В самое сердце

Вечером, уставшие и довольные, парни завалились в гримерку Арса, подхватывая смех Шаста, которого Матвиенко рассмешил до слез. Паша резко плюхнулся на диван и устало выдохнул. — Ребят, предлагаю пойти в бар и выпить или пить много, или пить безобразно много! — Так у нас же завтра съёмки, а у меня вечером, – быстро выпалил Арс, кашлянув в руку, надеясь, что Антон, который сидел поотдаль и о чем-то переговаривался с Позом, не услышит, – два интервью. Сережа усмехнулся, глядя на Арсения, по-хозяйски раскинулся на диване, закинув ноги на стол. Сгорая от его взгляда, Попов отвернулся и сел в кресло у зеркала. Услышав второй смешок Матвиенко, Арс лишь сжал зубы и перевёл свой взгляд на все ещё улыбающегося Антона, который садился напротив него, в такое же кресло у зеркала. Позов уместился на столике рядом с ним. — Ребят, ну что вы в самом деле, вам же дали два дня отдыха. Не слышали Стаса? – Воля закатил глаза и глянул на Антона. — Вау, это круто, – улыбнулся Шаст и посмотрел на Арсения. Целых двое суток вместе. Под нежным и одновременно смеющимся взглядом своего любовника Попов выдал что-то наподобие улыбки и провёл рукой по волосам, утыкая взгляд в пол. Улыбка стерлась с лица Антона, он знал, что означает этот жест – Арсений нервничает. Сильно. Но спрашивать, в чем дело, он и не думал: слишком много людей в этой комнате. Хоть они все и знают, что Арс и Антон вместе, но все-таки выяснять отношения при них - дерьмовая затея. — Так что, идём в бар? – Дима убирает телефон, – я уже нашёл крутой неподалёку и заказал стол за ширмой, чтобы нас не видели, если что. — Отлично. На входе через 20 минут, – Паша вскочил и ушёл к себе в гримерную. Дима последовал его примеру, хлопнув Антона пару раз по дружески по спине. Остались Антон, Арс и Сережа. Атмосфера менее, чем за 10 секунд сделалась такой раскалённой, что на этом спертом воздухе можно было жарить тосты и растапливать сливочное масло. Сережа все так же посмеивался, глядя то на загнанного, злого, но слабого и сникшего Арса, то на растерянного, даже испуганного Шаста. Матвиенко убрал ноги со стола и сел прямо, чем заслужил взгляд обоих парней. Прежде чем Антон совершит неправильный шаг и задаст вопрос первым, что было совсем не по плану Серого, Матвиенко решил начать сам. — Арсений, так что ты решил? Арс поднял болезненный взгляд на Антона, который непонимающе пялился на усмехающегося Серого. Буквально через несколько секунд что-то щёлкает в голубых глазах, в них появляется ледяной шторм и шквалистый ветер. Попов встаёт и, едва шатаясь, идёт к дивану, где сидел Сережа. Антон не отрывает взгляда от него, нервно теребя края рукавов холодными пальцами. Матвиенко двигается, давая Арсу место на диване, и наваливается на него плечом, как только он оказывается рядом. — Арс, что происходит? - пролепетал Шаст заплетающимся языком, судорожно сглатывая. Антон, конечно, множество раз видел, как Сережа и Арсений обнимаются, сидят рядом и даже целуются (тот эпизод «Импровизации» Шастун до сих пор напоминал Арсу), но здесь было явно что-то не так. Холод в глазах Арса, хоть он и пытался не смотреть на Антона, он заметил и почувствовал, как у него самого все нахрен заледенело внутри, а живот скрутило от липкого страха. И эта тупая противно-тошнотворно-скалящаяся улыбка Матвиенко вообще валит с ног, слава богу, Шастун сидел в кресле. — Арс, расскажи своему голубчику всё. Или хочешь, чтобы я ответил на все его вопросы, да во всех подробностях? Арсений остановил Серёжу одним жестом, прося заткнуться, и поднял взгляд на Антона. — Антон.. я.. - Арс сглотнул, на парку секунд прикрыл глаза и снова их распахнул. Теперь в них были привычные яркие синие огни, и лицо его озарила та же улыбка в 32 зуба. Антона убило. А Арсений мысленно поблагодарил всех известных и не очень богов, что родился актёром, - я изменял тебе. Все это время. Мне плевать на тебя. Я, - хоть тут он и запнулся, быстро зыркая на Матвиенко, который с него глаз не сводил, но продолжил с той же интонацией, будто объясняет двоечнику обычное два плюс два, - люблю Серёжу. Шастуна будто окатило ледяной водой, нет, снежной лавиной с самого Эвереста и не дали выбраться из холодного снега. Глаза в ужасе и шоке распахнулись и уставились на парней. Арсений нервно сжимал пальцы до побелевших костяшек и смотрел в одну точку на стене, Матвиенко же с убийственной улыбкой полного удовлетворения разглядывал растерянное лицо Антона, рукой прижимая к себе под локоть Арса. Шаст нервно сглатывает вязкую слюну и впивается взглядом в Серёжу. — Это шутка, Арс? - стандартный вопрос главных героев из тупых фильмов, когда там и так все ясно, а они делают глупое лицо и огромные глаза как у ребёнка, выбешивая тем самым всех зрителей и злодея из того же фильма. — Нет, Тоша. Это суровая правда жизни. А теперь пошёл вон, нам скоро на входе надо быть, а я ещё не поздравил Арсения с тем, что мы нормально можем быть вместе, не скрываясь от тебя, - с этими словами Сережа властно положил ладонь на шею Попова и повернул его голову к себе словно тряпичную куклу и впился в его губы требовательным поцелуем. Арс, ничуть не сопротивляясь, краем глаз заметил вскочившую фигуру Антона и услышал хлопок двери, лишь прикрыл глаза и отдался губам Матвиенко. Сережа усмехнулся ему прямо в рот и повалил на красный диван, заваливаясь сверху.