***
О Тодде. Утро начиналось непримечательным завтраком с дедушкой. Ему пришлось устроиться на работу сторожем, чтобы дохода хватало на двоих. Плюс клубная деятельность Тодда обещала небольшой заработок. И всё же содержать такое большое количество кошек они больше не смогли и их пришлось отпустить на волю, чтобы не приходилось прибегать к мере усыпления или закрытия за решёткой ужасного питомника. В доме с тех пор стало очень пусто. Дед ночами пропадал на работе, а днём отсыпался тут. Для мальчишки эта трапеза была завтраком, а для деда — ужином. Тодд ушёл на учёбу, даже себе не представляя, что он в итоге обнаружит… Едва выйдя из школьного автобуса, его взору предстала мрачная картина: здание школы было чуть ли не оцеплено, а одно из верхних окон четвёртого этажа окружено чёрной копотью. Тут же как молния, на одном дыхании его понесло сквозь столпившихся учеников в учебное заведение. Парня не хотели пускать. Работникам пожаротушения это почти даже удалось, однако, к счастью, Уильямс удосужился дома изучить план здания. Он знал о тайном пути через погреб около столовой, куда и направился. Его сердце интенсивно колотилось, а мозг начал перебирать всевозможные сценарии событий вчерашней ночи. Поток мыслей прервал один забавный факт: замок на створках в погреб был разбит. И, судя по валяющемуся рядом камню, сделал это кто-то совсем недавно. Может быть, даже это был тот, кто во всём в этом виновен. Тодд влез внутрь. Под ногами было странное количество следов. Будто сюда пролез не один человек до него. Вскоре после того, как он дошёл до верхнего этажа, всё встало на свои места: кабинет школьной газеты был оцеплён, там уже не копались пожарные, зато вокруг стояли трое и что-то обсуждали. — Эд, Чжун! — окликнул их подошедший Тодд. — И Саймон. Что вы здесь делаете? — То же, что и ты. Пытаемся выяснить причину возгорания, — ответил Томпсон. — Пожарные точно уверены, что это был поджог, — утверждала китаянка. — Н-да, кто-то явно препятствует возрождению нашего клуба, — сказал Эд. — Ты думаешь о Кристиане Мёрфи? Нет, с ним у нас перепалки не такого уровня. Поджигатель явно хотел уничтожить улики. И единственное, что представляло ценность в этом кабинете, так это старые выпуски газет. — А как же новый станок? Его-то теперь не заменить на ещё один. Меня родители, конечно, любят, но не настолько. — Успокойся, Эд, — похлопав его по плечу, отвечал Уильямс. — Я уверен, мы что-нибудь придумаем на этот счёт. А пока, я хочу знать, остались ли у тебя цифровые копии? — Я на всякий случай сохранил их и на своей флешке. Вот как знал, что что-то случится. — Ничего не понимаю. Кто способен на такое в нашей школе? — негодующе спрашивала себя Чжун. — Или здесь настолько отмороженные ребята? Я ведь в Боун Гардене всего пару месяцев. — Поверь, куколка, этот город тебе ещё и не такое покажет, — прокомментировал мрачный Саймон. Люди вокруг упивались этим резко-пахнущим скандалом. Особенно старшеклассники этой проклятой школы. #Пожар_в_Школе #Долой_Газету #Пожарные_Секси и тому подобное. Никто всерьёз не воспринимал то, что кто-то попытался замести свои следы. Приехавшие детективы особенно. Они расспрашивали обо всём, но не задавали важнейший вопросов. Тодд и вся компания школьной газеты поехали к Дженкенсам, ибо из-за пожара отменили занятия, а единственным, у кого могли оказаться ответы на вопросы был Эдриан. Его дом не являлся таким вычурным, как у Роксвеллдов, но зато для каждого здесь было по комнате. Три этажа и половина опустели. — А где все? Я думал, что у тебя огромная семья, — спрашивал Тодд. — Майя учится в колледже, скоро туда и Стивен поступит. Лора вышла замуж и уехала жить в Нью-Йорк. Как по мне, то она самая умная из нашей семьи, раз сумела сбежать из этого проклятого города. Генри не так повезло. Он — истинный наследник Дженкенс-индастис. Купил себе дом недалеко отсюда и помогает отцу в компании. И всё же дом оказался не таким пустым, как рассчитывали юные репортёры. На кухне кто-то возился, и когда они подошли ближе, то обнаружили несравненную мать семейства — Элизабет Дженкенс, выглядевшая на все сорок, хотя ей уже должно было быть за пятьдесят. — Мне позвонил Стивен, говорит, что в школе произошёл пожар. Это правда? — нарезая морковь, спросила она. — К сожалению, — ответил ей Эдриан. — Но ты не бойся, ущерб минимален, завтра мы уже вернёмся к учёбе. И, кстати, позволь тебе представить моих друзей: Чжун, Саймон и Тодд. У нас совместный проект по… по истории. — О, да, мистер Гринн весь класс разбил по четыре человека и дал каждой группке по заданию, — поддерживая ложь Эдриана, вступил Тодд. — Мам, мы пойдём в мою комнату заниматься? — Ступайте. Комната Эдриана оказалась больше, чем представляли себе его союзники. Здесь повсюду была куча всякой разной атрибутики, от футбольной до готической, от родных американских комиксов до японской манги с расставленными вдоль полок статуэтками из разных аниме. Они, рассевшись вокруг кто куда, стали интенсивно работать над версиями и теориями произошедшего. Первой начала Чжун, так как у неё уже вертелась своя версия в голове из-за одной щекотливой ситуации с школьным диктором. — Наверное, я должна была раньше этим поделиться. И мне очень жаль, что всё зашло так далеко, прежде чем я поняла, в какое дерьмо оказалась втянутой. — Ты это о чём? — нахмурился Тодд. — На вступление в школьную газету меня подтолкнули не родители, а Кристиан. Кристиан Мёрфи. — Кто? — рассвирепел парень, подаваясь вперёд к китаянке. Злость обуздал Эдриан, перегородив его грудь рукой и вступившись за неё со следующими словами: — Пусть она договорит. — Он предложил мне работу. Стать одной из его нюхачей. Шпионить за вами и докладывать обо всех сенсациях, чтобы он первым обо всём рассказывал на радио. — Это бы нас уничтожило! — заявил Уильямс. — Ты хоть понимаешь, на что подписалась? — Тодд, — снова взялся его успокаивать Эдриан. — Чжун новенькая в нашем городе, она ещё не знает правил и представляет из себя лёгкую мишень. Это очень хорошо, что ты рассказала нам до того, как вышел бы первый тираж. — Новенький газетный станок обратился в пепел! Кто теперь виноват в этом? Конечно же Кристиан! А эта Янг наверняка дала ему ключи или, небось, сама отворила для этого извращенца двери! — Ничего подобного! — говорила она. — И вообще я думаю, что Кристиану не по душе было марать руки. Поджог — это не элегантно. Он хотел дискредитировать нас, а не ставить палки в колёса. — И кто же ещё мог, по-вашему, устроить пожар? — спрашивал Тодд. — Ребят! Кажется, я что-то нашёл, — подал голос Саймон, сидевший всё это время за просмотром цифровых копий старых газет. Он повернул ноутбук в их сторону, где высвечивалась первая полоса старого выпуска почти тридцатилетней давности. «Антони Брайт в очередной раз устроил в школе поджог. Директор Фостер подтвердила его исключение». — Думаю, мне известно, кто может быть причастен к нашей проблеме. — Брайт? Кажется, я где-то уже слышал эту фамилию, — протянул Уильямс. — Только не помню где. — Ага, конечно, — вступил Эд. — А фамилия Роксвеллдов тебе ни о чем не говорит? — О чём ты? — Всё довольно просто, Тодд. Антони был когда-то приёмным братом нынешнего мэра города. И двадцать семь лет назад, после того поджога, их родители решили, что лучшим исходом всей истории будет заключение парня в психиатрической лечебнице имени Френсиса Роксвеллда. — Вот уже которое предприятие названо в его честь. Кем был этот Френсис? — спросила Чжун. — Ох, да всего лишь основателем Боун Гардена, — отвечал ей Эд. — Не бери в голову, он всего-то сбежал когда-то во время Британской гражданской войны и обосновался здесь со своими пожитками, приумножил их за счёт акульей хватки и острого ума, а затем посёлок, превратившись в благой город, получил это имя и вошёл в состав одних из самых престижных мелких провинций Америки. — Но почему Боун Гарден? Почему не Роксвеллдвиль? Или что-то в этом роде? — удивлялась китаянка. — Это уже не ко мне вопросы. — Наверное, Фрэнсис в тайне был каким-нибудь некромантом или заключил сделку с дьяволом, — предположил Саймон. Все трое поглядели на него, как на недоразвитого, из-за чего ему пришлось оправдываться. — Чего? Тогда все так думали. Роксвеллд и правда совершил нечто невообразимое прямо из воздуха. И потом, вы видели местное кладбище? А склеп? Это же, мать его, настоящие произведения искусства! (Боун Гарден, для тупых, мои миленькие любители мальчиковых потрахушек, переводится как «костяной сад». Проще говоря: «Сад из костей») С этим открытием версии ширились и запутывались пуще наушников в кармане. — Нам нужно поговорить с Голди Роксвеллд, чтобы удостовериться в верности этой информации, — заявил Эдриан. — С этой сучкой? — недоумевал Саймон. — Она же долбанная королева школы! Не станет она с нами, неудачниками, говорить! На фиг пошлёт и даже слушать не станет. — Я так не думаю, Томпсон. Ещё на это рождество мы с ней отлично провели время в клубе. Она нормальная. Только слегка замороченная на счёт одобрения от своих родителей. — Нет. Я не буду в этом участвовать, — резко закрыв ноутбук, Саймон поспешил уйти из комнаты Эдриана. Эд хотел было за ним поспешить, но его остановил Тодд со словами: — Я сам разберусь, — казалось, у них с этой мрачной королевой драмы установилась какая-то своя связь. И только Уильямс мог полностью понять то, что творилось на уме у Саймона.***
О Саймоне. Эти подростки вокруг него мало могли понять о его положении. Даже этот Уильямс со своей трагедией не смог бы полностью охватить весь тот***
Парень уже заранее знал, чего стоит ему ожидать дома. Он открыл дверь ключом, когда же она открылась, то ему в нос ударил запах дыма. Это был явно не пожар. Томпсон запер за собой, прошёл внутрь и обнаружил мать, потягивающую косяк на диване возле телевизора. До этого он и верить не хотел, что такое возможно. Глаза от страха округлились, и он бросился к себе в комнату. Заглянув к себе под кровать, в поисках заначки, Саймон обнаружил лишь пустой пакет. После чего рванул к родной матери, требуя объяснений. — Ну, малыш, маме нужно расслабиться. После того, как я проиграла в бридж, меня оттуда выкинули. — Ты совсем сдурела? Здесь было заначки на месяц вперёд! Ты её что, всю скурила? — Нет, ну что ты! Вот она! — протягивая руку к себе под футболку, отвечала она. — Давай, присоединись ко мне. Сейчас как раз начнутся «Могучие Рейнджеры». Томпсон чуть было не вышел из себя. Однако его любовь к матери была выше всего остального, и злиться на неё он долго не мог. Через пару мгновений они уже оба хихикали над старым сериалом, заказали пиццу и всё время болтали о всякой чепухе. — А где твоя новенькая машинка? — Я уже заштопала своё платье, так что она теперь мне без надобности. Продала и дело с концом. Зато, когда явятся добрые дяди-полицейские с расспросами «Где машинка?» мы им такие: «Какая машинка?» От её шуток смех Саймона разнёсся по всему дому. Они давно так с мамой не болтали, ибо сразу после Рождества отдалились друг от друга, не могли и слова вымолвить. Всё стало вдруг серо и мрачно, словно вместо снега за окном шёл нескончаемый дождь. Но вот время сгладило раны, и она снова стала жить. По крайне мере Саймон хотел в это верить…