Поздняя осень.

      ЧонСок поднял руку и коснулся декоративной рыбки которая висела в студии. Только вчера он сидел на диване в заляпанной кимчи футболкой и смотрел телевизор с Джон Хо и УБином, а теперь находился в самом модном из возможных мест в Корее. Губы сами собой сложились в улыбку от мысли об УБине, но он решил даже не начинать думать в его сторону. Иначе было бы совсем не хорошо — стоять здесь и пялиться в пустоту с блаженной улыбкой, а так он не сомневался что будет если он позволит себе замечтаться. А ведь ЧонСок не поверил своим ушам услышав увещевающий голос по телефону, что его работы заинтересовали такой известный журнал. Пробная съёмка, как назвал её господин Тен, младший заместитель редактора, сейчас должна была начаться. Модели стояли у уголка визажистов, вернее визажиста — сегодня работал только один парень. Полуобнаженные девушки, прикрытые лишь нижним бельем телесного цвета ничего не стеснялись. Одна громко уговаривала кого-то подождать с оплатой квартиры сжимая в тонких пальцах мобильный телефон. Очень красивая, изящная она никак не сочеталась с грубоватыми интонациями которые слышались из её разговора. Хотя денежные дела, особенно если они плохи могли из любого ангелоподобного существа сделать демона, подумал ЧонСок. Вторая — с европейской внешностью казалась немного потерянной. ЧонСок предположил что это из-за незнания языка. Зажавшись и положив длинные худенькие ножки друг на друга, она смотрела в одну точку. Но последнее что интересовало обеих — это их собственное тело и степень его оголенности. Нечто похожее на зависть шевельнулось в нём и он постарался затолкать эти мысли поглубже, чтобы не портить такой прекрасный день. Коротко сжал руками камеру. Прохладная поверхность под пальцами немного успокоила и подняв глаза, он поймал взгляд потерянной девушки и подмигнул ей. Та улыбнулась, обнажая милую щербинку между передними зубами. Вторая модель уже отложила телефон и встала — можно было уже начинать. Всё не так плохо. Уже потом просматривая отснятый материал в кафе, за кружкой довольно мерзкого чая, кстати прихваченного в Seven Eleven, его мысли опять мало-помалу вернулись к УБину. К тем странным, но по своему уютным отношениям, которые были у них сейчас. Не будь тех спонтанных слов несколько дней назад, где значение слова нравится было совершенно определенным — возможно, он до сих пор сидел бы над развороченным чемоданом и жалел себя. Он улыбался лишь от одного взгляда УБина: ему не нужно было много, да и на многое он ещё и не так готов. Секс для него, ЧонСока, не был чем-то жизненно необходимым. В прошлых (единственных) отношениях он служил неким способом удержать, задержать с собой человека. «Смотри, как я могу! Я такой, как ты хочешь»: говорил каждый взмах ресниц, каждое движение, каждый новый предмет одежды, не присущий ему в реальной жизни. И теперь он не понимал как надо без этого. И как так получилось, что закрытый очень тихий УБин — бывший, ещё совсем недавно настоящий парень его сестры, скупой на прикосновения, так контрастирующий с тем от кого бежал ЧонСок, стал именно тем для кого хотелось это узнать. Ну и конечно он не совершенно знал как к этому относится сам УБин. ЧонСок вздохнул. Бог видимо, решил вознаградить его за лишенные школьные, а потом уже университетские годы влюбленности. От безмятежности не влюбленного и не влюбчивого человека не осталось и следа. Его жизнь походила на сериал или плохую книжку: c сёстрами-близнецами и коварными соблазнителями чужих мужчин. Он так увлекся своими мыслями, что не заметил как к нему приблизились и вздрогнул от прикосновения к плечу. — Привет, — УБин не то выпрыгнувший из его мечт, не то что вероятнее просто зашедший в кафе, судя по его раскрасневшемуся носу, удивленно взирал на него. — Можно я присяду? — Оу, да конечно. Просто я не ожидал тебя увидеть и немного завис. Эээм… что-нибудь будешь? У меня только дерь…эмм…плохой чай. — «Что я несу?» УБин ухмыльнулся, развязывая толстый шерстяной шарф. Он сразу же подозвал к себе официанта и мило улыбнувшись заказал чай. — Ты сидишь в очень хорошей чайной в которой подают эмм… хороший чай. Так, для сведения, — УБин выразительно покосился на невзрачный стаканчик в руках ЧонСока. Тот еле удержался от того, чтобы высунуть язык в знак протеста. — Теперь буду знать. Хорошая чайная, хороший чай, — ЧонСок отсалютовал двумя пальцами коснувшись кончиков своих волос. Он даже встал и выкинул злосчастный бумажный стакан в урну и с видом исполненного долга сел обратно за стол и сразу же потянулся за обжигающей белой кружкой, с наслаждением вдыхая тонкий аромат с нотками цитруса. — Вчера звонил Сюзи, — произнес УБин, как будто в этом нет ничего необычного. — Вернее пытался. Прослушал несколько раз какую-то попсовую песню и записал сообщение. Попросил перезвонить. Он глотнул из кружки и замолчал. — Ты… Зачем? — ЧонСок обжег кончик языка и еле промямлил слова. — Было бы не честно скрывать, ЧонСок, — твердо произнес он. — Она прекрасная девушка, которая не заслуживает такого обращения от близких ей людей. — Ты должен быть уверен в том, что говоришь и предлагаешь. Будет трудно, потому что если ты… если мы решим быть вместе дальше, я никуда не смогу деться от тебя. Меня нельзя будет выкинуть как надоевшую игрушку. ЧонСок не мог оторвать взгляд от поверхности стола и своей руки с нелепыми цветными браслетами. Он не мог поднять глаза на парня. — Обнаженные девушки — это твоя работа? Джон Хо умрет от зависти. ЧонСок всё-таки посмотрел на УБина, а потом на экран своего ноутбука. — Вот такой я везучий тип. Он подвинулся ближе и повернув ноутбук в сторону УБина, прокрутил по очереди все выбранные им кадры. Девушки действительно казались обнаженными, но на самом деле светлое белье давало подобную иллюзию. Близко обнявшись, они стояли так, что становились похожими на тонкое немного искривленное деревце. — Немного не то, что они обычно печатают в своем журнале. Ну я говорил вам вчера — это модный журнал. Но раз это просто проба моего пера, так сказать, думаю они не выкинут меня пинком под зад. — Теперь он тараторил. — ЧонСок. — Да? — Я тебя не брошу, только если сможешь обещать тоже самое. Они опять наткнулись на взгляды друг друга. Их руки почти касались… они почти согласились… почти вместе. Почти. — Договорились, хитрый ты засранец. Улыбки одновременно расползлись по их лицам. Может всё будет не так уж и плохо.