Rivers of blood

— Я надеялся, что ты обойдёшься без войны с Китаем, Намджун, — отец сам явился в кабинет к сыну, который упорно игнорирует его уже неделю. Мужчине надоело бегать за ребёнком и смотреть на то, как капризное дитя идёт по опасной дороге. Не так он воспитывал мальчика, Ким старший где-то оступился, повернул не в ту сторону, и теперь перед ним коршун, прожигает своим взглядом и пытается ласково выгнать отца. — Я знаю, что делаю. — Когда-нибудь твоя жестокость повернётся против тебя, — мужчина выпрямляется в кресле, щурится, ждёт ответа, а парень наливает себе выпить и залпом опустошает стакан. — Это был единственный выход, Чон отказался продавать мне земли. — Почему ты не послал своих людей их выкупить? — Он в этот же день снял их с продажи, — морщится Намджун, возвращаясь к своему столу, там он разглядывает бумаги, которые составил Чимин и морщится – всё в ужасном беспорядке, информация не систематизирована, а в груди толкается тяга к тебе.       Ким взял к себе Чимина, потому что парень смышлёный, дерзкий и податливый, после первого акта изнасилования, Пак сам пришёл к начальнику, наклонил голову и сказал, что сам будет поддаваться, если мужчина не будет так жесток. Каждый день проводя рядом с омегой Намджун сравнивал, понимал, что это ему не идёт, но твой образ каждый раз всплывал в голове. Ты ни разу не поддалась, не попросила быть помягче, все твои стоны были от боли, а касания от отчаянности.       Чимин в постели гибкий, мелодичный, но слабый, он отключается как только альфа переходит границы, любой удар по молодому телу блокирует его дееспособность, а на следующий день парень опаздывает на работу, морщится даже от маленькой боли. Это всё должно вызывать умиление – ведь он омега, ему позволено быть таким, но Ким бьётся в истерике от бессилия каждый вечер, потому что даже с гематомами на пол-тела ты никогда не опаздывала, держала ровно спину и улыбалась, работала с утра до вечера, заполняя графики и отчёты, следила за всеми счетами Нама и брала на себя треть его людей в управление.       Ким теперь даже не зовёт Чимина на совещания, он бесполезен, и когда альфа убьёт его – лишь вопрос времени. Хотя странно, что Пак до сих пор жив, но почему-то Ким каждый раз идёт на уступки, постоянно прощает омеге опоздания и не кричит никогда за неправильно сделанную работу, он просто его игнорирует и, когда это нужно, выпускает на нём пар.       Намджун сам от себя не ожидал такой терпеливости, ведь Пак сломался сразу – согласился фальшиво стонать пока с ним аккуратны, таких обычно альфа сразу выкидывает, а здесь оставил. Ким просто устал, он успокаивает сам себя этими словами, всё так же оставляя на потом расправу с омегой. — Кстати, где Т/и и какого чёрта меня какая-то шлюха провожала в кабинет? — Я не шлюха, — рявкает тихо у двери парень, входя с телефоном в руках. — Чимин, личный помощник господина Кима, приятно познакомиться, — рапортует он¸ поклонившись мужчине и очаровательно улыбаясь. — Где Т/и? — не унимается отец, а Намджун потирает виски кончиками пальцев. Как же ему надоело, вокруг всё вышло из-под контроля, давят со всех сторон, действуют на нервы, и альфе всё труднее сдерживать свой гнев вне собственной квартиры. — Она у Чонгука. — Что? Ты хоть головой своей подумал, прежде чем ему отдавать?! — мужчина вскакивает, уверенно шагая к столу сына, он облокачивается на ладони, приближаясь к своему чаду, и уверенно прожигает его взглядом. — Ты делаешь одну ошибку за другой, но знай, в случае проигрыша я не буду тебе помогать, — голос низкий, пробирает до костей, потому что харизма у Кима от отца, он единственный, кто пока может хоть как-то повлиять на альфу, и это был последний шанс что-то поменять.       Мужчина выходит твёрдыми шагами из кабинета, бросив беглый взгляд на Чимина, перед тем как закрыть дверь. Пухленький очаровательный омежка – такие никогда не были во вкусе его сына, что заставляет его до сих пор держать паренька возле себя? — Что? — Намджун раздражён до предела и компания личного помощника самое последнее, чего он сейчас бы хотел. — Все филиалы карателей истреблены, Чонгук напал на каждого, в живых остались лишь те, кто был на этот момент в Корее. — Что с этим днём не так? — Намджун с рыком встает из-за стола, отбрасывая бумаги в стороны, — и твои отчёты — полное дерьмо! — Я всё переделаю, — Чимин ещё не встречался с настолько разъярённым начальником, до этого на нём было лишь игривое выражение лица, либо уставшее, поэтому омега пятится, прижимая телефон к груди, и жмурится.       Самое страшное, что грохот приближается к нему, пока тяжёлое дыхание не ложится на его губы. Намджун с рыком целует его, кусает со всей силой, подхватывает на руки, ныряя глубже в рот, и до неистовой боли сжимает ляжки омеги. Чимин хмурится, скулит, упирается ладонями в грудь Нама, а тот тянет за его нижнюю губу, засасывает её обратно и смакует вкус крови на языке, чтобы после отстраниться.       Лаванда его успокаивает и злит одновременно, почему-то на альфу этот парень слишком сильно влияет, его запах он может терпеть, она останавливает его в какие-то особо зверские моменты, но этим она и раздражает – Чимин лишь одним запахом снимает спесь, такого никогда не было, этот пухлощекий омежка слащаво-красив, по-нежному дерзок и до безумия слаб, но почему-то Намджуну плевать на это всё, когда он видит настоящий румянец на щеках парня. — Тебе понравилось? — посмеивается альфа, всё ещё держа навесу мальчишку. — И не надейтесь, вы только дьяволу понравитесь, — выплёвывает омега, а сам дрожит, жмурится, ожидая удара, а Намджун смотрит на открывшуюся шею и решается проучить его, на всю жизнь лишить чувства достоинства, поставить на колени и заставить пресмыкаться.        Его зубы вонзаются в нежную кожу на плече, омега кричит так жалобно и сильно, что звенит в ушах, но Нам всё равно не может оторваться, он ставит метку дерзкому Чимину, чтобы наказать, но по крику понятно, что он переборщил, лаванда усиливает свой аромат и опять начинает бесить из-за возникших праведных мыслей.       В парне сил появляется немереное количество, когда он всеми конечностями отталкивается, отрываясь от альфы, оставляя в его рту немного своей плоти. Кровь выходит слишком быстро, Чимин в панике пытается зажать рану, пока Ким со стеклянным взглядом пытается дозвониться до скорой.       Чимин всегда был правильным ребёнком, мечтал найти работу, завести семью, вкусно готовить и растить детей, но только вот пошёл не по той дороге, здесь винить даже некого, просто иногда бывают такие вещи, которые приготовила нам судьба заранее – для Пака это не самый счастливый конец, он не будет жить долго и счастливо. Затыкая рану, он понимает, что сила утекает слишком быстро, беспощадно жить, но зато умирать не страшно. Ни одна мечта Пака не сбылась, он думает, что умрёт крайне жалким и несчастным омегой, словно мусор очередного неудавшегося сюжета, но рядом всё ещё ходит зверь, Намджун никак не успокоится и смотрит вниз, выглядывая скорую.       Столько едких комментариев крутится в голове у Чимина, но сказать он не в силах, пока просто пытается дышать и всё крепче прижимает рану.       Стыдно, словно весь мир знает о его падении, когда после первого изнасилования, ему пришлось сползти ниже в офис и работать до самого вечера, превозмогая боль и слабость во всём теле. А Ким любезно всё объяснил, представил всем, и это на секунду упокоило парня, пока вечером Намджун не избил его до потери сознания за плохое поведение. Пак не понимал, что это значит, а потом оказалось, что нельзя подавать вида, что болит тело, запрещено показывать слабость и нужно встречать всех с улыбкой.       Очнувшись той ночью на том же холодном полу, парень с дрожью во всём теле поднялся с пола и просил пощадить. — Я буду делать всё, что вы хотите, — он молил, проглатывая позорный ком в горле. Всё нутро сопротивлялось, но сил не было у тела, чтобы сделать шаг назад. — Ты же сказал, что ненавидишь меня, так почему передумал? — альфа с интересом разглядывал омегу, это был хороший знак, только дерзкий язычок все испортил. — До сих пор ненавижу, но готов выполнить любой приказ, — хрипел он.       Сейчас Чимин врезал сам бы себе, потому что умирать с таким позором в груди тошно, страшно, что он не лучше Намджуна, раз предложил такую грязь и исполнял каждый приказ палача, бесстыдно стонал под альфой и в какой-то момент он даже научился получать удовольствие.       Когда вбегают парамедики, укладывая на носилки, Пак думает, что возможно даже заслужил смерть, раз опустился до такого, его сломали за пару секунд, он хочет блевать от своей омерзительности, и немного жалеет, что не проткнул сердце этого изверга напоследок, перед тем как отключиться.       Намджуна пробирает ярость, она шкварчит внутри и выплёскивается порывами, он кричит на медиков, крушит всё на своем пути, но едет в больницу вместе с омегой, потому что не хочет думать, он даже мысли допустить не мог, что так проебётся. Чонгук выглядел хилым, никому не нужным, его сломать можно всего тремя ударами, потому что он слишком привязывается к своей собственности, Ким всё распланировал, даже не представляя, что в один момент появится течь.       Расположение всех филиалов знала только ты, и теперь Намджун готов лететь в Китай, лишь бы собственными руками стереть в порошок твоё тело, он хочет теперь, чтобы ты страдала так долго, каждый день умирала и восставала с большей болью, мучить долго и упорно не только физически, но и морально, слышать мольбу о смерти, которой ты не заслуживаешь.       Намджун бы на огромной сковороде тебя пожарил, так, чтобы на медленном огне ты получала ожоги разной степени, разрывала глотку в криках от боли, Ким хочет убить тебя миллиарды раз самыми ужасными способами, предательство не прощается, за него Тэхён не менее жесток даже со своими, Намджун пелену красных красок перед собой смыть не может, пока вокруг бегают врачи, суетятся, кричат, он лишь садится на стул в коридоре, потирая лицо ладонями, но не знает теперь за что ухватиться.       Перед глазами лишь твоё лицо, в которое альфа выстрелил бы уже миллиарды раз, ему бы решать проблему с нехваткой карателей, но непонятно, что ещё знает Чон, какой следующий ход он предпримет, Ким скулит, впервые понимая, что начинает тонуть, нужно латать свой корабль, спасать кого только можно, а он сидит в больнице, в которую бездумно приехал за омегой, ждёт, когда врач скажет результаты и не понимает как докатился до такого жалкого состояния.       Раньше ты держала всё, словно скелет, в твоих руках было основание, а теперь всё рушится, как карточный домик, это первый проигрыш в жизни Намджуна, и пусть они оба сделали лишь первые ходы, но у Кима нет больше идей, ему нужно трахнуть кого-то и поскорее, выбить дурь из очередной омежки, увидеть на своих руках спасительную кровь, чтобы успокоиться, но в воображении лишь твои внутренности, он выучил даже твой личный оттенок багряного цвета – такого нет ни у кого, и Ким не успокоится, пока не испачкается в нём по локоть. — Омеге сделали переливание крови, и метка пострадала, возможно, она будет у него побаливать до конца его жизни, — врач теребит в руках свой головной убор, хмурится и готов накричать на состоятельного альфу, потому что в таком ужасном состоянии после метки ему никогда ещё никого не привозили. — Как быстро он сможет работать? — альфе плевать, что там болеть будет у Пака, он лишь инструмент в руках более властных людей и альфе нужно на ком-то спустить спесь. — Может и с завтрашнего дня, — раздражённо рычит доктор, — но, чёрт возьми, так метку никто не ставит! Вы его чуть не убили! — Просто заткнитесь и делайте своё дело, доктор, а теперь простите, я вынужден вас покинуть, — Намджун обходительно наклоняет голову, прощаясь и разворачивается, чтобы покинуть ненавистную больницу. Здесь всегда воняет смесью медикаментов и болезней, от этого запаха тошнит.       Намджун не в состоянии думать, он поставил метку омеге, но ему абсолютно плевать на состояние Чимина, но всё равно приехал вместе с ним, ждал, словно волновался. Альфа фыркает, закуривая у входа, вдыхает никотин поглубже, лишь бы затопить все сегодняшние чувства. Его ярость ещё скажется на тебе и Чонгуке, Намджун придумает, как сделать больнее, он победит, всегда побеждал и здесь не сдастся.       Что делать с Чимином альфа придумает завтра, а пока пишет Тэхёну нанять охрану в его палату, потому что не хочет повторять горький опыт с похищением. Омега странный, у него нет решения, это самая сложная головоломка в жизни Намджуна, потому что он сдался, сам пришёл и попросил альфу быть нежнее, но всё равно каждый раз выплёвывал самые гадкие слова, шипел и кусался. Он настолько не хотел получить метку, что предпочёл смерть – это убивает самолюбие альфы, к клокочущей злости внутри добавляется ещё и ещё жарких ингредиентов, всё до бесконечности плюсуется, смазывается в размытую картину, где неясен вопрос, как найти подход к Чимину.       Он дерзкий, маленький, мягкий, остроумный омега, каждый раз удивляет, когда не держит язык за зубами и грубит начальнику, после этого не тушуется, а смотрит прямо в глаза своими яркими зрачками, ждёт реакции, словно проводит эксперимент, но стоит замахнуться, так сразу жмурится, ёжится и начинает просить прощения.       За неделю альфа так и не понял Чимина, не научился угадывать наперёд его действия, и каждый раз проводил между тобой и ним аналогию, не понимая своей зацикленности на двух определённых омегах.