Никто не вернулся прежним

      Пять часов спустя сон Ани прервал стук в дверь, а затем голос Ильи. — Анна Сергеевна… — Да? — девушка вскочила и кинула взгляд на любимого мужчину. — Спит. Что случилось? — Нашли. Уже везут. — Через минуту выйду.       Илья закрыл дверь. Аня подошла к кровати Костенко. — Вот и пришел момент истины. Тварь в ловушке. Теперь мы получим всю необходимую информацию и Казанский сдохнет так же, как его босс. Я люблю тебя и постараюсь решить всё поскорее, чтобы вернуться ещё до того, как ты проснешься, — девушка поцеловала мужчину в сухие губы и вышла из палаты.       Черный джип «Шевроле» мчался по шоссе. — Люблю свою работу, — сказал Егор. — Машины с такими номерами ни один гаишник не тормозит. Анна Сергеевна, нашли мы этого урода поблизости от одной заброшенной стройки. Я передал ребятам, чтобы его туда как раз притащили. Потом хоть в бетон закатать можно, никто и не заметит. — Это идеально. Пистолет есть? — Это ж серегина тачка, не знаю.       Аня открыла бардачок. Пистолет лежал там, с заряженным магазином и на предохранителе. Девушка пристегнула кобуру к поясу. — Блин, машина такую жопу пережила, он с ней, как с женщиной. Сам следил за ремонтом, сам мыл. Это же вас с друзьями он тогда от Киняева спасал? Тачка была в решето. — Ага, — Аня допила кофе, который взяла в больничном автомате. Он был самым дешёвым и отвратительным на вкус, Сергей по утрам варил ей гораздо лучше. — Он подробности рассказывал? — Да, говорил, в Припяти все было. Аномалии какие-то и сдвиг по фазе у вашего друга. Паша… Вершинин, кажется, так его звали? — Да… — Аня посмотрела на темнеющее небо за окном. — Он был моим парнем. — А с Санычем у вас что? — Вне зависимости от информации, не собираюсь ничего обсуждать. — Да ладно, о вас уже все в ФСБ шепчутся, на то мы и фэбосы, чтобы быть внимательными к обстановке и к людям, даже если эти самые люди наше начальство. — И как мы со стороны смотримся? — Вообще, довольно неплохо. Рад, что у Саныча кто-то появился, а то все один да один. Десять лет вместе работаем, он даже бабочками пользовался всего раза три, лет пять назад, да и то по-моему, больше потискать, да поболтать под вискарь.       Аня хмыкнула. Выходило, что она вполне могла быть первой женщиной в постели Костенко. — Спасибо за информацию. Кстати, Егор, я просила обращаться ко мне на «ты». — Анна Сергеевна, я уже не подросток, мне тридцать пять лет, я прекрасно понимаю, что лучше относиться к вам официально, так как вы любимая женщина моего начальника, а в какой-то степени сейчас сами являетесь моим боссом. Как бы мы не хорошо общались с Костенко и с вами, границы есть и я не хочу переступать через банальную совесть и уважение. — Со всеми мужчинами так сложно? — Возможно. Мы на месте. Я попросил доктора Данилова приехать, из него уже песок сыпется, но дело свое он знает, они с Сергеем вместе работали ещё в КГБ в Припяти. — Да, слышала от него о Данилове. Ты молодец, Егор.       Машина заехала на территорию замороженной стройки. Возможно, здесь когда-нибудь и будет многоэтажка, но сейчас лишь два этажа железобетона.       Аня выскочила, едва машина остановилась. — Ведите!       Казанский Владимир Николаевич сидел в просторном подземном гараже, пристегнутый к железному стулу по рукам и ногам пластиковыми наручниками в кольце подчинённых Сергея и Егора, под прицелом около тридцати автоматов. Его окатили ведром холодной и грязной воды из стоявшего на улице бака. — О, кто это тут у нас? — мужчина злобно оскалился, увидев перед собой Аню. — Шлюха фээсбэшная! — Не обращайте внимания, Анна Сергеевна, его загнали в угол — вот он и крысится, — услышала девушка шёпот Егора на ухо. — Да чё она сделает? В этом мире она жалкая неженка-сиротка! — Валерий Степанович где? — Аня осмотрелась, ища слабое место в оцеплении и не нашла его. — Бегу-бегу! — раздалось сзади.       Девушка оглядела круг оперативников и громко заговорила. — Ребята! Есть ли среди вас те, у кого член семьи не вернулся домой со вчерашнего праздника?       Пять человек подняли вверх левую руку. — Есть ли среди вас раненные? Порезы и царапины тоже считаем.       Ещё с десяток поднятых рук. — Опустите руки. Теперь поднимают руки те, кто против мучительной смерти этого ублюдка.       Ни одной поднятой руки. — И что теперь? — пленник плевался слюной и кровью, кажется при задержании ему выбили зубы. — Пристрелишь меня, как собаку? Или обколешь какой-то хренью, чтоб я сдох в муках?       Валерий Степанович достал жгут и перетянул пленнику руку. — Эээ! Вы чё делаете? — Аня, что колоть будем? — Слышь, да не надо мне ничё колоть! — Тиопентал натрия. Чрезвычайная ситуация, информация нужна позарез. — Ну, как знаешь…       Казанский задёргался вместе со стулом, скрежеща железом о бетон. Девушка крепко взяла пленника за руку, чтобы доктор спокойно сделал инъекцию. Подрывник заорал в голос и задёргался ещё больше, фразу Ани «тихо сиди» он даже не услышал.       Данилов устало и нетерпеливо посмотрел на Аню и она поняла, что с таким успехом укол они сделают не скоро. Девушка на глазах Владимира выдернула пистолет из кобуры, сняла с предохранителя и передёрнула затвор. — Сюда смотри! Открой рот. Рот открой! Зубы выбью, открой рот!       Пленник зажмурился, но рот открыл. Аня вставила дуло пистолета ему между зубов. — Вот только двинься чуть-чуть.       Егор ошалевшими глазами смотрел на хрупкую девушку, которая готова была пристрелить человека и даже не моргнуть при этом. Когда он встречал её на работе, она тихо заходила в кабинет Костенко, приносила кофе и, спокойно улыбаясь, уходила обратно к себе. Смотришь на неё — и не подумаешь даже, что она способна на ТАКОЕ. Да и что вообще в мире способно заставить безобидного секретаря-переводчика пойти с пистолетом против одного из лучших людей охраны Киняева? Действительно, любовь? А вот Казанский оказался не таким непробиваемым. Видимо, понял, что с этой девушкой шутить не получится.       Он тронул самое дорогое, что у неё было, хотя сам об этом и не думал. — Есть, — Данилов снял жгут с «пациента». — В игрушки он играет… — Аня убрала пистолет в кобуру.       Уже через полчаса Аня узнала, что Киняев оказался предусмотрительным: он оставил инструкции даже на случай своего летального исхода, выполнить которые должен был его верный пёс Казанский. Как предсказывал Киняев, за устранение угрозы Костенко получил новое звание и не мог это не отметить. Узнать точное место и время проведения мероприятия не составило Казанскому никакого труда. А дальше осталось дело техники — найти оружие и зайти «в гости». Только вот Владимир не рассчитал расстояние, Сергея только ранило. А вот сам подрывник заслужил пулю.       Девушка отошла на пару метров и достала пистолет. — Киняев мёртв? — дуло пистолета смотрело точно в лоб связанного мужчины. — Не-ет, — протянул Казанский. — Он не у-умер. Он теперь свобо-оден. Вы двое теп-перь его мишень, Паша с-сдохнет скоро, а вы…- мужчина рассмеялся, выплевывая кровь со слюной, — мр-рази, сука, валите в Чернобыль и молитесь, чтобы победить!       Аня нажала на курок. Тело на стуле обмякло. — Все уходим. Только этого деньте куда-нибудь.