Глава вторая
«But I looking for something… For something that I never knew.» Tokio Hotel «Something new»
«Что я чувствовал, было не то смутное, ещё недавно испытанное ощущение всеобъемлющих желаний, когда душа ширится, звучит, когда ей кажется, что она всё понимает и всё любит… Нет! Во мне зажглась жажда счастия… Я ещё не смел назвать его по имени, — но счастья, счастья до пресыщения — вот чего хотел я, вот о чём томился…» И.С. Тургенев. «Ася»
Музыка, услышанная Каулитцем, была точно ниспослана ему с небес в качестве спасителя. Спасителя его безразличной, опустошенной славой души. Лишь божественным происхождением мелодии можно было объяснить её воздействие на нашего героя. Она пробудила в нём дремлющие юношеские чувства, сняла пелену бесчувственности с его сердца, вызвав в нём волнующий трепет, заставила оглянуться вокруг и с другого ракурса взглянуть на всё происходящее… Мелодия, что так встревожила Билла, доносилась из окон небольшого камерного музыкального зала, в котором в такой проливной дождь кто-то додумался открыть окно. Каулитц завернул за угол и, как только звуки музыки стали усиливаться, прибавил шагу. Он подошёл к одному из закрытых окон и заглянул внутрь. Его взгляду предстал самый обычный, ничем не примечательный концертный зал. Серо-голубые стены и почти такого же цвета кресла полностью утопали в полумраке, созданном уличным дождём. На фоне этого тусклого убранства единственным ярким пятном были украшавшие зрительный зал колонны ионического ордера. Билл подошёл к открытому окну, которое было ближе к сцене. Он увидел стоявший посередине чёрный рояль, за которым сидела девушка, виртуозно исполняющая то самое произведение. Её игра была удивительна: она наполняла обитель тёплым светом. Светом, что согревает самое загадочное и непостижимое — душу человека… Переливы аккордов, подобные первым лучам восходящего солнца, только-только появляются в воздухе и тотчас рассеиваются в нём. Это — самые первые лучи. Они появились на небе, чтобы, пожертвовав собственной жизнью, дать дорогу следующим, более сильным и смелым лучам. Но, вот, руки пианистки снова прикоснулись к клавишам после паузы. Слышится следующий мотив: новые солнечные лучи изо всех сил стремятся прервать преграду из облаков на пути к небесному олимпу. Но и им не суждено сделать этого. Лишь немного прорвав облачную завесу, поражённые уходят в небытие. Несколько тактов слышна печальная музыка, звучащая, как реквием по погибшим. Однако, как только в музыкальное кружево вплетаются новые звуки, на поле боя появляются следующие воины. Они, собравши все силы воедино, ударяют по неприступным облакам и, наконец, прорывают их полностью. Слышится мажорный мотив приближающейся кульминации. Следом спешат следующие лучи. Они помогают разгореться небесному светилу, и перед нами восходит на небо долгожданное солнце, озаряя только что пробудившуюся Землю тёплыми лучами. Клавиши рояля продолжают петь, повинуясь пальцам пианистки, и так незаметно проходит день. За это время солнце одарило Землю огромным количеством тепла и света. Облака вновь пытались захватить небосвод, но лучи-защитники не позволили им сделать этого. И, вот, солнцу пора на покой. Светило постепенно скрывается за горизонтом, а на прощанье нам машут последние его лучи, рассеиваясь розовым цветом в голубом небе. Подобно этим лучам улетают ввысь затихающие, последние звуки аккордов… После столь чудесного исполнения Биллу не терпелось увидеть лицо незнакомки. Но, к глубокому разочарованию юноши, она даже и не думала поворачиваться, потому что её душа однозначно была в этот момент где-то далеко, в ином мире. Это был мир волшебных, музыкальных грёз, и душа незнакомки путешествовала сейчас именно в нём. Волосы пианистки, одетой в белую блузку и чёрную, уходящую в пол юбку, каштановыми волнами струились по плечам. Девушка закончила игру, и к ней подошла женщина, ранее не замеченная Каулитцем, которая стала что-то говорить. Что именно, Билл не расслышал. Да и было ли это так важно? В следующую минуту Каулитцу пришлось вернуться в наш мир. А точнее его возвратил рёв резко затормозившей машины. Из открывшегося окна высунулся Георг Листинг. — Каулитц, ну, ты и даёшь! То сиднем сидел в машине, то сорвался ни с того ни с сего и ушёл Бог знает куда! Хорошо хоть ещё одни ключи у Тома были, а то бы ходили по незнакомому городу, мокли бы все под дождём в поисках тебя. Мог бы и позвонить кому-нибудь, предупредить… Билл вздрогнул, оглянулся назад, но всё же виновато поплёлся к автомобилю и уселся вперёд к водителю. — Том ждёт нас на месте, — продолжил Георг. -Увы, придётся прорепетировать перед концертом. Зал в этот раз достался не с самой лучшей акустикой. Каулитц усмехнулся. — Весело начинается знакомство с городом… Когда мы в последний раз репетировали перед выступлением? В ответ — тишина. Георг и Густав воздержались от комментариев, ибо сами не припоминали такого уже давно. — Вот и я о том же… — вздохнул Билл. Каулитц старался не думать ни о предстоящей репетиции, ни о концерте. Собственно, оно и не выходило. Его мысли поглотила таинственная незнакомка и её чудная музыка, которая на секунду возвратила его в прошлое. В то далёкое и светлое прошлое, в котором Билл был ещё совсем другим. Хотя, нет, музыка не просто создала эффект машины времени, она как будто что-то повернула в душе Каулитца. Что именно, он и сам пока не осознавал. Но отныне в его жизни точно что-то изменится. Да, он услышит эту мелодию снова, поймёт, что она изменила его, увидит ту пианистку… Стоп… «А с чего это вдруг я решил, что услышу её игру вновь? В этом городе у нас всего три концерта… А ещё встречи с фанатами, интервью… Ну, уж нет! Просто так я этого не оставлю! Я буду приходить сюда каждую свободную минуту и ждать… ждать музыку и ждать эту девушку…» Каулитц вновь погрузился с головой в мечты. Мечты о прекрасном, светлом и возвышенном, которых давно у него не было… …а как только Билл отошёл от окна и сел в машину, девушка заиграла вновь. Именно на это и обернулся Каулитц. Он был уверен, что услышит эту музыку вновь. Ведь, если всем сердцем верить в чудо — оно по-настоящему произойдёт.