Второй шанс

Нежные поцелуи, которые Чонгук оставлял на белоснежной шее, заставили омегу сладко постанывать и поджимать свои крохотные пальчики на ногах. Чимин млел от ласк своего альфы и корил себя за то, что раньше не согласился на предложение Чона переехать. Омега мог бы каждое утро просыпаться от томных нашептываний бархатным голосом на ушко, млеть от нежных поглаживаний по бедрам и спинке, растворяться в сладостных поцелуях в шею и плечо. Он мысленно обзывал себя придурком за то, что лишал себя таких невероятных ощущений. — Чимини, — Чонгук прижался торсом к спине омеги и прихватил зубами кожу у линии роста волос. — Если мы займемся сексом перед осмотром у врача, ничего ведь страшного не случится? Альфа потерся своим стояком об попку Чимина, призывая его принять весьма заманчивое предложение. С тех пор, как омега переехал к нему, Чонгук сходил с ума от постоянного возбуждения. Чимин будто нарочно провоцировал его: вилял пышными бедрами, сладко причмокивал во сне, грациозно прогибался, когда тянулся к полке со сладостями и крышесносно облизывал свои маленькие пухленькие пальчики, пробегаясь по ним своим шаловливым язычком и обхватывая пухлыми губками. В такие моменты в голове альфы всплывали картинки стоящего перед ним на коленях Чимина, ласкающего пухленькими пальчиками его торс, и свой член между пухлых губ, проникающий в теплоту омежьего рта. Представляя все это, альфа готов был завыть волком и удариться о ближайшую стену, чтобы избавиться от наваждения. Причиной такого поведения Чона послужила рекомендация врача: «Не слишком увлекайтесь постельными игрищами, чтобы не навредить малышу». — Разве что врач снова будет читать нам лекцию о сексе во время беременности, — Чимин прикусил нижнюю губу от особо ощутимого укуса. С каждым прикосновением он рассыпался на тысячи осколков, которые Чон бережно склеивал своей заботой и лаской. Чонгук аккуратно перевернул парня на спину и приблизился к его лицу, соприкоснувшись носами. От вида разомлевшего сонного омеги с растрепанными волосами, томным взглядом и приоткрытыми губами, в которые так хотелось впиться жадным и не терпящим возмущений поцелуем, он будто рассыпался зефирной крошкой. — А если мы аккуратно? — омега отрицательно помотал головой. — Ну хоть наполовину. Чим повторил жест и стал наслаждаться тем, что сейчас он король ситуации. Пак обожал чувствовать себя главным в их постели, но такая возможность представлялась ему крайне редко: Чонгук любил контролировать все и вся, независимо от места и ситуации. — Черт! У меня сперма скоро из ушей течь будет! — альфа разозлился и выскользнул из теплой постели, прошлепав босыми ногами по коридору и продемонстрировав подтянутый зад. Он направился в душ, чтобы сбросить свой пыл и унять возбуждение, сильно хлопнув дверью. Чимин глухо простонал в подушку и начал проклинать назначенный на сегодня осмотр. Кажется, альфа впервые так сильно разозлился. Хотя причем тут Пак? Он же не один участвовал в зачатии малыша, но все тяжести беременности лежали именно на его плечах. И он не меньше Чона хотел получить разрядку и утонуть в послеоргазменной неге. Как-никак у него гормоны шалили так, что альфе и не снилось. Ничего, у Чимина будет еще достаточно времени, чтобы показать альфе все прелести беременности. Чонгук стоял под теплыми струями душа с поднятым лицом, позволяя воде хлестать по разгоряченной коже. Он провел рукой по члену и нахмурился от ощущений. Это не являлось тем, что он желал получить, но другого варианта не было. Альфа ощутил прохладу, будто воришка прокрался в душевую кабинку и разогнал клубы пара, а затем последовало совсем невесомое прикосновение к коже между лопатками, вызвавшее волну мурашек на смуглой коже. Чимин прижался выпуклым животиком к спине альфы и оставил россыпь коротких поцелуев на спине. Маленькие ручки прошлись по подтянутым бокам Чонгука, жадно ощупывая кожу, а затем плавно перешли на пресс и мощную грудь. Омега сходил с ума от тела Чона. Он прижался лицом к лопаткам парня, нашептывая нежные слова, и опустил правую руку ниже, оглаживая основание члена. Пухлые пальцы заскользили вверх, слегка сжимая в ладони каменный гладкий стояк с сеточкой вен, и отодвинули крайнюю плоть, лаская темно-розовую головку. Омега кайфовал от власти над телом любимого, ощущая легкие покачивания бедрами, и впитывал в себя его тяжелые вздохи. Чонгук уперся руками в стену и, принимая ласки омеги, наслаждался ими. Такое поведение Пака стало для альфы весьма приятным сюрпризом. Он не ожидал, что Чимин проявит инициативу и разрешит его (не) большую проблемку. Он готов был сойти с ума от одной мысли, что его омега сам захотел сделать ему приятно, несмотря на вспышку гнева. Чимин ускорил движения, слегка сжав ладонь, а затем ощутил, как Чонгук содрогнулся в его руках и издал приглушенный стон. — Черт! — он повернулся к омеге и одарил его своей ленивой, но такой очаровательной улыбкой, из-за которой земля ушла из-под ног. — Малыш. Чонгук придвинул Чимина ближе к себе и прикоснулся своими губами к его. Смял нежно, бережно. Омега — самое дорогое для него сокровище, принадлежавшее ему. И только ему. — А теперь живо иди и приведи себя в порядок, — выдохнул Чим в уста альфы, а когда тот покинул запотевшую кабинку, расправился и со своим возбуждением. Спустя двадцать минут омега копошился в шкафу, пытаясь найти подходящую одежду. — Чонгук! Чон Чонгук! — позвал своего альфу парень из спальни. — Мне нужны новые вещи. Эти уже непригодны. Альфа сделал глоток ароматного кофе, что минутой ранее вскипел на плите, забрызгав ее черной жижей, и встал с нагретого места. Он спокойной походкой прошел через зал, пробежавшись взглядом по новым картинам, а затем вошел в спальню, где негодовал его сладкий омега. — Ну чего ты кричишь? — он подошел к Чимину и погладил выпирающий животик. — Конечно, твои вещи малы. Нашей крошке уже пять месяцев, — омега умилился от такой нежности со стороны будущего мужа. Он готов был растаять сахарной ватой, что липнет к пальцам и превращается в блестящую патоку, которую так приятно слизывать с кожи. — А я стал похож на борца сумо. У меня задница скоро не влезет даже в твои спортивки, — не прекращал возмущаться парень. Он что-то бурчал себе под нос, не переставая вытягивать из кипы шмоток то, что привлекало его внимание. — Значит, ты считаешь, что у меня большая задница? — Чон стоял рядом и подшучивал над взбаломошным парнем. — У тебя она накачанная, а моя скоро затмит даже Луну. Чонгук с улыбкой наблюдал за Чимином, который походил на взвинченного воробушка: его волосы торчали в разные стороны, футболка съехала с одного плеча, а ее край открывал вид на знатно округлившийся живот и серые боксеры. Альфа сделал глубокий вдох, чтобы не начать приставать к омеге, который норовил своим видом снова сломать прочную защиту Чонгука. Альфа никогда не отличался особой выдержкой и привык делать то, что ему хочется. — Ты драматизируешь, — Чон наклонился к омеге и сладко чмокнул его в уголок губ, — и выглядишь прекрасно. Беременность тебе к лицу, конфетка. Чимин залился румянцем от слов своего парня и легко ударил его своим крохотным кулачком в плечо. — Так мне теперь постоянно беременным ходить? — А почему нет? Я хочу четверых детей. А ты станешь самым лучшим папочкой, — Чон прикоснулся губами к шее омеги, сорвав с его губ нетерпеливый вздох. Такими темпами они не просто опоздают на прием к врачу — вообще туда не попадут, — самым заботливым, сексуальным и… — И жирным, — дополнил речь рыжеволосый. — Меня разнесет во все стороны, и ты меня бросишь, променяв на стройненького паренька, что в придачу будет моложе. Чонгук расплылся в чеширской улыбке, качая головой, и наблюдал за тем, как омега дул и без того пухлые губки и хмурил брови. Отвечать на истерику Чимина он не собирался. Младший найдет к чему придраться и даже может расплакаться. А его слез Гук терпеть не мог. У него сердце разрывалось от каждого хрусталика, скатывающегося по щеке Чима. — Давай поторапливаться, малыш. Мы опаздываем. Пока врач рассказывал Чимину о приеме очередного комплекса витаминов, Чонгук был отослан в ближайшую аптеку на поиски этих медикаментов. Альфа терпеть не мог такое место, как консультация для омег. Все эти истеричные беременные, что возомнили, будто они «пуп земли», и их муженьки-слюнтяи, выполняющие любой каприз, вызывали дикое раздражение. Стоя в очереди, он заметил рядом со стеклянным стеллажом своего знакомого, с которым приходилось не раз встречаться. Блондин рассматривал упаковки с препаратами и вчитывался в их названия, забавно прищуривая нос. — Мин Юнги? — парень незамедлительно обернулся на свое имя, чтобы увидеть нарушителя его покоя. Он вздрогнул и, подскочив на месте, в испуге уставился на альфу. Его взгляд судорожно метался по лицу мужчины, а руки мелко дрожали. — Здравствуйте, — кивнул Юнги Чону. Голос был совсем хриплый. Альфе показалось, что секретарь Кима болен или сорвал голос, но, когда сделал шаг вперед, заметил, что Мин отступил назад и уперся спиной в стеклянную витрину. Альфа глубоко вдохнул и учуял знакомые нотки аромата. Но не смог вспомнить, кому он принадлежал. Чонгук заметил уставший вид паренька: под воспаленными красными глазами залегли темные синяки, в уголке губ красовалась небольшая ранка, волосы были в полном беспорядке, а в руке плотно сжат лист бумаги. — Здравствуй, — Чонгук снова пробежался взглядом по нервничающему Мину, зацепившись за потемневшее пятно на скуле с левой стороны. — С тобой все в порядке? — Д-да, — глаза Юнги наполнились слезами, и он, чтобы не показывать это Чону, быстро стер их рукавом рубашки в черную и красную клетку. — Простите. Мне пора. Обогнув альфу, Мин кинулся в сторону выхода из аптеки и скрылся за стеной. Чон растерялся из-за такого поведения парня. Всегда собранный, невозмутимый Мин Юнги, который даже Тэхёна смог осадить своим острым язычком, выглядел напуганным, будто загнанная котом в угол мышь. Возможно, с ним что-то случилось. Но что именно? Чонгук подошел к кассе и протянул фармацевту рецепт, попутно доставая из заднего кармана смартфон и набирая номер своего помощника. — Привет, Тэ. Не отвлекаю?