Семь небес Рая

— Ты, помнится, обещал мне новую партию своей бомбической дури. Договор есть договор, детка. Не заставляй меня тащиться на Улицу Зеленого Смога и вымаливать у тебя товар. Ты же знаешь, я эту улочку терпеть не могу, — продребезжал Паста, звуча уже не так дружелюбно, как в начале недели. — К чему такая спешка? — холодно уточнил Эол. Новую партию он отправил курьером два дня назад. Он мог поверить в то, что его товар произвел фурор и потому закончился так быстро. А вот агрессивные нотки в голосе Пасты наводили на нехорошие мысли. — Ты, мать твою, обещал новую поставку! — заорал дилер, подтверждая подозрения Эола. — Обещал. К середине следующей недели. Ты прекрасно знаешь, что наркотик я делаю не из воздуха. Его изготовление требует времени и компонентов. — К черту оправдания! Партия мне нужна сегодня! — Паста, — выдохнул Эол, потирая переносицу. Как же он ненавидел менять барыг. Придется налаживать связи с нуля и вновь работать с незнакомцем на свой страх и риск. — Ты ведь знаешь главное правило любого дилера? Ответом оказалась тишина. Парень по ту сторону разговора не ожидал, что его раскроют так быстро. — На что ты намекаешь? — после заминки, выговорил Паста нарочито медленно. — Ты прекрасно знаешь, на что. Нельзя употреблять товар, который идет на продажу, — осек его Эол. — Не тебе мне говорить, что я могу делать, а что — нет! — Паста зазвенел фальцетом. — Я предупреждал, что зависимость развивается после первого употребления. О чем ты думал? — О том, что не могу продавать товар, который не попробую сам, — процедил Паста. — Мне нужна новая партия! — Ее нет. — Ты обещал, что… — …что новая поставка будет на следующей неделе. И это не изменится лишь потому, что у тебя ломка. — Ах ты… — Паста начал орать матом. Эол предпочел отложить трубку в сторону, потому услышал лишь неразборчивое шипение. Когда вопли закончились, он вновь приложил к уху динамик телефона, как раз успев поймать угрозу: — Я сейчас же собираюсь к тебе. И если к моему приходу не будет готова хотя бы часть… Дальше Эол слушать не стал. Во-первых, Паста знал лишь улицу, на которой жил парень. Не более. Во-вторых, Эол, быть может, развлекал бы себя перепалкой с Пастой, ловко парируя его бесполезные угрозы, еще часик-другой, вот только в дверь его квартиры позвонили. Эол, не попрощавшись, положил трубку и медленно подошёл к дисплею, через который просматривалась часть коридора за дверью. Нежданная гостья обнаружила спрятанную в стене камеру и теперь смотрела прямо в нее. Раньше Эол девушку не видел. Видимо, она ошиблась дверью. Но звонок повторился, после чего гостья отсалютовала в камеру, будто бы точно знала, что хозяин квартиры за ней наблюдает. — Ты кто? — нажав на кнопку включения динамика, грубо поинтересовался Эол. — Клиентка. Эол нахмурился. Напрямую он работал только с Дликом и ещё парочкой ребят из школы. Но девушка явно была постарше. К тому же даже клиенты из школы понятия не имели, где он живёт. Эол предпочитал ходить по гостям, нежели звать кого-то к себе. Исключением являлся Дайси-младший. Блядство. Парень поморщился, подозревая неладное. На кой черт он пригласил Ника к себе домой и раскрыл местонахождение перед человеком, который едва ли испытывал к нему теплые чувства?! Ясно, зачем. Хотел порисоваться. Надеялся получить признание от человека, который понимал всю важность его изобретения. Детское желание потянуло за собой вполне взрослые последствия. Игнорируя новый звонок в дверь, Эол набрал Ника. Если он не возьмёт трубку, значит Эол в своих суждениях прав и ему пора валить. Знать бы еще, как. И знать бы еще, куда. Но Дайси принял звонок после второго гудка. — Ну что ещё? — послышалось раздраженное. — Страх потерял, Дайси? Или забыл, что жизнь твоей подружки в моих руках? — зашипел Эол. — Не забыл. А с чего такой вопрос? — Какая-то девка названивает в мою дверь! — Нифига себе трагедия. Ты уж как-нибудь это переживи, — хмыкнул Ник, будто не понимая, о чем говорит Эол. Возможно, так оно и было. Но если его местоположение раскрыл не Дайси, то кто? Другие варианты отсутствовали, потому Эол решил придерживаться изначальной обвинительно-разоблачительной тактики разговора. — Ты пожалеешь, что… — Я-то здесь причем? — Не притворяйся дураком! — Никем я не притворяюсь и понятия не имею, кто к тебе ломится и зачем! — фыркнул Ник. — У тебя все в порядке с головой?! Ты серьезно решил валить на меня все, что покажется тебе подозрительным? Ник звучал искренне. Но если дело не в Дайси, тогда в ком? — Я ещё позвоню, — пообещал Эол. — Избавь, — послышалось злое. На этот раз первым разговор закончил собеседник. Эол пообещал себе позже провести с Дайси-младшим воспитательную работу, дабы притушить его гонор. Но сперва следовало что-то решить с девушкой за дверью, которая больше не отнимала пальца от звонка, трезвоня без остановки. — Я повторяю вопрос: кто ты такая? — Я же ответила, клиент. — Мои клиенты не знают, где я живу, — парировал Эол. Девушка на это тяжело вздохнула и посмотрела вбок, в ту часть коридора, которую обзор камеры не охватывал. Незнакомка едва заметно кивнула, видимо с кем-то соглашаясь, а затем повернулась обратно к двери. — Парень, давай по-хорошему, — попросила девушка. Эол усмехнулся. Поводов для кривой улыбки нашлось целых два. Первый заключался в том, что квартира Эола, будучи бункером, отлично бы сыграла и роль тюрьмы. Возможность сбежать присутствовала, но лишь при затрате огромного количества физических и временных ресурсов. Второй повод: комната Эола, будучи бункером, отлично держала удар. Вскрыть дверь подручными материалами ни у кого бы не получилось. А взрывчатку использовать в этом ветхом доме решился бы только сумасшедший. Небольшой взрыв, и этажи сложатся, как карточный домик. Не лучшая перспектива, из-за которой рисовалось два варианта развития событий: либо взрыв, при котором погибнут и Эол, и подозрительные типы за дверью, либо… девушка и ее прихвостни окажутся умнее и уйдут ломать голову, как бы выкурить Эола из квартиры, тем самым давая ему фору. Какой из вариантов выберут гости, зависело от того, на кого они работали. Если дело не в Дайси, тогда кто? Яказаки, решивший, что Эола проще убрать, чем исполнить его пожелание? Эти выбрали бы взрыв. Последователи Грина, раскрывшие, кто убил их предводителя? Эти бы выбрали взрыв с удовольствием. Серебро, узнавшее о том, что часть своей продукции Эол продает из-под полы, не платя группировке процент, что расценивалось как воровство? Они бы ни за что не выбрали взрыв, потому что не захотели бы лишать себя прибыли. Чем больше Эол об этом думал, тем больше версий возникало у него в голове. Кажется, он прожил куда более интересную жизнь, чем предполагал до недавнего времени. Короткую, но однозначно богатую на события. И на врагов, жаждавших убрать Эола со своего пути. Вера хозяина квартиры в неуязвимость убежища рухнула уже через мгновение. Нет, предполагаемый взрыв не произошел. Незнакомка за дверью размахнулась, и, прежде чем Эол посмеялся над ее намерениями, ударила по металлической поверхности кулаком. В двери появилась жуткая вмятина. Эол невольно попятился, не веря глазам. Дроид? Модифицированная? Мутант? На дозе? Кто она, мать ее?! Удары посыпались на дверь градом и не прекратились до тех пор, пока покорёженный кусок толстого металла не слетел с петель. Под тяжестью двери осыпались и стеклянные стены и дверь, что разграничивали коридор с системой тщательной очистки и остальную квартиру. Эол, испуганно отступая, обо что-то споткнулся и шлепнулся на задницу. Девушка прошлась по помятой двери, разминая запястье. — Это было непросто! — заявила она. — Необычное чувство! Мне понравилось! — Очень рад, что ты нашла, чем себя развлечь, — послышалось бормотание со стороны двери. Вторым в комнату зашёл парень, который использовал вирту-очки в качестве ободка. Лицо его Эолу показалось смутно знакомым. Третий человек проник в квартиру молча. Его Эол узнал сразу же. В представлении этот тип не нуждался. …И все же сдал Эола Дайси. Парень метнулся было к компьютеру, желая за счёт подруги Ника отомстить мальчишке, устроив последнее шоу в своей жизни. Но было вскочив на ноги, он тут же растянулся на полу от сильного удара в спину: девчонка, что до этого сломала дверь, кинула в Эола стул. — Давай без фокусов, — предупредил шатен, начиная шататься по комнате. Особый интерес у него вызвали полки с масками. — Не тронь, — выдохнул Эол зло. Шатен в ответ кинул на него недоуменный взгляд, а затем прикоснулся к каждой маске без исключений. Хозяин квартиры бросился бы на него, но девушка несильно (судя по ее возможностям) пнула Эола в живот, и он, согнувшись пополам, вернулся на пол. — Что за поведение? Тебе что, пять лет? — раздался низкий голос Шаркиса. Вопрос он адресовал шатену. — Кого-то мне это напоминает. — Чему я научился у чудовища, так это тому, что если тебе говорят что-то не делать, обязательно это сделаю в тройном размере. — Ты выбрал отвратительный пример для подражания. Шатен на это утверждение лишь пожал плечами, дескать: «Ну и что? Меня всё устраивает!» Шаркис решил не продолжать разговор и все свое внимание предпочел уделить Эолу. Парень пытался придумать способ побега. Окна не разбить. Стекло слишком толстое. Стены покрыты слоем металла. Как и пол. Как и потолок. И о чем только он думал, когда конструировал свое жилище?! О том, чтобы нормально дышать без маски хотя бы здесь. Тогда Эол и предположить не мог, что на него откроет охоту мафиозная группировка Тосама. Тогда и не подумал бы стать убийцей. И ни за что бы не поверил, что будет использовать ради достижения своей цели грязный шантаж или поставит под угрозу жизнь ни в чем не повинной девушки. Когда и где он свернул не туда? Вопрос с подвохом. Для того, чтобы оказаться здесь и сейчас, под прицелом взгляда красных глаз, Эолу пришлось систематически сворачивать не туда несколько лет кряду. Небольшие косяки, грозившие мизерными последствиями, переросли в огромные проблемы, из-за отдачи от которых можно было лишиться жизни. «Это конец», — подумал Эол. Варианты побега отсутствовали. — На кого работаешь? — раздался голос Шаркиса совсем близко. Эол с опаской поднял на него глаза. Босс Тени выглядел старше своих лет. Парень не раз слышал, какими словами о Шаркисе отзывался Яказаки. Обычно он нарекал босса Тени «наглым юнцом» или «спесивым мальчишкой». Но у Эола бы не повернулся язык назвать стоявшего перед ним мужчину юнцом или мальчишкой. — Ни на кого, — хрипло выдавил Эол, за что тут же получил удар рукоятью пистолета по лицу. На языке появился привкус железа. — Вторая попытка, — оповестил Шаркис. — Ни на кого, — повторил Эол, за что получил ещё один удар. — У Серебра ты на фрилансе. Нашептали мне, что ты делаешь механические модификации и наркотики для любителей изменять свое тело. Грубо говоря: продавая первый товар, создаёшь клиентуру на второй. Умно, — заметил глава Тени. Эол в ответ на комплимент поморщился. От Шаркиса похвалу получать ему хотелось меньше всего. — Но работаешь ты не на Серебро. Жизель попросту не нужна информация, которая тебя так интересует. Чертов Дайси пересказал весь их разговор? Маленький крысеныш! — О чем речь, не уточнишь? — пробормотал Эол, шмыгая разбитым носом. — Я говорю о Лисе. Умный поганец. — Лис нужен лично мне. И я объяснял Дайси, для чего. — Да, на что Ник подчеркнул, что для написания подобной программы нужен специалист, шарящий в этих ваших инженерных изысках, а не просто левый подзаборный хакер. — Лис достаточно хорош для того, чтобы изучить материал и… — Может и так. Но чем искать его, проще нанять человека, изначально специализирующегося на создании операционок. За одну минуту вирту-серфинга я наткнулся на десятки опытных кандидатов, которые так же подошли бы для написания подобной системы. — Мне нужен лучший, — Эол все еще пытался выкрутиться. Шаркис наклонился и схватил его за подбородок. — Отвечай. — Я не… — Отвечай. Шаркис отпустил Эола, но тут же выхватил из кобуры пистолет, нацелил его на парня и нажал на курок. В левом ухе Эола зазвенело. Пуля попала в стену всего в паре сантиметрах от его головы. — Яказаки, не так ли? — Шаркис дал понять, что прекрасно знает ответ на свой вопрос. Эол закусил губы, предпочитая молчать. — А знаешь ли ты, зачем ему Лис? — уже тише спросил босс Тени, присаживаясь перед Эолом на корточки. Парень почуял неладное и отрицательно покачал головой. — Он подыхает. Ха! Грезит надеждами на то, что Лис перетащит его сознание в виртуалию. — Бред, — выпалил Эол, не желая верить Шаркису. Наверняка, это какая-то уловка. Скорая кончина Яказаки означала, что все старания Эола коту под хвост! Если новоявленный босс Железа собирался властвовать в виртуалии, внешний мир грозил потерять для него интерес. Очень удобная версия для Шаркиса. Кроме того, теория оцифровки разума имела под собой не больше оснований, чем многотысячные теории заговора. Да, некоторые специалисты утверждали, что сознание человека, умершего в момент, когда он был в виртуалии, там и оставалось. И эту теорию поддерживали обыватели, не разбираясь в теме от слова совсем. Но внятных доказательств оного не существовало. Если заключение в виртуалии сознания живого человека имело место быть, то виртуальная жизнь после смерти — нет. У каждого на сей счет имелись свои мысли и идеи. Эол верил, что виртуальная сеть либо саморазвилась, либо изначально создавалась с протоколом дублирования любой попадавшей в нее информации. Человеческого сознания в том числе. Да, нагрузка на сервера колоссальная, и дубли информации не раз пытались из вируталии извлечь. Но если резерв удалялся, виртуалия тут же делала новый. В конце концов, не найдя способа блокировать внутренние дубли, с ними все смирились. Виртуалия могла сделать копию. Только копию. Ничего кроме нее. Копия — это не живой человек. Даже если копия рассуждает, как человек, использует те же словечки и изображает те же эмоции, копия есть копия. И потому вера в бессмертие со стороны Яказаки ухудшила бы мнение Эола относительно интеллектуальных способностей новоявленного босса Железа. Но лишь в том случае, если бы парень поверил Шаркису. — Что? Не можешь осознать такой уровень глупости? — протянул босс Тени, прижимая дуло пистолета к щеке Эола. Он же взирал на свои пальцы, на которых блестела кровь из разбитого носа. — А осознать придется, ведь это правда. Интересно, сколько Яказаки осталось? Думаю, меньше, чем понадобилось бы для того, чтобы исполнить твое желание. Все твои старания были зря. «Зря?» Эол шмыгнул носом и запоздало понял, что першило у него в носу и горле вовсе не из-за полученных ударов. До того герметичная комната медленно наполнялась ядовитым воздухом Тосама. Грязным, тяжелым и для Эола убийственным. Парень было потянулся к ингаляционной маске, но вовремя себя одернул. Умирать вот так, не воплотив все свои идеи в реальность, не хотелось. Но наличие Шаркиса в квартире было равносильно оглашению смертного приговора. Так почему бы не уйти на своих условиях? Парень начал дышать глубже, надеясь на то, что аллергическая реакция возникнет как можно скорее. Не будет же Шаркис его спасать лишь для того, чтобы еще немного поглумиться? Что же касается информации, Эол обладал лишь незначительной толикой, потому он посчитал, что гостям следует дать понять это до того, как он отключится. Чего только не сделаешь, чтобы уберечь себя от спасения. — Я действительно работаю на Яказаки, — выдавил он. — Но не являюсь членом его группировки. Я выполняю его поручения, надеясь, что он даст мне доступ к проектам Железа, которые развивались еще под предводительством Грина. — Условием твоего становления членом Железа был Лис? — Верно. Но не только. Также я убил Грина. И выполнил еще несколько не менее грязных поручений. Каждый раз, как только я выполнял то, что требовал Яказаки, появлялось что-то еще. — Да кто бы сомневался. Перед глазами Эола все поплыло. Горло начало драть. Легкие горели огнем. По всему телу ощущался жуткий зуд. Эол выбрал не самый приятный способ суицида. — Больше я ничего не знаю. Шаркис перевел взгляд на своего спутника. Тот пожал плечами. — Я не умею читать мысли, — заявил он. — Звучит правдоподобно. Яказаки же мастер пользоваться людьми, ничего не давая взамен. Шаркис вновь обратился к Эолу: — Жить хочешь? «А можно?» — чуть не выпалил парень, но вовремя прикусил язык. — Хочу, — выдохнул он с усилием. — Тогда тебе придется мне помочь. — Как? — Задача проста: необходимо с участием Яказаки устроить прецедент, из-за которого Мировое Правительство отправило бы в Тосам Государственного Уравнителя. Кажется, эти слова удивили не только Эола. Шатен уставился на Шаркиса, как на больного. Еще бы. Государственных Уравнителей присылали в город в случае, если местные структуры власти переставали справляться со своими обязанностями или над городом нависала угроза революции. Любые маломальские волнения мгновенно подавлялись. Уравнители — бюрократы с винтовками наперевес. О последнем Уравнителе Эол слышал полгода назад из новостей. В Экапоте — городе в Африке — произошло восстание работников одного крупного предприятия. Люди гибли на рабочих местах, а владелец, вместо того, чтобы понять причину смерти и решить проблему, хладнокровно набирал новых сотрудников. Закончилось все прилюдным расстрелом как владельца предприятия, так и его жены и двух сыновей. Окажись убитые обычными смертными, и Мировое Правительство не обратило бы свой взор на подобное происшествие. Но если ты каждый месяц отправляешь в казну кругленькую сумму денег в качестве налогов, ты являешься важным активом, потеря которого нежелательна. Исключением являлась смерть от руки другого влиятельного лица. Тут уже начинались политические игрища, обычным людям и вовсе не доступные. Тогда Уравнителя в город не отправляли. — Тебе жить надоело?! — воскликнул шатен. — Если Уравнитель посчитает нас виновными в каком-либо деле, нам конец! — Уравнитель в Экапоте приговорил к смерти сто сорок четыре человека (приговорил и сразу же этот приговор привел в исполнение) и еще шестьсот отправились в места не столь отдаленные. — Я понимаю, мы хорошо подготовлены, но армия Мирового Правительства — это тебе не… — парень осекся под кинутым на него взглядом Шаркиса. — Не беспокойся. Уравнитель отвлечется на другой инцидент. — Это, блядь, на какой же?! Ответ Шаркиса Эол не расслышал. Обзор его медленно сужался, поглощаемый чернотой. Тело горело. Сознание медленно утекало. «Черт, — последнее, что промелькнуло в голове Эола перед тем, как он потерял сознание. — Гребаный Шаркис…» **** Ник апатично крутился на стуле вокруг своей оси. Щека все еще горела от пощечины, полученной от Мифи после того, как он рассказал ей, какой опасности случайно подверг подругу. Девушка заявила, что он еще должен быть благодарен за то, что она лишь слегка его шлепнула. Ударь Мифи в полную силу, и нижнюю челюсть Ник искал бы в другом конце лаборатории. Теперь же подруга компании Дайси предпочитала андроидов. После пресечения угрозы в лице Лаирет Ник взялся за восстановление систем роботов. Узнав источник проблемы, он смог лучше представить возможные последствия и методы их решения. Первой обновлению подверглась Ди. И теперь Ник очень жалел, что выбор его пал именно на нее. — Говнюк чуть не убил меня! — вещала Мифи, обращаясь к голове Ди, которая, будучи отсоединенной от шеи, размещалась на столе рядом с собственным, сидящим рядом телом. Многочисленные провода вились от головы к туловищу. В остальном Ди чувствовала себя замечательно. Она даже потребовала у Ника сигарету и теперь медленно ее покуривала. Сигаретный дым при этом густым покрывалом расползался по столу. — А я говорила, что эта семейка — дерьмо. Так мне никто не верил! А хули мне не верить. Вот те зуб, что отец, что сын, так себе человечишки! — Доиграешься, и так себе человечишка разберет тебя на шурупы, — буркнул Ник, уставший выслушивать в свой адрес ласковые слова. — Еще одно подтверждение твоей сучности, челядь. — Как ты меня назвала? — нахмурился Ник. — А ты ее не затыкай, — фыркнула Мифи. — Превратил меня в чужую марионетку! Мало того, не предупредил о мощности нано, из-за чего я чуть не стала убийцей! А теперь еще смеешь взбрыкивать?! — Я же извинился, — тихо пробормотал Ник. — А, ну раз извинился, то, конечно же, все в порядке! — взревела Мифи, при этом скинув с одного из столов первое, что попалось под руку. Коробка с лазерными лезвиями с жутким грохотом упала на пол. Ник бы обрадовался, останься цела хотя бы половина ее содержимого. Спорить с Мифи он не хотел, потому что понимал, все ее претензии более чем обоснованы. Вот только и ему самому в последнее время было, ох, как несладко, и без того расшатанные нервы грозили вот-вот сдать. От продолжительного спора Ника спас ворвавшийся в лабораторию Шаркис. Вслед за ним шли Ян, Кара и Нэйс. Последняя держала за руку еще одного человека, появившегося в кабинете не по своей воле. Эол, будучи без сознания, мешком висел на хрупком плечике Кары. — Как он? — вопрос Шаркис адресовал врачу. — Все в порядке, — отмахнулась она, продолжая щупать пульс Эола. — Всего лишь острая аллергическая реакция. Все лекарства я ему вколола. А чтобы поскорее пришел в себя, впаяла ему еще двойную дозу стимуляторов. Минута-другая и очнется. Только маску с него не снимайте, а то все повторится, — посоветовала Нэйс. — Хорошо. Посади его на тот стул, — кивнул Шаркис Каре на самое раздолбанное кресло в лаборатории. Чего-чего, а гостеприимства Шаркису не занимать. — Привяжем его? — предложил Ник, беря в руки строительный скотч. — Нет нужды, — к удивлению Дайси отказался Шаркис. — Мы с ним почти договорились. — Это он виновник моего состояния?! — влезла в разговор Мифи, оставившая в покое голову Ди и кинувшаяся к Эолу. — Можно, я его пну?! — попросила она и тут же, не дождавшись ответа, претворила желание в реальность. От Ника не укрылось, что она, как и раньше с пощечиной, сдерживала себя и теперь. Вряд ли это было связано с ее неугомонным гуманизмом. Скорее всего, действенным стопором стала ситуация с Дликом. Эол в ответ на удар невнятно замычал, что сквозь маску прозвучало как рык. Через мгновение парень распахнул глаза и вздрогнул, обнаружив, что его пристально изучает несколько пар глаз. Эол вжался в спинку стула, которая заскрипела, как несмазанная телега. От сводящего скулы скрежета он вздрогнул и шумно выдохнул. — Надо было дать мне умереть! — заявил он с напускной дерзостью. — Зачем? Ник сказал, что ты перспективен, — Эол уставился на Дайси и сузил глаза. — К тому же, тебе необходимо извлечь из девчонки твои нано и помочь нам с Яказаки. — А потом… Что потом? Не поверю, что ты меня просто отпустишь, — выговорил Эол, пряча страх за агрессией. — Будь ты бесполезным куском говна, может и отпустил бы. Но у тебя интересные идеи. Если выполнишь все условия, останешься в Тени, — пообещал Шаркис. — А может, я не хочу! — Ты сказал, что хочешь жить. Я даю тебе такую возможность. Эол поморщился. — Я подумаю. — Нет. Думать ты не будешь. Вопрос решённый, — заявил Зуо. — Вы, мать вашу, у всех на прицеле! Месяца не пройдет, как всех вас перебьют одного за другим! Не хочу попасть под горячую руку! — Вопрос… — Зуо подошёл совсем близко к Эолу, наклонился к нему и упёрся руками в подлокотники стула… — решённый, — закончил он. — Ты издеваешься? Он шантажировал Ника, траванул меня, а ты берешь его в Тень?! — воскликнула Мифи. — Ещё он тот, кто помогал наносам и избивал нанитов, — вставил свои пять копеек Ник. — Слышали выражение: «Талантливый человек талантлив во всем»? Так вот с дерьмовыми это тоже работает! Вы не можете его оставить! Он обязательно обосрется, — бушевала она. — На кой черт ты вообще затеял это дерьмо с наносами?! Ты даже не учишься в нашей школе! — Искал Лиса, — пробормотал Эол себе под нос. — Вы, может, не в курсе, но он учится в этой школе. Если бы наносы стали лидирующим направлением, мне было бы проще копать информацию. Воцарилась мертвая тишина. Мифи и Ник напряжённо переглянулись. — Лис?! Кто сказал «Лис»? Всегда к вашим услугам! Фелини вломился в лабораторию с лакричной палочкой в зубах и подарил всем широкую улыбку. — Пожалуй, этого ублюдка лучше держать поближе к себе, — пробормотала Мифи. — Да, сделать Эола частью Тени — продуманный шаг, — подтвердил Ник сипло. — Какого хуя! — практически взвизгнул Эол. — НАСЕКОМОЕ! — заорал Зуо. — Это какая-то игра? Я не знаю правил, — пожаловался Фелини. **** Моя яичница меня дождалась. Аки уверял, что плевал в нее так неистово, будто от этого зависела его жизнь. Я, попробовав блюдо, тут же предложил ему запатентовать свою слюну, потому что, если яичница настолько божественна из-за нее, она для любого повара станет настоящим сокровищем. Главное, чтобы кулинары не прознали, откуда берется этот великолепный вкусовой эликсир. Иначе Аки несдобровать. Повара со всего света съедутся в Тосам, создадут организацию и начнут охоту на неказистого мальчишку. — Надо накупить флакончиков, в которые ты будешь плевать. Ещё необходимо придумать бренд! Можно взять слово из забытого языка. Есть у тебя языковые предпочтения? Аки, как ни странно, серьезно задумался над вопросом. — Ну… Да. — И как на твоём любимом языке звучит слюна? — Saliva. — Да это же идеально! — То есть ты собираешься назвать слюну… Слюной? — НО НА ДРУГОМ ЯЗЫКЕ! — Господи, зачем я вообще с тобой разговариваю… — Потому что я очаровательный? — скромно предположил я. Аки закатил глаза и с тихим «пошел нахуй» удалился из комнаты, оставив меня с завтраком один на один. Расквитавшись с остатками яичницы, я понял, что все ещё голоден. На кухне никого не оказалось, как не оказывалось в любом помещении, в котором я появлялся, поэтому пришлось добывать пищу самостоятельно. Я по-крысиному тщательно изучил каждый кухонный ящик и в одном из них нашел пачку со старыми лакричными палочками. Пахли они затхлостью и… Стариком. Знаете, как пахнут старики? Я ничего не имею против стариков, но запах у них своеобразный. На любителя. На форум с такими любителями я как-то наткнулся в виртуалии. Людей, которые бы доживали до преклонного возраста, в Тосаме было не так уж и много. С заболеванием, сокращающим срок жизни или же просто сводящим с ума людей, достигших определенного возраста, активно боролись. Но если поколение моих родителей и мое собственное прививали от заразы заранее, повышая наши шансы на благополучную старость, те, кто постарше, в девяносто восьми процентах случаев умирали или сходили с ума. Мои ровесники и вовсе любили шутить о том, что жизнь заканчивается после тридцати. Это они просто ещё до этих тридцати не дожили. Хочу увидеть их рожи, когда им стукнет тридцатка, и они осознают, что ни черта не изменилось и они все ещё не подыхают! Из-за болезни старшее поколение можно было пересчитать по пальцам одной руки (Руки, на которой пальцев чуть больше пяти. Например несколько сотен тысяч), и на форуме любителей запаха стариков показывали места их обитания. Например, один старик, судя по информации с форума, постоянно ездил в одно и то же время на общественном транспорте. Бедолага даже не подозревает, что теперь половина автобуса забита любителями его понюхать. Я к таким ценителям не отношусь. Предпочту причислить себя к равнодушным. Потому запах, исходивший от лакрицы, в восторг меня не привел, но и не отпугнул. Зато лакричная палочка напомнила мне, что не ранее, чем этой ночью, мне драли зубы. И если от мягкой яичницы я ничего не почувствовал, от лакричной палочки всю челюсть прострелила тупая боль, лишь я сомкнул на ней зубы. Отчаявшись прожевать ее, я решил палочку рассасывать. Лакрица всегда казалась мне очень странным продуктом. Я ее вроде не люблю. Но и перестать есть ее не могу. Если бы лакрицей можно было убивать, я бы, знаете что делал? Убивал лакрицей. Нет, погодите. Убийства мне не по нутру. Тогда так: если бы лакрицей можно было бесить, я бы знаете что делал? Бесил лакрицей. Вы на это поспешите сказать: «Тери, дорогуша, ты и так всех бесишь!». А я бы ответил: «Нет предела совершенству!» К тому же раздражение бывает разных видов и в разной степени. С помощью лакрицы я бы придумал что-нибудь новенькое! Лакричное раздражение, которое, как и сама лакрица, не любимо, но вызывает зависимость. Надеюсь, на каком-нибудь телешоу решили бы провести журналистское расследование по поиску виновника вспышки нового раздражения. Так как имени моего в первое время бы не знали, мне бы дали псевдоним. Пол Лакрица! Это как Джек Потрошитель. Только Пол Лакрица. И не путайте лакрицу с мокрицей. Созвучие точно бы сыграло со мной злую шутку. В одной из жёлтых газетенок проглядели бы описку и в заголовке меня бы обозвали Полом Мокрицей. А потом, запутав читателей окончательно, и вовсе убрали бы «Пол», а мокрицу и лакрицу оставили. И стал бы я… Лакричной мокрицей. Или Мокричной лакрицей. Или Мистером Лакрицей-Мокрицей! В общем, моя жизнь, как и жизнь окружающих меня людей, круто бы изменилась, окажись у лакрицы на одно полезное свойство больше. Вооружившись целой пачкой лакричных палочек с запахом деда, я начал слоняться по особняку Дайси. Зуо растворился в воздухе около часа назад, не удосужившись объяснить, что за спешка и куда он собрался. После его ухода я ощутил себя до слез одиноко. Благо, лакрица помогала мне держать себя в руках. Моя прогулка по дому периодически прерывалась благодаря людям, на которых я натыкался. Лишь завидев знакомое или не очень знакомое лицо, я бежал к человеку в намерении поскорее перед ним извиниться. Возможно, даже не один раз. Как оказалось, далеко не каждый желал мои извинения услышать, иначе почему некоторые от меня улепетывали, как от огня? Те же, кто находил в себе силы выслушать меня, в ответ крыли меня матом или одаривали поджопником. Я смиренно сносил все удары судьбы, после получения каждой новой порции стресса награждая себя за праведные страдания очередной лакричной палочкой. Когда я гулял по третьему этажу, то увидел, как главный холл пересекает Мифи. Я выкрикнул в ее сторону приветствие и даже помахал рукой, но подруга куда-то жутко торопилась и меня не услышала. Я погулял по третьему этажу еще самую малость, получил подзатыльник от незнакомой мне девушки и решил расположиться на широком подоконнике, чтобы грустно смотреть в даль, жалеть себя и есть лакрицу. Погода, к счастью, подыгрывала мне. Сплошной ливень стал отличным фоном для моих нечеловеческих страданий. Жаль, на подоконнике посидеть мне удалось недолго. Взгляд зацепился за разноцветные вспышки света на улице, которые медленно, но неминуемо приближались. Не надо быть гением, чтобы понять, к чему все шло. Или надо? В таком случае хорошо, что я умный. Тупой, но умный. Но тупой. Но умный. Чуть-чуть. Решать проблему самому или же… Первая мысль была сорваться с места и идти вершить великие дела. Но все мои свершения обычно ничем хорошим не заканчивались, поэтому я предпочел спуститься вниз в поисках подруги. Если нет Зуо, то поговорю хотя бы с ней. Главное не терять зря времени. Так я и набрел на лабораторию Ника. Так я и услышал свой ник, мелькнувший в чужой речи. Так и пришла мне в голову идея нарисоваться так, чтобы затем не стереть меня с этой картины даже керосином. Сделать это следовало хотя бы для того, чтобы полюбоваться вытянутым лицом Зуо и порадоваться его возвращению. — Ты — решай вопрос с дерьмом, что циркулирует по венам девчонки, — кинул Шаркис в сторону парня в маске. Мифи бросила возмущенное: «У меня вообще-то имя есть!», но Зуо ее тотально проигнорировал. — Ты — контролируй, чтобы он ничего не нахуевертил, — обратился он к Нику, кивая на парня в маске. — Следи за состоянием девчонки, — следующие слова были обращены к Нэйс. — Ты знаешь, что делать, — посмотрел он на Яна. Тот кивнул. — А ты… — Зуо повернулся ко мне, — иди за мной. «Иди за мной» прозвучало как «Иди в ад». Ну так без проблем, Зуо. За тобой готов к прогулкам по каждому кругу! В объятья Ада без полицейского наряда! Даже стихами заговорил ради такого дела! Шаркис, видимо, не подозревал, на что я способен ради него любимого, потому что, выходя из лаборатории, он схватил меня за шкирку и потащил за собой. Эй! Можно понежнее?! Я еле удержал в зубах лакричную палочку! А если бы уронил, что бы ты тогда делал, м-м-м?! Зуо не стал тащить меня в свой кабинет, предпочтя швырнуть в первую попавшуюся свободную комнату. Судя по виду помещения, оно представляло собой домашний кинотеатр. Я врезался в спинку кресла и тихо заскулил. А в кресла меня понежнее швырять можно или нет?! — Да чего ты бесишься? — возмущенно воскликнул я. — А хули ты трезвонишь всем и каждому, что ты ебучий Лис, которого сейчас ищет весь, сука, белый, блядь, свет! — взревел Шаркис. Я запихал в рот гибкую лакричную палочку и подарил ему разгневанный взгляд, при этом неистово (и весьма болезненно) жуя лакрицу. Будет знать, как орать на меня. — Я же не знал, что в комнате будет кто-то, кто еще не в курсе моего виртуального амплуа, — развел я руками. — Сам виноват! Притащил какого-то левого человека в наше убежище, заранее не предупредил, не позвонил, сообщения не отправил. На что ты рассчитывал? На то, что я экстримсекс восьмидесятого уровня? — Экстрасенс? — Экстримсекс, — поправил я. Экстремально сексуальный. Настолько, что люди этого не замечают. — Боже, блядь, — прошипел Зуо, начиная тереть виски. — Я рассчитывал на то, что ты хотя бы на денек завалишь ебало! — Я не умею. — Чего ты, блядь, не умеешь?! — Заваливать ебало. Научи. Завали ебало и подай мне хороший пример! — Я ТЕБЯ СЕЙЧАС УБЬЮ! — Под «прямо сейчас» ты имеешь в виду ПРЯМО СЕЙЧАС или чуть-чуть попозже? У меня остались еще три лакричные палочки, и я бы хотел их доесть. — Блядь! Пизданутое ты создание! Хоть на секунду прекрати бредить и осознай свое положение! Тебе надо сидеть тише воды, ниже гроба! ВЕСЬ МИР! Я не преувеличиваю. ВЕСЬ МИР СЕЙЧАС ПРОТИВ ТЕБЯ! А ты страдаешь хуйней! — А что ты мне предлагаешь делать? Лежать и не дышать? — нахмурился я. — Именно, — кивнул Зуо. — А я могу лежать, не дышать, но хуйней все же немножечко страдать? — НЕТ! — Тогда меня такой расклад не устраивает. Лучше сразу сдамся, — пробубнил я. Что это за предложение такое: лежать и не дышать. Я человек свободный и социальный, мне нужно шевелиться, разговаривать, творить всякие странные штуки, после которых людей бы пачками увозили в больницу с инфарктами. В общем, я тусовщик! — Я тебе, блядь, не советую. Учитывая, как я бешу Зуо, ему следовало ответить: «Да, любимый, скорее сдавайся полиции!» Но увы и ах. План провалился. — Да ты мне и до этого блядей не советовал. — Убью! — Убей. — Потом. — Когда? Можно точную дату? — Нельзя. — Главное не затягивай. А то вдруг кто опередит. — Например, кто? — Например, я. — Только попробуй. — Прямо сейчас? Мне надо морально настроиться, сегодня не то настроение и болит голова. И трусы не парадные. Представляешь, как мне будет стыдно перед патологоанатомом? Придется умирать во второй раз, но уже от стыда. И вообще я не планировал на тот свет до тех пор, пока у меня на лобке не появятся волосы. Не хочу, чтобы вся больница еще месяц из уст в уста передавала историю о трупе молодого человека с лысой писькой. — Ты можешь замолчать? — Гипотетически, могу. — А фактически? — А фактически зачем? — Чтобы спасти свою шкуру, например. — Моя шкура сильная и независимая. Она сама себя спасет, если понадобится. — Своей смертью ты не умрешь. — Меня вполне устроит и чужая. — Фелини! — Шаркис? — Сейчас параша в твоей голове неуместна как никогда! Что за возмутительное заявление?! Она неуместна всегда! — В этом ее главный плюс, — заверил я Зуо. — Да твою ж мать! Ты не врубаешься, что я пытаюсь до тебя донести?! — заорал Зуо и ударил кулаком в стену. — Знаешь, когда ты орешь, ты становишься совсем не вкусным, — заметил я хмуро. — ТАК МЕНЯ И НЕ НАДО ЖРАТЬ! Боже мой, сколько экспрессии. За дверью комнаты раздались поспешные шаги и многочисленные возгласы. Я знал, из-за чего сыр-бор. Из-за того, что я увидел в окно, прежде чем спуститься сюда. — Какого черта? — Зуо было подался к двери, желая узнать, что произошло, но я ему этого сделать не позволил. Схватив его за ворот рубашки, я притянул Шаркиса к себе и неловко чмокнул его в губы. Зуо нахмурился, а затем схватил меня за волосы на затылке и впился в мои губы с такой силой, будто поцелуй для него стал инструментом мести. Я попытался оттолкнуть его, дав понять, что вот это действительно сейчас неуместно, но Зуо в ответ углубил поцелуй, не желая отпускать меня так быстро. Окей. Я позволил себе насладиться этим моментом пару секунд. Но кипиш за дверью нарастал. До моих ушей начинали долетать слова, услышав которые Шаркис мог потерять способность мыслить трезво. Следовало поторопиться. — Послушай меня, — выпалил я, кое-как отодрав от себя Шаркиса. — Мне надо сдаться. Я сейчас не шучу. Зуо было открыл рот, дабы парировать данное заявление, но я, закрыв его рот руками, торопливо зашептал. — Подумай сам. Ищет меня отец, правильно? Значит в полиции мне ничего не будет, понимаешь? Не собирается он меня сажать! Наверное. — Я уверен, что весь этот фарс лишь для того, чтобы мы могли нормально поговорить. Наверное. — Меня не тронут. Наверное. — Но я не могу гарантировать, что не пострадает и Тень, если вы продолжите меня здесь прятать. — Никто не узнает. — Уже узнали, — качнул я головой. — Особняк окружён спецназом. И будто подтвердив мои слова, перед левым глазом Зуо раскрылся голографический экран телефона. Лишь каким-то чудом Шаркису не начали названивать сразу же, милостиво позволив мне с ним поговорить. Звонил Ян. Зуо молча выслушал его, не отрывая от меня взгляда. Я покачал головой, намекая на то, чтобы они ни в коем случае ничего не предпринимали. Спецназ — не та структура, против которой стоило бы воевать. Даже мафии. — Не стрелять. Да, я уже понял, что они пришли за Фелини. Он сейчас выйдет, — выдохнул Зуо и оборвал разговор на вопле возмущения со стороны Яна, которому такой ответ почему-то не понравился. Удивительно. Меня вроде бы все ненавидят, а значит должны радостно плясать от перспективы закрыть меня в кутузке на веки вечные. — Надеюсь, ты все просчитал, — выговорил Зуо тихо. Нет. Я ничего не просчитал, потому что когда дело касается отца, просчитывать что-либо бесполезно. — Конечно. — И ты не наворотишь дел? Опять? — я слышал в голосе Зуо заслуженное мной недоверие. — Я хотел наворотить дел, выйдя из дома, не предупредив тебя, — признался я. — Но… Я бы не хотел вновь подрывать твое доверие. Зуо помолчал, смотря на меня исподлобья. — Смотри не сдохни. Хорош в напутствиях, чертяка! — Не сдохну. — Потому что, если… — Да-да, тогда ты меня точно убьешь, — рассмеялся я. — Оставайтесь здесь. Я выйду один, чтобы никто не попал под горячую руку. Окей? Шаркис зло клацнул зубами. Он не испытывал восторга от моего предложения. — Я не буду вмешиваться, — пообещал он, найдя сомнительный компромисс. Мы вышли из комнаты в коридор, где хаос сменился готовностью. Почти все члены Тени рассредоточились по зданию, заняв позиции около окон. Несколько вооруженных человек, включая Яна, перебрались в холл ко входной двери. — Повторяю ещё раз, — донеслось с улицы из полицейского рупора. — Сдайте нам мальчишку, и никто не пострадает. Зуо жестом указал членам Тени отойти подальше от выхода. Я же, окинув всех присутствующих прощальным взглядом, дернул ручку двери и вышел наружу.