Насилие нельзя регулировать и употреблять только до известного предела. Если только допустить насилие — оно всегда перейдет границы, которые мы хотели бы установить для него. © Лев Николаевич Толстой
О Саймоне. На улице выпало столько снега, что на своём байке пареньку уже не покататься. Так что он, взяв джип Эдриана, докатил до летнего домика Дженкенсов (пришлось заехать ещё домой за утеплённой кожанкой и тёмными очками). В уцелевшей части жилища в гостиной, укрывшись пледом, сидела на старом диване его мать. «Эта потаскуха Ширли меня опять прогнала», — сказала она, чему её сын никак не удивлялся. В общем, забив на семейные проблемы, Саймон рванул к месту назначения. К месту удара, где ещё остались капли крови Тодда… — Чжун? Ты меня видишь? — спрашивал он по телефону. В это время его подруга наблюдала, как на карте в её ноутбуке мигает красная точка. Всё-таки приобретение маячка было отличной идеей. — Да. И если тебе приспичит за кем-нибудь проследить, можешь скачать приложение на телефон. Ща скину ссылку, — отвечала она. — Что-нибудь нашёл? — Нет. Дом заперт, в окнах никого не вижу. Ни Голди, ни Тодда. У порога явно были какие-разборки. — Думаешь, он в беде? — Надеюсь нет. Но, чёрт, у нас так мало осталось зацепок. И я даже себе не представляю, что бы Тодд сделал на моём месте? Не можем же мы после всего того, через что прошли, просто взять и сдаться? — Думаешь, это тупик? — грустно спросила китаянка. — Я не знаю, — потирая лоб дрожащей на холоде рукой, отвечал Томпсон. Кровь на снегу казалась такой свежей, что вот он — след. Но куда он вёл? И чья эта была кровь? Саймон себе и представить не мог. Тут внезапно, когда отчаяние уже к горлу подступило, в трубке заговорил Эд. — Саймон, ты меня слышишь? Не унывай. — Если у тебя есть идея — выкладывай! Тодд сейчас может быть хер знает где, и в каком состоянии, и жив ли он вообще?***
Чёрные врата с заснеженными пиками отворились перед ним. Саймон проехал на джипе внутрь участка, а в само поместье его впустил дворецкий Роксвеллдов. Всё в приёмной было так роскошно обставлено, что мальчишке уже на пороге хотелось блевануть. Но, припомнив правила приличия и ради существенной цели, он запихнул свою строптивость поглубже, натянул улыбку и принялся ожидать хозяев дома. — Ты сказал охраннику по интеркому, что у тебя есть важная информация о нашей дочери. Это так? — спрашивал мэр Боун Гардена, отворяя дверь в гостиную. — Всё так, — согласился Саймон. — По новостям вы сообщили о том, что её похитили, но мы оба с вами знаем, что это не так. — Это возмутительно! — заявила Мария Роксвеллд. Чарльз же, лишь нахмурившись, позволил своему гостю сесть на кресло напротив них. — Дорогая. Дослушаем, что он хочет сказать, — утихомирил он её. — Спасибо. Так вот, недавно мне стало известно, что на самом деле ваша дочь сбежала и никто её вовсе не похищал. Более того, я знаю, где она скрывалась до недавнего времени. — Ты знаешь где она? Говори немедленно или я позвоню в полицию и тебя тут же арестуют! — стала угрожать хозяйка дома. — В том-то и дело, что я не знаю. Мне только сегодня стало известно, что её укрывали в своём летнем домике семейство Дженкенсов. Я поехал туда для того, чтобы поговорить с Голди, но её там не оказалось. Я подозреваю, что её и правда кто-то похитил. — И как нам всё это может помочь? — уже перейдя в голос спросил Чарльз. — Ты приходишь сюда, заявляя то, что сможешь дать нам полезную информацию, но в итоге получается совсем наоборот! — Пожалуйста, мистер и миссис Роксвеллд, если у вас есть хоть капля подозрений о том, кто мог знать о её местонахождении, о том, кто мог выследить её, похитить её? Скажите! — Убирайся! — приказала Мария. — Ты такой же бесполезный, какой была Мэнди! — Мария, — встрял её муж, ибо она только что явно сказала нечто лишнее. — Давно пора бы уже взяться крепкой хваткой за старшую школу, Чарльз! Я сколько раз тебе всё твердила, что Голди бы не убежала, окружай её достойное общество людей, а не этих оборванцев! Мы должны выгнать всех «аутсайдеров» обратно в гетто! Включая их ненаглядного директора! — Ну всё! — не выдержав таких слов, Саймон встал с места и, оскалившись, ответил этой чете сполна за их грубость. — Может я и оборванец, но во мне и то больше чести, чем в вас всех вместе взятых! Посмотрите на себя! — Охрана! — воскликнул Чарльз. — Вы только и можете, что возмущаться остальным миром вокруг вас! А сами, кроме дорогих декораций, ничего не имеете! Да раскройте же глаза! — в этот момент Джед схватил его и поволок за пределы поместья. — Вы — пустышки! И Голди это заметила! Ей сейчас реально нужна помощь, а вы и пальцем не шевелите! — перед парнем захлопнулась дорогущая дверь, но он уже так разошёлся, что и дальше продолжил кричать. — Какие вы тогда родители? Никакие! Голди сбежала от вас! И сбежала, потому что вы никогда не были для неё семьёй! — Проваливай, — апатично высунувшись из окна около двери, говорил охранник. — Хозяйка вон уже полицию рвётся вызвать. — Грррр! Топнув ногой, Саймон тут же уехал из этого злополучного места. Он припарковался недалеко от ворот и засел там тихо в засаде. Его чутьё подсказывало ему, что в момент их спора, когда миссис Роксвеллд как-то виновато отвела взгляд на миг, она догадалась о том, где Голди сейчас может быть. Это с подвигло Саймона на крайние меры. Он, перед тем, как забрать джип из их просторного гаража, прилепил на красный блестящий мерседес маячок. Ибо Порше, естественно, мог принадлежать только Чарльзу. За время своей засады он успел скачать приложение для слежки, поболтать с клубом о своих находках и предупредить о том, что возможно, теперь у семейства Дженкенсов будет больше проблем, чем обычно. — Ты там головой обо что-то стукнулся? Если мои родители узнают о том, что это я помог Голди, они… — Да успокойся. Не думаю, что это во что-то серьёзное выльется. Роксвеллды сами виноваты в своих ошибках воспитания. — Ты их просто не знаешь, они же могут… — Да знаю я! — снова перебил его Саймон. — Говорю тебе, если Роксвеллды попытаются выставить себя невинными жертвами (впрочем, как обычно), тут на сцену выходит Голди и разоблачает их. Вот и всё, Дженкенсы — герои, мэр города — отстой! — Это если ты ещё её найдёшь. А что если нет? — Заткнись, Эд. Не ты ли недавно убеждал меня в обратном? — Это было до того, как ты выставил меня в глазах Роксвеллдов врагом народа. — Не так всё было! Они спорили ещё долго, но потом Саймону пришлось отключиться, ибо на горизонте событий он увидел движущийся красный мерседес. Поэтому, заведя джип с пол оборота, юноша двинулся следом. Мария Роксвеллд вела его в неизвестность…***
О Тодде, о Саймоне, и о Голди. Свет померк, холод сгустился. Мальчик верно понял, что уже настал вечер. В тишине он долго прокручивал у себя мысли о том, что недавно случилось. О том, как Голди удалось сыграть свою роль и о том, что теперь всё зависело от неё. Антони знатно потрепал юношу. Всё до сих пор болело, но, не взирая на это, Тодд искренне надеялся, что таковым маньяк был лишь с ним одним… и он и пальцем не коснётся своей драгоценной дочери. Саймон в это время был совсем близко. На экране его телефона горела одна точка. Кажется, Мария остановилась. Фары её мерседеса оставались гореть поодаль от странного невысокого дома. Парень не знал, куда в итоге она его приведёт, но догадывался, что именно там развернётся последняя сцена. Он припарковал свою машину незаметно, так, чтобы никто не догадался о том, что он здесь. Затем, выйдя на улицу, Томпсон прошёл сквозь ряды высоких сосен к горящей красной точке. Он встал тихо у ствола дерева, и стал вслушиваться в разворачивающийся диалог: — Нужно было сразу догадаться! — одержимым тоном, говорила миссис Роксвеллд — Ты и твои ничтожные чувства всегда стояли у меня на пути! Не будь их… — Не было бы и нашей девочки, — прервал её мужской мягкий голос. — Где она? Где ты её держишь? — спрашивала она на высоких тонах. — Она здесь по своей воле, милая. Посмотри, вон она в окне, — на этих словах Саймон осмелился подойти к голосам поближе. Он заметил, как в доме мелькнула тень. Голди с застывшим от ужаса лицом бросилась от окна прочь. — Доченька! — со слезами на глазах, она тут же хотела прорваться сквозь Антони. В своих руках Мария сжимала маленький револьвер тридцать восьмого калибра. У Голди от страха сердце в пятки провалилось. Она узнала эту машину сразу же, как только увидела её в окне. Антони приказал ей не сдвигаться с места. И сам вышел к этой даме, с распростёртыми объятьями. Та тут же начала тыкать в него стволом, требовать ей вернуть свою дочь, на что Антони смело шагал на неё вперёд, и, отвечая, не боялся её оружия. Голди на миг встретилась с мамиными глазами и не выдержала захлестнувшего её отчаяния. Она, тут же осознав свой шанс, рванула в подвал, пока Антони отвлечён совей бывшей. И, подбежав к Тодду, Голди развязала его путы. — Скорее! Там такое творится! — говоря это, она не заметила, как юноша, связанный несколько часов подряд, не удержался на ногах и упал на пол. Голди пришлось подставить ему своё плечо, чтобы он смог передвигаться. — Что творится? — спросил Тодд. — Моя мама приехала. И у неё пистолет, — отвечала она, от чего Уильямсу стало ещё холоднее. Его душа сжалась в дурном предчувствии. Саймон продолжал наблюдать за ними, он и не думал высовываться, даже когда ствол женщины впритык приблизился ко лбу этого похитителя. Томпсон решил заснять это на всякий на случай, однако не успел он и камеры включить, как вдруг его телефон затрындел на всю громкость. Звонил дедушка Тодда, видимо волновался из-за того, что его внук так долго отсутствует. Тут же эти два сумасшедших обратили на это внимание. — Можешь выстрелить, если хочешь, — говорил ей Антони. — Но теперь у тебя будет свидетель. — А ну выходи! — приказывала женщина. Её покрасневшие от истерики глаза ни на миг не отвлеклись от своего врага. — Это всего лишь я, — говорил Саймон, выходя с поднятыми руками. — Прошу простить за то, что вот так проследил за Вами, но мне нужны были ответы! — Идиот! Надеюсь, у тебя хватило ума не вызвать полицию? Отвечай, иначе я оставлю тебя без колена! — Нет, миссис Роксвеллд. Я приехал один, — признался юноша, хотя идея их вызвать сейчас казалась ему как нельзя актуальнее. — Все эти годы, Мария… — прослезившись, говорил Антони. — Ты поручала мне грязную работу за работой. Обещала, что я встречусь с ней. Встречусь со своей доченькой, но собиралась ли ты на самом деле выполнить свою клятву? Помнишь, как в детстве? Когда мы брались за мизинчики и обещали съесть тысячу иголок… — Помню, — шептала она. — Ты всё такой же дурачок, Антони. — А ты всё такая же умница, Кэрол, — коснувшись её щеки, он потянулся за поцелуем, как и она. В этот момент, едва их губы успели соприкоснуться, Антони ударил её ребром руки по затылку, и она навзничь упала на землю. Её револьвер выпал из рук, и успел откатиться по скользкой дороге прямиком в сторону юноши. Дверь из дома открылась, откуда показались две фигуры: Голди и Тодда. Саймон бросился вперёд к пистолету, оказавшемуся между ним и Антони, попутно успев вытащить из заднего кармана складной нож. Всё развернулось настолько быстро, что Томпсон едва осознал, в каком положении он находился. Пока они с этим маньяком боролись, Голди бросила Тодда на крыльце и рванула к матери. Уильямс едва мог передвигаться, но он отчётливо видел то, как отчаянно они оба борются. В один момент Антони понял, что револьвер ему не заполучить, поэтому он с силой вырвал из рук Саймона нож, а затем, оттолкнув того подальше от себя, схватил несчастного побитого мальчишку на крыльце. Уильямс в тот же миг ощутил холодное и острое оружие на своей шее. — Не-ет! — прокричал Саймон. — Пусти его! — требуя это, он тут же прицелился в этого подонка из оружия. — Мальчишка быстрее истечёт кровью, прежде чем ты успеешь нажать на курок! — Мама-мама! — рыдала Голди неподалёку. Она сжимала в своих руках еле дышащую женщину и орошала её лицо своими горькими слезами. — Послушай меня, — прохрипел Тодд. — Я понимаю, ты злишься. Злишься, что тебе не дали увидеться с дочерью. Злишься, что тебя посадили, как какого-то зверя в клетку. Но ты послушай, просто послушай. — Заткнись! — закричал он срывающимся голосом. — Это не то, что тебе поможет, Антони. Это не выход, — продолжал гнуть свою линию Тодд и отчаянно цеплялся за сильные руки. — Антони? — удивился Саймон, только сейчас полностью поняв истинное лицо преступника. — Так ты жив? Получается, что мы здесь единственные, кто знает об этом? Если ты отпустишь моего друга, мы все просто уйдём отсюда! Я обещаю! Никто ведь о тебе не знает, кроме нас, так? Значит ты можешь просто убежать, куда угодно, и никто за тобой не погонится! — Мне нужна моя дочь! — на эмоциях заявил он. Его голос в конец сорвался, остался лишь хрип со звонкими вкраплениями. — Мне нужна только моя Голди. — Никакая она тебе не дочь, — со злобным смехом, говорила очнувшаяся Мария Роксвеллд. Её глаза стали похожи на два чёрных водопада, её волосы спутались, а рот оскалился так, словно она была не человеком, а волчицей. — Ты глупый, никчёмный братишка! Наши родители не зря от тебя отказались! А я-то дурой какой была? Сменила имя, переехала к тебе! Думала хоть так мы будем вместе! И чем ты мне отплатил? — спрашивала она, периодически соскакивая на безудержный истерический смех. — Мама? — ничего не понимая, Голди стала хвататься за голову, тревожно учащённо дышать и проливать без конца свои слёзы. — Чем ты мне за мою преданность отплатил? — ещё раз спросила Мария. — Этим! — указала она на свою дочь. — Мерзкой пиявкой! Дитём инцеста! Вот чем! Хочешь себе её оставить? Забирай! — и, оттолкнув девочку от себя, её мать в конец ополоумела и забилась на снегу в конвульсиях. — Нет. Не-ет! Этого не может быть! Мама, не может! — Да-а, моё сокровище! Никакая я не Мария Роксвеллд! Я — Кэрол Брайт! Сестра твоего отца! Саймон с тяжёлым сердцем понимал, что это правда. Ведь именно эту истину нашла Чжун, откопав среди зашифрованных бумаг, то самое личное дело, которого не было среди архивов. Дело Кэролайн Брайт, или же Марии Бейкер, чьё имя она себе выбрала, когда переезжала от родителей в другой район. Он понимал, что ситуация обостряется. И если Антони сейчас не направить в нужное русло, он может совершить непоправимое. — Эй, послушай. Я уже имел дело с психопатами. Я знаю, ты таковым себя не считаешь и если это так, то давай я медленно положу револьвер на землю, а ты отпустишь моего друга, хорошо? Никто не пострадает. Ты будешь волен идти куда пожелаешь. Казалось, слова Саймона до него дошли, и он медленно стал ослаблять хватку. Тодд с гордым блеском в глазах, смотрел на своего любимого. Мол «молодец, так держать», но не тут-то было! Антони тут же ещё сильнее прижал к себе мальчика, со злобным оскалом намекая на то, что он на эти слова не купится. Отчаяние захлестнуло Томпсона с головой, он уже было решил, всё, была не была. Думал пальнуть, получше прицелившись, авось прокатит. Однако до этого не дошло. На горизонте завыли сирены. И красно-синие огни заполонили пространство. Машины окружили дом. Антони весь вспотел, забегал глазами. Его дыхание участилось, и Тодд чувствовал, как в груди этого сумасшедшего быстро колотится сердце. — Сдавайся. Всё кончено, — спокойно говорил Саймон. — Ничего не кончено! — прорычал Антони. Его глаза наткнулись на брешь в линии обороны, поэтому он так маниакально скалился и улыбался, когда, наспех порезав шею пареньку, бросился в неё. Но то была лишь приманка, Антони на том же месте и повязали полицейские. — Не-ет! — воскликнул Саймон. Тодд упал на землю с кровоточащей раной. К нему тут же подлетел его возлюбленный и стал изо всех сил зажимать ранение. — Саймон! — послышалось позади. Этот голос принадлежал Эдриану. Парень вылез из полицейской машины, и тут же побежал к ним. — Насколько всё плохо? — Плохо! — резко отрезал Саймон. — Тодд, ты видишь меня? Только не умирай! — Я сейчас помогу! — заявив это, Эд оторвал от себя рукав и им перевязал наспех рану своего товарища. — Прижми! Я позову медиков! Младший Дженкенс тут же ушёл. Саймон, не в силах сдержать своих слёз, наблюдал за тем, кто мог сейчас на этом самом месте распрощаться с жизнью. Тодд хрипло глотал воздух и тоже, казалось, плакал. Его взгляд говорил обо всём, обо всём, о чём он хотел бы сказать. Рука сама собой прижалась к его щеке, и Саймон на это лишь пуще разрыдался. — Не умирай, — шептал он. — Не смей, слышишь? Крови было так много, что почти весь снег под ними окрасился в алый цвет. И всё же это был не конец. Медики успели вовремя. Они унесли Уильямса на носилках и уехали на скорой помощи.
И да, я не особо описываю персонажей, так как предпочитаю давать читателям свободу воображения. Вы можете сделать Тодда каким-нибудь истинным голубоглазым арийцем с золотыми яйцами и хрустальным членом, а Саймона вообще зеленоволосым магом-эльфом 30го левла. Тут уж на ваш вкус и цвет.