Второй шанс

Чонгуку казалось, что он вернулся в свое далекое детство. Он чувствовал себя нашкодившим школьником, который сидел в ожидании хорошей трепки от учителя. Только Чон уже не ребенок, но чувства, что он испытывает сейчас, ничуть не отличаются от прошлых. Перед ним в кресле сидел очень красивый омега. Его черные волосы были аккуратно уложены назад, легкая кофта нежно-зеленого цвета хорошо сидела на худощавом теле, а черные брюки, немного зауженные к низу, идеально подчеркивали стройные ноги. Он выглядел молодо и свежо. Даже и не сказать, что у такого привлекательного омеги был взрослый сын. Чонгук и Юнги сидели на диване, будто готовящиеся к казни узники. Они стыдились смотреть в глаза старшему омеге, но терять лицо нельзя было. Чонгук — отец альфы-сорванца, состоятельный мужчина, президент крупной компании и, в конце-концов, взрослый мужчина. Он не мог позволить себе скинуть всю вину на хрупкого омегу, который возродил в его душе огромную палитру забытых чувств. Мин воскресил их из пепла, бережно склеил каждую частичку и вновь зажёг в них жизнь. Не отрывая взгляда от сидящего напротив мужчины, Чонгук наклонился к ушку Юнги и еле слышно прошептал: — Как зовут твоего папу? — Минсу, — в тон ему ответил Мин. Представиться они еще не успели. — Юнги? — мягко прозвучал голос старшего омеги. — Объясни мне, сынок, что я только что увидел на кухне? — Ну… — замялся Мин. — Ну… — вторил сыну Минсу. — Ты увидел меня и альфу, — Чону хотелось рассмеяться, но он изо всех сил пытался сдержаться. С одной стороны, вся ситуация казалась комичной и забавной, но вот с другой… Судя по напряженному лицу старшего омеги, он серьезно отнесся к тому, что увидел в соседней комнате. — Пока все логично, — мужчина заправил выбившуюся прядь за ушко. Он постучал тонкими пальцами по подлокотнику. — Но я хочу подробностей. — Папа! — голос Юнги походил на шипение злого котёнка. Он мило сморщил носик и прищурил глаза, которые стали похожи на два полумесяца. — Не папкай! Пока я носился с… — он покосился на внимательно слушающего альфу. — Пока я был занят важными делами, ты, моя прелесть, притащил к нам в дом альфу. Чон заметил, что омега комкал в руках подол его рубашки, из-под которой были видны острые коленки. Чонгук жадно посмотрел на стройные ноги Мина и зажмурил глаза. «Сейчас не время пялиться на Юнги», — несколько раз повторил про себя альфа. Омега пах все так же сладко, заставляя разум альфы думать о его ласковых прикосновениях и несдержанных просьбах двигаться быстрее. — Он не просто альфа, — заявил Мин. — Ну давай! Удиви меня! — взмахнув руками, выкрикнул старший омега. Он смерил Чонгука насмешливым взглядом, слегка приподняв уголки тонких губ. Альфе показалось, что его сейчас рассмотрят под микроскопом, изучив все мельчайшие детали. — Познакомься — Чон Чонгук, президент компании «Jeon Construction», — Юнги притих, но затем робко добавил: — Мой начальник. — Ахуеть! — вырвалось у Минсу. Он встал с кресла и несколько раз прошелся туда-сюда по гостиной. По мужчине было видно, что эта ситуация его затронула. — Опять двадцать пять! Ты в своем уме? Намджуна было мало? При упоминании имени конкурента Чонгук хотел добавить несколько «лестных» комментариев в его адрес. Ким — сволочь и насильник. Чону не хотелось подрывать плотно приевшуюся к коже корку раны, которую так старался вылечить Юнги. — Простите, — попытался вмешаться альфа. Он знал, насколько болезненна эта тема для Мина, поэтому хотел остановить мужчину. После разговора с Юнги Чон несколько раз встречался с Кимом. У него жутко чесались руки, чтобы не вмазать по его самодовольной морде, но каждый раз он сдерживал наплывы ярости. Обида за хрупкого омегу плотно засела в его сознании. — Не прощаю! — во взгляде папы Мина вспыхнули языки пламени. По крайней мере, Чонгуку так показалось.  — Папа я… — Боже, сахарочек, — старший омега рухнул в кресло и схватился руками за голову. Альфе понравилось то, как назвал Юнги папа. Он взял слащавое «сахарочек» на заметку и отложил на почетную полку в своей памяти. — Ничему жизнь не учит. Мало свалилось на тебя, да? — Не нужно ругать Юнги, господин Минсу, — заступился Чонгук. — Он ни в чем не виноват. Голос альфы прозвучал спокойно и уверенно. Чон почувствовал себя некомфортно в сложившейся ситуации, но деваться было некуда. Нужно было раньше включить мозги и подумать о том, что их мог кто-то увидеть. — Господин Чо… — Просто Чонгук, — прервал старшего омегу Чон. — Для вас это шутки? Обычный, как говорит молодежь, перепихон? — Минсу пылал от ярости. — Или мой сын для вас, богатеньких буратино, одноразовая игрушка? Альфе не нравилось, что кто-то делает выводы вместо него. Его всегда это жутко бесило, но сейчас он должен был сохранять неземное спокойствие, иначе усугубит ситуацию. Чон не хотел выглядеть в глазах папы Мина грубияном и хамом. — Я этого не говорил и не считаю Юнги таковым, — ровным тоном произнес Чонгук. — Насколько серьезны ваши намерения в отношении моего сына? — такого поворота никто не ожидал. Чон сглотнул тяжелый ком, который показался ему стеклянным шаром. — Поймите меня правильно, я волнуюсь за своего ребенка. Особенно из-за его прошлого. — Не надо, — попросил Мин. Он с мольбой взглянул на своего папу. Кажется, в глазах этого маленького омежки собралась печаль, которая переполняла его. — Мне нравится Юнги, — начал Чонгук, чем огорошил двух омег. Он взял прохладную ладонь Юнги и, крепко сжав, положил себе на бедро. Мин вздрогнул, но руку отнимать не стал. — Мой сахарочек многим нравится, — что не понравилось Чону. Омега был красив, и это даже не обсуждалось. Альфа не хотел, чтобы кто-то еще засматривался на Юнги и облизывал похотливым взглядом. Чон сам не понял, как ревность, давно дремлющая под слоем многолетней душевной пыли, распустила почки и впилась тонкими корешками в мягкие ткани где-то глубоко внутри. — Папа, перестань. — Что «папа»?! — вскрикнул мужчина. — После сраного Кима тебя же к чертям повернуло. Ты даже не смотришь в сторону альф. Мне тяжело видеть, как каждую течку ты страдаешь в одиночестве. Все твои друзья уже замуж давно повыскакивали, а ты так и чахнешь с… Черт! — Чонгук, — обратился к альфе Мин. Его голос дрогнул. — Тебе пора. Юнги встал с дивана и потянул альфу за руку. Чонгук ощутил неприятный укол. В глазах Минсу он выглядел как похотливый альфа, который был не прочь использовать беззащитную омегу для своих сексуальных утех. Учитывая ситуацию, которая произошла с Юнги в прошлом, дела касательно доверия обстояли печально. Похоже, старший омега тяжело пережил изнасилование сына, раз так опекал его, похлеще курицы-наседки. — Нет, не пора, — папа Мина подошел к Чонгуку вплотную и поднял на него колючий взгляд. Так вот у кого Юнги позаимствовал это качество. — Вы не ответили ни на один из моих вопросов. — Я не могу вам ничего обещать, но мне правда нравится Юнги, — альфа пытался держаться достойно. Он смотрел с убийственным спокойствием на собеседника, что даже ни одна мышца на лице не дрогнула. — Я переживаю за него, и он важен для меня. — Прекрати устраивать этот допрос с пристрастиями, — младший омега встал перед альфой, чтобы отгородить его от настойчивого родителя. Смело, но можно было обойтись и без этого. — Этот допрос, как ты выразился, касается не только твоей жизни, мой милый, — не отрывая взгляда от Чонгука, сказал Минсу. Что он имел в виду под «не только твоей жизни»? В мыслях Чона сразу же проскользнула фраза: «Юнги снова что-то скрывает?» — Я не обижу его и буду рядом, пока он сам будет этого хотеть. Минсу смерил сына и Чонгука колючим взглядом и, фыркнув, протяжно вздохнул. Плечи старшего омеги стали выглядеть более расслабленными. Складка между бровями выровнялась, а взгляд смягчился. — Ладно. Пока убедил. Но, — Минсу выставил вперед руку и несколько раз взмахнул перед лицом Чонгука тонким пальчиком, — если мой сын хоть одну слезинку проронит, я лично тебя найду и к хренам оторву все причиндалы. И поверь, мне все равно, кто ты и сколько у тебя денег. — Хорошо, — согласился альфа, не обратив внимания на угрозу. Он восхищался любовью старшего омеги к Юнги. Видимо, они были очень близки. Чон вспомнил чрезмерную опеку своего папы, когда он был еще ребенком. Сейчас чета Чон отдавала всю свою любовь и заботу Минджэ, безбожно балуя его, за что Чонгук был безмерно благодарен. — Иди в комнату, сахарочек. Я провожу Чонгука. Ему уже пора. — Я позже позвоню, — обратился к Юнги Чон, дождавшись еле заметного кивка омеги. Легко улыбнувшись, Чонгук пошел за Минсу. Как только альфа покинул дом, папа Мина открыл все окна, чтобы проветрить их обитель от густых ароматов мандарина и бергамота. Они забивали легкие и полностью перекрывали любые другие запахи в доме. На минуту Минсу застыл и уставился в окно, явно за кем-то наблюдая. — Знаешь, сынок, — старший омега окликнул сына, который почти поднялся на второй этаж, — этот альфа мне нравится. Он хотя бы не побоялся посмотреть мне в глаза.

***

Через два дня Юнги вернулся на работу и все встало на свои места: главы отделов перестали получать нагоняй от Тэхёна, который с приходом секретаря Мина отвык от мелких проблем и недочетов. Чонгук не мог нарадоваться возвращению омеги, который больше не глотал пачками подавители. Офис окутал легкий, ненавязчивый цитрусовый аромат, который так любил Чон. Он соскучился по нему, поэтому с жадностью вдыхал, как только оказывался в приемной. Возможно, это все было неправильно, но отпустить прошлое альфа не мог. — Ваш кофе, — из размышлений Чонгука вырвал хриплый голос секретаря Мина. Он подошел к широкому столу президента и поставил перед альфой чашку с ароматным напитком. Уголки губ Чонгука взлетели вверх. Юнги выглядел сногсшибательно: белая, почти прозрачная блуза подчеркивала болезненную бледность кожи, а узкие темно-синие брюки плотно обтягивали стройные ноги и упругую попу, на которую без стеснения пялился альфа.  — Спасибо. Присядешь? — Да, но ненадолго. Как только Мин сделал шаг к стоящему напротив стола креслу, Чон схватил его за руку и дернул на себя. В мгновение ока омега оказался на крепких, накачанных бедрах, обтянутых в черную ткань в мелкую горизонтальную полоску брюк. Чонгук наслаждался легким испугом, который открыто читался на фарфоровом лице Мина. Аромат омеги понемногу пробирался в легкие альфы, забивал собой рецепторы и сдавливал легкие, выталкивая из них воздух. Он проникал в самые глубины души, сеял семя, которое проростало, выпуская маленькие, еще совсем слабые корешки надежды воскресить Чимина. Чон медленно потянул носом желанную сладость и провел кончиком языка по пересохшим губам. Омега держался тонкими пальцами за ворот расстёгнутой на две пуговицы темно-серой рубашки альфы и хлопал пушистыми ресницами. Он чувствовал, как правая ладонь Чона плотно обхватила его запястье, а левая по-хозяйски похлопывала его бедра. После их близости Мин не ожидал, что Чон предпримет хоть какие-то попытки завладеть доверием и его сердцем. Похоже, он не соврал, и Юнги действительно ему нравится. Чонгук наклонился и провел носом по шее омеги, разогнав по телу сотни мурашек. В памяти альфы всплыла картинка, когда Чимин, будучи на пятом месяце беременности, пришел к нему в офис, чтобы понежиться в объятиях. Чонгук покрыл всю шею короткими поцелуями, обласкал губами скулы и ушко омеги, прошептав: «Я безумно скучал». Чон прокручивал моменты, когда Чимин цеплялся за его плечи, вплетал в короткие волосы на затылке пальчики и легонько оттягивал их. Омега вздрагивал, когда альфа прикусывал чувствительную кожу у основания шеи и сильно сжимал ягодицы. Ощущение трепещущего тела в руках пробуждало в альфе маленького собственника, который расклеивал яркие стикеры с надписью «МОЁ!» на людях и предметах, принадлежащих только ему. — Малыш, — томно прошептал Чонгук, расстегнув несколько пуговиц на рубашке Мина, — я скучал. Юнги не мог поверить в то, что только что услышал. Ему было приятно почувствовать себя нужным, особенно такому властному, сногсшибательному и заботливому альфе. Надежда на счастливое будущее распустила листву в душе омеги. Поэтому он также решился показать, что это не односторонне, прошептав: — И я… Очень скучал, Чонгуки. Альфа взял лицо Мина в ладони, впившись требовательным поцелуем: он сминал губы Юнги, прикусывал их и с наслаждением оттягивал нижнюю. Когда воздуха стало катастрофически не хватать, Чон отстранился от омеги и томно прошептал в самые губы: «Я люблю тебя, Чимини». Омега сразу же распахнул прикрытые до этого глаза и уставился на Чонгука. Кажется, его окутали воспоминания о погибшем омеге, которые не собирались сдавать позиции в борьбе за сердце его альфы. Под ребрами больно кольнуло, и Мин пытался совладать с желанием оттолкнуть Чона или же сделать вид, что он ничего не услышал. — Ты чего? — из раздумий Юнги вывел встревоженный голос Чонгука. — Я… Мне пора, — он попытался слезть с колен, которые, возможно, больше никогда не станут его пристанищем. Мин очень хотел помочь альфе обрести второй шанс на счастливую жизнь, но если Чонгук будет каждый раз отталкивать его упоминаниями о Чимине, то ничего не выйдет. Чонгук крепко прижал к себе дернувшегося омегу, пытаясь понять, что могло привести к такой резкой перемене. — Я тебя не отпускал, — властно сказал Чонгук. — Мне нужно закончить работ…. — Я тебя чем-то обидел? — альфа взглянул на Мина, который закусил губу и отрицательно покачал головой. — Тогда почему ты хочешь сбежать? Минутой ранее ты поддавался моим ласкам, а сейчас бежишь, будто… — Я забыл о важном поручении, — попытался перевести тему Мин. — Нужно срочно отправить контракт. Честно. Не став давить на секретаря, альфа разомкнул объятия, дав Мину свободно соскользнуть с его колен. Как только Юнги взялся за ручку двери, Чон окликнул его: — Юнги! — омега обернулся и впился в лицо мужчины поникшим взглядом. — Точно все в порядке? — Да, президент. Вернувшись на свое рабочее место, Мин уронил лицо в дрожащие ладони. Он, глубоко вдохнув, попытался нормализовать сбившееся дыхание. Обида, будто мерзкий червяк, точила его изнутри. Он завидовал Чимину, который получил себе в пару такого потрясающего альфу. Даже спустя пять лет после гибели омеги Чонгук продолжал любить его. — Так вот ты какой, апельсинка! — Юнги дернулся и увидел перед собой красивого парня. — Будем знакомиться?