Т ы з н а е ш ь , к т о я , н о п о с м е л з а б ы т ь . Т ы с а м п р и д у м а л м е н я , а т е п е р ь з а п е р з д е с ь . П о Д о Н о К .
— Я-я? Отражение вновь начало приближаться, и Тсунаеши пришлось отскочить в другую сторону. Почему-то находиться рядом с этим... существом было страшно. Н е у б е г а й , Т с У н А е Ш и . Отражение хищно оскалилось.Э т о Я д о л ж е н т у т в о з м у щ а т ь с я . Т е Б е з д е с ь н е н р а в и т с я ? П р а в д а ? Я п о т В о Е й м и л о с т и П о С т О я Н н О з Д е С ь . И Я в С е п о м н ю . А Т Ы в с е з а б ы л
и ж и в е ш ь в с п о к о й с т в и и . . .
Н е с п р а в е д л и в о . . .
Н е С п Р а В е Д л И в О . . .
Я т о ж е х о ч у . . .
Т о ж е х о ч у ж и т ь в п о к о е и в с в е т е . . .
Х о ч у д Р у Ж и Т ь с о в с е м и э т и м и л ю д ь м и . . .
В зеркале, помимо обезумевшего отражения, начали один за другим появляться родители, Дино, Ямамото с Гокудерой, Сасагава, Хибари... Хх Оо Чч Уу Сс Нн Ии Мм Ии Дд Рр Уу Жж Ии Тт Ьь ,, аА нН еЕ дД еЕ лЛ аА тТ ьЬ вВ оО тТ эЭ тТ оО вВ тТ вВ оО еЕ йЙ бБ аА шШ кК еЕ .. Миг — и все, кто были здесь, взорвались алым. Во все стороны полетели руки и ноги, а он стоял в самом центре и купался в этом дожде из крови и плоти. Если бы здесь это было возможно, то Тсуну сейчас бы наверняка стошнило. Безумно улыбнувшись, отражение посмотрело ему прямо в глаза, сжав сердце в ледяные тиски. Хотя на деле всего лишь впилось ногтями в стекло. В следующий миг зеркало треснуло. И трещина эта уверенно поползла к Тсунаеши, преследуя его, словно тень. В какой-то момент она догнала его, и края трещины встали острием вверх, пронзая босые ноги своими осколками. Жгучая боль прошила молнией все тело, застряв в мозгу скрипучим голосом отражения.Т ы х о т е л у з н а т ь , к т о я .
Прошипело оно медленно, тягуче. Вылезая из проделанной дыры. И по мере этого, его голос изменялся, становился чище и четче. И... совершенно знакомым. Я т о т , к т о д е л а л з а т е б я в с ю г р я з н у ю р а б о т у .П о р а б ы у ж е
х о т ь ч у т ь - ч у т ь п о б ы т ь
х о р о ш и м м а л ь ч и к о м и
о т п л а т и т ь м н е т е м ж е .
Отражение встало напротив, едва ощутимо коснулось шеи Тсуны, которая тут же отозвалась болью.Т ы п р а в д а н а д е я л с я о т к у п и т ь с я о т м е н я д о л б а н н ы м й о г у р т о м ?
Э т о т а к Нн е Рр а б о т а Е т . Я Нн е х О ч У г о в о Рр и т ь л и ш ь с т о Бб оО й . Э т о с к у ч н о , з н А Е ш Ь ?
Т А к ч Т о . . .И д Е м с о м н О Й .
И д е м в м о й м и р . Т с У н А е Ш и . Тсуна почувствовал грубый толчок в грудь, а затем все поглотили шумы телевизора. Тсуна уставился на отражение, теперь стоявшее над головой, у самого края дыры в зеркале. — ЗнАеШь, ДуМаЮ, Ты ЗаСлУжИл В эТоТ рАз ВсЕ уВиДеТь, — самодовольно изрекло отражение, а затем коснулось битого стекла, и трещина начала затягиваться. Д о Б р О п О ж А л О в А т Ь в а Д , Т с У н А е Ш и .|.
.|
|.
.|
|.
.|
|.
.|
.|
|.
.|
|.
.|
.|
|.
.|
|.
.|
Шумы стихли. И в ушах, и в глазах. Перед взором Тсунаеши появился он сам, зачем-то крушащий палату и пугающий врачей. Затем все снова стихло на долгое время, не осталось даже шумов. Это отличный шанс осмотреться, но было так страшно, что Тсуна мог лишь продолжать лежать дрожащим комком и безнадежно сжимать разрывавшуюся на части голову. Кровь все еще океанами плескалась где-то рядом, легко качая чьи-то руки и ноги, когда-то принадлежавшие людям, что могли ему улыбнуться, потрепать за волосы или окинуть пристальным взглядом. Он уже давно потерял суть происходящего, запутался в реальностях. Это создание... Оно звало его сюда все время? Это оно пыталось его убить? Но зачем? Чтобы занять его место? Разве тогда они не оба умрут? Нет? Ведь это Тсуна его создал... Так сказало само отражение. Зачем он его создал? В какой момент? Разве можно кого-то создать в своей голове? Или где они сейчас? В воображении? Почему это место — именно зеркало?Почему он не может вернуться домой? Почему? Почему? Почему? Как ему вернуться? Как это сделать?
Тсуна укусил себя за руку, но ничего не случилось. Он посмотрел на свои окровавленные ноги, из которых все еще торчало стекло, затем притронулся к шее, тоже кровоточащей. А затем перед глазами появилась картина, где он поднимался с кровати, уничтожая все, что мешало, а после скрылся в сумраке комнаты. Скоро двери открылись, и появился отец. Тсуна пытался зарезать его какой-то медицинской штуковиной.Что происходит? Почему он это делает? Почему отец здесь?
«Если я это вижу... может, и вмешаться смогу?» — допустил робкую мысль Тсуна. Попробовать стоило, хотя бы ради отца. Может, он его и ненавидел, но уж точно не хотел убивать своими руками. Или видеть его смерть своими глазами. Только как отсюда выбраться? Попытаться себя убить? Шипя от боли, Тсуна выдернул осколок из ноги и хаотично забегал глазами по своему телу. Куда лучше целиться? «Почему я вообще хочу убить себя? — вдруг дошло до Тсуны. Кажется, он уже начинает поддаваться живущему тут безумию. — Нужно попробовать разбить зеркало, — решил Тсунаеши. — Только как это сделать?» Тсуна с сомнением уставился на алый осколок в своей ладони, но все же швырнул его в стеклянный потолок. Звуки вероятной реальности, где прямо сейчас он пытался зарезать отца, на миг перекрылись жалостливым звоном. Он смог достать, но стекло слишком прочное, чтоб разбить его каким-то осколком. Вот если бы у него были ножницы или хотя бы какой-нибудь камень... — Что ж, придется бить руками, — сказал себе Тсунаеши и оценивающе посмотрел на манящий потолок. Другого выбора нет. Только так. Иначе он никогда отсюда не выберется.|.
.|
|.
...Звуки возможной реальности прервались звоном стекла.***
Когда Дино прибыл в больницу Шамала, там царил настоящий хаос. Тсунаеши окончательно сорвало крышу, и несчастный персонал уже просто не знал, что с ним делать. Дино впервые видел Тсуну таким: встрепанным, измазанным кровью, с сияющими сумасшествием глазами и ярким пламенем руках. — Ты решил тут все разнести, малыш? — вкрадчиво, но дружелюбно полюбопытствовал Дино, подходя чуть-чуть ближе и игнорируя реакцию окружающих на свое появление в целом. Тсуна даже не глянул в его сторону, но Дино был готов к этому. Все же, как-никак, он сильно его обидел. Можно сказать, предал их дружбу, разбил доверие. — Прости, что оставил тебя так надолго, — удивительно искренне попросил он, сам не ожидая такой вины в своем голосе. — Я здесь. Все будет хорошо, слышишь? Позволь мне помочь тебе, ладно? Каваллоне с максимальной осторожностью приблизился к этому живому сгустку обиды и злобы, окутанному небесным пламенем с ног до головы. Подойдя на приемлемое расстояние, Дино медленно вытянул вперед руку с зажатым шприцем. Сейчас это меньшее, что он может сделать. Он и так слишком сильно накосячил. Непростительно сильно. Пользуясь тем, что Тсунаеши его игнорирует, Дино подловил нужный момент и вставил шприц в ближайшую вену на руке, к которой смог дотянуться. Тсунаеши моментально попробовал поджечь его живьем, но опыт работы позволил Дино вовремя уклониться и при этом все-таки ввести лекарство. Увы, для шприца это оказалось последним использованием, зато, как выяснилось, он неплохо горит. — Прости, малыш, — прошептал Дино, подхватывая ослабевшее тельце на руки. — Прости, что заставил ждать. Небесное пламя последний раз сверкнуло, опаляя кожу Каваллоне, и растаяло в мутных глазах Тсунаеши. Впившись в халат Дино, он окончательно отрубился.***
— Какие люди в наших краях, — с издевкой проворковал Емитсу, складывая руки на груди. Похоже, сегодня кабинету Шамала предстоит услышать еще немного любопытной информации. — Ты хоть представляешь, сколько времени мы тебя искали? Заныкался в свое секретное подземелье, и дело с концом? — Прости, — выдохнул Дино куда-то себе под нос. В данный момент побитый пол представлялся ему самой интересной вещью на земле. — Я не думал, что Тсуна... — Тебе ведь лучше нас известно его состояние! — вспыхнул Шамал. — Неужели было так трудно просто быть рядом со своим пациентом?! Ты хоть представляешь, что будет, если в Альянсе об этом узнают?! — Не узнают, — пообещал Реборн, вдумчиво всматриваясь в мордашку мирно сопевшего Ламбо. Повезло, что этот малый не проснулся от шума, а Тсуна его к черту не прихлопнул. Их кроха-псих слишком уж сильно хотел покинуть палату и разнести пару-тройку отделений. Бедный Шамал за это время успел поседеть раз десять. — Спасибо, но... — Дино сглотнул. — Боюсь, это уже не поможет. У меня больше нет выбора. Тсуна должен... Должен... — Лечь в клинику? — помог закончить Шамал. Он прекрасно понимал, из-за чего Каваллоне не решался сказать это вслух. Вернее, из-за кого. Медики молча посмотрели на советника, нервно сжимавшего край испорченного пиджака. Только сейчас Дино заметил на его шее тонкую полоску засохшей крови и пластырь на левом запястье. — Знаю, ты обещал Тсунаеши не делать этого, — виновато опустив голову, произнес Дино. — Но так будет лучше для всех. И для него самого, в первую очередь... Мне будет проще ему помочь, если он рядом. Я сделаю все, что в моих силах, обещаю... Ты мне веришь? Дино не отважился поднять голову, но по мягким шагам догадался, что Емитсу уже стоит рядом. Всего руку протяни — и вот он, тут. Готовый врезать за это провокационное предложение. За то, что заставляет нарушить слово. За то... — Не оставляй его больше, — сказал Емитсу и вместо удара хлопнул Дино по плечу. Каваллоне так и застыл, не веря в услышанное и не решаясь обернуться. Емитсу покинул палату в абсолютной тишине.***
Ночь тяжким грузом опустилась на уставших сотрудников местной центральной больницы и ее временных обитателей, утомленных сегодняшним по всем параметрам безумным днем. Вокруг было темно и тихо. И лишь где-то глубоко во мраке раздавался звон никак не поддающегося стекла.|.
.|
|.
.|
|.
.|
|.
.|
.|
|.
.|
|.
.|
.|
|.
.|
|.
.|