Семь небес Рая

Какого черта Шаркис вписал им в подмогу Яказаки? Нет, вопрос неверный. Яказаки Джека колыхал в последнюю очередь. Ему не давал покоя скользкий Глоу, который, не отлипая от своего спутника и потеряв всякий стыд, периодически стрелял кошачьими глазками в сторону Яна. Навязчивый изучающий взгляд незамеченным не оставался. Ян его чувствовал и тихо бесился. Это подтверждало хотя бы то, как шатен неосознанно сгибал и разгибал пальцы левой руки. Такую привычку Джек подмечал у него и раньше. Обычно при или после ссор с Глоу. Лишь в такие моменты Ян то сжимал руку в кулак, будто готовясь к удару, то расслаблял — словно смиряясь с ролью запасного аэродрома для человека, которому он бы никогда не стал единственным. Было бы глупо надеяться, что чувства, взращиваемые годами, возьмут и в один миг испарятся лишь потому, что в жизнь шатена с пинка ворвался взбалмошный Джек Джонс. Тот самый Джек Джонс, который еще полгода назад слыл страшным бабником, мужчин не одаривавший даже взглядом. Чувства самого подрывника возникли далеко не сразу, и что послужило толчком к их расцвету не смог бы объяснить даже сам Джек. Если уж он не имел возможности до конца разобраться в природе своей влюбленности, разве мог он требовать от Яна ответной сиюминутной любви до гроба с полным абстрагированием от прошлых связей? Джек также понимал, что Глоу для Яна — пройденный этап. Длинный и болезненный опыт, клеймом выжженный на подкорке его подсознания. Такая эмпирия кидала тень на любые грядущие взаимоотношения, и Ян, в желании избежать новой личной драмы, имел полное право закрыться от окружающих и никого больше к себе не подпускать как минимум следующие несколько лет. Но шатен относился к тому типу людей, которые не умели жить сами по себе. Ему было надо кого-то любить. И так же было надо, чтобы кто-то любил его. Это Шаркис вершил бы великие дела независимо от того, есть рядом с ним любимый человек или отсутствует. Даже наоборот: будучи одиночкой, ему было бы в тысячу раз проще. Странная связь со странным мальчишкой могла говорить лишь о том, насколько тот важен Шаркису, раз Зуо оставляет его при себе, несмотря на все вытекающие из этих взаимоотношений сложности. Ян, напротив, себя как отдельную боевую единицу никогда не рассматривал. В его уравнении жизни всегда числился кто-то еще. Тот, о ком ему следовало заботиться, чтобы чувствовать себя полноценным. Ян плюс младший брат. Ян плюс Глоу. Ян плюс… Не упускать же такое вакантное место лишь потому, что играешь на слабостях другого человека, верно? Если бы не влез Джек, влез бы кто-то другой или что-то другое (например, алкоголь). Потому и следовало поторопиться. Не успел Ян разорвать бесперспективную связь с Глоу, и ни-фига-себе-какой-перспективный Джек нагло взобрался на опустевший пьедестал, не потрудившись даже снять ботинок и помыть рук. И уходить никуда не намеревался. Яну был нужен хоть кто-то. А вот Джек хотел конкретно Яна. Положение невыгодное, но подрывник бывал в ситуациях и посложнее. Черт бы побрал эту противную кошку! Даже логический подход к ситуации не помогал подрывнику справиться с рвущейся наружу ревностью. Застрелите кто-нибудь Глоу, я готов отдать за это все свои деньги! Веселящий газ сделал своё грязное дело. Полицейские расслабились и уже через пару минут после выстрелов Тадеуса начали работать из рук вон плохо, перешучиваясь с проходящими, наплевав на досмотры и хихикая над дурацкой прической или цветастыми шортами отдельных посетителей Улицы. Люди недоумевали, но помалкивали. Никому не хотелось отхватить от полицейских пару ударов резиновой дубинкой. Зеваки, скорее всего, списывали поведение полицейских на нервное напряжение и недосып, ведь каждый знал, что большей части горемык в форме пришлось всю ночь погашать вспыхивающие по всему Тосаму подобно пожару яростные митинги. Желающих войти на Улицу Желтого Дыма оказалось не очень много, потому, когда в узкую очередь внедрились полсотни человек, от внимательных глаз прохожих это не укрылось. А вот полиция уже надышалась достаточным количеством веселящего газа, чтобы в подозрительном отряде углядеть нечто забавное. Особенно смешными, по их мнению, оказались две тени, волочащие за собой на колесиках массивный деревянный ящик. НИ РАЗУ НЕ ПОДОЗРИТЕЛЬНО! Просто ящики в последнее время в тренде. Полиция ни Джека, ни теней, ни Яказаки не волновала. Настоящая преграда ждала за стенами Улицы Желтого Дыма, с городскими силовыми структурами никак не связанная. Куда вероятнее, жаждали мести люди Деминга, прознавшие, что босса Сладких Амуров отправила на небеса небезызвестная глава Серебра. А где Жизель, там, естественно, Шаркис, на крючке у которого она, по слухам, находилась уже давно. В общем-то, даже если бы Жизель действовала исключительно в своих интересах, корень проблем все равно усмотрели бы в Зуо. А как иначе, когда всего за сутки он поставил на уши весь Тосам, наворотив дел на годы вперед? Коренные жители Улицы Желтого Дыма не проявляли интерес к причинам происходящего, предпочитая смотреть на ситуацию однобоко. «Борьба за власть» — очень простое и удобное объяснение, не требовавшее затрачивать дополнительные интеллектуальные ресурсы. Скажи им, что все они под большой угрозой и что Шаркис пытается спасти и их задницы в том числе, они бы рассмеялись в лицо. То, что с полицией люди Деминга не в заговоре, подчеркивали нелепые декорации, которые они соорудили, чтобы застать теней врасплох. Роль ширмы сыграла наспех сооруженная ярмарка, якобы дававшая возможность приобрести товары деятелей Улицы Желтого Дыма с большой скидкой. Но актеры из лютых головорезов вышли не очень. На ничего не подозревавших прохожих, желавших что-нибудь приобрести, они либо тихо шикали, либо молча демонстрировали оружие, давая понять, чтобы те валили подобру-поздорову. Ну а что еще можно было ожидать от кучки бандитов в их спешной попытке надрать задницу членам новой группировки? Всё здесь было шито белыми нитками. В замысле Шаркиса этих ниток, кстати, тоже нашлось предостаточно, но лишь потому, что планы, над которыми Зуо корпел все эти полгода, весело покатились по пизде. А что, кто-то, правда, рассчитывал на иной исход? Ха-ха-ха. Еще и половина возглавляемого Яном отряда не проникла на Улицу Желтого Дыма, а актеры погорелого театра на ярмарке уже растеряли всякую способность даже на дрянную игру. И началось. Время будто ускорило свой ход, сменяя одно событие другим с такой прытью, что Джек подстраивался раньше, чем успевал сообразить, что происходит. В их сторону полетели коктейли Молотова с едким зеленым огнем у горлышка бутылок. Гладкую стену улицы покрыла россыпь дырок от пуль, не достигших своих целей. Несколько теней за спиной Джека осели на землю, не успев схватиться за оружие. Еще одна — закружила вокруг своей оси, охваченная быстро разбегающимся по одежде зеленым огнем. Джек всего на мгновение позволил себе засомневаться. Впустить в себя болезненный вопль заживо сгорающего человека, свист пуль и звон бьющегося стекла. Всего на мгновение он подумал о персонажах третьего плана, которые в остросюжетных боевиках гибли в самом начале заварушки, обречённые на забвение, так как их смерть едва ли трогала зрителей и демонстрировалась исключительно для полноты картины. В реальной жизни смерть никогда картину не дополняла. Горела не тряпичная кукла, а живой человек со своей историей, стремлениями и мечтой, которой теперь уже не суждено было сбыться. «Хорошо, что Шаркис помнит каждого», — пронеслось в голове Джека, прежде чем он переключил эмоциональный рубильник и полностью сосредоточился на происходящем. Стенка на стенку. Допотопный, но никогда не выходивший из моды тип стычек между конкурирующими бандами. Ян двигался плавно и проворно, легко уклоняясь от смертельных ударов, парируя лезвия ножей и каким-то чудом всегда оказываясь на мгновение быстрее пули. Джек такой непринужденностью в движениях похвастать не мог. По самые гланды накаченный обезболивающим, он плохо ощущал свое тело и казался себе неповоротливым и медленным. Потому ему приходилось держаться за Яном. Позже он обязательно соврет, что просто прикрывал ему спину. И правда прикрывал, но в данном случае это не то чтобы было необходимо. Джек никогда не считал Яна слабаком, прекрасно понимая, что люди с подобным статусом рядом с Шаркисом не задерживались. И все же он оказался неожиданно очарован быстрыми и точными движениями шатена. Редкие спарринги Яна с членами Тени никогда не демонстрировали его настоящих навыков. Обычно он дрался вполсилы и легко смирялся с поражением. И зачастую был пьян. Или расстроен. Или застигнут врасплох. Слишком легко Ян выбивался из равновесия. Но прямо сейчас он шел исключительно вперед, держась собственного, раскованного ритма, подстроиться под который противники не успевали, слишком рано выходя из игры благодаря хлестким атакам. Ян ткнул одного противника в респираторе локтем в челюсть и тут же, развернувшись, второму подарил грубый удар ногой под дых. Даже не проверив, насколько эффективными оказались его атаки, шатен ринулся дальше, в воздухе поймал кем-то брошенную в него бутылку с торчащей из горлышка горящей тряпкой и с размаху запулил её в плечо третьему противнику. Ян спешил, осознавая, что фильтры в их ноздрях не вечны, а из-за учащенного благодаря драке дыхания, и без того небольшое время работы незатейливых механизмов сокращалось. Ян не оглядывался, не считал, скольким теням пойти за ним было уже не суждено. Он стремительно двигался к цели дальше во все сгущающийся желтый дым, будто на жертвы ему было глубоко плевать, хотя Джек-то знал, что позже Ян обязательно возьмется в своей драматичной манере оплакивать каждого. Если, конечно, выживет. Существо в безразмерном костюме химзащиты попыталось ударить Джека в бок, в тот самый, который и без внешних раздражителей успел изрядно пострадать. Подрывнику пришлось постараться, чтобы придать чуть больше скорости и гибкости тяжелому, одеревеневшему телу. Даже ядреная доза адреналина не прибавила Джеку ловкости. К счастью, его милые игрушки всегда оставались под рукой. Неуклюже извернувшись, подрывник вошел с противником в клинч, выхватил из-за пояса небольшую брошь и с силой вкрутил ее в грудь существа. Из противогаза послышался тихий возглас. — Советую не шевелиться, — выдал Джек, отпрыгивая от нападающего и даря ему милую улыбку. Пять. Противник, естественно, не послушался совета и кинулся за Джеком. Шаг. Четыре. Еще шаг. Три. Взмах руки. Два. Перегруппировка. Один. Атака. Ноль. Локальный взрыв вскрыл бедняге грудную клетку, заляпав его кровью один из столиков бутафорской ярмарки, асфальт и ботинки Джека. Подрывник не обратил на это никакого внимания. Он старался не потерять из виду Яна, который, шагая вглубь улицы, уходил все дальше в желтую дымную пелену. **** — На этот раз попробуй не мазать, — дал Ник ценный совет, тем самым разозлив Райна лишь сильнее. Они мельтешили по белой пустыне добрых полчаса, а киллеру это мероприятие надоело уже через пять минут. Хорошо, что белоснежные холмы скрывали их от глаз противника. Плохо, что при желании их лазерное (Помолчи, Дайси, еще раз поправишь меня и прочитаешь лекцию про то, как действует настоящее лазерное оружие, и, клянусь богом, я откручу тебе бошку, серьезно!) оружие могло пробить песочные преграды насквозь, превращая их в повалившиеся на бок стеклянные горные пики, красиво блестящие на солнце. Кстати о солнце. Жарило оно нещадно. Даже странно, что под одними только его лучами не начинал плавиться песок. Кстати о песке, он раздражал больше остального, потому что каким-то магическим образом успел оказаться и в волосах Райна, и под одеждой, и в ботинках. Песок и стеклянная крошка, дождем осыпавшая их машину каждый раз, когда Райн мазал. А мазал Райн много. Почему Райн мазал много? Потому что он, мать вашу, не снайпер. А еще, потому что ветер в белой пустыне был непредсказуем, а противник мог ударить в любой момент, превратив Райна в гору обугленных костей. И Дайси ситуацию ни хрена не облегчал непрекращающимися поправками. А еще Ника пришлось посадить за руль, потому что Райн в силу своего положения не мог стрелять, а затем тут же давить на газ и гнать подальше от места выстрела. Что ж… Ник умел водить машину, это плюс. Ник хреново водил машину, это минус. Ник не мог въехать в другую машину, так как они торчали посреди пустыни, а остальным теням порекомендовали держаться в паре километров от основного места действия, чтобы слепая пальба противника никого не задела, и это плюс. Ник выкручивал руль слишком резко, из-за чего несколько раз их внедорожник чуть не перевернулся, и это, блядские потроха, минус-минус-минус! Но прямо сейчас Райну не следовало думать обо всем об этом. Он должен был поймать дзен и, наконец, попасть по треклятой цели. Палец уже лег на курок. Райн сделал глубокий вдох и… — Ты там сдох? — прозвенел голос Ника совсем близко, мгновенно пробуждая только утихомиренные Райном волны раздражения. — Испущу дух, если ты не перестанешь говорить мне под руку, — рыкнул киллер, взирая в прицел. — Надеюсь, ты помнишь, что у нас не бесконечное количество патронов? Не помню, конечно. Ты ведь сказал мне об этом всего с сотню раз. — Может, сам попробуешь? — процедил Райн сквозь зубы. Ник на это лишь посильнее сжал руль машины. Все было против Райна, начиная с его положения (Киллеру приходилось высовываться из люка в крыше внедорожника, часть веса винтовки перекидывая себе на плечо. Из-за неустойчивого положения отдача от каждого выстрела толкала Райна спиной навстречу металлическому краю люка, с каждым разом вызывая все большую боль), заканчивая погодой (Солнце не только жарило, но еще и слепило). Киллер вновь сделал глубокий вдох и на медленном выдохе нажал на курок. Проверять, попал он или нет, времени не оставалось. Райн уже не единожды отрепетированным за последние тридцать минут маневром плюхнулся на сидение пассажира, прижал винтовку к груди и послал во вселенную запрос пережить еще одну суицидальную поездку с неумелым водителем за рулем. Обычно после выстрела у них оставалось около пятнадцати секунд, чтобы укатить как можно дальше от места дислокации, прежде чем прилетала ответочка. Но в этот раз ни после пятнадцати секунд, ни после двадцати, ни даже через целую минуту ничего не произошло. Очередная стеклянная хризантема не расцвела посреди бархана, острыми стеклянными лепестками норовя пронзить то, что не успел выжечь тепловой луч. Значит, Райн попал. Вывел из строя последний из пяти танков. Или это лишь уловка? — Местность зачищена, дальше рассчитываем на вас, — выговорил Ник явно не Райну, перепроверив состояние танков с помощью дрона. Пять тонких струек дыма подтверждали поражение цели. Отправил тени зачищать территорию, пока мы… Райн надеялся, что Ник мыслит не в том же русле, что и он сам. — Отдохни. До следующей локации десять минут езды. Райн застонал в голос, понимая, что Ник собирается обезвредить все миротворческие танки и на двух других обнаруженных ими локациях. Ну а как иначе? Им требовался доступ ко всем ракетным шахтам. — Сперва, обезвредим танки, а уж затем… Амбициозный план Ника прервали сильнейший жар и стеклянные пики, неожиданно выросшие прямо перед машиной. Дайси ударил по тормозам в последний момент. Колеса забуксовали по песку, но Ник успел включить антигравитанты, долго использовать которые, впрочем, не получилось бы, так как они слишком быстро перегревались благодаря царящей в пустыне парилке. Несколько стеклянных сосулек пронзили лобовое стекло и в резком развороте машины вырвали его с корнем. Райн, не успевший пристегнуться, от души приложился сперва лбом о приборную доску, а затем виском — о боковое окно. Звон и скрежет стекла полоснул по барабанным перепонкам, оглушая. Машина развернулась раз, развернулась два, и Райн уже приготовился к перевороту, слабо веря, что выживет, но автомобиль каким-то чудом остановился. — Твою мать… — выдохнул Ник дрожащим голосом, медленно отрывая руки от руля. — Все же промазал, — страдальчески выдохнул Райн, потирая пострадавший висок. — Нет, — качнул Ник головой. — Посмотри угол выстрела. Отследить траекторию было не сложно. Направление стеклянных пик говорило само за себя. — По нам ударили из другой локации, — догадался Райн. — Но как? Мы слишком далеко. И убрали всех дронов! — Следили за нашими действиями, пытаясь их предугадать. Били вслепую. Но как ловко, — не смог не восхититься Ник. Может, попросим у них автограф, раз они тебя так поразили? — И что же нам в таком случае делать? Они нас ближе не подпустят. А я с такого расстояния и в танк-то сам не попаду, не то что в какую-то конкретную его часть. Дайси нервно пожевал внутреннюю часть щек. — Можно было бы бросить машину и добраться до них пешим ходом… — Да ты прикалываешься… — …но это глупая затея. На своих двоих от точного выстрела мы сбежать не успеем, — добавил Дайси и замолчал. Солнце и не думало сбавлять обороты жара. Ветер, обрадовавшись отсутствию в машине лобового стекла, тут же пригнал к Райну и Нику бодрую дозу чертового песка. Спина ныла нещадно. И плечо. И бедро. А уж как раскалывалась голова после встречи с лобовым… — Ты там сдох? — передразнил Райн Ника, понимая, что бездействие слишком болезненно. Лучше уж кататься по пустыне и спорить, чем прислушиваться к своим ощущениям и гадать, не открылось ли у него внутреннее кровотечение и не осталось ли ему жить считаные минуты. — Возвращаемся, — бросил в ответ Дайси. — Ограничимся захватом одной шахты? — Нет. Обратим оружие противника против него. — Так мы же только что вывели его из строя… — Как вывели, так и починим. **** Путь к катакомбам под Улицей Желтого Дыма пролегал через старую платформу метро, вход в которую, судя по виду ржавых ворот, заварили три тысячи лет назад. Или четыре тысячи. «Боже, она выглядит так, будто строили ее динозавры!» — подумал про себя Ян, сквозь желтоватый дым разглядывая преграду, изъеденную эрозией и покрытую сотнями объявлений о пропаже людей. Когда фильтры работали в полную силу, Ян не чувствовал разницы между воздухом на этой улице или любой другой. Но миниатюрные очистители быстро забились всякой дрянью, и теперь нос Яна щекотал запах гари, а дышать становилось все тяжелее. Тем не менее, он не двинулся с места, дожидаясь всех участников вечеринки. Окинув подошедших взглядом, Ян не смог не отметить, что ряды теней поредели, но с усилием заставил себя не зацикливаться на этом. Не сейчас. — Как думаешь, сможешь открыть? — вопрос Ян адресовал подошедшему к нему Джеку. На лбу у подрывника красовалась здоровенная ссадина. В остальном он был цел. Ян надеялся, что так и останется. — Легко, — пожал Джек плечами. Он спустился вниз по лестнице к замурованному входу и в желтом дыме разглядел парочку приютившихся там то ли бродяг, то ли наркоманов. Уже после того, как те, напуганные неожиданным вниманием, ретировались, парень взялся что-то сооружать на воротах. Время тикало, фильтры работали все хуже, но Джек не спешил. Яну очень хотелось поторопить его, но он понимал, что закладка взрывчатки — это не то действие, которое стоило бы совершать в спешке. — В укрытие, — скомандовал Джек, взлетая обратно по лестнице, тут же хватая Яна под локоть и уводя подальше от входа. Раздался хлопок. Не такой мощный, как рассчитывал Ян. — Что ты там подрываеш-ш-шь? Хлопуш-ш-шки? — послышалось ядовитое замечание со стороны Глоу. — По-моему сегодня лучше всего я подрываю твою жопу, — рыкнул Джек, стараясь разглядеть дверь сквозь толщу закружившей в воздухе пыли. — Черт. Ян тут же выглянул из-за его плеча и понял, что задачка оказалась чуть сложнее. Железные ворота сильно деформировались, но образовавшаяся между смятыми листами металла дыра вела не в желанный тоннель, а в монолитную стену. — Бетон. Ну конечно… — проворчал Джек себе под нос. — Думаешь, они залили им всю станцию метрополитена? — прошептал Ян в ужасе. Если так, их план провалился на первом же этапе. Они не успеют пробить проход внутрь. Зуо будет орать так, что услышат его даже на луне. — Не, — успокоил его Джек. — Ты прикинь, сколько бы бетона им потребовалось. Даже если изначальная задача была таковой, девяносто процентов материала красиво сдинамиздили. — Ты не можешь быть в этом уверен, — фыркнул Ян. — Не могу. Но почему-то уверен, — рассмеялся Джек. — Чем спорить, лучше проверю. Заложу больше взрывчатки. Посмотрим, чего я этим добьюсь. — А с-с-сразу так с-с-сделать было нельзя? — снова Глоу. Смотрите-ка, да его распирает. — О, в наших рядах эксперт, — усмехнулся Джек, поворачиваясь к Зоо. — Не хочешь спуститься вместе со мной и проконтролировать процесс закладки взрывчатки? Даже можешь остаться после того, как загорится фитиль, чтобы быть точно уверенным, что он не потухнет раньше времени. — Отстань от него, — сухо кинул Ян. — Он первый начал, — буркнул Джек. — Мы не в детском саду, — напомнил Ян терпеливо. — Мне плевать, кто первый начал. — Я не виноват, что у него синдром мудака. — Просто не обращай внимания, — посоветовал Ян. — Он так себя ведет не от хорошей жизни. — Ты… — Джек поморщился, как если бы ему влепили хлесткую пощечину. — Ты его еще и защищаешь?! Если не я, то кто? — Просто констатирую факт. — Никто из нас не может похвастать хорошей жизнью. И вряд ли кто-то из присутствующих родился с серебряной ложкой в жопе. Разве что Яказаки. И то. Полагаю, если в его жопе что-то и было серебряным, то, скорее всего папочкин хуй, — процедил Джек сквозь зубы. — Но даже он не ведет себя настолько вызывающе. А Глоу… невыносимый кусок го… — Он не выбирал свою судьбу, — настаивал на своем Ян. Джек ведь не знал, через что Зоо пришлось пройти. — Да. Не выбирал. Но быть сволочью — выбор осознанный. Ян нахмурился и начал размышлять, какие слова в данном случае подошли бы лучше всего, чтобы с одной стороны свести на нет их спор, а с другой — притушить неприязнь Джека к Глоу. Неужели, подрывник вел себя так из-за ревности? Или было что-то еще? Черт, будь здесь Зуо, и никто бы не посмел отвлекаться на посторонние беседы. Подрывник не дождался вымученного ответа Яна. Он скользнул обратно к лестнице и потерялся в облаке дыма и не до конца осевшей пыли. Прошли долгие несколько минут. За это время прозвучало несколько одиноких выстрелов. Ярмарочных дел мастера, те, кто не усвоил урок, не желали отставать. Но несколько теней разместились по периметру оккупированного ими квартала и следили за тем, чтобы никто не проник на временно захваченную территорию. Еще парочка ребят отдыхали у большого деревянного ящика, который им пришлось катить на колесиках от самого входа на Улице Желтого Дыма. На лестницу, ведущую вниз к станции метрополитена, они поглядывали с нескрываемой тоской. До ушей Яна донесся странный звук. — Он реш-ш-шил выдолбить проход вручную? — фыркнул Глоу. Пара теней в ответ на ироничную реплику усмехнулись в ответ, и Яну это не понравилось. Все же кое в чем Джек был прав. Сволочь — состояние, которое люди выбирали самостоятельно. Сколько бы невзгод не выпало Глоу в прошлом, вряд ли это мешало ему молчать прямо сейчас. Всего лишь молчать. Что может быть проще? Ехидными же фразами Глоу не только подрывал веру окружающих в Джека, но и, перетягивая на себя внимание, ставил под сомнение главенство Яна. Вряд ли он делал это намеренно. Глоу просто хотелось подгадить, как мстительной кошке — нассать в ботинки хозяина. Но последствия могли оказаться куда масштабнее. Ян не мог позволить расхлябанному поведению одного человека внести смуту во весь отряд. Но что делать? Как бы поступил Шаркис? Не сложно догадаться, как. Сколько бы люди не твердили о важности дипломатии, всё, так или иначе, сводилось к демонстрации силы. Не потому что только на это и был горазд Зуо. Просто большинство людей никакого другого языка не понимали. — Глоу, я бы попросил тебя оставлять своё мнение при себе, — спокойно выговорил Ян, прощупывая, есть ли здесь хоть шанс на дипломатическое решение проблемы. — А мог бы и не ос-с-ставлять, — протянул Глоу, широко улыбаясь. — Надо же как-то развеивать с-с-скуку. — Так тебе скучно, — хмыкнул Ян, невольно думая, как бы такую характеристику происходящего оценили тени, бездыханными лежавшие у стен улицы. — В таком случае, почему бы тебе не заняться чем-то поинтереснее. Поиграй с мышкой на веревочке. Пожуй кошачьей мяты. Отсоси кому-нибудь, в конце концов. В общем, займи свой рот. Глоу сузил глаза. Улыбка сползла с бледных губ. — Я буду делать то, что захочу, — прошипел он. И это стало последней каплей. Ян выхватил из кобуры пистолет и направил дуло в сторону котенка. Глоу не испугался. Он не верил, что Ян действительно в него выстрелит, а это могло значить только одно: стрелять следовало. Прямо сейчас, не задавая лишних вопросов. И Ян нажал на курок. Глоу взвизгнул, схватившись за левое кошачье ухо. По пальцам его засочилась кровь. — Ты сдурел?! — воскликнул Яказаки, при этом не сдвинувшись с места и даже не попробовав закрыть собой любовничка, как это сделал бы в прошлом Ян. Иронично. — Ты не будешь делать то, что захочешь, — подвел шатен итог, опуская пистолет. Яказаки он вниманием обделил. — Ты будешь делать то, что захочу я. Ян пару секунд подождал возможного ответа, но Глоу предпочел молча буравить его злым взглядом. Вот и славно. Шатен убрал пистолет в кобуру и спустился к Джеку якобы, чтобы проверить, что он там творит. На самом деле ему хотелось скрыть от чужих глаз то, как дрожат его руки. Поступать, как Шаркис, оказалось сложнее, чем выглядело со стороны. — Надеюсь, ты стрельнул ему в жопу? — с улыбкой в голосе поинтересовался Джек, ковыряясь лезвием ножа в бетоне. — В ухо, — поправил его Ян. — Зачем он здесь вообще? — продолжил ворчать себе под нос подрывник, если и впечатленный поступком Яна, то не так сильно, как хотелось бы. — Глоу хороший боец. — Но дерьмовый человек. Мы не можем ему доверять. Можем. Как бы себя не вел Глоу, он никогда не предаст Зуо. — Что ты делаешь? — резко перевел тему разговора Ян. — Фильтры скоро прекратят работу. Нам надо не просто успеть проникнуть внутрь, но и уйти дальше по тоннелям к чистому воздуху. — Знаю, — с легким раздражением бросил Джек, отколупывая от стены один кусок бетона за другим. Материал оказался не таким твердым, каким выглядел на первый взгляд. Те, кто бетонировал вход, бессовестно сэкономили на материале и не соблюли необходимые дозировки. Это давало надежду на то, что Джек относительно тотального воровства прав, и преграда перед ними не так непреодолима, как казалась на первый взгляд. Джек заложил взрывчатку в образовавшееся углубление и дал Яну знак подниматься. Вдвоем они взмыли по лестнице вверх и успели отойти на безопасное расстояние, прежде чем прогремел второй взрыв, куда мощнее первого. Яну показалось, что у него под ногами дрогнула земля. Из уходящего вниз тоннеля на улицу вырвался густой сноп пыли и бетонной крошки. Джек выждал минуту, пока пыль уляжется, и поспешил к проходу посмотреть на результат. — Ха! — раздался веселый возглас. — Да здравствует непреодолимая тяга людей к воровству! Ян приблизился к Джеку и взглянул на здоровенную дыру в бетоне, за которой царила непроглядная тьма. Из черного зева пахнуло спертым воздухом. — Ты неподражаем, — похлопал Ян Джека по плечу. — О, надеюсь когда-нибудь услышать это в постели! Ян одарил подрывника возмущенным взглядом и, ничего не сказав, отдал приказ теням, отвечавшим за большой деревянный ящик, спускаться вниз первыми. Бедолаги не смогли скрыть страдальческих выражений лиц, но перечить не стали, а это главное. За бетонной стеной их ожидал широкий коридор, который упирался в давно заснувшие узкие дорожки древних эскалаторов. Непроглядную темень разрывали лучи вспыхнувших фонариков. Тени, тащившие ящик, при виде железных узких лесенок, застонали в голос. Спуск занял больше времени, чем Яну того бы хотелось. К моменту, когда они оказались на станции, Ян уже ощущал стойкий запах гари. Фильтры почти не работали. Но здесь концентрация дыма оказалась куда меньше. Спустя десятиминутную прогулку вдоль рельс по тоннелям метро, от дыма и вовсе не осталось и следа. Ян в очередной раз проверил карту, убеждаясь, что двигаются они в нужном направлении. «Мы внутри», — отправил Ян сообщение Зуо, когда впереди перед ними появилась развилка. Попросив остальных ждать у основания перекрестка, шатен с тенями, что тащили ящик, и любопытным Джеком прошли вглубь среднего из трех путей. — По моей команде переходим в режим тишины, — скомандовал Ян по общей связи. — Что? — невольно переспросил Джек. — Режим тишины на счет три. Раз, — без объяснений продолжил Ян, окидывая всех взглядом. В полутьме непредупрежденные заранее люди засуетились, — два, — Джек коснулся уха, приготовившись. — Три. Красные точки работающих гаджетов потухли, и одновременно с тем загорелись другие. Их призрачный свет пробился сквозь щели в деревянном ящике. В режим тишины не перешел только Ян, отслеживавший все остальные сигналы, и, кто бы сомневался, Глоу. — Тебе хочется, чтобы я проколол тебе и второе ухо? Глоу взбудоражился, что-то шипя себе под нос. Еще один сигнал погас. А за ним последовал и Ян. — Выпускайте. Тени с усилием отодрали приколоченную крышку ящика, а затем уложили его на бок. С сотню пушистых мелких объектов ринулись вглубь тоннеля подальше от злостных похитителей. — А пояснительная бригада будет? — пробормотал себе под нос Джек, провожая взглядом стаю стремительно удаляющихся упитанных крыс. — Нет, — бросил Ян. — Выдвигаемся. **** Скажу честно, прогулка по канализациям — то еще унылое мероприятие. Темно, влажно, вонюче и ни единого крокодила. Все вокруг злые и раздражительные, напряженные и мрачные. А вот были бы крокодилы, и настроение у всех, однозначно, мгновенно бы переменилось. Или кафе-мороженое. Уж одно-то открыть посреди катакомб не переломились бы! Вот тут в стене хороший провал. Вставай и работай! Из торчащих из полуразрушенной кладки кирпичей можно было бы соорудить полки, а паутину использовать в качестве секретного ингредиента. Судя по фильмам, пауки — те еще живучие наглые твари. Они и сокровище фараона паутиной покрывают, и всякие там гробницы Майя, и золото в забытом городе Эльдорадо. Бьюсь об заклад, обнаружим Атлантиду, пауки найдутся и там. Подводные. Просто пауки с суши увидели бы затопленный город и подумали: «Черт, такое хозяйство пропадает без паутины. Надо что-то придумать». И активно взялись бы эволюционировать. Отрастили бы жабры и научились плести водоотталкивающую паутину, потому как без такого украшения никакое древнее сооружение не выглядит достаточно эпично. Странно, но паутина в канализации эпичности нашему походу не придавала. Я очень старался обратиться к дополнительным резервам своей фантазии, благодаря которой мы выглядели бы мощнее и пафоснее, но ничего не выходило. В приключенческих книгах, которыми я увлекался одно время, любые опасные похождения описывались красиво. Свисающие с веток деревьев ядовито-зеленые лианы. Белоснежные глыбы льда. Песочные золотые дюны. И никакого, заметьте, говна. Ладно, мы тоже не были в кои-то веки окружены говном. Все больше сточными водами, грязью, пустыми пластиковыми бутылками, использованными презервативами, мятыми баллончиками с краской, обертками от конфет и пакетами. Пакетов было больше, чем всего остального вместе взятого. Пакеты из супермаркетов. Пакеты из виртумаркетов. Пакеты из магазинов одежды, из магазинов техники, из магазинов игрушек для взрослых, из магазинов мармелада, из магазинов пакетов, в конце концов. Отсюда вопрос: как в этом месте выживали пауки и крысы? Особенно крысы, которых здесь было, скажем прямо, дохрена? В золотом городе Эльдорадо живность наверняка лизала золото. В египетских пирамидах — поглощала песок и подъедала мумий (какой-никакой белок). Здесь же… Здесь, как понимаю, все они активно жрали пакеты, потому что ну как же удержаться, когда перед глазами такой шикарный полиэтиленовый шведский стол? Я хотел поделиться этой мыслью с Шаркисом, но Зуо был не в настроении и нежно послал меня на хуй. Пришлось искать другую жертву для пустой болтовни, которая бы отвлекала меня от пакетов из-под еды, пакетов из-под памперсов, пакетов из-под печенья, носочных пакетов, пакетов из… У нас культ пакетов, а мы об этом даже не подозревали? Подошел бы к Джин-Хо, но мне следовало делать вид, будто бы мы не сильно знакомы. К тому же она общалась с Фарнуш и, наверное, не следовало их прерывать моей пакетной теорией, насколько бы интересной она не оказалась. Несколько теней при моей попытке заговорить с ними, молча отошли от меня, как от прокаженного. Либо им было неинтересно, либо они боялись, что наш адекватный (но не очень) босс заревнует. Третья попытка успехом-таки увенчалась! Девушка со шрамом под левой ноздрей, указывавшим на то, что родилась она скорее всего с заячьей губой, не стала шарахаться от меня как от чумного. Какая удача! Она внимательно меня выслушала и даже вкинула пару реплик. Ощутив отклик, я присел ей на уши на следующие полчаса наших невероятных похождений, в процессе разговора узнав о том, что мы оба любим игру «Мишка и мед». Популярная штука, рассчитанная на детей от шести до двенадцати, и потому быстро набравшая популярность среди тех, кому от шестнадцати и старше. Простенькая аркадная игра с интуитивным геймплеем очаровывала своей залипательностью и персонажем — мишкой, который после каждого пройденного уровня демонстрировал игроку заразительный победный танец. Персонаж очень смешно вилял задом, делал волну всем телом, кружился вокруг своей оси, а затем, пританцовывая, шел вперед. Незатейливые движения быстро набрали популярность, и не воспроизводил теперь этот победный танец разве что ленивый. Мы с девушкой, имя которой я не спросил, целый километр, если не больше, повторяли медвежьи движения, причем, если у меня они получались как-то криво и не ритмично, моя новая знакомая двигалась, как богиня. Серьезно, если бы не Зуо, влюбился бы в нее! Но счастье длилось недолго. Тихое «заткнитесь» со стороны Шаркиса (Просто, танцуя, мы еще и напевали песенку из этой игры. А как же иначе?!), вернуло было повысившееся настроение обратно к нулю. Ну, спасибо. Пришлось вновь обратить все свое внимание на пакеты, но вселенная посчитала, что такой умный парень, как я, не должен тратить время на подобные глупости. Она с щедростью садиста подбросила мне тему покруче, когда мимо меня пролетел сверкающий и отливающий в свете фонарика фиолетовым мыльный пузырь. Я сперва решил, что надышался грязного воздуха, застоявшегося в канализационных катакомбах, и мыльный пузырь мне привиделся. Но он оказался лишь первым в череде сверкающих пузырчатых врагов. Почему врагов, спросите вы? Ну… — Ай! — взвизгнул я, ткнув пальцем в один из пузырей и получив в ответ не сильный, но неприятный разряд тока. Какого?! Хрена?! — Вечно тебя тянет куда-нибудь засунуть свои пальцы, — прошипел Шаркис. Так себе попытка сочувствия. Но спасибо, ты старался! — Кто бы говорил, — хихикнул я, рефлекторно тряся пострадавшей рукой. Боль быстро утихла, но урок я усвоил. Следующие пузыри я старательно обходил стороной, и остальные члены отряда, следовавшие за нами, делали то же самое. Делали, пока имелась на то возможность, потому что чем дальше мы уходили, тем пузырей на нашем пути встречалось все больше и они медленно, но непреклонно двигались в нашу сторону, то и дело самых неудачных награждая не смертельными, но неприятными разрядами тока. — Как думаешь, твой папочка постарался? — догнав Зуо, поинтересовался я. Шаркис, несмотря на свои внушительные (если сравнивать с моими) габариты, каким-то волшебным образом избегал пузыри и неотвратимо двигался дальше вглубь темного лабиринта. — Точно. Проснулся как-то поутру и подумал: «Дай-ка остановлю их мыльными пузырями. План надежный. Лучше и не придумать», — пробормотал Шаркис, едва заметно вздрогнув. Один пузырь все же настиг его, мазнув по руке. Зуо это взбесило. Я заметил, как задергался его глаз. Думаю, если бы против семпая решили использовать электрошокер, то достигли бы ровно противоположного эффекта, потому как, пока остальные то взвизгивали, то стонали, то жаловались, Шаркис тихо исходил на говно, выдавая в пространство все более красочные фразы на королевском. От волн раздражения, источаемых им, уже даже вибрировал воздух. А пузырей становилось только больше, пока они, наконец, и вовсе не перекрыли нам проход, заслонив собой весь тоннель от потолка и до самого пола. За пузырчатой преградой обнаружился и источник этого странного не очень тянувшего на природное явления: труба, из которой валил красный дымок. Или, если быть совсем точным, туман. Судя по всему, эта была какая-то стоковая труба, шедшая прямиком с Улицы Красного Тумана. Наэлектризованный туман вступал в реакцию с паром, тянувшимся с нашей стороны, и получалось то, что получалось. Один пузырь — не смертельно. Два — тоже. Но перед нами выросла плотная стена из заряженной пены, от которой то и дело отделялись мыльные пузырьки, неторопливо летевшие на нас. Одна пчела не опасна, но рой может закусать до смерти. Здесь действовал тот же принцип. Пену следовало убрать. Ох, как бы мне сейчас пригодился резиновый дилдо, которым я так красиво махал перед рожей Яказаки в начале недели. Но Яказаки рядом не нашлось. Не нашлось даже кого-то отдаленно похожего (Шаркис не в счет). Никакой пользы от окружающих, честное слово! То ли дело пакеты! — Эй, — позвал я застывшего Шаркиса. Он взирал на мыльную пену, явно размышляя, как бы ее пройти, не заработав при этом инсульт жопы. — Хочу поделиться с тобой интересным фактом, — предпринял я еще одну попытку воззвать к Шаркису. — Не сейчас, — бросил он сухо. — Нет-нет, именно сейчас. Очень полезная информация в данной ситуации. — Да ладно? — покосился он на меня с недоверием. — Ага, — подтвердил я. — Всем известно, что резина не проводит электричество, — начал я издалека. — А знаешь, что еще его не проводит? — Я выловил из грязной лужи грязный пакет с символикой какой-то пиццерии. — Полиэтилен. — О нет… — выдохнул Зуо с красивыми нотками отчаяния в голосе. — О-о-о-о да!