Давай попробуем вновь.

Рядом с бывшим мужем Виктория Александровна чувствовала себя в безопасности. Она ощущала покой, который потеряла в день смерти отца. Мало того — все её мысли были только о Нем. Она исподтишка наблюдала как он тренируется, и каждый раз не могла сдержать слёз, а он, тренируясь, каждый раз смотрел на трибуны, где она, закусив губу, делала эскизы. Она переставала дышать, когда делала замеры его тела, а ее прикосновения будто обжигали его кожу - он скучал. Девушка не могла пошевелиться, если он был где-то рядом, а он не мог оторвать глаз от неё. Она не могла сопротивляться чувствам, хотя столько лет это ей удавалась блестяще, а он готов был упасть перед ней на колени, только бы она не уезжала вновь. Девушка проводила все своё время с командой: сидела на трибунах, когда они тренировались и делала наброски формы, стараясь учесть особенности каждого. Делала замеры, помогала в примерке и успокаивала после «Меня укололи булавкоооооой», поэтому видела Сергея постоянно. Обедали они вместе, гуляли по городу тоже все вместе. И, о боги, как же ей льстили взгляды девушек, когда она шла по улице в компании красавцев-баскетболистов. К счастью, ей в подчинение была выделена группа лучших швей и она была просто счастлива, что не придётся ничего отшивать самой — уже отвыкла гражданка Штемпс от советской швейной машинки. Помещение им выделили в том же спортивном комплексе, где тренировались мужчины, поэтому, пока она бегала с тканями, они носились по залу с мячами. В один прекрасный день, выходя из спортивного зала, компания мужчин, состоящая из Алжана, Мишико, Зураба, Вани, Моди и двух Беловых, заметила хрупкую девушку, стоящую у лестницы на втором этаже. Её остановила какая-то женщина и отдала ей стопку бумаг. Наблюдение за ней прервал Гаранжин: — Решили вот так в открытую стоять и смущать нашу гостью? — шутил он. — Да она же красавица, как тут не засмотреться, — весело подхватил Ваня, но раздался женский взвизг. Все резко перевели взгляд на лестницу: Виктория упала, сломав каблук и, похоже, вывихнула правую лодыжку. Вокруг неё лежали бумаги, а она держалась за ногу и не шевелилась. Сергей Белов в три шага оказался рядом. Три шага. Секунда, и он уже сидит перед ней. Вторая, и он поднимает её на руки. Она, от неожиданности, обхватывает его шею и нечаянно ловит взгляд. Боже. Сердца у обоих готовы выпрыгнуть. История повторилась. Вновь.

***

Май 1963 года. Главное здание МГУ. Факультет международных отношений. Девушка, со стопкой конспектов, двумя книгами и сумкой на перевес, спускается на каблуках по лестнице. Ей нужно в библиотеку, а потом успеть в кино к Серёже, но она, похоже, очень сильно везде опоздает. Сергей Белов сидит в тени дерева с букетом нежно-розовых пионов и ожидает свою девушку. Он решил сделать ей сюрприз, заранее подсмотрев в ежедневнике расписание занятий. Дня него всегда было загадкой: как эта девушка умудряется везде опаздывать, ведя этот блокнот? Но сейчас не об этом: На часах 17:38, а она ещё не вышла, — думает он, — задержалась у преподавателя наверное, такое у неё часто бывает. — он переводит взгляд на лестницу и видит свою любимую заучку: она в струящемся белом платье и на каблуках, несёт свои книжки и бумаги, не видя ничего перед собой. Он отвлекается на Цветы, забирая их со скамейки и слышит звук падения и разлетающихся бумаг. Вика. Он бежит к ней, плачущей, вздрагивающей, хрупкой девочке, которая держится за ногу — Милая, не плачь, не плачь пожалуйста, — он подлетает к ней, бросая букет рядом и вытирая ее слезы. — Нога, — только и может сказать она сквозь слезы. Одногруппники, которые так же шли в библиотеку, стали собирать конспекты и книги, лежащие на асфальте, а Сергей лишь вручил любимой букет цветов и подхватил на руки. — Вань, ты не мог бы подержать конспекты до завтра у себя? — Сергей знал этого молодого человека с бумагами в руках — они когда-то учились в одном классе. — Конечно, Серёж, я тогда книги тоже заберу, — говорит он вслед уходящей паре. — Прости, — она прижимается головой к его ключице, — я, кажется, испортила наше свидание. — Глупенькая, ты наоборот дала мне возможность лишний раз поносить тебя на руках, — он улыбается. Сергей Белов когда-то умел улыбаться… Мужчина отвозит любимую в больницу, ждёт с ее вещами в коридоре, изводя себя раздумьями о переломе и осложнениях. Но мысли его прерывает медсестра, вышедшая из кабинета с Викиными шпильками в руках: — У неё вывих лодыжки. Ей сделали перевязку, но много ходить противопоказано, — она отдаёт ему туфли, — особенно на каблуках. — Спасибо, — облегченно выдыхает он и заходит в кабинет, — ну что, Виктория Александровна, теперь в университет я буду носить вас на руках, — говорит он и она заливисто смеется в ответ. А ведь она подумала, что он пошутил… Следующие две недели Сергей Белов, капитан московского ЦСКА, носил любимую девушку на руках в университет и из него. Она, конечно, сначала долго упиралась, но потом время зря не теряла — в пути постоянно читала свои конспекты, которые он носил в спортивной сумке. Ее сессия, которая должна была начаться через 4 дня, волновала Сергея намного меньше здоровья любимой, но спорить с ней, как всегда говорил Александр Штемпс, было опасно для здоровья и парню не особо хотелось проверять это на себе. Спустя время, лодыжка зажила, Виктория уже могла на неё наступать и наконец настал тот день, когда можно было снять эту злополучную повязку. — Я сама могу, Сереж, — говорит она, сидя на диване в их с отцом апартаментах. Александр находился в командировке второй день и присматривать за больной девушкой остался Сергей, который сидел с ней до поздней ночи, ссылаясь на то, что ей запрещено ходить. Ну, или он просто хотел постоянно оберегать ее. — Нет, я хочу сделать это , — он убирает ее руки на колени и садится перед ней на пол: — Как же ты меня напугала, — шепчет он, аккуратно развязывая хрупкую ножку, — но я буду очень скучать по нашим прогулкам, — он подмигивает ей и убирает повязку. Правая нога немного покрасневшая, но такая, черт возьми, родная и любимая, что он не удерживается и касается ее пальцами. Она вздрагивает, толи от боли, то ли от неожиданности. Он старается быть аккуратным и нежно, почти невесомо, целует ее щиколотку. Молчание. Прикосновение его губ настолько приятно, что у Виктории сносит голову от захлёстывающих ощущений. Он поднимает глаза на неё и видит в них нежность, перемешанную с желанием. — Вика, — хриплым голосом говорит он и тянется к ней, — я, — глаза в глаза, — я люблю тебя, — ее губы все ближе и ближе и в сантиметре от соприкосновения она произносит: — И я тебя. И тут Сергей срывается, впиваясь в губы любимой и откидываясь с ней на спинку дивана. За год отношений было много поцелуев, но подобный — первый для этой пары.

***

Сергей Белов шумно сглатывает, смотря то на ее пухлые губы, то в глаза, а Виктория, разорвав зрительный контакт, откашливается и старается поправить юбку. — Виктория Александровна, куда убрать ваши бумаги? — спрашивает Алжан и девушка переводит взгляд на ребят, которые держат в руках ее листы. — Давайте мне, я сама их отнесу. — Или вас с ними отнесут — шутит Мишико и ловит свирепый взгляд Моди, мол, ещё раз — и я тебя точно удушу, и быстро замолкает. Ситуацию в свои руки берет Владимир Петрович: — Сергей, тогда отведи мисс в травмпункт, а мы пока отнесём бумаги в Ваш кабинет, — обращается он к Вике. — Спасибо, Владимир Петрович, -улыбается девушка и Сергей уводит /уносит/ ее оттуда. — И всё-таки, они хорошая пара, — говорит Саша Белов на пути в кабинет Виктории, — я бы хотел, чтобы хотя бы у них все получилось. Остальным и добавить нечего. Компания прекрасно знает о ситуации с Сашей, но делает вид, что не понимает — Саша бы не хотел жалости в свой адрес и они это прекрасно знали. Но пара и правда получилась бы чудесная…