Как я провел зиму.

Утро - это отличный повод испортить кому-нибудь настроение на весь оставшийся день. Ну или поднять, как уж карта ляжет. Моя карта чаще ложилась в пользу именно первого варианта, потому что сложных путей я не ищу. По крайней мере, по утрам. Сладко потянувшись, я ухватился руками за спинку кровати и, подняв ноги, в пол-силы долбанул ими по дну верхнего яруса кровати, на котором спал наш гитарист Шухей. - Подъём, дедуля, солнце уже высоко! - проорал я вслед своему красивому жесту чуть хриплым ото сна голосом. - Пошел в жопу, гном! - как невежливо. Я тут, понимаешь, бесплатным будильником работаю, а он обзывается. Пнув кровать ещё разок, чтоб моему другу лучше спалось, я отправился умываться. Как-то у нас так само повелось, что вечно брюзжащий Шу - дедуля, несмотря на то, что он младше меня, ну а я с моим маленьким ростом, естественно, гном. Второй вокалист, Кейта - дистрофан, но так его зовет только ударник, который все водит его жрать рамен и мечтает хоть немного откормить, потому что, видите ли, зрелище тощего кейтиного тельца вызывает у Хаято ужас. А мне кажется, Кейтаян вполне нормальный, просто конституция тела такая. У меня вон тоже телосложение далеко не идеальное. Несмотря на все усилия в спортзале, я выгляжу как карамель на палочке со своей большой головой. С телом больше всех повезло Айсу. Несмотря на то, что он долго сидел на диете и выглядит уже не так брутально, как во времена XodiacK, у него сохранился красивый рельеф мышц и все пропорции. В общем, подлецу все к лицу. Даже странно, что нас до сих пор все сравнивают. - А вы с Айсу-куном действительно чем-то похожи! - выдал Кейта в тот день, когда мы с вокалистом BFN только познакомились. Мы тогда стояли в курилке и у меня чуть сигарета изо рта не выпала от удивления. - Издеваешься? Сначала стафф, теперь ты, - пробубнил я, прикуривая, - Чем мы похожи? - Не знаю, - младший вокалист задумался. - Есть в образе что-то общее. - Боже мой, что у нас может быть общего? - я немного раздраженно махнул рукой, сбрасывая пепел в урну. - Айс высокий, красивый брутальный мачо, а я страшный гном с синими волосами. - Ну насчет страшного ты преувеличиваешь, - рассмеялся Кейтаян. - Хотя насчет остального вроде верно. И все же, чем-то вы похожи! - добавил он после неторопливой затяжки. На завтраке моего друга Айса не наблюдалось. Зато когда я вышел во двор, чтобы покурить на свежем воздухе, он обнаружился в ближайшем сугробе. Усмехнувшись про себя, я отложил на время перекур и вернулся в холл отеля, где стоял автомат с кофе. Принесу этому придурку завтрак в сугроб. Кофе конечно не полноценная еда, но лучше, чем ничего. Так, со стаканом в одной руке, я и приземлился рядом с Айсом в снег. Теперь можно и покурить, пуская жалкие клубочки дыма в бескрайнее небо. Когда лежишь на земле, оно кажется особенно большим, всеобъемлющим. Сейчас, при хорошей погоде, оно словно обнимает и согревает все вокруг, даря надежду на такое же солнечное будущее. А если бы оно было покрыто темными низкими облаками, то казалось бы, что оно давит и прижимает к земле, отнимая и свет, и надежду. Хотя в таком случае Айс бы тут не валялся. Он терпеть не может тучи и чувство безысходности. Как и я. Из окна второго этажа показался Раме, и я докуривал под его вялую ругань, которая рассеивалась в воздухе, словно ментоловый дым, совершенно не цепляя уши. Кожу головы покалывало холодом, а может, острыми снежинками, не знаю. Но я решил, что достаточно отдохнул, освежился и потравился в этом замечательном сугробе, посему встал и поднял на ноги друга, мозги которого уже основательно промыл лидер BFN. До репетиции оставалось всего пол-часа, благо доехать до концертного зала можно было минут за десять, но, как я знал по собственному опыту, разыскивать и пинать своих согрупников необходимо было чем раньше, тем лучше. Такафуми и Шухей обнаружились уже в холле, с уренним кофе и журналами. Осталось найти только второго вокалиста и ударника. После нехитрых логических размышлений, я двинулся в их общий номер. Кстати о номере, им достался с двуспальной кроватью. Но уж здесь как повезет. Иногда попадаются номера с двумя или тремя отдельно стоящими кроватями, иногда с двухъярусной кроватью, как сегодня нам с Шу, а иногда и с двуспальной. В принципе, ничего страшного в этом нет, если, конечно, ты не гомофоб-параноик, а таких среди нас не наблюдается. Но у Хаято есть одна странная особенность: когда он спит на двуспальной кровати не один, то просто не может спокойно лежать на своей половине, ему обязательно надо обнять, прижаться, положить голову на плечо, закинуть ноги на бедра... Даже если он уснет вроде бы далеко, то во сне непременно переползет в любимое положение. Я пару раз просыпался в его объятиях, и каждый раз мне становилось немного не по себе. Вот Кейта совершенно не против быть чьей-то мягкой игрушкой, поэтому чаще всего они селятся вместе. Когда я открыл дверь их номера, то увидел именно то, что и ожидал: Хаято спал, притиснув к себе воклиста, а Кейта умиленно разглядывал его сонную мордашку и гладил по волосам. - Кей, буди давай своего мужа, нам выходить через двадцать минут, - вздохнул я. - Умммм, его так жаль будить! - протянул Кейта, прижимая к себе ударника. - Ты конечно как хочешь, но мы вас ждать не будем, - я закатил глаза и закрыл дверь, не в силах больше наблюдать эту семейную идиллию. Сидеть с гитаристами в холле тоже не хотелось, и я вышел обратно на улицу, на ходу доставая сигареты. Во дворе отеля стояли несколько камней, выстроившиеся в шеренгу по размеру, поднимающиеся, словно лесенка, к самому большому валуну, который к слову, едва доставал мне до пояса, и снова спускающиеся к небольшому плоскому камешку. Несмотря на опасность подскользнуться, я не удержался и скачками добрался до самого высокого камня, встав на нем, словно на постаменте, и обозревая окружающий пейзаж. Яркое зимнее солнце отражалось от снега и от окон окружавших отель многоэтажек, нещадно слепило глаза; небо окрыляло глубокой, чистой синевой, хотелось взмыть высоко-высоко и лететь куда-то, куда уже не может унести меня мой все еще живой, но уже изрядно прокуренный голос, и охрипшая, бескрылая душа.