Легенда о потерянном Небе

      Несмотря на ранний вечер, здесь по-прежнему темно и немного сыро. Шаги гулким эхом отражались от стен, бежали по коридору, затекали в подсознание. И за все это время — ни единого человека навстречу. В штабе сегодня неимоверно тихо.       Заметив массивные двери из дерева, Емитсу замер перед ними. Он знал, что увидит с той стороны, знал, что будет, если переступит этот порог. Широкие окна, высокие потолки, письменные столы, расставленные рядом в виде огромного полукруга… И люди, которые ждут от него только то, что хотят услышать. Стоит ли говорить, что Емитсу не любил это место? Увы, это действительно так. Будучи внешним советником, он и правда не любил приходить в обитель своего начальства. Потому что альянс Семей всегда планировал избавиться от Тсунаеши, не важно, как. Семьи упрекали Емитсу за то, что он плохой отец, за то, что он даже не попытался положить Тсунаеши в больницу. Но он пытался. Примерно пять лет назад, всего на пару минут, но Тсуна был там. Вместе с сыном Емитсу поехал в клинику для душевнобольных, чтобы лично оценить условия, и увиденное его шокировало. Многих пациентов держали прикованными к кроватям, кто-то царапался в стены, кто-то громко кричал. Находиться там оказалось невыносимо даже ему, взрослому, а Тсуна, которому на тот момент было всего девять, и вовсе испугался. Именно после этого Тсунаеши начал бояться больниц. И именно поэтому они так и не признались, что Дино — никакой не безработный, а психиатр. Тсуна мог отреагировать абсолютно непредсказуемо. Как в тот самый момент, когда, после очередного крика в одной из палат, он схватил отца за руку. И слова, сказанные им тогда, навсегда засели в памяти.       — Папочка, ты же не бросишь меня здесь?       — Ты уже пришел? Проходи.       Емитсу вздрогнул, когда двери перед ним открылись и на пороге показался один из коллег. Но послушно вошел. Как он и думал, все давно были в сборе. И хотя японских мафиози из альянса он в лицо почти не знал, но то, что все пришли, было легко определить: за столами осталось только одно свободное место. Для него.       — Ты уже принял окончательное решение? — спросил глава штаба, едва Емитсу занял кресло, самое крайнее и ближнее к двери. Верно. С советником, что до сих пор ослушивается приказов о своем сыне-психопате, не будут церемониться. Отвечать надо кратко и по делу. И только то, чего от тебя ждут.       — Да.       — Что ж, это хорошо, — глава кивнул, сложив руки в замок, и посмотрел точно в глаза. Емитсу не мог не заметить очевидного презрения в этом взгляде. — Не озвучишь ли нам, к чему ты в итоге пришел?       Савада из последних сил удержался от насмешки, улыбнувшись лишь чуть-чуть, краешком губ. После того, как отправка Тсуны в психушку не состоялась, с помощью Реборна и Колонелло ему удалось добиться встречи с Тимотео и поговорить с ним. Тогда-то они и решили в будущем отправить Тсуну в Варию. И хоть Емитсу до сих пор против того, чтобы Тсуна становился мафиози, изменить ничего не мог. Либо Тсунаеши останется под присмотром мафии, либо все-таки клиника, а то и еще что похуже. А так как в Тсуне альянс видит угрозу, то его с вероятностью в сто процентов поместят к опасным психопатам. И, если это случится, Тсунаеши лишится последней возможности сохранить свой рассудок. Ведь остаться нормальным в окружении ненормальных маньяков ребенок вряд ли сможет. Даже если тоже ненормальный.       Но быть Небом он тоже не сможет. По крайней мере, сейчас, когда практически весь альянс настроен против него. Однако, если Тимотео все-таки признает его своим преемником… Тогда все изменится. На главу клана, окруженного хранителями, навряд ли осмелятся напасть. Но и следовать за ним наверняка будет некому. К тому же представить столь сокрушающую силу в руках четырнадцатилетнего психа… Это страшно. Емитсу боялся. По-настоящему, по-человечески. И он имел на это полное право. Особенно после того, как Тсуна однажды чуть не убил его.       — Мое решение…       А изменит ли это хоть что-то? Ему нужно было выбрать: согласиться на новое условие Девятого и позволить Тсуне стать следующим Небом, или же оставить все, как есть. При первом выборе Тсунаеши начнет обучение у лучшего убийцы Вонголы и получит кольцо Неба, при втором же… При втором от Тсунаеши избавятся. И между риском потерять кого-то из альянса из-за несдержанности и психованности Тсуны и риском потерять сына он определенно выберет то, что должен.       — Мое решение — принять предложение Девятого.       — Понятно.       Емитсу знал, что его ответ никого не удивит. Все же за последние несколько лет борьбы с альянсом он ни разу не позволил им навредить Тсунаеши. Его упрямство бесило многих, но Емитсу чуть ли не сутки напролет торчал на работе, стараясь заручиться поддержкой и уважением как можно бо́льшего количества людей. Хорошего сотрудника просто так не выгонят. Мнение хорошего сотрудника имеет вес. Просто так от него не отвертятся. Напротив, может, если не попытаются помочь, то хотя бы закроют глаза на этот маленький недостаток в лице сына. Емитсу верил в это и стремился к этому. И пусть ради уважения ему пришлось пожертвовать отношениями с сыном, зато теперь на его стороне его собственный маленький отряд, господин Тимотео со своими хранителями, Вария, Реборн и клан Каваллоне. А это уже что-то. Между отношениями с Тсуной и его безопасностью он выбрал безопасность… Разве это плохо? Тем более сейчас, когда тут и там шастают Мельфиоре. Хотя бы ради того, чтобы сегодняшнее не повторилось, он согласится на это безумие. Он разрешит Тсунаеши стать чертовым Десятым боссом Вонголы.       — Тогда позволь тебе представить кое-кого, — голос главы штаба вернул Емитсу в реальность. Реальность, в которой ему еще предстоит наладить контакты с остальным альянсом. Потому что сейчас основную угрозу для Тсуны представляют именно другие семьи. Хотя, раз уж он согласился сделать Тсуну новым боссом, то, например, клан Гокудера становится союзником автоматически. Ведь один из них — хранитель Урагана. — Войди, — велел глава кому-то, кто, очевидно, стоял за дверью аварийного выхода, и перед Савадой появился мальчишка. На вид лет десяти, не больше; темноволосый и щуплый, глупо улыбающийся. Емитсу бросил на главу вопросительный взгляд, и тот поспешил представить гостя: — Это хранитель кольца Грозы нового поколения, Ламбо Бовино, — отлично, теперь на их стороне будет и Бовино. — И так как Тсунаеши пока что… немного не в том положении, чтобы поладить с ребенком… — неопределенно начал мужчина. — То присматривать за ним будешь ты.       — Что?       — Вот и я удивился, — вздохнул Савада в трубку, уже сидя в машине. — Никак не ожидал, что его повесят на меня. Это что, месть за мое непослушание в прошлом?       — Ну, ты сам виноват. Хотя мне даже интересно, как ты будешь управляться с ребенком чужой семьи, когда и со своим толком не разговариваешь, — хмыкнул Реборн на том конце провода. — Ну, и где Гроза сейчас? У тебя?       — Ага, в машине сидит. Придется отвезти его домой… А ты? Уже у Дино? — вспомнил Емитсу оправдание киллера, чтобы не идти в штаб. Да Емитсу бы сам с пребольшим удовольствием убежал оттуда, но он обещал Девятому. Да и сегодняшняя встреча была очень важна для будущего его сына, он не мог сбежать. Не теперь, когда Мельфиоре напали непосредственно на Тсунаеши. Он не может подставить под удар своего ребенка.       — О да, я почти на месте, — Савада только сейчас заметил легкое шуршание ветра в динамике. Как если бы телефон летел по воздуху.       — Ты опять на своем хамелеоне разъезжаешь? — фыркнул советник. — Заканчивай уже с этим, в альянсе на тебя и так смотрят, как на неразумное дитя.       — Выходит, психопата будет обучать неразумное дитя? — усмехнулся Реборн. — Это даже забавно. Они настолько уверены, что я справлюсь?       — Нет, — не согласился Емитсу, — они настолько уверены, что двум ненормальным найти общий язык легче.       — А вот это было обидно, — заметил киллер. Но почти сразу вернулся к своей привычной беззаботности. — Тогда, с Вашего позволения, господин внешний советник, один из этих ненормальных пойдет к третьему. Чтоб уже наверняка.       — Ты о Дино? — с пониманием спросил Савада. Но его вопрос растворился в коротких гудках. Что ж, не так уж и важно, ведь ответ был вполне очевиден. Поэтому вместо того, чтобы как всегда бессмысленно зудеть в телефон, он повернулся к сидевшему позади мальчонке. — Ну что, Ламбо, айда в дом твоего будущего Неба?       — Ура! Я уже видел его однажды, на прошлой неделе! — счастливо защебетал он. — Но подойти боялся… Он ведь не испугается меня? Ой, дядя, а можете купить мне мороженое?       —…Ладно.       Разглядывая эту мгновенно повеселевшую мордашку, Емитсу понял, что вечер впереди его ждет еще о-очень долгий.

***

      Вы когда-нибудь задумывались, каково это — работать в сфере психиатрии? Работа психиатра никогда не была легка, особенно лучшего в стране. Ты не просто обследуешь пациента и выставляешь диагноз, тебе нужно с ним общаться. Нужно уметь держать себя в руках и сохранять хладнокровие при любых обстоятельствах, даже если наступит конец света или кому-то на твоих глазах отрубят голову. Ведь твое поведение может повлиять на состояние пациента. Ты не должен грубить, ты должен понимать, давать поддержку и уметь успокоить. Даже если твою руку засунули в дробилку или покусали за ногу. Даже если перед тобой всего лишь человек, говорящий со своей тысячью личностей, или самый настоящий маньяк-убийца, сдвинутый на снятии скальпа у своих жертв. Что бы ни случилось, ты должен оставаться предельно спокойным, ведь человеческая психика хрупка, особенно расшатанная и неуравновешенная.       Дино справлялся с этим великолепно, хотя порой клиенты все-таки доводили его до ручки своим поведением — да хоть тот же пожар, из-за которого до сих пор идет масштабный ремонт. Из-за всего этого больных с пострадавшего этажа пришлось разместить в другие палаты, и для многих это оказалось огромным стрессом. Смена привычной обстановки, новые лица, и как результат — перепуганные пациенты, решившие, что началась война. В тот день работникам клиники еле удалось всех успокоить и убедить, что Советский Союз не вернулся.       И тем не менее, сейчас Дино был очень зол. Сердито топая по коридору, он зыркал на подчиненных убийственными взглядами, чуть ли не пригвождая их к стенам, и что-то бубнил.       — Дино-сан, к Вам посетитель, — Ромарио появился рядом, готовый абсолютно к любым выходкам босса, вплоть до брошенных в него тестов на невменяемость, но Дино лишь выжидающе уставился в его сторону, при этом даже не остановившись. О том, как он до сих пор ни во что не врезался, наверно, стоит написать отдельную главу. — Реборн-сан ждет Вас у Вашего кабинета, — смиренно закончил Ромарио свой «доклад» и поторопился удалиться как можно скорее, пока в него все-таки не швырнули тестами. Вздохнув, Каваллоне развернулся в нужном направлении и так же громко, как и до этого, зашаркал к кабинету.       Как и было сказано, лучший киллер Вонголы стоял в коридоре и благополучно подпирал собой дверной косяк, прикуривая при этом старую трубку, непонятно откуда взятую, и увлеченно ее разглядывая между затяжками. Все его внимание отлипло от этого интереснейшего занятия только при виде Каваллоне.       — Ба, какие люди, Дино! — лучезарно улыбнулся Реборн, в мгновение ока оказываясь рядом с психиатром и активно пожимая ему руку. — Давно не виделись! Все также спасаешь мир от ненормальных?       — Могу спросить тебя о том же, — парировал Дино, явно намекая на черный юмор про наемников, и достал ключи из кармана халата. — Я не знал, что ты в Японии. Когда прилетел-то?       — Вчера, — охотно поведал ему убийца, неотрывно наблюдая, как мужчина проходит внутрь и садится за рабочее место. — И как прибыл, сразу же пошел посмотреть на Тсунаеши.       — Я не сомневался, — казалось, от его слов Каваллоне стал выглядеть чуточку заинтересованней. — Ну, и как он тебе? Что скажешь?       — А что тут говорить? — изумленно моргнул Реборн. — Хороший мальчик. Я готов хоть сейчас взять его в ученики.       — И тебя совсем не смущает, что он… — Дино заколебался на несколько секунд, прежде чем продолжить. — Не совсем такое Небо, какое хотели видеть в альянсе?       — Ты это так сказал, будто он человека убил.       — Еще не убил.       «Но может», — добавил психиатр в мыслях. Как его врач он понимал это, наверно, даже лучше, чем Емитсу или Нана.       — Так ты чего пришел? — спохватился Дино, возвращаясь к посетителю. — Что-то случилось?       — Случилось, — кивнул Реборн. — Я не говорил об этом Емитсу, но ты правда подменил Тсуне лекарства? — Каваллоне кивнул. — А еще Нана-сан беспокоится резкой сменой вкусов Тсуны. Последнее время он может спокойно терпеть некоторые вещи, что раньше его бесили. Плюс резкое пробуждение пламени Неба, которое до этого мирно спало… И я хочу спросить… Что происходит? — Реборн смотрел на старого знакомого в терпеливом ожидании, а Дино понял, что не сможет уйти от ответа. Да и надо ли? В конце концов, это же Реборн, его бывший наставник. Он не станет разбалтывать столь серьезные и личные вещи кому попало. Хотя больше всего на свете Каваллоне хотел бы скрыть это от одного конкретного человека.       — Я все объясню. Только не рассказывай об этом Емитсу.

***

      — Ма-ам, мы дома! — крикнул Тсуна с порога. И, пока Хаято предпринимал последние попытки бегства, уверенно затянул его в дом. — У нас гости! Можешь сделать чай?       — Хорошо! — также громко отозвалась Нана за дверью кухни, и через пару секунд послышались торопливые шаги по плитке. Кажется, она и правда пошла готовить угощение. Довольно улыбнувшись, Тсунаеши потащил своего гостя-по-неволе к себе в комнату.       — Так ты говорил тогда серьезно? — осторожно спросил он, поднимаясь по лестнице и легонько подтягивая Гокудеру за собой. — Ну, про кино?       — Конечно, — не раздумывая согласился Ураган. — И раз уж я здесь, то как раз спрошу твою маму об этом, — он неловко почесал затылок, застыв на пороге, и робко оглянулся. Находиться в чужом доме, пусть и по приглашению, как-то неуютно. Да и вообще быть в месте с нормальными размерами и непротекающим потолком в последнее время для него чуть ли не фантастика. Ведь он примчался в Намимори, не подумав, а каких-либо знакомых в Японии у него не было, разве что местный штаб альянса. Но все эти напыщенные мафиози — последние люди на земле, которых он хотел бы видеть.       Тсунаеши несмело коснулся его плеча, приглашая войти, и Гокудера послушался. То ли оттого, что это был вроде как приказ его Неба, то ли оттого, что это было так похоже на простой дружеский жест, от которого его сердце немного защемило. Когда в последний раз с ним вообще были так дружелюбны? Обычно его сразу били и выпинывали отовсюду, куда бы он ни пошел. А все из-за его родителей, из-за того, что он — внебрачный ребенок. Сколько же обидных слов он выслушал за всю свою жизнь, сколько издевательств и избиений вытерпел. Даже из дома ушел, но и здесь все бессмысленно, ведь и здесь он никому не нужен. Снова. Или, может… Гокудера покосился на Саваду и вздохнул. Нет. Этому мальчишке он уж точно без надобности. Он ведь и слышать про Вонголу не хочет, это и в списке запретов было.       Поймав на себе встревоженный взгляд, Хаято прошел в комнату и сел на пол, перед рядом цветных оригами. Тут было столько фигурок, что у Урагана от неожиданности разбежались глаза. И птички, и зверьки, и такая банальщина, как самолетики с корабликами… И хоть все они были сложены неумело, но было видно, что тот, кто их создавал, очень старался.       — Ты сам их сделал? — спросил хранитель, надежно пряча нотки восхищения в голосе. Он бы точно даже таких, кривоватых, не смог сложить: психанул бы и взорвал бумагу раньше, чем согнул бы хоть несколько уголочков.       Тсуна опустился рядом, тоже дотронувшись до хрупкой бумаги.       — Да, меня… один человек научил, — Савада на долю секунды запнулся, но Гокудера сделал вид, что ничего не заметил. Не стоит лишний раз смущать этого парнишку, а то вдруг чего выкинет, кто ж его знает-то. Но что сказать вместо этого замечания, Гокудера не знал, а молчание ясно намекало, что поговорить надо бы. Особенно, если он все еще хочет попытаться наладить отношения с этим странным мальчишкой.       К счастью, Тсуна заговорил первым.       — Почему ты так хочешь отвести меня в кино? — его вопрос звучал настолько отчаянно, что на миг Хаято почти испугался. Он ведь… не давит на Тсунаеши, верно? Это же естественно — пригласить знакомого на фильм… Или нет? Может, для Тсуны это не естественно? Может, ему это некомфортно или что-то такое? С другой стороны, так он никогда не побывает в кинотеатре, поэтому, возможно, стоит рискнуть?       — Из-за меня ты ввязался в драку, так что это извинение, — ответил Гокудера, отводя глаза и вновь натыкаясь на бумажные фигурки. Точно. Если бы Савада пострадал более серьезно, в первую очередь, влетело бы ему. Потому что это из-за него началась драка. И это из-за него Тсунаеши… — Кстати… Почему ты это сделал? — вопрос выскочил как всегда раньше, чем мозг успел его обдумать. Но забирать слова было поздно, так что вместо этого Хаято решил продолжить. — Ты не должен был лезть в бой из-за меня, ты мог пострадать. Они ведь были вооружены, разве тебе не было страшно?       — Было…       — Тогда почему? — Гокудера и сам не обратил внимания, что его тон повысился. И если бы не сжавшиеся кулачки Савады, он бы и вовсе этого не заметил. — О… Прости. Я не хотел кричать.       Тсуна слабо кивнул, неловко закусив губу. Почему-то от этого на душе Урагана стало немного легче.       Мальчик разжал ладони и поднял голову на хранителя, явно собираясь что-то сказать.       — Потому что ты напомнил мне меня, — вопреки уверенному взгляду, голос его звучал почти потерянно и немного дрожал. — Меня… только в детстве. Эти ребята приставали к тебе на улице, я… видел в окно. Ко мне тоже раньше так относились… Швырялись книгами и камнями, желали смерти… Меня даже перевели на домашнее обучение, а теперь я и вовсе здесь, — было заметно, что это признание далось ему с трудом. Но отчего-то его история тронула сердце Гокудеры и пропитала его разными чувствами. Самым ярким из которых было желание защитить. Это было похоже на…       — Ребят, спускайтесь! Чай готов!       Гокудера моргнул, машинально повернувшись на голос. Это было похоже на сильнейшее дежавю в его жизни.

***

      Реборн глядел на Дино в ожидании. Тот, в свое время, неторопливо делал кофе и, видимо, подбирал правильные слова.       — Я заметил это, когда запросил отчеты о состоянии Тсунаеши в Италии и сравнил их со своими, — наконец начал он. — Они очень отличаются из-за капсул, что давали Тсуне в Сицилии.       — Это плохо?       — Как бы сказать… — Дино слегка нахмурился, стараясь выражаться как можно яснее. — Лекарства, что он пил там, рассчитаны на людей без пламени. Иными словами, они подавляли пламя Неба Тсунаеши, и это увеличивало его раздражительность. Например, он не мог нюхать кофеин или слушать слишком громкую музыку… О, вода закипела. Тебе чай или кофе?       — Кофе.       Каваллоне кивнул и принялся заливать кружки кипятком, попутно насыпая кофейные зерна и сахар. Когда он только начал наблюдать за Тсунаеши, то и подумать не мог, что у того будет пламя, тем более, такое сильное. Оно наверняка обжигало его изнутри, пытаясь вырваться наружу, но из-за толстой оболочки, создаваемой таблетками, не могло. А так как это пламя Неба, которое в первую очередь, просачивается через мозговые клетки, то даже страшно представить, какие головные боли терзали Тсуну все это время. Неудивительно, что он так злился по мелочам и легко выходил из себя — все же внутри него металась, ища выход, огромная магическая энергия.       — Когда я понял это, то прописал ему другие таблетки, — вновь заговорил Дино, протягивая блюдце с чашечкой Реборну. — Но по просьбе Емитсу в лечение ввязался и Шамал. И из-за того, что наши лекарства перемешались, эффект моих снизился, а после и вовсе сошел на нет. Так что пить их Тсуне стало бессмысленно, и я забрал их. А потом подменил таблетки Шамала на свои, чтобы посмотреть результат.       — И что получилось?       Покосившись на свою еще не тронутую чашку, Каваллоне вздохнул. Чем больше он говорил об этом, тем меньше хотел вообще что-либо есть или пить. Потому что случай Тсунаеши — та еще проблема. Особенно его диагноз.       — Как я и думал, раздражительность Тсуны снова понизилась, — и тем не менее, почему-то он продолжил говорить. — Но ты же знаешь Емитсу, не так-то просто переубедить его. А уж о Шамале я вообще молчу…       — Так ты поэтому велел Нане-сан давать Тсунаеши свои таблетки вместо старых, — понимающе пробормотал Реборн. Киллер вытянулся стрункой, ощущая всю важность их разговора. Все же лечение ребенка с психическими отклонениями и сильным пламенем — совсем не шутки. В ответ Дино вяло кивнул. Разговаривать об этом и дальше он не имел ни малейшего желания. Это личное дело его пациента, он не может так просто его разбалтывать. Даже если это всего лишь Реборн, самый надежный хранитель секретов Семьи Вонголы. Если об этом всем узнает Емитсу, скандал обеспечен. Однако Реборн и не собирался все докладывать старшему Саваде. В конце концов, он не меньше Дино знал, насколько упрямым и несговорчивым может быть их советник. К тому же методам Дино в этой ситуации он доверял больше, чем методам Шамала. Все-таки Шамал — специалист по болезням физическим, а не душевным, и в психологии, а уж тем более в психиатрии, был дуб дубом.       Сделав еще один глоток, Реборн поднял глаза на психиатра, намереваясь задать последний вопрос. Самый важный для него на этот момент.       — Знаю, спрашивать такое неприемлемо, но все же… Какой у Тсунаеши диагноз?       Дино также взглянул на собеседника, решая, стоит отвечать или нет. Он колебался — это было заметно невооруженным глазом. Ну, оно и понятно, все-таки личная информация его пациента.       Тихонько вздохнув, Каваллоне залпом осушил половину кружки горячего напитка (и как всегда на его лице не дрогнул и мускул) и уверенно посмотрел на киллера. Может, потом ему это аукнется, но он ответит.       — Синдром Капгра.

***

      Емитсу уже почти подъехал к дому, как прямо посреди дороги неожиданно приземлился Реборн. Чудом успев затормозить машину в последний момент и смачно выругавшись по этому поводу (правда, в мыслях — из-за малолетнего пассажира за спиной), старший Савада опустил окошко и злобно зыркнул на киллера-экстремала.       — Ты совсем спятил? — ужаснулся он. — Я же с ребенком еду! Ненормальный…       — Вот о ребенке я и хотел поговорить, — улыбчиво заявил Реборн. — Мы тут поболтали с Дино и пришли к выводу, что Тсуне еще рано встречаться с ним. Так что пока мальчик побудет со мной.       — Почему это? — обиженно вопросил Ламбо, прилипая к окну со стороны наемника.       — Да, почему это? — нахмурился Емитсу, также глядя на убийцу. Реборн оценивающе пробежался взглядом по салону авто и, заметив пятна от мороженого и… О Господи, это что, сопли?.. В общем, Реборн понял одно: время Емитсу провел весело и с пользой. Не для нервов, конечно, но как опыт в общении с детьми подойдет.       — Вот у Дино и спросишь, — отмахнулся мужчина. Дождавшись, пока ему откроют, он подхватил мальца за шкирку и закинул на плечи. — Держись крепче, сейчас взлетим, — бросил он Ламбо. Затем, еще раз глянув на пятнышки мороженого, повернулся к Саваде. — Не забывай и о своем сыне, ладно, приятель?       — Э… Ладно…       Реборн не стал больше задерживаться и запустил Леона, чтобы покинуть это место. Под веселые крики Ламбо, радующегося их полету, он прикрыл глаза, пытаясь еще раз вспомнить тот их диалог с Каваллоне в мельчайших подробностях.       — Синдром кого?       — Синдром Капгра. Обычно человек с таким диагнозом уверен, что у него есть двойник, или близнец, или даже вторая личность, которая стремится занять его место и делает что-то, чего сам больной никогда бы не сделал. Об этих поступках своего «второго я» человек ничего не помнит, что только усиливает его веру в этого «кого-то». Хотя на деле совершает все это именно он, не кто-то там несуществующий.       — Кажется, понимаю… Хочешь сказать, Тсунаеши думает, что у него раздвоение личности?       — Почти. Он сам ее придумал. Эту личность. Он не считает, что его хотят заменить, он так защищается. Он приписывает ей те поступки, о которых жалеет сам. Страшные поступки. На это трудно повлиять, ведь так запрограммирован его мозг, это защитная реакция на опасность. Наверно, в прошлом он сделал что-то плохое и испугался этого. Испугался так сильно, что убедил себя в том, что это сделал не он, а кто-то другой. Кто-то, кто мог бы сделать это вместо него.       — Думаешь, он мог… убить кого-то?       — Возможно… Как бы там ни было, сейчас он ничего об этом не помнит. Но может вспомнить, если столкнется с чем-то, что было крепко связано с тем моментом. Предмет, который он тогда держал, еду, которую ел… Да даже обыкновенный ребенок, ведь тогда он тоже был ребенком. Дети… Если честно, его встречи с детьми я боюсь больше всего.       — Что случится, если Тсуна все вспомнит?       На тот вопрос Дино так и не ответил, но по его лицу можно было прочитать уязвленность. Похоже, если Тсуна вспомнит тот день, их попыткам вылечить его придет конец. Все окажется бесполезным. И если это все же случится…       «Если это случится, что с ним сделает альянс?»