Семь небес Рая

Самым спокойным временем суток в Тосаме оставался вечер. Днем улицы заполнялись школьниками, студентами, домохозяйками и офисными работниками, что сновали туда-сюда, спеша по ведомым лишь им делам. В темное время суток в переулки, утопающие в тени высоких зданий, наведывались они же, но в ином амплуа. Ночному городу представали жаждущие приключений юные нимфетки, пропитые алкоголики, агрессивные хулиганы и отвязные тинэйджеры. И устраивали они такой бедлам, что уважающему себя человеку выходить на улицу после десяти вечера не рекомендовалось, ибо грозило это полной потерей человеческого облика, а также безудержным весельем, криминалом и ошибками, последствия которых приходилось затем расхлебывать не один месяц. Ранним утром ночное очарование города и его жителей растворялось в кровавом рассвете не хуже бумаги в серной кислоте. Знатно потрепанные «нимфетки» плелись домой доделывать домашнее задание, «алкоголики» — зубрить материал к очередному экзамену, хулиганы бежали мыть посуду и готовить детям завтрак, а внезапно постаревшие в свете первых солнечных лучей «тинэйджеры» спешили на работу. Вечер в связи с этим оставался переходным временем суток между стрессовым рабочим днем и безбашенной ночью. Именно в этот период улицы пустели, больше походя на классические декорации какой-нибудь старенькой кинокартины про мертвый город. Лишь одинокий бомж или сонная проститутка разрушали могильную звенящую вечернюю тишину предостережениями о грядущем конце света или феерическим предложением сорока минут по цене тридцати. Оттого многие самые жуткие и мерзкие происшествия приходились на вечер. И парню, что бежал через узкие тонущие в полумраке сумерек улочки, оставалось лишь надеяться не стать звездой одного из таких случаев. «А что такого, Матиас?! Наконец-то твоя мечта сбудется! Твое лицо украсит все обложки утренних газет! С заголовком „Прошлым вечером был зверски изувечен…“», — невесело думал парень, не сбавляя скорости. Проскочив очередной перекресток, он вильнул в темный проулок, на мгновение остановился, чтобы поправить сползающую с его спины тяжелую ношу, и ринулся дальше, не разбирая дороги и полагаясь лишь на инстинкты. Топот ног за спиной не сулил ничего хорошего. Погоня и не думала стихать. Остановившись у входа в плохо освещенный двор, Матиас перевел дыхание, украдкой кинул взгляд на ношу, вздохнул с облегчением, уловив ее неровное дыхание, и лишь затем задумал пробираться иным путем. Бегать по улицам города и дальше Матиас не мог. Его нагоняли, и он не успевал добраться до места назначения, как бы ни старался, так как не мог избавиться от хвоста, используя лишь силу своих ног, которые, к слову, были не такими уж и сильными. Следовало подойти к ситуации с хитростью. Подгоняемый страхом, парень нырнул в распахнутую дверь потрепанного подъезда древнего, как мир, дома и бросился прямиком к покореженному лифту. Старая технология, избавлявшая людей от необходимости ковылять на верхние этажи на своих двоих, отказалась выполнить единственную функцию, на которую была способна, никак не отреагировав на яростные нажатия на дырявую кнопку. Дом явно был заброшен и, скорее всего, обесточен. «Гениально, Матиас! Просто Гениально!» — продолжая мысленное самобичевание, парень начал долгое восхождение по широкой витой лестнице, усеянной сквозными дырами не хуже швейцарского сыра. Попав в жилой квартал, Матиас надеялся слиться с местностью, спрятаться на детской площадке или в толпе отдыхающих после рабочего дня горожан. Он позабыл о свойстве вечернего Тосама превращаться в безжизненную батарею однотипных домов, за что теперь и расплачивался. Подъем дался Матиасу с большим трудом, но когда он таки добрался до верхнего этажа, то почувствовал себя самым счастливым человеком на планете. Всего на мгновение, но все же. Переведя дух и в очередной раз убедившись, что ноша все еще входит в список живых, парень одним ударом ноги снес хлипкий замок с двери, ведущей на крышу, и моментально оказался по другую сторону железного препятствия. Глазам парня предстало нечто, захватывающее дух: блестящий мириадами огоньков, сверкающий рекламой, увитый многоэтажными дорогами город походил на новогоднюю елку, от которой было невозможно оторвать взгляд. В такие моменты Матиас понимал, как сильно на самом деле любит этот город со всеми его подземными войнами, виртуальными сетями, полицейскими облавами и погонями. Это было именно то место, которое парень мог с уверенностью назвать домом. Преследователи пробежали мимо укрытия Матиаса в следующий темный переулок, и парень уже обрадовался счастливому завершению на редкость напряженного вечера, когда понял, что расслабляться ему еще рановато. Не прошло и минуты, как чертова восьмерка, все это время следовавшая за Матиасом по пятам, вернулась во двор. Преследователи вертели головами и будто принюхивались к окружающим предметам, явно подозревая неладное. — Он где-то рядом. Я чувствую, — проговорил один из преследователей, и Матиас, все это время наблюдавший за ними с крыши здания, не услышал, но прочитал по губам данное сообщение. Благо, преследователь стоял прямо под фонарем, что и дало Матиасу возможность разглядеть его губы и понять, что мужчина говорит. Не стоило и сомневаться, обнаружение Матиаса — лишь дело времени. С легким стоном водрузив знатно надоевшую ношу обратно на ноющую спину, парень подошел к краю крыши и, набрав в легкие побольше воздуха, подпрыгнул как можно выше, надеясь приземлиться на крышу соседнего здания. Каких-то пару метров показались Матиасу безграничной пропастью, преодолев которую, парень настолько воодушевился, что на мгновение ощутил себя королем мира. В следующее мгновение «король» споткнулся на ровном месте, шлепнулся на живот и усомнился в статусе всемирного монарха. — Сюда! — возгласы донеслись с крыши соседнего дома. Быстро же они поняли, что к чему. Матиас вскочил на ноги и без раздумий ринулся к следующей крыше, надеясь на авось. Слишком хорошо он осознавал, что разбиться на смерть было для него и его спутницы лучшей участью, чем та, что ждала парня и его ношу, попади они в руки преследователям. Матиас не совсем понимал, кто именно за ним гонится, но в их намерениях сомневаться не приходилось. Они четко обрисовали их, когда выпустили в Еву целую обойму. Впрочем, не удивлял Матиаса и тот факт, что, несмотря на двенадцать пуль в теле, девушка продолжала дышать. О ее живучести слагали легенды, между собой называя нездорово худенькую низенькую девушку с бельмом на правом глазу и шрамами, исполосовавшими ее правую щеку, не иначе как Бессмертной. Матиас о Еве знал не так уж и много. Ей было около тридцати двух. Она не любила пустые разговоры и флирт. Зато обожала использовать огонь в качестве эффективного инструмента добычи информации у неприятеля. В одну из таких информационных охот девушка и получила ожог на лице и лишилась глаза. Правда, страсть к огню у нее из-за этого не утихла, а как раз таки наоборот. Кроме всего вышеперечисленного, Матиас знал о Еве лишь еще один факт, который и стал ключевым в его решении добровольно ввязаться в эту заварушку. Ева состояла в молодой, но очень перспективной группировке Тосама под названием Тень. Матиас, к собственному удивлению, также пару месяцев назад стал ее частью. — Вон он! Скорее! — послышалось за спиной парня, послужив лучшим стимулом для очередного решительного прыжка через пропасть. Матиас, ловко приземлившись на ноги, тут же побежал дальше, уже входя во вкус всех этих акробатических пируэтов. Он почти уверил себя в том, что сможет так прыгать хоть всю ночь, когда крыши закончились. Впереди перед Матиасом выросло высотное здание, верхушка которого утопала в вечерних облаках, окрашенных закатом в бордовый. По правую руку от Матиаса никаких зданий не обозначалось, по левую сверкал большой супермаркет, крыша которого казалась почти недосягаемой. Оставался единственный вариант — бежать вперед на высотное здание. В каких-то четырех метрах от парня распростерлась призывно скрипящая от сильных порывов ветра пожарная лестница, что вилась по стене небоскреба. Пролетев пару этажей вниз, Матиас вполне мог дотянуться до нее и уцепиться за хлипкие перила. А мог не долететь и превратиться в лепеху. В любой другой ситуации парень ни за какие деньги не решился бы на подобное, но в данном случае его в буквальном смысле приперли к стенке, а точнее… к дому. — Не надо… — внезапно подала голос Ева. В груди у нее клокотало, каждое слово давалось с большим трудом. — Ого! Ты очнулась! Прекрасно! — мгновенно отреагировал парень, искренне радуясь пробуждению девушки. — Не смей идти… — выдохнула она, на мгновение вцепившись в шею спасителя сильнее, чем следовало. Но сказать еще что-то сил у нее не хватило. Тихо выдохнув, Ева вновь окунулась в забытье, тогда как Матиас, вцепившись в бедра девушки левой рукой сильнее прежнего, тем самым надеясь предотвратить ее возможное сползание с его спины, сиганул в темноту, удивляясь собственной решительности. Матиас пережил несколько мгновений полнейшей дезориентации, прежде чем врезался в перила лестницы грудью, тут же, несмотря на боль, вцепился в них правой рукой и попробовал подтянуться. Но сил не хватило. Не удержавшись, парень полетел дальше вниз, то и дело цепляясь рукой за новые выступы и тем самым замедляя падение, но не предотвращая его. «Все потому, что я для такого не приспособлен!» — мысленно выл горе-герой, превозмогая ужасающую боль в руке. Действительно, парень не был ни киллером, ни военным, ни спортсменом и не мог похвастаться послужным списком или тетрадью с «достижениями», которую вела та же Ева, записывая туда лишь самых известных и влиятельных людей, погибших от ее руки. Если уж на то пошло, Матиас вообще никого и никогда не убивал. Да что убивать, даже не бил! Из заварушек он предпочитал выкручиваться с помощью классического бегства. Были лишь две вещи, которые парень умел делать: нравиться женщинам и пудрить мозги мужчинам. Проще говоря, Матиас был шулером. Хорошим шулером. И он как раз демонстрировал лопающимся от злости толстосумам очередной флэш-рояль в закрытом казино Тосама, когда в буквальном смысле с потолка, а точнее, пробив потолок насквозь, на игровой стол свалилась Ева с двенадцатью пулевыми ранениями. До этого самого момента Матиас сталкивался с этой девушкой всего парочку раз и не обмолвился с ней ни единым словом. Он вообще чувствовал себя не в своей тарелке в компании убийц и маньяков — а парень был уверен, что, кроме них, в Тени никого больше и не было. В такие минуты он в тысячный раз задавался вопросом, почему вообще согласился стать частью всего этого. И каждый раз парень вспоминал разговор двухмесячной давности, который произошел между ним и Зуо Шаркисом. Никто и никогда не впечатлял Матиаса так, как этот парень. Никто и никогда не произносил так смело вслух то, что говорил брюнет. Никто и никогда и помыслить не смел о том, что планировал сделать этот однозначно ненормальный, но от того не менее впечатляющий глава Тени. Именно из-за Зуо Матиас оставался частью Тени и именно из-за него сделал полчаса назад то, что сделал, а именно: взвалил расстрелянную девушку себе на спину и кинулся бежать. Неважно куда, только бы подальше от преследователей. Первой идеей Матиаса, конечно же, была пробежка до первой больницы. Но парень быстро осознал, что там «Бессмертную» Еву скорее добьют, чем спасут. В связи с этим парню больше ничего не оставалось, кроме как сменить направление на убежище Тени. Вот только и до него добраться оказалось тем еще приключением. Очередная попытка схватиться за перила внезапно увенчалась успехом. Вцепившись в железную балку, Матиас скорее по инерции качнулся к лестнице и распластался на ее узкой площадке, придавленный весом спасаемой девушки. Несмотря на худобу, весила Ева, кажется, целый центнер и с каждой минутой прибавляла в весе на пару кило. «Давай, Матиас, поднимайся, черт бы тебя побрал!» — воскликнул мысленно парень, но вскочить на ноги его заставило не собственное подначивание, а пуля, что врезалась в ступеньку в каких-то десяти сантиметрах от его носа. — Держите их! — очередной пронзительный вопль за спиной подействовал не хуже хорошей дозы адреналина. «Лететь вниз было быстрее, чем спускаться по лестнице…» — Матиас только подумал об этом, когда, сам поражаясь своему бесстрашию, перемахнул через перила и кинулся вниз, уже не особенно заботясь о последствиях. Благо, к тому времени под ним оставалось каких-то пять этажей. Затормозив падение уже проверенным способом, парень бухнулся в кучу старых коробок, удивленно осознал, что все еще жив и даже местами цел, выбрался из картонного плена и припустил к спасительному зданию, что замаячило далеко впереди. «Только бы успеть, только бы успеть, только бы успеть!» — единственное, что крутилось в голове замученного погоней, вымотанного грузом, побитого собственными экспериментами парня. — Не туда… — тихо выдохнула Ева, не имея возможности пошевелить даже пальцем. — Не туда… — из последних сил выговорила она, но Матиас не слышал ее, приближаясь к единственному месту, где он мог надеяться на спасение. Шулер даже не подозревал, что именно этого от него и ожидали. **** Что-то не так. Ты ощущаешь это, кажется, каждой клеточкой своего измотанного тела. О собственном всесилии больше не может идти и речи. Тебя видели слабым члены Тени. Тебя видели слабым твои враги. Но что самое страшное, тебя видел слабым Он. И это внушает тебе куда больший ужас, чем что-либо другое. Ты желал доказать, что за полгода изменился. Что произошедшее шесть месяцев назад на крыше небоскреба больше никогда не повторится. Что как бы ни было тяжело Ему, ты справишься, вытянешь вас обоих, преодолеешь все преграды и утянешь Его за собой. А результат: ты лежишь в постели и еле двигаешься, пока Он на твоих глазах теряет последние капли разума. Что-то не так. Ты устал. Реальность под тобой сотрясается в предсмертных конвульсиях. Или эти конвульсии принадлежат тебе самому? Ужасающая боль и следующие за ней беспамятные грёзы. Позорная, пусть и временная, слабость, что не дает тебе покоя даже во сне. И ты мечешься по кровати, пытаешься проснуться, но ничего не выходит. Единственное, что ты понимаешь четко: Что-то не так. Внезапно даже для себя самого ты распахиваешь глаза и видишь, как в метре от тебя вырастает чья-то тень. Высокая фигура вооружена охотничьим ножом. Не надо быть гением, чтобы понять, что этот человек делает в твоей комнате. Но ты не можешь издать ни звука, не то что пошевелиться. Единственное, на что ты способен, наблюдать, как некто с садистской медлительностью крадется к тебе. На мгновение ты даже почти миришься с этим. «Ну и пусть», — думаешь ты. «Я устал», — думаешь ты. «Сколько можно», — думаешь ты. «Но… Он же был в моей комнате», — внезапная мысль хлеще удара под дых. Она приводит тебя в чувство. Она напоминает тебе, кем ты являешься. «Ну уж нет», — думаешь ты, неимоверным усилием воли заставляя свое тело двигаться. **** Матиас не поверил своему счастью, когда оказался прямо напротив ворот в поместье Дайси. Парень без раздумий вцепился в толстые прутья и начал их яростно дергать, пытаясь таким образом привлечь внимание обитателей дома. — Эй! — крикнул он что есть мочи. — Откройте! Я один из вас! Ответом Матиасу оказался разве что свист сверчка. — Эй! — повторил было Матиас, когда Ева, собравшись с силами, в очередной раз вцепилась в его шею. — Уходи отсюда, — выдохнула она еле слышно. — Немед… ленно… — С ума сошла?! Нам больше некуда бежать! — И ладно… Ты не понимаешь… Мы наживка, — выговорила она, но было уже слишком поздно. Тогда как человек неопытный, вроде Матиаса, перемен не заметил, более внимательная Ева, даже будучи при смерти, сразу ощутила изменения в окружающей атмосфере. Она не видела, но точно знала, что с крыши на нее смотрит с десяток снайперов, а в тенях деревьев прячутся солдаты ближнего боя, готовые сорваться с места в любую секунду. Сильные, но не слишком организованные. Толпа одиночек, управляемая одиночкой. Никому из них и в голову не могло прийти кого-то защищать. Все они умели лишь нападать. И в этом было слабое место Тени. Об этом знала Ева. И преследователи, что как раз вышли на дорогу, не пытаясь скрыть своего присутствия, об этом знали тоже. — О нет… — выдохнула Ева, осознавая, что происходит, но не имея возможности объяснить это Матиасу или другим членам Тени. «Мы всего лишь наживка! — продолжала она мысленно кричать. — Отвлекающий манёвр. Им нужны не мы! Им нужен Зуо!» **** Незнакомец уже над тобой, приставляет холодное лезвие ножа к твоему горлу. — Можешь кричать, — разрешает он, кажется, улыбаясь, хотя под маской, что скрывает его лицо, понять это не так-то просто. — Тебя все равно никто не услышит. Твои питомцы слишком заняты, — нет, он однозначно улыбается, получая удовольствие от всего происходящего. Его неимоверно радует твоя слабость. — Даже жаль портить такой товар, — внезапно говорит незнакомец, свободной рукой хватая тебя за подбородок и большим пальцем проводя по губам. — Даже не представляешь, сколько богатых стариканов спят и видят, как бы запихать свой дряблый член в твою задницу. Великий и ужасный Зуо Шаркис, оттраханный старикашками. Я бы на это посмотрел, — усмехается убийца, наклоняясь к тебе ближе. — Бьюсь об заклад, тебе бы понравилось. И ты бы стонал как течная сучка, умоляя о добавке. Хотя не все еще потеряно, — шепчет он тебе в самые губы. — Есть те, кого устроит и мертвое тело, — обнадёживает убийца, срывая с тебя одеяло и внезапно запуская руку тебе в штаны. — А пока, быть может, что-нибудь перепадёт и мне? — Перепадет, не сомневайся, — выдыхаешь ты, внезапно для незнакомца вскакивая с постели, хватая руку, что так настойчиво тянется к твоему паху, и ударяя по ней коленом. Слышится привычный хруст переламывающихся костей. Не успевает убийца среагировать на первое действие, как ты хватаешь его за голову и большим пальцем правой руки что есть мочи надавливаешь на его левый глаз. Убийца визжит как недорезанная свинья. Обезумев от боли, он прижимая к груди сломанную левую руку, явно в панике размахивает вокруг себя охотничьим ножом. — Я на это не подписывался! — кричит он в отчаянье. — Мне сказали, что ты не способен двигаться! Он не осознает, что состояние, в котором ты сейчас находишься, лишает тебя возможности адекватно понимать человеческую речь. Понимать вообще что-либо. Ты двигаешься инстинктивно. И единственное, о чем ты думаешь, это охота. И Он. — Где Он? — шипишь ты сквозь плотно стиснутые зубы, ударом ноги выбивая нож из рук противника и прижимая его к стене. — Где Он?! — уже ревешь ты, надавливая пяткой на горло убийцы. Пригвожденный к стене, он задыхается, но все-таки умудряется выговорить: — Он? — нападающий делает вид, будто не понимает тебя? Или действительно не понимает? Слишком сложно. Слишком раздражает. Твое тело все еще не желает полностью тебе подчиняться. Суставы ноют, мышцы натянуты до предела, внутренние органы будто в огне. Да еще и этот ублюдок смеет юлить и не отвечает на прямые вопросы. — Ах, Он, — убийца словно лишь теперь вспоминает что-то важное. — Это твоё Насекомое, не так ли? Мальчишка, которого ты периодически поебываешь, — незнакомец начинает надсадно смеяться. — Лучше бы тебе не знать, что с Ним делают в эту самую минуту. А то, боюсь, твоя и без того протекшая крыша окончательно съедет. Зря, конечно, он произносит все это. Будь ты более вменяем, то сразу бы понял, что тебя провоцируют. Но сейчас ты не человек. Ты животное, которое не знает пощады. И если этот дурак думает сломать тебя подобной новостью, он не осознает, что с каждым словом роет себе могилу лишь глубже. Будь ты в другом состоянии и ты бы понял, что магнитный браслет на руке все еще работает, значит насекомое рядом. Но лишь в случае, если ему не отрубили руку... Только если... — Отпустишь меня, и я, быть может, расскажу тебе, куда Его увезли, — обещает незнакомец. И на что этот дурак рассчитывает. Ты медленно убираешь ногу, которой все это время прижимал убийцу к стене, и исподлобья смотришь на него, будто бы ожидая ответа. На самом деле ты не слышишь его. На самом деле тебе плевать на каждое сказанное им слово. Единственное, чего ты ожидаешь, — некий спусковой крючок. Убийца же, уверенный, что одурачил тебя, внезапно выхватывает из-за спины пистолет и нацеливает его тебе прямо в лоб. Он нажимает на курок, но стреляет в пустоту, потому что его выходка и становится необходимой тебе командой для дальнейших действий. В мгновение ока ты оказываешься в паре сантиметров от убийцы и в буквальном смысле вгрызаешься в его шею зубами. Ужасающий вопль оглушает тебя. Жертва сопротивляется. Она еще надеется выжить. Трепыхается, будто куропатка в пасти волка. Но чем больше незнакомец вопит и сопротивляется, тем сильнее ты сжимаешь челюсти. Ты чувствуешь вкус его крови, наслаждаешься тем, как его ткани легко поддаются твоим зубам. Ты сжимаешь зубы что есть мочи, а затем откидываешься назад, выдирая адамово яблоко незнакомца и часть его гортани. Он больше не кричит. Скорее, хрипит и булькает. Единственный глаз его смотрит на тебя с ужасом. Ты выплевываешь кусок человеческой плоти и, наконец, позволяешь себе улыбнуться. — Ну что? — говоришь ты тихо. — Все еще хочешь меня трахнуть? Убийца падает на пол и заливает ковер хлещущей из горла кровью. Он еще жив. И ты заставляешь его пожалеть об этом, усаживаясь ему на грудь и начиная что есть мочи лупить по лицу. Ты бьешь, и бьешь, и бьешь, и бьешь его. Словно молот, ударяющий по наковальне. Удар за ударом, пока кулаки не увязают в мягкой рыхлой каше, когда-то бывшей человеческим лицом. Враг повержен, и после его смерти продолжать избиение становится неинтересно, но адреналин все еще будоражит тебя. Тебе необходима разрядка. Продолжение «банкета». Благо, с улицы до слуха твоего доходят знакомые звуки перестрелки и борьбы. О лучшем приглашении не стоит и мечтать. Распахиваешь окно, в последний раз кидаешь равнодушный взгляд на месиво, оставшееся от лица убийцы, и сквозь инстинкты улавливаешь первые нотки разума: «Мертвыми они бесполезны. Надо брать живьем…» — с этой мыслью ты вскакиваешь на подоконник, а оттуда сигаешь вниз в темноту кустов, что окружают особняк Дайси со всех сторон. Несмотря на боль, ты ощущаешь силу и возбуждение, которые давно уже тебя не посещали. Энергия, что переполняет тебя, рвется наружу, опьяняя. Пробираешься к месту стычки и моментально оцениваешь ситуацию. Силы примерно равны. Теневиков сегодня в доме немного, но все они — опытные бойцы. Нападавших же ты насчитываешь не меньше тридцати. Хотя к тому времени, как ты приближаешься к импровизированному полю битвы, на ногах остается стоять лишь девять человек. Твоя помощь не требуется, члены Тени прекрасно справляются сами. Разве что новенький по имени Матиас, оказавшись в гуще событий, жмется к земле, прикрывая спиной нечто, мало напоминающее человека. Он под перекрёстным огнем и, видимо, настолько боится схлопотать пулю, что не способен сдвинуться с места. Не только ты замечаешь беспомощность Матиаса. Один из подстреленных нападающих нацеливает на паренька пистолет, явно желая унести с собой хоть кого-то. И тогда появляешься ты. Твой выход — будто страшное знамение. Теневики прекращают стрельбу. Те, что противостояли нападающим врукопашную, замирают, смотря на тебя, как загипнотизированные. У врагов реакция такая же. Все присутствующие смотрят на тебя, и ты лишь теперь понимаешь, что руки твои по локоть испачканы в крови. Что твои рот и шея забрызганы красной жидкостью и кусочками чужой плоти. Что по обнаженной груди твоей все еще струится кровь. И принадлежит она не тебе. Немая сцена длится каких-то пару секунд. — Никого не убивать, — властно выговариваешь ты, стараясь держать себя в руках. — Калечьте, это куда эффективнее. Нападавший, что стоит от тебя ближе всех, внезапно начинает кричать. Он нацеливает на тебя пистолет и жмет на курок, кажется, тысячу раз, прежде чем понимает, что патронов в его магазине не осталось. Пока он мучает свое оружие, ты приближаешься к нему и одним ударом ноги сворачиваешь несчастному шею. — Он не в счет, — выдыхаешь ты, и никто не смеет оспаривать твое решение. — Узнайте, кто их нанял, — последнее, что ты говоришь, прежде чем теневики, наконец, выходят из вызванного твоим появлением оцепенения и окружают выживших врагов. — Господи, она еще жива! — восклицает Нэйс, что все это время наблюдала за происходящим из укрытия. Но лишь опасность миновала, и девушка бежит на помощь раненым. В первую очередь к Еве, которая и оказалась тем бесформенным предметом, что так усердно защищал Матиас. Позвать его в Тень было однозначно хорошей идеей. Будь же на месте этой девушки кто-то другой, и ты бы уже планировал Теневые похороны. Но Ева другая. Она выкарабкивалась из заварушек и похуже. Ей, как и Матиасу, помогут. Нападавших оттащат в подземную комнату, где выяснят у них все необходимое. Критическая точка преодолена. Адреналин сходит на нет, и ты ощущаешь жуткую усталость, почти немощность. Ты готов упасть здесь и сейчас и провалиться в глубокий сон. И ты бы так и сделал, если бы не одно Но. Ты все еще не имеешь понятия, где Насекомое. И это тебя, мягко говоря, беспокоит. Организуешь поиски, ставишь на уши все поместье. Больше часа теневики ходят по комнатам и осматривают каждый уголок, пока ты сидишь в своей спальне и смотришь в одну точку. Голова раскалывается, перед глазами все плывет. И мысли… Эти чертовы мысли не дают тебе покоя. Неужели он ушел? Неужели опять? Неужели конец? Не бывать этому. Не бывать, блять, этому, слышишь, гребанный Тери Фелини? В порыве злости сбрасываешь с прикроватной тумбочки стопку книг и запоздало вспоминаешь, что где-то здесь лежал твой ноутбук. Теперь его нет. Нет сомнений, забрало его насекомое. Орешь на весь особняк, чтобы тебе немедленно притащили вирту-очки с подключением. Вваливаешься в виртуалию не хуже смерча и без труда находишь тупорылое создание. Он даже не подозревает о том, что произошло, пока его не было. Точнее все то время, пока он просидел в… шкафу. В ярости срываешь с головы вирту-очки, кидаешься к предмету мебели и распахиваешь дверцы шкафа в таком бешенстве, что они слетают с петель. Придурок сидит в обнимку с твоим ноутом, вылупившись на тебя не хуже фанатичного верующего, глазам которого предстал сам Господь Бог. Упираешься руками в края шкафа и буквально нависаешь над насекомым, понимая, что до лютой усрачки рад его видеть. И до боли в мышцах хочешь его ударить. **** Скажем так, я не был готов к картине, что предстала моим глазам. Не успел я стянуть с себя вирту-очки, как взгляд мой тут же уперся в нечто, лишь отдаленно напоминающее человека. Далеко не сразу в жутком создании я признал своего любимого сэмпая. — Зуо? — пролепетал я, не зная, что и сказать. Вот что бы сказали вы, приди вы в себя в шкафу и столкнись взглядом с парнем, рот, шея, грудь и руки которого оказались бы заляпаны чем-то, слишком напоминающим кровь. — Что? Непредвиденные месячные? — предположил я первое, что пришло мне в голову, и тут же приготовился к удару, но Зуо продолжал просто смотреть на меня сверху вниз, заставляя с каждой минутой все больше убеждаться в собственной ничтожности. — У меня… у меня есть прокладка в рюкзаке. Могу поделиться, — продолжал я бормотать себе под нос, не зная, чего и ожидать от Такого сэмпая. К слову, прокладка у меня в рюкзаке действительно имелась на случай сильного носового кровотечения. Я продуманный малый и горжусь этим! — Не надо? — не дождавшись ответа, выдохнул я, осторожно откладывая ноут и вирту-очки в сторону. — Больше никогда… — наконец заговорил Зуо. — Никогда, слышишь, так не делай. — Что именно? Больше не прятаться в шкафу? — Больше не прятаться нигде, — выдохнул сэмпай и, наконец, отошел от шкафа, так меня и не ударив. И это меня, честно говоря, напрягло. — Босс, мы зачистили пери… — какой-то парнишка, видимо, член Тени, заглянул в комнату Зуо и осекся на половине фразы при виде меня. — О, он нашелся! Передам остальным. Сэмпай кивнул, устало падая в кресло и с неподдельным интересом вглядываясь в стену напротив себя. — Зуо? — позвал я его вновь, надеясь понять, что происходит, почему он в таком виде и в чем причина столь странного его поведения. Сэмпай никак не отреагировал. — Шаркис, я… — на этот раз в комнату заглянула Нэйс. При виде меня она безмерно обрадовалась. — Ну наконец-то! — воскликнула она, врываясь в комнату и ставя перед Зуо ведро с горячей водой, а мне вручая влажную тряпку. И чего они все разбегались? Что за паника? ЧТО ВООБЩЕ ПРОИСХОДИТ?! — Меня что, вся Тень ищет? — выдохнул я, обратившись к Пух. — Именно так, — подтвердила девушка. — Что за бессмысленный переполох? Можно подумать, со мной что-то могло случиться, — пробормотал я, изрядно смущенный тем фактом, что целая мафиозная группировка встала на уши из-за моей детской выходки. Нет, в глубине души я был доволен как слон столь масштабным вниманием, но седьмое чувство подсказывало мне, что все не так просто. — Бессмысленный? — удивленно вскинула брови Нэйс. — Ты ничего не знаешь? Вот умора! — Чего не знаю? — Спроси у него, — кивнула Пух на Зуо. — Заодно вытри с босса кровь. А то меня он к себе не подпускает. Вообще никого не подпускает. Но ты-то у нас особенный… На голову стукнутый, — фыркнула она и упорхнула из комнаты с мерзкой ухмылочкой на устах. Мы с Зуо остались в комнате абсолютно одни. Я осторожно окунул тряпку в ведро с горячей водой, а затем приблизился к сэмпаю и протянул к нему руку, но лица его коснуться не успел. Поймав меня за запястье, он уставился на меня ничего невидящими глазами. — Я всего лишь хочу стереть с тебя кровь, — проговорил я тихо, но еще какое-то время Зуо продолжал сдавливать мое запястье с такой силой, что я лишь каким-то неимоверным усилием воли сдерживался и не стонал от боли. — Только вытру кровь, — повторил я, и захват наконец-то ослаб. Немного подумав, я осторожно уселся Зуо на колени и начал аккуратно стирать кровь с его лица. Металлический запах тут же ударил в нос с новой силой. — Я все боялся, что ты кого-нибудь покусаешь. Но не думал, что это произойдет буквально, — пробормотал я, касаясь губ и подбородка сэмпая и ловя себя на сумасшедшей мысли о том, что в чужой крови он неимоверно сексуален. — А я-то наивно полагал, что кусать ты будешь только меня, — продолжал я пытаться вывести сэмпая на разговор. Но Зуо хранил молчание, лишь с чрезмерным вниманием наблюдая за каждым моим движением. — Предатель, — фыркнул я шутливо. — Я думал, ты ушел, — я не сразу сообразил, что надсадный хрип принадлежит Зуо. — А я думаю, что пропустил что-то неимоверно интересное. Что у вас здесь произошло? Война? — Мне бы очень не понравилось, если бы ты действительно сделал это. — Вечно я пропускаю самое интересное из-за виртуалии! — продолжал я, как ни в чем не бывало. — Ты больше не можешь уйти. — Странно слышать это от человека, который Сам Ушел от меня на целых полгода, — все-таки не сдержался я, косясь в сторону Зуо. — И ты, как понимаю, собираешься припоминать мне это всю жизнь? — Вечность, если потребуется, — хмыкнул я, оставляя в покое лицо сэмпая и переходя к его шее. — Такой злопамятный? — Самый злопамятный человек на планете, — согласился я. — Если человек. — Если не енот, — кивнул я, окуная тряпку в воду, уже полностью окрасившуюся в красный. — Иногда по ночам я просыпаюсь от боли в копчике. Наверняка у меня растет хвост. И если это действительно так, бьюсь об заклад, он енотовый. — Я сделал это ради твоего же блага. — Мы уже говорили об этом, — нахмурился я. — Каждый день пережёвывать одно и то же мне совершенно не хочется. Тебе стоило бы понять, что насколько бы твои действия ни казались тебе благородными, в этом нет никакого толка, пока они не кажутся благородными мне. Быть может, будь я енотом, мое виденье данной ситуации оказалось бы совсем иным. — Не сомневаюсь. — Вот это ты умеешь делать, как никто другой. — Это еще что значит? — То и значит. Твоя проблема, Зуо, как раз и состоит в том, что ты не сомневаешься. Никогда не сомневаешься. Особенно в своей правоте. Но знаешь ли ты, что именно сомнения делают окончательно принятое решение человека более емким и продуманным? — Да что ты говоришь. — Именно так! Вот ты пробовал сомневаться? Хоть иногда? Попробуй прямо сейчас! — Я сомневаюсь, что хочу слушать источаемый тобою бред. — Уже неплохо. — Я сомневаюсь, что твое размазывание кровавой воды по моей шее приносит хоть какой-то результат. — Тоже справедливо. — Я сомневаюсь, что ты подходишь мне в качестве партнера. — Вот, моло… — я осекся, повернулся к Зуо и уставился на него не мигая. — Это что еще за сомнения?! Я сейчас тебя ударю… тряпкой, — пригрозил я. — Ты же сам сказал… — Нет, в этом ты сомневаться не должен! Мы идеальны! Понимаешь, идеальная пара, каких эта планета еще не видела! Как два очень кривых элемента паззла, которые могут соединиться только между собой и никак иначе! Мы как Бонни и Клайд, только намного круче! Как красавица и чудовище! Как Эр-два-дэ-два и си-три-пи-о! — Что? — Звездные войны, Зуо! Я говорю о Звёздных войнах! — Что? — Это кино! — Я не смотрю кино. — Потому что ты балбесина! — Что? — Мы должны посмотреть эти фильмы сейчас же! Ты обязан осознать всю тонкость наших отношений, важность связи, которая возникает только между такими, как я, и такими, как ты? — Такими? — Ненормальными. — Я нормален. — Как странно слышать это от человека, руки которого по локоть в крови. — Я защищался. — И вполне успешно, не правда ли? — ухмыльнулся я, теперь стирая кровь уже с рук Зуо. — Бьюсь об заклад, ты выскочил из-за кустов и защищался, что есть мочи. — Нет, враг подошел к моей кровати, когда я спал, — спокойно ответил сэмпай, заставляя меня встрепенуться. — Хочешь ли ты сказать… — понизив голос, заговорил я, — что тебя чуть не укокошили, пока я сидел в шкафу? — Именно это сказать и хочу, — кивнул сэмпай. — Они продумали отвлекающий манёвр, из-за которого почти все члены Тени перетекли ко входу в особняк. Защита ослабла, и киллер смог пробраться в мою комнату. Я раньше особо не задумывался о личной безопасности, но… — И он знал, что ты будешь в этой комнате? Знал о твоем состоянии? — Видимо, — кивнул сэмпай. — Но откуда? — задал я вполне логичный вопрос, который, судя по реакции сэмпая, сам Зуо себе задать еще не успел. — Действительно… — проговорил он, наконец-то выходя из того состояния, в котором он пребывал все это время. Взгляд его стал более осмысленным, в голосе появились привычные нотки раздражения и злости. — Откуда, блять, они могли узнать об этом, когда все произошло всего пару часов назад?! — я прямо видел, как вулкан внутри сэмпая, проснувшись, набирает свою мощь с каждым новым произнесенным сэмпаем словом. — Откуда же?! — воскликнул я, воспринимая все происходящее, как лотерею. — Оттуда, что в Тени завелся крот.