***
В одной из самых защищенных комнат в штаб-квартире горел приглушенный свет, не справляющийся с освещением дальних полутемных углов. Равномерно гудели компьютеры, не отключавшиеся даже на ночь, и мониторы отбрасывали отсветы на усталые лица людей, работавших за ними. Асами потерла глаза и отвела усталый взгляд от экрана. Участники группы расследования давно отправились по домам, за исключением Мацуды: парень жил один и домой отнюдь не торопился, поэтому сейчас задремал за столом, опасно свесившись с кресла. Остальные люди, находящиеся в зале вместе с ней, занимались координацией действий, рыскали по сети в поисках информации, которая могла бы помочь в расследовании, контролировали СМИ и государственные структуры. Про себя Асами называла их всех «крысами L». Они находились в любом уголке Земли, просачивались сквозь любые щели в реальном и виртуальном пространстве и не были ограничены в средствах и методах. Личная сеть осведомителей детектива, которую долго и придирчиво отбирал для него Ватари — они работали, как единый механизм уже очень и очень давно. Вспомнив о начальстве, Асами обернулась и посмотрела на L. Тот сидел в кресле в своей излюбленной позе, застыв, как изваяние, и глядя на экран с открытым файлом отчета. Непонятно, то ли читал, то ли размышлял, то ли делал и то, и другое одновременно. — Есть что-нибудь интересное, L? — окликнула его девушка. Тот медленно повернул к ней голову. Асами поймала пустой взгляд темных глаз и в очередной раз мысленно вздрогнула. Этот парень не переставал ее напрягать с первого дня знакомства. Ей всегда казалось, что L балансирует на грани безумия и гениальности с талантливостью канатоходца, но временами казалось, что его слишком сильно кренит в одну из сторон. — Ничего, — сказал детектив, — Пока еще ничего не изменилось, и убийства происходят по прежней схеме. — Это доказывает то, что Лайт Ягами невиновен? — Или то, что он очень храбрый человек. То есть, это ничего не доказывает. Да уж, глупо было надеяться, что после каминг-аута L Кира в ужасе забьется под стол, а убийства волшебным образом прекратятся. Асами мельком подумала, что Хезер непременно сказала бы это вслух. — Чтобы иметь возможность контролировать Ягами, мне необходимо, чтобы он все время находился у меня перед глазами, — темноволосый парень прикусил ноготь большого пальца, а его взгляд сделался отсутствующим, — Я пригласил его в команду расследования. Асами захотелось всплеснуть руками, или неодобрительно хмыкнуть, или в испуге зажать рот ладонью, но она не была бы агентом Интерпола, если бы не могла совладать собственными эмоциями, а потому лишь сдержанно спросила: — Вам не кажется, что это будет опасно? — Безусловно, — кивнул L, — Но мы с самого начала в большой опасности. Все мы здесь — потенциальные смертники. Вспомнив о чем-то, он резко развернул свое кресло в сторону девушки. — Асами, завтра днем я планирую пригласить сюда Ягами Лайта. Я бы хотел попросить тебя до его прихода вывести мисс Вайлд из здания под предлогом прогулки. Я бы не хотел, чтобы они встречались, а потому тебе необходимо всеми силами избегать этого. Асами не смогла скрыть недовольную гримасу, и детектив сразу заметил это. — Она тебе не нравится, верно? — проницательно отметил он, — Почему? Девушка раздраженно передернула плечами: — Девчонка считает себя самой умной и охрененно хитрой, но на самом деле наивна и предсказуема. Вломилась в расследование с грацией бегемота в посудной лавке и спутала все карты. Я встречала таких: прут напролом и влезают без мыла в любую задницу. Дохнут тоже первыми. — Значит, твой долг — сделать так, чтобы Хезер была цела и невредима как можно дольше, — L отвернулся, но Асами, окончательно обнаглев, задала вопрос, который давно вертелся у нее на языке. — А какое вам, собственно, дело до того, жива девчонка или мертва? Это так важно? — Возможно, — рассеянно отозвался детектив, — Возможно.***
Осознание того, что сегодня выходной, а значит, учебный процесс придется прервать на пару дней, свалилось на меня, как снег на голову. За короткое время я так сильно погрузилась в жизнь простой студентки, что почти забыла о том, что я делаю в Японии и конкретно в этом здании. С внезапной растерянностью я осознала, что совершенно не представляю, чем сейчас занимаются группа расследования и Рюдзаки, да что там, я уже довольно давно не видела и самого детектива. Мне казалось, что из гущи событий меня внезапно вытолкнули за борт, и теперь я стою, оглушенная тишиной и бездействием, чувствуя себя донельзя ненужной. Асами постучалась ко мне, когда я лениво втыкала в какой-то фильм о дикой природе за ноутбуком. Я поспешно оставила свое занятие в надежде, что она принесла мне какие-то новости, но девушка разочаровала меня коротким вопросом: — Есть планы на сегодня? Я пожала плечами. Откуда они могут у меня взяться, если меня выпускают из штаб-квартиры исключительно для посещения университета? Не то, чтобы я жаловалась, но чувствовать себя заключенной было довольно некомфортно. — Хорошо, — кивнула мой куратор, — Как насчет прогуляться? Посидим в кафе, выпьем по коктейлю, пошляемся по городу. Как тебе? Нечто внутри меня завопило: «Да-а-а, гулять-гулять-гулять, ура!» и пустилось в пляс, но я заставила себя призадуматься. С этой девицей мы не записные подруги и едва ли наскребем пару общих тем для разговора. Зачем ей это? Градус подозрения немедленно подскочил: я слишком привыкла в последнее время быть начеку и никому не доверять. С другой стороны, я могу попытаться вытянуть из нее последние новости и информацию о расследовании. Решайся, Хезер. Токио, бесспорно, оказался поражающим воображение городом, но, одновременно, действовал на меня угнетающе. Надвигающиеся со всех сторон небоскребы, казалось, загоняли тебя в угол, силясь раздавить, как мышь, попавшую меж двумя жерновами. Шум на улицах не смолкал ни на минуту: разговоры, сигналы машин, сирены, смех и скрежет сливались в одну ужасающую симфонию, которая ездила наждаком по моим несчастным ушам. Ночью, должно быть, фонари с успехом заменяли неоновые вывески, которые нависали над прохожими в огромных количествах. Представляю, на какую новогоднюю гирлянду смахивает улица в темное время суток. А еще в городе было столько людей, что я просто растерялась, увидев такой невероятный поток. Утром, когда я отправлялась в университет, и вечером, когда я возвращалась из него, улицы не казались мне настолько многолюдными. Кажется, мы попали в час пик. К моему счастью, Асами легко ориентировалась в движении по заполненным улицам. Припарковав машину, она принялась легко лавировать между людьми, цепко держа меня за запястье. Все, что от меня требовалось — не отставать и не сбавлять темп. На прогулку это было мало похоже: скорее на забег по пересеченной местности, но, когда я, наконец, перестала нервничать, оказалось, что я вполне успеваю смотреть по сторонам смотреть по сторонами даже размышлять об увиденном. Асами остановилась у здания с низкой дверью и музыкой ветра, висящей под самой кровлей. Хмурясь, я рассматривала непонятное строение: если это кафе, то оно определенно не внушало мне доверия. Мой куратор считала иначе. — Отличное местечко, — объявила она, толкая дверь, — Здесь и осядем. Внутри все оказалось не так плохо: ступени вели вниз, в полуподвальное помещение, где стояли несколько изящных круглых столиков с изогнутыми ножками и плетеные стулья возле них. На стене висел экран, где транслировался какой-то фестиваль: музыка была умеренно громкой, но не навязчивой. Бар во всю стену со впечатляющим выбором напитков довершал картину. Коктейльчики мы сюда попить пришли, ага. — Выглядит не очень, зато здесь подают не только японскую дрянь, но и нормальную выпивку, — будто извиняясь, сказала Асами, — Кроме того, тут всегда мало людей. Я лишь пожала плечами. Честно говоря, мне было абсолютно все равно, где проводить время, и я вовсе не ожидала, что меня поведут в ресторан экстра класса. — Здесь довольно… мило, — отозвалась я с запинкой, устраиваясь на первом попавшемся мне стуле. Нам принесли меню. Асами с головой зарылась туда, я же лениво пролистала несколько страниц, пока не обнаружила относительно знакомый Лонг-Айленд. Самое то, чтобы потихонечку тянуть на протяжении всего вечера и не провоцировать остальных на уговоры «заказать что-нибудь покрепче». Моя сопровождающая выбрала Дайкири. Мы сделали заказ и, когда официант удалился, неловко замолчали. — Что слышно с расследованием? — наконец, не выдержала я, — Я сижу словно в комнате с мягкими стенами и не представляю, что происходит. Может, расскажешь мне последние новости? Некоторое время Асами сидела молча, а затем резко постучала ногтями по столешнице и подняла глаза: — Ладно, надеюсь, L не открутит мне голову за то, что я не в меру болтлива. Мне кажется, раз уж ты в группе расследования, то имеешь право знать. — Знать… о чем? — Лайт Ягами будет работать вместе с вами. Я уставилась на девушку, приоткрыв рот от изумления. Она смотрела в окно, будто избегая моего взгляда. Нам принесли коктейли, и Асами принялась рассеянно покручивать пластиковую трубочку в своем стакане. — Ты шутишь, должно быть, — пробормотала я, — Это не поддается никакому здравому смыслу. Асами пожала плечами. — Это еще не все, — сказала она, — Соитиро Ягами попал в больницу. Сердечный приступ. Что?! Если бы я рискнула отпить коктейль в этот момент, я бы точно подавилась, а так просто вскочила с места, едва не опрокинув стул. — Это Кира?! — воскликнула я, не заботясь о том, что нас могут услышать, — Его рук дело? Господин Ягами мертв? Асами поморщилась. — Пожалуйста, сядь и не ори. Иначе я не скажу больше ни единого слова. Уф-ф. Проследив, как я с размаху хлопнулась обратно на многострадальный стул, девушка довольно хмыкнула и с громким хлюпаньем втянула коктейль через трубочку. — С Соитиро все в относительном порядке, просто сердце подвело. Кира тут не при чем. Большое напряжение из-за расследования и слежка за собственным сыном не прошли для него даром. Я проигнорировала соломинку и отпила алкоголь через край стакана так резко, что закашлялась, прикрыв рот рукавом. Надо было брать чего покрепче, спокойно слушать такие новости на трезвую голову очень непросто. — Почему мне никто ничего не сказал? — А что ты могла сделать? Вот прямо сейчас и лично ты — как ты можешь помочь расследованию? Ты понятия не имеешь о нашей работе, ты не знаешь, как это — выслеживать убийцу и искать улики. Давай будем честны — ты просто мешаешься под ногами. Я опустила голову. Определенная доля истины в словах Асами точно была, но, черт возьми, как же обидно это слышать! И в десять раз обиднее было понимать, что так же, должно быть, думает L. Наверное, он хотел выставить меня из страны под программой защиты свидетелей, как и предлагал тогда, а я заупрямилась, и ему ничего не оставалось, кроме как пойти мне навстречу. Возможно, все дело в том, что он чувствует себя виноватым из-за смерти моего отца. А тут еще и Ягами Лайт нарисовался, который знает, кто такой Рюдзаки. — Я вообще не понимаю, что он творит, — жалобно пробормотала я, — Это же чистое самоубийство — раскрыть свою личность потенциальному преступнику! Зачем Рюдзаки сделал это? Он что, так хочет умереть? — Знаешь, — медленно сказала Асами, — Если я что и поняла за время работы с ним, так это то, что он ничего не делает просто так. Тебе стоит довериться ему. — Я доверила ему свою жизнь! — хлопнула я в раздражении ладонью по столу, — Разве этого недостаточно? — Нет, недостаточно, — сухо ответила Асами, — Жизнь — это слишком просто. Судьба — намного интереснее. Я промолчала, кусая губы. Я чувствовала себя утопающей, которая барахтается на дне океана, будучи не в силах выбраться наружу из-за опутавшей ногу сети. И ведь чувствую, скоро задохнусь, но освободиться даже не пытаюсь, наоборот — запутываюсь все больше и больше. Это ли не мазохизм?.. Внезапно концерт, который передавали по телевизору, висящему на стене, прервали. На экране возникли трое ведущих, с растерянным видом державших перед собой бумажные листы. Я заметила в правом верхнем углу едва заметный логотип — кажется, это «Сакура ТВ». Если не ошибаюсь, они большие любители дутых сенсаций с тухлым душком. — «…Как вы понимаете, мы оказались заложниками Киры. Однако, наш гражданский долг перед населением — донести всю информацию в неизменном виде. Вчера мы получили носители, на которых была запись, где указывалось время смерти нескольких преступников. Именно в это время подозреваемые умерли от сердечного приступа в собственных камерах.» Я обернулась и увидела бармена с пультом в руках, который, застыв, смотрел на экран широко распахнутыми глазами. Что же, по-крайней мере, они не перехватили эфир, как это было во время сольного выступления L против Киры. — Твою мать!.. — процедила Асами сквозь зубы, — Что происходит?! Какие, к черту, заложники? — «В послании Киры говорилось, чтобы вторую запись мы выпустили в эфир сегодня вечером в 16:59. Эта запись содержит объявление о новых убийствах, которые совершит Кира.» — Нам нужно срочно возвращаться, — Асами вскочила на ноги и бросила на стол купюру в сто долларов — явно больше, чем стоил наш заказ, — Происходит никем не предвиденная херня, и я не знаю, к чему это приведет.