Постмортем

– Напомни, а почему ты начал курить? – спрашиваешь ты, когда вы снова сидите и курите у Дирка на веранде. – Так Джейк меня подсадил, – выдыхая дым, отвечает он. – Правда он курит трубку, а мне больше нравятся сигареты. Почему он начал? Не знаю, наверное, он думал, что это круто. – А это круто? – расслабленно спрашиваешь ты, закидывая ногу на ногу в шезлонге. – Нет, – равнодушно отвечает Дирк. – Как и любые наркотики. – За наркотики я все же заступлюсь. Они лучшее, что со мной случалось. – Правда? – Дирк поворачивает голову к тебе. – Да. Зачем стараться, решать внутренние дилеммы, строить безнадежные отношения, если можно просто вмазаться и получить результат ничем не хуже, а в чем-то даже и лучше. Колеса не прыгнут на хуй к твоему брату, иглу не убьешь из-за конфликта в ценностях, трава не будет улыбаться и на все это спокойно смотреть. – Я не одобряю такую точку зрения, – Дирк качает головой. – Да и насрать на тебя. Я был один и я употреблял, и я лучше снова буду один и буду употреблять вдвое больше, чем позволю тебе решать за меня. – Прости, Дейв. Я просто хочу помочь тебе. Ты взрываешься: – Да почему вы все так хотите помочь мне, с чего вы взяли, что мне вообще нужна помощь? Со стороны Дирка не следует никакой реакции, он спокойно затягивается. – Встречный вопрос: почему ты так не хочешь принимать помощь? Потому что тебя однажды бросили и ты больше не доверяешь людям? Дейв, я сделаю для тебя все. Ты укладываешь голову на спинку шезлонга и прикрываешь глаза. – Ты не сделал для меня даже самого малого, – бормочешь ты. – Например? – Например, не трахать любовь всей моей жизни. – Я достал любовь всей твоей жизни с того света. – И все же. Дирк неслышно подходит к тебе и приседает на корточки возле твоего шезлонга. – Иди сюда, – говорит он. – Доверься мне. Ты привстаешь, и он тебя обнимает. Тебя клонит в сон. Тебе это нравится и не нравится одновременно. – Я полностью перед тобой раскаиваюсь, – монотонно чеканит Дирк. – Скажи мне, как мне загладить свою вину? Ты говоришь ему в плечо: – Скажи мне, что в тебе есть такого, чего я не могу ему дать. – Это сложный вопрос. Я даже не знаю, – Дирк переминается на согнутых ногах, пытаясь устроиться поудобнее. – Эмоциональная отчужденность? Мне кажется, он не хочет, чтобы его любили, он хочет чего-то еще, чего – я не знаю. Он как будто хочет быть отвратительным, хочет, чтобы его ненавидели и боялись. – Джон сказал, он на пути к становлению темным богом. Дирк тихо-тихо усмехается. – Кто о чем, а Джон все про богов. – И ты боишься его? – Джона? Нет. – Карката. – Он выглядит, как разбиватель сердец. Какое-то время я боялся, что это может произойти и со мной. Но не произошло. То, что он сделал с тобой, конечно, пугает. – А что он сделал со мной? – Ты такой… – Дирк не может подобрать слово. – Какой? – настойчивей спрашиваешь ты. – Сломленный. Ты молчишь какое-то время. – Включай Карката. – Зачем? – спрашивает Дирк. – Я прямо сейчас поговорю с ним и докажу, что нифига я не сломленный. – И что ты ему скажешь? – Что-нибудь да скажу.