It will not end

16 января 1963, особняк Ксавье Было около десяти часов, позднее утро, и завтрак уже начался, но молодой мужчина перед зеркалом всё ещё не мог заставить себя спуститься к столу. У него был один из тех дней, когда собственная внешность начинала вызывать раздражение. Из зеркала на него глядели два разноцветных глаза. Он стоял, всматриваясь в их яркие зрачки, затем вздохнул. Он сощурился, бросив на своё отражение такой взгляд, словно злился на себя, но на самом деле просто фокусируясь. Так он провел ещё несколько минут, не сводя глаз с изображения в зеркале. Тем временем одежда и книги парили в воздухе, самостоятельно находя своё место, светло-голубая рубашка, в которую был одет телепат, застегивалась на пуговицы, а по его немного отросшим волосам скользила расческа. Он едва обращал внимание на то, что происходило вокруг, до того он привык к телекинезу. Куда больше его волновал левый глаз. Он знал, что других не беспокоил его красный цвет, но телепату было не по себе, и он ничего не мог с этим поделать. Он не хотел, чтобы его глаз был красным. Может, именно так и чувствовала себя Рейвен несколько месяцев назад, когда переживала из-за своей внешности, хотя это и был её истинный облик. Но здесь совсем другой случай. Это не его истинное обличие, а следы былого присутствия Феникса. И он их ненавидел. Если честно, он не помнил почти ничего из того, что происходило, когда Феникс завладел его телом и разумом. Остались лишь какие-то фрагменты, отрывки, а большинство воспоминаний словно… исчезли. Даже смерть Шоу будто бы стерлась из его памяти. Эрик рассказывал ему многое из случившегося, но Чарльз ничего не мог вспомнить. Может, так было и лучше. Чарльз склонился к зеркалу, раскрыв глаза шире. Он долго всматривался в разноцветные зрачки, после чего решил сотворить простенькую иллюзию: постепенно его красный глаз превратился в ярко-голубой, абсолютно неотличимый от правого. Чарльз отстранился от зеркала и критически осмотрел результат. Он по-прежнему был недоволен. Для него под голубым зрачком скрывался красный, который так никуда и не делся, словно насмехаясь над ним. Он не мог обмануть собственный мозг. Возможно, он даже не смог бы ввести в заблуждение других. Разумеется, он был способен сотворить совершенную иллюзию, но тогда ему придётся не покидать сознания окружающих, чтобы поддерживать их в уверенности, что оба его глаза имеют одинаковый, голубой цвет. Он всегда любил свои голубые глаза. Может, в этом был надменный эгоизм, но он всегда считал их чем-то особенным, а теперь он ощущал себя… Как? Разбитым? Нет, всё было не настолько ужасно. Ладно, может и было, но только для него и для его эго, но это было не так страшно, как, например, раны или шрамы остальных. Могло быть и хуже. Он мог бы умереть – но он жив. Эрик рассказывал ему, что он был в коме больше месяца, и все боялись, что он никогда не вернется к ним. Но он здесь, среди них, и всё, чему он посвящает свои мысли – это саможаление из-за небольших изменений во внешности? Ему стоило быть более благодарным кому-то или чему-то, помогшему ему вернуться. Есть множество других дел, кроме как волноваться из-за бестолкового красного глаза. Он по-прежнему им видит, так в чем же проблема? Чарльз сжал губы, глядя на отражение, которое мрачно смотрело на него в ответ. Он может носить повязку. Хэнк сделал её для него, но ему не слишком нравилось выглядеть как пират, хотя было бы лучше носить её на людях. Меньше всего ему бы хотелось, чтобы какая-нибудь старая леди грохнулась в обморок, решив, что он дьявол. Или он всё ещё мог прибегнуть к иллюзии. - Тебе не идёт хмуриться, Чарльз. Чарльз слегка вздрогнул, удивленно оглядываясь вокруг. Он не заметил Эрика, пока тот с ним не заговорил. Повелитель магнетизма стоял в дверном проеме, скрестив руки на груди и наблюдая за Чарльзом с веселой усмешкой. Но усмешка стерлась, Эрик нахмурился, как только увидел лицо телепата. - Всё ещё пытаешься скрыть свою небольшую проблему? – спросил он, указывая на левый глаз Чарльза. Тот вздохнул, пробегая рукой по волосам, и возвел глаза к потолку: иллюзия исчезла, позволяя Эрику увидеть красный глаз. - Доволен? – пробормотал он раздраженно. Он оказался в голове у Эрика, творя иллюзию, сам того не заметив. «Пожалуй, мне стоит вновь научиться контролировать способности», - подумал телепат про себя. Действительно, в том, что касалось его дара, он стал несколько неосторожным. Те книги и предметы гардероба, которые не успели оказаться на месте, обрушились на пол, когда Чарльз поднял взгляд на Эрика, строго глядевшего на него. - Всё ещё не ужился с этим? – спросил старший из мужчин голосом более мягким, чего его выражение лица. Чарльз знал, что Эрик продолжал беспокоиться о его способностях и телекинезе, особенно после комы. Они все боялись Феникса, а Чарльз и Эрик, наверное, сильнее всех. Они никогда не говорили об этом, но Чарльз ощущал, что атмосфера становилась более напряженной, когда он прибегал к телекинезу в присутствии Леншерра. - Нет, не совсем, - признал Чарльз, разглаживая рубашку, после чего начал играть пальцами с её верхней пуговицей. Ощущал ли он неловкость? Возможно, за то, что он вел себя так глупо. Эрик сделал несколько шагов и оказался напротив Чарльза, бережно положил руку ему на плечо и мягко улыбнулся: - Не беспокойся об этом так сильно, Чарльз. Ты красивый, знаешь? Такой, какой есть. Чарльз понимал, что эти слова должны были успокоить его, но они не сработали. Он лишь ощутил себя ещё более глупо, словно ребенок, который напрашивается на внимание. Ему не нужна была их жалость, их ласковые слова. И хотя он понимал, что все они стремятся, чтобы ему было лучше, у них ничего не выходило. Ему хотелось принять себя потому, что таково было его желание, а не потому что другие ему так сказали. Проблема была в нем, не в них. И он сам себе надоел своим эгоизмом и упрямством. Чарльз слегка улыбнулся своему другу, своему возлюбленному, но не от всего сердца. - Дело не во внешности, - сказал он, немного покривив душою, ведь его беспокоил и его облик, - а в том, о чем она мне напоминает. Несколько минут они так и стояли вдвоем в тишине, не зная, как продолжить разговор. Чарльз ощущал жалость Эрика. Да, от этого напоминания не избавиться, но этого не изменить. Всё кончено, Феникс исчез, по крайней мере, пока, и это главное. Чарльз глубоко вздохнул и уткнулся в грудь Эрика лбом. Он чувствовал его запах, напоминающий мяту и аромат только опавших листьев. Ему нравился запах Эрика, который почему-то действовал на него успокаивающе. - Эй, голубки! Если не поторопитесь, Шон и Алекс всё съедят! Они вздрогнули, услышав голос Рейвен, раздававшийся через весь коридор. - Возможно, твоя любезная сестра права, - усмехнулся Эрик, и Чарльз отстранился. - Знаю, - пробормотал он, морщась. Если быть честным, ему хотелось остаться здесь с Эриком, но его желудок возражал. Леншерр убрал прядь Чарльзовых волос за ухо, изучая его лицо, скользя пальцем по щеке. - Пойдем, - вздохнул он, после чего задумчиво добавил: - Хотя, зная этих ребят, я уверен, что большая часть завтрака уже съедена. *** Утро пролетело на удивление быстро. Чарльз обнаружил себя сидящим за кухонным столом с чашкой чая в руках, устремившим взгляд в окно и погруженным в свои мысли. День был туманным, холодным, шел мелкий снег. Почти два месяца прошло с того момента, как он очнулся от комы. Ничего особого не случилось, но мысли Чарльза постоянно возвращались к детям и Эрику. Рейвен устроилась на подработку в кафе, чтобы «заработать личные деньги», как она выражалась. Сегодня она тоже работала и, наверное, вернется только к вечеру. Работа пошла ей на пользу, там она даже завела парочку новых друзей. Хотя, разумеется, ей приходилось скрывать свой истинный облик. Шон и Алекс ничуть не изменились: они были такими же громкими и временами невыносимыми. Зато они нашли себе новые занятия. Алекс вступил в футбольную команду, а Шон увлекся искусством. Но они по-прежнему были неразлучны и проводили большую часть времени вместе. Хэнк так и остался занудой-ученым. Большую часть времени он проводил в лаборатории или библиотеке особняка, даже Чарльз толком не знал, чем он там занимается, но похоже, МакКоя всё устраивало. Всё остальное время он проводил с Рейвен. В данный момент они вместе с Чарльзом набрасывали план тренировочной комнаты, а новый Церебро был практически готов. Чарльз мечтал однажды открыть школу, но не прямо сейчас. Может, через год или два. В конце концов, нужно многое продумать. Чарльз вздохнул и сделал очередной глоток чая, барабаня пальцами по столу. На очереди был Эрик. Эрик всегда беспокоился о нем, о его ментальном состоянии. Это было почти мило, но поистине утомительно. Чарльз осознавал, что повелитель магнетизма просто боится его потерять, и понимал его беспокойство, но он же не хрустальный, и сам способен справиться с текущей ситуацией, с которой всё было в порядке. Его ментальные щиты были не так сильны, как прежде, но сильны в достаточной мере, чтобы держать посторонних за пределами его головы, в том числе и Феникса. На самом деле, Феникс был похоронен где-то в глубинах его разума, и, возможно, пройдет некоторое время, и он вновь вырвется на свободу, но вероятно, что к тому времени они найдут способ избавиться от него навсегда. Раздался телефонный звонок, Чарльз повернул голову в сторону кухни. - Эрик, ты ответишь на звонок, или я сам? – спросил он мысленно. Спустя некоторое время Эрик ответил: - Я наверху с Хэнком, возимся с Церебро. Придётся тебе подойти. Чарльз вздохнул, кивая, хотя Эрик его не видел. Он забыл, что Леншерр помогал Хэнку установить металлические тарелки для Церебро. - Минутку, пожалуйста! – крикнул он, торопясь к телефону, хотя человек на другом конце провода едва ли мог его услышать. Кто бы это мог быть? Может, один из друзей Рейвен? – Чарльз Ксавье, чем могу помочь? Он зажал телефон между плечом и головой, взял ручку и блокнот, готовый записывать всё, что ему скажут, и лучезарно улыбнулся. - Здравствуйте, мистер Ксавье, - ответил ему угрюмый мужской голос. Чарльз не слышал его прежде. – Меня зовут Джонатан Шерман. Я коллега Вильяма Страйкера. У Вас есть время поговорить? - Агент… Страйкер? – тут же спросил Чарльз, не в силах скрыть удивления в голосе. Страйкер, агент ЦРУ, относившийся к ним с подозрением с самого начала… - Да, - ответил Шерман, вежливо, но с оттенком холодности. – У нас есть пара вопросов к вам и вашему другу, - пауза, послышался шорох бумаг, - Эрику Леншерру. Чарльз высунул язык и облизал губы, что служило верным признаком волнения. - Можно поинтересоваться, на каком основании и какие вопросы? Чувство чего-то неприятного проснулось в животе, хотя он ещё не знал почему. Ему нечего было бояться. Он не сделал ничего плохого, ни один человек не знал о Фениксе и том, что произошло в ночь кончины Шоу. - Кто это? – услышал Чарльз, разглядывая блокнот в руке, вопрос Эрика. - Человек, представился Джонатаном Шерманом, - тихо ответил Чарльз, вновь облизывая губы. – ЦРУ. Он ощутил удивление и злость Эрика. Их ментальные узы со времени появления Феникса лишь окрепли, и Чарльз слегка вздрогнул, когда над ним прокатилась волна гнева Леншерра. - Чего им надо? Ответить телепат не успел, потому что Шерман начал говорить: - Не переживайте, мистер Ксавье. У нас просто есть парочка вопросов о мутантах и о том, что вы с мистером Леншерром собираетесь делать с детьми, которые у вас живут. Насколько мне известно, вы тренировали их для того, чтобы вести войну с неким человеком… - Мойра. Должно быть, они получили информацию от неё, иных вариантов не было. Чарльз не мог сказать, сотрудничала ли она с этими людьми или они заставили её отвечать на вопросы. Ему бы хотелось, чтобы Мойра была не при чём, потому что она всегда казалась ему человеком, заслуживающим доверия и дружбы. – Я всего лишь хочу убедиться, что всё в порядке, - сказал Шерман чуть ли не ласково. – Других вопросов и быть не может, не так ли? Мы лишь беспокоимся о нашей общей безопасности. Чарльз сжал пальцами карандаш: - Конечно… - Чарльз? Эй! – раздался внутри его головы голос Эрика, встревоженного ощущением напряжения Чарльза. – Всё хорошо? Чарльз нахмурился. - Он сказал, они хотят пообщаться с нами, - пробормотал он и услышал, как Эрик мысленно фыркнул. - Ну разумеется! – прошипел Леншерр. – Не трудно было догадаться! - Знаю, Эрик! – выпалил Чарльз, раздраженный тем, что ему приходилось разговаривать с двумя людьми одновременно – а это было очень нелегко. – Но нельзя им просто так отказать! Они могут что-нибудь знать, нам нельзя рисковать. Шерман, казалось, был удивлен молчанием собеседника, поэтому вновь заговорил: - Ну что, мистер Ксавье? Чарльз откашлялся. Он всё ещё слышал бормотание Эрика на задворках сознания, но ему необходимо было сконцентрироваться на Шермане. - Думаю, мне стоит обсудить это с Эриком. Вместе мы решим, что делать, и я позвоню вам, как только мы определимся. На другом конце провода произошла заминка, и Чарльз уже собирался заговорить, как Шерман ответил: - О нет. В этом нет необходимости, мистер Ксавьер, - и спустя пару секунд его собеседник (Чарльз был почти уверен, что с ухмылкой) добавил: - Приятного дня. Телепат не ответил, Шерман повесил трубку прежде, чем он успел открыть рот. Чарльз тоже положил трубку. - И вам хорошего дня… - пробормотал он. - Чарльз? - Чарльз поднял взгляд на Эрика, спускавшегося по лестнице и смотревшего на него вопросительно. – Что ты ему сказал? Телепат глубоко вздохнул через нос и облокотился на стенку. - Ничего. Я сказал, что хочу поговорить с тобой, прежде чем принимать решение. Эрик остановился напротив него и задумчиво взглянул на собеседника: - И что он ответил? Чарльз смотрел мимо Эрика, он нахмурился, размышляя над ответом Шермана: - Ну, ответа как такового не было, - медленно произнес он. – Я сказал ему, что мы перезвоним, а он ответил, что не стоит, и положил трубку. Эрик покачал головой и прорычал: - Они что-то задумали, Чарльз. Чарльз закрыл глаза и медленно кивнул. - Знаю… - пробормотал он. Сероватый свет с улицы светил на них через окно, и телепат ощущал на своей коже солнечные зайчики. - И что ты будешь делать? – спросил Эрик, продолжая наблюдать за Чарльзом, плотно закрывшим глаза и погрузившимся в мысли. Через некоторое время Чарльз распахнул свои разноцветные глаза и посмотрел прямо на Эрика. - Я ничего не могу сделать, - признался он. – У меня нет ни их номера, ни адреса. - Превосходно, - вздохнул Эрик, скрестил руки на груди и посмотрел на Чарльза сверху вниз. Телепат сжался под этим взглядом. – Будем надеяться, что они о нас забудут, - буркнул телепат, сам не убежденный своим предположением. Конечно, они не отстанут. Чарльз был уверен, что они позвонят снова. И было в этом Шермане нечто такое, чего он не мог понять. - Эй, Чарльз, - Эрик обхватил лицо телепата ладонью. – Опять хмуришься. Чарльз слабо улыбнулся. Он знал, что Эрик сейчас думает о ЦРУ не меньше, чем он, просто пытается этого не показывать. - Что насчет Церебро? – сменил тему Чарльз: им необходимо было поговорить о чем-то другом. Они в любом случае подумают о ЦРУ позже, он знал, что они ещё обсудят их совместное решение. Позже, наедине в комнате, за игрой в шахматы. В конечном итоге всё сводилось к обсуждению за шахматами. - Он пока не готов, мы не закончили, - ответил Эрик, склонив голову набок, с интересом рассматривая Чарльза. – Ты сможешь найти Шермана с помощью Церебро? Чарльз покачал головой. - Я могу находить тех людей, с разумом которых я вступал во взаимодействие, но я не уверен, смогу ли я найти Шермана. Я даже не знаю, как он выглядит. Это всё равно что искать его в толпе, даже пытаться не стоит. Эрик кивнул и нахмурился. Он беспокоился, Чарльз легко мог понять это по тому, как он на него смотрел. Эрик никогда не доверял людям, а с тех пор, как Мойра ушла от них, стало ещё хуже. Он думал, что она предала их, а теперь опасался, что Мойра разболтала ЦРУ всё, что знала. Чарльз не был уверен, но ему хотелось верить, что Мойра никогда бы не сделала что-нибудь подобное; её могли напугать, но она не была глупой. Она бы не предала их, это на неё не похоже. Он помнил, что она ему откровенно симпатизировала, в те времена, когда они жили в штабе ЦРУ, и он мог лишь надеяться, что дружба для неё важнее, чем то, что хотят от неё в ЦРУ. - Не волнуйся, Эрик, - улыбнулся другу Чарльз. – Они ничего не смогут нам сделать. Эрик не ответил на улыбку. Напротив, его лицо омрачилось сильнее. - Тебе легко говорить, но я знаю лучше. Улыбка исчезла с лица Чарльза, он нахмурился. - Я знаю, чего ты боишься, Эрик, но теперь уже не будет, как прежде. Люди изменились, сейчас совершенно другие условия… - Я знаю, как всё это начинается! – прошипел Эрик, щурясь. – Не думаешь, что я могу судить об этом лучше, чем ты? Раз я уже попался, и, поверь мне, повторения я не хочу! Эрик был зол, но, что главное, он боялся. Чарльз понимал его страх, но, возможно, он не мог понять его так глубоко, как думал… Никто не способен вообразить жестокость и ужас, через которые прошел Эрик. Время в заключении было жутким временем, и совершенно естественно, что Леншерр боялся всякого действия, которое могло повести к закрепощению мутантов людьми. А Чарльз пока отказывался верить, что это может случиться или случится – снова. - Они только хотят поговорить, - попытался успокоить друга Чарльз, но Эрик грубо рассмеялся в ответ: - Да, конечно! Они всегда хотят только поговорить. В воздухе застыло напряжение. Некоторое время они стояли в коридоре молча. - Пожалуйста, - выдохнул Чарльз наконец, сжимая двумя пальцами носовую перегородку. – Я не хочу спорить на эту тему сейчас. Мы оба знаем, что это ни к чему не приведет. Эрик посмотрел на него так, словно собирался что-то сказать, но смолчал и кивнул: - Хорошо, - почти шепотом согласился он и внезапно показался Чарльзу таким усталым. Они оба устали спорить об одном и том же снова и снова, но это было неизбежно… - Хочешь чаю? – спросил Чарльз, когда они вместе шли по коридору. Эрик задумался: - Вообще-то мне следует помочь Хэнку, - начал он медленно, но, увидев разочарование Чарльза, спешно добавил: - Но от одной чашки не откажусь. Лицо телепата озарилось: он знал, что стоит ему прикинуться грустным, и Эрик согласится остаться с ним ненадолго. Может, это и выглядит грубо, но ему всего лишь хочется провести время с любимым. - Но… - сказал Эрик, когда они шли на кухню, - я хочу кофе, а не чай. Я по-прежнему не люблю подкрашенную воду с молоком. Доставая чашки из серванта, Чарльз усмехнулся: - Боюсь, мой друг, - он поставил чашки на стойку, - что кофе кончился, - он повернулся к Эрику, смотревшему на него с недоверием. – Похоже, что Шон выпил последний. Эрик грозно хрустнул костяшками пальцев. - Однажды я убью этого мальчишку, - пробормотал он. – Мало того, что он ест то, что люблю я, так теперь он ещё и мой кофе ворует. Чарльз рассмеялся, потому что Эрик надулся почти как ребенок, чьи любимые конфеты убрали подальше. - В таком случае, тебе придётся выпить чашку чая. Эрик закатил глаза и сел за стол. - Ни за что. Предпочитаю воду. Чарльз вздернул бровь, ставя чайник на плиту. - Разве ты только что не говорил, что чай – это подкрашенная вода? Эрик задрал подбородок: - Пф, какая разница. Чай – это чай, а вода – это вода. Чарльз рассмеялся и покачал головой: - Иногда я перестаю тебя понимать, Эрик. - Ну, - пробормотал Эрик, положив подбородок на скрещенные пальцы, - это ничего страшного. Со мной такое тоже бывает. Они провели на кухне почти час, а потом разошлись по своим делам, надолго забыв о ЦРУ. Если бы они предприняли что-нибудь относительно Шермана. Если бы они хотя бы согласились с ним встретиться. Может, тогда агенты ЦРУ не держали путь в их особняк. Но кто знает, что могло бы быть?