Драбблы по Haikyuu!!

Кожа на ягодицах Тендо тонкая и нежная, на вкус никакая, даже не солоноватая, какой обычно бывает кожа, и сильно пахнет мылом – Тендо провел в душе, наверное, вечность, прежде чем выйти к Ушиджиме, нехарактерно тихо и в одном полотенце. Он лежит на узкой общажной кровати на том самом полотенце, широко раздвинув ноги – Ушиджима даже завидует его растяжке – и жмурится, кусая губы, пока Ушиджима обеспечивает себе доступ, подкладывая под поясницу Тендо все имеющиеся в комнате подушки, чтобы достать языком, куда нужно. Ссылку на видео, а следом на статью кинул ему Тендо, додумался, главное, сделать это во время ужина. Ушиджима подавился водой, и Тендо участливо спросил, все ли в порядке, пряча собственный телефон в карман, как будто не он только что предложил Ушиджиме то, что предложил. В общежитии темно и тихо, насколько может быть тихо в здании, полном активных подростков. Дверь, как всегда во время подобных занятий, Ушиджима запер на ключ, а Тендо для верности подставил под ручку стул. Верхний свет решили выключить и горит только настольная лампа, направленная Ушиджимой на кровать, как прожектор. Тени тянутся по потолку и двигаются вместе с ними, вот Ушиджима наклоняется ниже и широко лижет гладкую кожу, вот Тендо сгибает правую ногу и кусает собственное колено, чтобы не застонать. Завтра выходной, поэтому можно дольше не ложиться и больше себе позволить – Ушиджима на себе испытал последствия секса накануне тренировки, с тех пор трахаются они чуть ли не по расписанию, но, к счастью, есть много других приятных вещей, которыми можно заняться, если к вечеру остались силы на что-то кроме душа, домашки и сна. Внутренняя сторона бедер у Тендо усыпана мелкими точками – даже сюда добрались веснушки. Ушиджима сжимает худые бедра ладонями, любуясь контрастом своей смуглой кожи и бледности Тендо, и ведет губами от согнутого колена до промежности. В этот раз Тендо закусывает кулак и тихо рычит. Таким Ушиджима его еще не видел – открытым, выставляющим себя напоказ, и смущенным от этого. - Вакатоши, приступай к делу, а, - говорит Тендо, и Ушиджима послушно отрывается от его бедер. Поправляет подушки, устраивает Тендо на них поудобнее, придерживая за талию, наклоняется и лижет между ягодиц, надавливая языком на отверстие. Сначала Тендо никак не реагирует, замирает и не двигается, как будто прислушивается к ощущениям, а потом глухо мычит и тянется рукой к члену. Ушиджима, не отрываясь, не дает ему до себя дотронуться и сам пальцами обхватывает член Тендо, но не сжимает, а просто держит, дразня короткими поглаживаниями скользкую головку. Статью, которую скинул ему Тендо, Ушиджима дальше первого абзаца с определением слова «римминг» не читал и думает теперь, стоило ли, вдруг там были какие-то важные советы, как сделать партнеру приятнее. Но, похоже, он на правильном пути, потому что Тендо, спустя несколько минут, растекается по кровати и мелко подрагивает под руками и губами Ушиджимы, не сдерживая тихих стонов и толкаясь бедрами навстречу чужому языку и пальцам, разводя ноги и комкая в пальцах простыню, забыв про смущение. Изнутри он гладкий и горячий и сжимается вокруг указательного пальца Ушиджимы на каждом вдохе, а потом приподнимается на локтях, смотрит из-под прикрытых глаз, улыбаясь, раскрасневшийся с неуложенными волосами, спадающими на лоб, и Ушиджима улыбается в ответ, наверняка такой же взъерошенный и красный. Он тянется его поцеловать и готов к отказу, но Тендо сам наклоняется и ловит губы Ушиджимы своими, прихватывает нижнюю, верхнюю, настойчиво вылизывает изнутри рот. - Давай уже, пожалуйста, - свои слова Тендо сопровождает красноречивым движением бедрами, так, что член Ушиджимы ложится аккуратно между его ягодиц, задевая чувствительный после ласк анус. Между ними мокро от естественной смазки – Ушиджима еще не видел, чтобы ее было так много, она вязкая и тянется ниточкой, если дотронуться до головки и отвести палец. - Развлекаешься, Вакатоши-кун? – Тендо ехидно улыбается, совершенно бесстыдный и развязный. Он выглядит так, будто его уже разок трахнули, и Ушиджиму ведет от осознания, что это все его язык и пальцы. Он довел Тендо до такого состояния и чувствует себя до странного всемогущим, как-то по-извращенному всесильным, хотя челюсть и побаливает от усердной работы языком. Ушиджима берет заранее подготовленную смазку и презервативы, которые после того случая с Ширабу всегда спрятаны глубоко в шкафу, и наскоро смазывает Тендо и себя. Он не удерживается и очерчивает подушечкой пальца распухшие края мышц, смотрит, как они дрожат и сжимаются под стать нетерпению Тендо. Наклоняется и лижет еще раз, смазка на вкус никакая и не очень приятно обволакивает язык, но под ней чувствуется вкус самого Тендо, он пахнет свежим потом и мылом, а еще возбуждением и сексом. Ушиджима входит внутрь плавно, почти без сопротивления, Тендо жмурится и сам насаживается до конца, затопляя Ушиджиму жаром своего тела. Ушиджима ложится на Тендо, желая быть ближе, еще ближе, и Тендо оплетает его длинными руками и ногами, прижимает к себе, тяжело дышит между поцелуями. Что-то между ними как будто меняется, словно разделив на двоих этот новый интимный опыт, они перешагнули очередную границу в своих отношениях, о которых и не говорят никогда толком и даже никак не называют – просто однажды это началось и заканчивать не хочется, а говорить что-то определенное вслух как будто страшно. Потому что команда, тренер, семья, школа, а они два парня, и пока это слишком сложно объяснить даже себе, и если вначале Ушиджима думал, что это просто подростковые эксперименты, то теперь понимает, что нет, он не хочет, чтобы это заканчивалось после школы. У Тендо выразительное лицо, на котором отражается каждый толчок, он то жмурится, то широко открывает глаза, кусает губы и часто дышит через нос, когда Ушиджима начинает двигаться быстрее, и запрокидывает голову, подставляя шею для поцелуев, когда Ушиджима замедляется. Надолго их не хватает, слишком разгорячены оба, слишком нетерпеливы. Тендо сильно и быстро дрочит сам себе, просунув руку в тесное пространство между их животами и кончает с громким несдержанным стоном, когда Ушиджима добавляет к своему члену палец и гладит скользкие стенки изнутри, большим пальцем щекоча кромку. Ушиджиме хватает этого стона, он замирает, сжимает Тендо в объятиях чуть ли не до синяков и кончает тоже, утыкаясь лицом в шею Тендо, прихватывая соленую кожу зубами, чтобы приглушить рвущиеся из горла звуки. - Как думаешь, слышал кто? – спрашивает Тендо загнанно и немного виновато, когда они немного приходят в себя и больше не задыхаются. Обычно ему удается сдержать особо громкие стоны. Ушиджима лежит на нем, не двигаясь, чувствует, как липнет к животу чужая сперма и смазка и как сжимаются вокруг обмякающего члена мышцы Тендо. Он выскальзывает с тихим хлюпом и кидает презерватив куда-то на пол, уже жалея, что сделал это – нужно будет убрать. Ему почему-то все равно, слышал ли их кто-нибудь, даже самому странно. - Не важно, - отвечает он и рукой убирает рыжие волосы с лица. С открытым лбом Тендо выглядит привычнее, но таким его все равно никто никогда не видел, кроме Ушиджимы. – Мы уже не первогодки и можем заниматься чем угодно, тем более, завтра выходной. - Но если кто-то узнает, нас могут расселить. Или вообще запретить играть в волейбол, потому что мы такие извращенцы, - Тендо хихикает, но в его шутке есть доля откровения, он как будто позволяет Ушиджиме увидеть свой страх, которым обычно не делится. - Сатори, - говорит Ушиджима, и Тендо вздрагивает всем телом, наверное, мерзнет в прохладной комнате. – Я тебя никому не отдам. - Как будто бы я так просто сдамся без боя, - бормочет Тендо. Спрашивает: - Тебе понравилось? Ушиджима кивает. - Не против, если я пришлю еще ссылку? - Только не во время еды, пожалуйста. Тендо давится смехом и лохматит волосы Ушиджимы, довольный собой и своими шутками. Ушиджима уклоняется от длинных пальцев и говорит: - Я пришлю тоже.