Семь небес Рая

— …Хочешь сказать, что ты и сам не… — Мифи осеклась, заметив боковым зрением приближение Мишель. — Поговорим позже, мне пора, — напряженно выдохнула она и отключилась, не дождавшись ответа собеседника. Последний час жизни Мифи походил на страшный сон, от которого никак не выходило пробудиться. Тайфер — знакомый Мишель — прикатил на своей колымаге на зов о помощи уже через десять минут после звонка циркачки. Его «железный конь» показался Мифи насмешкой над складывающейся ситуацией. Древний минивэн выкрасили в белые, голубые и красные полоски на манер тех, которыми украшали цирковые купола. В двери машины встроили голографические рекламные баннеры, благодаря которым вокруг минивэна безостановочно кружили голограммы клоунов, показывающих окружающим языки; механические медведи, катавшиеся вокруг машины на одноколесных велосипедах; повелители пламени демонстрировали огненное дыхание, а фокусники без остановки вытаскивали из бездонных шляп одного кролика за другим. Кролики разбегались, кто куда, и растворялись за голографическими границами. Над крышей машины одна за другой на повторе вспыхивали уже знакомые фразы: «Цирк из самой Парадигмы!», «Города-Тайны!», «Всего неделю в Тосаме!», «Количество выступлений ограничено!» и «Спешите!». Разноцветные неоновые слова, которые как будто выстреливали из невидимой пушки, ширились до размеров машины, а затем взрывались разноцветными фейерверками из голографического конфетти. Присутствовало и музыкальное сопровождение, льющееся из динамиков автомобиля: классическая цирковая мелодия. В иной ситуации Мифи все это привело бы в неописуемый восторг. Вот только запах крови Длика все еще кружил голову, а испачканные багровой жижей пальцы противно липли друг к другу. Тайфером оказался высокий накачанный парень, стриженный под ноль и с бицепсами, размер которых красноречиво намекал на таящуюся в парне дурь. И с этой дурью никак не вязалась открытая улыбка, появившаяся на его губах при виде Мишель. Сопровождал его низкий худенький парень с колким взглядом. На его губах не нашлось и намека на улыбку. Вокруг левого глаза Тайфера нарисовали трефы. Даже будучи в не самом вменяемом состоянии Мифи рефлекторно сделала для себя пометку: трефы — силачи. У щуплого мальчишки вокруг правого глаза красовалось красное сердце — черви. Судя по телосложению его можно было бы причислить к акробатам, к которым относилась и Мишель. Но акробаты — бубны. Кто же такие черви? Клоуны? Подсказка нашлась, когда парни подошли ближе и Мифи запоздало разглядела, что змеи, вившиеся по рукам облаченного в безрукавку паренька, оказались вовсе не татуировками, а механическими кобрами. Настоящих животных запретили в цирках еще два века назад. На смену им пришли робо-звери, которые благодаря поведенческой прошивке мало чем отличались от диких животных. Дрессировать их из-за этого оказывалось ничуть не легче, чем реальных животных. Возможно, даже сложнее. Конечно, иной раз находились люди, подвергавшие работу прошивки сомнениям и утверждавшие, что дрессура робо-зверей — чистой воды фарс. Но четыре шрама на шее щуплого мальчишки и многочисленные следы от змеиных укусов на руках говорили об обратном. Черви — укротители. Обменявшись с Мишель приветствием и не задав ни единого вопроса по поводу произошедшего, парни схватили Длика за плечи и ноги и потащили его в развеселый минивэн. Гроб мечты. — Ты с нами? — поинтересовалась циркачка, осторожно коснувшись плеча Мифи, что все это время сидела на асфальте и всматривалась в одну точку. Нанитка вздрогнула, приходя в себя от гнетущих мыслей, и с усилием кивнула. — Ничего страшного, если откажешься. Я все решу, — заверила ее Мишель, прекрасно видя, в каком нанитка состоянии. Ехать действительно не хотелось. С куда большим удовольствием Мифи бы заперлась в своей комнате, закуталась в одеяло и пролежала в позе эмбриона несколько тысяч часов. Но она не могла позволить себе убежать от ответственности. Она эту кашу заварила, ей ее и расхлебывать. Потому вопреки своим истинным желаниям, Мифи забралась в минивэн на пассажирское место, зажатое между сиденьем водителя и задними креслами, на которых распластался Длик. Нанитке оставалось надеяться, что парень будет держаться за жизнь хотя бы ради того, чтобы не помереть под веселую цирковую мелодию. Слишком трагикомично. Дрожь в теле не прекращалась. В горле застрял рвотный ком. Перед глазами то и дело все начинало ходить ходуном. И нестерпимо хотелось рыдать. Но Мифи держалась, пытаясь выровнять дыхание и оставаться в более или менее осознанном состоянии. Мишель пару раз обратилась к ней. Кажется, что-то спрашивала. Но обрывочные фразы циркачки звучали будто бы издалека. И хотя речь была внятной, смысла слов Мифи не улавливала, поглощённая внутренними переживаниями. В голове только и вертелось, что: «Я не хотела. Я не хотела. Я не хотела». И казалось, никогда и ни о чем Мифи больше думать не сможет. Так и будет, как сломанная кукла, повторять единственную фразу, позабыв все остальные. Мифи вскрикнула, когда почувствовала неожиданную влагу. Но никто не обратил внимания на ее реакцию на влажные салфетки, которыми Мишель взялась вытирать испачканные кровью ладони. И Мифи за это всем присутствующим в машине была искренне благодарна. Она понимала, салфетками делу не поможешь. Они сотрут видимые доказательства, но девушка уже никогда не забудет, какой слой крови и человеческой плоти покрывал ее руки. — Липс уже ждет нас. Вы везучие, у него плотный график, — заявил Тайфер бодрым голосом. О да, везучие, не то слово. — На случай, если что-то пойдет не так, я уже нашел пару «ям», — спокойно проговорил укротитель. — Ям? — переспросила Мифи слабым голосом, в ответ на что Мишель со злостью пнула сидение парня, за которым сидела. — Сэлик, ну ёп твою мать, — выдохнул Тайфер досадливо. — Ну а что? Я предпочитаю в любой ситуации иметь запасной план, — пробубнил парень, пожимая плечами. — Не нежничай. — Предпочитаю слышать это от тебя только в постели, — усмехнулся Тайфер, за что получил от укротителя далеко не дружеский удар кулаком в плечо. — Что за ямы? — не отставала Мифи, чувствуя, что ответ ей не понравится, но не желая оставаться в неведенье. — Потом расскажу, — отмахнулась Мишель с фальшивой веселостью в голосе. — Сейчас, — нахмурилась нанитка, буравя взглядом Сэлика. Парень с копной белоснежных кудряшек повернулся к ней и ответил тем же. — Я про «ямы» крематориев Тосама. Места, куда скидывают трупы неизвестных и одиноких. Или тех, за чьими телами так и не вернулась родня, — пояснил он холодно. — При каждом крематории есть такая. Что-то вроде огромной бочки. Сперва ее заполняют телами доверху, а потом пускают газ и дают искру, — щелкнул парень пальцами для пущего эффекта. — Тела превращаются в пепел минуты за три, — проговорил он будничным тоном. — Главное знать, кому дать на лапу. И тело твоего «друга» уже никогда не найдут. За последние слова Сэлик получил еще один пинок по креслу от Мишель и раздраженное фырканье со стороны Тайфера. — Чего? — возмутился парень, уставившись на силача. — Она сама спросила. — Это не значит, что ты не мог не отвечать, — процедил силач сквозь зубы. — Он не умрет, — выдохнула Мифи, невольно ежась. — Я… я его не убила. — Конечно, не умрет! — тут же закивала Мишель. — Не обращай внимания. Сэлик у нас пессимист. — Реалист, — мрачно одернул ее укротитель. — Говорю же, план «Б» никогда не повредит. — Все твои планы «Б» по удивительному стечению обстоятельств ведут в ямы крематориев, — заметил Тайфер. — Потому что нет тела — нет дела, — парировал Сэлик, насупившись. — Для вас же стараюсь. Пойди найди хорошего друга, который договорится для тебя сжечь труп твоего врага. — Мы это ценим, Сэлик. Но видя, с каким рвением ты пытаешься сжечь всех и вся, невольно задаемся вопросом, ради нас ли столько усилий, — заметила Мишель, улыбнувшись. — Тебе, Тайфер, явно следует уделить своему парню больше внимания. Видя его напряжение, я склонна полагать, что… — И полагаешь ты верно! — тут же оживился Сэлик, обрадовавшись возможности пожаловаться на свою нелегкую судьбу. — Ну, начинается, — протянул Тайфер с тяжелым вздохом. — Сколько раз повторять, у меня тренировки. Тело болит нещадно! Но сейчас я должен оставаться в своей лучшей форме. Не каждый день цирк из Парадигмы дает возможность выступить на его арене! Поймешь ты это, наконец, или нет?! — Секс — это тоже тренировки! — заявил Сэлик громогласно и для убедительности ударил кулаком по колену. Перепалка продолжилась, но их голоса для Мифи превратились в невнятный фон для новой череды повторяющихся мыслей. Теперь к «Я не хотела» прибавилось еще и «Он не умрет». Этакая словесная невозможная фигура без конца и края и рвущая на части все законы физики. Мифи не знала, сколько времени заняла дорога, как и не поняла, куда именно ее привезли. Единственное, что ей стало ясно сразу после выхода из машины — попала она в самое сердце трущоб Тосама. Серые опасно покосившиеся многоэтажные дома украшали трещины толщиной в кулак и аляповатые граффити. Между домами вились запутанные сети оптоволокна. У ближайшего дома стояла старая будка с мороженым. Рядом с ней — проститутки. Чуть неподалеку из одного из окон лилась музыка. Слов вокалиста разобрать Мифи не удалось, но судя по общей атмосфере, исполнитель либо пытался открыть портал в Ад, либо призывал людей к групповому суициду. По другую сторону от Мифи образовалась небольшая толпа людей, которые окружили двух бродяг. Зеваки кричали, что дадут сотку тому, кто победит в драке. Оба бездомных, вусмерть пьяные и потому еле стоящие на ногах, неуклюже махали кулаками, эффективно избивая воздух, но никак не попадая по противнику. При каждой новой неудавшейся попытке одного из бродяг ударить другого, толпа взрывалась неистовым гоготом. — Мифи? — окликнула девушку Мишель, стоя у распахнутой двери, в которую Тайфер и Сэлик только что занесли Длика. — Не отставай. Нанитка, встрепенувшись, последовала за циркачкой, не желая оставаться на этой улице в полном одиночестве ни минуты. Даже с циркулирующими в теле нано-машинами она не была готова к новой стычке. Точнее… именно из-за нано-машин в крови она к ней готова и не была, потому что каждый удар мог оказаться для ее противника фатальным. Мифи поспешно юркнула в распахнутую дверь и оказалась в узком длинном коридоре с тусклым освещением. По левую его часть параллельно стенам с облупившейся краской стояли пустые деревянные лавки. На одной из них Мишель и попросила подождать Мифи, а сама зашла в комнату, в которой до того скрылись Тайфер и Сэлик с Дликом наперевес. Спорить нанитка не решилась. Некоторое время она сидела без единого движения, устремив взгляд в стену перед собой и ненароком прислушиваясь к тому, что могло бы донестись из таинственной комнаты. Но плотная дверь не пропускала ни единого звука, потому единственное, что Мифи удалось расслышать — все тот же гогот, раздававшийся с улицы. Нанитке казалось, что пара минут наедине с самой собой пойдут ей на пользу, но ошибалась. Лишь Мишель исчезла из ее поля зрения, и в голову Мифи настырно полезла новая череда мыслей, граничивших с самобичеванием, а вслед за ними еще и теории о том, как жить дальше, если Длик не выживет. От одного только предположения об этом Мифи бросало в пот. Поняв, что если она ничего не сделает, то утопнет в унынии раньше, чем вернется Мишель, Мифи позвонила Нику и обрисовала ему сложившуюся ситуацию. Чисто инстинктивно ей хотелось переложить часть ответственности на друга. Но учитывая, насколько он удивился ее рассказу, Ник и сам не предполагал, что эффект от нано будет именно таким. Это не означало, что он не виноват. Но и не означало, что виновен. «Он всего лишь сделал то, о чем ты его попросила». — Тебя зовет Липс, — оповестила Мишель, как только Мифи грубо скинула разговор с Ником. — Все в порядке? Как Длик? — встрепенулась девушка, подскакивая с неудобной лавочки. — Его состояние стабильно, — улыбнулась циркачка. — Я же говорила, что все будет хорошо! — похлопала она Мифи по плечу, а затем поманила за собой пальцем. За тяжелой звуконепроницаемой дверью оказалось просторное помещение с узкими пыльными окнами почти у самого потолка. Окна залепили тонировочной пленкой, которая не позволяла что-либо увидеть возможным зевакам из внешнего мира, а также дозировала количество солнечного света, попадавшего внутрь. Комнату формально можно было поделить на несколько зон. В левом ближнем к двери углу стоял старенький диван формы «Г». Сейчас на нем восседали Сэлик и Тайфер. Точнее, сидел на диване только Сэлик. Тайфер же внаглую разлегся на мягких подушках, положив голову на колени укротителю. — Эти тренировки сведут меня с ума, — слышалось ворчание со стороны Тайфера. — А знаешь, что сведет с ума меня? — откровенно ныл Сэлик. — Недотрах. Их любовная перепалка все никак не желала заканчиваться. Оба парня были настолько поглощены друг другом, что не заметили появления Мифи. Или заметили, но не обратили на это никакого внимания. Напротив дивана располагались две двери. Куда они вели, можно было лишь догадываться. В правом ближнем углу развернулось что-то вроде импровизированной лаборатории. По размерам она казалась немногим больше тех переносных лабораторий, что ждали учеников государственной школы на уроках химии. Вот только Мифи сильно сомневалась, что здесь показывали эксперименты с участием воды, магния и магнита. Самая необычная зона в этом помещении развернулась в дальнем правом углу. Там же, собственно, Мифи и увидела того, кого ее новые знакомые называли Липсом. — Ты только ничему не удивляйся, — тихо попросила Мишель на пути к спасителю Длика. — На сегодня с меня достаточно удивлений, — парировала Мифи, решившая все происходящее принимать как должное и не задавать лишних вопросов. Липсом оказался человек без ярко выраженных половых признаков. Некто худой и среднего роста восседал на старом стуле, подтянув правое колено к груди. Впрочем, заметив приближающихся к нему девушек, Липс поднялся со стула, давая Мифи возможность понять, от чего пошла его кличка. На черной футболке печатными серебристыми буквами сверкало «апокаЛИПСис». В ногах незнакомца обнаружился не один, не два, а сразу четыре робо-пса, имитировавших породу «доберман» — три черных и один белый. Робо-пес, шею которого украшал черный шипастый ошейник с надписью «Голод», терзал металлическую кость. Война то и дело рычал на него, явно желая не кости, а стычки. Мор лежал чуть поодаль на спине, задрав лапы вверх и притворяясь мертвым. И только белый пес по имени Смерть сидел рядом с хозяином и буравил Мифи красными светодиодными глазами. Липсу явно нравилась такая порода собак, так как и его лицо скрывал шлем в виде черной головы добермана. — Вечер добрый, — поприветствовал Мифи Липс, разведя руками. Накинутая поверх свободной футболки распахнутая черная ветровка оказалась велика ему размера на четыре. Всю внутреннюю часть куртки обшили маленькими кармашками, в каждом из которых блестели ампулы с разноцветными снадобьями. Некоторые из них светились. — Добрый, — кивнула Мифи, протягивая незнакомцу руку. Тот поймал ее ладонь и крепко пожал ее, а затем вернулся к столу, на котором были выставлены в ряд десять ампул с фиолетовой жидкостью, то и дело сверкавшей желтыми всполохами. Он подхватил одну из ампул левой рукой, и Мифи заметила едва заметный металлический отблеск. Протез кисти. — Значит твое имя Мифи? — Да. — Мое — Липс. — Знаю. — Мальчишка в моей больничной палате — твоих рук дело? — Да. — Что ж… — голос Липса искажали встроенные в его шлем голосовые фильтры, потому он звучал неестественно. Казалось, в нем совсем нет жизни. — Сколько стоят твои услуги? — прервала нанитка неожиданно наступившее молчание. Липс перевел на нее взгляд красных светодиодов, и они из красных точек преобразовались в два светящихся крестика. — Липс не всегда берет деньгами, — пояснила странную реакцию Мишель. — Не беспокойся, я сама… — Нет, — мотнула головой Мифи. — Я виновата, мне и расплачиваться. Какова цена? Светодиоды, образовывавшие крестики, перетекли к центру черной морды и собрались в вопросительный знак. — Услуга, — ответил Липс, играясь с фиолетовой ампулой. — Какая? — Какая-нибудь. — Ты что, гребаный Румпельштильцхен? — выдохнула Мифи раздраженно. Липс ей помог, но он ее почему-то раздражал. Возможно, сказывалось общее психологическое напряжение. — Почему бы и нет, — пожал тот плечами. — Я позвал тебя не для того, чтобы обсуждать плату. У меня с циркачами договор, так что… — Тогда зачем? Липс в ответ вернул фиолетовую ампулу на стол, а из одного из сотен карманов куртки выудил другую — розовую. — Чтобы ты сама приняла решение, — пояснил он, вкладывая ампулу в руку девушки. — Что это? — Химия, которая подотрет твоему пареньку память, если ты того пожелаешь. Ведь если он обратится в полицию, тебя закроют надолго, — протянул Липс. При этом светодиоды на его морде сложились в решетку. — Обычно я подтираю память подобным ему индивидам сразу и сообщаю об этом постфактум. Но Мишель нащебетала мне на ушко, что ты отличаешься от привычного мне контингента и можешь оказаться не в восторге от подобной самодеятельности. Мишель была права. — Это — последнее дело. Могу я сперва поговорить с ним? — попросила Мифи тихо. — Конечно, — кивнул Липс, указывая рукой на одну из запертых дверей. — Он весь твой. — Спасибо, — поблагодарила Мифи и направилась к двери. — Спасибо за всё, — добавила она, чуть подумав. — Обращайся, — электронный голос оставался ровным, но Мифи почудилось, что в нем все же проскользнула веселость. Нанитка подошла к двери вплотную и уставилась на поблекшую от времени ручку. — Уверена, что стоит? — тут же появилась рядом с Мифи Мишель. Она будто на каком-то особенном уровне улавливала малейшие изменения в настроении девушки. Это было мило. И пугало. — Уверена, — кивнула нанитка, собираясь с мыслями. Ситуация складывалась говенной, но это совсем не значило, что ее нельзя было вывернуть в свою пользу. Тери же это как-то удавалось! Из раза в раз! Когда его припирали к стенке, ему хватало пары фраз для того, чтобы «противнику» почудилось, будто именно он попал в хитроумную ловушку. «Я смогу», — подтолкнула себя Мифи к действиям, хватаясь за дверную ручку и отворяя дверь. Комната, открывшаяся глазам нанитки, поразительно походила на стандартную больничную палату, начиная от освещения и цвета стен, заканчивая фальшивым окном с жалюзи, постелью и медицинским оборудованием. Длик лежал на кровати, упершись взглядом в потолок, но услышав звук открывающейся двери, повернулся к Мифи. Глаза его расширились. Лицо мгновенно побледнело. И он рефлекторно дернулся к спинке кровати, пытаясь увеличить расстояние между ним и наниткой. Далеко отпрянуть ему, впрочем, не удалось. Парня почти мгновенно скрутила жуткая боль, заставившая его застонать сквозь плотно сжатые зубы. Мифи едва заметно поморщилась, после чего зашла в фальшивую палату и закрыла за собой дверь. — Только посмей тронуть меня вновь, и… — голос Длика дрожал. Увидь его Мифи в таком состоянии пару дней назад и его вид однозначно вызвал бы в ней ликование. Но сейчас она не ощущала ничего кроме горечи. Потому она уже открыла рот, чтобы уверить Длика, что ему больше ничего не угрожает, но… Но Фелини бы сказал не это. — Или что? — вместо успокаивающего ответа раздался провокационный. Мифи приблизилась к кровати, облокотилась на ее бортик и уставилась на бледного Длика не мигая. Ему следовало поверить в то, что все случившееся — вовсе не случайность. Нет. Это продуманный план действий. И он сам завел себя в капкан. — Я… я обращусь в полицию! — Да что ты говоришь. — Ты покушалась на мою жизнь! — Ну и что? А ты хотел меня изнасиловать. Мы квиты, — выдохнула Мифи, все силы тратя на то, чтобы оставаться видимо спокойной. Длик не должен был понять, как на самом деле ее колотит и насколько всеобъемлющее ее мучило чувство вины. В конце концов, он же себя виноватым не чувствовал. — Я… Нет… Я бы ничего подобного не сделал! Я просто хотел тебя напугать! О да. И член у тебя тогда встал чисто для антуража. — Я тоже всего лишь хотела тебя напугать, — пожала Мифи плечами. — Да ты же вырвала из меня кусок плоти! — воскликнул Длик с плаксивыми нотками в голосе. — Ну а ты ударил меня по лицу, облапал задницу и потерся об меня стояком, — парировала Мифи, чувствуя, как по спине пробегают неприятные мурашки. Это было не то, о чем бы ей хотелось вспоминать, а уж говорить вслух — и того хуже. «Ты справишься. Ты должна!» — одернула себя Мифи. — Повреждения несоизмеримы! Ну что за сволочь. — Ой, прошу прощения, забыла сегодня взять с собой шкалу соизмеримости насилия, — наигранно вздохнула Мифи, хлопая себя по карманам. — Как же быть? — протянула она, делая шаг в сторону Длика. Парень, подтянув к себе ноги и съёжившись, так прижался к спинке кровати, будто верил, что если приложить достаточно усилий, то сможет проскользнуть сквозь нее. — Слушай меня внимательно, Длик, — понизила голос Мифи, присаживаясь к нему на кровать. — Я не собираюсь в тюрьму за покушение, — заявила она, смотря парню прямо в глаза. — Предпочту сесть за убийство, — с этими словами она выразительно хрустнула пальцами. — Нет-нет-нет! По… Погоди! Я ничего… Никому… Правда! — Конечно, ничего. Конечно, никому, — выдохнула Мифи холодно. — Иначе я найду тебя, и в этот раз буду целиться не в бок, а в голову, — пообещала она. — Ты меня понял? Парень судорожно закивал. — И еще кое-что… — протянула Мифи, пододвигаясь к Длику совсем близко. — Завтра в школе ты во всеуслышание заявишь, что война между нанитами и наносами закончена, — произнесла она тихо. — Пожмешь мне руку и будешь невероятно счастлив тому, что стычки между нами, наконец, завершились. Все ясно? Длик вновь закивал. — Ты никогда никому не расскажешь, что сегодня произошло. А если твои дружки, которые, между прочим, тебя бросили, побегут рассказывать о случившемся полиции или родителям, ты будешь все отрицать. Это ясно? — Д…да. — Я должна произносить вслух, что я сделаю с тобой или твоими шестерками, если ты сойдешь с оглашенного мной плана? — Н…нет. — Чудно, — кивнула Мифи. — Рада иметь с тобой дело, — выговорила она ничуть не радостно, протягивая парню руку для рукопожатия. Длик сперва замялся. Затем, с затравленным видом, едва заметно сжал ладонь девушки. — Я… я тоже рад. Мифи кивнула, поднялась с кровати и твердой походкой вышла из палаты. Но лишь дверь за ее спиной закрылась, она бросилась к ближайшему мусорному ведру, и ее вывернуло наизнанку. Нервное напряжение достигло своего апогея. Мифи казалось, что тело ее рассыпается на атомы. В ушах стоял нарастающий гул. Сердце колотилось так, будто она пробежала несколько тысяч километров. Ей стоило большого труда вновь подняться с пола и окинуть всех присутствовавших в комнате тяжелым взглядом. — Мы договорились. Это не нужно, — протянула Мифи розовую ампулу Липсу. — Отличная работа, — зачем-то похвалил он ее. При этом на маске красные светодиоды сложились в руку с оттопыренным вверх большим пальцем. — И… извини за это, — кивнула Мифи на ведро. — Ничего. Здесь бывало и не такое, — равнодушно пожал Липс плечами. Голод, оставив в покое кость, подбежал к ведру, явно собравшись сделать то, смотреть на что Мифи не хотелось. — Мишель… проводишь меня до дома? Пожалуйста, — тихо попросила нанитка циркачку. Та как раз подскочила к ней и подставила свое плечо, заметив, что Мифи от стресса еле держится на ногах. — Конечно! Это даже не обсуждается! — заявила Мишель, лучезарно улыбнувшись. — Тайфер и Сэлик отвезут Длика домой, когда его лечение закончится. — Хорошо. Спасибо вам, ребята. Я ваша должница, — выдохнула Мифи из последних сил. Влюбленная парочка подарила ей синхронный кивок, после чего вновь углубилась в личные разговоры. — И тебе, Липс… Тоже… Еще раз… Спасибо, — сознание Мифи уплывало. — Сочтемся! — на шлеме в виде морды добермана светодиоды сложились в солнышко. — Кстати… — раздалось от Липса в момент, когда нанитка с помощью Мишель уже выходила из комнаты. — Было приятно наконец Увидеть тебя вживую. Это еще что значит? Мифи может и заострила бы на кинутой фразе чуть больше внимания, но сейчас ей было не до того. Проблема решена, а значит, теперь нанитка могла со спокойной душой дать себе возможность хорошенько прореветься. Они с Мишель не успели выйти из здания, а по щекам Мифи уже градом катились слезы. **** «Поговорим позже, мне пора». — Эй, стой! Погоди, я же… — но Мифи уже положила трубку, оставив Ника один на один с не самыми веселыми мыслями. «Твою ж мать!» — невольно подумал парень, остервенело нажимая на кнопку звонка снова и снова, дабы владелец квартиры, к которой он пришел, прочувствовал весь уровень его бесконечного раздражения. — Такой нетерпеливый. Неужели так соскучился по мне? — протянул Эол елейным голоском, распахивая дверь и ничуть не смущаясь недовольного выражения лица Ника. — Десять раз, — зло выдохнул нанит, с силой толкая Эола обратно в квартиру, нагло вламываясь в коридор вслед за ним и с грохотом захлопывая за собой тяжелую дверь. Ему не хотелось, чтобы их разговор кто-то услышал. — Ты, мать твою, что натворил?! — Воу-воу, парень, поменяй тон, а иначе… — Иначе что?! Я сейчас тебя голыми руками придушу! А потом нахуй выброшусь из окна! — Что, настолько непреодолимое желание умереть со мной в один день? — усмехнулся Эол. Точнее, Ник мог лишь предполагать, что Эол усмехается, так как нижнюю часть его лица как обычно закрывала матово-черная маска. Неужели он ходил в ней даже дома? Больной ублюдок. — Какого хуя твои нано сотворили с Мифи? — А какого хуя с твоей подругой сотворили мои нано помимо того хуя, что мы оба обговаривали ранее? — Эол казался растерянным. Возможно ли, что он и сам не предугадал всего спектра последствий от внедрения своих маленьких монстров в тело живого человека. — Они превратили ее в берсерка! Она лишила твоего друга куска тела одним ударом! — взвинченно воскликнул Ник. — Ах, это… — Эол даже не попробовал изобразить удивление. — Ах, это? — не поверил Ник ушам. — «Ах, это» говоришь?! — вспылил он, хватая парня за ворот футболки и придвигая его к себе настолько близко, что на маске Эола от дыхания нанита начал появляться еле заметный конденсат. — Может, ты прекратишь орать мне в лицо в коридоре? И поорешь в него в комнате? — невозмутимо предложил Эол. — Вернись к двери, — кивнул он на магнитный коврик. Ник взбешенно сделал то, что от него просили. Встал на металлическую пластину и ощутил легкую прохладу, которой сопутствовал странный химический запах, напоминавший «аромат» антисептика. — Теперь разуйся, не сходя с пластины, — продолжил Эол, вооружившись серебристым баллончиком. Он тщательно обработал пол в том месте, куда успел наступить Ник в обуви. «Что за херня?» — пронеслось в голове нанита, но он подавил вертящийся в голове вопрос, не желая, чтобы его любопытство вытеснило из головы лютый гнев. Эол предложил покричать на него в комнате, и Ник не собирался упускать такой возможности. — Теперь протри руки, — протянул парень в маске антисептические салфетки разувшемуся и вновь приблизившемуся к нему наниту. Ник вновь молча исполнил пожелание хозяина квартиры, хотя вопросов в его голове прибавилось. Эол и сам зачем-то протер руки и только затем распахнул перед Ником дверь в комнату. В нос нанита тут же ударил куда более ощутимый запах чего-то дезинфицирующего. — Что за вонь? — грубо прокомментировал Ник. — Очищенный воздух, — ответил Эол спокойно, пропуская нанита вперед и плотно запирая дверь за его спиной. — Добрый вечер, — неожиданный электронный голос заставил Ника подпрыгнуть на месте. — Очистка воздуха начнется через три, две, одну… — комнату заполнил раздражающий гул. Ник невольно огляделся по сторонам и уперся взглядом в небольшой экран в двери с медленно заполняющейся зелеными сегментами шкалой. Когда шкала стала зеленой от основания до вершины, а мигающие до того цифры остановились на отметке «100», Эол стянул с себя маску, являя Нику лицо, которое нанит с удовольствием бы наградил парой ударов кулаком. — Чего пялишься? Влюбился? — на этот раз гадать, усмехается Эол или нет, не пришлось. На сухих потрескавшихся губах появилась не располагающая ухмылка. — Представляю, как превращаю твою рожу в месиво, — не остался в долгу Ник. Он даже не врал. Именно это он и представил сразу после неожиданной мысли о том, что парень весьма… симпатичен даже с бледными пересохшими губами и легким раздражением от маски на выразительных скулах. Его темно-русые густые волосы находились в небольшом беспорядке. Не менее густые брови и длинные ресницы, которых Ник раньше не замечал, так как все внимание на себя перетягивала черная маска, подчеркивали яркость сине-зеленых глаз. Они вместе с тем подчеркивали и нездорово бледную кожу. «Какой же надо иметь уровень недоеба, чтобы посчитать этого придурка привлекательным?!» — задался Ник вопросом, с усилием отводя взгляд от Эола и изображая невероятный интерес относительно масок, что лежали на полке по правую его руку. — Нравится? — Эол относился к тому типу людей, которые плевали с высокой колокольни на личное пространство окружающих. Он подошел к Нику со спины настолько близко, что нанит ощутил дыхание Эола на загривке. — Уродство, — фыркнул Ник и поспешно отошел от полок. Эолу неприкрытая враждебность нанита была будто бы побоку. Положив свою маску к остальным, он спокойно прошел за Ником в центр комнаты, где нанит остановился, вперив взгляд в автоответчик. — Стационарный телефон? В XXIII веке? Серьезно? — перевел он на Эола вопросительный взгляд. — В этой комнате не ловит связь, — спокойно объяснил хозяин квартиры и, кажется, обрадовался проскользнувшей в глазах Ника тревоге. Прямо сейчас нанит находился в стане врага и случись что, позвать на помощь не удастся? Великолепно. — Так что ты натворил с Мифи, и как это исправить? — Нику следовало срочно пресечь нарастающее напряжение. — Не то чтобы я действительно что-то сделал, — пожал Эол плечами, распахивая дверь в комнату, которую использовал в качестве рабочего кабинета. — Но мне ведь необходимо следить за сохранностью моего актива, — произнес он, жестом приглашая Ника внутрь. Нанит, не переставая хмуриться, зашел в кабинет, и сердце его застучало чаще. Все в этом месте буквально кричало о том, что его хозяин — человек исключительно горящий своим делом. Стены и широкое окно покрывали многочисленные чертежи, многие из которых сделали явно от руки. Сотни пометок, десятки сносок, голографические примечания и технический дневник, который Эол вел с исключительной щепетильностью. П-образный стол примыкал к трем стенам комнаты. На его левой части располагалась установка для создания нано — 3-D принтер для двухфотонной литографии. Древняя техника, но и с ее помощью можно было достичь определенных результатов. На центральной части стола обнаружились три монитора и вирту-очки. Эол наверняка занимался проектами, выстраивая отдельные модели в виртуальной реальности. И тратил он на это достаточно времени для того, чтобы вокруг мониторов скопилось с десяток кружек с недопитыми кофе и чаем. На правой части стола творилась настоящая неразбериха из чертежей, отдельных деталей и инструментов. В какой-то степени кабинет Эола напоминал лабораторию Ника, только без навороченной техники, но с куда большим энтузиазмом, застывшим в очищенном воздухе. — Мифи — человек, а не актив, — огрызнулся Ник, стараясь не показывать, насколько его впечатлил открывшийся вид. — Сказал человек, который впаял ей дозу нано, которые отвечают за защиту и силу, — фыркнул Эол, проходя к единственному стулу в кабинете и усаживаясь на него. — А ведь ты сделал именно это, верно? — Я дал ей то, зачем она пришла. Но эффект не должен был стать столь… разрушительным. — Но стал, потому что мои нано запрограммированы на «поддержание» работы иных роботов. Смотри, каких невероятных успехов достиг наш тандем всего за несколько часов его существования, — расплылся он в улыбке. — Пострадал человек! — взвился Ник. — Ах да, упомянутый тобой мой «друг». Речь случаем не о Длике? — хозяин квартиры оставался расслабленным. Ничто в его виде не указывало на то, что его хоть как-то задевала поступающая информация. — Он самый, — нахмурился Ник. — Полагаю, статус «друга» — слишком громкое обозначение наших взаимоотношений, — протянул Эол скучающе. — Да? Что ж ты тогда ему помогаешь? — ощетинился Ник. — Я? Ему? — всполошился Эол. — Ты что-то путаешь, Никки. Это он помогает мне. «Никки» резануло по ушам Ника сильнее, чем можно было представить. — Не называй меня так. — Почему? Не нравится? — поинтересовался Эол невинно. — Да. Не нравится. — Хорошо, значит, теперь буду называть тебя исключительно так, — усмехнулся парень, выуживая из кармана круглый голографический проектор и начиная теребить его в руке. Будто бы с одной стороны ему очень хотелось что-то показать Нику, но вместе с тем он опасался последствий. — Обязательно быть таким гондоном? — выдохнул Ник мрачно. — Для тебя — обязательно, — кивнул Эол. — Если не ты помогаешь Длику, а он тебе — все становится только запутанней. Ты ведь не учишься в нашей школе. Ты старше, верно? ИСТ? — Кто зна-а-ает, — протянул Эол интригующе. — Так на черта тебе школьные разборки? — настаивал на своем Ник. — Ох, Никки-Никки-Никки, дело вовсе не в школьных разборках. — Тогда в чем? Эол сузил глаза, из-за чего они будто бы стали темнее. — Хочешь информацию, Никки? Ее еще следует заслужить, — с этими словами Эол кинул на пол проектор, и тот, ударившись об пол, примагнитился к стальной поверхности и запустился. Голографические проекции чертежей рассыпались по комнате подобно информационному звездному небу. Несмотря на небольшой хаос, Нику не составило труда скомбинировать файлы и понять, к чему они вели. — Утилитарный туман? Ты серьезно? — недоверчиво выдохнул нанит секунд через десять после пафосного жеста Эола. На лице хозяина квартиры в ответ на это появилась забавная гримаса. Будто бы он не ожидал, что его чертежи прочитают так быстро, не говоря уже о понимании направленности его изобретения. — А почему я должен быть не серьезен? — ответил Эол с осторожностью. Было непонятно, то ли он боялся, что Ник поднимет его на смех, то ли, что нанит попробует умыкнуть его разработки. — Самоорганизационная колония, способная в связке принимать любую форму? Ты что, решил заделаться в злодеи мирового масштаба? — пробормотал Ник, все меньше поглядывая на Эола и все больше погружаясь в витающие вокруг пласты информации. — Утилитарный туман — не утопия, Никки, — Эол услышал совсем не то, что имел в виду Ник. — А я и не говорил, что подобная идея не реализуема, — пожал нанит плечами, а затем резко вернулся из собственных дум в реальность, так как Эол, внезапно подскочив с кресла, оказался прямо перед ним, уставившись на него такими большими глазами, будто он только что узнал, что Ник не человек. — Нет? — выдохнул он со странной интонацией. — Нет, — с опаской выговорил Ник. Эол будто бы впал на мгновение в ступор, а затем расплылся в неожиданно искренней улыбке. — Афигеть! — воскликнул он, всплеснув руками. — Это же просто… афигеть! — Д… допустим, — пробормотал Ник, в очередной раз за сегодняшний день не понимая, что происходит. — Я привык к иной реакции на новость о нано-тумане, — объяснил Эол, не стесняясь ликования. — В мои разработки не верят и считают их фикцией. Ты первый, кто воспринял их всерьез, при этом не требуя доказательств и не вещая про то, что мне сперва надо показать прототипы! «Какую же хорошую возможность задеть его ты просрал. Боже, Ник, как ты мог?!» — мысленно простонал нанит, морщась. — Рад, что поднял тебе настроение, — фыркнул Ник, в ответ на что Эол неожиданно шагнул в его сторону и, прежде чем нанит успел сориентироваться, заключил его в крепкие объятья. «Час от часу не легче!» — Я знал, истинный творец всегда поддержит коллегу! — продолжал Эол фонтанировать счастьем. — Это все конечно замечательно, но не мог бы ты отойти от меня? И больше никогда не прикасаться? — забубнил Ник, слегка растерянный из-за положения дел. Если Эола выбила из колеи вера в его проект, то Ника с такой же силой выбил тот факт, что его мнение действительно кого-то интересовало. Мнение, с которым не считался его отец, игнорировал Шаркис и не слышал Фелини. Мнение, растворявшееся в воздухе среди нанитов и пресекавшееся на уроках. Мнение, которое Ник считал равным нулю, но которое прямо сейчас заставило кого-то другого воспрять духом. Для Эола мнение Ника почему-то являлось весомым. «Единственный человек, которому на мое мнение не насрать, заманил меня к себе путем шантажа», — напомнил себе Ник, осторожно освобождаясь из объятий парня и на всякий случай отходя от него на пару шагов. — С каких пор ты такой недотрога? — ухмылка Эола вновь стала неприятной. — Слышал, раньше ты любил позажигать. Что же случилось? — Сгорел, — выдохнул Ник с горечью в голосе. Прошлый год теперь казался сном, воспоминания о котором с каждым днем теряли все больше красок. От жизни, которая у него когда-то была, не осталось и следа. И началось все с дурацкого задания со стороны отца. Тогда он и подумать не мог, к каким последствиям все это приведет. И какие метаморфозы Нику придется претерпеть в первую очередь в моральном плане. И как бы ему иногда ни хотелось вернуться к временам, когда он вечерами зависал с друзьями-нанитами, целовался на спор, напивался до состояния нестояния или до утра торчал в ночных клубах, прошлого уже не вернуть. Нику пришлось резко повзрослеть, и эта взрослость оказалась худшим, что мог претерпеть человек. Вкус жизни потускнел, приоритеты поменялись, на первый план вылезла бесконечная череда проблем и личных трагедий. Прощай детство, здравствуй взрослая жизнь. — Боже, сколько трагизма, — закатил Эол глаза. — И не скажешь, что эта королева драмы могла убить собственного отца. От этой ремарки Нику стало совсем плохо, но он подавил в себе едкий ответ, понимая, что неприятный разговор не закончится, пока один из собеседников не даст заднюю. Что ж… — Ты позвал меня для того, чтобы обсуждать мой характер или, может, займемся вещами поинтереснее? — кивнул он в сторону плавающих в воздухе голографических чертежей и расчетов. — И то верно, Никки, — согласился Эол. Как бы ему ни хотелось поизмываться над Ником еще самую малость, разработки для него стояли на первом месте. — Какой синтетический белок используешь для молекулярного двигателя? — спросил Ник, проходя в центр информационного смерча и блуждая взглядом по записям. — Стандартный синтобелок. — Почему его? — Он самый стабильный. — Ага, когда в инертном состоянии. Но при движении? Для движения, кстати, используешь туннелирование электронов? — Да. — А паразитные связи учитываешь при проектировке? — Ты за дурака меня держишь? Естественно. Так синтобелок — говно? — Не говно. Но протобелок лучше. — Можно подумать, его так легко найти. — Не легко, но возможно. — Сильно умный, как погляжу, — фыркнул Эол, видимо восприняв расспросы Ника не иначе, как тест. — Да, — без раздумий подтвердил нанит. — Но я ведь здесь именно поэтому, не так ли? — улыбнулся он, старясь сдержать дрожь в голосе. Как же давно он ни с кем не говорил на подобные темы. Как же давно у него не было достойного собеседника, прекрасно понимавшего, о чем он говорит. Это чувство оказалось невероятно опьяняющим. Перепалка продолжилась. Сперва Ник и Эол спорили по поводу двигателей, затем обсуждали квантовые эффекты и чуть не подрались из-за паразитной ёмкости, которую, как считал Ник, Эол рассчитывал не точно, оставляя место для погрешностей. Час пролетел будто минута. Самая счастливая минута за очень долгое время. — Даже если мы построим нано идеальные с технической точки зрения… «Мы», сорвавшееся с губ Ника, его же самого слегка покоробило. — …это не гарант успеха. Нужна качественная операционка. У тебя случаем не завалялась пара-тройка талантливых программистов? — Не завалялась, — качнул Эол головой. Ник к концу их длинной беседы перекочевал на правую часть стола. Опершись о столешницу поясницей, он вертел в руках металлический шуруп. Эол вновь восседал в своем кресле, вытянув ноги так, что его босые ступни то и дело задевали нанита. Кажется, ему было жизненно необходимо бесить Ника даже в процессе обсуждения серьезных дел. — И что же ты собираешься делать? Только не говори, что напишешь ее сам или надеешься, что напишу я. Потому что не напишу. Чтобы контролировать утилитарный туман, следует прописать все возможные неизвестные. И лично я даже представить не могу, как. — Есть у меня на примете одна личность, к которой можно было бы обратиться по данному вопросу, — выдохнул Эол, буравя Ника внимательным взглядом. — Кто, если не секрет? По выражению, на мгновение скользнувшему по лицу Эола, секрет и был. Но хозяину квартиры явно хотелось с кем-нибудь им поделиться. — Слыхал о Лисе? Ник чуть не поперхнулся воздухом. Только он отвлекся от своих реалий, как они вновь вылезали из всех щелей. — Слыхал, — бросил Ник сухо. — Но почему именно он? — Если слухи не врут и он действительно справился с ПКО, выходит, возможности его весьма обширны. — Он хакер, а не инженер. Очень сомневаюсь, что он смыслит в нано хоть что-то, — отреагировал Ник возможно слишком резко. — Хо-хо, — Эол медленно поднялся с кресла и встал прямо перед Ником. — Ты знаешь, кто он? Ник судорожно сглотнул. — Нет. — Врешь, — выговорил Эол, наклоняясь к Нику совсем близко и внимательно всматриваясь в его глаза. — Нет, не вру. Просто считаю интересующее нас техническое направление слишком сложным, чтобы приглашать в реализацию проекта кого попало, — Ник надеялся, что его слова прозвучали убедительно. — Ого, да ты ревнивец! — рассмеялся Эол, наконец, отодвигаясь от Ника и давая ему возможность выдохнуть. — Не любишь делиться своими хобби с посторонними, которые в них не смыслят? — Не люблю, — согласился Ник. Действительно не любил. Но сейчас его куда больше волновала необходимость прикрыть Фелини. Ник не сомневался, узнай Эол, кто такой Лис, и он бы заставил его работать с собой любыми способами. Так же, как заставил и Ника. Нанит на мгновение почувствовал укол совести за то, что последний час с таким удовольствием общался с парнем, который угрожал жизни его подруги. «Сплошной абсурд». И в комнате, что до этого дышалось легко и непринужденно, неожиданно стало душно. Какой бы придумать предлог, чтобы поскорее уйти отсюда? Благо, вселенная под конец дня решила стать к Нику благосклонной, потому что не успел он подумать о поводе, как тот появился сам собой. Перед левым глазом нанита развернулся голографический экран, на котором появилась пометка входящего сообщения. — Как это? — встрепенулся Эол, заметив экран. — В моей же квартире не ловит сеть! — Не «не ловит», а «слабая», — пробормотал Ник, открывая сообщение и пробегая взглядом по лаконичному посланию. Из огня да в полымя. — Это Шаркис. Он меня, если понадобится, достанет и в Аду, — фыркнул Ник, отправляя сообщение в корзину. Уточнять про то, что он сконструировал для всех членов Тени, включая Зуо, дополнительные сетевые усилители, нанит не решился. Ему совсем не хотелось делать такое еще и для Эола. — Мне пора, — оповестил он парня, направляясь обратно к тяжелой двери с индикатором чистоты воздуха. — Разве я разрешал тебе уходить? — Эол глумился. — Хорошо, я останусь. Но хочешь ли ты, чтобы в твое теплое гнездышко нагрянул взбешенный Шаркис, сверкая красными глазенками и потрясая пистолетом. Потому что он ворвётся, я тебе гарантирую. Эол продолжал улыбаться, но в его теле прочиталось возросшее напряжение. — Так и быть, беги к своему любимому боссу, — не преминул он вновь подколоть нанита. — А мне-то казалось, что он тебе не по нутру, — усмехнулся парень, надевая маску, а затем убирая блокировку с двери и пропуская Ника в коридор. — Я его терпеть не могу, — подтвердил нанит, обуваясь. — В этой фразе так и напрашивается здоровенное «Но», — заметил Эол, опершись спиной на косяк и скрестив руки на груди. — Если ты его так ненавидишь, тогда зачем на него работаешь? Расквитавшись со шнурками, Ник выпрямился и взглянул на Эола. — Потому что совсем не обязательно любить человека, чтобы разделять его стремления, — выдохнул он. — Я в этой каше с группировками Тосама верчусь с самого детства. И за все это время понял только одно — всем на всех насрать. — А Шаркису, выходит, нет? — Нет, — качнул Ник головой. — Он же ебнутый. — Да. Неопровержимый факт. Он ебнутый. И может, именно поэтому ему не все равно. — Спорим, окажись ты в затруднительном положении, и он оставит тебя гнить в канаве? — Эол все никак не мог закончить веселиться. Ник нахмурился. — Не оставит. — Откуда такая уверенность, Никки? — хихикнул Эол. Ник ничего не сказал, хотя колкий ответ так и вертелся на языке. Уверенность держалась на том, что Ник Уже оказывался в затруднительном положении и его Уже могли оставить гнить в канаве. После убийства отца. Когда он был разбит и растоптан собственными действиями, уязвим настолько, насколько это вообще возможно. Впереди маячила полиция. И Железо, которое не погладило бы Ника по головке, узнай о содеянном. Ник неделями не вставал с кровати матери, вглядываясь в ее искусственное лицо. Ничего не ел. Не пил. Ни с кем не контактировал. И в тот момент именно Шаркис вломился в его дом, притащив за собой всю Тень. Именно Шаркис пинками сбросил его с кровати, а андроида, заменявшего его мать, торжественно сжег на заднем дворе. Именно Шаркис насильно внедрил Ника в новую группировку. Завалил работой. И приставил к нему Райна в качестве няньки. Сперва нанит полагал, что это чистой воды попытка показать другим группировкам, кто здесь главный. Или Шаркис нуждался в достойном помещении для штаба Тени. Или ему страсть как был нужен человек, разбирающийся в железе. Много позже Ник узнал, что для штаба имелись кандидаты и получше. Да и демонстрировать свою силу члены группировки предпочитали с помощью старого-доброго насилия. Что же касается талантов Ника… Он все еще не видел себя особо полезным для Тени. И все же… Зуо продолжал держать его при себе. Шаркис никогда не говорил с Ником на эту тему. Ник никогда не говорил на эту тему с Шаркисом. И способы поддержки Зуо оставались сомнительными. Но Он Не Бросил Ника. А Ник не собирался бросать его.