***
Наличие собственного кабинета в министерстве магии было, по мнению Альфарда, единственным преимуществом места в палате лордов. Именно поэтому голосами семьи в Визенгамоте распоряжался Орион, а Альфард лишь изредка заходил к брату, чтобы вытащить его попить кофе. За последние несколько недель он провел тут больше времени, чем за двадцать лет до этого. Орион, как всегда методичный и дотошный, сделал эту комнату почти неотличимой от своего кабинета на площади Гриммо. Хотя Альфард и находил, что обеим комнатам не помешало бы хотя бы несколько экзотических аксессуаров из дальних стран, он соглашался, что для работы и тот и другой кабинет были приспособлены отлично. Он улегся с ногами на кожаный диван, рассказывая брату о своей поездке в замок Даннотар. Орион, хотя и посмотрел на его туфли неодобрительно, не стал посылать в него жалящее заклинание, как непременно сделал бы в школе. — Ума не приложу, почему ты так загорелся судьбой оборотней. Неужели тебе больше нечем заняться? Альфард отмахнулся — он не мог объяснить Ориону, почему идея Маклауда вызвала в нем такое глубокое уважение. Но даже Орион должен был признать, что обученный волшебник всегда лучше (и менее опасней), чем недоучка, даже если волшебнику не повезло быть укушенным оборотнем. То, что это пока происходило вдали от Хогвартса и остальных студентов, тоже должно было прийтись ему по душе. Раздался быстрый и тревожный стук в дверь. Братья переглянулись: они никого не ждали. — Войдите, — позвал Орион, на всякий случай беря палочку в руку. Люциус Малфой — вот уж кого черти принесли — не обратил ни малейшего внимания на Альфарда и тут же, без приветствия, обратился к Ориону: — Лорд Блэк… Боюсь, я сегодня с плохими новостями. В ответ на вопросительный взгляд он протянул старшему волшебнику Ежедневный Пророк. Орион углубился в чтение, а Альфард внимательно оглядел Малфоя. С их последней встречи он несколько подрастерял свой шик. Ничего выдающегося, но опытному взгляду сразу было видно, что он сегодня в спешке натянул сюртук и даже не потрудился поправить воротник, что длинные светлые волосы сегодня сияли не так, как прежде, и что ледяные узкие глаза были обведены красным ободком от недосыпа. Орион тем временем дочитал то, что принес ему Люциус, и приложил руку ко лбу: — Замечательно… Только этого нам не хватало. Он передал газету младшему брату. С первой же страницы на него смотрели знакомые лица: это было старое семейное фото, сделанное на одном из министерских мероприятий пару лет назад, запечатлевшее Ориона с Вальпургой, Сигнуса с Друэллой и его самого. Огромный заголовок кричал: «За кого на самом деле выступает младший Блэк». Альфард принялся читать. — Эта статья только что вышла, но уже произвела огромный шум. Вам будут задавать вопросы — просто хотел предупредить. — Спасибо, Люциус. Ты знаешь, кто это написал? — Пока нет, но это наверняка можно выяснить. Кем бы ни был автор статьи, он проделал отличную работу. Это было вполне профессиональное журналистское расследование. Кто-то умный и дотошный тщательно проследил каждое публичное выступление Альфарда за последние полгода, каждый галеон, который Блэки публично вложили куда-то, каждый закон, за который когда-либо голосовал Орион. Вывод был написан грозным обвиняющим тоном, как набат: «Альфард Блэк долгое время пытался делать вид, что говорит исключительно от своего имени. И у него отлично получалось — мало кто будет спорить, что он чертовски харизматичный и привлекательный волшебник. Но за симпатичной картинкой современного интеллигентного мужчины скрывается страшная правда. Альфард Блэк работает на группу политиков, возглавляемую безымянным волшебником, которые сами называют себя консерваторами, но на самом деле являются одной из самых опасных угроз для нашей страны. Боюсь, очень скоро каждому волшебнику придется выбирать сторону в этом противостоянии». Альфард запрокинул голову назад и глубоко вздохнул. Только этого им сейчас и не хватало. Люциус и Орион тем временем деловито обсуждали то, как лучше отрицать написанное в статье: — Очень жаль, что обошлось без бездоказательных обвинений о страшных злодействах Темного Лорда, — задумчиво протянул Люциус, — это было бы легче оспорить. — Кто бы это ни писал, испугался конкретики. Так даже лучше — такие общие слова легко отрицать. — Вы правы. А ещё автор, похоже, уверен, что ваше сотрудничество с ним длиться уже давно. Это можно легко оспорить фактами. И вообще, я бы посоветовал напирать на то, что какой-то аноним пытается разложить общедоступные вещи в теорию заговора. Орион кивал. У молодого Малфоя и правда был почти талант отрицать чистую правду. Будь это кто-то другой, Альфард бы восхитился. — Через двадцать минут у меня заседание Визенгамота. Полагаю, журналисты Пророка воспользуются этим случаем задать мне вопросы. — Я пойду с тобой, — тут же заявил Альфард. Орион подумал несколько секунд, но согласился: — Ладно, все равно они будут разыскивать тебя, лучше показать, что нам нечего скрывать. В оставшееся время нам стоит решить, что мы будем говорить. Люциус, благодарю тебя за информацию, но у нас с братом не так много времени. Малфой коротко кивнул, вежливо попрощался и исчез из комнаты. Братья склонились над столом, делая короткие пометки прямо на газетной странице.***
У входа в зал заседаний их ослепили вспышки фотоаппаратов. Как и предсказал Орион, журналисты торопились задать свои каверзные вопросы. Альфард поднял подбородок, позволяя себе выглядеть спокойно и уверенно, как и пристало Блэку. Вся эта толпа, окружившая их двоих, стала почти у самых дверей, задерживая пытающихся попасть в зал судей. Никто не обращал внимания на недовольные взгляды этих глубоких стариков, наоборот, в случае необходимости, это стало бы хорошим поводом, чтобы закончить пресс-конференцию. Юркий рыжий паренек с лицом куницы пробился вперед и первый привлек внимание Ориона: — Лорд Блэк, что вы можете сказать по поводу вышедшей сегодня статьи? Дюжина прытко пишущих перьев едва не дымились от готовности начать строчить ответ. Орион не забыл несколько раз повернуться к камерам, давая хороший кадр. — Я мог бы сказать, что это ничем не обоснованная клевета, но это было бы слишком большим комплиментом этой, так называемой, диатрибе. Никому не известный аноним попытался собрать довольно ординарные факты из жизни моей семьи и слепить из них свою альтернативную версию реальности. Я никому не советую обращать внимание на такие жалкие попытки привлечь внимание публики. Первый вопрос был адресован Ориону в знак уважения, давая ему возможность объясниться как главе семьи. Дальше была очередь Альфарда брать огонь на себя. — Мистер Блэк, автор расследования утверждает, что все ваши недавние выступления были оплачены радикальной политической группировкой… Девушка в плохо сидящей мантии запнулась, и этой короткой паузы хватило Альфарду, чтобы перехватить инициативу. Ему повезло с формулировкой вопроса: автор статьи прямо не писал про оплату, а посмеяться над самой идеей было легче легкого: — Послушайте, но ведь каждому известно, что у меня достаточно собственных средств, и я точно не ищу подработку. Такие бессвязные и бессмысленные обвинения говорят скорее о тех, кто их выдвигает. — Но тогда с чем связан ваш внезапный приход в политику после стольких лет заграницей? — не унялась журналистка. Альфард по примеру брата посмотрел в камеру с самым серьёзным и немного грустным выражением лица: — Как я уже многократно заявлял, я принял решение надолго остаться в Британии из-за своего сына. Как любой отец я хочу проводить с ним больше времени и лично обеспечивать его безопасность и развитие. А участие в политике — гражданский долг любого волшебника. Не вижу ничего странного в том, чтобы к тридцати пяти годам начать интересоваться такими вещами. Навязчивый и раздражающий скрип перьев, запах серы от вспышек примитивных фотоаппаратов, шум и гомон. Альфард успел украдкой взглянуть на часы: до начала заседания оставалось не так уж много времени. — Лорд Блэк, ваш категорический отказ поддержать фракцию Альбуса Дамблдора по законопроекту о частичном ослаблении статута как-то связан с вашей поддержкой других политических групп? — Должен напомнить, — Орион не раздумывал ни секунды перед тем, как начать свой взвешенный и уверенный ответ, — что этот проект не поддержали даже многолетние сторонники профессора Дамблдора. Боюсь, дело скорее в несостоятельности самой идеи, а не в приверженности той или иной идеологии. Непонятно откуда появилась пепельная блондинка лет тридцати, и с неожиданным напором задала очередной вопрос, обращаясь то ли к Альфарду, то ли к его брату: — Вы активно работаете с волшебниками, которых давно обвиняют в связях с незаконными группами, например, с Абраксасом Малфоем… Ей явно было что ещё сказать, но Орион поспешил прервать её: — Моя семья работает с Малфоями уже не один десяток лет. Кроме того, Люциус Малфой давно помолвлен с моей младшей племянницей и стал для нас почти членом семьи, — Альфард едва не засмеялся вслух от этой идеи. — Я не вижу ни малейших причин, почему сотрудничество с семьей Малфоев вдруг стало нежелательным. Я могу посоветовать всем вашим читателям поменьше верить безосновательным обвинениям, а вместо этого обращать внимания на действия. Семья Малфоев много сделала для магического мира — взять хотя бы новое крыло Святого Мунго. Вопросы не заканчивались, журналисты без конца поднимали руки, пытаясь привлечь внимание одного из Блэков. Но тут прозвучал первый предупредительный звонок перед началом заседания. Орион ещё раз коротко пересказал свою позицию по поводу хлипких обвинений и, несмотря на отчаянные просьбы ответить ещё на пару вопросов, попрощался. Альфард никогда в жизни не был в главном зале Визенгамота. Представители палаты лордов могли свободно приводить посетителей прямо на заседание — в первую очередь для того, чтобы обучать наследников. Усевшись на широкое мягкое кресло рядом с братом, Альфард устало опустил голову. Он не хотел ни рассматривать огромный величественный зал, ни здороваться с многочисленными знакомыми. — Могло быть и хуже, — коротко сказал Орион, уже доставая из портфеля какие-то документы и готовясь к заседанию. — Мы можем только минимизировать ущерб, — хрипло отозвался Альфард, — что бы мы ни говорили, никто уже не забудет эту статью. Неподалеку им дружелюбно кивнул Абраксас Малфой. Прозвенел второй звонок, и все волшебники уселись, ожидая появления Дамблдора, который должен был открыть заседание.***
Снова оказаться на Гриммо было настоящим благословением. Орион, даже не спрашивая, налил им обоим по бокалу коньяка. Альфард мог наконец немного расслабиться. Он вытянул ноги и откинулся на спинку антикварного кресла. — Орион? О чём ты договорился с младшим Малфоем? Его брат пожал плечами: — О том, что я помогу ему избавиться от метки, а он будет делиться со мной информацией и не мешать моим планам. — Я думал, он только и ждёт возможности занять место отца в ближнем круге. — Очевидно, что нет. Я не интересовался в подробностях их семейными конфликтами, но я точно знаю, что он хочет уйти. Без нашей помощи ему бы это никогда не удалось. Альфард задумался. Теперь мотивация Малфоя была ему ещё менее понятна. Возможно, ему всё-таки придется ещё раз поговорить с ним и попытаться прояснить хотя бы для себя, что было у него на уме. — Сириус в школе? — Нет, они оба наказаны. — Пойду поговорю с ним. Альфард поднялся на третий этаж, где располагались детские комнаты. Он хотел отдать Сириусу письмо от его друга, а заодно объяснить случившееся позавчера. Хотя Сириус был наверняка очень зол на него, Альфард был уверен, что сумеет объяснить племяннику суть происходящего. Комната Сириуса когда-то давно принадлежала его отцу, поэтому, когда Орион позволял, маленький Альфард проводил там много времени. Он постучался, но не дождался ответа. «Всё ещё злится», — вздохнул Альфард, но всё-таки вошел. Только вот Сириуса в комнате не было. Дверь в ванную стояла распахнутой — там тоже было пусто. Возле шкафа валялись разбросанные вещи, будто там срочно что-то искали. На кровати лежал сегодняшний выпуск Пророка, с той самой злополучной статьёй. Окно было открыто настежь, и комната уже успела стать ледяной. Альфард выглянул из окна — водосточная труба была идеально расположена для того, чтобы спуститься по ней вниз, а там у атлетичного подростка не составило бы труда перемахнуть через невысокую каменную ограду. Все защитные контуры вокруг дома были направлены против тех, кто пытался войти внутрь, почти ничего не препятствовало тому, чтобы попасть наружу. Обратно по лестнице Альфард спустился бегом. — Орион, Сириуса нет в комнате. Судя по всему, он сбежал. Дальше началась страшная суматоха. Вальпурге, которая всегда отличалась невероятной для женщины стойкостью, стало плохо. Орион, убедившись, что сына нет в доме, тут же начал звонить по камину всем, кто мог знать о местонахождении Сириуса. Регулус, тоже сидевший дома наказанный, спустился вниз на шум, впрочем, его тут же отправили обратно. Даже домовые эльфы бестолково носились по дому, не зная, что делать. В первую очередь Альфард позаботился о жене брата: — Не волнуйся, пожалуйста, мы скоро его найдем, — успокаивал он Вальпургу, наливая несколько капель изумрудно-зеленого зелья с запахом полыни в стакан с водой. — Я знала, что рано или поздно так и случится, — слабым голосом ответила та. Эта слабость была так несвойственна Вальпурге, что Альфард стал по-настоящему волноваться за неё, но, выпив успокоительного зелья, та немного пришла в себя и могла хотя бы сесть на диван. Убедившись, что с ней все в порядке, Альфард сам постарался вспомнить, кто из его британских знакомых мог помочь в таком деликатном деле. Поцеловав руку Вальпурге и обменявшись парой слов с Орионом, он поспешил в кабинет брата, чтобы воспользоваться вторым подключенным камином. За полчаса он обзвонил с десяток людей, но все было без толку. Когда он уже почти отчаялся, в комнату вошел его старший брат: — Он в Хогсмиде и, похоже, пьян. Пойдешь со мной? Альфард кивнул, и уже через пару минут они выходили из камина «Антикварных котлов», чей хозяин заприметил неподалеку наглого школьника, которому нечего было делать в Хогсмиде в понедельник. В кои-то веки Альфард радовался размерам магического мира: здесь почти ничего невозможно было утаить, и за считаные минуты информация дошла до одного из знакомых Ориона. Хозяин магазина, быстро смекнув, кто перед ним стоит, начал заискивать и лебезить перед ними: — Ваше превосходительство, такая честь видеть вас в моем скромном заведении… Орион поморщился, как от зубной боли. Хотя он и воспринимал определенную долю уважения как должное, такая мещанская униженная услужливость раздражала его. — Будьте добры указать нам, где вы видели этого юношу, — эта просьба прозвучала резко, как приказ. — В двух перекрестках отсюда, ваше превосходительство, старик Аберфорт, кажется, выгнал его из «Кабаньей головы»… Не поблагодарив, оба Блэка поспешили к указанному месту. Кабанья Голова была знакома им со школьных времен, хотя ни один из них никогда там не бывал (место считалось мягко говоря неподходящим для приличных молодых людей). Но хозяин всегда терпеть не мог школяров, пытавшихся пробраться в бар, а значит, Сириус вряд ли смог бы раздобыть там выпивку. — Орион, он прочитал эту проклятую статью. Вместе со вчерашними новостями, видимо, было уже слишком для него. Не стоит ожидать от мальчишки самообладания взрослого человека… — Великий Мерлин, да прекрати же оправдывать его! — он не ожидал услышать в голосе брата такого ожесточения. — Мой сын даже не пытается приложить хоть немного усилий и подумать, как его действия могут повлиять на окружающих, хотя его интеллектуальных способностей для этого более чем достаточно. От того, что все вокруг стремятся выгородить его ещё до того, как он сам соизволит придумать оправдание своему поведению, становится только хуже. Альфард хотел возразить, но в этот самый момент они вышли из-за поворота к Кабаньей Голове. Виновник переполоха, Сириус Блэк, стоял посреди улицы и обменивался оскорблениями с седым неопрятным стариком. Оба кричали и размахивали палочками, готовые вот-вот перейти к проклятиям. Орион, пораженный этой бесстыдной сценой, позволил себе только шумно выдохнуть от гнева, а затем быстрыми шагами приблизился к наследнику и прошипел: — Немедленно прекратить, — Сириус от неожиданности замолчал, а на лице его читалась целая буря эмоций. — А вы… Он презрительно оглядел Аберфорта. Тот ответил ему тем же, сплюнул на землю и продолжил ссору уже с Орионом: — После того, как я выгнал вашего сыночка взашей, он посмел разбить моё окно проклятьем! Если вы думаете, что ему это сойдет в рук… — Я оплачу ущерб, — прервал его Орион. — Сто галеонов вас устроит? Сто галеонов были огромной суммой, явно превышающей стоимость нескольких разбитых стекол. Хозяин бара, хотя и продолжил ворчать о вседозволенности молодых чистокровных сынков, удовлетворился компенсацией. Отойдя к крыльцу своего бара, он закурил трубку, продолжая наблюдать за Блэками. Сириус пришел в себя и тут же начал кричать: — Оставь меня в покое! Я не хочу иметь ничего общего с проклятыми Пожирателями Смерти! Для Ориона не было ничего хуже, чем выяснять отношения на публике. Несколько случайных прохожих уже с любопытством посматривали на них. Все, что будет сказано на этой улице, еще до вечера станет предметом самых свежих деревенских сплетен. — Сириус Орион Блэк, — закипая от гнева прошептал он, — ты немедленно отправишься домой, а иначе, я клянусь, я отведу тебя туда за ухо на глазах у всех. В глазах Сириуса отразилась полная безнадежность, практически отчаяние. — Делай, что хочешь, но я всё равно не останусь в этом доме! Не говоря больше ни слова, Орион в то же мгновение аппарировал их обоих, а Альфард поспешил последовать за ними. На Гриммо Вальпурга долго не могла наглядеться на возвращенного ей первенца и, ни на минуту не прекращая жестоко его отчитывать, то и дело касалась то его предплечья, то ладони, будто пытаясь убедиться, что он правда здесь и больше никуда не денется. Из своей комнаты опять рискнул показаться Регулус, но его снова прогнали. Сириус, заметно недовольный материнским вниманием, уже мечтал, чтобы его тоже хотя бы отпустили наверх. Но у его отца были другие планы. — Я бы спросил тебя о том, что ты делал в Хогсмиде, но ответ мне уже известен, — холодным, отточенным тоном начал Орион. — Просто не мог больше выносить никого из вас, — дерзко ответил Сириус. Вальпурга хотела возмутиться этой очередной наглостью, но была остановлена жестом мужа. — Нет. Ты собирался отправиться к Дамблдору и в подробностях рассказать ему то немногое, что стало тебе известно про занятия твоего дяди. Сам Альфард клацнул зубами от неожиданности. О такой возможности он даже не думал. Сириус, конечно, знал не так уж много, но он мог очень хорошо себе представить, как чувство обиды и предательства привело бы его прямо в руки директора. Этому не бывать — также, как они не собирались отдавать никого из своих детей на службу Волдеморту, Дамблдор тоже не получит послушного, готового на все солдата из семьи Блэк. — А если и так, то что?! Я не собираюсь покрывать Пожирателя Смерти! — А тебе не пришло в голову, как опасно это может быть для Альфарда? Или тебе настолько заморочили голову, что ты готов без сожалений предать человека, который так тебя любит? На лице Сириуса впервые с начала их разговора отразилось сомнение. Из свойственного всем подросткам упрямства и из глубокого чувства обиды он хотел закричать «да» назло родителям и Альфарду, просто чтобы насладиться их возмущением. Но что-то внутри не позволяло ему это сделать. Альфард вмешался: — Сириус, вне зависимости от того, как ты зол на меня, это не повод сбегать из дома. Почему ты не попросил поговорить со мной? Я бы объяснил тебе, в чем дело. — Что там можно объяснять? Я думал, что хотя бы ты… Я думал, что ты даже из Нюниуса сможешь сделать нормального человека, а ты решил вместо этого стать таким же, как все они, — в голосе Сириуса звучала неподдельная, искренняя горечь. Альфард уже открыл рот, чтобы объяснить, но Орион покачал головой. Он долго смотрел на своего старшего сына, будто впервые пытался по-настоящему разглядеть его. Сириус стоял в центре комнаты, похожий на загнанного в угол клетки льва и переводил затравленный взгляд с одного взрослого на другого. Его длинные волнистые волосы растрепались во время сегодняшнего приключения и то и дело падали ему на глаза, так что мальчику приходилось отбрасывать их со лба. — Сириус. Единственный раз в своей жизни, просто послушай меня. Ты больше не ребёнок и должен думать о последствиях своих действий. Речь сейчас идёт не о ваших школьных ссорах, а о гораздо более серьёзных вещах. Дамблдор известен своими благими намерениями и возвышенными лозунгами. Но ты ведь совсем неглупый мальчик. Подумай сам: ты ему нужен только как пример «исправившегося Блэка». Но и он, и твои приятели всегда будут относится к тебе с подозрением, ждать, пока ты дашь малейший повод для сомнений. — Это вы оба виноваты в том, что Джеймс тоже меня ненавидит! После того, как Ремус исчез, никто больше не доверяет мне, все знают, что это как-то связано со Снейпом и нашей семьей! — Это именно то, о чем я говорю! Пока вы с друзьями весело развлекались, вплоть до попытки спустить оборотня на непонравившегося тебе мальчишку, и их, и Дамблдора всё устраивало. Но как только у тебя начались настоящие проблемы (которые, впрочем, являются лишь последствиями твоих действий), все сразу вспомнили о твоей семье. Твой приятель ведь уже сказал тебе об этом? Что всегда знал, что из Блэка не может выйти приличного человека? Неужели ты думаешь, что предав всех своих родных, согласившись пожертвовать собой ради лживых обещаний Дамблдора, ты сможешь снова заслужить их расположение? Неужели тебе правда нужно такое расположение? К концу тирады губы Сириуса мелко подрагивали, а длинные густые ресницы начали слипаться от слез. Он хотел уже выкрикнуть что-то в ответ, продолжать спорить, если нужно, до бесконечности, но в этот самый момент Альфард вложил ему в руку незапечатанный конверт, на котором аккуратным, знакомым почерком было написано имя Сириуса: — До того, как ты сбежал, я хотел отдать тебе вот это. На случай, если ты не верил мне, что с твоим другом всё в порядке. Можешь написать ему ответ. Вальпурга покачала головой, явно считая, что сейчас было не время для подобных поощрений. Сириус неверяще переводил взгляд с конверта на своего дядю, пока наконец не осмелился достать лист пергамента, с такой осторожностью, будто тот мог в любой момент рассыпаться в прах. Не обращая внимание на взрослых, он погрузился в чтение, жадно водя глазами по строкам. Альфард чувствовал себя очень виноватым, когда всё-таки решил предварительно прочитать письмо, но сейчас он был рад, что сделал это. Ремус Люпин писал о том, что рад, что всё случилось именно так, что, хотя он очень скучает по своим друзьям, там, где он живёт теперь, будет безопаснее для него и окружающих. Он просил Сириуса не винить себя слишком сильно за происшествие в прошлом году, насколько мог твердо требовал не вымещать злость на Северусе и просил передать большое спасибо самому Альфарду за его помощь. Это было именно тем, что сейчас нужно. — Твой отец прав, — тихо начал Альфард, когда Сириус уже прочитал письмо в первый раз, но всё ещё не мог оторвать от него глаз, — пришло время решить, кто твои настоящие друзья. Те, кто требует отказаться от своей семьи как доказательство благонадежности, друзьями не являются. Сириус, ты не заслуживаешь такого отношения. Сириус снова посмотрел на него тем самым обвиняющим взглядом, который разбивал Альфарду сердце: — Но почему ты перешел на его сторону? Ты ведь никогда не поддерживал всю эту ерунду про превосходство чистокровных волшебников? Альфард не стал говорить, что приверженность самого Волдеморта к этим идеям была весьма условной. Вместо этого он взял лицо лицо Сириуса в свои ладони, и, внимательно глядя ему в глаза, сказал: — У меня не было выбора. Ради благополучия нашей семьи — особенно тебя, Северуса, и Регулуса — нужно было, чтобы кто-то из нас согласился ему помогать. Ты ведь знаешь, что я никогда бы не причинил никому вреда? Но мне пришлось делать некоторые вещи, которым я не горжусь. Всё это уже почти позади. Через пару месяцев наше соглашение истекает, и больше ни я, ни кто-то другой из Блэков не должен будет иметь с ним дело. Ты мне веришь? Сириус поджал губы и опустил взгляд вниз, но Альфарду показалось, что он смог посеять в племяннике сомнение, хоть как-то достучаться до него. Ему тоже нужно было дать немного времени наедине с собой, чтобы подумать. Орион, видимо, подумал также, но не забыл напоследок сообщить Сириусу об ожидающем его наказании: — Сириус, своим поведением сегодня ты лишил себя всех привилегий до самого Рождества. Кроме того, я не могу отпустить тебя в школу, пока не буду уверен, что ты не поставишь под угрозу безопасность своего дяди и всей семьи. — Но ты не можешь просто запереть меня здесь! Директор Дамблдор… — Тишина. Официальной причиной послужит твое значительно ухудшившееся за последние месяцы поведение, с которым, очевидно, в школе давно уже никто не справлялся. Даже хорошо, что ты решил попытаться напиться и устроил скандал в Хогсмиде. Будет правдоподобнее. Орион тонко улыбнулся, пока его сын осознавал, в какие неприятности угодил. — Что-что ты сделал в Хогсмиде? — угрожающе спокойным тоном поинтересовалась Вальпурга — ей ещё не успели рассказать подробности. Сириус, прекрасно знакомый с тем, какой его мать может быть в гневе, обернулся к отцу, явно отдавая предпочтение его нудным лекциям. Орион, хотя и не собирался облегчать его участь, ненавидел крики, поэтому решил всё-таки успокоить жену: — Я уже со всем разобрался. Хотел бы я знать, откуда у твоего сына такое стремление к устраиванию сцен, — намёк был настолько прозрачным, что оскорбленная Вальпурга вскинула голову, не удостоив его ответом. Орион снова обратился к Сириусу. — И не думай, что сможешь в это время ничего не делать. Твоим образованием займусь я лично, — он сделал паузу, позволяя Сириусу мысленно представить все возможные казни, но потом всё-таки смягчился, — но тебе будет позволено вести переписку с твоим другом-оборотнем. Это обещание почти затмило для Сириуса все обещанные наказания. Он даже выдавил из себя «Спасибо, папа», хотя видно было, что это далось ему нелегко. — А теперь отправляйся к себе. До ужина я заберу из Хогвартса твои вещи. Когда наверху громко хлопнула дверь его комнаты, Орион спросил: — Как ты думаешь, он хоть что-то понял? — Может, пока не до конца, но дай ему время, — поспешил утешить Альфард. Он надеялся, что пока Сириус останется дома, его отец найдёт время заняться не только его образованием, но и немного поговорить по душам. Вальпурга помотала головой: — Этот ребёнок точно сведёт меня в могилу. — Подожди, пока придет время устраивать его помолвку, — мрачно пошутил Орион. Они все были совершенно вымотаны этим бесконечным днём. — Твой сын, я надеюсь, хотя бы школе? — поинтересовалась Вальпурга. Альфард кивнул. В этом учебном году Северус попадал в неприятности гораздо реже, чем его кузены и кузины. — Останься сегодня у нас. Сыграем в экарте после ужина. — С удовольствием, — улыбнулся Альфард. Пока они были вместе, они могли пережить всё, что угодно.