Легенда о потерянном Небе

      От большого портрета светловолосого мужчины в длинном темном плаще исходили уют и покой. Тсунаеши смотрел в его запечатленные на полотне яркие, будто живые глаза и ощущал, как внутри зарождалось нежное тепло, как если бы он только что сделал глоток приятно согревающего чая. Этот мужчина говорил ему что-то в одном из снов, заточенный в большом зеркале. Этот мужчина буквально глядел на него со старинного гигантского полотна теперь. Этот мужчина… Не считая сна, Тсунаеши совершенно точно видел его впервые. Но почему же излучаемое им тепло кажется невероятно знакомым и будто родным?       — Этот… человек… — робко произнес Тсуна, прижимая к груди кулак. Взор неотрывно блуждал по таким же карим глазам, как у него. — Кто он?       Дино неловко заерзал, слегка помедлив с ответом. Вероятно, его слова Тсуне совсем не понравятся, но сейчас важно другое.       — Примо Вонгола Джотто, — Дино все же сказал. — Основатель Вонголы и ее первое Небо.       Десятое Небо потянулся к изображению своего предшественника. Как и ожидалось, для него, человека, не жалующего Вонголу, ответ Каваллоне оказался не самым радужным, но почему-то сейчас слова об этом клане Саваду совсем не расстроили. Возможно, дело в мужчине с портрета. Основателе ненавистной ему Вонголы, к которому юный Савада не испытывал ни одной негативной эмоции.       Пальцы все же коснулись холста, собирая на себя его пыль. В груди стало заметно жарче.       — Прошу прощения, — Иши, все это время молча стоявший в стороне, подал голос, — но Тимотео-доно все еще ждет вас. Пожалуйста, не заставляйте ждать его слишком долго.       — Ох, и правда, — Дино преувеличенно бодро хлопнул в ладоши и зашагал к двери, — если не поторопимся, он нас сгрызет вместе с обувью.       — Следи за своим поганым языком, — не в первый (и, увы, не в последний) раз поучал друга Емитсу, минуту назад, как и сам Дино, зачарованно наблюдавший за действиями Тсунаеши. Сейчас же безропотно шедший за психиатром. Тсуна и Примо… Ему ведь не показалось? Есть в них что-то… одинаковое?..       Емитсу думал об этом, разглядывая сына. А после, опомнившись, перевел взор на Иши. Который, как выяснилось, занимался тем же. Поймав на себе взгляд советника и поняв, что его интерес к юному Небу заметили, Иши отвернулся.       — Десятое Небо Вонголы, Десятый глава Каваллоне и внешний советник Вонголы прибыли, — громогласно объявил он гостей, толкая двери покоев Девятого и замирая у порога в вежливом поклоне. Названные прошли внутрь. Иши выпрямился, глядя им вслед. Двери закрылись.       Покои Девятого оказались предсказуемо просторными, хоть этот штаб и не относился к основным. Высокие окна без занавесок и тюля щедро окутывали помещение солнечными лучами набиравшего обороты утра. По обе стены от входа стояли хранители девятого поколения. (Тсуна не был уверен, но, пусть их и было всего шестеро, почему-то казалось, что это именно хранители: аура очень схожа с тем необъяснимым теплом, что исходило от Ямамото и остальных.) С прямыми спинами и закрытыми глазами, в солидных смокингах и абсолютным отсутствием эмоций на лицах, они идеально походили на подчиненных главы мафиози.       У стены напротив дверей расположился письменный стол, вопреки своему предназначению совершенно пустой. За столом сидел мужчина, подпиравший подбородок сомкнутыми в замок руками и глядевший на вошедших к нему посетителей.       Ноно и Дечимо внимательно смотрели друг на друга. Тсуна встречал не так много мафиозных боссов до этого — всего одного, да и тот оказался психиатром с немного несерьезным, но мягким характером. Однако в его понимании босс мафии — это большой накачанный мужик со злым лицом и с приличным количеством татуировок. Но, видимо, современные боссы необязательно должны быть пугающими, поскольку вместо разрисованного и разъяренного бугая перед ним сидел вовсе не крупный седовласый мужчина преклонных лет с морщинистой, но безукоризненно чистой кожей и совершенно безобидной улыбкой. Впрочем, татуировки вполне мог скрывать смокинг, как и за доброй на первый взгляд улыбкой мог таиться враждебный оскал.       — Я уж заждался, — под дурашливые извинения Каваллоне старик улыбнулся шире, по очереди рассматривая застывших перед ним людей. Едва его взор остановился на Тсуне, тот почувствовал, как по телу промчались мурашки. — Рад наконец тебя увидеть, Тсунаеши-кун, — вымолвил Ноно, и мурашки усилились. Савада сам не понимал, отчего так нервничал. Однако под взором этого пожилого, но властного человека словно сковывало в незримые цепи, пусть от него и не исходило опасности. Во всяком случае, Савада ее точно не ощущал.       Емитсу наблюдал за игрой в гляделки двух Небес разных поколений, неловко перебирая пальцами. Не передать, насколько он переживал за эту встречу, но, кажется, пока все протекает относительно спокойно. Если не брать в расчет попытки Тимотео разговорить Тсуну, с трудом переносившего новые знакомства и потому до сих пор молчавшего.       Емитсу вздохнул. С какой стороны ни глянь, а Тсунаеши ведет себя так, будто видит Тимотео впервые, да и сам Девятый охотно играет в незнакомцев. Но эти двое уже встречались. Семь лет назад, буквально за считанные месяцы до сумасшествия.       — Эм… Девятое Небо…сан, — переминаясь с ноги на ногу, Тсуна вскинул голову на Вонголу. — Я пришел к Вам по делу.       «Как всегда слишком прямо», — Емитсу снова вздохнул. Мысленно усмехнувшись тому, что гость, приглашенный главой мафиозного клана явно неспроста, внезапно сам оказался заинтересован в этой встрече не меньше. В прошлом Савада обязательно бы отругал сына за неподобающее поведение перед Небом, но так уж вышло, что следующим Небом станет как раз его сын. А так как Тсуна признал себя в этой роли, то отныне в мафиозном мире его статус значительно превосходит статус отца. Такие перемены нервировали и причиняли неудобства, ведь внешний советник все равно видел в новоявленном наследнике одного из сильнейших кланов мафии лишь свое неразумное и пока мало на что способное дитя. Но Тсунаеши способный. И это Емитсу понимает столь же ясно, как и то, что сейчас к Девятому обращается совсем не ребенок.       После слов Тсуны в покоях стало звеняще тихо. Старший Савада кидал взволнованные взгляды с сына на босса и обратно, но оба Неба хранили молчание.       — Хо-хо, — Тимотео вдруг ухмыльнулся. — И что же за дело тебя ко мне привело?       Тсуна взглянул на предшественника уверенней.       — Я хочу увидеться с Мукуро до суда и присутствовать на заседании.       В покоях снова наступила тишина. Пока Емитсу проверял, на месте ли его челюсть, а Дино лыбился так, будто подозревал о подобной «просьбе», Тимотео вовсе засмеялся.       — Любопытное желание, — заметил он, прерывая смех. — Могу я узнать причину?       — Тимотео-доно! — советник тут же попытался вмешаться. Ведь если Тсуне разрешат посетить заседание…       — Емитсу, — шепнул Дино, хватая его за локоть. И отрицательно мотнул головой. Верно… В диалог двух Небес просто советник влезать не имеет права. Не имеет, но…       — Он мой хранитель, — спокойно отозвался Тсунаеши, не разрывая их с Девятым зрительный контакт ни на мгновенье. — Этого для причины мало?       Девятый довольно улыбнулся, а Емитсу впился в сына глазами. Этот мальчишка… когда он успел так повзрослеть?       — Суд состоится в Сицилии, — как бы невзначай напомнил Тимотео. — Уверен, что перенесешь полет без происшествий?       — Перенес же как-то перелет из Сицилии сюда, — ответил Тсуна, нисколько не дрогнув. Ухмылка Тимотео растянулась сильнее. Емитсу сильнее занервничал.       — И все-таки это не просто перелет, — Девятый, похоже, вошел в раж. — Тебе придется посетить Вонголу, к тому же в этот день там будут все представители Альянса. Столько кланов в одном месте…       — К чему Вы клоните? — Емитсу все же не выдержал. Умом он понимал, что Ноно просто пытается отговорить Дечимо от необдуманного действия, но вот сердцем… — Считаете, кто-то в здравом уме решится навредить Тсунаеши прямо в Вонголе?       — Что ты, Емитсу, — Ноно вновь рассмеялся. — Я всего лишь имел в виду, что ему нужно достойное сопровождение. Впрочем, — добавил он с легким вздохом, — кого бы мы ни выбрали на эту роль, часть Альянса найдет повод для недовольства. И ты лучше меня осведомлен, почему.       Старший Савада потупил взор. Причина только одна: болезнь Тсунаеши. Вряд ли Альянс будет готов принять новое Небо так быстро и просто. Тсуне придется немало попотеть, чтобы урвать хоть немного доверия.       — Если дело лишь в этом, — Дино шагнул вперед, — то не вижу проблемы в визите Тсуны, ведь я тоже участвую в заседании. Если я буду с ним рядом, у Альянса станет меньше претензий, верно?       — Дино, — Вонгола посмотрел на своего юного коллегу предостерегающе, — не забывай, ты летишь не в качестве психиатра, а как член Альянса, обязанный присутствовать на суде.       — Ой ли, — губ Каваллоне коснулась усмешка. — А как же Ваша просьба проведать Девятый Туман?       Вонгола отвел взгляд, а хранители наконец шевельнулись. Это правда, что Девятый лично просил босса Каваллоне лететь в Сицилию вместе с ним, чтобы хоть как-то помочь своему Туману окончательно не слететь с катушек. И Каваллоне согласился, не думая. А Вонгола тут же этим воспользовался. В конце концов, Каваллоне как мог избегал мероприятий Альянса, подобных этому, ссылаясь на занятость пациентами и отправляя вместо себя своих людей. А тут Дино сам проявил желание присоединиться. Но брать Тсунаеши с собой… Верным ли будет это решение?       — К тому же, — не преминул указать Дино, — рядом со мной Тсуне будет спокойнее. Неизвестно, сколько дней мы пробудем в Сицилии, не хочу оставлять его одного так надолго.       Тимотео хмыкнул, признавая поражение. Так и быть, эта победа за ними.       Осознав это, Емитсу тут же подался вперед.       — Тогда я тоже…       — У тебя тут нерешенное дело, еще и раны не зажили, — со всем свойственным ему радушием усмехнулся Каваллоне. С зубным скрипом старший Савада вспомнил, что поимку шпиона доверили именно ему.       — Отец… — Тсуна повернулся к нему и выжал слабую улыбку. — Я справлюсь. Все будет в порядке, правда.       — Именно, я о нем позабочусь, — Дино похлопал давнего приятеля по спине, всем своим видом показывая: расслабься, дружище.       — Я вас услышал, — Девятый прикрыл глаза и чуть склонил голову набок. — В таком случае, Тсунаеши-кун может лететь с нами. Но у меня будет условие, — Девятый посмотрел на Тсунаеши. Емитсу и Дино переглянулись. Зная натуру Тимотео, «условием» может стать что угодно.       Тсуна с готовностью поднял голову, и стало ясно: он пойдет на все.       Тимотео улыбнулся.       — Все просто, — непринужденно начал он. — От Тсунаеши-куна требуется только слушаться моих указаний в течение всего пребывания в Сицилии.       Емитсу нахмурился. Тсуна не привык подчиняться кому-либо, еще и окажется в чужом месте среди незнакомых людей… Проблем точно не оберешься. Сам же Тсуна, в отличие от отца, оставался предельно спокоен. Но именно это настораживало Емитсу больше всего.       — Тимотео-доно, это немного…       — Емитсу, я сказал «слушаться», а не «подчиняться», — точно услышав его мысли, изрек Ноно.       — Да, но…       — Я согласен, — заявил Тсунаеши. — Я думаю, что это будет правильно, ведь я новичок в мафии, и мнение более опытного человека пойдет мне на пользу.       — Достойный ответ, — хмыкнул Ноно, взглянув на будущего преемника с капелькой одобрения. — Тогда, хоть мы еще и не в Сицилии, первым моим указанием тебе, Тсунаеши-кун, будет надеть кольцо Неба и не снимать, что бы ни случилось, — сказал он, переводя взор на советника. Тсуна согласно кивнул. Емитсу и Дино переглянулись вновь.       — Это значит… — осторожно начал Дино.       — Ты правильно понял, — подтвердил Тимотео. — Пора передать кольца Вонголы следующему поколению. Время пришло.       — …Мне стоит раздать их до вашего вылета, верно? — протянул старший Савада. Вонгола ответил утвердительным кивком.       — Поскольку мы улетаем в два ночи, пусть Реборн, Шамал и Бьянки тебе помогут.       — Могу я тоже посодействовать? — вызвался Дино. Каваллоне был одним из немногих союзников, кому Вонгола доверял как самому себе и в чьей преданности был уверен. А потому ответ вполне очевиден.       — Как пожелаешь.

***

      Хибари стоял перед массивными воротами, в пределах которых явственно читалась аура Савады, а в голове вертелась всего одна мысль: на кой он вообще сюда приперся? Из-за Савады, серьезно? К этому Хибари еще обязательно вернется, а пока стоит зайти внутрь, раз уж он все-таки здесь. В конце концов, о причине отсутствия Савады в школе он предпочитает узнать лично, нежели через кого-то.       Преодолев ворота, Кея ступил на хрустящий снег. Внутри подозрительно тихо. Он шел на ауру Тсуны, пока перед ним не возникли двое вооруженных громил.       — Имя, — не очень-то вежливо рыкнул один из них. Кея опустил взгляд на наставленные на него пистолеты. А, ну да. Тот придурок-психиатр чирикал что-то о мафии. Лучше ответить.       — Хибари Кея, — сохраняя спокойствие, представился он. Ответ мужчин не впечатлил: судя по все тем же наплевательским минам.       — Причина визита.       Оружие не исчезло, так что Хибари вновь решил сказать правду.       — Здесь Савада Тсунаеши.       Такой ответ на мужчин наконец повлиял, но, увы, в противоположную сторону. Теперь они стали еще настороженнее и прицелились более четко.       Хибари отступил на шаг. Видимо, для входа нужно сказать что-то еще. Только что? Вроде бы тот идиот Дино его как-то обзывал… А, точно.       — Я Хибари Кея, хранитель Облака.

***

      Гокудера почти дошел до штаба Вонголы, размышляя об отправившемся на повторный снимок руки Ямамото, задержавшемся на тренировке Сасагаве и куда-то свалившем Хибари, из-за чего идти к Тсунаеши ему пришлось в одиночку (хотя собирались втроем), как вдруг голос последнего послышался впереди. Гокудера протер глаза, но картинка не изменилась: школьный ГДК стоял перед охраной штаба Вонголы и явно нарывался на конфликт.       — Какие люди, — хмыкнул Гокудера, замирая рядом. — Попал в неприятности?       Так ему и надо, поганцу этому.       — Мечтай, — глава ДК осклабился в ответ. Из гордых, значит? Ну-ну.       — Как знаешь, — Хаято пожал плечами и прошел мимо. Оба охранника на миг оторвались от Кеи, чтоб поклониться Хаято в знак приветствия. Но стоило Кее попытаться воспользоваться этой заминкой, как его вновь взяли на мушку, преградив путь.       — Гокудера-сан, — подал голос один из вышибал, — Вы знакомы с десятым хранителем Облака?       — А что такое? — почти дошедший до дверей Хаято обернулся, заложив руки за голову.       — Этот человек, — другой мафиози указал пушкой на Хибари, — представился хранителем Облака. Как хранитель Урагана Вы наверняка знаете, как выглядит настоящий.       — Естественно, знаю, — Хаято фыркнул. — Но этого парня я вижу впервые, — рот Урагана растянулся в мстительном оскале. Раз его помощь не нужна, то пусть сам разбирается.       Показав ГДК язык, Гокудера исчез в дверях, уже не увидев, как Облако схватили и повалили на землю, и не услышав брошенное в свой адрес злое «Ублюдок».

***

      Дино вышагивал по идеально тихому коридору, следуя за Емитсу и Тсунаеши и утопая в размышлениях. Мысли упорно вились вокруг их последнего диалога с Девятым, возрождая сомнения, то ли решение они приняли.       — А как поступим с хранителями? — спросил Дино тогда. — Если Тсуну увезти так далеко от них, их психическое состояние тоже может пошатнуться, ведь они прекратят его чувствовать.       От одного воспоминания о недавней попытке Тсунаеши совершить самоубийство до сих пор кровь стынет в жилах. В тот раз они были в шаге от катастрофы и чудом ее избежали, а теперь, в каком-то смысле, сами же планируют ее воссоздать.       После его вопроса Девятый пришел к решению поручить наблюдение за хранителями тем же Реборну, Шамалу и Бьянки вместе с людьми Дино. Но даже следи за ними кланы Вонгола и Каваллоне круглосуточно, риск негативных последствий велик. С другой стороны, приводить Тсуну в место, где многие на него точат зуб, без малейшей охраны — сродни безумию. Девятый должен как никто понимать это. Вот только местом, куда предстоит попасть Тсуне, является суд над его хранителем. Появление на таком мероприятии не только психа Дечимо, но и его остальных хранителей, автоматически воспримется Альянсом как сопротивление их воле и объявление войны. Именно это вынуждает Ноно просить Тсуну о послушании и лететь без должного сопровождения. И тем не менее…       Скрип открывающихся дверей и резкий свет в глаза прервал его поток мыслей, вынуждая поднять голову.       — Гокудера-кун! — Тсуна тут же подбежал к однокласснику, вошедшему в коридор. — Что ты здесь делаешь? Ямамото тоже пришел? — Тсуна принялся счастливо выглядывать в дверной проем за плечами Хаято.       — Нет, — признался Хаято немного глухо. Снаружи раздался выстрел. — …Я пришел кое с кем другим.       — Что здесь происходит? — вопросил недовольно Емитсу, выбегая на улицу. Остальные поспешили за ним.       — У нас вторженец, — доложил вышибала, вместе с напарником гонявший по периметру двора Хибарию Кею. При виде столь почтенных людей, в особенности будущего Неба, оба прекратили бег и поклонились.       — Но это же хранитель Облака Хибари Кея, — озадачился советник. Вышибалы застыли, а Гокудера засвистел, глядя в сторону.       — Вы уверены? — до последнего надеялся на обратное охранник. Ответом послужило встревоженное лицо Тсунаеши, бросившегося к «вторженцу» без тени страха.       — Хибари-сан! — юное Небо коснулся рукава своего Облака, изрядно потрепанного и извалявшегося в песке, но без единого серьезного повреждения. Хибари сплюнул залетевшую в рот пыль и рассерженно уставился на Гокудеру, который не замечал его с огромным усердием.       — Так он действительно Ваш хранитель? — второй охранник, поклонившись Тсуне снова, внимательно посмотрел на «новоявленного» хранителя.       — Конечно! — одно слово — и мужчины рассыпались в извинениях.       — Ну и ну, — решил разрядить обстановку своей привычной чудаковатой манерой речи Каваллоне. — Что за непослушные дети. Хибари-кун, разве я не просил тебя быть менее злым? Твое лицо выглядит слишком враждебно, вот тебе и не поверили.       — Впервые слышу, — буркнул Кея, на миг все же задумавшись о своем лице.       — Что же до вас, негодные мальчишки… — Каваллоне переключился на несообразительных мафиози.       Емитсу подошел к сыну и бодряще опустил руку на плечо, шепнув, что сейчас они отправятся домой. Кивнув, тот побежал к Гокудере — попрощаться, наверно. Емитсу же пошел оттаскивать разошедшегося психиатра от несчастной охраны.       — Он же всего лишь ребенок! — продолжал ныть Дино в защиту Кеи, пока Емитсу уводил его прочь, объединившись с Хаято.       — «Всего лишь ребенок»? — проворчал громила ему вслед. — Да он бешеный пес, весь в сумасшедшего хозяина.       — Эй, — шикнул на него напарник и кивнул в сторону Тсуны, идущего к ним. Кея нахмурился от понимания, что Тсуна услышал. Не мог не услышать. Кея развернулся к охранникам с осознанием, что его задели слова вовсе не в свой адрес. Под его зырком бугаи тут же смотались на охранный пост, и Хибари повернулся к Саваде. Лицо Савады не выражало ничего, но когда их взгляды встретились, он улыбнулся. Словно никто ничего не произносил. И отчего-то его спокойствие задело Хибари даже сильнее тех грубых слов.       — Пойдем домой, Хибари-сан, — Тсунаеши подарил ему улыбку и полетел догонять остальных. Кее не за чем идти вместе с ними, да и его дом совсем в другой стороне. Но почему-то он последовал за Тсунаеши.              — Знаешь, чего скажу, Емитсу? — выпалил Дино после длительных и весьма утомительных тирад о недостойном поведении мафиози Вонголы. — Может, стоит взять Гокудеру и Хибари в Сицилию?       Емитсу и Хаято, державшие мужчину под руки, одновременно остановились. Шедшие за ними Тсуна и Кея — тоже.       — Чего? — на всякий случай переспросил Емитсу.       — Возвращаться в Сицилию? — неодобрительно протянул Хаято.       — В качестве личных телохранителей Тсуны! — ослепительно улыбаясь, заявил Дино. — Ведь два хранителя — это еще не война.       — Война? — Хаято насторожился. — В Вонголе что-то случилось? На нас напали?       — Сколько еще раз мне припоминать тебе твой длинный язык… — старший Савада закрыл лицо руками от безысходности. Но предложение Каваллоне ему понравилось. — Ладно, так и поступим. Гокудера-кун, Хибари-кун, — советник обратился непосредственно к самим хранителям, — глубокой ночью вы отправляетесь в Сицилию с Тсунаеши, Дино и Девятым, на суд над десятым хранителем Тумана — Рокудо Мукуро.       Хаято и Кея медленно посмотрели друг на друга.       — Вас троих впервые представят Вонголе и Альянсу, — прожурчал Каваллоне, прикладывая кулачки к щекам. — Как же я волнуюсь!       — Дино прав, — Емитсу ограничился вздохом. — Так что ведите себя подобающе и не создавайте проблем.       — Как грубо, — упрекнул его Дино. — Я ведь полечу с ними.       — Это беспокоит особенно сильно.       — Ну тебя.       — Подождите, — мужчин прервал Гокудера, все еще не сводивший глаз с Хибари. Тот зыркал в ответ с не меньшим раздражением. — Иными словами…       — Мне придется лететь с ним? — в унисон уточнили они.       — Как прекрасно, вы уже поладили, — проворковал Каваллоне, даже не думая читать атмосферу. — Ну, побежали собирать вещи!       Под бессмысленную болтовню Дино Облако и Ураган продолжили сверлить друг друга взглядом.

***

      — Понятно. Неплохой выход.       Внимательно выслушав девятого хранителя Дождя, проследившего за Десятым Небом и доложившего обстановку своему собственному, Тимотео откинулся на спинку сидения и закрыл глаза. Взять с собой только часть хранителей — определенно подходящее решение. Сопровождение, прибывшее для охраны Дечимо. Идеальная возможность выявить наиболее недовольные кланы в Альянсе и сузить круг подозреваемых в предательстве и шпионаже.       — Можете потихоньку собирать свои вещи, — велел Тимотео хранителям. — А ты помоги Емитсу с кольцами до нашего вылета, Реборн.       Реборн влез в открытое окно, сев на подоконник. Положив руку на грудь, он учтиво поклонился.       — Вас понял, Ноно.       И вновь растворился в окне.       Иши, стоявший за дверью, вдумчиво закусил губу.

***

      Хибари безэмоционально смотрел на увязавшегося за ним Каваллоне. Поняв, что дом Савады уже за углом, Хибари все же развернулся в противоположную сторону, но он и не думал, что этот то ли психиатр, то ли псих последует его примеру. Точнее, за ним самим.       — Что Вам нужно? — ни капли не заинтересованно осведомился он.       — Чтобы ты был послушным мальчиком и собрал свои вещи, разумеется, — сверкнул зубами Каваллоне.       — Я никуда не лечу, — отказал ему Кея. Впутываться в дела этих странных кланов сильнее, чем сейчас, он уж точно не собирается.       — Конечно же летишь, — невозмутимо произнес Дино с улыбкой, точно прилипшей к губам. — Ведь без тебя с защитой Тсуны я просто не справлюсь.       — Бесполезный взрослый, — заключил Кея. Дино изобразил боль в сердце. — Да и с Вами будет та шавка, — вспомнил Хибари о Гокудере, — так что как-нибудь без меня.       — Ох, боюсь, я не смогу контролировать нрав нашего малыша Гокудеры-куна, — Каваллоне утер несуществующие слезы.       — И правда бесполезный взрослый, — повторился Хибари. Мысленно добавляя, что, по крайней мере, этот придурок не проел последний мозг, раз догадался, кого имели в виду.       — И все же, Хибари-кун, — после очередной игры в умирающего Каваллоне наконец стал более серьезен и менее раздражающ. — Сейчас в Сицилии Тсуне может грозить опасность. Он слишком выделяется на фоне своих предшественников, и многим это не нравится. Такие люди пойдут на многое, лишь бы сдвинуть Тсуну с его нынешнего положения в Семье или даже убить. Ты ведь прекрасно понимаешь, о чем я, не так ли?       О безумии. Хибари больше чем понимал это, ведь он лично видел, каким выглядит этот робкий и слабый ребенок во время приступов безумия. И лично слышал, какие слова в адрес этого ребенка может позволить себе простая охрана из его же клана. Но помогать Саваде вызволять подонка Рокудо…       Дино протянул ему что-то, вырывая из мыслей с корнями. Кея глядел на безделушку в чужой ладони и… не понимал.       — Что это?       — Кольцо Облака Вонголы. Теперь оно твое.       Оба взглянули друг другу в глаза.       — Это поможет тебе контролировать пламя, — проговорил Дино. — Уверен, оно тебя уже порядком вымотало.       — …Почему Вы мне это даете? — Хибари напрягся. Подачки Вонголы ему уж точно без надобности.       — Потому что ты — хранитель Облака, — Каваллоне вновь улыбнулся. — Ну, а еще так ты сможешь защитить свою жизнь и Тсунаеши в любое время.       Последнее высказывание определенно было лишним, ведь Кея не собирался что-либо защищать, однако он все же взял кольцо. Искренне веря, что принял его только для возможности контролировать осточертелый фиолетовый огонь.

***

      — Что это значит? — Шамал выразительно поглядел на Реборна, только что с довольной миной влезшего к нему в кабинет через форточку и с чувством выполненного долга вручившего кольцо Урагана.       — Что Ураган на тебе, — великодушно объяснил Реборн. — Ну, удачи, а меня Солнце ждет, — и растворился все в той же форточке. Взором мрачнее тучи Шамал уставился на лежащее среди мед.карточек кольцо с красным камнем.       — Черт. Почему именно ему…

***

      — Почему именно я?! — бесилась Бьянки, разглядывая отельный номер, где она остановилась вместе с Ламбо. До их въезда это еще действительно можно было назвать номером. Но сейчас…       — Ламбо, черт возьми, как ты за полчаса превратил комнату в помойку?!       — Это же весело! — поделился с ней Ламбо, ни чуть не раскаиваясь за содеянное. — Ой, а что это у тебя там зелененькое?       — Кольцо Грозы, — отмахнулась девушка, все еще созерцая масштабы бедствия под названием «десятилетний ребенок». Блин, от ее любимого платья осталась только блестящая тряпка… — Но ты его не заслужил! — в последний миг совладав с гневом, нашлась она.       — Я все сейчас же уберу!       Довольная Бьянки с благоговением наблюдала, как самый младший из хранителей десятого поколения начал носиться по номеру, раскладывая вещи по их местам. «Интересно, — вздохнула она, опускаясь на кровать, — как там Хаято? Надеюсь, эти двое наконец поговорят…»

***

      Вопреки ожиданиям Бьянки, «эти двое» молчали. Шамал и Хаято изучали друг друга в идеальной тишине, прервать которую первым никто не решался. Они не знали, что друг другу сказать. Они не знали даже, как друг другу смотреть в глаза. После стольких лет обид и недомолвок они не видели способа вновь найти общий язык. Ни способа, ни желания.       Все так же молча Шамал швырнул Гокудере кольцо. Все так же молча Гокудера его поймал и зажал в кулаке. Доктор развернулся на выход из необжитого и утонувшего в пыли номера. Ураган не шелохнулся. Доктор отворил дверь, Ураган отвел взгляд.       — …Не будь таким безрассудным, Хаято. Теперь тебе есть, кого защищать.       Дверь закрылась, пряча доктора за собой. Ураган сжал кольцо крепче.       — Сам знаю.

***

      Емитсу оставил кольцо Дождя в спальне Ямамото, приложив к нему записку, и посмотрел на последнее, одиноко сверкающее в теперь такой пустой шкатулке. Кольцо Тумана… Попадет ли оно к своему обладателю, учитывая обстоятельства?       Савада посмотрел на часы. Пять вечера. До рейса «Намимори — Сицилия» еще куча времени.       «Надеюсь, все разрешится как можно скорее».

***

      Тунаеши стоял в центре своей комнаты и рассматривал кольцо, врученное отцом перед уходом. Если верить его словам, это — кольцо Неба, и именно его Тсунаеши придется носить в Италии не снимая.       Немного покрутив украшение в руках, Тсуна надел его на рандомный палец — подошло идеально. В ушах мгновенно зазвенело, превращая отдаленные отзвуки в едва различимые… слова?       — Ты опять? — слегка раздосадованно пробурчал Ему Тсуна. Но чем отчетливее становились звуки, тем больше Тсуна понимал: это вовсе не Он.

«Не… й…»

«…еря…»

«Се… яй…»

«…теря…»

«Себя…»

«не пот…еряй…»

      Дикий звон в голове заложил уши, и от испуга Савада тут же снял кольцо. Звук прекратился. Этот голос… Эти слова… Он уже слышал все это. В том самом сне о том самом зеркале. Тогда это…       — Примо?..       Савада посмотрел на безмолвную безделушку в своей руке. Сглотнув и подбодрив себя в мыслях, он надел кольцо снова, заранее приготовившись к всевозможным звукам. Но ничего не случилось.       «Тимотео-сан сказал мне не снимать кольцо, но… — Тсуна покосился на украшение, обрамляющее палец словно влитое, с сомнением. — Что, если я снова что-то услышу? Мне и Его хватает…»       Решив больше не думать об этом, Тсуна оставил кольцо в покое и осмотрел свою комнату. Следует собрать вещи, чтобы потом не суетиться, складывая все в последний момент, однако он без понятия, что может там пригодиться и на сколько конкретно дней они улетают в Сицилию.       Сицилия… Не думал он, что придется туда вернуться так скоро и при таких обстоятельствах.       — Тсуна, ужин! — позвала мама из кухни, и Тсунаеши, немного подумав, бросил в рюкзак ножницы и кулон Хром, затем побежал к лестнице. Тут же остановившись, когда заметил в прихожей вернувшегося отца. Ужин со всеми вместе… Все еще непривычно до жути.       — Милый, ты уверен, что это хорошая идея?       Тсунаеши прижался к стене у начала лестницы, чтобы его не заметили. Голос мамы дрожит…       — С ним будет Дино, дорогая, не волнуйся, — успокоил ее Емитсу, однако нотки напряженности нет-нет, да и проскальзывали в его словах.       «Ну вот, — с долей иронии подумал Тсуна, сползая вниз, — теперь и я переживаю». Вонгола правда такая страшная? Или дело в Альянсе?       От размышлений мальчика отвлек звонок домашнего телефона в прихожей. Он же прервал диалог родителей, поскольку Нана поспешила взять трубку.       — Ямамото-кун! — обрадованно всполошилась она. — Конечно, сейчас позову. Тсуна! Ямамото-кун звонит!       Тсуна пулей подлетел к телефону. Такеши с ними не летит и наверняка уже обо всем слышал, а потому переживает.       — Тсуна, вы и правда летите в Италию? — едва заслышав его приветствие, набросился с расспросами он. Савада улыбнулся, понимая, что был прав.       — Да, — как можно непринужденнее ответил он. — Понимаешь, мы…       Они болтали недолго: около двадцати минут, так как Нана не терпела за столом остывшей еды. Но обыденный разговор с другом определенно поднимал настроение.       — О, кстати, завтра я иду снимать гипс! — вспомнил Такеши с довольным смешком, и в каждом отзвуке слышалось: он искренне счастлив.       — Здорово! Ох, меня сейчас мама убьет, если не сяду за ужин, — засмеялся и Тсуна, едва Нана замерла на пороге с наигранно сердитым выражением лица.       Распрощавшись с Ямамото, Савада пошел к столу.       Завтра, да? Завтра он уже будет в Сицилии…

***

      В два часа ночи людей в аэропорту оказалось неожиданно много. Все куда-то бегут каждый на свои рейсы, по гладким плитам тут и там колесят чемоданы и выбивают дроби женские каблучки. Диспетчер объявляет ближайший вылет, табло сменяется последними маршрутами.       Тсунаеши поежился от декабрьского холода и, поправив шлейки рюкзака, побрел за родителями. Для Наны их внезапный визит в Италию они выдали за экскурсию в рамках школы. И если до этого Нана переживала и сомневалась, то при виде школьных друзей сына наконец успокоилась.       — Гокудера-кун, Хибари-сан, Дино-сан, — Тсунаеши поздоровался с людьми, с которыми теперь придется прожить несколько следующих дней, тепло улыбнувшись. Это будет изнуряющая, но очень важная поездка. — А где Тимотео-сан… и остальные? — вовремя осекшись, поинтересовался Тсуна.       — Уже в самолете, — Дино выдал самую яркую улыбку, какую только мог. Тсуна помнил, что лететь им предстоит не простым пассажирным рейсом, как это было при их переезде из Италии в Японию, а персональным самолетом Вонголы. — Ромарио тоже там, хотя до последнего не хотел уходить без меня, — добавил мужчина, хихикнув.       При упоминании правой руки Каваллоне юный Савада заметно поник. Дино-сан официально приглашен на заседание и может брать с собой сколько угодно людей, без ограничений, их ситуации с Тсуной отличаются. Но Дино взял с собой только Ромарио, поскольку часть его подчиненных и без того проживает в Сицилии: обеспечивает психологическое и психическое здоровье своих итальянских союзников по мере необходимости. Однако основные силы Каваллоне все-таки в Намимори: чисто из прихоти своего придурковатого босса.       — Что ж, похоже, ждут только вас, — Емитсу тоже попытался улыбнуться, но вышло натянуто. — Пора прощаться, Тсунаеши.       Лишь оказавшись в объятиях родителей, Тсуна в полной мере осознал: он улетает без них. Привыкший всегда быть с ними… справится ли он один в сердце еще незнакомой Вонголы? Тсуна поднял глаза на пререкавшихся о чем-то Кею и Хаято и пытавшегося их разнять Дино, напоминая себе, что совсем не один.       Уже в самолете у Тсуны возникла новая проблема: ремни безопасности. Тело колотила мелкая дрожь, легкие судорожно глотали воздух, а пальцы лихорадочно тянулись к карману рубашки, где обычно лежали ножницы. Сейчас же пальцы ловили пугающую пустоту, ведь ножницы он положил в рюкзак. Как же он так оплошал…       — Совсем нестерпимо? — его пограничное состояние заметил сидевший рядом Дино-сан. Сочувствующе улыбнувшись на слабый кивок, мужчина вдруг предложил: — Рассказать тебе одну легенду?       — Про что она? — силясь сосредоточиться на лице и словах Каваллоне, а не собственных ощущениях, спросил Савада. Губ Каваллоне вновь коснулась улыбка. В этот раз несколько печальная.       — О потерянном Небе. Она про первое Небо Вонголы и связь между Небом и хранителями.       Огонь страха в глазах Савады стал постепенно сменяться на искорки любопытства.       — Отлично, — приняв это за согласие, Дино прокашлялся и начал повествовать о событиях давно минувших дней. — Говорят, много лет назад существовал один клан, который мог использовать магию…       Слова мелодично полились по салону, рисуя перед глазами слушателей картины и превращая их в давнишнюю историю. Тсунаеши зажмурился, вникая в каждую октаву и медленно успокаиваясь под сменяющиеся локации. Хаято и Кея тоже слушали, боясь шелохнуться. В конце концов, в каком-то смысле эта легенда была о них. Но если Хаято смотрел на Дино и Джудайме, периодически бросая взгляды на свое кольцо, то Кея непрерывно глядел в иллюминатор. Ночное небо отражало в стекле часть салона, но вскоре свет потушат, и будут видны только черные облака. А пока это не произошло, иллюминатор продолжал отражать вместо неба безмятежное лицо Тсунаеши.

***

      Несмотря на раннее утро — целых семь с лишним утра — в Сицилии было солнечно и ни единого намека на дождь и уж точно снег. Мукуро не видел этого лично, но слышал от надзирателя, принесшего завтрак пару часов назад. Поскольку совсем скоро суд, на время разбирательства Мукуро перевели из Вендикаре в местный изолятор то ли Вонголы, то ли Альянса — он не особо вникал. Главное, что хоть эти несколько дней его не погружают под воду, не держат в наморднике и не подвергают пыткам и опытам, а просто заперли, оставив под надежной охраной, и надели кандалы. Кормят здесь, кстати, тоже лучше, да и тюремщики куда человечнее. Впрочем, юноша знал: к нему так добры лишь потому, что это его последние дни на «свободе». Как только суд завершится и огласят приговор, его навсегда заточат под воду в дурацкий намордник. Вечный раб ненасытной мафии, неспособный защитить ни себя самого, ни своих друзей.       Рокудо лег на жесткую кровать с прохудившимся матрацем в надежде поспать еще немного. Сколько дней он не лежал на кровати? Наверно, много, раз теперь готов вырубиться, едва голова коснулась подушки.       Цветные глаза устало пробежались по серому потолку, усыпанному трещинами и паутиной, и мягко закрылись. Через минуту открываясь вновь.       Рокудо вскочил как ошпаренный, сев на кровати и чуть не съехав вместе с матрацем на пол. Кровь в венах забурлила, а пламя начало жадно прожигать органы изнутри резким теплом.       Быть такого не может. Этот чертов сопляк… Почему он здесь?