Второй шанс

— Алло? — в динамике раздался хриплый голос Юнги. Течка, что началась так не вовремя, выжала все соки из хрупкого тела. Омега ерзал по постели, растирая по простыне ярко-пахнущую смазку, скулил от зудящей боли в пояснице и водил руками по своему телу, желая получить то, чего хочет от него природа. Еще никогда его мучения не были настолько изнуряющими. В этот раз течка проходит сложнее, чем раньше. — Это Чон Чонгук, — голос альфы вызвал волну дрожи во всем теле омеги. Он еле сдержался, чтобы не застонать в голос. — Я… Узнал, — Юнги тяжело вздохнул. — Я хотел извиниться за ситуацию в офисе. Прости, — в динамике раздалось мычание, из-за чего альфа на несколько секунд опешил. До него дошло, что у омеги течка. Чон вспомнил, как проходили течки Чимина. Они наслаждались, насыщались ароматами, отдавались друг другу без остатка и подолгу мечтали о будущем. Всю неделю пара проводила в постели, не отлипая ни на секунду, и лишь изредка выходила за пределы спальни, чтобы справить нужду и перекусить. — О Господи! — Мин простонал в трубку, заставив Чонгука ослабить туго завязанный узел галстука под пристальными взглядами Тэхёна и Минджэ. Кажется, температура в офисе повысилась на несколько градусов. — Что такое? — альфа посмотрел на сына, который обеспокоенно дернулся, и приложил указательный палец к своим губам. — Мне так больно. Не могу больше терпеть, — Чонгук понял, что на данный момент разум Юнги полностью затуманен, и им движет только желание и похоть. — Президент Чо-о-он. В паху альфы стало тесно. У него давно не было секса, поэтому даже протяжный вздох Мина подействовал на него моментально. Эрегированный член уперся розоватой головкой в молнию узких брюк, из-за чего Чону стало некомфортно. — Что? Юнги? — Чонгук сглотнул вязкую слюну. Что же пытается сделать с ним этот вкусно пахнущий развратник? — Нет сил терпеть. Я умираю. Чонгук попытался отогнать не совсем приличные мысли, но образ омеги отчетливо стоял перед глазами. В душе и теле появилось желание, которому он не смог противостоять. Лучше жалеть о содеянном, чем о том, чего он не сделал. После этих ласкающих слух слов альфа запахнул подол пиджака и, встав со своего места, пошел к выходу из кабинета. Прежде чем выйти в холл, он сказал: — Тэ, позаботься о Минджэ, — он повернулся к другу. — И о компании. Чонгук побежал к машине, будто умалишенный. Он проигнорировал полные интереса взгляды сотрудников и вопросы охраны. Даже пролетев на красный и нарушив несколько правил дорожного движения, Чон не отнял телефона от уха. Из-за шорохов, скулежа и стонов по ту сторону динамика альфа не мог сконцентрироваться на дороге. Каждая просьба заставляла руки подрагивать от нетерпения прикоснуться к бледной, почти прозрачной коже. Чонгук хотел как можно быстрее добраться до дома Юнги, разукрасить его тело своими отметками, укусами и засосами. Он мечтал о том, как вдохнет пленивший его аромат цитруса, который был так похож на запах Чимина. Только Юнги мог возродить в Чоне чувства, которые он так старательно, по крупице, пытался спрятать глубоко в душе. Прошлое не отпустило Чонгука. Оно нависло тенью над альфой, пробралось в его сердце и глубоко запустило свои корни. Чон думал, что забыл, но так просто от чувств к истинной паре не избавишься. Он пытался увлечься другими омегами, забывался в их объятиях лишь на миг, пока аромат не проникал в легкие, напоминая: «Не мой». Каждый из них был не его. Чонгук бросил машину перед низким белоснежным забором, перескочив через калитку, как будто спринтер на полосе препятствий. Возбуждение сорвало все защелки и сломило преграды здравого разума, уступив место настоящему безумию. — Юнги! — альфа несдержанно нажал на звонок. Их разделяли считаные метры, но аромат мгновенно коснулся обоняния, из-за чего альфа облизал немного обветренные губы. — Открой, Юнги! Чон намеревался вышибить дверь, но тут она распахнулась. Из узкой щели показалось осунувшееся лицо Мина и закутанное в простыню худое тельце. Он выглядел бледнее, чем обычно: под глазами залегли синяки, а волосы были похожи на спутанный комок зеленых нитей. — Президент, — Юнги оперся о дверной косяк. Казалось, еще немного, и он свалится в обморок, но омега лишь на мгновенье прикрыл глаза и блаженно вдохнул. Перед глазами Мина возникла широкая чашка с чаем, над которой спиралью подымался пар. — Я здесь, — не дождавшись приглашения, Чон вломился в дом, подхватив секретаря на руки. Юнги вздрогнул от прикосновения прохладных ладоней к горячей спине и влажным ягодицам и обвил худыми ногами талию альфы. В груди Чона появилось желание навсегда оставить этого хрупкого парня себе и запереть под семью замками. Пах он божественно. Чонгук ощутил, как приятная сладость свела скулы, а кончик языка онемел от пряности и легкой горчинки. Перед глазами на секунду возник Чимин, но вмиг растаял, когда Юнги издал еле слышный стон. Альфа тяжело сглотнул. — Где твоя комната? — Второй этаж, — омега поднял дрожащую руку и указал пальцем на лестницу. — Прямо по коридору. Самая дальняя дверь. Ты… Поймешь. Омега вдохнул насыщенный аромат бергамота, от которого сводило судорогой все тело. Он обвил шею альфы тонкими руками и уткнулся носом в ее основание. Юнги лизнул немного солоноватую кожу и, в блаженстве закатив глаза, ощутил разливающееся в душе тепло. Несмотря на то, что Чон напугал его в кабинете, сейчас он чувствовал себя в безопасности. Альфа понял свою ошибку, извинился и даже примчался, хотя Мин и не просил. В его руках было тепло и уютно. Возможно, так он должен себя почувствовать, когда обретет свой дом? — Боже, Юнги, — Чонгук с ноги открыл дверь с надписью: «Моя». Кажется, в его жизни появился еще один собственник. Он бросил Мина на постель, полностью пропитанную потом и смазкой. Омега призывно взглянул на Чонгука из-под растрепанной челки и облизал искусанные губы. — Соблазняешь? — альфа через голову снял галстук и, стянув пиджак, взобрался на кровать. Чон стянул с Мина простынь и провел широкой ладонью по груди омеги, осыпая ее короткими поцелуями. Касаясь губами алебастровой кожи, он спустился к острым коленкам, разведя их в стороны. — Не нужно, — остановил Чон, когда Юнги попытался свести ноги. — Ты очень красивый… В его мыслях проскользнуло: «Чимин». Омега покорился, расслабившись в руках Чонгука, который навис над ним. Альфа оставил россыпь поцелуев на скулах Мина, а затем впился требовательным поцелуем в призывно приоткрытые губы. Проведя ладонями по ребрам, тонкой талии и впалому животу омеги, он остановился на упругих ягодицах, смяв их. Чон поочерёдно терзал то верхнюю, то нижнюю губу, всасывал и кусал до мелких ранок и трещинок. — Прям как у девчонок-омег, — открыто поиздевался альфа. У Юнги даже не было сил что-либо ответить. Он наслаждался каждым поцелуем и прикосновением. Мин думал, что тело больше не примет ласк, а из-за каждого касания его будет выворачивать наизнанку. Но он ошибался. Этот альфа с каждой секундой доказывал обратное, распаляя огонь в его душе. Юнги не будет страдать. У него теперь есть альфа, который позаботится о нем. Который примет его как своего омегу. Чонгук дразнил Мина: ласкал языком чувствительные соски, кусал тазобедренные косточки, прикусывал нежную кожу у основания живота и дул на сочащуюся смазкой розовую головку аккуратного члена. Он пальцами, от которых останутся синие пятна, сжимал ягодицы омеги. Стоны и просьбы Мина прекратить свои шалости стирали грань реальности в сознании Чонгука. В чужой голове он слышал другой. Родной. Альфа скользнул в ложбинку между ягодиц Мина, ощутив вязкую смазку. Ее было не так уж много. — Как долго ты пьешь подавители? — Чонгук оставил укус, который тут же зализал, на правой ляжке омеги. — Пять… Мах… Лет, — выстонал Юнги и сжал тонкими пальцами плечи Чона. — Разденься. Сними… эту долбаную рубашку. Чон подтянулся выше, взглянув в затуманенные похотью глаза, и ввел в Юнги два пальца. Омега прогнулся в спине и протяжно застонал. Чонгук ласкал нежные стенки, пытаясь найти ту самую заветную точку. — Сними сам, — хрипло прошептал альфа на ушко Мину. Он прикусил мочку, а затем нырнул юрким язычком в ушную раковину. Дотянувшись дрожащими пальцами до груди альфы, Мин потянул рубашку в разные стороны. Мелкие белые пуговки осыпались на его грудь, гармонично оттеняя бледную кожу. Перед лицом Юнги была широкая смуглая грудь Чонгука, по которой он провел прохладными ладонями. Омега кончиками пальцев коснулся темных сосков, а затем прильнул к правому, втянув его в рот. Он провел по нему шершавым горячим языком, вырвав из груди Чонгука звериный рык. Ему хотелось распалить в Чонгуке огонь, стать с ним одним целым и никогда больше не отпускать из своих объятий. Разумеется, Чон не первый альфа, который проявил внимание к маленькому зашуганному омеге, но он единственный, кто смог разбудить в нем интерес. — Не нужно провоцировать, — предупредил Чонгук. — Иначе твоя попка будет болеть так, что сесть не сможешь. Мин поднял на него свой взгляд и хрипло прошептал: — Может, — он сглотнул слюну, — я этого и хочу. Три пальца грубо толкнулись в анус Мина, вызвав по всему телу крупную дрожь. Юнги впился в плечи Чона ногтями, оставив после себя собственнические красные полосы. — Черт! — шикнул альфа. Перед его глазами была самая развратная картинка: его секретарь метался из стороны в сторону, шипя проклятиями и выстанывая просьбы взять его и больше не медлить. Когда четыре пальца с легкостью скользили в Юнги, Чонгук в считаные секунды расправился со своей одеждой и, скинув ее у подножья кровати, пристроился между стройных разведенных ног омеги. Он плавным толчком заполнил горячее нутро Мина, словив губами немой стон. Альфа быстрыми рывками входил в омегу, держа его за талию. Чонгук не мог оторваться от распухших губ Юнги, не мог насытиться ими, а также не мог прогнать постоянно всплывающий перед глазами силуэт. Как только Чон прикрывал веки, перед ним появлялся развязно стонущий Чимин. Он тянул к альфе свои руки, полосовал плечи короткими коготками и чужим голосом выстанывал: «Чонгуки-и». Вздрогнув от наваждения, он грубо вошел в напряженное под ним тело, звонко шлепнув бедрами об влажные ягодицы, по которым стекала прозрачная смазка. Чону казалось, будто бы он занимается сексом сразу с двумя омегами, один из которых близок физически, а другой духовно. Он метался между двумя реальностями, не зная, какая нравится ему больше. Юнги не мог сдержать рвущихся из груди стонов. Его будто распирало изнутри чувство удовлетворения и похоти. Он подвиливал бедрами в такт толчкам Чонгука, полосовал ногтями широкие смуглые плечи, расцеловывал покрытую синими вздувшимися венками шею и стонал во весь голос. Омега запустил одну руку в волосы альфы, немного оттянув их на затылке. Кажется, он шептал какой-то бред, отдавшись во власть альфе. Несмотря на то, что Чон — его второй мужчина, Юнги был уверен, что больше никто не сможет сравниться с этим диким зверем. Для Мина, Чонгук — воздух, который испарится из легких, как только аромат бергамота развеется. Движения альфы стали более грубыми, и волна наслаждения медленно подкатила к его телу. Поцелуи превратились в укусы, а стоны в рычание, когда налитая кровью головка члена альфы уперлась в чувствительный комок. Чонгук покрыл всю шею омеги кровавыми следами и, если бы он немного сильнее сомкнул зубы у основания, то поставил бы метку. Протяжно простонав, Юнги излился себе на живот, немного запачкав пресс альфы. Он внимательно проследил, как белесое семя стекало между четко очерченных кубиков. Еще раз мощно толкнувшись навстречу бедрам омеги, Чон кончил глубоко внутрь и поспешил выйти, предотвратив сцепку. Он упал на тяжело вздымающуюся грудь Юнги и услышал бешено колотящееся сердце. — Чимини, — одними губами прошептал альфа. — Чонгуки, — очень тихо сказал Мин. Сквозь плотно сомкнутые веки стал пробиваться яркий свет, который и разбудил Чонгука. Альфа открыл глаза и уставился на зеленые шторы, которые полностью скрыли за собой окно. Подняв голову вверх, альфа увидел задумчивое лицо Юнги, сконцентрировавшегося на своей книге. — Вы уже проснулись? — спохватившись, омега отложил книгу на прикроватную тумбочку, на которой стоял светильник. — Думаю, мы не нуждаемся в том, чтобы обращаться на «Вы», — альфа впился взглядом в шею Мина. Он внимательно рассматривал следы, которые ранее оставил на бледной коже. Ему хотелось снова ощутить ласковые прикосновения на себе, услышать хриплые стоны и почувствовать себя нужным не как отец, а альфа. Он хотел почувствовать ЕГО. — Простите. Это я во всем виноват. Я не должен был поднимать трубку и го… Юнги начал нервничать. Он почти до подбородка натянул плед, чтобы прикрыться от взгляда альфы, который нагло стянул ткань вниз. — Не прикрывайся, — Чонгук не хотел пугать омегу, но голос прозвучал строго. Он взял за руку Мина и, перевернувшись на спину, уложил его на себя. Альфа наслаждался растерянностью на лице секретаря. Он выглядел обворожительно: немного припухшие глаза, искусанные губы, потерянный взгляд и взлохмаченные волосы. Каждая частичка в душе Чона кричала о том, что Юнги нужен ему. Он то, чего альфе не хватало все это время. Время без НЕГО. — Мне стыдно. Очень, — Мин попытался подняться на трясущихся руках, но его попытку пресекли на корню стальные объятия. Он ощутил жар, который исходил от чужого тела. — Дурашка, — искренне улыбнулся Чон. — Как ты себя чувствуешь? — Немного лучше. — Тогда пошли завтракать? — он потянулся к тумбочке и придвинул маленькие часы в виде яблока. — Или обедать. Я голоден, как зверь. *** Сидя в одних брюках и пиджаке за обеденным столом, Чонгук не отрывал взгляда от Юнги. Омега стоял у плиты и иногда разворачивался в пол-оборота, бросая короткие взгляды из-под опущенных ресниц. Альфа посмотрел на спину Мина, скрытую под его белоснежной рубашкой, и спустился ниже, остановив свой взгляд на худых стройных ножках. Чон вспомнил, как омега обвивал ими его торс и старался прижаться теснее. По телу альфы пробежалась легкая волна возбуждения, заставив сесть поудобнее, чтобы член не сдавливала прочная ткань брюк. Чонгук перевел взгляд на бежевые стены, украшенные двумя картинами. Лучше смотреть на все, что угодно, чем облизываться от одного взгляда на омегу. Течка еще не закончилась, так как с воздухом смешался стойкий запах мандарина с примесью бергамота. Альфа отметил, что весь интерьер был выполнен со вкусом. В кухне нет ничего лишнего — все просто и комфортно. Он обвел взглядом ольхового цвета мебель, встроенную бытовую технику и остановился на Юнги. — У тебя красивый дом, — сделал комплимент Чон. А еще он бы с удовольствием добавил: «Ты тоже красивый. И вкусный». — Спасибо, но он не мой, — омега поставил перед альфой тарелку с супом, чашу с рисом и несколько закусок. — Это дом моих родителей. Чонгук изогнул бровь и вопросительно уставился на блондина, который присел рядом с альфой. — Просто в эти дни папа мне помогает с… Ну, думаю вы… Ты понимаешь, о чем я, — Юнги набрал полную ложку риса и запихнул ее в рот, чтобы прекратить поток слов, заставляющих его заливаться пунцом. — Да, понимаю, — Чон перевел взгляд на вазон с мандаринами, который стоял в центре стола. — У меня с твоим папой схожие вкусы на детали интерьера. Чонгук подумал, что даже с семьей Мина у него есть кое-что общее, без чего он не представлял свою жизнь — аромат. — Я заметил. У тебя почти в каждой комнате есть пиалы с апельсинами, — щеки Юнги окрасил легкий румянец. — Можно спросить? — Да. Конечно, — альфа принялся поглощать еду, которая пришлась ему по вкусу. Видимо, ее приготовил папа омеги. — Минджэ. Он остался с помощником Кимом? — Юнги правда волновал вопрос касательно ребенка. Все же он бессовестно украл все внимание альфы, что принадлежало Чону-младшему. — Угу, — промычал Чонгук. — Тэ и Хосок найдут чем его занять. Хотя, скорее всего, будет все наоборот, — Альфа усмехнулся. — Надеюсь, у тебя не возникнут проблемы из-за меня. Я правда не хотел, чтобы так вышло. — промямлил Мин. Когда он встретился с полными непонимания глазами альфы, то сразу же встрепенулся. — О, нет! Я не это хотел сказать. То есть, это, но… Мне понравился секс и… Но я не хотел… Такое поведение Юнги развеселило Чона. Парень выглядел растерянно и соблазнительно в съехавшей с плеча рубашке. Молочная, почти прозрачная кожа приковала внимание альфы, заставив его облизнуться. — Иди ко мне, — Чонгук приглашающе похлопал по своему бедру. Он увидел на лице Мина растерянность, и это ему понравилось. Омега на секунду застыл, но все же встал со своего места и нерешительно пересел на ногу альфы. Для Юнги все было в новинку: жадные взгляды, нетерпеливые прикосновения к его талии и горячий поцелуй в шею. Он повернул голову в сторону и, подставившись губам Чона, открыл больше пространства для томных прикосновений. — Вы же… Ах… Ты же был голоден, — Юнги запустил руки под пиджак и, скользнув прохладными ладонями по плечам альфы, ощутил полосы, которые сам же оставил. Он бы провел всю жизнь на коленях этого мужчины, разрешив делать с собой все, что тот пожелает. Конечно же, Мину предстоит раскрыться Чонгуку, но пока ему хватит тепла и ласки. — Уже нет, — прохрипел Чон. Он удобнее перехватил Юнги и, встав со стула, усадил его на рабочую поверхность кухни. — К черту главное блюдо. Хочу свой десерт. Чонгук погладил коленки Мина, которые стали его личным фетишем, и распахнул рубашку, оголив торс омеги. Чон мягко сжал упругие ягодицы и прикрыл глаза, чтобы снова увидеть Чимина. В его мыслях Пак сидел с широко разведенными ногами, оперевшись спиной о плитку, и сладко стонал ему на ухо. Альфа коснулся зубами нежной кожи у основания шеи и легко прикусил ее. В нос ударил более яркий запах омеги. — Черт, Чим, — простонал Чонгук, когда на его ширинку легла тонкая рука. Мин сжал стоящий колом член через ткань брюк, вызвав тяжелый вздох, а затем расстегнул ширинку. Юнги прикусил губу, когда услышал из уст альфы чужое имя. Глубоко в душе кольнуло, но он не оттолкнул. Не смог. Мин знал, что раны в душе Чонгука еще не затянулись, поэтому он поможет ему. Залижет и залечит кровавые отметины, будет по миллиметру втираться под кожу и отвоюет в сердце Чона свое место. Место для Мин Юнги. Спустившись поцелуями от шеи к нежно-розовым соскам, альфа поочередно легко прикусил затвердевшие бусинки и в извинении ласково провел по ним кончиком языка. Опустившись к тазобедренным косточкам, Чон слегка прикусил кожу и почувствовал, как задрожал омега. Ему понравилось ощущать трепет чужого тела. Наклонившись к паху омеги, Чонгук прикоснулся губами к розовой головке, на которой выступила капелька смазки, и вобрал ее в рот. Он несколько раз провел языком по нежной коже, вырвав из груди Мина несдержанный стон, который подсказывал, что все идет по плану. Вобрав член наполовину, альфа сжал его губами и несколько раз повторил поступательное движение. Он хотел доставить удовольствие омеге, заставить его кричать, просить еще и биться в оргазме. Чонгук хотел сделать приятное… Чимину. — Черт! — прошипел Юнги. Как только он ощутил горячую влагу в паху, то не смог сдержаться. Перед глазами будто рассыпались тысячи звезд, которые блекли и сразу же загорались, как только движения Чона стали резче. Мин запустил пальцы в густые волосы Чонгука и немного сжал их у корней, за что получил легкий шлепок по ягодице. — Чонгук! Я… сейчас… — Что здесь происходит?! — будто гром среди ясного неба прозвучал голос папы Мина. Юнги оттолкнул от себя альфу, но тут же был прижат к крепкой груди. — Боже, Юнги! Омега уперся носом между ключиц альфы, вдохнув приятный аромат. Все тело содрогнулось от подошедшего оргазма, из-за чего он жалобно проскулил, уцепившись пальцами в так и не снятый пиджак альфы. Чонгук ощутил, как горячая сперма омеги попала ему на живот. Ситуация выглядела комично и одновременно шокирующе. Причем для всех ее участников. — Через пять минут жду вас в гостиной, — голосом папы можно рассекать воздух. — Вот черт! — прохрипел Мин. Он потерся щекой об потную грудь Чона. — Папа меня прикончит. Чонгук, до этого стоявший в оцепенении, хмыкнул и сильнее прижал к себе хрупкое тельце. — Но первый на очереди я.