***
Чайные вечера проходили не только с профессором зельеварения. К змее часто заглядывала Помона. Как девочка пояснила, теперь приходить в гости было ближе и не так опасно с точки зрения комендантского часа, который действовал в школе. Оказывается, покои Наташи были на одинаковом расстоянии от гостиных Слизерина и Пуффендуя, а вот вход в Тайную комнату располагался недалеко от родного факультета Салазара, и причину этому Тали прекрасно знала. Слизерин сам ей пояснил, что это было сделано специально, чтобы не приходилось долго идти до подопечных. Спустя неделю захаживаний Спраут к Наташе девочка привела с собой подругу. Минерва МакГонагалл поразила Тали своей гиперактивностью и страстью к квиддичу. Гриффиндорка могла часами напролёт рассказывать о любимом виде спорта. И это в купе со страстью к учёбе и трансфигурации, в частности! Активная Помона на фоне подруги казалась тихим ребёнком, но Наташа ни разу не пожалела о знакомстве с Минервой. Вечера с юными волшебницами часто проходили в веселье и неважно чем именно они занимались: обсуждали что-то из школьной программы, говорили о квиддичных командах или придумывали новые причёски. Рядом с юными волшебницами Тали чувствовала себя лишь не намного старше них и ощущала что-то схожее с погружением в юность. Лишь только с Томом они стали заметно реже проводить время. Раньше Наташа всегда была почти всё время в Тайной комнате, и встретиться там не составляло труда. Летом они так вообще жили через стенку друг от друга. И хоть Реддл и работал, а сама Булгакова то помогала Мэри, то проводила время за обучением зельеварению, да работой со Слизнортом, но вечером Том и Тали практически всегда проводили время вместе. Из-за этого Наташа стала чувствовать, что скучает по ощущению парня рядом. По его запаху, который она знала наизусть и могла опознать даже с закрытыми глазами. По завихрениям магии вокруг волшебника. Они встречались на уроках Слизнорта, в Большом зале и иногда в коридорах. Каждый раз Наташа встречала Тома улыбкой и отмечала, насколько иначе он выглядит. Реддл в обществе был совершенно другим. Девушка привыкла видеть его обычным умным парнем, в меру сдержанным и очень харизматичным. Но наблюдения за ним в Хогвартсе показали ей, что таким Том был только рядом с ней и самыми близкими друзьями, которыми считал Тони и Абраксаса. Реддла уважали и опасались. Это читалось во взглядах и ощущалось в воздухе так, словно эмоции вдруг приобрели свои собственные ароматы. Том это знал и пользовался этим. Было видно, что его не зря назначили старостой школы. Не только за личностные качества, но и за его репутацию среди школьников. И за талант к планированию деятельности — своей и чужой. Где Реддл не успевал, его заменяли Долохов и Малфой. Не менее интересным был и тот факт, что, несмотря на его внешнюю недружелюбность, у Тома были поклонницы. Вот только он их совершенно не замечал. И это при активных попытках особо смелых девиц привлечь его внимание! Когда Тали с Тони смеялись над обескураженностью Реддла после признания Уоррен, Булгакова не представляла, насколько в этом отношении у парня всё очень и очень сложно.***
Однажды вечером Наташе посчастливилось приобрести ещё одно интересное и полезное знакомство. В тот день она как раз заканчивала уборку в лаборатории, когда услышала звон металла. Осмотревшись, девушка довольно быстро заметила небольшое существо, что пыталось спрятаться от неё в одном из котлов и одновременно с этим прятало в себя серебряную поварёшку. — Ну и что ты такое? — Булгакова вздохнула и подумала, что ещё одним пробелом в её знаниях являются волшебные существа. — Э, нет! Инструменты на родину, дружок. Существо попыталось сбежать от неё, но Наташа оказалась быстрее и перехватила беглеца, а заодно выяснила, что шкурка того была покрыта густым, плотным мехом. Крепко прижав напоминающую утконоса тварюшку к груди и отобрав поварёшку, девушка покачала головой и пошла к Дамблдору. Директор Диппет ещё с утра покинул школу на сутки по личным причинам, а, следовательно, наводить порядки предстояло его заместителю. О талантах профессора Кеттлберна она уже была наслышана и сомневалась, что, если отнести неизвестное ей существо ему, то в будущем оно не вернётся в лабораторию снова. На её стук дверь практически сразу отворилась, и перед взором девушкой предстали двое мужчин: сам Альбус, открывший ей дверь, и его гость, что стоял недалеко от камина. Нат успела лишь отметить, что последний был высок, худ и выглядел не совсем уверенным в себе человеком. Но так как чужие гости были не её делом, девушка вместо приветствия вытянула руки с существом в них к Дамблдору и сухо произнесла: — Это обворовывало лабораторию. И мне кажется, будет неразумным обратиться к профессору Кеттлберну с целью, чтобы в будущем это не повторялось. Согласны? — Ньют? — Альбус оглянулся на гостя, который заметив зверюшку, встрепенулся и протянул к ней руки. — Прошу прощения. Нюхлер больше вас не побеспокоит, — заверил девушку мужчина, прижав существо к груди точно так же, как Тали несколькими секундами ранее. — Он больше ничего у вас не украл? — Не знаю. Я не стала проверять и сразу поспешила сюда. Пока оно не сбежало. Наташа с интересом наблюдала, как мужчина, взяв зверька под задние лапки, затряс того над полом. Результатом этой нехитрой махинации стало то, что из кармашка на животе нюхлера, который Нат изначально и не заметила, посыпались различные драгоценности и монеты. Хозяин зверька на это только вздохнул и принялся ругать питомца. — Кажется, я видел такие ложки у Горация в чайном наборе, — заметил Альбус, осматривая кучку драгоценностей. — Да, ему их подарила сама Селестина Уорлок пару лет назад. А вот эти серьги я, кажется, видела у Авроры Синистры. О, и этот медальон тоже её. Она вчера нам его показывала, рассказывая, что это подарок от её жениха. — Как неудобно вышло-то, — Ньют вздохнул и запустил пальцы в свою кудрявую чёлку. — Было бы хуже, если б пропажу мы обнаружили уже после вашего ухода, — Тали улыбнулась ему. — К тому же найти владельцев не так уж и сложно. У вещей ещё остался остаточный след магии и ауры хозяев. По нему домовым эльфам будет не сложно их найти. — Вы видите ауру и магию, Натали? — Да. Это одно из последствий отцовских экспериментов, Альбус, — незаметно для мужчин девушка напряглась, поняв, что сболтнула лишнего. Для неё видение потоков магии было естественно и настолько привычно, что девушка часто забывала об отсутствии оного умения у людей рядом с ней, а то, что даже Тома ей пришлось учить смотреть на них самой, успело забыться. — Не знал, что у домовиков зрение отличается от нашего. — Экспериментов? Волшебники сказали это одновременно, и Наташа поняла, что теперь вопросов у них только больше. Но вместо ответа она только развела руки в сторону, сжала губы, улыбаясь, и пожала плечами. Всё в её виде говорило, что и то, и другое от неё не зависит и она вообще «мимо проходила». Дамблдор покачал головой. — С каждым нашим диалогом вы открываетесь всё с новой и новой стороны, Натали. — Такое бывает, когда мы встречаем многогранную, незаурядную личность, — Тали, словно соглашаясь с собственными словами, кивнула. — Что ж, раз инцидент исчерпан, то я оставлю вас? — Профессор! Профессор Дамблдор! Они снова подрались! Пойдёмте скорее! Декан Гриффиндора устало вздохнул. За последние несколько дней это была уже шестнадцатая драка двух конкретных студентов: маглорождённого Стивена Ринса и полукровки Юджина Хиппера. Нат знала об этом конфликте чуть больше чем большинство обитателей Хогвартса. Матушка Хиппера, чью фамилию и носил парень, погибла то ли сразу после родов, то ли просто в раннем детстве волшебника. Из-за этого юношу воспитывала семья его отца. Том говорил, что жёсткие принципы и взгляды на чистоту крови конкретно у этого чистокровного семейства могли переплюнуть мировоззрение многих волшебников с того же Слизерина. На первый взгляд конфликт между Ринсом и Хиппером произошёл из-за интереса парней к одной и той же девушке. Но стоило присмотреться внимательнее и становилось ясно, что это отражение конфликта, который происходил в обществе. Противостояние мирного устоя и категоричных взглядов Гриндевальда и его приспешников. На фоне того, что союз между волшебниками разных стран стал брать вверх в магической войне против Гриндевальда и его пропаганды чистоты крови и ненависти к немагам, такие споры и конфликты внутри мирного населения стали усиливаться и всплывать наружу. Печальное зрелище, с последствиями которого им придётся ещё долго иметь дело. — Натали, я могу попросить вас проводить моего друга до ворот? — дождавшись согласного кивка от девушки, Альбус поспешил за студентом в сторону общежития Гриффиндора. Проводив волшебника взглядом, Наташа встретилась взглядом с Ньютом и жестом пригласила его пойди рядом с собой. В этот момент, рассмотрев его чуть лучше, девушка поняла, что не просто так у неё при первом взгляде на него была мимолётная ассоциация с известным зоологом Ньютоном Саламандером. — Вы действительно, мистер Саламандер, в своих экспедициях ни разу не встречали василисков? — Тали могла бы и дальше идти в тишине, но ей действительно была интересна эта тема. — На территории Англии не встречал, — подтвердил мужчина, с интересом взглянув на собеседницу. Видимо его редко узнают, как автора «Фантастических тварей». — А за её пределами? — В заповеднике Индии есть последний живой представитель василисков, самец, — Нат заметила, как расцвёл на мгновение в улыбке мужчина. — Правда, как мне сказали сотрудники, он был намеренно ослеплён из-за смертоносного взгляда несколько веков назад. Девушке стало не по себе от слов собеседника. Она не сомневалась, что если общественность узнает о том, кто она на самом деле, то в лучшем случае её ждёт та же участь, а в худшем… Об этом думать не хотелось. Ньют в своей книге более чем ясно показал отношение волшебников к тем, кого они считают тварями, ведь помимо условно разумных существ среди тварей числятся и оборотни, которые по факту были лишь жертвами болезни. — Интересуетесь волшебными змеями? — В некоторой степени. Имела удовольствие участвовать в занимательной беседе с одним ожившим портретом средневекового волшебника. С его слов, он изучал василисков с точки зрения магии и пришёл к интересным выводам. — И вы поверили портрету? — Ньют с сомнением посмотрел на спутницу и бросил короткий взгляд на висящие в коридоре картины. — Они склонны к выдумке. — Волшебные портреты создаются благодаря чарам, что закладывают в них слепок личности человека. Забавный факт, кстати, можно нарисовать одного человека, а слепок вложить от другого, — Тали улыбнулась мужчине, что на её слова в удивлении поднял брови. — Вы и с таким портретом имели беседу? — Нет. Я просто многое знаю о магии и её возможностях. И не обделена гибким мышлением, конечно. Говоря о портретах, если поразмыслить, то они отражают тот характер и темперамент, что были у волшебника при жизни. И если он был ловок на выдумки, то и слепок после его смерти будет склонен к тем же поступкам. — Значит, вы считаете, что тот средневековый зоолог говорил правду? Знаете, до этого момента это не приходило мне в голову, но ведь и древних книгах или свитках точно также может храниться как достоверная информация, так и выдумка, — волшебник хмыкнул и глубоко задумался. — Или ошибочное мнение, сложившееся под влиянием общественности, — девушка говорила непринуждённо, словно рассуждала о погоде, которая, к слову, стоило им выйти на улицу, тут же явила себя прохладным ветром с озера. — Согласитесь, если мы начнём изо дня в день повторять студентам, что драконы это кровожадные чудища, которых нужно истреблять, то по окончанию ими Хогвартса у нас будет настоящее поколение драконоубийц. Саламандер снова позволил себе заинтересованный взгляд на девушку. Ещё с её диалога с профессором Дамблдором было ясно, что у Натали другое мировоззрение и менталитет. Ни одна англичанка не станет ставить под сомнение мнение общественности. — Вы родом не из Великобритании, верно? — Из СССР, — Наташа ещё раз сдержанно улыбнулась. — Что же привело вас сюда? — Война и жизненная необходимость. Оу, мы почти дошли, мистер Саламандер, — Тали лёгким движением головы указала на ворота, к которым они приближались. — Вы интересный собеседник, Натали. Не будете возражать против переписки? — Заинтересовались исследованиями того волшебника? — девушка понимающе посмотрела в голубые глаза шатена и заметила смущённую улыбку у волшебника. — Нет, я не буду возражать от продолжения нашей беседы. — Кстати, а как вы поняли, кто я? — Ньют спохватился и вспомнил об этом вопросе уже, когда пересёк ворота школы. — В газете недавно была статья о вашем брате. Вы с ним очень похожи, — Ната пожала плечами и помахала рукой. — Всего вам доброго, Ньют. Буду ждать письма.***
Ноябрь пришёл с холодами. Наташа не раз слышала, что такое понижение температур даже для более пасмурной и влажной по сравнению с Англией Шотландии очень редкое явление. В прошлую зиму она не ощущала сильного дискомфорта из-за низких температур, ведь в Тайной комнате изначально был определённый, выверенный специально для неё микроклимат. В этот же год она во всей красе ощутила, как сильно её тело отличается от человеческого. Змеи — холоднокровные животные. Они не могут поддерживать постоянную температуру тела. Холод замедляет их, делает вялыми, снижает реакцию. С первыми же похолоданиями Тали пришлось кардинально пересматривать свой гардероб. Все тёплые вещи дополнительно утеплялись с помощью чар, где-то с помощью коллег девушки, где-то благодаря Тому и его приятелям, а с некоторыми Булгакова специально обращалась в ателье за гарантированно надёжными и долгосрочными чарами. Из-за этого открытия, несмотря на наложенные чары, Наташа стала стараться редко покидать тёплые помещения, а по коридорам замка перемещалась быстрым шагом. Из-за этого и встречи с Марией Долоховой стали реже. Правда, когда русская узнала о причинах этого, то быстро нашла выход из ситуации. Прогулки по магазинам заменились на посиделки либо в поместье Долоховых, либо в гостиной Булгаковой, благо, что у родителей студентов был постоянный доступ к посещениям школы. Одним из вечеров Мария оккупировала одно из кресел около камина в комнатах Тали и погрузилась в вязание чего-то невероятно нежного для своего пока ещё не рождённого ребёнка. Кстати, уже было подтверждено, что это будет девочка, и Наташа не раз наблюдала споры супругов об имени для крохи. Мария желала назвать дочь Ольгой, Борис — Катериной. А Тони вообще никого не слушал и звал сестричку Асей. Наблюдая за Долоховыми, Тали только головой качала и улыбалась. На душе после этого обычно всегда было немного грустно. Словно девушка наблюдала за чем-то ей недоступным, но очень желанным. — Знаешь, Наташ, а ведь я ни разу не слышала от тебя рассказов о своей семье, — не отвлекаясь от вязания, Мария заговорила неожиданно для Булгаковой. — Я осталась одна и, если честно, стараюсь не вспоминать о прошлом. На душе от этого становится очень тяжело. Это было правдой. Девушка действительно старалась больше не вспоминать о прошлой жизни, и она действительно тосковала по родным, что остались в ней. Хоть память о них постепенно и стиралась, но тяжесть от этого не исчезала. Ещё тоскливее становилось от того, что Тали не могла поделиться этими переживаниями с кем-либо. У неё ведь была заготовлена «легенда» для своей биографии. Окружающие узнавали именно её, а не настоящее прошлое девушки. — Отец всегда был немного не от мира сего. Ученый, экспериментатор. Он не чувствовал потребности в социуме. Из-за этого мы долгое время жили уединённо, — Наташа с горечью сжала губы, но в следующую же секунду искренне улыбнулась. — Лишь бабушка брала меня с собой на экскурсии и прогулки, но о ней я, кажется, уже рассказывала. После их смерти я переехала сюда. — С личным счастьем, полагаю, тоже не сложилось? Мария уже знала о том, что её подруга не являлась человеком. Конечно, правды Тали ей не сказала, но об «экспериментах со змеями» Долохова знала и, к удивлению Булгаковой, легко приняла эту информацию, не выказав ни жалости, ни укора. Лишь посочувствовала тому, что Наташа была лишена зрения в привычном понимании этого термина для людей, и её проблемам с перепадами температур. — Вряд ли кто-то захочет связать свою жизнь с нелюдью, — Мария в удивлении оторвалась от вязания и посмотрела на собеседницу, которая горько усмехнулась. — Во мне змеиного намного больше, чем может показаться с первого взгляда. Разум-то человека, а вот тело… — Моя прабабушка всегда говорила, никогда не ставить на себе крест. Как-никак, не холмик на кладбище. — Как метко подмечено. Не знаю. Я привыкла считать себя… такой. И ведь я о многом могу не подозревать. Взять это же холоднокровие. Я знала о нём, но не подозревала, что низкие температуры будут так сильно на меня влиять. Мария сощурилась и посмотрела на Булгакову цепким, проницательным взглядом. Она была умной женщиной и умела видеть больше, чем большинство. К тому же Долохова за эти неполные четыре месяца, что они были знакомы, успела понять, как мыслит Наташа и каким человеком она была, какой личностью. — У тебя есть какие-то подозрения на счёт себя? — вопрос прозвучал тихо и осторожно. — К сожалению, и я не знаю, как их проверить, — Тали не смотрела на собеседницу. Разговор зашёл туда, о чём она сама боялась даже думать. — Наташенька, — Мария улыбнулась, когда на ласковое обращение Булгакова всё же обратила к ней свой взгляд, — о чём бы ты не думала, чего бы не боялась, просто поделись. Возможно не со мной, а с кем-то более близким тебе, но поделись. Не зря говорят, что у страха глаза велики. Может всё не так плохо? Девушка молчала, но Долохова не торопила её с ответом, прекрасно понимая, что иногда нужно дать человеку время. Всегда есть случаи, в которых нужно сначала набраться решимости, чтобы заговорить. Вот только в этот вечер Наташе не хватило смелости, чтобы безоговорочно довериться женщине. Разговор о её опасениях произошёл намного позже.