Никто не вернулся прежним

      Утром, помимо охраны появился в больнице и Илья.       Аня отошла от палаты Костенко, быстро переоделась и вернулась. Поперёк щеки у неё была глубокая царапина, видимо, один осколок зацепил. Была вероятность, что останется шрам, но девушка не обращала внимания, периодически касаясь раны кончиками пальцев. — Как продвигается, Илья? — Всё запутанно, Анна Сергеевна… Аня. Мы по камерам посмотрели, это был один из приближенных Дмитрия Киняева. Взрывных устройств было три, осколочные гранаты. Этот придурок, увидев Сергея Александровича выдернул чеки и кинул гранаты в толпу. Потом и след его простыл. Одиннадцать трупов, ещё дохренадцать раненых, благо, детей не было. — Ты-то как уцелел? — Я запасной выход проверял, меня даже не оглушило. — Личность этого мудака установили? — Так точно, — Илья протянул девушке тонкую черную папку. — Я подумал, вы захотите лично ознакомиться. — Так-с… Владимир Казанский, дата рождения… Понятно. Как собираетесь его найти? — Весь город в камерах, на какой-то, да засветится. Плюс ориентировки разосланы по всем местам, через которые он может попытаться уехать из города. Поймаем, Анна Сергеевна, никуда эта тварь не денется. — Понятно, Илья. Зайдешь к нему? Он скоро окончательно придет в себя после наркоза. — Не, я потом, когда этого Казанского поймаем, чтобы было, чем порадовать. — Хорошо. Кто занимается помощью семьям пострадавших? — Есть люди, Аня. Это уже наша работа. — Уже легче… Хорошо. Иди, занимайся там. Как только что-то появится, хоть малейшая информация, сразу сообщи мне.       Мужчина кивнул и пошел к выходу. Девушка глубоко вздохнула и зашла в палату.       Сергей сидел на кровати и ощупывал бинты на голове. — Как ты? — Это вот, — мужчина показал на бинты, — точно лишнее. — Самая серьезная рана у тебя на боку, плюс рана на бедре не даст безболезненно ходить. В остальном… Ты родился в рубашке. В кевларовой рубашке. Но пару дней ты будешь здесь. — Я так понимаю, ты пока решила подменить меня на работе? — Есть немного. Признаюсь, командовать теми, кто выполняет распоряжения добросовестно и своевременно, не гавкаясь при этом ни с кем, очень приятно. Вот, узнала, кто этот подрывник.       Костенко ознакомился с содержанием папки. — Вот ублюдок Киняев! Сдох, сука, а всё равно мне жизнь поганит! Найду — бошку прострелю этой твари, чтоб знал, на кого работать, падла! — Твоё дело — выздороветь. Остальное разберём по ходу дела. — Хорошо… — Сергей лёг на подушку. — Анют, сядь поближе.       Девушка села на кровать и взяла генерал-лейтенанта за руку. — Как давно я не слышал слово «ты» от тебя… Помнишь, что я сказал, когда мы танцевали? — Помню…- слезы навернулись на глаза Антоновой. — А я… Я ведь не успела тебе тоже кое-что рассказать…       У меня на работе начальник… Замечательный человек. Мозг не выносит, работой до ночи не заваливает, не орёт на пустом месте, — слезы капнули на руку Сергея и девушка стёрла их пальцами. — У него прекрасный вкус в одежде, в парфюме, в музыке. Всегда приветливый, улыбается — всей душой. Я очень часто ловила себя на мысли, что у него чудесные серо-голубые глаза, мне хочется всё чаще в них смотреть, не отрывая взгляда. Но в один день я поняла, что хочу видеть его каждый день, всю свою жизнь… — Аня коснулась губами руки Сергея, уже не боясь за слёзы, не скрывая их. Они лились от счастья и облегчения, что дорогой ей человек скоро будет совсем здоров, обнимет её, поцелует и скажет, что всегда-всегда будет рядом с ней и никогда и никому не позволит ей навредить.       Костенко погладил её по щеке. Девушка зажмурилась и поцеловала его ладонь. Она ещё никогда не чувствовала что-то столь сильное. — Я думала, у меня есть любимый человек, который больше полугода назад навсегда остался в Припяти, что я не смогу ни к кому привязаться даже, не говоря уже о любви, но… Судьба решила иначе и я безнадежно влюбилась в своего начальника, который старше меня на тридцать лет… Так что, не волнуйся, ты не одинок в своих страхах. — Анют, ты самое прекрасное, что я встречал в жизни, — улыбнулся Сергей, тут же сморщившись от боли. — Есть знакомый врач, которому ты доверяешь? — Спроси у Ильи, он знает, как его найти, — Сергей прикрыл глаза, чувствуя дикую усталость. — Езжай домой, родная, тебе тоже нужно поспать. — Я не могу… Этот Казанский, если узнает, что ты жив, попытается ещё что-нибудь сделать, а я не прощу себя, если с тобой что-то случится в то время, как я буду спать. — А если это приказ? — Тогда контрприказ — спи. — Так точно, товарищ генерал, — улыбнулся Костенко, погружаясь в дремоту.       Девушка не стала бороться со сном и прилегла на стоящую напротив кровати и, одновременно, входа кушетку, подложив под голову свёрнутый и уже абсолютно не нужный костюм Сергея.