Семь небес Рая

Когда-то… — …этот-то? Бли-и-ин, нетушки, ему бы не дала, — отрицательно покачала головой рыжая, крутя в руках кубик Рубика и то мешая цвета отдельных сегментов, то так же ловко возвращая грани в первоначальное положение. — Вот Блэну с четвертого факультета точно бы дала. И Сиви с третьего, она секси, бли-и-ин! — Так она же прожжённая стервота… — Но секси же, бли-и-ин! А Марте ни за что. Она такая стрё-о-омная, бли-и-ин, прям реально стрё-о-омная! — Элементы механической головоломки в очередной раз изменили положение, теперь собранными оказались лишь три грани из шести. Самое удивительное, хозяйка кубика проделывала все это, даже не смотря на него. Будто ее пальцы жили своей жизнью. — И братец ее стрё-о-омный. С ними бы ни в жизни! — вещала она с таким лицом, будто защищала диссертацию перед мировыми деятелями науки. И название научной работы, по-видимому, отдавало дань Шекспиру: «Дать или не дать, вот в чем вопрос». — А мне Марта нравится. Спать бы я, конечно, с ней не стала, она не в моем вкусе, но затусить где-нибудь, почему бы и нет? — пожала плечами блондинка. — И я бы не советовала давать Блэну. Он трахает все, что видит. Не удивлюсь, если у него в трусах уже начала зарождаться собственная экосистема с мутирующими вирусами венерических заболеваний, непознанных человечеством, — протянула она, с задумчивым видом обсасывая край трубочки, другой конец которой утопал в газированном напитке цвета нефти. Собственно он так и назывался «Нефть» — энергетик, который в последнее время набирал дикую популярность среди студентов. Ходила молва, что его передозировка вела к плачевным результатам, но когда и кого это останавливало? — Нетушки, — заартачилась рыжая. — Блэн секси! — Секси, не спорю. Но, знаешь, одно другому не мешает, — улыбнулась блондинка, подмигнув подруге. — Ну бли-и-ин… — расстроилась рыжая. — А о чем-нибудь другом вы поговорить не можете? — мрачно удостоверилась темноволосая девушка, раздраженно постукивая пальцем по столу последние двадцать минут. Июнь в Тосаме давно уже стал месяцем ядовитых дождей, когда каждое утро небо заволакивали тучи самых креативных оттенков, а осадки, извергавшиеся из них, могли привести к неожиданным последствиям, начиная от легкой сыпи и чесотки и заканчивая облысением и химическими ожогами. Специальный зонт и особая одежда в этом месяце по понятным причинам были в тренде. Оттого внезапно наступивший солнечный день невероятно приободрил горожан. Не очень полезный ультрафиолет все же казался приятнее совсем не полезного ядовитого душа. Потому всем и каждому сегодня захотелось выйти на улицу, вдохнуть загазованного тосамского воздуха полной грудью и убедиться, что жизнь — отличная штука! Всем, кроме облаченной в черную безразмерную толстовку мрачной фигуры, которая даже в такой прекрасный день продолжала извергать в окружающую среду негативные флюиды. Походя в своем одеянии на колобка на тонких ножках, девушка не торопилась разделять общий восторг от наладившейся погоды. Солнце ее проблем не решало. Вообще-то оно не решало ничьих проблем, но окружающие настойчиво вели себя, как беспечные идиоты. Все студенты, несмотря на нагрянувшие экзамены, предпочитали зубрежке развлечения. Все, кроме фигуры, то и дело вертевшей в руке ручку, колпачок которой она успела сгрызть до трещин и дыр. Кто-то фальшиво играл на гитаре, надсадно напевая популярную песню. Кто-то, собрав вокруг себя толпу, рассказывал смешную историю из жизни. Одна девушка даже решила позагорать топлес на радость проходящим мимо людям. Все и каждый в этот день чувствовали себя действительно живыми. Все, кроме фигуры, то и дело кидавшей мрачные взгляды на сокурсников. Чему радоваться, девушка не понимала. Ну, солнце. Да и хер бы с ним. Сессия, черт бы ее побрал! Вот о чем следовало думать в первую очередь! — Слушай, то, что ты внезапно решила постричься в монахини, не означает, что и нам теперь сидеть на «сухом пайке», — заметила блондинка, показывая средний и указательный пальцы. — Дело не в этом, — нахмурилась темноволосая. — У нас экзамен через два дня, а вы сидите и мужиков да баб обсуждаете. Я уже узнала, у кого самые красивые сиськи, самый маленький член и самая сладкая задница. И поверьте мне, более бесполезную информацию на сегодняшний день отыскать будет очень сложно. Даже, не побоюсь этого слова, невозможно. Лучше бы потратили это время на зубрежку, — посоветовала она. — Лиз, прекращай занудствовать, — рассмеялась блондинка. — Не всего два дня осталось, а целых два! Да и от билетов иногда стоит отвлечься. — Бли-и-ин! Фелини идет! Такой интере-е-есный! — внезапно встрепенулась рыжая, уставившись на высокого парня, шедшего по университетской аллее и являвшего собой само воплощение позитива. — Раньше был не очень, но в последнее время прямо огонь! Бли-и-ин! — Разве он в твоем вкусе? — удивилась блондинка. — Не-а, но бл-и-ин, говорят, он мутил с Шаркисом. Шаркис супер-секси! И если уж он положил глаз на Фелини, значит, что-то в нем есть, — протянула девушка, укладывая голову на стол и продолжая неотрывно следить за парнем. — Ничего хорошего, — буркнула Лиз, упорно стараясь вчитываться в билеты. — Ого, — улыбнулась блондинка. — Ты на него зуб, что ли, точишь? — Не точу. Мы даже не знакомы, — бросила девушка как можно равнодушнее. Но тревога в ее голосе не осталась незамеченной. — Если не знакома, откуда такие выводы? — удивилась блондинка. — Я с ним общалась пару раз, и знаешь, он премилейший пацан. Сейчас таких днем с огнем не сыщешь. Не сказала бы, что прям красавец, но, как подметила Энни, что-то в нем есть. — Он мне не нравится. Можешь называть это интуицией, — пробормотала Лиз, лихорадочно листая свои записи. — Интуиция? — рассмеялась блондинка. — Ты в каком веке живешь, детка? В двадцать первом? Времена деревянных игрушек и голых инстинктов давно прошли! — провозгласила она. — Хэй, Дэвид! Приветики! — помахала она седому парню, белоснежные волосы которого были собраны в низкий хвост. — Не хочешь присесть к нам? — позвала она, улыбаясь во все тридцать два зуба. — Ну и сука же ты, Рэйс, — прошипела Лиз сквозь зубы. — Я тоже тебя люблю, детка, — промурлыкала блондинка, убирая сумку со скамьи рядом с собой и освобождая место для Фелини. — Привет, девчонки! — поздоровался парень, приближаясь к столику. — Усиленно готовитесь к экзаменам? — проявил он живой интерес, усаживаясь рядом с Рэйс. — Только одна из нас, — хихикнула блондинка, тыкая пальцем в зарывшуюся в конспектах Лиз. — А ты, я смотрю, цветешь и пахнешь. Будто бы все экзамены уже позади! — Это потому что они действительно позади, — пожал парень плечами. — Я все сдал досрочно. — Бли-и-ин! Во ты умный! — протянула рыжая, начиная вертеть в руках кубик Рубика в два раза быстрее. — Умные парни такие секси! — протянула она, невинно хлопая густыми длинными ресницами. — Правда, что ли? — и не подумал смутиться Фелини. — Я слышал другое. — Ой, Дэвид, раз ты у нас такой умный, может, поможешь Лиз? В некоторых дисциплинах она терпит конкретное фиаско! — оповестила блондинка, с деланным состраданием взирая на подругу. — Да без проблем, — без раздумий согласился Дэвид, переведя взгляд серых глаз на брюнетку. — Обойдусь, — Лиз не хотела грубить, но агрессивный тон сказал сам за себя. Захлопнув книгу и собрав все записи в кучу, девушка скинула все в рюкзак, поднялась со своего места и молча направилась подальше от всего этого балагана. — Плохой день? — искренне удивился реакции незнакомки Дэвид. — Если бы, — отмахнулась Рэйс. — Она просто вбила себе в голову, что ты неприятный тип. — Рэ-э-эйс, ну бли-и-ин, это слишком прямолинейно! — всплеснула руками Энни. — Грешна, — рассмеялась блондинка, с любопытством следя за реакцией парня. Интересно, он разозлится, рассмеётся или останется равнодушным? — Неприятный, значит? — улыбнулся седой. — И почему же она так считает? — О, ты сейчас от смеха с лавочки упадешь! — пообещала Рэйс. — Говорит, что ей подсказывает интуиция! — Ого, — выдохнул парень, наблюдая, как темная фигура торопливо удаляется от столика. — Хорошая интуиция, — пробормотал он едва слышно. — М? — встрепенулась рыжая. — Говорю, надо бы мне с ней поговорить. Обидно, когда тебя на дух не переносят просто так, — заявил парень, поднимаясь со скамьи. — Люблю, когда есть причины, — кинул он, мило улыбнувшись. — Ну и шутник же ты, Дэвид! — отмахнулась блондинка, а рыжая с тревогой проводила взглядом Фелини, последовавшего за ее подругой. **** Иногда Лиз искренне недоумевала, с какой стати продолжает общаться с Рэйс: человеком, только искавшим повода поиздеваться. Правда, сразу же вспоминала, сколько раз рыдала у нее на плече, открывала тайны, уверенная, что о них больше никто не узнает, будила девушку посреди ночи, предлагая распить бутылку горячительного, вела с подругой задушевные беседы и… Гнев уходил, оставляя после себя лишь легкий привкус обиды. И все же сегодня блондинка явно перегнула палку. Вот на черта она это сделала, спрашивается? Ну не нравится Лиз какой-то левый парень, ей-то что с того?! — Эй, постой! — окликнули девушку, но узнав голос, она предпочла прибавить шаг, а не остановиться. — Да постой же! — едва ощутимое касание плеча заставило брюнетку вздрогнуть и резко развернуться, столкнувшись взглядом со слегка запыхавшимся Дэвидом. — Не трогай меня, — выдохнула она резко. — Оу, прости, — парень мгновенно отдернул руку. — Не хотел тебя пугать. — Тогда не преследуй меня. — Я и не собирался, — пожал Фелини плечами. Лиз, не дожидаясь объяснений, продолжила свой путь в библиотеку, но парень явно оказался из прилипчивых. — Рэйс сказала мне, что я не особо тебе нравлюсь, — беззаботно объяснил он, поравнявшись с девушкой и стараясь держать с ней одну скорость. — Мало ли что она сказала, — фыркнула Лиз, мысленно обещая себе ночью придушить соседку по комнате подушкой. — Так она соврала? Разговор можно было бы закончить единственным «да», но Лиз не любила врать. — Нет, не соврала, — процедила она сквозь зубы — Но почему? — Дэвид выглядел изумленным. — Если я когда-то чем-то тебя обидел… — Нет, не обидел. — Был груб? — Нет. — Дверь перед тобой не открыл? — Нет. Ты не делал мне совершенно ничего плохого, — бормотала Лиз, отчего-то чувствуя себя дурой. Действительно, разве можно ощущать к человеку негативные эмоции, если ты ни разу с ним даже не заговорил? Конечно, блин, можно. — Может, мнение обо мне подпортили слухи? — продолжал гадать парень. — Нет, слухи здесь ни при чём. — Тогда почему? Лиз остановилась и посмотрела на парня. Ей хотелось сказать, что она ошиблась. Что ее суждения поспешны. Возможно, она бы даже извинилась, но столкнулась с взглядом холодных серых глаз, и ощущение, которое в ней вызывало одно лишь упоминание Фелини, вернулось. Тревога. Подозрение. Недоверие. Первобытный страх. Давление, будто девушку кинули под пресс. — Ты злобный, — выговорила она раньше, чем подумала. — Что, прости? — парень изобразил удивление, но взгляд остался спокойным, словно этот довод вовсе не впечатлил Фелини. — Хватит изображать дурачка, — бросила девушка, нахмурившись. — Да я мухи не обидел, — протянул Дэвид фальшиво. Он мог бы сказать это и более убедительно, но фальшивил специально, словно насмехался над брюнеткой. — Ага. Строишь из себя добрячка. Светишься, будто начищенный таз. Притворяешься. Постоянно и со всеми. Даже пару минут назад, когда Рэйс позвала тебя к нам, бьюсь об заклад, ты подумал что-то вроде: «Тупая девка! На черта она меня зовет! Не хочу я к вам подходить! Не хочу я с вами разговаривать!» Или скажешь, что я не права? Парень продолжал мило улыбаться, но что-то неуловимо изменилось. — Поразительная проницательность, — ответил он, не сводя с Лиз холодного взгляда. — В твоей семье случаем не было экстрасенсов или гадалок? — поинтересовался он, делая шаг в сторону девушки. Брюнетка рефлекторно попятилась и уперлась спиной в стену институтского здания. Небольшая тропинка, на которой ее нагнал Фелини, пустовала. Ни единой живой души, так как большая часть студентов либо корпела над мониторами в библиотеке, либо маялась дурью на площадке, с которой девушка ушла пару минут назад. — Разговор закончен, — произнесла Лиз металлическим голосом, желая побыстрее убежать от странного парня. Но Фелини не позволил ей этого, преградив дорогу рукой, которую упер в стену перед девушкой. — По-моему, заканчивать разговор на такой ноте крайне бестактно, — усмехнулся он, выглядя все более угрожающе. — Думаешь, ты все обо мне знаешь? — Думаю, я ничего о тебе не знаю и знать не желаю, — выдохнула Лиз, всеми силами сохраняя спокойствие. — Это что, преступление? — Нет. — Тогда чего прицепился? — Мне просто интересно. — Проявляй свой интерес к кому-нибудь, кто это оценит, — посоветовала Лиз, отталкивая руку Дэвида. — Слишком просто, — и не подумал обидеться Фелини. — Отвали от меня, — ощетинилась Лиз и поспешила подальше от нежеланного нового знакомого. — Ничего не могу обещать, Лиз! — кинул парень ей в след. — Для тебя Элизабет, — раздраженно ответила девушка. — Еще увидимся, Элизабет! — мгновенно отреагировал Дэвид. — Надеюсь, если мы еще и встретимся, то только в Аду! — пробормотала брюнетка, уходя все дальше от парня. Руки дрожали, сердце выбивало барабанную дробь. Чертов Фелини. — А может все же пораньше? Как насчет свидания? Чертов парень решил продолжить преследовать Лиз, напрягая все больше. — Пошел нахуй! — окончательно взбесившись, проорала девушка на весь институтский двор. — Так сразу? Может, сперва сходим в кафе или в театр? Где ты любишь проводить время? — В гробу видала! — Кладбище? Без проблем, устроим маленький пикничок среди мертвых. — Я что, неясно выражаюсь? Отцепись! — Как же я могу теперь отцепиться от возможно единственного человека на этой планете, рядом с которым не надо притворяться? — протянул Фелини, продолжая идти за Лиз, но сохраняя дистанцию в пару метров. — Лучше бы тебе отстать от меня, — выдохнула девушка, скрипнув зубами. — Или что? — гребаный провокатор явно получал неописуемое удовольствие от беседы. Лиз оглянулась на парня, долго и внимательно вглядывалась в его лицо, а затем развернулась и молча продолжила путь. — Так, когда ты свободна? — Никогда! Ныне… Мифи с пребольшим удовольствием умылась бы в крови врагов, но предыдущие двадцать минут умывалась только своей. Кровь из носа все никак не хотела останавливаться. Еще один минус отсутствия работающих нано-машин. Они может и не исцеляли и не повышали скорость регенерации тканей, но закупоривали повреждения моментально. Теперь от бравых нано осталась лишь серебристая корка на поверхности кожи, которая жутко сыпалась, покрывая все вокруг нанитки тонкой серебристой пленкой. «Гламурные Дивы встретили бы меня с распростертыми», — невесело размышляла Мифи, вместо того, чтобы отвлечься, засыпая душевные раны килограммами соли. — Кажется, твои нано не в порядке, — заметила Мишель, сдержавшая обещание и проследовавшая за Мифи в туалет, а теперь продолжавшая идти за девушкой даже после того, как они покинули пределы школы. — Ага, — бросила Мифи гнусаво. До конца кровь остановить ей так и не удалось и потому, психанув, девушка запихала в обе ноздри куски туалетной бумаги. В связи с этим выглядела она весьма странно. «Блестки на коже, туалетка в ноздрях — всратей образа и придумать нельзя», — тяжело вздыхая после каждого нового недоуменного взгляда, обращенного в ее сторону, продолжала планомерно измываться над собой нанитка. — Сломались? — проявила живое участие Мишель. Она была… Миленькая. Не шибко красивая — черты лица казались слишком острыми, но длинные волосы и тонна блесток скрадывали это. Грудь отсутствовала напрочь. То есть если до встречи с циркачкой Мифи считала себя плоской доской, то теперь она в этом сильно сомневалась. Движения девушки казались резковатыми, но одновременно с тем плавными. Жуткий боевой раскрас. Жуткая одежда. Жуткие бусинки и стразы. И нарощенные ресницы, доходившие аж до бровей, тоже Мифи казались жутковатыми. И все равно Мишель была миленькой. При других обстоятельствах нанитка, возможно, даже попробовала к ней подкатить. Да, однозначно подкатила бы, если бы не состояла в болезненных отношениях, не вела войну с наносами и не превращалась в собственных глазах в обычную девчонку, потерявшую, кажется, единственное, что позволяло ей ощущать себя собой — нано. «Это глупо, — упорно внушала себе Мифи. — Что за идиотские самобичевания?!» Но если бы глас разума так легко менял мнение людей о себе и окружающих, жизнь была бы совсем иной. — Сломали, — поправила девушку Мифи, тяжело вздохнув. Нет, нельзя впадать в уныние. Нельзя сомневаться в себе. А думать о том, что бы произошло, не окажись Мишель на лестничной площадке, и вовсе категорически запрещалось. Нельзя ощущать себя жертвой. Нет, ты не жертва. Нет, что бы ни произошло, ты бы все равно ей не стала. Ты не имеешь права жалеть себя. Есть проблемы поважнее. Вот после их решения, так и быть, придешь домой и, возможно, пару часов порыдаешь в подушку. Но не прямо сейчас, Мифи. Вдохни поглубже, и вперед на ржавые мины! И первое, что девушке следовало сделать, это восстановить свое душевное равновесие. А ничто с этим не справилось бы лучше, чем… Новая порция нано-машин. Да, это шло в разрез с умозаключениями о том, что они играют небольшую роль в жизни Мифи, но… Тратить недели на заверения своего подсознания в том, какая нанитка афигенная и без сторонних технологий, циркулирующих по ее венам, Мифи сейчас не могла. Единственным человеком, к которому она сейчас могла обратиться за порцией нано, не беспокоясь о том, что ей могут подсунуть совсем не то, чего она желала, оставался Ник Дайси. Хорошо бы его посетить. Разузнать о здоровье, а заодно подтянуть здоровье и свое собственное. — Это все ваши противостояния с наносами? — осторожно уточнила Мишель, внимательно поглядывая на Мифи. И нанитка только теперь заметила, что глаза Миши благодаря линзам тоже розовые. А зрачки в форме сердечек. Боже, это так идиотски. Но так мило. — Не знаю, все сложно, — пожала Мифи плечами, не желая вдаваться в подробности происходящего. Мишель явно уловила настроение девушки и продолжать расспросы не стала. А улицы Тосама тем временем дрожали от масштабного карнавала. Толпы людей в праздничных костюмах. Огромные шары, бороздящие небеса. Светящиеся сувениры, продававшиеся за смешную цену в магазинчиках на колесах. Танцоры, двигающиеся под ритмичную музыку. Певцы, чарующие чистыми голосами. Скучающие зеваки. Громкие дети. Вечно недовольные пьяницы. Мыслимые и немыслимые угощения, что готовили прямо здесь на глазах у заказчика. И тьма промоутеров, впихивающих рекламные флаеры всем, кто не успевал от них отбежать. Один из них как раз преградил путь Мифи, настойчиво всовывая ей в руки цветную рекламку с простенькой голограммой. — Не пропустите! — воскликнул он, размахивая руками. — Цирк из самой Парадигмы! Города - Тайны! Всего неделю в Тосаме! Количество выступлений ограничено! Спешите! Мифи лишь хмыкнула, забирая флаер из рук промоутера и пряча его в карман джинсов, чтобы позже забыть и забить. Мишель же, напротив, восторженно захлопала в ладошки. — Ты слышала — ты слышала?! — воскликнула она взбудоражено. — Циркачи из Парадигмы лучшие из лучших! Они творят немыслимое! — заявила она. — Угу, окей, — нанитка даже не попыталась изобразить интерес. — Неужели тебя не завораживает цирк? — удивилась Мишель. — Цирк для детей, — кинула Мифи, не слишком задумываясь о том, как ее утверждение воспримет Мишель. Нанитка просто хотела закрыть тему до ее развития, потому как о цирке лишний раз предпочитала не думать. Ее жизнь была фееричнее любого представления под куполом. — Что-о-о?! — Миша аж за сердце схватилась. — Да как ты можешь так говорить?! Цирк — это поразительный вид зрелищного искусства! Если ты полагаешь, что это не так, напрашивается единственный вывод — ты никогда там не была! Утверждение являлось верным лишь наполовину. Один раз Мифи цирк таки посещала, правда тогда ей было лет пять от роду, потому она не помнила о нем ровным счетом ничего. — Акробатика и эквилибристика, силачи и фокусники, пантомимы и репризы! — продолжала распаляться Миша. — Реп… что? — Репризы! Маленькие шуточные сценки между клоунами и, зачастую, шпрехшталмейстером! — Шпрех… Что??? — нанитка не хотела говорить о цирке, но Мишель явно умела затянуть собеседника в любую тему для разговора. — Это цирковой ведущий! — Больше похоже на логопедическое упражнение. — В переводе с одного из забытых языков дословно означает «Разговорный мастер»! — сообщила циркачка, выглядя такой счастливой об одном лишь упоминании цирка, что Мифи даже стало чуточку завидно. — Хах, — не смогла нанитка сдержаться от смешка, — знакома я с одним разговорным мастером. Теперь-то я понимаю, почему всю мою жизнь он превращает в цирк. — О-о-о! — протянула Мишель уважительно. — Кажется, я знаю, о ком ты говоришь, — закивала она. — Этот твой странный друг — Тери Фелини, речь же о нем? — поинтересовалась она невинно. Мифи поморщилась. Нет, она ощущала искреннюю благодарность к Мише за то, что та спасла ее, но… Во-первых, за двадцать минут разговора с этой девушкой нанитка сделала неприятный вывод о том, что циркачка знала о ней больше, чем должен был бы знать человек, просто слышавший о Мифи. А во-вторых… Девушка не могла отделаться от ощущения, что из ситуации с Дликом смогла бы выкрутиться сама, и тогда бы настырный страх, который сейчас так и норовил вылезти наружу, притушила бы уверенность в том, что девушка сильнее своих врагов, а значит, бояться подобных индивидуумов смысла нет. «Но ты бы не справилась…» — забормотал внутренний голос, рисуя в воображении жуткие картинки с участием Длика и Мифи. Нанитка не привыкла ощущать себя слабой, а потому теперь ей казалось, будто из-под ее ног выбили почву. — А ты многое знаешь, — не смогла Мифи скрыть смесь раздражения и подозрения. — Да, многое, — Миша даже не попыталась оправдаться. — Ты интересная. Когда что-то или кто-то мне интересен, я неосознанно поглощаю любую информацию о нем, — улыбнулась она настолько искренне, что продолжать злиться на девушку не получилось. Но из списка «подозрительных» Мифи ее все равно не вычеркнула. Быть может, она сговорилась с наносами? И оказалась на лестничной площадке не случайно? Пытается втереться в доверие, чтобы затем ударить ножом в спину? Держи свою паранойю при себе, Мифи, сейчас только ее и не хватало! — Пусть так, но Фелини — человек, о котором лучше ничего не знать, — заверила новую знакомую нанитка. — Правда? А я была бы рада с ним познакомиться! — пожала Миша плечами. — Познакомься, когда захочешь испортить себе жизнь, — посоветовала Мифи. — Знакомство со мной, кстати, в последнее время ведет к таким же последствиям. Так что… — Трудности делают жизнь интереснее, — бодро заявила Мишель, и не думая прислушиваться к предостережению. Мифи на фоне улыбчивой девушки в бело-розовой одежде и с пепельными волосами выглядела темным сгустком нервов, который наверняка ударял током, если к нему нечаянно прикоснуться. — По-моему, так считают лишь те, кто никогда с настоящими трудностями не сталкивался, — фыркнула Мифи. Мишель в ответ кинула на девушку внимательный взгляд, но спорить не стала. Лишь внезапно хихикнула, начав размахивать цирковым флаером: — Что бы ты ни думала о цирке, твое мнение поменяется, как только ты сходишь на это представление! — заверила она бойко. — Да что же там такого особенного? — Кроме того, что я перечислила ранее? — протянула Мишель, полагая, что и этого вполне достаточно. — Ну что ж, для любителей пощекотать нервы еще есть Дрессировщики, — бросила она интригующе. — Дрессура? — удивилась Мифи. — Вроде уже несколько веков как запретили какие-либо манипуляции с животными, их и так на планете осталось немного, разве нет? — А они и не животных дрессируют, — повышала градус интриги циркачка. При всем своем равнодушии к теме разговора, Мифи поневоле начала проявлять к ней интерес. — В смысле? — Что ты знаешь о Парадигме? — Ох, как Мифи не любила, когда отвечали вопросом на вопрос или начинали издалека. Обычно Фелини совмещал эти два неприятных действия. Мишель сейчас делала то же самое. И нанитка разрывалась между любопытством и неудержимым желанием подарить Мишель подзатыльник. — Знаю, что город закрытый, потому о нем ходит много тупых баек, — процедила Мифи сквозь зубы, коря себя за то, что в очередной раз ведется на подобные уловки. Ничему ее жизнь не учит! — Байки байками, но один интересный слушок — совсем не слушок, — протянула Мишель, проходя мимо продавца разноцветных пружинок-слинков — привета из двадцатого века. — Я сама видела подтверждение этому, — бросила она неожиданно низким, пробирающим до костей тембром. — Да ты шутишь, — буркнула Мифи, не зная, что и думать. Конечно, она слышала о Парадигме пару диких сплетен, самая безумная из которых заключалась в том, что во время Третьей Мировой Войны, когда все держались против всех, на город скинули недоработанное биологическое оружие. Последствия оказались не такими убийственными, как планировалось, зато долгоиграющими. Население города бомбардировку пережило, но примерно пять процентов горожан заболели чем-то, по симптоматике напоминавшим простуду. Только воздушно-капельным путем эта болезнь не передавалась, а лекарства стоически игнорировала. Слишком поздно врачи забили тревогу, поняв, что перед ними необычный вирус. Непонятная дрянь, намешанная создателями бомбы, интегрировалась в ДНК человека и безвозвратно ее перестраивала. У большинства людей сильный иммунитет уничтожал заразу раньше, чем та успевала внедриться и что-то изменить в зараженном. Но тем, чей иммунитет оказался ослаблен, судьба рисовала сомнительные перспективы. Зараженные мутировали. Изменения происходили медленно, развиваясь годами. Легкая простуда перетекала в сыпь, затем в воспаление легких, отек Квинке и другие малоприятные симптомы, которые сперва появлялись, а затем сами собой проходили. Оптимисты и любители комиксов до последнего ожидали, что в силу мутаций больные обретут какие-нибудь суперсилы. По факту обрели они лишь страшную непереносимость ультрафиолета, из-за чего под Парадигмой построили подземный город вечной ночи — Прапарад. Не успели люди обустроиться там, поверив, что их жизнь станет похожей на прежнюю, как проявился новый симптом — отёк мозга, спровоцировавший у большинства больных коммуникативные расстройства, депрессию и повышенную агрессию. Зараженные начали терять память и человеческий облик. Прапарад, не успев расцвести, превратился в бойню. В Парадигме даже якобы проводилось закрытое собрание, на котором выдвигалось предложение закрыть выходы из Прапарада на поверхность, перед этим заполнив тоннели из города кислотой, которая разъедала только биологические организмы, но не повреждала землю и камень. Ночной город и вовсе подорвали бы, если бы это не грозило разрушением и Парадигме. В результате сто человек из закрытого собрания проголосовали «За», сто три — «Против». Больных оставили в покое, лишь частично перекрыв вход на поверхность ради безопасности здоровых горожан, и построили «кормушки», куда ежедневно поступала вода и пища. Также собрание подписало соглашение об удвоении финансирования разработки вакцины. Но… Еще никогда гуманизм не оказывался настолько провальным решением. Полноценные мутанты, подозрительно походившие на монстров из кино, разительно отличались от них лишь одним — интеллектом. Обезображенные внешне, потерявшие коммуникативные навыки и страдающие целым букетом психических расстройств, они оставались достаточно умными для того, чтобы принести маленькому правительству Парадигмы массу проблем. Кульминацией же долгоиграющей биологической катастрофы стал день, когда мутанты, ожидаемо, вырвались-таки на поверхность, устроив в пережившей первый апокалипсис Парадигме, апокалипсис под номером два. Многие тогда погибли. Еще больше… забеременели. Гонимые первобытными инстинктами, мутанты по мелочам не разменивались. Детей-монстров, заделанных монстрами-насильниками, оставлять никто (за исключением пары десятков слишком религиозных дев), естественно, не пожелал, только вот пострадавшие женщины не подозревали, что генотип мутации в них сохранился. И узнали они об этом много позже, когда решили обзавестись уже желанными чадами. Парадигма не успела толком встать на ноги, когда волна мутировавших детей вновь потрясла город. Мутация в них проявлялась не с такой силой, но присутствовала. Люди могли мыслить трезво и при пожизненном употреблении необходимых препаратов не впадали в полное озверение. Но света по-прежнему боялись, и иммунитет их был крайне слабый, потому они не вылезали из больниц. К моменту, когда дети подросли, Прапарад опустел. Мутанты первой волны прорыли себе тоннели и обосновались где-то в толще земли. Потому новая волна мутантов перебралась в ночной город на свой страх и риск. Помимо этих, ходили и другие слухи. Целая тьма слухов. Кто-то поговаривал, что мутанты заразны, другие сравнивали их с гоблинами из фэнтезийных книг, третьи воображали, что всё это байки, которые придумало Мировое Правительство ради устрашения и контроля общества в Парадигме, ибо люди там считались слишком своевольными. Но истины никто не знал, так как уже сотню лет Парадигма являлась сугубо закрытым городом, в который проникнуть не мог никто кроме человека, там родившегося. Выехать из него также являлось проблемой. О переезде можно было даже не заикаться. Все эти необъяснимые строгие правила лишь подстегивали людей внешнего мира строить все новые безумные теории насчет мотивов городского правительства. Но Мифи не состояла в клубе любителей теорий заговора, не верила слухам и предпочитала сперва анализировать факты, а затем уже делать выводы. Но Мишель заставила девушку самую малость, но засомневаться в правильности своего мнения на сей счет. — Дрессировщики, покорившие мутантов Парадигмы? Не поверю, пока не увижу, — проговорила она уперто. — Значит, нам обязательно надо сходить! — воскликнула Мишель, торжествуя. Так или иначе, а своего она добилась. — Бьюсь об заклад, билеты стоят заоблачно. Не думаю, что смогу себе такое позволить, — продолжила отнекиваться Мифи, запоздало осознавая, что попалась на уловку. Она хотела добавить еще что-нибудь, чтобы окончательно уверить Мишу в своем нежелании посещать цирк, но отвлеклась на куда-то спешившую группу людей в белых халатах с красными крестами на плечах. На карнавале никогда не обходилось без «жертв», но медработники выглядели настолько обеспокоенно, будто произошло что-то страшнее вывихнутого плеча. — Об этом можешь не беспокоиться! — отмахнулась Мишель, не заметив тревоги, промелькнувшей на лице нанитки. — Я проведу тебя бесплатно! — Что, вырезала в цирковом шатре дырку? — прыснула Мифи, отгоняя мысли о растворившихся в шумной толпе людей в медицинской форме. — Вот еще, — насупилась Миша. — Современные шатры шьются из нитей кевлара. Такие не разрежешь, — заявила она с такой гордостью, будто по ночам на коленке собственноручно сшивала шатер за шатром. — Я работаю в Тосамском цирке. И каждый раз, когда приезжают «бродячие», напрашиваюсь к ним в волонтёры, слушая их цирковые истории и, если повезет, еще и учусь чему-нибудь. — Так ты циркачка не только по молодежному веянью, но и по жизни? — удивилась Мифи. — Неужели все циркачи действительно работают в цирке? — Нет, таких, как я, мало. Цирк — сложная структура. Туда так просто не пробиться. Обычно это семейное дело. У меня вот циркачи и отец, и мать. Канатоходцы. Я тоже хожу по канату, но на небольшой высоте. Страшновато. — Это круто, — выговорила Мифи на автомате, уставившись в шумную толпу перед собой. Она все еще по непонятным для себя причинам выискивала людей в белой форме, но всего на мгновение ей показалось, что она увидела ту, с кем ожидала столкнуться на данном мероприятии меньше всего. Недолго думая, Мифи бросилась вперед, но на какое-то время потеряла желаемый объект, а когда вновь отыскала его взглядом, застыла, как вкопанная. — Ой, твоя девушка? — подала голос Мишель, продолжавшая следовать за наниткой по пятам. — Разве она не в больнице? — Что за навязчивая девчонка… И откуда она, мать ее, так много знает?! — В больнице. Была. Вроде как… — выдохнула Мифи, ненароком сжимая кулаки. Какого черта происходит. Лурна в одном из своих монашеских платьев прогуливалась по центральной улице. Но страшно было даже не то, что ее выписали из больницы, а она продолжала по телефону строить из себя страдалицу. Страшнее всего являлось то, что она соврала, чтобы посетить праздник с высоким молодым парнем, одежда которого почти кричала о том, что ее хозяин входит в состав поклонников святой Элеоноры. В состав поклонников, к которым относилась и Лурна. — Брат ее, наверное, — с наивной уверенностью в голосе заявила пепельная. — Они похожи. — Ну да. Конечно. Однозначно, — продолжала отрывисто цедить Мифи. Она хотела сорваться с места, хотела схватить Лурну за руку и потребовать объяснений, но больше всего хотела разукрасить незнакомому парнишке рожу. Но ноги будто приросли к асфальту. В голове застучало «не надо», «он парень», «наномашин нет», «он сильный», «ты слабая», «проиграешь», «а что, если он захочет проучить тебя, как Длик?». Нанитку бросило в пот. — Эй! — сдавленно выкрикнула Мифи, стараясь унять дрожь в руках. Заставить свое тело двигаться в сторону Лурны не вышло, так хоть привлечь ее внимание голосом. Отчаянье нанитки потонуло в какофонии карнавала, будто труп в зыбучем песке. Лурна уходила все дальше, держа незнакомца под руку, а Мифи стояла посреди городского праздника с таким видом, будто пришла на поминки. На поминках она и была. Поминала идеальные отношения, которых никогда не было и теперь-то совершенно точно не будет. Поминала свое будущее с единственным человеком, с которым хотела его построить. — Не станешь ее догонять? — удивилась Миша. — Нет. Сейчас на эмоциях я могу наговорить лишнего или неправильно ее понять. Завтра, — бросила девушка, пряча за гласом разума животный страх. Надо было что-то с этим делать. — Тогда, наверное, мне стоит обратить твое внимание на то, что твой друг успел выкрикнуть твое имя тридцать два раза. И тут же, будто по команде, до ушей нанитки донеслось душераздирающее «МИ-И-И-ИФИ-И-И-И!». — Тридцать три раза. **** Бесконечно можно смотреть на три вещи: как горит огонь, как течет вода и как бесится сэмпай. И если в утверждениях про воду и огонь я бы еще мог засомневаться, то третье являлось неопровержимым фактом. Приятнее его бесиловок оставалось лишь осознание того, что брызжет слюной и валяется по полу в истерических припадках он исключительно по моей вине. Ну-ну, пупсик, не льсти мне. Я ведь еще даже не начинал издеваться по-настоящему, а ты уже готов убивать. Что ты прям, посмотрите, пропустили кукурузу. Трагедия века. Разрыдайся еще, честное слово. Не буду врать, не очень мне хотелось так вот просто убегать из-под прицела винтовки. Точнее мне не хотелось, чтобы из-под прицела так просто скрылся сэмпай. Я, знаете ли, успел тут уже размечтаться, как Зуо простреливают бедро. Или два бедра! А лучше даже три, но у него априори их всего два, так что придется довольствоваться тем, что уже есть. Работать с подручным двухбедерным материалом, так сказать. И вот в эти два бедрышка, крепкие, как грецкие орехи, заключенные в титан, хорошо бы пустить по пуле. А затем я бы героически тащил Зуо на своем горбу через весь карнавал. И он бы обязательно оценил, как я надрываюсь, готовый ради него на все, даже на перенос тяжестей. Я бы продемонстрировал самоотверженность и жертвенность. И вытащил бы Зуо! Спас бы его плешивую шкурятину! Меня бы не остановил тот факт, что он тяжелее меня в два раза, а потому я скорее родил бы новую форму жизни, чем перетащил его из пункта А в пункт Б. В моих фантазиях я достаточно силен для того, чтобы передвигать Зуо, но не достаточно для того, чтобы мой подвиг оказался дешевкой. Главное соблюдать баланс. Думаю, с карнавала я тут же потащил бы его в лес. Понятия не имею, как далеко лес от Тосама, если учесть, что на многие мили вокруг разворачивается безжизненная белая пустыня, но… Но лес найти необходимо. Изба посреди искореженных деревьев и жухлых кустов выглядит куда эффектнее, чем в пустыне, где даже поссать спокойно нельзя, чтобы тебя где-то кто-то да не замел. Полагаю, Зуо пришлось бы пережить месячное путешествие (плюс-минус пара десятков лет), но он бы меня за это еще поблагодарил, ведь я предоставил бы ему уникальную возможность почувствовать себя Моисеем! Хотя Моисеем, наверное, был бы, все же, я, а Зуо, в таком случае, весь еврейский народ. Зуо, хочешь быть еврейским народом? Нет? А придется. И вот притащил бы я истекающего кровью Зуо в избу, положил бы на пыльную кровать и выхаживал бы его подобно психопатке из книги «Мизери»! Каждый день Зуо приходилось бы гадать, явлюсь ли я перед ним самым добрым и заботливым ангелом во всей вселенной, или же меня накроет очередной приход, а потому в его завтрак я щедро сыпану горсть битого стекла. Естественно, периодически он бы пытался выбраться из избы или каким-то образом сообщить людям в городе, что он в заточении. Но у него бы ничего не получалось, потому что первое, что бы я сделал, притащив его в избу, это привязал его к кровати. Не то чтобы я не доверял сэмпаю, но интуиция подсказывает мне, что даже простреленные ноги не помешают ему придушить меня, так что следовало просчитать все заранее. И боже, какая бы у нас была жизнь! Я был бы заботливой психопатушкой-домохозяйкой, а Зуо моим верным рыцарем с простреленными ногами и привязанными к железной кровати руками. Не стоит расписывать в красках, как бы я при всем при этом Зуо жарил. Ух, я бы оторвался. По полной программе! Сказка, одним словом. Но чтобы реализовать мои мечты, сперва следовало подгадать так, чтобы сэмпай словил хотя бы одну пулю. Или нож. Или еще что-нибудь колюще-режущее. И при этом не головой. Вселенная, разве я о многом прошу?! Но бурную деятельность по спасению наших жизней развести все же следовало, иначе Зуо заподозрит неладное и убежит раньше, чем я исполню свои скромные мечты. Потому я и предложил для нашего спасения первое, что попалось мне на глаза. Собственно, спасением нашим должна была стать… — Мифи! Мифи! Мифичка! Мифусик! Мифи! Мифи! Мифистофиль! Мифистиандр! Мифи! Мифи! Мифи-и-и-и! Мифи! Мифиска! Мифодий! Мифи! Мифи! Мифи-черт-бы-тебя-побрал-поверни-голову! Мифи! Мифи! Мифи! Мифи! Мифи! Мифи! Мифи! Мифи! Мифи! Мифи! Мифи! Мифи! Мифи! Мифи! МИФИ! МИ-И-И-ИФИ-И-И-И! — начал я яростно размахивать руками, пытаясь привлечь внимание подруги, застывшей посреди дороги, будто истукан. Незнакомая мне девушка рядом с наниткой, выряженная в одежду пятилетнего ребенка, посмотрела в мою сторону, воссияла, помахала мне рукой, а затем обратилась к подруге, указывая на меня. Мифи, как любой нормальный лучший друг, увидев меня, изобразила на лице нечто вроде отчаянного отвращения. — Мифи! — продолжил я орать. — Нам нужна твоя помощь! Запрыгивай на платформу! Скорее! — Тери, помоги себе сам, — кинула подруга, явно чем-то расстроенная. И, судя по всему, это расстройство было связано не только с лицезрением моего лица. — Это вопрос жизни и смерти! — Любой вопрос, возникающий у тебя в голове, всегда между жизнью и смертью чьего-то разума. — НЕ ЗАНУДСТВУЙ, Я НЕ ШУЧУ! И ТЫ МНЕ ДОЛЖНА! Я ИЗ-ЗА ТЕБЯ ОБОССАЛСЯ! Подруга выразительно закатила глаза, но все же двинулась в сторону платформы. Девушка в детской одежде вприпрыжку последовала за ней. Проходившие мимо люди, случайно услышавшие мое признание, начали резко обходить платформу стороной. Потому что нет страшнее силы, чем неконтролируемая струя мочи. Правильно-правильно, отходите подальше, а то мало ли, какие еще фокусы я могу выкинуть! Даже я сам порой не знаю, чего от себя ожидать. Вот я милый паренек, подзывающий подругу, а в следующее мгновение могу решить взбить сливки для уличного пирожного своим писюном. И КТО МНЕ ЗАПРЕТИТ? Ну… кроме полиции и прохожих? НИКТО. — Ого, — протянула нанитка, забираясь на платформу и окидывая взглядом нашу компанию. — Что за туса психопатов? — Расстроена, что не позвали? — проворчал я, наблюдая за тем, как блондинка с длиннющими хвостиками оказывается внутри гримерки. Незнакомку явно не смущал тот факт, что ее сюда никто не звал. — А это… — бестактно ткнул я пальцем в сторону девушки. — Новая знакомая, — пожала нанитка плечами. — А это? — подобно мне, Мифи так же примерила на себе амплуа невоспитанного чмыря, ткнув пальцем в Кару. — Новая знакомая, — в тон Мифи ответил я. — Вот и побратались! Теперь будем все вместе ходить на пикники, делать парные фоточки и хохотать над шутками, которые понять можем только мы. Но это потом. А сейчас о главном! — Я уж думала, не доживу, — фыркнула подруга. Да что с тобой такое? Что за недовольная морда лица? Выглядишь так, будто последние полчаса пытались убить тебя, а не нас. А может и правда пытались? Так… Мне надо будет обязательно выяснить ответ на этот вопрос. Но позже. — Нас тут короче убивают, — не стал я ходить вокруг да около. — М-м-м… Круть. — Нет, серьезно, в нас стреляли! — М-м-м… Мазилы. — Мы выжили только благодаря чуйке сэмпая! И моей харизме. — М-м-м… Зуо, ты же понимаешь, что спасая Тери, творишь мировое зло? — Подозреваю, — фыркнул сэмпай, облизывая все еще кровоточивший уголок губы. — Шутки шутками, но я серьезно! Мы как ходячие мишени! Вы обе теперь, кстати, скорее всего тоже. Мифи изобразила сперва недоумение, а затем отрешенность. — То есть вы тут на грани смерти, и ты позвал меня? Чтобы мы с тобой, как лучшие друганы, подохли в один день? — развела она руками. — Единственная причина, по которой я еще не начала тебя бить, заключается в том, что у меня сегодня умирательное настроение. Но долго оно не продлится, и если мы выживем, я еще подарю тебе парочку подсрачников, — пообещала она. — Ха, это месть! — заявил я гордо. — Ты меня подставила с ведром дерьма! — А ты за это ставишь под угрозу мою жизнь?! — Да, знаю, легко отделалась, не благодари, — ехидно протянул я. — Может, хватит, — голос Зуо, слишком спокойный и ровный заставил всех в гримерке при платформе вздрогнуть и разом обернуться на него. Вот как это работает, м? Он бросает фразу, и ты уже ловишь каждое его слово, где-то на подсознательном уровне уверенный, что пропускать сказанное им нельзя. — Пока вы тут хуйней маетесь, мы все еще можем подохнуть в любую секунду. Ты… — Зуо перевел взгляд на меня. — Надеюсь, придумал нормальную идею для нашего спасения. Нихрена себе заявочки. Я на такое не подписывался, знаете ли. Мне очень хотелось воскликнуть это вслух, но сфинктер внезапно сжался, давая понять, что лучше бы мне с огнем не играть. А я научился прислушиваться к нему. Сфинктер херни не посоветует. Сейчас Зуо был в том состоянии, когда преспокойно выбросил бы меня с платформы на растерзание убийц, если бы я вякнул хотя бы еще одно лишнее слово. К тому же идея-то была… Частично. — Я думаю, что нам следует бороться с причиной, а не следствием, — взяв себя в руки, проговорил я спокойно. — Предлагаешь пристрелить Зуо нам самим? — не совсем верно поняла мои слова Кара. Блин, а идея-то замечательная. И от Шаркиса избавимся, и при денежках окажемся. Кроссовки-то сами себя не купят! — Нет, — покачал я головой через силу. — Я о другом. Сколько бы Зуо не покалечил этих ребяток, придут новые, я верно понял? И куда бы мы ни убежали, нас все равно найдут. Я прав? — уточнил я. — Да, — сухо бросил сэмпай. — И, как я понимаю, все эти люди решили убить тебя не просто так. Ну типа они же не проснулись все разом рано поутру и такие: «Ой, что-то скучно стало, овсянка не веселит, зубная паста закончилась, да и на работе сплошной мрак, пойду-ка я пущу пару пуль в Зуо Шаркиса, кем бы он ни был». — Ближе к делу, — прервал мое прекрасное сравнение сэмпай. Хлебом не корми, дай малину обосрать, а потом еще заставить всех окружающих эту малину жрать и не морщиться. Ну что за невыносимый человек?! — Я к тому, что тебя заказали, да? Посулили большую сумму денег, верно? И эту информацию отправили явно не с голубями. — Инфа с биржи киллеров, — подтвердил Шаркис. — Но она локальная. С виртуалией не связана, — продолжил он, явно поняв, к чему я веду. — Пф, Зуо, ты в двадцать третьем веке, сейчас даже общественные туалеты связаны с виртуалией, — отмахнулся я. — Хорошо, я неверно выразился. Они в пласте нулевой виртуалии. Туда так просто не пробраться. — Типа в виртуалии, которой не существует? — влезла в разговор Мифи. — Типа в виртуалии, которая существует, но о которой предпочитают отзываться, как о несуществующей, — поправил я подругу. — Влезть в нее, конечно, сложно, — прямо как в зад Зуо, — но не невозможно, — пожал я плечами. — Мне бы хороший комп, и проблема решится как минимум наполовину. Благо, один такой я нашел неподалеку отсюда, — постучал я пальцем по уху. Я, между прочим, зря время не терял и сиськи не мял. Полазил тут по незаконным базам инфы между перекидыванием фраз с парнишкой в джамперах. — Осталось дело за малым — добраться до места назначения. — И ты действительно сможешь ломануть их? — с сомнением хмыкнул сэмпай, закуривая сигарету. О, Зуо, ты удивишься, чему я научился за то время, пока тебя не было рядом. — Здесь нельзя курить, — внезапно подал голос парень в джамперах. — Да что ты, блять, говоришь, — рыкнул Зуо. — Хорошо… курите, — мгновенно смирился парнишка. — Спасибо, сука, за разрешение, — огрызнулся сэмпай. — Окей, предположим, что ты действительно сможешь это сделать. Предположим, задумка с компом сработает. Вопрос в том, как нам добраться до необходимого места и каким образом в этом может помочь она? — кивнул он на Мифи. Ха, Зуо, ну и глупый же ты. Никак она нам не поможет. Я и не рассчитывал. Мне просто надо было отвлечь твое внимание. Пули в твоих ягодицах — все еще плод моих фантазий, которые я желаю реализовать как можно скорее! — Ой, а я знаю, как вас прикрыть, — внезапно воскликнула новая знакомая Мифи. Да вы шутите. Нет, так дела не делаются! Образ искалеченного Зуо, полностью зависящего от меня и только от меня, мгновенно померк. Вот так и полагайся на бесполезных людей. Надейся, блин, на их некомпетентность! Чтобы они внезапно взяли и решили вопрос, который решать нельзя! Люди никогда не перестанут меня расстраивать! P.S. У меня есть группа, посвященная моему творчеству. Заглядывайте: https://vk.com/mr_abomination11 \^_^\