Семь небес Рая

Давай дадим друг другу обещание: Не надо пышных похорон и громких слов. Я сохраню в тебе немного сострадания, В Ад за собой забрав наших врагов. Давай дадим друг другу обещание: Не надо безутешных дум и горьких слёз. Тебя ждет не одно завоевание! А я… дождусь тебя в Аду с букетом роз.

РРР: Вам еще не надоело? Десять часов обсуждаете одно и то же… ООО: Что-то не устраивает? FFF: Твоего мнения не спросили. PPP: Я лишь говорю, что есть и другие темы для обсуждения. RRR: Только не надо снова мусолить мертвый спутник Миротворцев. PPP: Не такой уж он и мертвый, раз там происходит автоматическая перезагрузка систем. FFF: Да какое кому дело до перезагружающейся древней железяки на орбите планеты? ООО: Только не опять… WWW: Что спутник, что Лис — эти темы изжили себя. TTT: Лис — Бог. QQQ: Да, давайте обожествлять психопата. Отличная идея. Из-за таких как вы, человечество и деградирует. TTT: Никакой он не психопат! Ты что, не видел трансляции? QQQ: По-твоему все это не может быть фальсификацией? Он просто пытается манипулировать нашим мнением. ООО: Уверен, что именно он? PPP: И все по новой… PPP: Никого не волнует, что ночью произошло новое землетрясение? PPP: Как и то, что мы живем в местности, в которой землетрясений быть не может?! QQQ: И эта твоя «новая» тема для разговора? Мы вообще-то обсуждали её еще несколько дней назад. Одним землетрясением больше, одним меньше, какая разница? Не актуально. РРР: Реально никому не интересно, что происходит? AAA: Так, а кто что думает о так называемой «песчаной буре» посреди белой пустыни? QQQ: Буря как буря. ААА: Вот только предпосылок к ней не было. С атмосферным давлением все в порядке, и грозы мимо не проходили. Так с какой стати образовалась буря? ООО: Внимание-внимание! Диванный метеоролог в чате. Это не учебная тревога! Диванный метеоролог в чате!!! ААА: С фактами не поспоришь! ТТТ: У Лиса получилось, хе-хе. QQQ: Лис расист и сексист. ТТТ: Это еще почему? ААА: Потому что так проще настроить общественность против него. ТТТ: А пруфы будут? QQQ: Достаточно проследить его действия, чтобы понять это. Если вам не достает мозгов, чтобы сложить дважды два, мне вас искренне жаль. ААА: Мне всегда искренне жаль только людей, которым меня искренне жаль. ТТТ: Че за филологическая сингулярность? :D FFF: О каких фактах говорит ААА? О тех, которые взял из виртуалии? О да, там ведь сплошь достоверная информация! ААА: Вообще-то я взял данные с сайта государственного гидрометцентра. FFF: Боже мой, только подумайте, как я могу подвергать сомнению информацию, выложенную на правительственном сайте?! Как я посмел?! FFF: *смайлик «сарказм»* РРР: Думаешь, никакой бури не было? ААА: Именно. ООО: Внимание-внимание! Диванные конспирологи в чате! Это не учебная тревога!!! РРР: Тогда что, если не буря? ААА: Я думаю, произошел подземный взрыв. Фотографии со спутника показывают, что образовался кратер, который больше походит… даже не знаю, на что. Сейчас фото кину. ААА: *фото* РРР: Хм… РРР: Так это не кратер. РРР: Я бы предположил, что обвалился один из подземных тоннелей, что оказались под белой пустыней после Третьей Мировой. ААА: Я тоже так решил. ООО: Даже если дело в этом, какая нам разница? РРР: Мы просто пытаемся понять, что происходит! РРР: Нет у вас ощущения, что вы за кулисами? РРР: Словно мир катится ко всем чертям, пока мы, закрыв глаза, делаем вид, будто ничего не происходит? РРР: Стоим на краю в шаге от конца? SSS: Ребят, а кто-нибудь знает рецепт вкусных сырников? Нормально поспать не удалось. Лишь Ян проваливался в сон, как мгновенно пробуждался от приступа накрывающей его тревожности за состояние Джека. Тогда, не без усилий поднимаясь с постели, Ян тихо крался из своей комнаты в зал и проверял пульс расположившегося на пыльном диване подрывника. Сердце Фейерверка билось мерно. Яна это успокаивало, но ненадолго. Через час все повторялось. К моменту, когда начало светать, шатен потерял надежду нормально выспаться. Замученный собственными мыслями, он перетащил тонкое одеяло в зал, уселся на пол рядом с диваном и сжал запястье Джека таким образом, чтобы большой палец лег на пульсирующую вену. Кто-то, чтобы заснуть, считал воображаемых овец. А Ян — удары сердца подрывника. Часы показали восьмой час утра, когда Ян в очередной раз вынырнул из рваной грезы неглубокого сна и, убедившись в том, что Джек так и не отошел в мир иной, решил, что с него хватит. Чем спать так, лучше не спать вовсе. Заказав продукты и встретив курьерский дрон из ближайшего магазина, парень взялся готовить завтрак под белый шум тихо льющихся с голографического телеэкрана новостей. — Боже, как у меня все болит, — раздался удивленный возглас уже через пару минут. Фейерверк, разбуженный аппетитными запахами потенциального завтрака, неуклюже поднялся с дивана, и, поморщившись, взялся осторожно поглаживать пострадавший бок. — Доброе утро, — выдохнул Ян, мысленно говоря себе спасибо за ранний подъём. Если бы Джек проснулся раньше него и обнаружил Яна рядом, да еще и держащим подрывника за руку, нового потока скабрезных шуточек избежать бы не удалось. — Доброе утро, хозяюшка, — усмехнулся Фейерверк. — Отлично смотришься в этом своем фартучке. Надел бы на голое тело, цены бы тебе не было! …А впрочем, Джек не нуждался в веских причинах для того, чтобы кидаться неуместными фразочками. Фартук для готовки был самым обыкновенным в сине-белую полоску. И только сумасшедший разглядел бы в нем сексуальный подтекст. — Видимо, не так уж тебе и плохо, раз есть силы на дурацкие шуточки, — фыркнул Ян, ставя сковороду с приготовленной едой на железную подставку. — Не шуточки, а комплименты. И на них у меня силы найдутся даже на смертном одре! Для тебя так точно. Ян невольно представил Джека древним стариком, лежащим в куче подушек. Его тусклый взгляд говорил бы о том, что мужчина преклонных лет делал последние вдохи в своей жизни. А рядом с ним почему-то тут же нарисовался и второй старик — сам Ян. — Я уже говорил, что лысина тебе к лицу? — проскрежетал бы умирающий. — Старый похабщик, — проворчал бы его спутник. Ян невольно дернул головой, отгоняя от себя странное наваждение. Вот только ванильных мечтаний о любви до гроба ему сейчас не хватало. Ян старательно отгораживался от мыслей, будто их с Джеком взаимоотношения — это не глупая авантюра на фоне рушащегося мира и беспросветного отчаяния. О большем думать не то что не хотелось. Такие мысли вызывали в Яне почти животный страх, ведь парень прекрасно знал, насколько реальность отличалась от любовных романов, запечатленных на страницах электронных книг. Да и если подходить к вопросу логически, стиль жизни, который выбрали Джек и Ян, шел вразрез с длинной линией жизни. Подрывник, не подозревая, о чем думает шатен, плюхнулся на скрипучий стул напротив сковородки и схватил вилку. — Ты бы хоть умылся, — пробормотал Ян, все еще не очухавшийся от наваждения, в котором они оба дожили до старости, не растеряв былой запал неожиданно вспыхнувших чувств. — Успею, — пробормотал подрывник с набитым ртом. Яичница подгорела, а соевый бекон отдавал резиной как запахом, так и вкусом, но Фейерверк всего этого будто не замечал, уплетая приготовленную Яном еду за обе щеки. Шатен последовал его примеру и тоже взялся за поглощение еды, пусть собственный кулинарный изыск показался ему не очень съедобным. Новостной шум тихо разливался по комнате. С улицы доносились звуки незатихающего города. Скандальные соседи с утра пораньше выясняли отношения, давая возможность узнать тонкости их личной жизни половине дома. Было в этом фальшивом спокойствии и уюте что-то особенное. Ян даже поймал себя на мысли, что был бы не против, начинайся каждое его утро с непринужденных реплик, невкусного завтрака и соседских разборок. Но не успел он толком расслабиться, как Джек, неожиданно выронив вилку, резко развернулся к голографическому экрану. Журналистка как раз вещала о песчаной буре, прошедшей по белой пустыне этой ночью. Репортаж велся из вертолета, так что часть картинки занимали барханы мерцающего в свете восходящего солнца песка. Вот только среди типичных плавных линий, присущих пустынному пейзажу, виднелось нечто, в этот пейзаж не вписывающееся. Длинный змеевидный провал, появившийся явно не по воле природы, журналисткой красиво игнорировался. — Блядь, — выдохнул Джек, тут же раскрывая перед глазом экран телефона и начиная серфить просторы виртуалии. — Что-то не так? — осторожно поинтересовался Ян. — Да… Нет… Еще не знаю… Просто очертания очень уж кажутся мне знакомыми, — забормотал Джек, активно листая свежие статьи. Ян пригляделся к картинке. — Похоже на сеть подземных переходов, — без задней мысли пробормотал он. — Да… — кивнул Джек. — Это так важно? — Очень даже, если… Дай мне секунду… Блядь, и правда. Не показалось. Это тоннели. Но не абы какие, Ян! Это наши тоннели! Я угрохал кучу времени и взрывчатки, чтобы их расчистить. И вот месяцы моей работы… разрушены! — ткнул Джек пальцем в голографический экран, хотя картинка уже сменилась новостями из одной из автоматизированных ферм. — А зачем ты их расчищал? — нахмурился Ян, чувствуя, что уперся лбом в очередную стену непонимания, за которой Шаркис любил прятать свои истинные намерения. — А я, думаешь, знаю? Часть плана… вот все, что мне сказал Шаркис. Что ж… Это утро начинается с хуевых новостей, так как наш план слегка присыпало песком. **** Я сонно разлепил глаза и тут же зажмурился от яркого света, решившего прожечь мою радужку насквозь. Прежде чем повторить фокус с поднятием век, я попробовал поменять положение своего тела и пришел сразу к двум неутешительным выводам. Первый состоял в том, что у меня болело все, что могло болеть, а что болеть не могло, болело все равно. Серьезно. Ныли даже яички. Будто ночью вместо сна я вел кровопролитный бой с коварными умными пылесосами, желавшими очистить меня от лишней плоти и отполировать кости. Судя по ощущениям, с тазобедренной костью у них это получилось. Второй же вывод заключался в том, что меня чем-то придавило к постели, и это «что-то» здорово ограничивало спектр маневров, которые мне получилось бы предпринять с моей отполированной тазобедренной костью. Отполированная тазобедренная кость. Надеюсь, у нас с Шаркисом когда-нибудь появится домашнее видео с таким названием. Я все же разлепил глаза и, применив шпионское боковое зрение, узрел виновника моего положения. Им оказался не высокотехнологичный бытовой предмет со встроенной функцией полировки, как я сперва себе напредставлял, а всего лишь рука Шаркиса. Боже, сколько весит каждая твоя конечность? Ты что, слеплен сплошь из титана? Хотя я не уверен, что из титана можно слепить хоть что-то. Ну разве что Зуо. Попривыкнув к слепящему свету, оказавшемуся лучами солнца, отражавшимися от экрана старого телевизора, я, пыхтя и потея, кое-как выбрался из-под руки Зуо, который по-свински занял почти всю постель. Вот же ты вырос кабаниной! Тебе природа даровала такую широкую спину для чего? Чтобы скидывать меня с кровати? Шаркис, как и накануне, лежал на животе, только голова теперь покоилась не под подушкой, а на ней. Зуо очень не романтично отвернулся от меня к стене. И лишь его левая рука обвивала мой торс, прижимая к себе и не позволяя свалиться с кровати. Видимо, конечность преисполнилась ко мне благодарностью за помощь в ее вправлении. Надеюсь, детка, ты замолвишь за меня словечко перед своим бешеным хозяином? Ну или хотя бы передёрнешь мне по-дружески, пока он спит? Согласись, если яички безутешны, этот вопрос следует решать в кратчайшие сроки! Освежающий душ, по большей части ставший таковым из-за отсутствия в гостинице воды иной температуры, и полотенце со стойким ароматом плесени окончательно сбросили с меня пелену сонливости. Натянув на чистое-душистое («душистый» от слова «душок», потому что плесень, как оказалось, посильнее любого парфюмированного масла) тело не очень чистую, но тоже весьма «душистую» одежду, я вновь бросил взгляд на Шаркиса. Тот даже не шелохнулся. Я уселся на кровать и слегка потрепал Зуо за здоровое плечо. Реакции не последовало. Тогда я тихо позвал его, но и это никакого эффекта не произвело. Зуо спал мертвецким сном. Настолько мертвецким, что я на всякий случай проверил его пульс. Сердце билось. Дыхание оставалось ровным. Но на мое мимолетное «Зуо», так же как и на куда более громкие «любимый», «сладенький» и «бешеная сволочь» он по-прежнему не реагировал. Что ж… Я решил дать Шаркису возможность поспать еще самую малость, прежде чем начну прыгать на нем, требуя пробуждения. До экзекуции, которая с большой вероятностью закончилась бы для меня членовредительством (у меня и так все болит, терять нечего!), я решил спуститься в холл гостиницы, где ночью приметил несколько кофейных автоматов таких же грязных, как и все в этом месте. Еще на подходе к желанному напитку я обнаружил, что пол в холле, устланный старым, потерявшим цвет ковром, приобрёл новые краски. Посреди помещения теперь красовалось темно-бордовое пятно, подозрительно напоминавшее кровь. От пятна к выходу тянулась рваная кровавая полоса, как если бы кого-то волокли на улицу. Кого-то не сильно живого. Так же дизайн гостиницы обновили свежими дырками в стенах, подозрительно напоминавшими следы от пуль, двумя разбитыми плафонами массивной, покрытой пылью, люстры и дробовиком, милейше покоившимся на стойке регистрации. Работник гостиницы как ни в чем не бывало продолжал пялиться в голографический экран, разве что теперь он смотрел не мое видео, а какое-то телешоу, в котором участники боролись за статус эрудита Тосама. — Доброе утро! — бодро поприветствовал я управляющего. Тот в ответ кивнул, не отрывая взгляда от экрана. Еще бы, в передаче спрашивали, сколько процентов земной поверхности покрывал мировой океан до Третьей Мировой. — Почти семьдесят один процент, — сообщил я, на что управляющий недовольно зашипел. — Не спойлерите! Ну и ладно. Не сильно-то и хотелось мне умничать. (Вообще-то сильно! Мог бы и потерпеть!) Я прошел к автоматам и обнаружил, что на один из них прилепили написанное от руки предостережение: «Автомат иногда подает дерьмо и ногти». Очень интересная рекламная акция. Я поставил стаканчик в соответствующее окошко и уже начал выбирать, на какую бы кнопку лучше кликнуть, когда управляющий, наконец, повернул ко мне свое невзрачное лико. В этом смысле мы с работником гостиницы были даже похожи. Этой вот своей невероятной невзрачностью. — Разве вы не заметили объявления? — спокойно поинтересовался он. — Заметил. Но в подобных автоматах кофе другого качества и не бывает, — пожал я плечами. Я вообще гуру дерьмового кофе, если что. Настоящий эксперт и эстет! С ногтями еще не пробовал, но все когда-то должно случиться в первый раз. — Насколько я помню текст, в объявлении нет ни слова про кофе, — заметил мужчина со вздохом. — Нет? — Нет. Я перечитал. Действительно. Ни словечка. — Ну то есть… Когда упоминалось, что автомат подает д… Он буквально это подает? — Буквально. И вы меня, конечно, простите. Мир рушится, люди умирают, а это утро может оказаться последним в моей жизни, в связи с чем не могу не согласиться с тезисом о том, что времени у меня в обрез, но… — Я умру, если не узнаю подробности этой офигительной истории, — признался я с замиранием сердца. — Расскажите мне все! — Да рассказывать особо нечего, — пожал управляющий плечами. — На автоматизированный завод, в котором делают капсулы для этих автоматов, с месяц назад ворвались какие-то дебоширы, завезли в цех несколько тонн испортившегося синтетического навоза и синтетических ногтей и сбросили все это в чан с синтетическим кофе. Не знал, что синтетические продукты любого сорта могут портиться. Особенно, если этот продукт — навоз. И кстати мне одному кажется, что в этом уравнении слишком много синтетического? — Через пару недель проблема была обнаружена. — Всего через пару? — хмыкнул я. — Да. Капсулы успели развести по всем кофейным автоматам города. — Разве компания не должна была в этом случае изъять всю партию? — Она и изъяла, — кивнул мужчина и, прочитав в моем взгляде вопрос, добавил. — Из официальных. Но я-то свой автомат, естественно, спер. Есте-е-е-е-ественно. Ах, божечки, прошу прощения, и как я вообще мог хоть на мгновение оскорбить это место мыслями о законности предприятия. — Так вы же сами можете извлечь капсулы, — предложил я другой вариант. — Вот еще… за них деньги уплОчены. И там нормальные капсулы вперемешку с бракованными. Я не собираюсь выбрасывать потенциально хороший продукт. Это расточительно. Лучше воспринимайте этот кофейный аппарат — как автомат в казино. Может повезти. А может и не повезти, — управляющий расплылся в хитрой улыбке и поиграл бровями. Я не проникся. — Рискнете? — А вы рискнете работать в холле, наполненном особыми ароматами? — ответил я в тон мужчине. — Об этом можете не беспокоиться. Даже бракованные капсулы пахнут кофе! И содержимое выглядит точно, как надо! — сообщил он мне с нескрываемым восторгом. — Как же я в таком случае узнаю, выиграл я в этой игре или проиграл? — нахмурился я. Улыбка управляющего стала шире. — Придется взять пробу, — подмигнул он мне. …Спасибо, вы очень добры, но что-то как-то откажусь. Я птица вольная и человек широких взглядов, но даже у меня есть границы дозволенного. К тому же, верите-нет, но если с ногтями я еще разберусь, то каков на вкус навоз, я лично без понятия. А вдруг я не пойму, что пью именно его. Ну и что, что он синтетический? Вряд ли желудку понравится такой сомнительный продукт. Вдруг меня прихватит в критический момент? Или начнет пучить? Что я скажу Зуо? Что я скажу всему человечеству? Извините, ребят, но нам всем придется погибнуть, потому что утром мне хватило ума прихлебнуть дерьма и закусить ногтями? Герой, которого вы заслужили. К тому же лично я считаю, что подобных сомнительных субстанций в моей жизни и так более чем достаточно. Я резко отошел ко второму автомату с кофе другой фирмы, давая управляющему понять, что в эти его дерьмовые игры я играть не собираюсь. Но улыбка с лица мужчины не исчезла, и я понял, почему, как только оценил разброс цен. В этом автомате кофе стоил в три раза дороже. В три! В голове моей заскрипели шестеренки. А что, если управляющий меня обманывает? Проворачивает со мной фокус с помощью социальной инженерии, создавая ощущение, будто выбора у меня нет, тогда как он есть? Впрочем, его слова всегда можно проверить в виртуалии. Но опять же… Он может врать относительно паршивости капсул в его автомате! Сложно. Очень и очень сложно! Хорошо, что оплачивал я дорогущий кофе с привкусом песка кредиткой Шаркиса. Спасибо, дорогой, что зарабатываешь денежки, давая мне возможность всласть разлагаться морально и физически! Вот что такое настоящая любовь! Управляющий явно удовлетворился моим выбором кофе и уже было вернулся к просмотру телешоу, но заметив у меня в руках два картонных стаканчика, вежливо поинтересовался: — Надеюсь, номер пришелся по вкусу вашей невесте? «Невеста» дрыхла без задних ног, а значит более чем. — О, даже не сомневайтесь! Это лучшая гостиница, которую нам посчастливилось посетить! — соврал я, не моргнув и глазом. — Надеюсь, ваша собака не натворила в номере дел? — Да все-то ты помнишь! — Я видел, вы ее не выгуливали. Страшнее человека, придумывающего всякие глупости (это я про себя), может быть лишь человек, который активно этим глупостям подыгрывает (в этой роли должен был выступать Зуо, но судьба даровала мне лысеющего управляющего). — Нет-нет, мы как раз идем гулять! — заявил я, легко просчитав, что иначе мужчина обязательно найдет несуществующую лужу, оставленную несуществующей собакой, и заставит меня заплатить за это вполне существующие деньги. А я не уверен, что смогу объяснить это Шаркису! Вооруженный двумя стаканчиками обжигающе-горячего кофе, я выскользнул на улицу через вращающуюся стеклянную дверь, в которой с прошлой ночи прибавилось трещин. Асфальт перед входом в гостиницу окрасился в уже знакомые мне бордовые «краски». Зрелище же, представшее моим глазам, оказалось весьма удручающим. Ни один магазин не обошла стороной разрушительная толпа. Разбили витрину даже лавочки фальшивого антиквариата. Но так как это барахло мало кого заинтересовало, большую часть товара просто разбили. Приглянувшийся мне горшок лишился одной ручки и украсился россыпью мелких трещин. Ничего, ты все равно красивый. Вот закончится весь этот переполох, я обязательно вернусь за тобой и заставлю Шаркиса купить тебя мне! …очень странно думать о будущем, которого у тебя, возможно, нет. Пока воображаемая собака делала свои воображаемые собачьи дела, я прошелся по улице, пытаясь оценить масштабы разрухи. В общем-то трущобы и без массовых митингов выглядели не ахти, но свежесожжённые машины, перевернутые мусорные баки и устилавший асфальт толстый слой битого стекла говорил, что раньше все-таки было чуть получше. Тем страннее смотрелся мотоцикл Шаркиса — единственный уцелевший предмет на этой улице. И не просто уцелевший, а выглядевший все таким же пафосным, блестящим и бессовестно дорогим. Вопрос о том, почему мотоцикл не угнали или, хотя бы, не поцарапали, отпал, когда я заметил в асфальте вокруг него многочисленные ямки с железными пульками внутри. Я рефлекторно задрал голову и обнаружил высоко в небе дрон, который кружил над мотоциклом не просто так. Интересно, его настроили на автоматический обстрел пневматикой всех, кто подойдет к мотоциклу ближе чем на метр? Или по ту сторону камеры все это время сидел кто-то из Тени? Я оглянулся по сторонам, и всего на мгновение мне показалось, будто неподалеку действительно мелькнула чья-то тень. Опять воображение играет со мной злую шутку. На всякий случай я махнул дрону рукой. Солнечные лучи попали на треснутый циферблат часов, которые я так и не снял. Яркий блик заставил меня зажмуриться. Исходя из нашего последнего разговора с Зуо, теперь я точно знал, откуда взялась эта побрякушка и в чем ее истинное назначение. И мысли об этом заставляли мое сердечко трепетать. Одно дело, когда парень дарит тебе красивую безделушку, и совсем другое — трофей, снятый с еще теплого трупа врага! Мощь, которую вряд ли когда-нибудь и кто-нибудь переплюнет! Вот и кто потом решится заявить, будто Шаркис не умеет ухаживать? Еще как умеет! Я посчитал, что десяти минут для прогулки с воображаемой собакой более чем достаточно. По истечении этого времени я вернулся в гостиницу, не пытаясь скрыть своего присутствия, вломился в наш номер, позвал Шаркиса уже в который раз и в который раз реакции от него не дождался. Поставив предназначенный Зуо стаканчик с остывшим кофе на небольшой столик, я кое-как разместился на свободном краешке кровати и включил телевизор. Было бы наивно надеяться увидеть на экране мой шикарно скомпилированный видеоролик длиной в сотни часов. Все телевышки наверняка уже перезагрузили и почистили от непрошенного сигнала. Увы, проделать такое с виртуалией защитникам правопорядка не удалось бы, так что я ни разу не сомневался, что на большинстве стриминговых площадок моя гениальная кинолента продолжала беспощадно воспроизводиться. Какие-то из подобных сайтов уже заблокировали, но избавиться сразу ото всех не получилось бы ни у кого… Ну разве что у меня. К тому же блокировки, как пить дать, лишь разжигали интерес аудитории. Ставлю пальцы на отсечение, самым популярным запросом в поисковой системе в последние часы является вопрос о том, как обойти правительственные «блоки». Проверять я, впрочем, этого не стремился. Заходить в виртуалию не хотелось хотя бы потому, что я точно знал — мой эпатажный выход в свет не получит однозначной оценки. Люди, как обычно, разобьются на два лагеря. Или на три. Или на десятки. Одни будут хвалить и боготворить Лиса, другие же продолжат обвинять его во всех смертных грехах. А мне совсем не хотелось получать очередную дозу демотивации. Я, знаете ли, утонченный цветочек, душу которого лучше не бередить. А то как разобижусь, как задружусь с Диспатером! …ладно, не стану. Это еще хуже, чем пить кофе с возможным наличием в нем фекалий и ногтей. Телевизор транслировал какое-то старое кино. Под заунывную музыку три минуты мне показывали разорившийся стриптиз-бар. Ни единой реплики, лишь полуголые грустные девушки, выразительно вздыхающие и тоскливо крутящиеся вокруг потускневших шестов. Я решил, что это что-то артхаусное, потому что в основном кино, снятое за последнюю сотню лет, пестрило бесконечным экшеном. Затем на экране появился мужчина в грязном плаще, и он-то как раз заговорил. Но реплику его разобрать мне не удалось, потому что Шаркис неожиданно подскочил с кровати как ужаленный, и наставил на телевизор пистолет, который все это время, видимо, покоился под подушкой. О, проснулась спящая красавица. Добро пожаловать в противный реальный мир! — Доброе утро! — широко улыбнулся я, наблюдая за тем, как Шаркис с максимально недовольной миной убирает пистолет в кобуру. Зуо взъерошил и без того взлохмаченные волосы и перевел на меня сонный взгляд. — Кофе? Шаркис молча кивнул, источая флюиды недовольства всем миром. — Давно проснулся? — спросил он, сделав пару глотков и поморщившись. — Да! Успел даже выгулять нашу воображаемую собаку! — гордо заявил я, ожидая похвалы. Но Шаркис предпочел больше внимания уделить напитку. — Пойла хуже я еще не пробовал, — заявил он. — Дерьмовый кофе. — Лучше, чем кофе с дерьмом, который так же был представлен в ассортименте, — все с той же довольной улыбкой заявил я. Шаркис закатил глаза, видимо, мне не поверив. Я уже было взялся уверять его в обратном, но беседам со мной Зуо предпочел освежающий душ. Я бы с удовольствием составил ему компанию, но душевая кабина оказалась настолько мала, что присоединиться в ней к семпаю могли разве что тараканы, что они, скорее всего, благополучно и делали. Под шум воды я продолжил бороздить просторы телеканалов в поисках чего-то более веселого, нежели грустные стриптизерши. Новости. Новости. Еще новости. И ни словечка про меня. Очень странно. То ли все телеканалы разом решили позабыть о моем существовании, то ли намеренно не произносили мой ник вслух, боясь нарваться на масштабный общественный резонанс. Потому, дабы забить эфир, ведущие с наигранным интересом вещали о многочисленных стычках на улицах Тосама (безусловно, ничем не спровоцированных и произошедших по неведомой причине), коррупционном сговоре, который обсасывали уже который месяц, и вновь мусолили тему, которую с какой-то стати превратили в событие мировой важности. На самом деле так оно и было, вот только сами они этого не понимали. — …Мировое космическое агентство подтвердило, что старый спутник Миротворцев вышел из самоконсервации и готовится к перезагрузке систем. В связи с этим… Мне вот интересно, а кто-нибудь вообще задавался вопросом, на кой черт якобы бесполезный спутник все еще остается на орбите? Почему его так и не увели на орбиту захоронения, на которую отправляли искусственные космические объекты после окончания их активной работы? Кто-то бы предположил, что это всего лишь очередная халатность со стороны Мирового правительства. Черт, да я бы сам еще полгода назад пришел к этому выводу и не подумал бы копать глубже. К счастью (или к сожалению), теперь мы знаем, что все не так просто. Со стороны душевой послышался приглушенный голос Зуо. Даже в ванной он не расставался с телефоном. Трудяга! Я же дощелкал до мультиков и вперил глаза в экран. Правда, насладиться ими мне удалось не больше пары минут. В дверь нашего номера постучали. Я мгновенно напрягся, ожидая, что следующим шагом будет вынос двери с ноги или изрешечение ее пулями. — Открой. Это к нам, — раздалось из ванной. Ясно, что к нам, спасибо за уточнение. На пороге стояла тень. Лицо девушки скрывала матовая черная маска. В руке она держала спортивную сумку. Она молча протянула ее мне, после чего развернулась и поспешила к лестнице. Значит, тогда на улице мне не показалось? И нас действительно если не окружали, то, как минимум подстраховывали несколько членов Тени? Я без задней мысли расстегнул сумку, почему-то решив, что внутри найду еду. Но ничего съестного там не обнаружилось. Одна лишь одежда. — Неужели нельзя было попросить купить нам чего-нибудь вкусненького? — спросил я, заметив краем глаза движение со стороны ванной. — Зайдем в какое-нибудь кафе, — выдохнул Шаркис, окропляя пол каплями воды. Полотенце с запахом плесени его не сильно впечатлило, потому вытираться он им не захотел. Вонючему куску махровой ткани он нашел более подходящее применение, обернув его вокруг бедер. И, не стану скрывать, мокрый Шаркис в одном лишь полотенце производил определенное впечатление. — Ты что, боишься, что полиция моды, прознав про то, что ты проходил в одной рубашке больше двенадцати часов, скрутит тебя по рукам и ногам и приговорит к пожизненному? — фыркнул я, не понимая, зачем из-за такой мелочи гонять свои тени через весь город. Не замечал за Шаркисом такой тяги к модным шмоткам. Хотя… Если подумать… О боже мой… — Я не собираюсь ходить в грязной одежде, когда имеется альтернатива, — хмыкнул Зуо, ставя сумку на стул, но не торопясь одеваться. Видимо, сперва он хотел немного пообсохнуть. Вы посмотрите, какой чистюля! Я невольно воззрился на свою собственную футболку, испачканную кровью из носа. Почти чистая. В такой можно еще лет десять проходить, и никто не заметит подвоха. — Тебе тоже стоит переодеться, — кивнул Зуо на сумку, давая понять, что там хранится новый комплект одежды и для меня. Мило, конечно. Но я бы предпочел перед тобой, красавчиком в одном лишь полотенце, раздеться, нежели переодеться. Если вы понимаете, о чем я! Моя отполированная тазовая кость, конечно, говорила о другом — о том, что мне стоит лечь и больше никогда не делать резких движений. Но я человек самостоятельный и сам решу, когда уже можно будет позволить себе помереть. Никакая кость мне не авторитет. Шаркис вернулся к распитию ужасного кофе, параллельно взявшись перезаряжать свой пистолет. Я же начал откровенно пялиться на его спину. Меня еще с ночи не отпустило. А после такого вида, кажется, и вовсе завело больше прежнего. Так, мне срочно нужна стратегия по затаскиванию Шаркиса в постель! Благо виртуалию придумали не дураки, и она всегда спешила мне на помощь. Первый же сайт выдал мне работающие (по словам автора статьи) способы флирта. Перво-наперво сообщалось, что необходимо надеть что-то красное, потому что красный цвет делает тебя для партнера интереснее и желаннее. Я посмотрел на потемневшие пятна крови на футболке и понял, что очень даже с ними желанный. Погодите, это же получается, что я начал флиртовать с семпаем еще до того, как подумал об этом? А я чертовски хорош! Второй пункт статьи посоветовал мне излучать уверенность. Вот это уже сложнее… Я знаю способ, при котором я бы мог излучать радиацию. А вот уверенность. Встать в какую-то позу? Так мы уже поняли, что я здесь не мастер. Подчеркнуть свою уверенность в себе словесно? Боюсь спалиться, что хочу запустить свои шаловливые ручки под плесневелое полотенчико. В результате я не придумал ничего лучше, чем схватить стаканчик с кофе и очень уверенно с душераздирающим «сю-ю-юрп» сделать глоток. По лицу Шаркиса пробежала тень раздражения. В мои же планы входил пробег тени по иному месту. Провал. Ладно, что там дальше? «Парни, будьте серьезнее!» Я мгновенно стал серьезным, но это никакого эффекта на Зуо не произвело. «Чередуйте интерес с равнодушием». Легко. — Зуо, — позвал я. — Что? — в голосе семпая легко прочиталось раздражение. — Ничего, — я театрально отвернулся. Но как только Шаркис вернулся к пистолету, позвал его повторно. — Что? — на этот раз Шаркис уже цедил сквозь зубы. — Хм… — мой опустевший стаканчик из-под кофе внезапно показался мне страшно интересным. Шаркис сузил глаза: — Если у тебя очередной приход, то я бы посоветовал не доебывать меня в помещении, в котором есть окно. — А в помещении без окон доебывать тебя можно? — спросил я с надеждой. — Если ты окажешься со мной в помещении без окон, доебывать меня не рекомендую особенно. Ладно, эта стратегия также не работает. То ли Зуо такой закостенелый, то ли я что-то делаю не так. Хотя, как я могу делать что-то не так, когда я гений? Семи пядей во лбу! Интеллектуал среди интеллектуалов? Нет, загвоздка однозначно в Шаркисе. Следующий совет заключался в установке зрительного контакта. Я честно пытался как бы невзначай заглядывать Зуо в глаза, за что получил несильный подзатыльник и порцию забористого королевского. Игра с тембрами голоса вместо соблазнения лишь убедила Шаркиса в том, что у меня окончательно поехала крыша. А попытка подключить юмор закончилась вполне четкой угрозой, в которой Шаркис красочно расписал, в каком именно отверстии моего тела неожиданно материализуется его кулак, если я скажу еще хоть слово. При этом он уточнил, что мне эта процедура не понравится. А душа как назло сегодня требовала приятностей. Что делать, когда твои желания и желания партнера диаметрально противоположны? Виртуалия, помогай! Последним в списке способов флирта значился пункт под названием: «Используйте силу прикосновения», где выдавался целый перечень действий от игривых касаний рук до поцелуев за ушком. Но мне больше всего понравился вариант с щипком зада. Скажем прямо, зад у Шаркиса что надо, и щипать его можно до посинения (В данном случае до посинения моих конечностей, потому что Зуо может среагировать не совсем адекватно. Боже, как же сложно, когда в паре один из партнёров с прибабахом!). Я попробовал подкрасться к Зуо со спины, но в последний момент он, то ли увидев мою тень, то ли услышав шаги, резко развернулся. Я, напугавшись, всплеснул руками, нечаянно зацепившись часами Яказаки за край полотенца Шаркиса. Плесневелый кусок махровой ткани полетел в сторону, а я сам, потеряв равновесие, под зычное шаркисовское: «Какого хуя?!» — шлепнулся на колени и (клянусь, не специально!) уткнулся рожей Шаркису прямо в пах. …Просто здравствуй. Просто как дела. …Нет, ну если и этот намек не прокатит, то я умываю руки. …И ладно, хорошо, признаю, вещая Зуо про мужскую дисфункцию, я явно преувеличил масштабы проблемы. …И что значит «какого хуя?». Ясно, какого! Более чем очевидно! **** Так себе ночка. А утро и того хуже. Джульетте неожиданно стало хуже, и Аки несколько часов просидел у ее постели, следя за нестабильным состоянием подруги. К счастью, полчаса назад Джу заснула. Аки с удовольствием бы последовал в мир грез вслед за ней, только сперва пришлось решить еще парочку нарисовавшихся проблем. Но вот, наконец, ему выдалась возможность поспать хотя бы пару часов. Аки, еле передвигая ноги, плелся в свою комнату, молясь всем богам, чтобы не случилось ничего из ряда вон выходящего и ему действительно дали отдохнуть. Но судьба распорядилась иначе… Проходя мимо кабинета Шаркиса, Аки заметил, что дверь в него приоткрыта. Учитывая, как ревностно босс относился к своему личному пространству, вариант того, что дверь открылась сама по себе, отсутствовал. Кто-то вломился в святую святых во время перестрелки? Или шальная пуля выбила замок? Аки мог махнуть на это рукой. Аки хотел махнуть на это рукой! Но, черт побери, его оставили за главного, и это налагало на него определенную ответственность. — Cagada… — тихо выругался парень, понимая, что должен все проверить вне зависимости от уровня своей усталости. Аки завел руку за спину, нащупал рукоять заткнутого за пояс пистолета и только после толкнул дверь в кабинет Шаркиса и заглянул внутрь. Помещение выглядело так, будто его и вовсе не коснулась ночная перестрелка, но из привычного антуража выбивалась фигура немолодого мужчины в шляпе, мятом плаще и с кожаным черным портфелем в руках. Незнакомец сидел в кресле перед столом Шаркиса, как если бы ожидал хозяина кабинета. — Доброе утро, — холодно проговорил Аки, сжав рукоять пистолета сильнее. — Могу я чем-нибудь вам помочь? Мужчина повернулся к Аки и широко улыбнулся. — Здравствуйте, — кивнул он. — Помочь мне сможет только господин Шаркис. — Боюсь, его сейчас нет. — Тогда я подожду его прихода, — сообщил мужчина невозмутимо. — Извините, а вы вообще кто? — нахмурился Аки, чувствуя, что ответ ему не понравится. — Ох, где мои манеры, — засуетился мужчина, ныряя рукой в широкий карман плаща. Аки незаметно взвел курок, готовый к выстрелу до того, как странный тип наведет на него свое оружие. Но из кармана мужчина вытащил не пистолет. Золотистые корочки с выгравированной на поверхности черной планетой дали понять, что незнакомец — государственный служащий. — Меня зовут Сэмюэл Филлипс. Но можете называть меня просто Сэмом, — оповестил он дружелюбно, показывая Аки документы. — Я Мировой комиссар. Прибыл в Тосам с целью налаживания контактов между вашим боссом и Мировым Правительством. Твою ж мать… Мы, конечно, ждали тебя… Но не так скоро…