Семь небес Рая

Джек уверял, что его физическое состояние не нуждается в медицинской корректировке. Ян, настойчиво указывая на синяк, расползшийся на весь бок подрывника, утверждал ровно противоположное. Обрадовав тем, что Шаркис приказал отдыхать до дальнейших распоряжений, он, вопреки ожиданиям Джека, потащил его не в постель, а к Нэйс. Подрывник нарек это действо пустой тратой времени. Вдруг наступит конец света, а у них простыни остыли?! Увещевания Яна насчет не лучшего физического состояния подрывника нисколько Фейерверка не впечатлили, хотя чувствовал он себя и правда паршиво. Бок ломило так, будто невидимый садист мерно вкручивал ему в ребра шурупы и гаденько посмеивался каждый раз, когда Джек разворачивался корпусом. Но он прилагал слишком много сил, чтобы выглядеть убедительно здоровым, потому считал необоснованной глупостью менять потенциальный оргазм на идиотский врачебный осмотр. Вот только Януш вознамерился соответствовать своей новой фамилии. Иначе его неожиданно нарисовавшуюся тиранию в вопросе здоровья объяснить бы не получилось. «Либо мы едем к Нэйс, либо сразу на кладбище», — вот что он сказал. — А ты будешь носить цветы к моему праху? — Иди нахуй. В общем, пришлось подчиняться… — Трещина, — огласила свой вердикт Нэйс, проверяя Джека с помощью портативного рентгена. При этом она то и дело начинала то качать головой, то тяжело вздыхать, мол: «Какого черта вы ждали? Следовало приехать ко мне еще ночью!». — Я же говорил, что тебе необходима медицинская помощь! — воскликнул Ян, явно довольный тем, что оказался прав. — А я говорил, что отлично себя чувствую! Трещина — такая мелочь! — в унисон ему выдал Джек, решивший спорить до последнего вздоха. Парни обменялись хмурыми взглядами. Перепалка, произошедшая еще в квартире новоявленного Шаркиса, грозила продолжиться в стенах лазарета Нэйс, но врач обрубила ее на корню, предательски встав на сторону Яна, а Джеку подарив хлесткий подзатыльник. Бормоча себе под нос про то, какие все в Тени отбитые, она наложила Фейерверку тугую повязку и вколола лошадиную дозу обезболивающего. — Я бы порекомендовала постельный режим, но учитывая происходящее… — девушка решила не продолжать фразу, прекрасно зная, что в ее арсенале имелись рекомендации, которые в связи с нынешними обстоятельствами переходили в разряд невыполнимых. — Не шевелись хотя бы сейчас, — выдохнула она, окидывая взглядом небольшую комнату. Все десять коек ее лазарета оказались заняты. Из присутствующих нашлась парочка человек с Улицы Красного Тумана, семь теней и… На самой дальней из коек разместился белобрысый парень. Его смазливое лицо портили разве что повязка на щеке и зашитый правый глаз. Судя по не очень умелой работе и старости шрама, это увечье он заработал задолго до того, как попал сюда. Парень, будто ощутив направленные на него любопытные взгляды, разлепил левый здоровый глаз и уставился на Джека. — Как все прошло? — прозвучал неожиданно знакомый голос. Оказавшись грубым и даже скрипучим, он не соответствовал миловидной внешности своего хозяина. — П-поль? — с запинкой выдавил из себя Ян, пораженный внешним видом давнего коллеги не меньше Джека. До этого самого момента никто не видел Поля без бинтов. — Удивлены, что я все еще жив? Нет, дело вовсе не в этом! — Что ж… Это ваша заслуга, — проскрипел киллер, вновь закрывая глаз. — Шаркис урегулировал конфликт с Алмазами? — Урегулировал — это, наверное, не совсем то слово, которое следовало бы применить в сложившихся обстоятельствах, — ответил Ян, подходя к постели киллера. Стряхнув с себя удивление относительно внешнего вида Поля, он кратко ввел его в курс дела. Тот, не открывая гла́за, то и дело кивал. — Шаркис не устает меня поражать, — подвел он итог, но в тоне его не прочиталось и намека на осуждение. — И хватит уже так беззастенчиво меня разглядывать, — нахмурился он, оставаясь с закрытым глазом. — Извини, — стушевался Ян. — Просто я не ожидал… — Не ожидал чего? — Что ты настолько молод, — выпалил шатен. Что ты выглядишь, как модель, рекламирующая плюшевых мишек или домашние растения. Этакий смазливый мальчик, берущий аудиторию не агрессивной сексуальностью, а уютом и наивностью в больших голубых глазах. В одном большом голубом глазе в данном случае. — Сколько, по-твоему, мне лет? — проскрежетал Поль с усмешкой. И она, в отличие от остальных элементов лица, оказалась неестественно кривой и некрасивой. Запечатлись такая ухмылка на фотографии, и показалось бы, что ее к лицу смазливого мальчика пририсовали злые завистники. — Двадцать… восемь? — Ян на всякий случай накинул пару-тройку лет. Но и это его не спасло. — Сорок шесть, — фыркнул киллер, все же открывая глаз. Джек чуть не подавился воздухом и уже было искренне восхитился тем, насколько Поль хорошо сохранился, но свои пять копеек в разговор вставила вернувшаяся Нэйс. — Ходите большую часть жизни обмотанными в лечебные бинты, и получите тот же результат. Девушка выглядела изможденной. Ей, в отличие от Джека и Яна, поспать этой ночью не удалось. В связи с этим она демонстрировала максимальное раздражение в ответ буквально на всё. Пока она вводила подрывнику дозу какого-то лекарства (Джек не рискнул спросить, какого именно), все хранили гробовое молчание. Но лишь врач скрылась за дверью лазарета, Поль вновь подал голос. — Рад, что в твоей ауре больше нет разрывов, и появилось больше света, — сообщил он, глядя на Яна. — Я думал, что вернуть тебя уже не удастся. — Вернуть откуда? — не понял шатен. — Из запоя, — предположил Джек, рассмеявшись. — Из клетки одиночества, самоненависти и саморазрушения, в которой ты себя запер, — пояснил Поль. Ян мгновенно помрачнел, отвел взгляд от киллера и погрузился в свои размышления. Но было потускневшему взгляду почти тут же вернулась ясность. — А это… — шатен кивнул на небольшую тележку рядом с кроватью Поля. Нэйс не успела убрать инструменты, которые ей потребовались для операции, так что на тележке остались пугающего вида использованные скальпели, пинцеты и лоток, в котором обнаружилось несколько перепачканных кровью пуль. — Этих крошек вытащили из меня, — подтвердил Поль. — Что-то не устраивает? Тряпку в руки и вперед, — буркнула Нэйс из соседнего помещения. На вызванную усталостью грубость Ян не обратил никакого внимания. Вооружившись окровавленным пинцетом, он выловил из загустевшей кровавой жижи одну из пуль, поднял ее ближе к светодиодной лампе и присмотрелся. — Говоришь, вас обстрелял дрон? — протянул он, продолжая с интересом разглядывать пулю. — Да. — Уверен, что он принадлежал Алмазам? — Кому же еще? — удивился Поль. Ян вместо ответа протянул ему пулю, давая увидеть то, за что зацепился его собственный взгляд. — Да что там? — всполошился Джек, неуклюже поднимаясь с табуретки. — Кто разрешил тебе вставать? Я еще не закончила! — рявкнула Нэйс. Джек с унылым видом вернулся на свое место. Ян сам подошел к нему и показал то же, что до того продемонстрировал Полю. Подрывник куда лучше разбирался во взрывчатке. Пули выходили за рамки его профессиональной деятельности. Но Яна обеспокоил не столько деформировавшийся боеприпас, сколько выбитая у его края до боли знакомая эмблема. Пацифик. — Разве после Третьей Мировой такие штуки остались не только у коллекционеров? — удивился Джек. За патрон времен Миротворцев на аукционе можно было получить кругленькую сумму. Стрелять такими пулями было равносильно расстрелу человека бриллиантами. — Алмазы решили напоследок покрасоваться? — предположил подрывник. — Если только это были Алмазы, — цокнул Ян языком. — Кто, кроме этих пафосных богачей, стал бы раскидываться такой драгоценностью? — Тот, у кого этого добра в избытке? — ответил Ян вопросом на вопрос. — Может это какая-то реплика? Вряд ли боеприпасы Третьей Мировой подошли бы к современным дронам. — Вот именно, — кивнул Ян. — Отсюда следующий вопрос: Поль, как выглядел дрон? Киллер неопределенно пожал плечами. — Думаешь, я успел разглядеть? Ян вернул пулю в лоток и нервно потер шею. Он не оглашал вслух свои умозаключения, но по его виду было заметно, что ничего вдохновляющего узреть бы в них не получилось. — Думаешь, Шаркис-старший нашел Миротворческий арсенал и вознамерился использовать его против нас? — осторожно предположил Джек. — Если так, чем нам это грозит? Мы ведь и так знали, что его люди на нас побегут, вооруженные далеко не палками и камнями, — попытался он успокоить шатена. Ян на это лишь раздраженно наморщил нос. — Это верно, но… Джек знал: за такими «но» никогда не следовало ничего хорошего. — …оружие, применявшееся в Третью Мировую, являлось куда более смертоносным, чем то, которым мы обладаем сейчас. Война откинула прогресс назад, и человечеству потребовалось слишком много сил и времени, чтобы дойти до довоенного уровня, а о военном и говорить нечего. Мы не знаем, насколько в то время было развито вооружение. И не знаем, что еще, кроме пуль, имеется в арсенале противника. Как бы так не получилось, что именно мы, с нашими пушками и автоматами, окажемся теми самыми психами с палками и камнями. И это первая проблема. Первая? Будут еще? А можно не надо? — Вторая заключается в том, что эти полгода мы скрупулезно отслеживали все поставки оружия в Тосам и, при возможности, перехватывали их. То есть Шаркис строил свой план, основываясь на том, каким примерно количеством оружия обладает наш противник. Теперь мы понимаем, что его представления на сей счет могут быть далеки от истины. И третья… То есть будет еще и третья. Классно. — …ты верно подметил. Пули Третьей Мировой не подошли бы современному оружию. И мне бы хотелось надеяться, что какой-то умелец лишь нацепил старые автоматы на новый дрон. Но что, если нет? Если и сам дрон старого образца? Миротворческий? Дроны военного времени обладали высокоразвитыми стелс-технологиями, а значит, для нынешних радаров они, скорее всего, оставались незаметными. Отследить их было почти невозможно. Как давно этот дрон летал над Тосамом? В единственном ли он был экземпляре? И вел ли слежку за Шаркисом? Ответ очевиден. Конечно, вёл. Раз так, как много противник знал о нынешних планах Шаркиса? Одному богу известно. Эти упаднические выводы Ян не стал озвучивать, вместо этого взявшись в очередной раз названивать Зуо. — Не берет трубку, — сокрушенно выговорил он. — Даже если Шин Шаркис обладает арсеналом Миротворцев и какое-то время имел возможность следить за нашими действиями, что с того? — послышался голос Поля. — Пути назад нет. Будем работать с тем, что есть, — выдохнул он, поднимаясь с постели и морщась от боли. — Будете, — подтвердила Нэйс холодно. — Но не прямо сейчас! Ты, — ткнула она грязным скальпелем в сторону Поля, — лежать и не рыпаться, пока не разрешу! А ты, — указала она на Джека, — иди за мной. Тебе нужен постельный режим хотя бы на тот промежуток времени, пока не начнет действовать лекарство! — с этими словами врач направилась к выходу из лазарета. Так как здесь свободных коек не осталось, она планировала разместить Джека в комнате для гостей. — Полежишь со мной? — предложил подрывник, поднимаясь с табурета. — Сам не справишься? — огрызнулся Ян. — Я бы не советовал отказываться. Красная аура мешает людям мыслить трезво, — заявил Поль. — Фейерверка лучше бы стабилизировать до того, как мы ринемся в бой. — Да вы все здесь что, сговорились? — рыкнул Ян, но пошел за Джеком. Поль, от всей души благодарю! Я твой должник! **** — Деминг, дорогуша! — Жизель впорхнула в резиденцию босса Сладких Амуров и, лишь завидев неказистого низенького мужчину, кинулась к нему с поцелуями. Оставив жирные следы бордовой губной помады на обеих его щеках, она подарила ему обворожительную улыбку. Деминг привычно поморщился и брезгливо вытер лицо тыльной стороной ладони. Он терпеть не мог приветствий Жизель. Она, на самом деле, тоже не получала от данного действа хоть какое-то удовольствие, но уже не в первый раз благодарила себя за то, что таким образом умело перестраховывалась. — Что тебе нужно, Жизель? — нахмурил он густые брови. — Не видишь, я здесь зашиваюсь, — кивнул он на трех молодых девушек, в одном лишь нижнем белье стоявших на коленях перед ним. Деминг держал в руках кожаный стек. Судя по наливающимся синякам на плечах, животах и спинах девушек — он применял его по назначению. Лишь на испуганных красивых мордашках не имелось и намека на истязание: Деминг никогда не бил своих подопечных по лицу. В конце концов, именно оно являлось визитной карточкой каждого работника его публичных домов. — Новый товар? — стрельнула глазками Жизель в сторону девушек. — Новый, да не по твою душу, — фыркнул мужчина. Он пребывал не в лучшем расположении духа. Как обычно. И свое недовольство срывал он на своих девочках так же с завидным постоянством. — Я спросил, что тебе нужно? — рыкнул Деминг, направляя стек в сторону Жизель. Свойственный ему жест, которым он привык управляться с людьми в своем бизнесе, но имевший возможность стать фатальным прямо сейчас. Амальгамы, выросшие за спиной Жизель, взбудоражились. Один из парней хотел было выйти вперед, но женщина вовремя остановила его жестом. «Он смеет угрожать нашему Боссу?» — зашипели Амальгамы между собой. — Дорогуша, если так хочется поиграть со мной в эти твои грязные игры, только попроси, — улыбнулась Жизель, отправляя Демингу воздушный поцелуй. Тот медленно опустил стек, поняв, что перешел границу дозволенного, но чем признавать свою ошибку, решил сделать вид, будто ее и не было. — Преподайте им урок сами, — приказал Деминг двум своим подручным, указывая стеком на девушек. — Поговорим наедине? — предложил он Жизель. — Только оставь этих своих… здесь, — кивнул он в сторону Амальгам. Химики вновь тихо зашептались, но не посмели останавливать Жизель, уверенно прошедшую в кабинет босса Сладких Амуров. Лишь продолжали буравить наглеца Деминга злыми взглядами. «Еще вычурнее, чем с моего последнего посещения этого места», — подумала Жизель, осматриваясь. Деминг обустроил свой кабинет в лучших традициях стереотипного сутенера. Стены украшали гобелены с леопардами, тиграми и львами. Золотая нить в них блестела в свете невпопад подвешенной под потолком хрустальной люстры. А дальнюю стену заменяло толстое стекло. Из него открывался отличный вид на самый большой стриптиз-бар города. Не меньше сотни девушек и парней в специфических костюмах и нагишом крутились вокруг пилонов под единую ритмичную музыку. До кабинета Деминга доносились лишь тяжелые биты, сопровождаемые звоном стекла. Хрустальные бусы, тянувшиеся под потолком от люстры к стенам, то и дело ловили отблески софитов и кидали разноцветные зайчики на безвкусные гобелены. Мужчина расправил до того закатанные рукава шелковой золотистой рубашки, накинул поверх темно-оранжевый пиджак и потянулся к графину с виски. — Выпьешь? — Не откажусь, — Жизель растянула губы в хитрой улыбке. — Прошу прощения за грубость. Это все стресс, — вздохнул Деминг, толкая по журнальному столику к Жизель прозрачный бокал с горячительным. — Понимаю-понимаю, время ныне непростое, — кивнула босс Серебра, беря в руки стакан и наблюдая за тем, как жидкость цвета ржавчины переливается в свете безвкусной люстры. — Если ты пришла поговорить о новой поставке, то сроки те же. Несмотря на городские штормы, ничего не изменилось, — проговорил Деминг, себе наливая напиток из другого графина. — Думаю, ты и сам уже догадался, что дело не в этом, — вздохнула Жизель, делая глоток горячительного и оставляя на ободке стакана фирменный след от помады. Деминг, до того выглядевший нервнее обыкновенного, тут же расслабился. — Значит, слухи не врали… Ты прогибаешься под мальчишку, — протянул он со вздохом. — Понимаю. Теряешь хватку, Жизель. И Серебро бросает из крайности в крайность благодаря тому, что ты больше не способна управляться с чудовищем, которое когда-то сама взрастила. Твои дни, как и дни Суори, сочтены. Амуры и Серебро нуждаются в новых лидерах. С тем, что дни Суори сочтены, Жизель спорить не стала, но вот себя со счетов попросила бы не списывать. Но есть ли толк спорить с мертвецом? — А я так надеялся, что мэр лишь пытается меня припугнуть, — наигранно вздохнул Деминг, протягивая руку к тарелке с засахаренными дольками апельсина. — Думал, ты умнее и не станешь предавать меня ради какого-то… мальчика. А еще предполагал, что догадаешься ничего не пить в стане врага, — мужчина кивнул на уже опустошённый Жизель стакан. — Мне даже не верится, что обмануть тебя оказалось так просто. Слишком просто, Деминг. Следовало бы призадуматься. — Так ты выбрал сторону, — усмехнулась женщина, ощущая легкую тошноту. Яд, что спрятали за терпким вкусом алкоголя, тут же начал действовать. — Видит вселенная, я хотел совсем не этого, — зачем-то взялся оправдываться Деминг. — Но ты первая решила меня предать. Любопытно узнать, кто об этом рассказал Шину. — Ты знаешь, Жизель, я птица вольная. И нет для меня ничего гаже, чем ходить под чьей-то пятой, будь то Суори, Амрия, Шин Шаркис или ты. Но Шин, по крайней мере, не планирует меня убить. Да, он лишь посадит тебя на цепь, как когда-то сделал с каждым из нас. Привязь ослабла, когда на арену вышел его сын, но лишь Зуо не станет, и все вернется на круги своя. Тошнота усилилась. Жизель чуть повело вбок. — Ну-ну, я думал, ты крепче, учитывая твою весовую категорию, — язвительно хмыкнул Деминг. — Ох, да почему же всех так беспокоят мои соблазнительные формы? — рассмеялась женщина, кокетливо проводя пальцем по глубокому декольте. — Куда ни приду, всегда найдется наглец, который начнет недоумевать, почему я до сих пор не прибегла к помощи своих химиков, чтобы скинуть лишние семьдесят килограммов, — оповестила она, обессиленно откидываясь на диванные подушки. — А ты хочешь знать, почему? — Если твое предсмертное желание — поделиться со мной мемуарами старой толстухи, так и быть. Выслушаю, — пожал Деминг плечами, внимательно следя за Жизель. Поговаривали, он любил наблюдать за тем, как у него на глазах душили или забивали до смерти вышедших в утиль шлюх. — Скажу лишь, что в моем бизнесе ты, как товар, не относилась бы к ходовым. — Приятно слышать. Уникальность не может быть ходовой, — заметила Жизель. Оскорбления мертвеца ее никак не задевали. — Понимаешь в чем беда, Деминг, в худом теле мало места. — Для бифштексов? — Деминг хрюкнул от собственной глупой шутки. — Для капсул с противоядием, — спокойно ответила Жизель. — Ядов в мире великое множество. Уж мне ли, как главному наркодилеру и химику Тосама об этом не знать. Невозможно создать одно противоядие, которое бы могло защитить сразу от всего. Таких противоядий тысячи. И добротная жировая ткань не только дает возможность хранить капсулы с этими противоядиями внутри себя, но и скрывать сей факт от хитрых противников. Всем вокруг ведь совсем не обязательно знать, что самый легкий способ убийства на меня не действует. Тошнота начала стихать. — Но что я люблю большего всего, так это мой целлюлит, — Жизель закинула одну ногу на диван и задрала юбку до самого паха, демонстрируя белоснежную ляжку. — В виртуалии пишут, якобы это косметический дефект, который портит эстетику женского тела. Недостаток. Для меня же это лучшая ширма, за которой невозможно разглядеть, что у тебя под кожей, — выдохнула она, нажимая на внутреннюю часть бедра и показывая Демингу проявившийся контур одной из многочисленных капсул. — Ах ты стерва! — Деминг подскочил со своего места, но от резко возникшего головокружения упал обратно на диван. — Напомни-ка мне золотое правило любого зачуханного клуба, — ликующе протянула Жизель. Глаза Деминга расширились. Он начал нервно стирать с щек остатки помады Жизель, но было уже слишком поздно. Яд успел попасть в кровеносную систему. — «Не целуйся с местными девчонками» — такое вот правило. Даже подростки его знают, — хихикнула босс Серебра. — Но мне так не хотелось целовать тебя в губы, что я предпочла добавить в помаду чуть больше яда. — С-с-сука… ах ты… с-с-с… — Деминг подавился воздухом. На губах его выступила кровавая пена. От судорог тело его начало извиваться в конвульсиях. Жизель скучающе вздохнула. Прежде чем так рьяно лезть вверх, убедись, что сможешь удержаться. В клубе за стеной из прозрачного стекла раздался хлопок. Тысячи разноцветных блесток разлетелись во все стороны, благодаря правильно поставленному свету ловко имитировавшие салют. За первым хлопком последовало еще с десяток. — Ну и что, что толстая, милый? Зато живая! — рассмеялась Жизель в голос. — В отличии от некоторых! Ответом ей стал тихий стук в дверь. Мертвец все еще дергался, но спасти его уже не удалось бы и лучшим врачам Тосама. — Входите. Один из Амальгам заглянул внутрь. Взгляд скользнул по обнаженной ноге. Жизель со скучающим видом расправила красную пышную юбку и жестом подозвала мужчину к себе. Тот внес в кабинет Деминга стеклянный контейнер для мяса — его боссу Серебра презентовал человек Шаркиса. «Ну и странные же у этого мальчишки вкусы», — подумала она, заглядывая в распахнутую дверь и убеждаясь, что приближенные люди Деминга уже никогда не увидят солнечный свет. Несчастные проститутки, впрочем, тоже. Что ж. Сопутствующий ущерб. **** Агата оценила обстановку и спряталась обратно за жилое здание. Пока картинка складывалась не лучшим образом. Здание, в котором размещалась резиденция босса Амуров Суори, оказалась под присмотром пары десятков охранников. — Такое впечатление, что нас ждали, — хмуро пробормотала она, посильнее сжимая в руках контейнер для мяса. — Ждали однозначно, — согласился Дин. — Тут куда любопытнее, какова причина, — продолжил Ден. — Его кто-то предупредил, — загнул палец Дин. — Или обстановку накалило то, что за одни сутки Шаркис имел наглость расправиться сразу с двумя боссами. И Суори справедливо решил, что может оказаться следующей целью, — загнул палец Ден. — Или он просто помешан на безопасности, — буркнула Кара, мыслями находясь явно в другом месте. — Будем ждать подмоги? — предложил Дин. — Ждите, — кивнула Агата. — А я пойду. Она уже намеревалась выйти из укрытия, но ее остановила чрезмерно крепкая хватка Кары. — Одна? — изумилась она. — Мы тебя не пустим. — Вы не понимаете, — качнула женщина головой. — Для вас это лишь очередное задание, для меня же… личное, — она задрала голову и нашла взглядом пентхаус Суори. Несмотря на разделявшие женщину и ее цель десятки этажей, до ушей ее донеслись звуки бесконечного праздника, которым Суори окружал себя последние несколько месяцев. Потому Амуры так стремительно и распадались. Их босс подсел на какой-то дизайнерский наркотик и быстро перевоплотился из лидера, тотально контролирующего свою группировку, в разбазаривающего деньги наркомана. Ему в любом случае оставалось не так много времени, но Агата не могла позволить, чтобы убили его наркотики или собственные подчиненные. Потому что он должен был умереть от ее руки. Агата слишком много над этим размышляла. С убийством Памелы жажде мести следовало утихнуть, но она, чуть передохнув, разгорелась с новой силой. Девчонка, клеймившая и обрекшая дочь Агаты на смерть, являлась лишь винтиком в механизме колоссальных масштабов. Если бы не она, это сделал бы кто-то другой. Корень зла же прямо сейчас развлекался в пентхаусе, закрывая глаза на происходящее вокруг. Это Суори раскинул по всему городу сеть публичных домов. Это он поставил на поток продажу людей. И, что хуже, он ввел в моду секс с несовершеннолетними. От возникшего в голове слова «мода» Агату невольно передернуло, но она постаралась взять себя в руки. В данном случае термин «мода», как ничто другое, подходил для оценки происходящего. Суори всегда сопровождали мальчики или девочки. Суори никогда своих предпочтений не скрывал. Суори предлагал вип-клиентам «попробовать», даже если сами они изначально подобных пристрастий не имели. Скорее всего, он делал все это для того, чтобы видеть в глазах своего окружения как можно меньше осуждения. А, быть может, все это его лишь забавляло. Но с момента появления Амуров и вседозволенности, которую они продавали подобно пакету молока, и без того нестабильный Тосам вошел в последнюю стадию морального разложения. «Уберешь одного, придет другой». Это правда. Но Шаркис намеревался взяться за регулирование данного вопроса. Очистить город от проституции не получилось бы и самому господу богу, но Зуо уверял, что сделает все возможное для того, чтобы, как минимум, не трогали детей. Реальны ли были его планы, Агата не знала. Она могла лишь надеяться, что когда-нибудь у него действительно получится то, что он замыслил. Когда-нибудь. И первым шагом к решению проблемы станет смерть Суори. — Победа! — воскликнула Мари, допрыгав до последнего квадрата нарисованных на асфальте классиков. Девочка-андроид, выряженная в розовое пышное платьице и сандалики с бантиками, захлопала в ладоши, заливисто рассмеявшись. — Мари смогла! У Мари получилось! Агата все это время гадала, зачем Ник сказал ей взять андроида с собой. Мари, в отличии от По, не входила в разряд боевых роботов и по большей части вела себя, как обычная маленькая девочка. «Ах, вот для чего…». — У меня есть омерзительная идея. **** — Голоден? Неожиданный вопрос со стороны Шаркиса заставил меня на мгновение растеряться. Знаете, если вы больше часа слоняетесь перед дверью в кабинет человека и то представляете, как он потрошит собеседника, то, как потрошат его, внезапный вопрос про голод кажется почти сюрреалистическим. Тем не менее, именно его мне задал Шаркис, распахнув дверь в кабинет и обнаружив меня пытающимся подслушать или подглядеть, что же происходит внутри. Ну а вдруг Шаркиса правда переклинило, и он решил отвлечь себя от грустных мыслей, устроив расчленёнку?! В отпиливании конечностей я не помощник, силенок не хватит. Так хоть подержал бы для него топор! Или расстелил целлофан, чтобы он не угваздал кровью все вокруг! В чем-то я да сгожусь! — Ну… — я замялся. — Да… — пробормотал я, посчитав, что от халявной еды откажется только идиот. — Наверное… — добавил лишь потому, что ждал подвоха. Скажу, что голоден, а Шаркис еще того и гляди бутерброд мне протянет со свежими кусочками человечины. А я, когда дело касается человечины, становлюсь ревностным вегетарианцем! — Тогда пойдем, — кивнул Шаркис и бодро зашагал к выходу. Фух… обошлось без бутербродов. Это, несомненно, успех! Мужчина средних лет, что оказался на пороге кабинета вслед за Зуо, приветливо улыбнулся мне и так же посеменил к выходу. Так мы не одни идем есть? А с этим типом? Но у выхода из особняка Дайси «этот тип» вежливо с нами распрощался. — Это кто? — спросил я, не сдержав любопытства. — Человек, который выстрелит мне в затылок, если что-то пойдет не так. Очаровательно. Можно было ограничиться и сухим «хороший знакомый». — Эй! Куда это вы? — не успели мы выскользнуть на улицу вслед за незнакомцем, как из кухни в общий холл выбежал разъярённый Аки. — Обедать. — Сейчас? Мир полыхает, а вы идете жрать?! — А ты предполагаешь, что куда аппетитнее будет есть на пепелище? Если Аки что-то и ответил, этого мы уже не расслышали. Оседлав мотоцикл, мы ринулись навстречу сочным ребрышкам, тушеной картошечке или черничным пирожным. Но быстро поняли, что выбрали не лучший день для томного свидания. Часть заведений открывалась только во второй половине дня, часть вообще не планировала открываться в ближайшее время из-за городских волнений, часть не подходила под капризный вкус Зуо. Королевская жопа, видите ли, не готова лакомиться фастфудом. Это для здоровья вредно. А курить как паровоз — не вредно. От курева у тебя, Зуо, весь организм обновляется и омолаживается по пять раз на дню. — Во! — орал я, тыкая на ресторан альтернативной кухни, где большую часть блюд делали из сублимированных червей. — Только через мой труп. — А это? — указывал я на огромную поночную. — Я хочу поесть, а не проблеваться. — Здесь наверняка круто! — кивал я на ресторанчик «Единорог для твоей мамочки», где на логотипе у сказочной лошади вместо рога красовался здоровенный хер. — Лучше брошусь под машину. Спустя время Зуо понял, что планочку следует понизить, иначе на смерть нам придется идти голодными. И место он выбрал ироничное до слез. Ресторанчик назывался «Последняя трапеза», и если сперва я похихикал лишь над названием, то расхохотался как больной в миг, когда открыл меню. Оказалось, что ресторан посвящался смертникам XX и XXI века. Еще во времена, когда смертная казнь являлась частью системы, приговоренные к смерти преступники имели право на последнюю трапезу. Обычно осужденным давали возможность самостоятельно выбрать, что бы они хотели поесть. В меню ресторана значились комплекты блюд, которые заказывал тот или иной преступник. Кроме блюда можно было так же почитать краткую биографию и причину, по которой человека приговорили к смертной казни. Я пробежался взглядом по возникшему передо мной голографическому меню, выбрал несколько особенно приглянувшихся комплектов и выжидательно уставился на Зуо. — Хватит на меня так смотреть, — пробормотал он, не отрывая взгляда от списка гастрономических изысков. Если посетителя интересовало какое-то блюдо, было достаточно кликнуть по фотографии, и перед тобой появлялась медленно крутящаяся вокруг своей оси голографическая 3D модель потенциального обеда. Выше и правее высвечивался состав блюда, выше и левее фото смертника с его душещипательной историей. — Как? — усмехнулся я. — Будто хочешь вскрыть мне черепную коробку и посмотреть, что внутри. Если честно, действительно очень интересно. — А я-то думал, что ты скажешь что-нибудь про влюбленные глаза, — мечтательно вздохнул я. — Если это влюбленные глаза, то я балерина. — Что ж ты сразу не сказал? — всплеснул я руками. — Удивительно, какой ты продуктивный человек! И группировку организовал, и о балете не забыл! Каким станет следующий рубеж? Продавец машин? Шаркис на это лишь выразительно закатил глаза. Иммунитет к беседам со мной выработался в нем слишком быстро. И мне это не нравится. Где красные глазюки на любую фразу с моей стороны? Где психи и кровавая пена на губах? И бессмысленное и беспощадное рукоприкладство?! Даже как-то не по себе. Кого винить в отсутствии симптомов бесконечной любви ко мне? Это все твой психотерапевт виноват? Ух, когда-нибудь я до него доберусь! Мы с Шаркисом кликнули по заинтересовавшим нас блюдам, и заказы улетели на кухню. Зуо выбрал скучное блюдо серийного убийцы и насильника Петера Кюртена: венский шницель и жареную картошку. В комплект также входило белое вино, но его Шаркис заменил на кофе. Я же все никак не мог определиться между Джеймсом Эдвардом Смитом, заказавшим перед казнью комок грязи, и Робертом Бьюэллом, попросившим одну оливку. Смит убил человека при ограблении. Его пожелание комка грязи не исполнили, так как земля в тюремный рацион не входила. Пришлось ему довольствоваться обычным йогуртом. Создатели меню подошли к вопросу креативно и сделали шоколадный йогурт в виде комка грязи. Бьюэлл же — насильник и убийца одиннадцатилетней девочки — попросил одну оливку с косточкой в надежде, что после смерти эта косточка из него прорастет и он, так сказать, даст жизнь дереву. Не думаю, что из этой затеи что-то вышло. В меню предлагался десерт в виде здоровенной оливки. Чуть поразмышляв, я выбрал оба блюда. В случае, если это и правда последняя трапеза, от души наемся сладкого! Но с Зуо такой формулировкой не поделюсь. А то снова начнет беситься. Вообще-то я и хочу, чтобы он немного побесился. Но по причине чего-то идиотского, а не на серьезную тему. Очень уж ему не нравится думать о том, что я могу умереть. Мне, вообще-то, тоже не нравится… Но вот от Шаркиса я такой подставы не ожидал! Насколько бы упростилась его жизнь, не окажись меня рядом! Одной вселенной известна череда плюсов! Хорошо, что она не из болтливых. А то напела бы Зуо в уши, как без меня замечательно, он, глядишь, сам приставил бы к моему виску дуло пистолета. — Надеюсь, ты понимаешь, что тебе придется пройти весь путь вместе со мной? — неожиданно задал Шаркис вопрос. Я не врубился, о каком пути речь. Хочешь, чтобы я под ручку довел тебя до туалета и посторожил у кабинки, пока ты справляешь нужду? Легко! Жизнь положу на то, чтобы в твою минуту слабости тебе ничего не угрожало! Или речь о жизненном пути? Я готов смело шагать с тобой рука об руку, превращая твое существование в кромешный, но веселый ад. Я в этом хорош и уже успел тебе это доказать! Не единожды! Или необходимо проехаться из точки А в пункт Б? Ты знаешь, что я выдержу. Возможно, меня затошнит, но не более. А если будешь вести мотоцикл не как псих, то даже не затошнит! — Я всегда с тобой! — бодро заявил я. — Хочу посмотреть, как твоя красивущая рожа от старости превратится в страшнющую! И все будут смотреть на тебя и думать, как же ты, такой страшненький, охмурил красавца рядом с собой. Это я про себя! А я буду вещать о том, что полюбил тебя за душу и характер! Особенно за характер! — Я говорю о подземном законсервированном складе Миротворцев, — терпеливо объяснил Зуо. А… ой… так… — Имеешь в виду, что возьмешь меня на таран убежища твоего папочки? — на всякий случай уточнил я. — То есть вокруг будут бегать вооруженные люди, раздаваться выстрелы, град пуль полетит со всех сторон и где-то там в общей сумятице затеряюсь беззащитный я? — дело не в том, что я против. Дело в том, что обычно против таких авантюр был Зуо. — Да, именно это я в виду и имею. Мы ведь не сможем настроить локальное подключение. Повезло, что установить стыкующую связь мы смогли хотя бы с зависимыми устройствами. Да-да, я помню про невозможность установки связи. Об этом еще Джон упоминал. Подключение извне отсутствует. Один компьютер. Один человек, которому предстоит со всем этим разобраться. Но я-то наивно полагал, что сперва Шаркис захватит территорию, а потом уже меня привезут на карете и окунут в горшочек с говном. А тут выходит, что горшочек с говном прекрасно разместится у меня на голове куда раньше. И мне с ним еще придется убегать от пуль. Не уверен, что из этого выйдет что-то путное. Но из всего сказанного Зуо, куда больший интерес у меня вызвала его последняя реплика. — Какие еще зависимые устройства? — прищурился я. — О… а я не говорил? — невесело усмехнулся Шаркис. Нет, не говорил. Если бы говорил, я бы запомнил. А раз я не запомнил, значит, ты не говорил. А если ты говорил, но я не запомнил… В любом случае, ты виноват! — Парадигма, Спэрктас, Энигма — как думаешь, что объединяет эти города? Буква «А», присутствующая в каждом названии? Планета, на которой они размещены? Население, состоящее из людей, хотя, как по мне, инопланетяне могли бы уже перестать нас игнорировать и лучше бы взялись организовать хотя бы парочку туристических поездок. — Относительная близость к Тосаму? — предположил я, безуспешно вспоминая современную географию. — Нет. Еще предположения? Я лишь пожал плечами. Черт его знает, Зуо. Можно без загадок? Ресурс моего мозга не безграничен. Я сейчас все силы потрачу на размышления над подобными вопросами, а потом окажусь один на один с Диспатером и вспомню только то, что рыба — это не овощ. — «Квартовая элита», — подсказал Зуо. — В этих городах находятся экземпляры, входящие в данную коллекцию? — Не совсем… Официант в тюремной робе подкатил к нам тележку и перенес с нее на стол заказанные нами блюда. Моя грязь из йогурта и пирожное в виде оливки выглядели весьма отталкивающе. А вот блюдо Зуо благоухало только так. Но сейчас еда оказалась последним, что меня интересовало. Лишь официант укатил тележку прочь, я взялся ждать продолжения. Но Зуо как назло не торопился продолжать. Вместо того чтобы поскорее рассказать мне побольше интересных фактов, он взялся с аппетитом поглощать принесенное блюдо. — Ешь… нам потребуются силы. Не следует идти таранить городскую армию на пустой желудок. Я начал спешно запихивать в себя заказанную еду, но вкуса не чувствовал. Казалось, что я вот-вот получу в руки последний пазл картинки, над которой корпел вот уже столько дней. Но Шаркис, собака, продолжал тянуть резину. Будто в нашей паре трепать нервы — не моя прерогатива! Ой, не больно-то и хотелось. Если ты ждёшь, что я начну силком вытягивать из тебя каждое слово, не на того напал! Я человек самодостаточный. Чего не знаю, то надумаю. И если мои умозаключения окажутся далеки от действительности, кто тому виной? Прошу всю ответственность возложить на наглухо отбитого мужика, мерно жующего свой обед напротив меня! Ты во всем виноват, Шаркис! Опять! — Так что же связывает эти города? — мои мысленные заверения в том, что я слишком гордый, чтобы браться за расспросы, разбились о напоминание о том, что никакой гордости у меня в помине не имелось. Фух, гора с плеч! — Помнишь, что тебе говорил Кори полгода назад о том, чем же является ПКО-вирус? Я-то помню. Но откуда помнишь ты? Подслушивал? Подглядывал? Украл записи с видеокамер? Злодей. За чем еще ты подглядывал? Что еще видел? Наблюдал, как я дрочу?! Надеюсь, что да. — Помню, конечно. ПКО — провальная попытка создания операционной системы, благодаря которой было бы возможно управлять оружием. — Верно. А ещё? Я нахмурил лоб, пытаясь вспомнить. — Кажется, что-то про дневники Кварта, в которых он оставил подсказки, как лучше действовать. — Подсказки или рассуждения, — кивнул Зуо. — Но если у него имелись на этот счёт лишь предположения, как же пользовались орудием до этого? — А им пользовались? — О да… — В учебниках говорится, что… — В учебниках говорится то, что Мировому Правительству выгодно внедрять в головы молодого поколения. Как понимаешь, из слов правды там разве что союзы да предлоги. А оружие по назначению использовалось, вот только изначально управлялось чем-то, к чему Кварт искал альтернативу. Чем-то, что заменить по мощности мог разве что человеческий мозг. — Диспатер? — Именно. В «квартовую элиту» входило оружие самого разного плана. Но главным из них являлся Отеликос. Вот и ещё одно непонятное название. Фетиши у этих изобретателей на всякие такие словечки или что? Почему бы ни назвать оружие Кузей? Или Вишенкой? Ну или хорошо, если так необходимы нотки пафоса, Монстром или Чудовищем? Обязательно брать слова, которые звучат как бессмысленный набор букв? Если обязательно, то надо решить, как свой тайный проект назову я. Пока не знаю, на чем он будет основываться и каков его смысл, но это и не важно. Название — это половина дела. «Жишипишисбуквойи» — нормальное название? Легендарное! — Отеликос — в переводе с забытого языка «Финал». А «жишипишисбуквойи» в переводе с моего языка — «я безграмотный, но не совсем». — Кварт создал оружие, которое поставило точку на войне, но могло бы поставить ее и на судьбе всего человечества, пожелай того Диспатер. Собственно, из-за возможности развития такого сценария, его и законсервировали. — Не знаю ни единой ракетной установки, которая могла бы вместить в себя столько зарядов, — качнул я головой. Такие масштабы разрушений не укладывались в голове. Даже мой невероятный опыт в наблюдении за виртуальным ядерным взрывом не помог мне в этом нелегком деле. — Да. Поэтому таких установок четыре. Парадигма. Энигма. Спэрктас. Тосам. — Четыре города. Четыре установки? — Да, все они связаны, — подтвердил Зуо, лишь мои брови взметнулись вверх. — Соединены подземным оптоволокном толщиной в метр. — Но… Это же такие расстояния… — Кварт был фанатиком. А так как большую часть своей жизни он работал на благо Миротворцев, его снабжали всем необходимым. Его не интересовали люди. Только машины. Каждое его изобретение было для него как ребенок. И Отеликос — последняя и самая масштабная разработка. — В таком случае… Стоит ли нам вообще ввязываться в это? Я имею в виду, есть ли смысл рыпаться? — пробормотал я, обессиленно откидываясь на спинку мягкого диванчика. До того съеденный ком грязи подступил к горлу. — Если даже мы успеем предотвратить беду здесь, остаётся ещё три города. Быть в каждом из них одновременно не получится. — Верно. Но не забывай, что все они являются частью одного оружия. И центр управления размещен здесь. В Тосаме. Какая удача. — И что? Если Диспатер получит доступ к системам, он может перекинуться на зависимые блоки оружия, минуя центр принятия решений. — Да. Именно поэтому мы установили глушители сети и протянули локальные сети от каждого из них, чтобы иметь возможность следить за состоянием показателей законсервированных боеголовок. Кроме того мы установили заряды. Если не прокатит погашение связи и контроль будет утерян, древние миротворческие склады придется подорвать. Но это в исключительном случае. Подрыв разрушит не только оружие, но и города, рядом с которыми оно размещено. Я надеюсь, что сработает план А (погашение связи) или Б (мониторинг и контроль) и не придется применять В (стирать города с многомиллионным населением с лица земли). Но при лучшем раскладе все еще остаётся Тосамская установка. Тебе придется побывать в самой гуще событий, потому что у нас слишком мало времени на решение проблемы. — Сказал он, лениво ковыряясь в тарелке, — буркнул я. — То, что у нас мало времени, не означает, что нам следует, как оголтелым, бежать навстречу смерти. Конечно. Как оголтелый я побегу к ней через пару часиков. — Все этапы подготовки нацелены на то, чтобы мы пробрались внутрь, не подохнув по пути. У нас лишь один шанс, потому я и не форсировал события. Для эффективного захвата требовались запасы оружия Лавы. Тоннели Амуров. Люди Артистов. И верные Тени с достаточным количеством боеприпасов, лучшим снаряжением и четким планом действий. Кроме того ты, думаю, уже догадался, что существовавшую ранее цифровую заглушку, не позволявшую Диспатеру внедряться в оружие ранее, на место не поставить. Придется писать новую. Для этого необходимо понимание структуры его кода. Выходит, единственный вариант — столкнуться с Диспатером напрямую и, изучив его код и вычленив слабые места, написать новую заглушку. Обычный человек на такое не способен. Да, такие штуки в кратчайшие сроки может провернуть только хакс. Одно уточнение… Я не единственный хакс на этой планете! Не единичный экземпляр, мать вашу! Почему бы не попросить кого-то другого разгребать эту тонну говна?! Вопрос риторический. Не отвечайте, а то дам волю чувствам, расплачусь и размажу сопли по вашему рукаву. Да, это угроза. Я с задумчивым видом пожевал нижнюю губу. — Как ты вообще узнал об Отеликосе и нашел все его составные части? — Ну… — Зуо скривился. — Пришлось поебаться. — С кем? — всполошился я. — Что? — С кем пришлось поебаться? С теми проститутками? Я-то думал, что ты тупо мне изменял! А это, выходит, было для благого дела?! И изменял ты мне мудро! — Нет, — выдохнул Зуо, посмотрев на меня исподлобья. — Нельзя изменить человеку, с которым ты не состоишь в отношениях. — И это твое оправдание?! — Это факт. И не тебе мне что-то предъявлять! Ты вообще взялся петь мне о любви после того, как поебался с Дайси! — «ДО» не считается! — Да что ты, мать твою, говоришь?! — Иди ты знаешь куда, Шаркис?! — Сам туда иди, — фыркнул Зуо. — Вместе пойдем, — смилостивился я и уткнулся в недоеденный ком грязи. Я собирался обиженно молчать следующую тысячу лет, но меня не хватило даже на минуту. — Почему тогда мой отец так активно подталкивал меня к восстановлению виртуалии? Она-то здесь причем? — А ты думаешь, что после долгой консервации Диспатера устроит существование в стенах локальной сети покрывшегося пылью оружия? — Я знаю, что пожалею, задав этот вопрос, но… Что случится, если он попадет в виртуалию? — Помнишь, что произошло, когда в нее внедрился ПКО-вирус? Помножь последствия на пару тысяч. — А если все отключить? — Может припомнишь ещё и то, что произошло, когда ты инициировал перезагрузку серверов, на фоне чего люди лишились возможности попадания в виртуалию на четыре минуты и четыре секунды? Да уж… Не вариант. С какой стороны ни посмотри, мы в безвыходной ситуации. — Значит, придется остановить все это там, в командном центре… — Да. — Мне. — Да. — Одному-одинешеньке. Я только сейчас понял, что на подсознательном уровне все еще верил, будто ответственность за это смогу разделить с кем-то еще помимо голосов у меня в голове. — Увы. — Прошу прощения, — позвал я официанта. — А какое в вашем ресторане самое дорогое блюдо? Молодой официант показал мне обширный комплект блюд за весьма круглые суммы. — Несите, — указал я на самый дорогой из возможных. …потому что последняя трапеза должна быть достойной, чтобы было чем блевать с нервов.