Никто не вернулся прежним

      Поздним вечером девушка зашла в палату Костенко. Он уже не спал и допрашивал медсестру. — Где она?! Отвечайте! — Серёж, спокойно, я тут! — Анюта…- мужчина перестал прижимать медсестру к стене и та быстро выскочила из комнаты. Неловко прихрамывая, Сергей подошёл к любимой и крепко её обнял. — Ты бы хоть записку оставила… — Прости, дело было срочное. — Господи, чумазая вся, — мужчина улыбнулся и стёр бетонную пыль с её раненой щеки. — А это ещё что?       Девушка покраснела и натянула свитер, закрывая пистолет. — Я больше про вот это спрашиваю, — указал Костенко на кровь, которую Аня не смыла с рук после допроса Казанского. — Мы нашли эту мразь. Он больше не причинит вреда. Только есть одна проблема… — Какая? — мужчина внимательно вглядывался в Анино лицо, замечая мелкие кровавые брызги на щеках. — Нам нужно вернуться в Чернобыль…

***

      Утром Аня рассказала все подробности допроса Казанского, Егор с Виктором Степановичем информацию подтвердили. Сергей, позабыв о боли в бедре, ходил по палате кругами. Трое участников событий сидели на кушетке. — Ребята в курсе? — Костенко указал на девушку рукой. — Нет, я пока им ничего не говорила, — Аня, уже сменившая дома одежду, теребила подвеску с серо-голубым камнем — ещё один подарок любимого. — Вот и не надо пока. Так… Варианты… Егор, что на работе? — Генерал тебе больничный на месяц оформил. Сказал, чтобы ты не появлялся на работе раньше. — Отлично. Дальше проще…- Сергей провел рукой по бинтам на голове. — Да когда же эту дрянь снимут?! — Серёж, успокойся, — заговорил Данилов. — Основную проблему мы решили. — Степаныч, ты зря так думаешь, может, Киняев ещё кого нанял для этой же работы. А у меня вон, — он показал на девушку, — женщина в этой жизни одна остаться может! Снова. А мне этого нахер не надо… Так, чёрт с этим, всем по домам или по работам. Ань, позови мне лечащего врача.       С врачом Костенко договорился о выписке и месяц провёл дома. Рана на ноге не очень торопилась заживать и мужчина волновался, что не сможет полностью оправиться от травмы к следующему важному событию в своей жизни. Аня поддерживала его морально и физически и наконец-то перестала называть его на «вы», что раньше чертовски выводило мужчину из себя.       Через неделю после выписки бинты с головы Сергея сняли. Он безумно боялся как бы его новое лицо — а он знал, что шрамов прибавилось — не отпугнуло от него Аню, которая и так рядом по одному Богу ведомой причине, а девушка видела в глазах Сергея этот страх и боялась, что Костенко сам её оттолкнет. В минуту «Х», мужчина, вместо зеркала, посмотрел в анины глаза. — Сильно страшный? — Ну, красивее ты точно не стал, — девушка осторожно провела пальцами по его голове, — но это даже хорошо — всё мне одной достанется.       Тогда он обнял её и понял, что именно ему нужно сделать, чтобы они оба были счастливы даже больше, чем сейчас. Этот момент, позднее, вспоминался Сергею чаще, чем ему хотелось бы.       Аня видела задумчивость в глазах любимого, но на все её вопросы он отвечал «о работе думаю, о работе». На самом деле, пока девушки не было дома, он проводил время в телефонных переговорах с коллегами, договариваясь и сверяя информацию на счёт предстоящей поездки в Чернобыль. Откладывать поездку вечно нельзя, рано или поздно, либо Зона вмешается в их жизнь, либо Паша ещё как-то напомнит о себе. Сергей собирал людей, фактически готовясь брать Припять штурмом.       Наконец, ему практически всё удалось подготовить. Все ожидало только его слова «поехали» и приезда начальника Костенко из командировки в Вашингтон, что требовало паузы в действиях до середины сентября.       Решив потратить два месяца ожидания с пользой, Сергей июньским теплым вечером сделал Ане предложение.