Место удара

Слэш
NC-17
Завершён
23
автор
Размер:
120 страниц, 18 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
23 Нравится 17 Отзывы 19 В сборник Скачать

Акт 6. Идеальное место убийства

Настройки текста
Примечания:

Быть добрым совсем нетрудно: трудно быть справедливым. © Виктор Гюго

О Тодде. В этот день всё с самого начала шло по какой-то напряжённой ноте. Даже не с утра, а с самой полуночи (если вспомнить о том, что они с Саймоном вытворяли на кладбище). А произошло примерно следующее: выждав, пока дедушка не уйдёт на работу, Тодд Уильямс, нарушая установленный комендантский час, покинул свой дом. Как не странно, его практически у порога ждал Саймон на своём байке. И, сев к нему за спину, они вместе отправились в первый пункт назначения — семейный склеп Роксвеллдов. Он представлял из себя особый участок земли на кладбище, где цвели розовые кусты и светлыми кирпичами была вымощена дорога к пристройке, ведущей вглубь под землю. Парням пришлось перелезть через забор и взломать замок в склеп. Естественно последним занимался Саймон. — Откуда ты этому научился? — спросил Тодд. — Это у меня в семье что-то вроде наследия. Мудрости, переходящей из поколения в поколение, — без тени гордости ответил Томпсон, после чего его отмычка сломалась. — Чёрт, частичка застряла там. Теперь нам незамеченными не проникнуть. — Постой, дай-ка я взгляну? — вызвался юный репортёр, пока его напарник не вынес замок с помощью камня. И как это не странно, но ему удалось всё же открыть двери, производя на парня впечатление. Они вошли. Внутри было темно, как… в могиле (в принципе, где они и были). Фонари едва освещали пространство. Посреди стояли каменные саркофаги, а на стенах, словно на книжных полочках, была выставлена коллекция урн с прахами давно умерших людей. Саймон и Тодд стали рассматривать одну урну за другой. Под каждой было по имени с эпитафией и цифрами с циклом жизни. Глядя на всех этих невидимых призраков, само собой получается невольно задуматься о своей эпитафии. «Это было действительно плохой идеей…» «Хорошо, что весь этот пиз… кошмар закончился» «Будет классно, говорили они. Одна нога здесь, другая там, обещали они…» «Зато успел отчистить историю своего браузера». — Пошли отсюда, — приказал Саймон. — Я не вижу здесь никого с именем Антони Брайт или даже Антони Роксвеллд. — Откуда ты вообще решил, что он уже мёртв? Может он… — С того, что я и раньше уже слышал его имя, — прервал его Томпсон, а затем, вытащив из кармана свёрнутую старую и помятую бумагу, передал её в руки Уильямса. Этой бумагой оказалась старая газетная вырезка, не школьная, Нью-Йоркская. И в ней говорилось о том, что некто Антони Брайт покончил с собой в сумасшедшем доме, а потом его тело вызвались забрать некие анонимные богачи из Боун Гардена. — Откуда это у тебя? — удивился Тодд. — У нас она уже давно… в качестве подпорки для тумбочки у раковины… в туалете. Когда мне становилось совсем плохо, и это затягивалось надолго, мне было скучно. И я порой читал всё, что под руку попадалось. Кхем. Да. — покрывшись краской смущения, отвечал ему Саймон. — Понятно. Раз Роксвеллды забрали тело, то куда они его дели? — В том-то и загвоздка. Если его здесь нет, то где оно ещё может быть? Скорее всего, Роксвеллды тогда были всё такими же гордыми, как и сейчас. Им было противно хоронить Антони в своём семейном склепе, но и в общую могилу к бомжам и пьяницам они бы не стали его выкидывать. Они ведь забрали его тело. Следовательно, оно что-то для них значило, — от этого умозаключения в голове Тодда птички запели. И несмотря на то, что они сейчас находились вдвоём среди мертвецов, никому из них не стало страшно или жутко. — Томпсон, — с восхищённой улыбкой говорил Тодд, — отныне я повышаю тебя до репортёра. Ты просто молодец. Нам немедленно следует пойти в общий участок и найти там нужную могилу! В итоге они всё равно так и не нашли то самое надгробье. Словно человека по имени Антони Брайт и не существовало вовсе…

***

Школьники как всегда разгребали свои шкафчики, оставляя в них лишние учебники и беря в руки нужные. И Тодд как раз собирался сделать тоже самое. Как вдруг обнаружил у себя на верхней ячейке странную записку. Развернув её, он увидел торопливый размашистый почерк: «Приходи после уроков в кафе „У Дэйви“, срочно!» Это его скорее озадачило, чем встревожило. Кому понадобилось звать его в придорожную забегаловку? Зачем? Все мысли об этом прервал властный стук дверцей его шкафчика, за которой оказалась, как это не странно, королева школы собственной персоной — Голди Роксвеллд. — Какие планы? — спросила она мурлыкающим тоном. — В смысле? — На бал, дурашка, — притворно посмеиваясь, отвечала она, и дала ему легонько кулаком по плечу. — Их нет. Я скорее всего буду… — Ну вот и отлично! — прервала Голди, смахнув со лба прядь волос. — Пойдёшь со мной. Станешь королём бала, — Тодд уже хотел было возразить, как вдруг с неё посыпались заманчивые предложения. — И никаких «но». Мои родители настаивают, чтобы мы пошли вместе. Они отказов не принимают. Ты ведь хочешь возродить школьную газету, да? Это же была такая неудача со вчерашним пожаром. — Ты что-то об этом знаешь? — снова почуяв вонь тайн, Уильямс сразу же перегородил уходящей цацке дорогу и с горящими глазами стал её расспрашивать. — Прошу, если тебе хоть что-то известно… — Давай так: мы с тобой появимся под руку в обществе на балу. Затем я пропаду на некоторое время, но к концу вернусь. Мы станцуем последний танец, а затем ты расскажешь моим родителям, как мы с тобой весь вечер были вместе. Идёт? А ты с этого будешь иметь всё для своего клуба. Я даже договорюсь с директором о том, чтобы под него освободили подвал со старыми архивами. — Я… — Головка от хера! Если будешь сомневаться — ничего не получишь! — заявляла Голди, после чего дерзкой и уверенной походкой покинула его с громким цокотом каблуков. Едва разобравшись в том, что сейчас только что произошло, он тут же рванул к шкафчику Саймона, ибо тот единственный из всей их компашки попался Тодду на глаза. Томпсон как раз заканчивал разбираться со своими учебниками, пока Уильямс беспалевно подкрадывался к нему. У того на стенке дверцы был прикреплён мини-плакат с группой Three Days Grace, а также странная и очень старая фотография одной женщины (как пить дать, какой-нибудь из вшивых хиппи, судя по конопляному наряду). — Доброе утро, — поприветствовал его Тодд. — Ты ни за что не угадаешь, что сейчас только что произошло. — И тебе тоже, — хмуро ответил Саймон. По его набухшим мешкам под глазами было явно видно, что тот в отличие от Уильямса нифига не спал. — Может мы обсудим то, что случилось сегодня ночью? — О чём это ты? — недоумевающе посмотрел на него Тодд. — Ты серьёзно или придуриваешься?

***

О Саймоне. (Н-да, я чутка обрезала картину, дабы добавить маленькую интригу. Сорьки). На кладбище они не нашли могилу Антони Брайта, но зато их поиски привели к кое-чьим иным именам: Сары и Остина Уильямсов. Тодд посветил фонарём на их эпитафии, после чего резко отшатнулся. Саймон, подумав, что он что-то нашёл, сразу же рванул к тому месту, но вместо ценной находки, увидел два новеньких надгробья. Они ещё блестели и были незапыленными, целёхонькими, без единого скола или царапины. «Верная жена, любящая мать» и «Верный муж, любящий отец». Вот и всё что от них осталось… Тире между двумя датами. — Ох, мне так жаль, — промолвил Томпсон. — Всё в порядке, — с полуулыбкой сказал Тодд. — Я уже давно не горюю по ним. — Но как же так? Они же были твоими… — Заткнись, Томпсон, — резко прервал его Уильямс. — Я что, похож на какого-нибудь сопливого героя дешёвой драмы? Или как там говорят о несчастных сиротках без единого упрёка? Я что, Марти Сью? — Эй, я такого не говорил. Просто… — Просто что? Пожалеть меня сразу захотелось? Так вот тебе мой искренний совет — не стоит. Я уже наплакался вначале. Так что с меня хватит, — заявляя это, Тодд собирался покинуть кладбище. — Эй, постой, ты куда? Я не хотел тебя… ох, чёрт, — и Саймон пошёл за ним. Уильямс решил пешочком дотопать, хотя и знал, что это чревато проблемами. Томпсон нагнав своего соучастника, резко повернул его за плечо к себе. Эти глаза перед ним, наполненные усталостью и раздражением, от чего-то казались ещё и печальными. Могло быть то влияние могил родителей? Или всё же в этом скрывалось что-то ещё? — Ну куда ты в такую ночь пойдёшь? Ещё полисмэны захапают и подпортишь ты себе репутацию «пай-мальчишки» в школе. Давай я тебя довезу? И тебе безопасней, и мне спокойней. — Ладно, — слегка подняв брови, соглашался Тодд.

***

— Слушай, ты хороший парень, и твоя смекалка нам здесь очень пригодится, но… если бы я захотел поговорить с тобой на личную тему, я бы дал тебе знать, — объяснял ему Тодд. — Ну, хорошо, я тебя понял. Только профессиональные отношения. Замётано. Так что только что случилось у тебя там у шкафчика? — Ко мне подошла сама Голди Роксвеллд! Думаешь, совпадение? — прошептал Уильямс. — Так-так, и чего ей от тебя было нужно? — спросил Саймон. — Она пригласила меня на бал! — На хэллоинский бал? — И сулила за это, между прочим, много чего интересного! — заявил Тодд и только потом понял всю пошлость фразы. — То есть, я не хотел сказать, что она предлагала себя. Неет. Просто она хотела профинансировать наш клуб. Вот. — Осторожнее Уильямс. Волк, проглатывающий луну, может проглотить и солнце. — Это ты к чему сейчас сказал? — нихера не понял Тодд. — Ну, не знаю, я просто решил туману напустить. Типа «Не шути с Роксвеллдами». — Знаешь что? Туман будешь дома у себя пускать, понял? — Да я не про то! — рассмеявшись, говорил Томпсон, а потом добавил: — Да пошёл ты Уильямс. Уроки снова начались. И чем дольше они длились, тем чаще Саймон ловил себя на мысли, что не может оторвать взгляда от Тодда. Ему казалось, что тот нервничает или не может чего-то дождаться. Вся эта суета вокруг бала, предложение Голди, их с Уильямсом ночное приключение, всё это изрядно напрягало ситуацию. Словно сейчас не обыкновенное начало учебного года, не осень, где детям вроде них положено вечером тусоваться где-нибудь на задворках, а самое настоящее пекло чистилища. И тучи над ними сгущались всё сильнее.

***

О Тодде. «У Дэйви» была замечательной забегаловкой возле автостоянки. Правда Тодд был там всего один раз, и его визит туда был очень-очень давно, а сейчас, пребывая там, он ждал встречи с таинственным автором странной записки. Он и понятия не имел о том, кого там встретит. И когда она подсела к нему, Уильямс даже дар речи потерял. Не знал, что вымолвить, когда на стол свалились два упругих персика в сетчатой маечке. Она хлопала накладными ресницами и стучала длинным маникюром по столу. И красота бы её была куда более шлю… откровенней, если бы не напряжённое и нервное поведение. Мэнди Красотка придвинула к себе пепельницу и тут же закурила. Её красные губы выдули кольца сигаретного дыма, она, казалось, расслабилась, откинулась на спинку сидения, а уж потом заговорила: — За тобой не следили? — Откуда? — Ну да, точно, — её взгляд был вечно прикован к окну. Она задвинула занавески, а затем прикрыла ещё свободную часть окна книжкой меню. — Ты тут возрождаешь клуб школьной газеты? — Ну, я, — подтвердил он. — Слушай. Что бы не случилось во время бала, ты должен следить за Голди. Она в опасности. Да и вы с клубом, со своей игрой в журналистику, тоже, — тыча в него сигаретой, предупреждала она. Тодд закашлялся от дыма. У стойки показался хозяин, он приказал Мэнди потушить сигарету, на что она сделала демонстративную последнюю затяжку. — Зачем ты меня сюда позвала? — Мальчик, — (Мальчик? Дамочка, он почти твой ровесник!), — ты просто не в курсе, во что ввязался. — О чём это ты? Что тебе известно? — Ты не задавался вопросом, почему школьная газета расформировалась? Почему она уже как год была пуста и к твоему приходу станок был неисправен? — К этому как-то причастен Кристиан Мёрфи? — выдвинул догадку Тодд, от чего Мэнди расхохоталась и вытащила ещё одну сигарету. — Я расскажу тебе всё, как только вы со своей «Командой Скуби-Ду» встанете на ноги. Глядишь первый тираж принесёт тебе несколько штук на карманные расходы, — заявив это, Мэнди встала изо стола, и направилась к выходу. — А почему не сейчас? — остановил её Уильямс. — Сначала докажи, что сможешь уберечь Голди Роксвеллд от «Петерианского мясника», а потом и поговорим. С этим заявлением, она вышла из забегаловки через чёрных ход. И хотя, на вид, Мэнди казалась совершенно спокойной, Тодд мог руку дать на отсечение, что на самом деле в её груди бешено тарабанило сердце. В следующий миг, «У Дэйви» было наполнено кучкой футболистов, где предводителем всей процессии несомненно был Стивен Дженкенс — старший брат Эдриана и капитан команды старшей школы по футболу. Их узнаваемые куртки за сотню миль из-за жёлто-красной расцветки навели Тодда на мысль о типичном старом сериале про старшую школу, где главный герой всегда оказывается первым во всём, чем бы судьба не преграждала ему путь. Стивен подошёл вплотную к столику, где сидел Тодд. Опустевшие рядом с ним места в миг заполнились футболистами-отморозками. Сам же капитан угрожающе склонился над Уильямсом и с шипящим тоном в голосе выдал то, чего, собственно и ожидал от него Тодд: — Ты, значит тот Уильямс, из-за которого мы с Голди не сможем открыто пойти на бал? — Она сама меня пригласила, — едва сдерживая заикание, попытался оправдаться Тодд, хотя по существу, он тут был ни в чём не виноват. И кажется этот простой факт был донесён до ушей Стивена, ибо он в миг повеселел, заулыбался, и, прижав того вплотную к одному из своих бугаев, который устроился у окна, сел рядом, зажав беднягу между ними. Рука капитана оказалась на плечах Тодда, он болтал кистью так, словно они с ним были лучшими друганами. И всё же в этом было какое-то скрытое насилие. Психологическое давление, читающееся между строк. — Значит, слушай сюда, — беззаботно болтающаяся рука вдруг, предсказуемо, стала грубой и твёрдой, как сталь. Он притянул его к себе настолько вплотную, что их щёки соприкоснулись. — Ты и пальцем её не тронешь, понял? И если у тебя хоть мысль проскользнёт о том, что она тебе дала хоть крошечный намёк на что-то… интимное… — Я тебя понял, Стивен! Понял! — заявил вспотевший Уильямс, от чего все остальные футболисты заулюлюкали, как мартышки. Их острые комментарии вылетали один за другим, словно это были не слова, а отравленные дротики. — Надеюсь, что так, — с оскалом в зубах шипел Стивен. — Она — моя, Уильямс. И если ты хотя бы посмотришь на неё не так, я тебе все кости переломаю! С этими словами Стивен грубо ушиб его лбом о стол, а затем они с ребятами, выходя из кафе, пролили на него остатки его же кофе. Тут же проронив сатирическое «Упс» или «Ох, какая жалость».

***

Об Эдриане. Эд уже научился ладить со своими братьями и сёстрами. Он был младшим в семье, и это напрямую сказывалось на его характере. Устоявшиеся правила были ему чужды, и чем старше становился младший Дженкенс, тем сильнее его влекло покинуть Боун Гарден. В комнате у него было всего понемногу от своих родных. В средних классах он пытался чего-то достичь в футболе, так как Стивен со своим амбициозным норовом вдохновлял Эдриана и подстёгивал на тренировках стараться больше. Только вот в итоге это привело к разочарованию и ещё большим сомнениям в своих способностях. Дэвид подарил ему любовь к комиксам, а Майя, прежде чем уехать учиться по родительской указке, оставила своему братцу кучу японской манги и сборник готических графических романов. Майя вообще была той ещё штучкой, и среди остальных родственников Эд любил и скучал по ней больше всех. Что до Лоры и Генри, то старшие Дженкенсы скорее походили на дополнение к родителям. Ну, по крайне мере до тех пор, пока первая не укатила за собственным счастьем с кольцом на пальчике, а второй просто не съехал, стремясь к мирной холостяцкой жизни. Дом слегка опустел. Стивен и Дэвид даже захотели в эту честь завести собаку, но родители были настроены на это крайне против. Эд же за всем этим предвкушал некие разительные перемены в семье. Раньше по жопке получали только старшие, а сейчас в силу их отсутствия, родители набросились на оставшихся. Спускаясь по лестнице этим хэллоинским вечером, Эдриан невзначай услышал споры из гостиной, где было три голоса: мамы, папы и Дэвида. Он решил притормозить и подслушать, чтобы потом не попасть под раздачу родительской опеки. — …ты не пойдёшь и точка! — Заявила мать семейства. — Но ма, там будут все! Это же просто школьный бал. — Знаю я эти балы! Напьётесь в стельку, а потом сразу за руль! — Послушай, Дэв, — поддерживая мать, говорил ему отец. — Молодость ещё придёт. Это тебе сейчас так кажется, что ты всё пропускаешь, но поверь… — С меня хватит! — рявкнул Дэвид. — Вы никогда и ничего мне не позволяете! Вон Стивен во всю гуляет уже, а вы ему хоть слово сказали? — Как это он гуляет? — в непонятках спросила мать, разводя руками. — Дорогой, ты разве вчера не разговаривал с ним на эту тему? Мы всё обсудили. Он пообещал остаться дома и продолжить готовиться к тесту. — Плохо, значит, поговорили, — скрестив руки, сказал Дэвид. — Потому что Стивен только что запостил своё фото с вечеринки у костра! — показывая родокам его инстаграм с телефона, заявил брат. Это попахивало спонтанным желанием обыскать комнату Стивена, так что Эд на этом же месте слинял к себе. На нём уже был костюм вампира, так что он просто лёг на кровать и укрылся одеялом. Родители, наверняка, после комнаты Стивена захотят проведать его. Что собственно и произошло. Отец присел рядом, мать покрутилась возле косяка. Они ещё раз объяснили Эдриану все прелести, то есть опасности хэллоуинского вечера, после чего покинули его, выключив свет. «Ну, могло быть и хуже», — думал про себя Эд, составляя план побега. На его счастье возле окна росла ветвистая липа с толстыми сучьями. Она ему (и его братьям, по всей видимости) не раз предоставляла путь на волю.

***

На сцене пела одна из готических прим Боун Гардена — Салли Хэйз. Её тоненький голос пронизывал до глубины души, и всякий раз, когда она открывала свои чёрные губы, сердца танцующих трепетали. Костюмы в этом году, примерно как и последние лет десять, уже перестали пугать. Сейчас всё походило скорее на тёмную готическую и эротическую вакханалию с вкраплениями героев из популярных ужастиков, чем на классический хэллоин с нечистью и призраками под простынёй. Эд стоял тихо в сторонке с пуншем в руках, когда каким-то невиданным образом, среди этой толпы, его нашла Чжун. Китаянка отчего-то нарядилась в кимоно с лисьей маской. Она то и дело махала своим веером, прикрывая человеческую часть лица. — Ого! — удивилась она костюму Эдриана. — А я уж не надеялась увидеть здесь старого-доброго Дракулу. — Я не просто Дракула. А Дракула из «Кастельвании». — Что-то я не догоняю. — А, не бери в голову. Просто серия игр, и анимеха на четыре серии. А ты у нас кто? Неужто кицунэ? — А кем же ещё может быть в этом проклятом городе такая, как я? Уж точно не Харли Квинн. — Я бы поглядел на тебя в коротких шортиках… — Только в твоих мечтах, Дженкенс, — с усмешкой подметила Чжун. После их недолгого разговора началась какая-то странная движуха около входа в зал. Все «упыри» и «монстры» тут же расступились новоприбывшей паре, коими оказались Голди Роксвеллд и Тодд Уильямс в роли Мартиши и Гомеса Аддамс. Эд даже чутка рассмеялся его накладным усам и блестящему от бриолина парику. А вот явная королева бала с наслаждением упивалась стонами восхищения от её красных губ и тёмных локонов. Когтистые ладони повисли на тонкой шее Уильямса, после чего они начали мрачно и томно вальсировать вокруг под жуткую готическую музыку. — Ты это тоже видишь? — спросил Эдриан. — Либо так, либо в пунш кто-то подмешал ЛСД. — Мы конечно договаривались об умасливании принцессы Боун Гардена, но это… — О мой Будда, Саймону это не понравится, — приговаривая это, Чжун указала в сторону оного около выхода. Эд тоже его заметил, тот как всегда был в кожанке с заклёпками, с лицом полным порицания и осуждения. Томпсон, покачав головой, вытащил ключи от своего байка и со скоростью королевы драмы ушёл с вечеринки. Эдриан уже чуял, чем мог окончиться назревающий скандал. Этих сцен в семье у него было предостаточно. Так что, собрав всю свою волю в кулак, он решил в одиночку потолковать с этим выделывающимся идиотом по душам. — Вот тебе и Вальпургиева ночь… — услышала от него Чжун, после чего он бросился за Саймоном. И всё бы на этом для неё закончилось. Вся драма, сложности, всё то, к чему она, как новенькая в городе, не имела никакого отношения. Однако дал чёрт ей пойти за ним хер знает куда и зачем. Знала бы она тогда, что это стало для неё тем самым поворотным моментом, когда отступать назад уже не было смысла…

***

О Тодде. Бедный Уильямс даже костюма нормального не надел. Он был перед ней в обычном смокинге, который надевал всего один раз — на похороны своих родителей. И она, как истинная королева школы, не могла допустить того, чтобы её кавалер пришёл с ней под руку в этом. Голди вопреки всем протестам Тодда, принарядила его под стать Мартише Аддамс. И только после этого они, на лимузине мэра города, приехали в школу. — Ты так и не дала мне ответов ни на один вопрос, — напомнил ей Уильямс, пока они шли по дорожке к спортивному корпусу, где ныне был бальный зал. — А что я должна была ответить? Мои обязанности вступят в силу после этого вечера. Думаешь ты сможешь получить своё до того, как я получу своё? Нетушки, дорогой. — Ну хотя бы часть ответов ты можешь мне дать? — умоляющим тоном просил он. — Я, между прочим, получил по шапке из-за твоих планов со Стивеном Дженкенсоном. Хочешь, чтобы твои родители прознали о ваших отношениях? — А каких ещё отношениях? Мы не встречаемся! — шёпотом заявляла Голди, не переставая в это время улыбаться другим ученикам и махать чёрным маникюром. — Он мне сам сказал, что ты его девчонка, — таким же шёпотом говорил Тодд. — Да врёт он с три короба! Мы с ним самое большее — партнёры по общему… бизнесу. — Ах, бизнесу, — принимая её элегантные ручки на своей шее, отвечал парень. Они затанцевали, после чего он принял инициативу в вальсе. Их руки сплелись, и ноги шли в такт. Всем по их улыбкам казалось, что они просто мило болтают, хотя на самом деле это была ядовитая дуэль за информацию. — Ладно, Уильямс. Твоя взяла. Я отвечу тебе на часть вопросов. — Вот уж благодарствую. Ты наверняка слышала об Антони Брайте? Твоя семья примерно лет десять назад забрала его тело из Нью-Йорка. — Мы предпочитаем не говорить о дядюшке Антони. Они с отцом не ладили в детстве. — Но что-то же ты о нём знаешь? Например, почему его закрыли в психушке? — Для мамы с папой это больная тема. Я лишь знаю только то, что ему стало хуже после моего рождения и его решили отдать на попечение в Нью-Йоркскую лечебницу для психически больных. — рассказала ему Голди, после чего настала короткая пауза. Глаза девушки погрустнели, и она добавила: — Мы с мамой посещали его как-то, когда я была ещё маленькой. Он показался мне… выжатым, разбитым. Не удивительно что почти сразу после этого он сделал то, что сделал. — И ты не знаешь где он похоронен? — спросил Тодд с опаской выдать себя. — Мои родители развеяли его прах здесь, в Боун Гардене. То ли у озера, то ли на лесопилке. Уж не припомню точно. — Спасибо за информацию, Голди. Я бы хотел задать ещё один вопрос. — Ну уж нет! Я дала часть того, чего ты хотел. Остальное тебе достанется во время последнего танца, — твёрдо сказала Роксвеллд, после чего поклонилась и удалилась в дамскую комнату. Тодду теперь оставалось терпеливо ждать конца вечера, попивая дешёвый пунш и избегая назойливых сплетниц. Он тогда ещё не подозревал о том, что случится буквально через несколько минут. Смерть незаметно подкрадывалась к одному из тех, кто сегодня танцевал в этом проклятом зале.

***

О Чжун Янг. Саймон уже заводил мотор, когда ему дорогу перегородил Эдриан. Это было сродни типичной драматической сцене в кино. Хороший друг не давал главному герою совершить ошибку, отдалившись от клуба из-за выдуманных обид. Томпсон на это снял свой шлем, слез с коня, подошёл к мусорным бакам, и, пнув один из них, сел на ступеньку крыльца. — Может пора рассказать нам про свою странную неприязнь к Роксвеллдам? — спросила Чжун, снявшая маску. Она уже давно перестала винить себя за недавнюю слабость к Кристиану и его манипуляциям. В итоге всё сложилось наилучшем образом. Она быстро втянулась в мир Боун Гардена и выучила его правила. И то, как вызывающе себя вёл Саймон, начало потихоньку выбешивать её. — Тебе не понять, куколка, — доставая сигареты, отвечал он. — Послушай ты, король обидок! Я тебе никакая не куколка! И раз я новенькая в городе, это ещё не значит, что я не прошла через огонь, воду, и премьеру «Защитников». — Она права, Томпсон, — подошёл Эдриан. — Мы все в клубе должны быть командой. А это означает, делиться тем, что есть. — Разве я могу говорить о том, что считаю правдой, когда все остальные мне не верят? — с отчаянием в глазах спрашивал курящий парень. — Ты можешь нам довериться. Если в твоём рассказе присутствует логика, то у нас не будет причин тебе не поверить, — ответила Чжун. И хотя её слегка агрессивный настрой никуда не делся, она села рядом с ним на ступеньку. Её плечи задрожали, и тогда перед своим откровением, Саймон решил накинуть на китаянку свою куртку. — Мой отчим был святым человеком. Это он был настоящим журналистом, а не наш недоклуб со школьной газетой. А мой брат… он, наверняка, и по сей день предан тому засранцу, что когда-то назывался моим биологическим отцом. — Что случилось в тот день? Мы слышали лишь сплетни, а это, как говорится, тоже самое, что игра в глухой телефон, — спросил Эд. Рука Янг оказалась на плече Томпсона, её блестящие бусины глаз жадно рассматривали шрам вдоль его левого глаза. — Я нашёл сумку денег под кроватью Рикки. И я Богом клянусь, на ней был герб Роксвеллдов. Мой отец, видимо, что-то накопал под них. И вначале они хотели подкупить его, но он их послал. После этого они передали деньги моему брату. — Ты считаешь, что они заказали твоего отчима? Но почему твой брат? — Чёрт, Эд, я не знаю! Может быть, он сам к ним пришёл с предложением, может они как-то прознали про нашего настоящего отца и его «таланты» и решили, что Рикки их унаследовал? Всё, что я могу точно сказать, так это то, что к Рождеству всё уже было готово. Мой брат собственноручно зарезал Дэрека, а мне оставил этот шрам. Сумку с деньгами никто не находил. Детективы решили, что тут был конфликт домашнего характера, а не заказное убийство. И, естественно, мне никто не поверил, — Саймон ещё раз затянулся, после чего потушил бычок о перила крыльца. На него молча смотрели две пары глаз. Ни Эдриан, ни Чжун не знали, что на это ответить, или верить ли в версию про сумку вообще. Эта неловкая пауза продлилась меньше, чем они на это рассчитывали. На горизонте появился задира по имени Гарри Стюарт…

***

О Голди Роксвеллд. Пока остальные веселились под мелодичное пение Салли Хэйз, Голди выясняла отношения со Стивеном Дженкенсом в мужской раздевалке. — Ты зачем донимал этого пижона Уильямса? Ещё и сморозил, что я твоя герла. — Будто ты против стать ею, — заиграв бровями, предположил Стивен, от чего Голди только покрылась краской. Она хотела бы быть его девушкой, это уж точно. И не только из-за того, что он был капитаном футбольной команды и красавчиком с завидным торсом. Стивен имел то, к чему Голди пристрастилась за эти последние месяцы — снежок. И как бы она не уговаривала его выдать ей имя дилера, он наотрез отказывал. — Ты достал ещё? — спросила королева школы. — А ты принесла деньжат? — Подавись ими! — достав из сумки ролл зелёных, она швырнула его в грудь капитана. — А теперь дай мне эту дрянь! Мне с самого утра хреново! А ещё этот Уильямс! Зачем ты к нему полез вообще? — Голди-Голди-Голди… ты никогда не поумнеешь, — нараспев отвечал ей Стивен. — Стоит репортёру учуять сенсацию, так он ни в жизнь от нас бы не отстал. А так, я дал ему ложный повод для шантажа. Пусть себе думает, что у нас запретный роман. — А если он им и впрямь воспользуется? — Тогда я пущу в ход кулаки. Всё просто. За такими мелкими тайнами, такие как Тодд не готовы рисковать шкурой. — Поживём — увидим, — ответила девушка и отсыпала себе дорожку на запястье. — Нюхнёшь? — Вот уж уволь. Я ещё жить хочу после сдачи мочи на анализ перед игрой против мерзких Нью-Йоркских бульдогов. — Как знаешь. Едва ли она поднесла пыльцу к ноздре, как вдруг раздался пронзительный крик. Они со Стивеном переглянулись, после чего ей пришлось обратно засыпать снежок в пакетик и спрятать его ото всех под сиденье скамейки. Оба тотчас примчались в бальный зал, где было почти пусто. Все столпились у входа в туалет. В женский туалет. Голди тут же приказала им расступиться, после чего ей на обозрение предстала кровавая картина: на холодном кафельном полу лежала Мэнди с перерезанной шеей, и под ней стремительно растекалась лужа тёплой почти бурой крови. Она перед смертью хотела что-то написать на полу, но всё осталось залито и скрыто её же чернилами. Голди раскрыла рот от ужаса, вокруг шептались и охали подростки. Сюда уже спешил директор, и охранники, и полицейские (хорошо, что принцесса так и не нюхнула коксу), но что самое страшное — она знала, из-за чего убили Мэнди, и догадывалась о том, кто это сделал…
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.