История одного сумасшедшего

Джеймс не помнил, сколько времени прошло с… А что, собственно, произошло? Он попытался вспомнить. Вскрики, лестница, угрозы, голоса, трупы. Что? Что всё это значит? Что, чёрт возьми, происходит? Джеймс осматривается. Холодные стены давят. Хочется уйти. Но как? И куда? Разум тает. Перед глазами будто пелена, а в голове туман. Он останавливается перевести дыхание. Сердце стучит неимоверно быстро, от этого плохо. Призрачный гул. То ли хрип, то ли стон, прямо за спиной. Холодно. — Дже-е-е-еймс, — шипит чудовище, издевательски растягивая буквы. Его холодные, острые руки ложатся на плечи Конрада, будто бы обнимая. Брюнет молчит, не двигается, пытается сфокусироваться и разглядеть дьявольское нечто. И вот уже узнаются эти серые безжизненные зрачки, острый нос, рот полный заточенных зубов, длинная шея. Кончики его растрёпанных каштановых волос чуть двигались, подобно щупальцам монстров из детских ночных кошмаров. Хотя… Эта тварь и была ночным кошмаром в какой-то степени. Только он не был придуман. Его имя было официально вписано в список всех мёртвых. Он существовал. — Д-дэв? — Он самый, — отвечает тварь и наклоняется к дрожащим губам Джеймса, запуская в его рот холодный, длинный язык. Брюнет тихо мычит и отвечает на поцелуй, осторожно кладя руки на спину призрака. Он уже забыл, когда это происходило в последний раз. Казалось, что прошла целая вечность, прежде чем у живого брата закончился воздух. Отстраняться не хотелось, но Дэв сделал это первым. Они посмотрели друг другу в глаза. Некогда карие зрачки Джеймса выцвели и сейчас они сияли тёмно-бордовым оттенком. У младшего Конрада сразу пошла ассоциация с вином и он жадно облизнулся, невольно думая о том, что хотел бы попробовать это на вкус. Выпить глазные яблоки своего возлюбленного… Разве это не романтично? Как жаль, что Джеймс не оценит. — Дэв, — снова шепчет старший. — П-почему… — М-м? — призрак зарывается в чёрные как смоль волосы рукой, вдыхая аромат его энергетики. Пахнет розами и кровью. — Я так боялся, что мы больше не увидимся… — Не думай о глупостях, — рычит Дэв, нежно целуя брата в шею. — А-ах. — Ты же не думаешь, что всё это время я сидел и пил? — тихо спрашивает живой мертвец. — Н-нет. — Я думал о тебе. Я волновался за тебя. Я не бросил тебя, Джеймс. Хочешь верь, хочешь нет. — Я верю тебе… — Это хорошо, — снова целует в шею, но уже ниже. — Ведь у меня есть одно прекрасное доказательство. Всё это время я пытался помочь тебе, Джей. И… У меня получилось это. — Ох? — Ты же уже познакомился с милыми обитателями этого места, а? — Манекены?.. — сглатывает старший. — Именно, дорогой! — рот призрака расплывается в недоброй улыбке, обнажая сотни маленьких клыков. — Манекены. Такие преданные, такие жестокие, такие дружные… И знаешь, даже у них есть свой изъян, ха-ха… — М-мх? — Смотри, — Дэв посерьёзнел и чуть отстранился. — Ты же знаешь, что их очень много? — Догадывался… — Одна команда, один коллектив. Как бы то не было грустно, но даже у таких вроде бы независимых и бесстрашных существ есть лёгкое стадное чувство. Понимаешь, а-а? ~ — Прости, не совсем, — отвёл взгляд Джеймс. — Ладно. Короче… Я залез в самую глубину подвала, вселился в одного пустого манекена и под видом их союзника пустил слушок про главных в этом месте. Бедняжки мне сразу поверили и эта новость полетела по всем этажам. Вот лидеры удивятся, когда те, кому они доверяли, восстанут и устроят кровавую бойню! А может и войну… Но самое главное то, что никто не выживет. Это я гарантирую. Бва-ха-ха! Старший Конрад радости с братом не разделил. Его лицо было по-прежнему растерянным и смущённым. — Ох, — призрак вздохнул. — Я знаю, Джеймс. Это подло. Это пиздец как подло! Но у нас нет выбора, а? Мы же тоже имеем право быть счастливыми, согласен? Джеймс кивнул. — Прекрасно, — Дэв вновь расплывается в улыбке. — Я так соскучился, правда. — Я-я тоже. Но… — М? — Что нам делать теперь? — Хе-хе-хе… — зрачки мертвеца окрашиваются в ярко-оранжевый. — Нам остаётся только ждать ~

***

— Уф-ф… Голова раскалывается от боли, нет сил даже пошевелиться. Хотя… Может это от верёвок? Дон резко открывает глаза. Мысль о том, что он связан, взбодрила получше всяких энергетиков. — Почему? — негромко спрашивает Райдер в пустоту. Тьма отвечает глухим молчанием. Жутко. Уже бывший помощник Уилсона попытался пошевелить рукой, но безуспешно. Что-то блокирует. Может верёвка, может цепь… Не понять. Пахнет сыростью и кровью. Темнота сковывает. Молчание будто кричит. — Эй! — Дон вздрагивает, когда слышит приближающиеся шаги. — Помогите! — Ты ещё не понял, что тебе здесь никто не поможет? — безэмоционально спрашивает знакомый голос из тьмы. — Эннард?! — Угу-м. — Хвала Господу… Боже. Пожалуйста, помоги мне. Сними с меня эти… верёвки? — Ну, во-первых: не верёвки, а цепи. — Тю! — хмыкнул Дон. — Так и знал! — А во вторых: зачем мне тебя развязывать, если я тебя и связал? Глупо, не находишь? Связанный нервно сглатывает. — Что? — Не строй из себя придурка, Райдер. Ты умный парень. Очень умный. Просто любишь прикидываться идиотом. — Э-э… — Может так будет лучше? Щелчок. Комнату осветили пару тусклых лампочек. Здесь ничего не было. Кроме Эннарда Уилсона, связанного Дона Райдера и маленького столика с инструментами. Молчание длилось недолго. Осмотревшись получше, бывший помощник Эннарда звонко рассмеялся. — По-твоему, сейчас здесь происходит что-то смешное? — Разве нет? — улыбается связанный. — Из-за маленькой недоговорённости ты притащил меня сюда, связал и теперь делаешь вид, будто собираешься меня расчленить. Ха-ха! — Кхм. — Знаешь, а тебе действительно удалось напугать меня! На какое-то время, хе-хех. — Ну ладно, дам тебе время посмеяться. Идиот, — отвернулся Эннард. — На самом деле это уже не так весело. Нет, правда. Развяжи меня! Пожалуйста. Уилсон тихо усмехнулся. — Нет. — Почему? — выдохнул Райдер. — Потому, что я не шучу с тобой сейчас. Но я даже рад, что ты позитивно настроен. Полетишь в мир иной с хорошим настроением, разве плохо? По телу Дона прошёл холодок. Это звучало действительно жутко. Смеяться уже не хотелось. — Энн… Это уже не смешно. — Хм? Ты же веселился пару минут назад, — ухмыльнулся хозяин дома. — Мне уже кажется, что ты серьёзно. Прекращай… Я всё понимаю, я достал, со мной надо разобраться, но не так же… — Дон, я похож на человека, который в шутку связывает своих помощников и кидает стрёмные намёчки? Парень чувствует, как начинает дрожать. — Послушай, — Уилсон не спеша начинает ходить из угла в угол. — Я тут вспомнил кое-чего. — Ох? — Помнишь, однажды ты зашёл в мой скромный склеп с могилами? — Ну… — Ты тогда спросил меня, что это за могилы и для кого выкопано самое последнее место в углу. Хе-хе-хе… — Э-э… — Так вот, дорогой мой, — Эннард подошёл к столику с инструментами. — Скоро ты узнаёшь. — Не горю желанием… — А это уже не важно. Ты свой выбор сделал. — Когда?.. — Тогда, когда в твоей долбанной голове родилась мысль выпустить жертву. Уилсон подтянул медицинскую перчатку на левой руке и взял со столика шприц с чем-то ярко-зелёным. — Что это? — еле слышно спросил Дон, пытаясь унять дрожь в голосе. — О-о, голубчик, это моё, практически, личное изобретение! Я ему ещё не дал названия, но эта штука — хорошая смесь из самых разных препаратов! И щепотка яда. Звучит заманчиво, а? — Что ты собираешься с этим делать? — Не глупи, милый, — ухмыльнулся Эннард. — Ты понимаешь. Я собираюсь вколоть это в тебя. Зеленые зрачки сужаются от ужаса, а коленки начинают дрожать сильнее. И в голове лишь один вопрос. — З-зачем? — Ты раздражаешь меня своими вопросами, — выдохнул Уилсон. — Эннард, ты говоришь, что убьёшь меня! Я должен спокойно сидеть и ждать своей участи?! — Вау! — хлопнул в ладоши владелец дома. — До тебя дошло? — Эннард! Снова попытка дёрнуться, но уже с последствиями. Дон получил удар в челюсть. — Парень, я непонятно объяснил? Это всё, конец твой пришёл, финал, концовка, хэппи энд! — Не думал, что… — Донуша, ты не умеешь думать, — перебил Эннард. — Так. Пошутили и хватит. Просто прими эту херню как должное, приятель. Умри мужчиной, а не шутом. Пожалуйста. Мне и так стыдно. — Но почему?... — Видишь ли, — Уилсон отвернулся. — Я давно хотел от тебя избавиться. — Н-но не так же… — опустил голову Дон. — Да, не так. Но ты забыл, что я говорил и намекал. И много раз. Ты либо слепой в моральном плане, либо тупой. — М-мх… — Нет, первое больше подходит, — вздохнул мучитель. — Почему? Эннард тихо смеётся. — Ты миловидный и нескучный парень, Дон. Ты всегда будешь в центре внимания. Ты был в центре внимания. Но я не понимаю, почему тебе вдруг захотелось плюнуть на всю неплохую репутацию и связаться со мной — человеком старше тебя лет так на десять, да и если учитывать то, что я ворчливый и жестокий ублюдок… Ты знаешь, что я та ещё мразина и мне интересен только я сам, а твои чувства и прочая поебень автоматически идут на второй план. Точнее, шли. — Ох… — Я до сих пор не могу понять, как ты мог променять милых девушек на меня? Самому не смешно? — Ты чёртов... — Не знаю, каким нужно быть извращенцем и прочее, — хмыкнул мужчина. — Но хватит об этом. Пора работать. Так уж и быть, я постараюсь сделать всё быстро, ведь ты — особый клиент. Ха-хах! — Что со мной будет? — безэмоционально спросил Райдер. — Вколю эту дрянь, расчленю и похороню. Всё просто. Жертва тихо всхлипнула. Ужасно. Просто ужасно. — А по поводу… — он посмотрел на жидкость в шприце. — Я ещё не тестировал, но по идее ты должен будешь впасть в что-то вроде транса. Насчёт ощущений не уверен. Но одно знаю точно, ты будешь парализован и не сможешь говорить. Дон не отвечает. — Не будем тянуть, — Уилсон снова ухмыляется. Укол в шею. По телу расплывается жар. В глазах темнеет, а затем всё становится слишком ясным. Все ощущения пропадают, будто ничего и не было. Кроме одного… Жертва не могла ни пошевелиться, ни издать малейшего звука.

***

— Прекрасно. Как я и думал, — Эннард берёт в руки скальпель и подходит к парализованному телу. — Эх-х. Жаль. Очень жаль. Лезвие вонзается в щёку и медленно скользит вниз, разрывая плоть. Дойдя до зубов нижней челюсти, скальпель резко выдёргивается. Горячая, свежая кровь стекает вниз, по шее и на пол. Тишина стоит такая, что слышно каждую капельку. Слишком изящно. Тело не двигается. Райдер надеялся, что ничего не почувствует, но что-то, вероятно, пошло не так. Было больно. Кошмарно больно. Но теперь-то, разве подобная мелочь имеет значение? — Ты знал, что у тебя невероятно выразительные глаза? Мне нравится. Лезвие резко входит прямо в центр зрачка, пробивая и входя глубже. Глазное яблоко краснеет и начинает истекать кровью. Дон тихо хрипит от боли, не в силах сопротивляться. Хочется уже побыстрее умереть. Эннард тянет скальпель на себя. Глазное яблоко вылезло из глазницы и повисло на зрительном нерве. — Не думал, что всё будет настолько грязно, фи. Тоже самое происходит и со вторым глазом. Перерезав нервы, Уилсон осторожно положил глазные яблоки на столик. — Они мне ещё понадобятся. Спасибо за хорошее пополнение в коллекции, Дон. Я ещё тогда знал, что ты идеально подойдёшь на эту роль. Уж извини. Эннард берёт топор. — Мне так нравится разговаривать с тобой, когда ты молчишь. Это так необычно. Удар по локтю. Кость трескается, но не ломается. По губам Дона текут кровавые слюни. Больно физически. Больно морально. И одурманенная болью голова по-прежнему не понимает, за что это всё. Хочется заплакать, но нечем. Снова удар. Плоть разрывается, кость трещит, рука падает на холодный пол. — Та-ак… Топор вонзается в другое плечо, раздробив кость почти сразу. Эннард дёргает обрубок и отрывает руку. Дон чувствует себя мёртвым, но понимает, что ещё жив. Безумная боль тому подтверждение. Безрукое, безглазое тело скулит, мечтая о финале. Дьявольское орудие бьёт по ноге, ломая коленную чашечку. — Бля, как же хорошо. Я назову эту дрянь «Райским наслаждением». Пх-х. А то отрезать тебе язык было бы слишком смешным. Хотя постой! Чего мы теряем? Топор сменяется скальпелем. — Не отрежу, но развлекусь. Как ты, когда не затыкался и не давал мне смотреть телевизор. Лезвие режет быстро и плавно, как по маслу. Язык жертвы в одно мгновение был разделён на две части. Рот наполнился кровью и Дон начал захлёбываться, не в силах её выплюнуть. — А. Точно. Прости, — Эннард наклонил его голову и кровь потекла на пол. — А теперь с ногами. Хм-м. Я лучше возьму пилу. Подожди пару минут, дорогой. Мужчина вышел из комнаты. Райдер попытался дёрнуться и был крайне удивлён, когда у него это получилось. Препарат перестал действовать, но Дона это отнюдь не обрадовало. Он мог закричать, но не хотел. Да и толку то? Глаза и руки не вернёшь, а инвалидом жить крайне не весело. Хотя какая глупость, кто даст ему выбраться отсюда? Да и в таком состоянии.

***

Дверь тихо скрипнула. Дон сразу почувствовал что-то странное, когда вошедший подошёл чуть ближе. Его шаги были лёгкими и тихими. — Д-дон… Мягкий, тихий голос заставил вздрогнуть. — Д-джеймс, э-эт-то ты? — заплетающимся языком спросил Райдер. Миниатюрная фигура с опущенной головой не ответила. — Я же говорил, что здесь что-то происходит! — сладко прошипел призрак. — Давай, Джимми, это такой шанс. Старший Конрад молчит и сжимает нож в руке чуть сильнее. — Это был приказ, если что. Райдер громко хрипит, когда его глотку пронзает лезвие, перерезая трахею. Измученное тело быстро начинает холодеть, теряя последние частички жизни и надежду на спасение. — Прости, — шепчет Джеймс, опуская голову. Минуты прошли как секунды. В области груди Дона загорелось что-то ярко-зелёное. То, что нужно младшему Конраду. Энергия. — Блять, да. Он подлетает к свежеиспечённому трупу почти что осторожно, дотрагиваясь искалеченной рукой. Энергия тает, превращаясь в дым. Раны на шее затягиваются почти полностью, цвет волос становится чуть насыщеннее. — Прекрасно… — М-мх… — А теперь уходим. Ты хорошо постарался, Джимми. Я люблю тебя. — Я тоже люблю тебя. Когда Эннард вернулся, он не обнаружил ничего странного, но был крайне огорчён. — Как быстро. Эх-х, к чёрту.

Дона Райдера разобрали по кусочкам, укутали в чёрные пакеты и похоронили в деревянном гробу глубоко под землёй. О нём вспоминали нечасто и все думали, что бедняжка умерла от передозировки. Какая неромантичная смерть.

В подвале думали ровно так же, и никто не замечал пару новых ярко-зелёных глаз в мастерской Эннарда Уилсона, что были так подозрительно знакомы. Ну, или они старались не замечать…