С этого момента и навсегда

— Теперь все будет хорошо? — Да, было слишком много плохого, пора бы и хорошему уже случиться.

*** Снег крупными, пожалуй, самыми крупными в этом году, хлопьями медленно опускается на землю. Нет, он не падает, именно опускается, может, даже зависает в воздухе на какие-то мгновения. Раннее зимнее утро. Солнечные лучи пока что лишь слегка пробиваются сквозь пелену тумана, застилающего все еще сонный, не проснувшийся город. Но в воздухе все же чувствуется дыхание морозной ночи. Оно отдается теплым паром — дыханием девушки, что стоит на балконе своего дома, укутанная в плед. В ее руках кружка горячего чая, очень горячего, но для нее это то самое нужное тепло, чтобы согреть холодные ладони. Ее взгляд мечтателен и слегка задумчив. По движениям ее губ можно понять, что она что-то неслышно говорит лишь для себя. Может, она поет или просто читает стихи. Легкий порыв ветра оставляет на ее щеке ледяной поцелуй, но она только рада этому, она улыбается, касаясь холодного отпечатка теплой ладонью. Она счастлива. *** Время еще не дошло до восьми, а Солнце уже понемногу встает. Я проснулась рано, не так, как обычно, не хотя по будильнику. Я проснулась… От счастья, что ли. Эта мысль позволила мне улыбнуться. Стоя на балконе, я смотрела на все еще ночной город, на огни фонарей, на деревья, ветки которых обнимал туман. Это редкость — туман зимой. Это было неожиданностью, приятной неожиданностью, особенно сегодня. Меня не покидало чувство, будто лишь я одна проснулась во всем мире. Это было приятное ощущение, ведь если так и есть, то разбуди я, все еще сладко спящую, Катю, мы будем с ней лишь вдвоем. Вдвоем во всем мире. На моих волосах снежинки оставили какой-то свой узор, который до сих пор не дал ни одного намека на то, что растает. Холодно. Я вдохнула утренний воздух, пропитанный нотками мороза и снега. Этот вдох дарит мне послевкусие ягодного чая с лимоном. Так тепло на душе, не смотря на холод и мороз, в животе бабочки оживают при мысли, что в шаге от меня, под двумя одеялами и тихо, нежно дыша, спит девушка, что для меня дороже всего на свете. Я тихо приоткрыла дверь и вошла в дом. Но холод все-таки успел проникнуть вместе со мной. Этот маленький котенок, укутанный в одеяла, так мирно спящий до этого момента, что-то произнес, а по его телу пробежала дрожь. — Кать? — Сорвалось с моих уст. — Мм, — замурчала она, подтягиваясь вверх и вытягивая руки. — Прости, прости, я не хотела тебя будить, — я, с улыбкой на лице, подбежала и упала на диван рядом с ней. — Ахах, Оль, что ты как дитя? — Воскликнуло мое голубоглазое чудо своим сладостным голосом. — Ты не представляешь, как я счастлива, — ответила я, а затем залезла к Кате под одеяло и обняла, — счастлива, что ты рядом со мной. — Я тоже, — она прижала меня к себе в ответ, — тоже счастлива, что ты рядом. Что такое счастье? Я не могу дать точного ответа на этот вопрос, думаю, его и вовсе нет. Возможно, это какой-то определенный момент, а может и неопределенный, а совсем случайный. Мы ведь не можем выбирать время или, как раз-таки, моменты, когда нам быть счастливыми… Было бы слишком просто. Счастье непредсказуемо, но это не значит, что можно просто сидеть со спокойной душой дома и ждать, когда оно постучится в твою дверь. Нет. Нужно схватить его, когда оно будет пролетать мимо и вцепиться в него двумя руками, пытаясь удержать изо всех сил, чтобы никогда его не потерять. Счастье нужно беречь. Это все образно, но ведь это действительно так. Для меня счастье — это Катя и я буду беречь ее, держаться за нее и никогда не отпускать. — Кать, я люблю тебя, — проговорила я, заглядывая в ее небесные глаза. — Я тоже тебя люблю, — она улыбнулась и прижалась к моей груди. *** Разве это все выглядит именно так? Теплый и уютный дом, а рядом самый любимый человек, который готовит вместе с тобой фруктовый салат на завтрак… Разве это именно то семейное счастье, которого каждому хочется? — Апельсины, клубника, бананы и черешня, — проговорила Кищук, по очереди указывая пальцем на миски с нарезанными фруктами, — Можешь мной гордиться, я все нарезала, — важно сказала она и улыбнулась так гордо, будто только что спасла целый мир. — Ам, хорошо, милая, — было очень приятно смотреть на ее воодушевление, на то, как она сравнивает нарезание фруктов для салата в восемь часов утра со спасением мира. — Будем добавлять грецкие орехи? — Да, почему бы и нет, — согласилась голубоглазая, — хотя нет, Оль, стой, — она встала на носочки и потянулась к верхнему шкафчику. Боже, для меня открылся такой прекрасный вид: из-под широкой белой футболки, под которой не было лифчика, выглядывала ее талия. Кожа такая бледная, это не нормально, но это очень сильно манит меня. Хочется подойти, обхватить ее холодный животик и заключить в свои теплые объятия. На ней были черные кружевные трусики. Почему я до сих пор никогда не задумывалась о том, какая у нее красивая попа? Выглядит очень аппетитно, меня это соблазняло. Распущенные длинные волосы каштанового цвета, белая футболка, животик, черные трусики и ножки, на цыпочках тянущее свою хозяйку. Это так красиво. Что может быть милее сексуальной девушки в контрастном белье, готовящей фруктовый салат морозным зимним утром на твоей кухне? — Ничего, — вырвалось у меня вслух. — Что? — Чудо обернулась и посмотрела на меня своими небесными глазами. — Ничего, — вновь повторила я, но уже подразумевая его в другом контексте… А может, все еще в том же. — О чем ты думала, извращенка? — Катя наклонила голову и ехидно улыбнулась мне, будто знала какую-то тайну обо мне или же будто вовсе прочла мои мысли. Я состроила растерянный вид и посмотрела на нее. — Засунь язык обратно в рот, — с расстановкой, и выделяя каждое слово, проговорила она. — Ой, прости, — я поняла, что все это время смотрела на Кищук завороженным взглядом, думая о том, какая же она сексуальная и манящая, а кончик языка у меня показывается сам собой, когда я думаю о таком. Я быстрым движением прижала ладонь ко рту и засмущалась. — Похотливое животное, — засмеялась Катя. — Оль, я хочу достать печенки, чтобы покрошить их вместо орехов, они же у тебя в верхнем шкафчике? — Вопрошающе посмотрела она на меня. — Да, Катюш, в верхнем. Голубоглазая снова потянулась к верхним шкафчикам в поисках рассыпчатых вкусностей, а я пошла к холодильнику, во-первых, чтобы этот неловкий момент не повторился вновь, а во-вторых, чтобы достать клубничный йогурт, которым мы хотели залить наш фруктовый салат. — Нашла, — раздался радостный голос моей девушки, — Оль, поломай, пожалуйста, их. — Очень мелко? — Спросила было я, как тут же в мою грудь прилетел пакет с печенками, который я инстинктивно схватила руками и они захрустели. — Примерно вот так, — улыбнулась Кищук, подходя ко мне и забирая пакет из рук. — Я так понимаю, традиционные и привычные способы сделать что-либо не для тебя? — Да, глупо придерживаться традиций только лишь потому что это «традиции», когда есть что-то лучше. — Этот ответ намного более философский, чем тот, который я хотела получить, — я удивленно посмотрела на нее. — Сейчас зима, восемь часов утра, нет более важных дел, чем приготовление фруктового салата и обсуждение философских мыслей, — улыбнулась она, — к тому же, мы с тобой на кухне, — ее взгляд стал хищным, — к тому же сейчас мы лишь в одних трусиках, а ты очень сексуальна, — она сделала последний шаг ко мне на встречу и впилась в мои губы. *** — Ну и что, что мне не желательны физические нагрузки? — Проговорила Катя, когда мы лежали в зале на диване и завтракали. — Милая, пойми, сейчас они действительно нежелательны, — я посмотрела на нее, дав понять, что не собираюсь обманывать, — потерпи каких-то пару недель, — она опустила голову, а ее ярко-голубые глаза словно погасли, — Катюш, не грусти, это же не конец света, — я поставила миску с фруктовым салатом на столик и обняла ее. — Я понимаю, Оль, но, — она улыбнулась, — но мне немного грустно от того, что так сильно хочется тебя, а пока нельзя. — Нашла проблему, я же рядом и всегда буду рядом, а может, — я отстранилась от нее, — я тебе нужна лишь для удовлетворения своих потребностей? — Нет, — тут же ответил она, — ты мне нужна вся, Оль, вся, полностью и без остатка, — голубоглазая улыбнулась и притянула меня к себе обратно. — Чем ты хочешь заняться? — Спустя какое-то время, проведенное в объятиях любимой, спросила я. — Не знаю, — она посмотрела в мои глаза и улыбнулась, — мне не хочется никуда идти, не хочется ни прогулок, ни походов в кино или рестораны. Думаю, мы это еще успеем сделать с тобой, у нас ведь вся жизнь еще впереди… Вместе друг с другом. — Хочешь сказать, когда мы умрем, ты не будешь со мной встречаться на небесах? — Проговорила с сарказмом я. — С твоим характером на небеса тебе дорога навсегда закрыта, — с милой улыбкой ответила мне Катя. — Все с тобой понятно, — я постаралась придать лицу такое выражение, будто обиделась. — Нет, не понятно, — серьезно заявила голубоглазая, — если на небесах не получится, то будем вариться в аду одном котле, — чуть помолчав, она добавила, — я, кстати, его уже заказала для нас. — Ну хорошо, — я не смогла долго сдерживать серьезный вид и рассмеялась. — Никуда тебе от меня не деться, милая… Придется тебе меня терпеть. — Только бы это и делала. — Надеюсь, котел будет очень маленьким, — улыбнулась Катя. — Отчего такие скромные запросы? — Я не понимала, что она хочет сказать. — Если он будет очень маленьким, то придется прижиматься друг к другу, чтобы хоть как-то уместиться и не упасть в бесконечную пустоту. — Разве это хорошо? — Еще бы, — она коварно улыбнулась, — так ты будешь вечно в моих объятиях, любовь моя, — проговорила она и кинулась на меня с объятиями так сильно, что я не выдержала и мы обе упали на диван. *** Ночь. Солнце уже давно зашло за горизонт. Стало темно и только лунный свет, все-таки пробиваясь сквозь тюль, слегка освещает комнату. Чувствуется холод. Две девушки лежат на постели, они разговаривают и улыбаются друг другу. Объятия. Чувствуется тепло. — Неужели, теперь так будет всегда? — Спросила другую голубоглазая, — мы каждый день будем проводить вместе, просыпаться и засыпать рядом, я всегда смогу тебя обнять, а ты сможешь обнять меня… Что может быть лучше? — Она обняла брюнетку и тихо проговорила, — не могу представить более счастливого момента для себя, чем этот. — Я тоже, милая, — так же тихо ответила девушка, — как же я счастлива, что, просыпаясь каждое утро, буду видеть тебя, мы теперь каждое мгновение будем вместе и поверь… Я тебя уже никогда не отпущу. — А я никогда не отпущу тебя, — ответила голубоглазая. Она прикоснулась своей холодной ладонью к щеке брюнетки. Слезы счастья. Такие горячие, как и сама девушка. Голубоглазая коснулась ее второй рукой и прижала к себе. Холод прикоснулся к огню. Лед и пламень встретились вновь. Брюнетка коснулась своими губами ее губ. Так бережно и легко, будто боялась их обжечь. Но той это было лишь в радость, она прижала ее еще сильнее к себе и уже сама впилась в губы брюнетки. Облака скрыли собой Луну, в комнате воцарился полный мрак, но девушки этого и не заметили. Их глаза до сих пор были закрыты. Голубоглазая разомкнула поцелуй и все так же, не открывая глаз, улыбнулась и шепотом произнесла: — Оль… Я люблю тебя. — Я тоже люблю тебя.