Меня зовут Примроуз Эвердин.

Все эти недели мучений Китнисс на Арене я горела вместе с ней. Нет ничего страшнее, чем когда умирают за тебя. Вместо тебя. Те, кто лучше, смелее, достойнее, чем ты. Чью жизнь ты предпочла бы своей, будь у тебя выбор. И отвага. Будь ты сама старше, умнее, сильнее и смелее, чем есть. Если Китнисс не вернется, я буду обязана жить за двоих. Заботиться о маме, оберегать ее… но как мне выдержать такой груз на совести? Почему из меня не получилось смелого бойца? Почему из нас двоих старшей не родилась я? Тогда бы Китнисс просто не смогла занять мое место. Она осталась бы жить. И даже заботиться о маме у нее вышло бы в разы лучше. С огромного экрана на Главной (и единственной) площади нашего нищего Дистрикта я видела смуглую девочку из Одиннадцатого. Мою ровесницу, союзницу Китнисс на Арене. Видела, как моя сестра, вопреки всем правилам Капитолия, защищала, спасала, оберегала эту Руту. Моя сестра. Я знала, что Китнисс сохранит доброту и человечность даже в Аду. Это же моя сестра. Потому что она – такая же, каким был наш папа. Сильная, смелая и добрая. Лучшая во всём мире. Все эти недели я изо всех сил поддерживала бедную маму. И Гейл навещал нас - почти каждый день. Он мучился не меньше меня самой – каждый день и час. Только иначе. Как я всё еще не научилась – даже теперь. Некоторых не учит ничто. И исправляет только могила. Но это точно не про Гейла. Прежде он ненавидел всесильный Капитолий молча. Теперь отчаянно мечтал отомстить. Никогда нельзя лишать человека самого важного. Он не смирится и не испугается. Ему просто станет нечего терять. И тогда – одни ломаются, как бывший Победитель нашего Дистрикта Хэймитч Эбернети. Но другие идут до конца. Как Гейл. А потом моя сестра снова переломила многолетние правила проклятой ежегодной бойни. Она не сумела спасти бедную Руту от сволочных профи, но заставила пресыщенных капитолийцев признать Победителями двоих. Из одного Дистрикта. Из нашего. Сын пекаря Пит Мелларк учился в нашей школе на одной параллели с Китнисс. На Арене они притворялись влюбленными. Так что Гейл сходил с ума еще и от ревности. И зря. Несколько недель не перечеркнут многолетнего товарищества, взаимовыручки, полного доверия. А еще Гейл намного красивее этого Пита. И, кроме того, старше. В него же полшколы влюблено. И любой девочке ясно, что ровесники – не интересны. Они медленнее взрослеют и потому еще глупые. К примеру, я уже понимаю, что если тебе кто-то нравится, то его не за косу дергать надо. И не дразнить. А до моих одноклассников всё еще не доходит. И в кого тут можно влюбляться? Я давно мечтала о Гейле для моей сестры. Об их будущем счастье, что было так близко – рукой подать. Но тут моя сестра чуть не погибла. А заодно в ее жизнь пришел Пит Мелларк и всё изменил. Впрочем, сердиться на него невозможно. Слишком уж он добрый. И мягкий – в отличие от Китнисс и Гейла. Кроме того, все эти любови – вообще не так уж важны, когда речь идет о выживании. А в мире, где есть Капитолий, иначе не бывает. Мои родители любили друг друга. И после смерти папы мама осталась беспомощной былинкой на ветру. Разве это правильно? Главное, моя сестра осталась жива. И даже здорова. Теперь она – навсегда в безопасности. А вот бьет ли молния дважды в одно дерево? Не вытащат ли из рокового шара мое имя снова – через год, два, три? Или даже через шесть. Я всё еще буду слишком юной, чтобы выйти из списка кандидатов в смертники. А в нашем мире быть ребенком – это преступление против Капитолия. И кара за это – смерть на потеху сытым зрителям, что пьют рвотное, чтобы сожрать побольше. В мире, где все прочие голодают. Но даже если и вытащат! Я буду храброй, смелой, бесстрашной. Больше никто и никогда не пойдет умирать вместо меня. Я обещаю. Клянусь.