Глава третья
«Каждый должен принять решение и пройти свой путь, чтобы обрести себя» Билл Каулитц
Ребята проехали несколько кварталов по дождливому, чужому городу и подъехали к «чёрному» входу одного концертного зала… В недавнем прошлом это был дом культуры, но власти города решили, что местные жители не очень-то и нуждаются в «культурном просвещении», поэтому продали здание здешним богачам, которые решили перестроить его в обыкновенный концертный зал для выступлений эстрадных артистов. Естественно, инвестировать этот проект мало кто проявил желание, поэтому строительство растянулось на несколько лет. Результат — на лицо. Зал был построен со множеством нарушений и имел ужасную акустику. Владельцев это ничуть не волновало, а приезжим артистам приходилось пожинать плоды их «стараний». Думаю, читатель уже догадался, что свои концерты «Отель» проведёт как раз в этом месте… …Билл, Густав и Георг поднялись на сцену, где их уже ждал Том, который подготавливал сцену для репетиции. — Где вас всех носило? Через два часа концерт, а мы ещё ни одной песни не прогнали! Занимаем свои места. Каждый из участников группы подошёл к своему месту, и через несколько минут репетиция началась. Как покажется на первый взгляд — самая обыкновенная и ничем не запоминающаяся. Но как же жаль, что не могут люди видеть во всех красках душевное состояние друг друга! Если бы это представлялось возможным, то всё внимание стороннего наблюдателя на этой репетиции было бы сосредоточено на Билле. Сколько же чувств и новых, и неоднократно испытанных теснили в эту минуту молодое сердце. Каулитц полностью отдался им и вновь погрузился в мир грёз. Он присутствовал здесь и сейчас лишь физически, а его душа блуждала в совсем ином мире. Билл снова вспомнил ту встречу с таинственной пианисткой, ту волшебную мелодию, услышанную так неожиданно… Да, всё происходящее и вправду было неспроста. Эта музыка послужила началом исцеления его души, началом огромного пути, началом новой страницы в его жизни. Отныне всё изменится. Билл больше не будет чувствовать себя одиноким, обременённым славой юношей с холодным, бесчувственным сердцем. Он заново научится жить, любить и наслаждаться чувствами, как это было много лет назад… …и за всё происходящее Билл должен быть благодарен той незнакомке, что подарила его душе такое чудное, воистину волшебное исцеление посредством музыки. «Теперь я просто обязан увидеть её вновь. Я чувствую, что в душе не угаснет зажжённый огонь. Он поможет мне осуществить задуманное. Это, как второе дыхание. Хотя, нет, это даже большее. Это воскресение души из мира лжи, безнравственности и злобы. Я обязательно разыщу эту девушку и от всего сердца скажу ей слова благодарности. От сердца, способного вновь любить и чувствовать.» В воздухе прозвучал последний аккорд. Почти невесомый и еле слышимый, он покинул этот зал, улетев в нескончаемую высь. Вместе с ним в небо улетели и светлые мечты Билла. Но в отличие от музыкального аккорда, они улетели, чтобы черпнуть из космоса новых сил. Новых сил для того, чтобы стать прекрасной былью…***
А тем временем в городе дождь продолжал усиливаться. Он беспощадно хлестал землю, словно наказывая её за некую провинность. Его сила не знала преград, а свирепость продолжала глушить нежную музыку, превращая её в неразборчивый шум. К этому присоединились зловещие, раскатистые удары грома и короткие вспышки молний, на секунду озарявшие мрачный мегополис. Создавалось впечатление, что природа стремилась запугать человека, прижать его к стене, заставить трепетать, как осенний лист на ветру, содрогнуться пред могуществом её сил. Быть может, на остальных людей природа и смогла подействовать, но только не на Билла. Он, наоборот, забрался на подоконник в холодной костюмерной и из окна наблюдал за её капризами. Рядом с ним, неуклюже развалившись, сидел его четвероногий друг, английский бульдог Пумба, которого Билл изредка поглаживал по морщинистой мордочке. В костюмерную к брату зашёл Том. Каулитц старший заметил во время репетиции несколько странное поведение Билла и поэтому решил поговорить с ним. Он присел на подоконник рядом с братом. — Билл, давай поговорим начистоту. Я же вижу, что тебя тяготит что-то. Расскажи мне, может, смогу чем-то помочь. Ведь, бывает, поделишься с кем-то из близких своими душевными терзаниями, вроде и легче становится, и проблема не такой уж и большой кажется. А заодно и расскажешь, где вы с ребятами пропадали сегодня… Билл отрицательно покачал головой. — Сомневаюсь, Том, что ты хоть как-то сумеешь развеять меня. Хоть мы и братья-близнецы и говорят, что «одна у нас душа, заключённая в разных телах», но всё же… — А если попробуешь? Собеседник задумался. — Ну… Ладно, слушай. Каулитц рассказал старшему все события сегодняшнего дня. И про встречу с той девушкой, и про загадочную мелодию, и про своё душевное состояние. Том слушал брата и всё больше удивлялся услышанному. Давно он не слышал от младшего таких откровений. Сам Том ни разу не был в подобной ситуации, поэтому воспринимать слова брата ему и вправду оказалось тяжело. Но самое главное — он не знал, как помочь Биллу. Билл закончил свой рассказ. — Сказать честно, — начал Том, — я бы на твоём месте постарался переварить всё случившееся и… забыть. Тебе придётся смириться с мыслью, что ты никогда больше не увидишь ту пианистку. Чувства останутся в твоём сердце, возможно они послужат основой для новой песни, а вот этого человека тебе, к сожалению, придётся забыть. Ты же сам понимаешь, что… Билл перебил брата. — В том то и дело, что я сам понимаю всё, Том! Но не могу я просто так взять и забыть! Эта музыка не просто изменила меня. Она поселилась навечно в моём сердце. Мелодия грёз манит и зовёт меня, её ритмы совпадают с ритмами моего сердца. Как я могу взять и позабыть! Том думал про себя. «Вот, что происходит с человеком, который сумел преодолеть последствия внезапно свалившейся славы. Я не был подвержен такому влиянию, в отличие от Билла, и вряд ли смогу дать ему дельный совет…» — Тогда Билл, поступай по-своему. Только, прошу, особо не пускайся в погоню за чувствами. Им тоже свойственно приходить и уходить, а вот нашим делами, совершённым под их влиянием, свойственна постоянность. Они остаются с нами и зачастую тяготят совесть. Пожалуйста, не соверши того, о чём можешь потом крупно пожалеть. Том вышел и оставил Билла в гордом одиночестве. «Что ж, у меня есть ровно пять дней, чтобы осуществить задуманное. Пять дней, чтобы изменить жизнь. Изменить, несомненно, к лучшему, по-другому и быть не может! Ведь музыка — это настоящее искусство, а разве может оно принести в жизнь человека что-то ужасное, заставить его совершить ошибку? …я буду идти навстречу ветру, под нескончаемым дождём напастей и тревог. Я смогу преодолеть все препятствия, предначертанные судьбой, на пути к своему счастью. Для каждого оно своё. Пусть для меня оно станет той самой дорогой, у начала которой я сейчас нахожусь. Я начну путь, а компасом станет моё сердце. Сердце, которое идёт по велению той мелодии, что навсегда поселилась в нём. Сердце, которое ищет своё счастье…»