Танцы драконов

      — Выпивка заканчивается. А на таком морозе я без неё в кусок льда превращусь. — Голос у Пса хриплый и очень злой, но с ним трудно не согласиться, здесь действительно холодно. Очень холодно. Устраивать стоянку было не самым разумным решением, но им всем нужен был отдых, особенно раненному Торосу. — И зачем я сюда попёрся?       — Сам говорил, что у тебя видения. — Тормунд долго старался казаться весёлым, острил, подшучивал, поднимал настроение, но после встречи с мёртвым медведем резко помрачнел. Джон знал, о чём тот думает. Тогда, почти два года назад, Тормунд вместе с ним был в Суровом Доме. Он не смог помочь выбраться тогда, корил себя и слишком рад был возвращению Джона, чтобы задавать вопросы. Теперь он, несомненно, думал о том, как Джону удалось выбраться, что случилось тогда и не идут ли они все на верную смерть. У остальных, наверняка, тоже мелькали подобные мысли, но они не знали про Суровый Дом, а Тормунд знал и не мог не заметить, что Джон ведёт их именно туда. Старается по крайней мере.       — Никакие видения не заменят выпивки. — Пёс с самого начала не утруждал себя дружелюбием, вот и сейчас бросил фразу и замолчал, может приложился к пустеющей фляге.       — С тобой всё в порядке, Джон? — Остальные были слишком заняты собой и своими мыслями, а вот Джорах Мормонт заметил, что их формального лидера что-то тревожит. Он вообще оказался довольно внимательным и достойным спутником, хотя сперва не понравился Джону. Он был близким другом Дейенерис, доверенным советником. Наверное, поэтому ему стоило доверять, но Джон очень долго ничего не мог поделать со странным неприятием, которое вызывал в нём сир Джорах. Потребовалось время, чтобы понять, что глухую злость вызывает именно то, что Дейенерис так мягко смотрит на Мормонта, доверяет ему, так радуется тому, что он вернулся. Это было глупо. Его собственная жизнь была связана совсем с другой девушкой. Дейенерис вызывала в его душе чувства, казалось, погибшие вместе с Игритт, и именно поэтому он должен был держаться как можно дальше от неё. Он не имел права впутывать её в эту историю, он хотел, чтобы она была счастлива. Если сир Джорах мог сделать её таковой, стоило только радоваться. — Та тварь точно не задела тебя?       — Нет. Я в полном порядке. Мне просто не нравится всё происходящее.       — Мне тоже. — Джорах тяжело вздохнул, встал рядом, лица не было видно из-за мехового капюшона, но Джон был уверен, что он хмурится. — Странно, мне показалось, что медведь как будто не пожелал трогать тебя. Тороса чуть на куски не разорвал, а тебя даже отшвырнуть не попытался.       — Странно да. — Сказать эту ложь так легко, он привык в последнее время. Рука сама собой дёрнулась к виску, которого коснулась Великая Иная, но Джон остановил жест. Не стоило его спутникам знать. Они бы не поверили, убили бы, как предателя, а он должен был дойти. — Джорах, чтобы ты не думал, я никому из вас не желаю зла, и вовсе не пытаюсь привести нас на смерть.       — Я верю. — Снова тяжёлый вздох. — Просто это всё странно. Откуда ты знаешь, что там, куда мы идём, будут мертвецы?       — Они были там, когда я был в этом месте в последний раз. — И не только они, ещё и их таинственная, прекрасная и жестокая создательница. Интересно, хватит ли её милосердия хотя бы на то, чтобы подарить ему быструю смерть? — Какие-то вполне могли остаться. — Какая ложь, он знал, что вся армия мёртвых до сих пор там. Встретившийся им медведь, вероятно, либо отбился, либо представлял собой дальний патруль. — Всё лучше, чем бродить наугад.       — Здесь ты прав. Хотя, чем дольше я думаю, тем больше мне кажется, что вся затея была глупой. Не стоило нам слушать карлика.       — Лорд Тирион был прав. Никто не поверит в существование оживших мертвецов лишь из-за моих слов. — Особенно, если учесть, что сказать эти слова он уже никому не сможет. — А вот своим глазам люди обычно склонны доверять. — Хотя, в одном Джорах прав. Не стоило впутывать остальных, он сам обречён и смерть его предопределена, но подвергать остальных такому риску не стоило. Он слишком торопился. Ему нужно было бежать с Драконьего Камня, подальше от драконьей королевы, которую он вопреки собственным усилиям полюбил. Бежать от слов леди Мелисандры, что звучали в памяти. Он не подумал об остальных. Хотя одного его за Стену бы не пустили, он всё ещё был Королём Севера, и никто не знал, что он не собирается возвращаться. Да и доказательство было нужно. Он не исполнил условие Великой Иной, война не закончится с его смертью.       — Это смотря какие люди и какие глаза. — Из темноты вынырнул лорд Берик. — По-разному бывает.       — Как Торос? — Слова ничего не значили, не то подобие шутки, не то очередная жизненная мудрость. Здоровье жреца было куда важнее. Торос почему-то предпочёл отдельный костёр, и с ним решили не спорить, огненные мечи давали такую возможность, а Джон был уверен, что больше на них никто не нападёт.       — Плохо. Я боюсь, это последняя его ночь. — Лорд Берик встал рядом с сиром Джорахом. — Он хочет поговорить с тобой.       — Хорошо, спасибо, милорд. — Дозор был не нужен, но говорить об этом не стоило, вопросы бы возникли неизбежно.       Торос полулежал на некоем подобии одеяла из шкур, рядом с небольшим костром, сил даже на то, чтобы просто сидеть у него уже, видимо, не было. — Как ты? — Задать вопрос, однако, было делом чести. — Можем рассчитывать на тебя, когда наступит утро?       — Только на то, что я помру и не буду больше вас задерживать. — Жрец рассмеялся болезненным хриплым смехом. — Хотя тебя ведь это не слишком огорчит.       — Что? — У Джона не было причин как-то по-особенному переживать за Тороса, да и любить жреца Владыки ему было сложно, но слова явно были не об этом. — О чём ты?       — Я служу Владыке Света, его вечному врагу это вряд ли нравится. — Прежде чем смысл слов успел дойти до Джона, Торос криво усмехнулся и вновь заговорил. — Посмотри на огонь, Джон, что ты в нём видишь?       — Пламя, свет, единственный источник жизни в этом месте. — А что он ещё должен был сказать? Он понимал к чему клонит Торос, но не мог подтвердить его подозрений. Он был человеком, и огонь не стал для него источником опасности.       — А я вижу отражение Владыки. Его силу и волю. — Торос повёл плечами и скривился. — Я сразу почувствовал, что с тобой что-то не так, Джон, ещё когда увидел. Остальные не чувствуют, но во мне часть силы Владыки. Я долго не мог понять, и только когда мёртвый медведь не стал атаковать тебя я понял. — Наверное, бросаться наперерез медведю, закрывать собой Тороса было ошибкой. Джон помнил слова Иной и верил, что мертвец не навредит ему. Вот только о том, что остальные заметят он тогда не подумал, он спасал своего спутника, поступал так, как должен был. — Сперва я решил, что ты враг, потому и костёр попросил отдельный. Струсил я, так-то, не сказал остальным. Но знаешь, сейчас я рад, что не сказал.       — И почему же? — Слова получились хриплыми. Торос разгадал его тайну, если бы он не побоялся, если бы сказал… Это была бы самая глупая и бессмысленная смерть из возможных.       — Я думал, и понял, что ты не враг. Враг не бросился бы защищать жреца Владыки, рискуя раскрыть свою личность. Нет, ты не враг. — Торос покачал головой. — Вот только кто ты? Почему от тебя идёт холод вечного Врага Владыки. Почему его мертвецы не трогают тебя?       — Потому что мне доводилось встречаться с ним. С врагом Владыки Света. — Прошло уже почти два года с того дня, но забыть его Джон так и не смог. Вряд ли это вообще можно было забыть, встречу с живым богом. — Ночной Дозор по моему приказу отправился в Суровый Дом, было такое место за Стеной. Там собрались одичалые, и я надеялся убедить их сотрудничать, уйти за Стену и подчиняться Дозору. Мне это почти удалось, но Иные не дали завершить дело. Они напали на нас, части одичалых и братьев Дозора удалось добраться до кораблей и спастись, я в их число не вошёл. — Как наяву перед глазами встало серое небо, кольцо мертвецов, холодные голубые глаза девушки, греющей руки над огнём в этом царстве льда, и её спокойное — моих Иных. — Великая Иная ненавидит огненного бога, мечтает уничтожить.       — У них это взаимно. — Торос хрипло рассмеялся, но смех быстро перешёл в кашель. — Вот значит как. — Прежде чем жрец вновь смог заговорить, Джону пришлось помочь ему снять флягу с пояса и сделать несколько глотков. — Видел её значит. Не видел бы, не знал, что она девушка. Младшая сестрёнка Владыки, так-то, а во что превратилась.       — Не без его помощи. — Они оба не стоили любви, но Владыка был виноват куда больше Иной, она, в конце концов, не хотела умирать.       — И то, верно. — Спорить Торос не стал, видимо, знал ту историю. — Так как она отпустила тебя? Голубыми глазами ты вроде не обзавёлся, да и ведёшь себя как человек.       — Это была сделка. — «А если кто-то сразится на стороне вашего брата, вы перестанете убивать людей?» — Я обещал ей, что сражусь на стороне Р’Глора. Она дала мне два года, оставила метку, из-за неё мертвецы меня и не трогают. Но я не смог. Я узнал, что нужно для того, чтобы призвать вашего бога и не смог.       — Не любишь никого или другие причины есть? — А Торос действительно был очень хорошо знаком с культом Р’Глора. Исходя из того, что Джону доводилось о нём слышать, предположить такие всеобъемлющие знания было сложно.       — Люблю, но не знаю любит ли она меня. А если любит, то тем более не могу пойти на это, предать близкого человека. Это неправильно, каждый имеет право распоряжаться только своей жизнью.       — Хороший ты человек, Джон, правильный. — Торос попытался поменять позу и вновь скривился. — А проклятье, недолго мне осталось. Но кое-что ещё успею. Послушай, я расскажу тебе одну историю. Ты, наверное, много обо мне слышал. Пьяница, балагур, мог самого короля Роберта перепить. Не самый достойный образ для подражания. Как-то, давно это было, я сказал даже, что стал жрецом из-за того, что на красной мантии не видны пятна от вина. Вот только всё ведь совсем не так было. В храм меня отвёл отец, детей в моей семье было много, а я был младшим. Содержать нас всех было сложно, но отец любил нас, вот и подыскал мне тёплое местечко. Я был талантливым послушником, Джон. Владел языками, видел в пламени, не хуже, не побоюсь сравнения, Меллисандры, хотя уж больше её Владыка никого не выделял. Я верил во Владыку, был восхищён им, мечтал служить, а его любимая жрица была для меня кумиром, недостижимым идеалом. Забавно, когда спустя много лет мы встретились, я сделал вид, что никогда не слышал о ней. О да, я был талантлив и очень усерден. И, в день моего посвящения в жрецы, моя мечта сбылась, Владыка выделил меня, послал мне видение об обещанном воине. Это стало началом конца, Джон. Я очень ответственно подошёл к этому делу, стал искать и собирать информацию, расспрашивать старших жрецов, искал ответы в пламени. И нашёл однажды. Нашёл её, как же её правильно, Инайя, да? Вот в тот день всё и закончилось. Владыка скрывал от нас, что его враг был не просто девушкой, но ещё и роднёй ему. Безграничного доверия не стало. Потом я нашёл и про убийство, и про жертву, и про многое другое. На все вопросы есть ответы, нужно только знать где искать. Я разочаровался во Владыке, запил. Он всё понял, думаю это он отослал меня в Вестерос. Здесь не место жрецам огненного бога, это её царство, жрецы здесь долго не живут, но меня она не заметила. Ведь жрец из меня был откровенно сказать паршивый. — Торос замолк, отхлебнул из фляги. Джон молча ждал, продолжения рассказа, его завершения, чего угодно, он не знал, что можно было сказать. — А потом он дал мне дар воскрешать мёртвых, и я понял, что всё же пойду за ним. Силу ведь можно использовать по-разному. Я слишком долго, увы, не понимал этого. Р’Глор не добрый бог, Джон, но я мог использовать данные мне силы в добрых целях. Жаль этому конец, но на ещё одно доброе дело меня хватит. Меллисандра, конечно, не сказала тебе, но убийство любимого не единственная возможность призвать Владыку. Есть ещё одна. Добровольное самопожертвование во имя него. Доставай меч, Джон.       — Нет. — Голос сорвался. Он не мог вот так, это было неправильно. — Торос…       — Да. Ты сам сказал, что каждый может распоряжаться лишь своей жизнью. Я своей хочу распорядиться так. — Голос жреца неожиданно набрал силу, противиться стало почти невозможно, Джон даже потянулся к мечу, но тут висок обожгло холодом и наваждение спало. — Знала бы она от чего тебя защищает. — Голос Тороса вновь стал болезненно хриплым. — Пойми, я всё равно умру. Мы оба это знаем. Но моя смерть может спасти множество жизней. Это то, за что я борюсь. Этой божественной парочке тесно в мире, кто бы не умер, станет лучше.       — Хорошо. — Выговорить удалось с трудом. Губы слушались плохо, руки тоже. Он не должен был так поступать, но Торос был прав, это был шанс. Разве он мог запретить другому человеку выбирать, как именно ему умирать, особенно когда эта смерть была неизбежна. Меч покинул ножны.       — Сними перчатки, Джон. Так нужно. — Торос приподнялся на локте. — Хороший клинок, валирийская сталь, он вполне достоин Владыки. Позволь дать тебе один совет. Держи кинжал при себе, если вдруг победишь, смерть будет наилучшим выходом.       — Знаю. — Он снял перчатки. Руки дрожали, хотелось бы верить, что от холода, но он знал, что это не так.       — Ну тогда удачи тебе. — Одной рукой Торос поднял лезвие, криво усмехнулся. — Когда-то я мечтал это сделать. Ну что ж, во славу твою, Владыка, во имя величия твоего и света твоего приношу я эту жертву. — Жрец подался вперёд и клинок ненормально легко прошёл сквозь человеческое тело, для того чтобы мгновенно вспыхнуть огнём. А вместе с огнём возникло ощущение того, что кто-то невероятно могущественный встал рядом. В лезвии Длинного Когтя на мгновение мелькнуло лицо мужчины с резкими чертами, и глазами цвета пламени.       — Так значит это не просто легенды. — От чужого голоса Джон вздрогнул, но это оказался лишь Джорах Мормонт, ступивший в круг света. — Эти слова про Азор Ахая, про его огненный меч, про жертву, что тот принёс.       — Джорах, я… — Слов не находилось. Как объяснить всё, что произошло?       — Верю. Я слышал. Он сам выбрал это, что ж его право.       Что же, кажется, иногда люди, подслушивающие твои разговоры это даже хорошо. — Спасибо. Что понял. Возвращайтесь назад, к Стене. В мертвеце больше нет нужды, эта война закончится без участия людей.       — Ты ведь с самого начала не собирался возвращаться? — Оставалось только кивнуть, что ещё противопоставить такой внимательности. — Я расскажу остальным. Берик, уверен, поймёт, остальным объясним.       — Спасибо тебе. — Джон замялся, не зная стоит ли говорить, но потом решил, что скрывать смысла уже всё равно нет. — Береги Дени.       — Обещаю.       Он только кивнул и отвернулся от Мормонта. Больше задерживаться не стоило. Его спутники будут в безопасности, Дени будет счастлива, а ему настало время отправиться к Великой Иной и исполнить данную ей клятву.