Семь небес Рая

Райн не смог пройти мимо зеркальной глади магазинной витрины, не остановившись напротив нее на пару секунд и с интересом не попялившись на свое отражение. Новая прическа оказалась весьма удобной. Кто бы мог подумать, что всё это время длинная шевелюра так мешала ему жить! Правда Шаркис обронил реплику про то, что с волосами, заплетенными вокруг головы в косу, киллер похож на человека с низкой социальной ответственностью. В таком случае Райн знал, в какую стезю ему податься, потеряй он способность убивать и разорись его сеть секс-шопов. «Всё чисто. Яказаки отчалил», — раздался голос Тадеуса в левом ухе. «Жаль, не в мир иной», — последовал колкий ответ от Кары. «Всему свое время», — прошелестел Шаркис. Разговор продолжился в том же ключе, но дальше Райн слушать не стал, точно зная, что ему следует сделать в первую очередь. Пройдя сквозь голограмму танцующей чашки с кофе, он толкнул дверь и проник в опустевшее кафе. Первое, что ему бросилось в глаза — мертвое тело в грязно-розовом переднике. Женщина полулежала на прилавке. Кровавая лужа тонкими струйками стекала со столешницы на пол, перечеркивая багряными полосами рисунок стаканчика с кофе и пончиков. На полу под трупом так же успела натечь лужа крови. Второе — лежавший у одного из столиков Эол. Волосы, разметанные в разные стороны. Побледневшая кожа. Пистолет, что парень все еще сжимал в руке. И дырка во лбу от пулевого ранения. «Как настоящие!» — завопил противный голос из динамиков колонок. «Действительно. Выглядит очень правдоподобно», — подумал Райн, садясь перед Эолом на корточки и проверяя пульс. Сердце билось, значит, эта часть плана прошла успешно. — Он жив, — проговорил Райн, с интересом ковыряясь в кровавой кляксе на лбу Эола. Вокруг маленькой ранки уже начинал наливаться багряный синяк. «Конечно жив! Ты что, сомневался в моих способностях?!» — тут же прилетело возмущение со стороны Тадеуса. — Ни в коем случае, — улыбнулся Райн, несильно похлопывая Эола по щекам. Несколько шлепков, и мальчишка с шумным выдохом резко подскочил с пола, но в следующее мгновение со стоном вернулся в горизонтальное положение, припечатанный к гладкой поверхности сильнейшим головокружением. — Что… Я? Как? — выдавил он сбивчиво. Райн, прежде чем ответить, прогулялся до холодильника, выудил оттуда бутылочку холодной воды и принес ее растрепанному и мучимому вопросами Эолу. Парень взял бутылку с водой, хотел было приложить ее к гудящей голове, но сперва коснулся пулевого ранения на лбу. Некоторое время он с дурацким выражением лица рассматривал свои пальцы, вымазанные красным и черным. — Это что такое? — выговорил он вяло. Умереть он не умер, но сотрясение мозга получил однозначно. Ничего, Нэйс быстро поднимет его на ноги. Пара укольчиков запрещенки, и мальчишка будет чувствовать себя как огурчик! — Остатки холостой пули, — ответил Райн, кивая на черные вкрапления. «Как настоящие!» — вновь завопил омерзительный голос. Расфокусированный взгляд Эола перескочил с пальцев на киллера. Вопросов, кажется, стало только больше. — Ничего не понимаю, — честно выговорил мальчишка еле ворочающимся языком. — Как вы умудрились поменять пули в пистолете телохранителя Яказаки на холостые? — Никак, — пожал Райн плечами. — Это не его пуля. — Но… я же видел! Я видел! Он наставил на меня пистолет и выстрелил! — Пулю сбил Тадеус. А Люцифер пустил холостую тебе в лоб, чтобы никто ничего не заподозрил, — спокойно объяснил Райн, выуживая из кармана чистый носовой платок и начиная промакивать им ранку на лбу Эола. — Сбил? — парень будто впервые услышал это слово и теперь силился понять его значение. — Что значит «сбил»? — выдохнул он. В голосе Эола легко прочитались нотки нарастающей истерики. Вот-вот он грозил либо разродиться морем слез, либо взорваться диким неконтролируемым смехом. Райн его в этом не винил. Неожиданное возвращение в реальность выбивало из колеи даже больше, чем неотвратимая смерть. По крайней мере, когда речь шла о той реальности, в которой жили они. — То и значит, — спокойно ответил Райн, заботливо стирая со лба Эола всю засохшую кровь и аккуратно выковыривая из неглубокой ранки черные ошметки. — Невозможно сбить одну пулю другой, — заявил парень. — Мы, мать вашу, не в фантастическом фильме! — В таком случае, ты мертв, — не стал спорить Райн. В глазах Эола сперва прочиталось недоумение, а затем эмоции взяли свое и по скулам и маске парня потекли слезы. — Что тебя так расстроило? — дав Эолу спокойно поплакать, поинтересовался Райн. — Не могу поверить, что человек, которого я бы с удовольствием убил, прибегнул к таким хитросплетениям лишь для того, чтобы спасти мою жизнь! — из Эола начала вырываться новая порция истерических всхлипов. Райн едва заметно улыбнулся, про себя подумав, что Шаркис руководствовался далеко не гуманизмом. В первую очередь ему был необходим сигнал защитного поля Яказаки. И только во вторую — жизнь Эола. Но Райн предпочел не оглашать свои мысли вслух. Каждый верит в то, во что хочет верить. Если Эолу хотелось надеяться, что его жизнь хоть для кого-то имеет значение, так тому и быть. — Он дал мне второй шанс. Но для чего? Чтобы я закопал его в землю? Ха! Лучше бы тебе покончить со мной прямо сейчас, иначе я не успокоюсь! Легкий нервный срыв. Ничего страшного. Поправится. — Клянусь, я убью его! — Все мы поначалу так думали… — тихо выговорил Райн. — И мечтали об этом темными ночами, натачивая ножи. Но, как ты мог заметить, Шаркис все еще живее всех живых. **** Джек ковырялся в старой камере, пытаясь установить ее так, чтобы под прицел линзы попали люди, за которыми они продуктивно охотились последние несколько часов. Тени рассредоточились по периметру заброшенного склада, в который они успели согнать все действующие лица. В основном ими были дети. Лишь самые маленькие из них оказались в компании нянь или родителей. Взрослых, не причастных к Лаве, связали и заперли в отдельной комнате. Трансляцию там уже настроили, чтобы они увидели то же, что и все остальные. Связывать детей Ян запретил. Это уже чересчур. Большинство сидели тихо. Будучи отпрысками гангстеров, они прекрасно знали, как следует себя вести, окажись они в подобной ситуации. Для кого-то этот опыт, как бы печально это ни звучало, наверняка оказался не первым. Лишь редкие сдавленные всхлипы прокатывались по большому пустому помещению, каждый раз заставляя Яна еле заметно вздрагивать. В эти мгновения шатен всей душой ненавидел Шаркиса за то, что тот заставил делать это именно его. Но в то же время был ему благодарен. Лучше Ян, чем кто-то из Теней. Если эти люди были частью их группировки, это еще не значило, что каждому из них следовало слепо доверять. Не детей, это уж точно. — Перебор, — заверял Ян Зуо прошлой ночью. — Я на такое не подписывался. — А на что ты подписывался? — холодно спросил тогда Шаркис. — На то, чтобы вытащить этот город из дерьма, в котором он погряз по самые крыши небоскребов. — Этим мы и занимаемся. — Но не такой ценой! — А по-твоему подобное можно сделать, усевшись в кружок и взявшись за ручки? — Нет, но не так. — А КАК? — рявкнул тогда Зуо. Он и сам не был в восторге от идеи. — Каким еще, мать твою, способом, мы должны это сделать? Нам необходим рычаг давления! — Чем мы отличаемся от всех этих ублюдков, если наш рычаг давления — дети? — гнул свое Ян. — Стремлениями. Вот чем. — Я на такое не подписывался… — повторил тогда Ян себе под нос. Не подписывался, верно. Но приказ есть приказ. И вот перед ним сидело порядка сотни напуганных детей, а Яну лишь оставалось в срочном порядке поверить в Бога и молиться, чтобы план Шаркиса сработал, и ему не пришлось переступать черту. Перечень имен — второй подарок Евы Шаркису после чертежей резиденции Яказаки. Страшно представить, какие тайны со стороны Зуо она ждала в качестве ответного презента. — Вы убили мою няню! Думаете, это сойдет вам с рук? — послышался озлобленный писк по правую руку от Яна. Голос принадлежал девочке лет десяти. Она сидела на грязном полу, обнимая за плечи тихо хныкающего младшего брата. — Вы знаете, кто мой папа?! — Просвети меня, — попросил Ян спокойно. Девочка сперва стушевалась, но тут же взяла себя в руки и продолжила: — Он из Железа, понял? За ним стоит много людей! Они найдут и убьют вас! — Разве Железо не поглотила Лава? Разве твой отец и иже с ними не превратился в напуганную марионетку Яказаки? — спокойно уточнил Ян. — Железо всегда останется Железом! — заявила девочка гордо. — Скажи это няне, которую мы убили. Она работала на Лаву и убрала бы тебя, сделай твой отец хоть один неверный шаг, — выдохнул Ян холодно. Ему не хотелось говорить о таких вещах с ребенком. Лучше бы он отвел их в кафе. Поиграл с ними в мяч. Угостил мороженым. А не расхаживал перед ними, красуясь пистолетом и ножом. Ян чувствовал себя отвратительно, но придерживался плана, зная, лишь даст слабину, и его единственным выходом окажется бутылка алкоголя. — Так вы тут пытаетесь спасти железячек? — пренебрежительно кинул один из мальчиков постарше. Явно из Лавы. — Мы здесь для того, чтобы спасти каждого из вас. — Интересные у вас методы. И многих вы спасли, приставляя дуло пистолета к их вискам? — Достаточно, — усмехнулся Ян, лихорадочно соображая, как бы этот диалог вел Шаркис. Он всегда, черт его дери, знал, что следует сказать, чтобы быть услышанным. — Лаве помощь не нужна. Насчет железячек ничего не скажу, но за своих Яказаки вас уничтожит. — Правда? — Ян позволил себе сухую усмешку. — Тогда, мой юный друг, готовься повзрослеть. **** — …Этот щенок посмел заявиться в мою резиденцию! — донесся гневный вой Яказаки. — Я сотру его в порошок! — Чего вы хотите от меня? — прервав долгую гневную тираду, поинтересовалась Амрия, вот уже почти полгода управлявшая Кровавыми Амурами и старательно укреплявшая свои позиции. До недавнего времени союз с Яказаки ей казался плодотворным. Все лучше, чем якшаться с Серебром, босс которого, по словам Яказаки, на коротком поводке у какого-то жалкого мальчишки. — Мне нужны люди. Чем больше, тем лучше. Хочу одним ударом не оставить от этой смехотворной группировки ни следа! — Люди будут, — пообещала Амрия. Разговор закончился. Лишь голографический экран перед глазом девушки исчез, она перевела взгляд на коробку с красным бантиком, что стояла на ее письменном столе. Подарок от того самого жалкого мальчишки, управлявшего смехотворной группировкой. — Мне отдать приказ? — тихо поинтересовался Рохан — правая рука Амрии. — К чему спешка? Это не наша проблема. Мы союзники Яказаки, а не его прислуга, чтобы чуть что, кидаться ему на помощь, — спокойно ответила босс Кровавых Амуров. — Потому, сперва хочу допить свой чай, — проговорила она, меланхолично помешивая ароматный напиток серебряной ложечкой. — Если мы опоздаем… Не хотите же вы вступить в союз с сыном Шаркиса?! Вы же знаете, он подмял Серебро. А с Серебром работает Деминг. С политической точки зрения… — Мне плевать на политическую точку зрения, — холодно бросила Амрия. — Лишь хочу допить свой чай. Кроме того… Люблю мужчин, которые знают толк в ухаживаниях, — протянула она с улыбкой, хлопая рукой по коробке. Карточка, что лежала на ее крышке, слетела на стол и перевернулась, позволяя Амрии в очередной раз пробежаться взглядом по посланию: «Вульф мертв. Мне передали, что вы как-то грозили нашинковать его мужской детородный как салями. Решил не лишать вас такой возможности». Не такой уж мальчишка и жалкий… Весьма приятный молодой человек. **** Машина Яказаки затормозила прямо перед резиденцией. Глава охраны уверял мужчину, что ему следует ехать в противоположную от главного места событий сторону. Но убеги он сейчас, и на репутации Яказаки поставили бы большой и жирный крест. Склады с оружием уничтожены. Особая партия для Мирового Правительства канула в Лету, что грозило Яказаки куда более крупными проблемами, чем бешеный щенок, посмевший вломиться в дом, пока хозяина не было дома. Босс Лавы и Железа вышел из машины и огляделся. — Где все? — выговорил он зло. — Я же приказал людям немедленно возвращаться в резиденцию! — Боюсь, все не так просто, — выдохнул глава охраны. — По дороге сюда они столкнулись с противником. Судя по их отчетам, квартал окружен. У каждого из подъездов к резиденции их уже ожидали. — Но мы же, мать вашу, как-то сюда проехали! — выдохнул Яказаки зло. — Или нас впустили, — последовал тихий ответ. Японец поморщился. Противника он недооценил. Первый ход оставался за Шаркисом, но это еще не означало, что он возьмет свое. — Люди Кровавых Амуров и Алмазов на подходе. Эти теневые выскочки не справятся со всеми, — кинул он, возвращая себе уверенность. — Что со снайперами? — Не отвечает ни один. Видимо противник подчищал их последние несколько часов. — Сука, — поморщился Яказаки, смотря на вход в резиденцию. Он стоял примерно в двадцати метрах от него, но запах крови ощущал даже здесь. Ему самому бояться было нечего. Защитное поле закрыло бы его и от пули, и от ножа, и даже от взрыва. «Я неприкосновенен, — напомнил себе Яказаки и невольно улыбнулся. — В отличие от бешеного щенка». — Что будем делать? — Очевидно пойдем одни, — кинул Яказаки, направляясь ко входу. — Союзники подчистят за нами это теневое дерьмо, — выдохнул он, извлекая из кобуры за спиной еще одну, помимо поля, прекрасную технологическую новинку. Шаркис пожалеет, что посмел выступить против него. Охрана, чуть помедлив, последовала за ним. Им ничего не оставалось, кроме как подчиняться приказам, хотя единственным «неприкосновенным» человеком оставался Яказаки, а значит, его люди шли на верную смерть. Впрочем… Босса Лавы и Железа это заботило в последнюю очередь. **** Поль двигался быстро и бесшумно. Преодолев очередной пролет, он уперся руками в плиточные перила подъездного балкона и устремил взгляд на развернувшуюся перед его глазами резиденцию Яказаки. Выглядела она впечатляюще. Яказаки, приверженец традициям, возвел в центре Тосама целый замковый комплекс в восточном стиле, который, судя по предоставленным Евой чертежам, состоял из ста сорока восьми зданий. Отточенные формы и присущая азиатской архитектуре элегантность показались Полю поразительными. Смотря на это здание, он ощущал какой-то необъяснимый внутренний трепет, если не благоговение. Высокий каменный фундамент добавлял замку мощи. Тщательно выбеленные стены, на которые будто бы не ложилась городская пыль, казались нереальными. Словно посреди города появилась брешь в параллельную вселенную, в которой этот замок и пребывал. Лишь многочисленные бойницы и амбразуры портили впечатление, заставляя нервничать. В каждой из них мог таиться снайпер, пусть Поль и помнил о главном правиле резиденции не проносить на ее территорию огнестрела. Грозди вспомогательных башенок тянулись вверх к небу, подчеркивая величие главной самой высокой башни, явно служившей и в качестве наблюдательного пункта, и в качестве пункта управления дронами. На прилегающей к замку территории с высоты жилой многоэтажки Поль разглядел даже сад в виде спиралевидного лабиринта со множеством тупиков. Он мог бы задержать Шаркиса с тенями, не знай они верного пути. Вогнутые крыши — главный признак азиатской архитектуры — блестели в свете восходящего солнца, приобретя багряный оттенок. Оттенок крови, которую сегодня следовало пролить хозяину этого места. «Яказаки подъезжает к резиденции», — послышался голос Тадеуса, который, так же как и Поль, успел сменить место дислокации. «Мы сдерживаем его прихвостней по северному периметру. Но надолго нас не хватит», — заявил Аки, явно запыхавшись. «Их больше, чем мы думали», — подтвердила Джульетта. «Если ситуация станет критической, отступайте, — приказал Шаркис. — Это относится и к остальным. Перед нами не стоит задача выкосить всю Лаву. Иначе мне нечего будет отдавать нашему мученику. Наши собственные потери так же следует свести к минимуму». «Вас понял», — послышалось прерывистое от Аки. «Южный периметр практически прорван», — последовал отчет от Дина. «Рано…» — выдохнул Шаркис. «Знаем. Но тут побоище», — кинул Дэн. «Восточный периметр чист», — заявила Элла. «Вы что, мать твою, всех поубивали?!» — послышалось недовольство Шаркиса. «Среди нападавших в основном члены Алмазов», — отчеканила девушка. «Мне должно стать легче от этой информации?» — гаркнул Шаркис. «Не люблю поддавки, — захныкала девушка. — И Пусечка так разыгрался!» «Держи свою псину на привязи, если не хочешь, чтобы я ее пристрелил», — прозвучал рык со стороны Шаркиса. «К западному периметру приближаются Амуры. Что-то они припозднились», — заметила Шейла. Накануне она почти сорок минут уверяла Шаркиса в том, что ей обязательно следует пойти в резиденцию вместе с ним. На самом деле, естественно, пойти она хотела с Агатой. Шаркис отказал. Правильно сделал. Личные чувства в такие моменты ни к чему хорошему не приводят. «Без резких движений, Шейла. Возможно, они передумают нападать, когда поймут, кто побеждает». «Алмазов это не задержало», — прошелестел Дэн. «Алмазы слишком верят в Яказаки. Поль, ты видишь его?» Поль как раз наблюдал за боссом Железа и Лавы через прицел винтовки. — Вижу, — ответил он лаконично. — Уверены, что он начнет размахивать этой штуковиной прямо сейчас? «Только идиот войдёт в набитую трупами резиденцию без оружия, приведенного в боеготовность. Не промахнись. Если он заметит…» — Да-да, — непонятно зачем кивнул Поль, следя за движением своей цели. Но сосредоточиться на ней все никак не получалось. Взгляд то и дело возвращался к замку. К вогнутым крышам. К белым стенам. От них веяло странной ностальгией. Будто Поль уже был в подобном месте, и оно вызывало в нем странное приятное тепло. О нет. Только не сейчас! Поль замечательно уживался со всеми людьми, чьи воспоминания он перекачал себе в голову с помощью Ноты, и ловко лавировал между собственной реальностью и чужой, очерчивая четкие границы. Но и у него случались неудачные дни. Пусть Поль и контролировал череду вспышек чужих чувств и внедренной в него памяти, но периодические штурмы чужеродных мыслей не обходили стороной и его. Приступы происходили редко, и обычно их вызывал, как именовал это Поль, ностальгический триггер. Нечто, что заставляло чужую личность в его голове взбунтоваться и попытаться вырваться наружу, затмив сознание хозяина. В данном случае, судя по всему, триггером послужил замок Яказаки. Поль припомнил четверых азиатов, чьи жизни теперь таились в его подсознании. Прорваться пытался один из них. Киллер вернулся к прицелу и заметил, как Яказаки извлекает из кобуры угловатое оружие. Новинка Железа. Рельсовая пушка. Первый пистолет такого формата создали еще в XXI веке на основе пушки Гаусса, которая являлась разновидностью электромагнитного ускорителя масс. Принцип работы заключался в разгоне ферромагнитного металлического снаряда при помощи мощного электромагнитного поля. Но «пулей» могла послужить и любая болванка или арматура подходящего диаметра. Первое оружие не могло похвастаться сильной мощностью. Оно, как и микроволновое оружие, относилось к ОНД — оружию не смертельного действия. Предназначалось оно не для убийства, а для временной нейтрализации противника. Если лазерное оружие могло ненадолго ослепить, а микроволновое — вызвать гаванский синдром, являвшийся совокупностью неврологических симптомов вроде тошноты, головокружения или головной боли, то электромагнитные пушки оставляли на теле пару ощутимых синяков. Но прогресс не стоял на месте. Оружие модернизировали. Снаряды становились меньше, а мощь от выстрелов росла. Железо шагнуло еще дальше. Для напичканной взрывчаткой резиденции Яказаки не подходило оружие со снарядами любого размера. Они, как и пули из обычного пистолета, попав не в то место, могли высечь искру и подорвать все к чертям собачьим. Потому Яказаки и заставил инженеров Железа корпеть над пушкой, способной стрелять электромагнитными сгустками энергии той мощи, при которой попавший под удар человек действительно получал серьезный урон. Поль знал, что оружие нестабильно и отдача в нем не сбалансирована (что могло грозить Яказаки переломом запястья), потому он не верил, что босс Железа и Лавы действительно им воспользуется. Зато в это верил Шаркис. «Ему нечего терять», — так сказал босс. Вот только что он имел в виду? Поль запоздало поймал себя на том, что, ведомый чужим желанием, вновь смотрит на белоснежный замок. Он тут же уткнулся в прицел и осознал, что лучшее время для выстрела уже профукал. Еще пара шагов, и Яказаки, равно как и его нестабильная электромагнитная пушка, грозил выйти из поля его зрения. Поль запаниковал. На счету оставалось не больше нескольких секунд. Он прицелился. И выстрелил. Поспешно и потому неудачно. Сетевой маячок, которому следовало попасть в пушку, полетел в Яказаки, столкнулся с защитным полем и завершил свое путешествие, исчезнув в асфальте. Охрана Яказаки тут же всполошилась. Они решили, что их обстреливает один из снайперов. Яказаки мгновенно ринулся в резиденцию. Охранники, зачем-то прикрывая его и без того защищенную спину, исчезли за толстыми воротами вслед за своим боссом. Поль сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, прежде чем выйти на связь. — Промах, — выговорил он тихо. «Блядство», — ответил Шаркис. «Что будем делать?» — мгновенно влез в разговор Ян. «Следуем плану». «Но…» «Следуем плану», — повторил Шаркис с напором, и ему никто не решился перечить. **** Найти Шаркиса не составило труда. Он заботливо проложил к себе путь, в качестве «хлебных крошек» используя трупы людей Лавы и Железа, кровавые брызги и оторванные конечности. Яказаки спустился на подземный этаж и медленно прошел по длинному коридору, стараясь не наступать на тела павших. Еще у входа в резиденцию обнаружились раскуроченные останки недавно приобретённого андроида. Лишившись оболочки, стальной скелет когда-то милого мальчика выглядел жутковато. Очевидно, постаралась одна из куколок Дайси. Но даже она не была страшна Яказаки. Защитное поле однозначно остановит любой удар. Бояться нечего. Яказаки вошел в просторное помещение с высокими потолками. Оружейный склад был под завязку забит оружием. Метровые ящики, водруженные один на другой, высились до самого потолка. Бесконечные полки уходили далеко вглубь склада в мягкий полумрак скудного освещения. Шаркис стоял у одного из стеллажей со взрывчаткой. Его экипировку заляпал толстый слой чужой крови. Из-под растрепавшейся отросшей челки на Яказаки нацелился бунтарский взгляд багряных глаз. В руке его обнаружился нож, лезвие которого Шаркис приставил к горлу человека, стоявшего перед ним на коленях. По лицу определить возраст жертвы не получилось бы, так как на голову ей накинули черный мешок. Но судя по телосложению, еще подросток. Серая безразмерная толстовка. Серые подранные джинсы. Достаточно хлипкий малый. Таких Яказаки при себе не держал. Значит, он не из Лавы. В таком случае, кто это? И почему на лице Шаркиса читалось столько самодовольства? В голове Яказаки промелькнула нехорошая мысль, но он отогнал от себя поспешные выводы. — С возвращением, — холодно кинул Шаркис, и на его бесцветных губах появилась хорошо Яказаки знакомая неприятная улыбка. Каков отец, таков и сын. — Заждался? — хмуро выдохнул мужчина, оглядываясь, но не замечая никого помимо Шаркиса и мальчишки, стоящего перед ним на коленях. — Не то слово. — Вламываться в чужой дом — дерзко, но слегка пованивает слабоумием, — проговорил Яказаки, бесстрашно шагая к Шаркису. Что задумал этот щенок? — Ближе не подходи, — спокойно остановил босс Тени мужчину и слегка поводил лезвием ножа по оголенному горлу жертвы. На светлой коже от тонких порезов выступили капли крови. — Иначе я перережу ему горло. — А для меня это имеет какое-то значение? — улыбнулся Яказаки. Парень даже отдаленно не напоминал по комплекции Томо. А если бы на месте незнакомца оказался и сын Яказаки, что с того? Мужчина бы не отступил. Некоторые щенки рождены, чтобы их топить. Жаль, Яказаки понял это слишком поздно. — Имеет, раз ты так активно его ищешь, — вздохнул Шаркис. Ничто в его виде не выдавало даже намека на страх, и это невероятно раздражало. Яказаки не привык к тому, что его не боятся. Никчемное новое поколение, возомнившее о себе черти что! — Не понимаю, о чем ты, — хмыкнул Яказаки, старательно изображая скуку, пусть и вновь вспыхнувшая в голове догадка заставила его сердце биться чаще. — Я об одном весьма специфичном хакере, который, как ты надеешься, сможет оцифровать твое сознание, тем самым даровав виртуальное бессмертие. Он говорит о Лисе? Никчемная наглая тварь. — И чего же ты хочешь взамен? — Яказаки, естественно, никаких условий выполнять не собирался. Он лишь тянул время, дожидаясь, когда союзники прорвутся в резиденцию и выпустят последователям Шаркиса кишки. Босс Тени, надменная скотина, не убирая лезвия с горла жертвы, свободной рукой выудил из-под бронежилета пачку документов и швырнул ее в сторону Яказаки. Бумажные носители — какая древность — веером рассыпались по полу перед боссом Железа и Лавы. — Что это? — Юридический договор, в котором ты душевно даришь мне все свое имущество: этот прекрасный дом со всеми прилегающими к нему территориями. Твои автомобили и виллы. Твою компанию, которую ты используешь для отмывания денег. Ты отдаешь мне всё. «И Железо с Лавой, надо думать, тоже…» — А ты, мелкий поганец, как я вижу, совсем не видишь границ дозволенного, — усмехнулся Яказаки, наставляя на Шаркиса электромагнитную пушку. — Но вот тебе мое встречное предложение: как насчет того, чтобы я пристрелил тебя как вонючую псину, забрал мальчишку и остался при своем? — Можешь попытаться, — Шаркис все еще сохранял спокойствие, и это невероятно бесило. — Вот только есть две маленькие загвоздки. Выслушаешь? Или сразу нажмешь на курок? Яказаки не привык действовать сгоряча. — Любопытно послушать, что ты мне скажешь. — Во-первых, если ты меня убьешь, все они умрут вслед за мной… — Шаркис кивнул на пустую стену, на которую кто-то из темноты тут же кинул луч голографического проектора. На осветившем помещение экране-голограмме появилось порядка сотни детей. Все они сидели на полу какой-то заброшки. Звук отсутствовал, но по выражению лиц некоторых юных пленников, было заметно, насколько они напуганы. Некто в такой же экипировке, в какой был и Шаркис, расхаживал за спинами детей с винтовкой наперевес. Мне плевать, что будет с этими маленькими ублюдками. — А что же «во-вторых»? — холодно полюбопытствовал Яказаки. — Ага, значит, первое условие тебя не впечатлило? Жизни детишек твоих прямых подчиненных тебя совсем не заботят? Что ж… Во-вторых, мы поставили на твой прототип сетевой маячок. Электроимпульс будет заблокирован на середине. Выстрелить не получится. Зато оружие, перегревшись, вполне вероятно взорвется прямо у тебя в руках. Меня, безусловно, устраивает и такой вариант, но я бы предпочел решить вопрос мирно. Ты мне все свое имущество, я тебе — мальчишку, — Шаркис кивнул на свою жертву. — Отличная сделка, не находишь? Сделка? Ха. Если Шаркис не блефовал, что не факт, Яказаки при худшем раскладе потеряет руку. Поле не успеет среагировать, чтобы защитить конечность. Ну и что с того? Не такая уж и высокая плата. Отдаст мальчишку? Бред. Шаркис Яказаки отсюда не выпустит. — Второе условие меня так же не впечатлило, — тихо выдохнул босс Железа и Лавы и нажал на курок. **** Вот дерьмо! Конечно же, что-то просто обязано было пойти не так! Поль промахнулся, и теперь ты в шаге от провала. Старательно сохраняешь невозмутимый вид. Твой голос не дрожит во время разговора с Яказаки, и даже когда он наставляет на тебя дуло электромагнитной рельсовой пушки, ты смотришь прямо перед собой. Не отводишь взгляда, лихорадочно размышляя, каков будет ущерб. Возьмет ли бронежилет на себя часть удара? И не превратится ли твоя голова в кашу. Что ж… При худшем раскладе Ян знает, что делать, чтобы удержать ваши позиции на прежнем уровне. Он позаботится о Тени. И позаботится о насекомом. Фелини… Что будет с ним? Об этом думать уже поздновато. Тебе остается блефовать, глупо надеясь на чудо или на то, что Яказаки пасует первым. «Северный периметр прорван. Они двигаются к вам», — слышится голос Аки. «Южный периметр прорван». «Западный периметр прорван». «Восточный периметр зачищен». Элла, мать твою! Ладно, хорошо, этого достаточно. Ты говоришь, но не слышишь своего голоса. Твое внимание на оружии, смотрящем в твою сторону. Перед глазами, вопреки ожиданиям, не пролетает вся жизнь. Лишь бесконечная череда ошибок. Что ж… Даже учитывая промахи, ты сделал все, что мог, верно? …И Яказаки нажимает на курок. Ты ждешь вспышки боли или темноты. Кровавой пелены перед глазами или болезненного стона со своей стороны. Но ничего не происходит. Лицо Яказаки искажается от гнева. Он истерично жмет на курок снова и снова, но желаемого результата не получает. Оружие на его действия не реагирует. «Я, конечно, извиняюсь, что отвлекаю тебя, но, кажется, ваш сетевой маячок отвалился, — неожиданно врывается в твое личное пространство голос Фелини. — Я просканировал эту странную прямоугольную штуковину и не нашел и намека на электроблокиратор, — заявляет он. — Но ничего, так и быть, я сделал тебе одолжение и все поправил. Пришлось, конечно, нафигачить все через жопу, и меня за эти полминуты чуть не шарахнул инсульт! Зато работает! Точнее больше не работает эта стремная хреновина Яказаки, — ликует Фелини. — Но для того, чтобы она подорвалась в его руке, мне бы потребовалось больше времени. Так что довольствуйся тем, что есть». Ебучий же ты гений, Фелини! «Кстати, я подключился к камерам склада. Так вот зачем Ник так разоделся? Изображал меня? С ума сойти! Мы ведь совсем не похожи! Я бы куда круче смотрелся с ножом у горла. И еще для убедительности расплакался бы! Ты вообще знаешь, как круто я могу плакать?! И в штаны бы напрудил для убедительности! В общем, куда эффектнее отыграл бы жертву! Мне вот теперь даже обидненько, если что!» Яказаки с психу кидает прототип оружия на пол и начинает колотить его ногами, крича что-то про бесполезное барахло. «Я понимаю, что сейчас не лучшее время для болтовни, но твое молчание меня маленечко нервирует. Я что, опять влез туда, куда не следовало? Не надо было отключать оружие?! Издай хоть какой-нибудь звук! Мяукни! Или хрюкни!» — Фелини, — выдыхаешь ты еле слышно. — Ты молодец. «Я что? О! Класс! А ты меня за мою молодцовость отблагодаришь?» — Естественно. «Надеюсь, еще одним сногсшибательным отсосом?» — Фелини, — цедишь ты сквозь зубы, подавляя не то смех, не то очередной приступ раздражения. Кажется, всё и сразу одновременно. — Будь добр, свали нахуй с канала. «Так, погоди, ты сперва определись, нахуй или все же с канала? Я же не могу сваливать сразу в двух направлениях». Едва подрагивающими от пережитого напряжения пальцами ты касаешься уха, чтобы вновь вклиниться в общий разговор Тени. «Взлом завершен», — очень вовремя раздается голос Дока. «Для загрузки в объект потребуется не больше пары минут», — добавляет Грензентур. Не больше пары минут? Целых две минуты, хотел ты сказать? Придется тянуть время до победного. Яказаки, взяв себя в руки, выхватывает пистолет из боковой кобуры и наставляет на тебя. — Ну-ну, не горячись, — бросаешь ты холодно. — За моей спиной почти четыре тонны нано-тратила. Ты ведь прекрасно знаешь, что произойдет, высеки пуля хоть одну искру. — Да плевать! — взбешенно выдыхает Яказаки, теряя остатки самообладания. — Я все равно скоро сдохну! Так почему бы мне не забрать с собой весь город! Сорвавшееся в запале признание с губ босса Железа и Лавы — лучший последний аккорд. Даже охранники Яказаки меняются в лице. Никто не хочет умирать. Не так. — Твоя песенка спета, Шаркис. Отдавай мальчишку, и я, так и быть, на этот раз позволю тебе и твоим прихвостням уйти! Минута и сорок секунд. Ты молча убираешь нож с горла Ника, изображающего Лиса, при этом слегка постукивая его по плечу. Следует ответный еле заметный кивок. — Окей, твоя взяла, — поднимаешь ты руки, демонстрируя свое стремление пойти на компромисс. — Забирай, раз он действительно так тебе нужен, — толкаешь ты Ника вперед к Яказаки. Нанит падает на пол, держа руки за спиной, хотя путы, стягивающие его запястья, номинальны. Ник может высвободиться в любой момент, но Яказаки об этом не знает. Мужчина, не опуская пистолета и не сводя с тебя глаз, хватает нанита под руку и резко тянет вверх, заставляя его подняться на ноги. Минута и двадцать секунд. Тяни время! — Только не думай, что сможешь вернуться к прежней жизни, — протягиваешь ты и выдавливаешь из себя очередную самодовольную ухмылку. — Вряд ли твои люди и люди Железа пойдут за тобой после того, как ты готов был отдать жизнь их детей за единственного хакера. — Ха! Думаешь, тебе кто-то поверит, Шаркис? Ты еще слишком молод, чтобы понимать тонкости взрослых игр, — выговаривает он с пренебрежением, уверенный, что победа за ним. — Зачем им мне верить? Они все услышали сами, — замечаешь ты и щелкаешь пальцами. Из-за стальных вставок в твоих перчатках, вместо щелчка слышится звон. Многочисленные Тени, таившиеся в темных уголках склада, оживают, а вслед за ними приходят в движение установленные на колесики стеллажи. Набитые оружием полки медленно откатываются вбок. На Яказаки устремляется несколько сотен глаз членов Лавы и Железа, которых вы успели скрутить и разместить на складе за стеллажом до прихода Яказаки. На лицах их читается гнев, ужас, неверие, отчаяние. Они годами, а то и десятилетиями шли за принципиальным человеком, и таковым Яказаки действительно когда-то являлся. Ты читал старые сводки. Ты знал, каким он был раньше. До того, как ему поставили диагноз. До того, как единственной его целью стало собственное выживание. Наступившая тишина настолько густая, что, кажется, если сожмешь пальцы, почувствуешь ее кожей. Пятьдесят секунд. — Никто не пойдет за человеком, зная, что тому на него насрать. Что тому насрать на его детей и их будущее, — произносишь ты холодно, прекрасно зная, какого сорта людей вы здесь собрали. Большинство из них пошли за Яказаки, разделяя его стремления. Нажива? Конечно же, она играла определенную роль, но куда большее значение имело ощущение защиты, общая цель. Вера, которую мгновение назад все они утратили. Преданность за деньги не купить. Ее можно только заслужить. Или лишиться, как это только что произошло с Яказаки. Тридцать секунд. Маска адекватности слетает с лица Яказаки слишком резко. Во взгляде читается до того подавляемое безумие. Мужчина разражается диким смехом. Начинает что-то бормотать про свою неуязвимость. Про то, что, как только его оцифруют, никто не сможет ему противостоять. И что все и каждый еще приползут к нему на коленях и будут молить о пощаде. Ты давно уже уяснил, что в Тосаме не осталось ни единого здорового человека. Теперь есть лишь те, кто лучше притворяется нормальными, и те, кто хуже. Но лишь единожды покажи толпе свое истинное лицо со всеми его уязвимостями, и тебе конец. Двадцать секунд. «Загрузка закончена», — раздается голос Дока. Даже раньше, чем ты рассчитывал. Слова хакера слышишь не только ты, но и Ник. Парень, что до того почти висел на руке Яказаки, резко подается вперед. Путы с рук слетают сами собой. Ник сдирает мешок с головы, выхватывает из-за пояса нож с нанопокрытием и кидается на Яказаки. Тот даже не пытается увернуться, все еще веря в нерушимость защитного поля. Вот только хакеры Тени взломали его и секунду назад загрузили необходимый вирус в нож нанита. — За моего отца! — выкрикивает Ник, взмахивая ножом и ударяя им по Яказаки. Защитное поле задерживает лезвие всего на пару секунд, а затем лопается подобно мыльному пузырю. Нож входит мужчине прямиком в левый бок. — Не забудь упомянуть про отца при ударе, — наставляешь ты Ника ранее. — Зачем? — по лицу мальчишки пробегает недоумение. — Все знают, что убил его я. — Нет, — качаешь ты головой. — То, что они якобы знают — лишь слухи. Разве у кого-то имеются доказательства? — Но… Я же и правда… — Твоего отца убил Яказаки. А затем подставил тебя, боясь, что ты станешь преемником Грина и соберешь вокруг себя последователей Железа. — Это же чушь. — Нет. С этой самой минуты это единственная правда. Ник тогда хотел спросить «зачем», но вас отвлекли. Теперь же, после удара и произнесенной фразы, поймав на себе взгляды нескольких людей, раньше работавших на его отца, Дайси, кажется, понимает. Яказаки с тихим воем отскакивает от Ника и смотрит на торчащий из его тела нож. — Убейте их! — гаркает он, обращаясь к охране. Но те не двигаются с места. Они уже поняли, что это конец Яказаки. Защищать его смысла нет. Со стороны входа доносятся звуки драки. Там, за дверьми, своя борьба. И ты позволяешь себе расслабленно улыбнуться. Последние персонажи этого спектакля на месте. Яказаки, поняв, что никто не кидается выполнять его приказы, взводит курок и вновь целится в тебя. В его взгляде читается решимость. Он понимает, что это конец, и намерен подвести черту на своих условиях, забрав с собой в лучшем случае только тебя. Или весь город, если он промахнется. Самое время на сцену вступить Томо. Что он и делает. Ты не позволяешь ему переодеться, заверяя, что в лохмотьях и с демонстрацией следов от пыток выглядеть он будет куда эффектнее. Вы с Йоко вкалываете ему обезболивающее, потому двигается Яказаки-младший быстро и четко. Он, неожиданно выскользнув из тени, выбивает пистолет из рук отца, хватается за рукоять торчащего в его боку ножа, резко выдергивает его из плоти, а затем производит еще один удар, уже в сердце. — За меня, моих сестер и Лаву, которую ты хотел забрать в ад вслед за собой, эгоистичный ублюдок! — шипит он. Яказаки падает на пол. На губах его пенится кровь. Ты медленно подходишь ближе, подбираешь с пола пистолет Яказаки, вытряхиваешь из барабана все пули кроме одной. — За будущее, которое ты хотел перечеркнуть, — выдыхаешь ты, приставляя дуло пистолета к его лбу. Яказаки мертв. Твоих слов он уже не слышит. Но шоу продолжается. Выстрел раскатывается по огромному складу. За вами наблюдают. Все и каждый в этом помещении должны увидеть ту картину, которую ты перед ними так старательно вырисовывал. Для них ты больше не злодей, посмевший напасть на их босса. Лишь помощник на стороне двух мстителей, ведущих борьбу за свои группировки. Равноценный союз. Наследник, потерявший отца. Сын, годами страдавший от пыток. И ты — юное дарование, которое протянуло им руку помощи для свершения мести. Хороший задел для дружбы трех группировок, не правда ли? Хорошее резюме на должность новых боссов. **** Сэм все никак не мог решить, что же в работе его раздражало больше: то, что ему приходилось подчищать дерьмо за Мировым Правительством, или то, что после того, как дело сделано, следовало пройти все круги бюрократического ада, заполняя бесчисленное количество отчетов и анкет. Он вернулся из города Двэнга с африканского материка еще неделю назад, а количество документов, которые ему следовало заполнить, все еще переваливало за сотню. Казалось, не было у этой бумажной вакханалии ни конца, ни края. Как же достало! — Хочу в отпуск, — протянул Сэм, и другой Мировой Комиссар по имени Гаррет, уставился на него, как на психически-нездорового человека. — При начальстве только таких речей не заводи, — предупредил он, накручивая на указательный палец прядь своей бороды. — Я не ходил в отпуск восемь лет, — пожаловался Сэм. — И уже слишком стар, чтобы летать по миру и громить все, что под руку попадется, — заявил он, разминая левое плечо. Старая травма в последнее время давала о себе знать все чаще. — Вот бы на курорт да под искусственное солнышко с коктейлем в руках, — протянул мужчина. — Ага, мечтай, — фыркнул Гаррет, неодобрительно качая головой. — Скажи, зачем мы вообще занимаемся всем этим? — Для сохранения баланса. — Что ж это за баланс такой, который сохраняется ценой жизни сотен людей? — Таковы реалии. — Говенные реалии! — заявил Сэм. — У тебя что… кризис среднего возраста? — нахмурился Гаррет. — Не знаю. Просто от всего тошнит. Хочу в отпуск. — Сейчас не до отдыха. — Всегда не до отдыха. А я лишь хочу пару недель покоя. Для перезагрузки мозга и нервной системы. Не хочу сгореть на работе. Как Патрик. Патрика на его последнем задании сожгли заживо. Шутка была ужасной. Но Сэм и Гаррет, переглянувшись, рассмеялись в голос. Они Патрика не любили. Он постоянно брал на кухне чужие кружки. А как-то Сэм застал его за тем, как тот облизывал все ложки из ящика. На вопрос «зачем» Патрик ничего не ответил. В общем-то, он был странным и противным малым. Но такой смерти не заслужил. Потому смех Сэма и Гаррета имел скорее истеричный характер, ведь оба они знали, что любое их новое дело может стать и последним. Мировые Комиссары — как гордо это звучало на бумаге, и каким дерьмом оказалось на деле. В народе их называли «уравнителями», но это наименование так же не сильно им шло. Реже Сэм сталкивался с такими эпитетами как «палачи», «гончие правительства», «выродки». Это уже больше походило на правду. Но в нерабочее время Сэм не был ни палачом, ни выродком. Он всего лишь хотел полежать в шезлонге, выпить пару коктейлей, украшенных смешными зонтиками, и зачитаться каким-нибудь детективом. Но не успел он поделиться этим с Гарретом, как старый дисковый телефон на его столе противно зазвенел. В главном офисе запрещалось пользоваться виртуалией и технологиями, созданными позже XX века. Веселье, да и только. — Сэм у телефона, — взял мужчина трубку. — Новый курс: Тосам, — донесся электронный голос. — Причина: смерть Такеши Яказаки. Цель: Налаживание контактов. — Нет, постойте, я же… — забормотал было Сэм, но по ту сторону разговора раздались короткие гудки. Задание донесено. Отказ не принимался. — Плакал твой отпуск, — ухмыльнулся Гаррет. — Ничего, после следующего дела так точно, — отмахнулся Сэм, стараясь не падать духом. — Если конечно не сдохнешь раньше, — добавил Гаррет. — Спасибо, мать твою, за поддержку, — проворчал Сэм, со вздохом откидываясь на спинку стула. Тосам, значит? В последний раз проблемы там возникали лет двадцать назад, когда Шин Шаркис устроил городское переустройство. Даже интересно, кто же пошатнул стабильность города на этот раз.