Rivers of blood

— Ты опять в крови, — морщится Хосок, подбирая с пола только что снятую рубашку Тэхёна. Он недоволен тем, что Ким каждый раз марает вещи, выкидывая новые белые рубашки, от этого у омеги крышу сносит, мог бы надевать что-нибудь менее пафосное на работу, раз является карателем. — Чонгук разнёс половину филиала, — Тэхён шумно выдыхает, натягивая новую рубашку, по-хорошему, он должен быть сейчас ниже, помогать Наму справляться с врагом, но почему-то, отправив своих людей на скорой в больницу, он уже в лифте смог нажать лишь этаж своей квартиры. На пороге его встретил Хосок, весь заведённый, он слишком чувствителен в моменты проигрыша, он словно всё знает наперёд, Тэхён вошёл, смотря как омега кидается ко входу, затормаживая порыв, не хочет показывать, что скучал или ждал, но это всё равно вызывает у альфы невольную улыбку. — Он вернулся за Т/и. — Она здесь? — Хосок вскакивает, хватает альфу за плечо, заглядывает в глаза, и Тэхён снова чувствует, что не может соврать. Каждый раз Хоби знает, как на него воздействовать, умеет принуждать одним взглядом и регулировать биение сердца. — Да, Чонгук хотел её отдать Намджуну, но, видимо, передумал, — Тэхён чувствует, что скоро один из них расколется, в один момент планета словно поменяла полюса, завертелась в другом направлении и альфы пали под воздействием омег.       Тэхён не жалеет, сам такой же, поэтому обнимает парня, хочет надышаться перед уходом, а Хоби утыкается в его плечо, прикрывает глаза, сцепляя свои руки за спиной карателя. — С ней всё будет хорошо? — Чонгук голыми руками разорвал всю охрану внизу, вернувшись за ней, не понимаю, почему ты вообще об этом спрашиваешь? — А где был ты? — Хоби поднимает свои глаза, опять распаляя в душе Кима нежность, она сейчас не к месту, но от омеги не оторваться. — Я только подъехал, увидел, как с парковки мчится в здание секретарь Чонгука, подловил его, позвонив Намджуну и приказывая вернуться к карателям, после отправил их наверх, а сам продолжил оказывать первую помощь парням, — Хосок впервые слышит, чтобы Тэ кому-то помогал, но на этот раз, видимо, всё слишком уж плохо. Он лишь рад, что Тэхён не сцепился с ним, не встал на пути, он проводит носом по шее альфы, вдыхая глубже цитрусовые, и чувствует дрожь его тела. — Хосок... — хриплый голос альфы будит всего одной нотой возбуждение омеги, Хо знает о чувствительности шеи Тэхёна и снова ласкает, только на этот раз губами. Проводит, изредка невесомо целуя, пока альфа прижимается всё ближе к горячему телу. После течки у них больше не было секса, и это не значит, что Хосок не хочет. Он каждую секунду бредит о своем альфе, с меткой теперь он совсем ручной и покладистый, а ещё в сотню раз чувствительнее и желаннее. Хоби не понимает, что держит альфу, он ведь получает каждое утро горячие поцелуи, но дальше этих ласк дело не заходит.       Сейчас в его руках альфа, так близко, они снова допустили ошибку и витают в запахах друг друга, а Тэхёну многого и не нужно, он свой стояк даже от простых мыслей об омеге весь день скрывает, а теперь этот дурачок его драконит, член наливается кровью стремительно и быстро, давит на ширинку, что альфе приходится на угрожающем выдохе вплотную прижать к себе омегу, чтобы он почувствовал стояк, который грозится набегнуть на его задний проход. — Хватит меня дразнить, я долго терпеть не стану, — рыкает альфа, а сам принюхивается к парню, руками уже в наглую шарит по его телу. — Ты уже слишком долго терпишь, — Хоби поднимает тёмные глаза, облизывается и сам мнёт губы альфы, он требователен, напорист, пока Тэхён ловит бабочек в животе. Каждый раз он не верит в то, что Хосок его омега, каждый день с ним не похож на предыдущий, он удивительный, нежный, умный, прекрасный, он умеет ярко сиять для альфы, вкусно готовить и искренне улыбаться. От всего этого у Кима кругом голова, он никогда не привыкнет к своему цветку, но это не страшно, потому что это счастье – ловить щекотное возбуждение внизу живота от простых поцелуев. — Тэхён! — третий, грубый голос разрывает накалённое пространство, заставляя пару отскочить друг от друга, потом Хосок видит Намджуна и наоборот прижимается к своему альфе. — Не самое лучшее время, — Ким всё такой же: злой и взвинченный, только на этот раз он держит руки в карманах, кусает губу и не задерживает долго взгляд на одном предмете. — Чонгук ушёл? — Он забрал Чимина, найди мне его! Он не должен и пальцем его тронуть! — Намджун рычит, в нём заговорил собственник, теперь он и не отрицает, потому что с тобой Чон может делать всё, что угодно, но этого паренька он не посмеет тронуть, Намджун на нём даже метку поставил, всем сказал «мой», а они сыграли на этом.       Тэхён злится ещё больше, он не выполнил ни одну из своих обязанностей: позволил Чону забрать Чимина, напасть на карателей и увести Т/и. — Ты хоть пальцем сегодня шевельнул, чёрт возьми? — Намджун надвигается на карателя и во взгляде снова чернота, она никогда не была направлена на Кима, поэтому он тихо просит Хосока уйти на кухню, выпихивает из спальни, оставшись наедине с раненым зверем.       Наконец Намджуну больно, он не знает, что делать, ведь в таких делах как маленький ребёнок, а Киму, как бы ни было жалко его омегу, он хочет, чтобы от его боли страдал и Намджун, пережил всё на своей шкуре, понял как больно, когда его омегу трогают.       Ким не ожидал, что при упоминании Чимина собственное сердце всколыхнётся, повиснет на нитке и начнёт биться в бешеном ритме. Он не ожидал, думал на любой ход, но не с участием Чимина, его секретаря, ведь это так глупо со стороны Чонгука – надеяться, что Ким что-то чувствует к нему, но всё же попал в точку, Нам сам себя ненавидит за то, что не может теперь контролировать эмоции.       Всё тело кричит «Моё! Как они посмели тронуть то, что принадлежит мне?!», Намджун рвётся, но не знает куда, он не имеет ни информации, ни требований, он хочет Чимина и как можно быстрее. Этот паренёк у Кима перед глазами, хочется вмазать ему хорошенько за то, что так легко попался им в лапы. Намджун взбешён, он такой лавы у себя в груди никогда не чувствовал, он сгорит такими темпами, увязнет в обжигающей гуще, пока Тэхён бездействует, пока Чонгук измывается над его омегой. — Помоги найти Чимина, — Ким не приказывает, просит, сжимая кулаки, он смотрит прямо в глаза карателю, пока тот в ответ прожигает своими огромными зрачками. — Нет. — Что ты сказал? — зверство в Намджуне сорвалось ещё в самом начале, он не контролирует тело, поступки и не имеет желания это делать, потому что голова идёт кругом. Он во многих местах одновременно и абсолютно нигде, потому что побаливает что-то в груди, пустоту хочется заполнить Чимином как можно быстрее, но его нет. Альфа надвигается на карателя, хватая того за шею и крепко её сжимая. — Ты, чёртова падаль, хочешь предать меня? — Здесь падаль только ты, Намджун, — проговаривает Тэхён, он разжимает руку альфы, отталкивая его от себя. В его взгляде правда, он прожигает это словно на собеседнике живьём, пишет по буквам, разборчиво и больно. Намджун терпеть не может его прожигающий взгляд, сейчас он ранен, а Тэхён добивает, топя единственную надежду. Ким держится за грудь, часто дышит и не может понять, как теперь быть. — Так ты не поможешь мне? — Справляйся сам, — открытый протест добивает альфу, он проезжается кулаком по скуле карателя, рычит и плюётся. Он впервые попросил, ещё никогда не был слаб, а Тэхён в открытую сказал ему «нет». Такого не должно быть в его лексиконе, это предательство и неподчинение, альфа пошёл против всего своего рода, а Намджуну даже ответить достойно на это нечем.       Чимин – только его имя и крутится в голове, повторяясь бесконечное количество раз, и Намджун кривится в безобразной улыбке Тэхёну. — Это и есть твоя месть? — Да, я и пальцем не пошевелю ради спасения твоего омеги и все мои люди тоже, — Тэхён проходит мимо Намджуна, раскрывая ему входную дверь. Тот молча выходит, держа руки в карманах и спускается вниз.       В машине альфа думает, он не знает, с чего ему начать и куда податься, он потерялся, остался совсем один, без поддержки карателей и даже отец ещё тогда повернулся спиной. Намджун дышит, но не получается, он уже не злится, просто изнывая без Чимина, эта острая нужда возникла резко, сильно и одним толчком, словно его толкнули с борта корабля и альфа начал захлёбываться в чувствах. Он не понимает, что это такое, не знает, как с этим справляться и даже как теперь дышать.       Он курит три сигареты подряд, пару раз давится дымом, но всё равно продолжает, ему нужно думать, соображать, но перед глазами Чимин, которого трогают другие альфы, они так же его бьют, но ссадины не получаются красиво как после Намджуна, он всё это пытается прогнать из головы, но картины остаются, пока телефон не начинает звонить. — Скучаешь, куколка? — на том конце провода ему говорит парень с каким-то низким слащаво-шепелявым голосом. Намджун молчит, сильнее сжимая челюсти. Он злится, этот гнев совершенно другой, он бессильный, распространяется по всему телу и распускает волнение. — Твой Чиминни очень славный, ты знал? — продолжает парень, а Намджун пытается молчать, не выдать своих чувств, что уже перелились через край, но не может. — Вы не лучше меня, выбираете такие же грязные методы, — шипит альфа. — Нет, малыш, мы просто берём пример с тебя, — смеётся хрипло парень, в трубке слышно, как он куда-то идёт. — Чимин? Скажешь, что-нибудь своему альфе? Давай, скажи, как ты его любишь, — Пак всхлипывает и не успевает ничего сказать, он кричит и Намджун знает эти звуки, значит ему очень больно и страшно, а ещё стыдно.       Пак наверное там дрожит, не может даже пощады попросить, потому что куда бы он ни вернулся, везде будут его мучить. Намджун откидывается на спинку сидения, долго выдыхает, понимая, что трубка ещё у уха Чимина. — Чимин, послушай, я больше не хочу тебя бить, мне давно это уже неинтересно… — Поговорили, детки? — трубку забирает шепелявый, и Нам морщится, он слышит ответ Чимина на заднем фоне: «Да пошёл ты нахер, Намджун» и лёгкую пощечину.       Альфа сам сейчас как после удара, Чимин совершенно точно пребывание в аду выберет, чем рядом с ним, но Намджун не хочет останавливаться, Пак – его омега, он поставил на нем метку и теперь парню никуда от него не деться, как бы он его ни ненавидел, Намджун всё равно себе заберёт и всегда будет держать рядом. Ему до этого никто не мешал и на этот раз ему всё равно, однако в груди что-то отчаянно колет, обижает и болит. — Предлагаю обмен, — голос собеседника становится твёрдым, — полцарства за принцессу, идёт? — Не многовато ли? — И правда, думаю, царство будет вариантом получше, — альфа бесится с этих игр, он ещё никогда не был в минусе, а здесь выбора нет, он Чимина впервые потерял и сорвался, Намджун поломался, словно и жизни нет без него никакой, сейчас он смотрит в окно на здание карателей и понимает, что не нужно никаких империй сейчас ему, пока нет рядом лёгкого сладкого запаха, дерзкого омежки и его милых глазок. — Думаю, для этого нужна встреча. — А как же, я подготовлю договор к завтрашнему дню, готовьтесь отдать свои земли, — усмехаются в трубку и кладут её. Намджун выходит из машины, хлопая дверцей, снова закуривает, смотрит на своё здание и думает, кем он станет, потеряв всё из-за омеги.       Он всю жизнь шёл по головам, убил сотни конкурентов, он и тебя бы положил среди трупов, если бы понадобилось, не пожалел бы даже Тэхёна – никого, он также бы был один, как и сейчас, но королем, весь мир был бы под его ногами, залитый доверху кровью. Теперь Намджун морщится, он потерял всех, кто хоть как-то был ему верен – отца, Тэхёна, Чимина, который из-за его жестокости теперь никогда добровольно к нему не вернётся, и от всего этого горько, он только что разом хлебнул всю кровь, которую лил до этого, она затопила его по самую голову, густой жидкостью влилась в горло и там осталась.       Он долгие годы выстраивал свою империю, рос, грубел и убивал. Намджун не верит самому себе, он не готов пойти на такие уступки, потерять всё в один миг, даже Чимин этого не стоит. Но сердце бешено стучит в груди у альфы, оно не знает, что такое выгода и холодный расчёт, зато прикипело к обычному омеге и поломало пополам каждую частичку Намджуна, весь характер разрушило, перевернуло с ног на голову все мысли и приоритеты, ему бы объяснить, что нельзя так сильно прикипать, потому что больно от этого.       Что теперь будет делать Намджун без карателей, отца, Чимина? В один момент Kiddo пало из-за жестокости Кима и необдуманных поступков. Карточный домик разрушился окончательно, его держал Чимин из последних сил, сохранял баланс в душе альфы, а теперь ни его, ни компании – ничего не осталось.       Ким облокачивается на свою машину, продолжая смотреть на своё здание. Он проиграл в первую очередь сам себе, проехался тяжелой техникой по каждому и раздавил, он перестал считать головы, которые под себя складывает, перекинулся на своих же и в итоге оказался не властелином, а обычным убийцей.       Он подпишет договор, отдаст Чонгуку свои территории, они всё равно пропахли кровью, там без остановки текут красные реки, и всё из-за альфы, который в силу излишней самоуверенности вовремя не остановился.