удивительно, что любимым предметов в школе для Помоны была Травология, а любимым преподавателем — родной декан. К концу несанкционированной посиделки девушки договорились, что время от времени будут вот так же встречаться у Наташи в гостиной, чтобы обсуждать последние новости. Вообще Нат удивилась тому, что Помона всё также испытывала привязанность к ней. К концу прошлого учебного года они виделись заметно реже. А перед каникулами даже не обменялись какими-либо контактами. Булгакова даже допустила мысль, что пуффендуйка отвлеклась на учёбу и нашла друзей среди сверстников. Не сказать, что это сильно огорчило бы Нат, но лёгкую грусть она бы испытала. Всё же в её ограниченном круге общения Помона была единственной девочкой, а, следовательно, единственным человеком, с которым можно поболтать о девчачьем. Кто ж знал, что у подростков бывает настолько сильная симпатия к более взрослым приятелям?***
Дни шли своим чередом. Наташа постепенно приживалась в коллективе, иной раз с удивлением узнавая подноготную труда преподавателей. В свои далёкие детские годы она и подумать не могла, что учителя такие же люди со своими характерами, историями и чувствами. Как-то это не воспринималось в то время. В школьные годы учителя запоминались лишь как требовательные, строгие люди и всё. Мистер Бири, пожалуй, не осознавал, насколько он оказался прав, сказав ей за первым завтраком про узнавание нового. Для Нат этот опыт стал сильным расширением кругозора. Ближе к октябрю у Наташи сама собой наладилась переписка с Марией Долоховой. Началось всё с нейтрального интереса делами и состоянием сына, а потом как-то так получилось, что Мария призналась, что ей не хватает общения с кем-то близким по духу. Нат была для неё роднее англичанок из-за своего происхождения, хоть и куда более незнакома. Они даже договорились встретиться на выходных, чтобы прогуляться вместе. И что примечательно, письма их были написаны исключительно на русском языке, что и Наташе, и Марии приносило немалое удовольствие. Необычное и очень неожиданное событие в жизни Наташи произошло ближе празднованию дня окончания сбора урожая. В один из вечеров незадолго до ужина на пороге её комнат оказалась Миртл, что немало удивило Нат. Когда Булгакова открыла дверь на стук, увидела молчащую когтевранку, угрюмо смотрящую на неё исподлобья. — Какими судьбами? — спросила Наташа спустя минуту их общего молчания. Уоррен не ответила. Девушка на это тяжело выдохнула. Нестерпимо хотелось захлопнуть дверь и больше не открывать, но любопытство брало вверх. Всё же Миртл не проявляла агрессии, да и по её молчанию можно было рассудить, что она пришла поговорить, но по каким-то личным причинам не могла начать разговор. Плюсом к её присутствию шла возможность, наконец, сделать затеянное — обезопасить все свои секреты. — Что ж, у нас есть два варианта, — снова заговорила Булгакова и скрестила руки на груди. — Первый, ты продолжаешь свою акцию «ненавидящий взгляд исподлобья», но тогда я захлопываю дверь у тебя перед носом. Второй вариант — это мы мирно пьем чай, во время чего ты озвучиваешь всё то, что так жаждешь сказать. Что выбираем? — Зелёный есть? — мрачно уточнила волшебница, из чего Наташа сделала вывод, что разговору быть. — Найдётся. Разговор долго не шёл. Они успели выпить несколько чашек чая, прежде чем Миртл воскликнула: — Вот почему?! Наташа, что только закончила устанавливать своей невольной жертвы запланированный, ментальный блок, вздрогнула от неожиданности, лишь чудом не расплескав остатки чая, и уточнила: — Почему что? — Почему вы все так поступили? Что я настолько плохого сделала?! Я ведь хотела лишь привлечь его внимание к себе. — Представь ситуацию. Есть человек. Ты с ним нормально общаешься, не оскорбляешь, не насмехаешься над ним. Относишься как к равному. И вот в один из дней этот человек решил, что он вправе решать, как тебе к нему относиться. Ты уважала его право выбора и со своей стороны подобного не позволяла, а он поступил кардинально наоборот. Что бы ты почувствовала? — Многие девочки так поступают, что мальчики заметили их как девушек, — Уоррен шмыгнула носом, но слезы сдержала. — Вот только Том уже не мальчик, — возразила ей собеседница. — Он уже давно взрослый парень со своими принципами, желаниями и мнением. К тому же он, как и ты, рос среди маглов. Понимаешь, что я имею в виду? — Что для него не всё естественно, что нормально для других волшебников, — волшебница грустно вздохнула и, отставив чашку, закрыла лицо руками. — Какая же я дура. — Вот теперь верю, что на факультет умников тебя отправили не совсем случайно, — Наташа усмехнулась, когда Миртл на её слова ответила гневным взглядом сквозь пальцы. — Что мне делать? Я всё испортила! — Не последний парень в мире, — девушка пожала плечами и отпила давно остывший напиток. — Учись, развивайся. Возможно, когда-нибудь судьба вас снова сведёт, а может и наоборот с кем-то другим. Миртл не ответила, задумавшись над сказанным. В молчании они допили остатки чая. В последний раз шмыгнув носом, Уоррен вновь посмотрела на девушку, которую считала соперницей, с враждой и холодно сказала: — Этот разговор не означает, что я прошу прощения за то, что сделала, и что мы теперь подруги. — Само собой, Уоррен, — согласилась с ней Нат. — Он также не означает, что я тебя прощаю за содеянное. И если вдруг я когда-либо снова стану свидетелем чего-то такого по отношению к любому из моих знакомых, то поступлю также. Вот только после этого второго шанса тебе никто не даст. — Конечно, — мрачно подтвердила её слова девушка. Уоррен ушла, закрыв за собой дверь, а змея осталась на месте. Наташа смотрела на оставшийся на столике сервиз и пыталась понять, что это собственно только что было. Миртл сама пришла к ней? Пришла, чтобы выговориться? У неё совсем подруг, что ли, нет, что она к потенциальному недругу пошла? До чего же странные эти волшебники!