«Трудно представить что-то более жалкое и отвратительное, чем жизнь людей в этом городе. Постоянный страх и голод, непрекращающееся насилие, убийства и ненависть друг к другу, без определенной цели, кроме как выжить, набить свой живот и получить сиюминутное наслаждение от алкоголя, секса или извращенных пыток более слабых. Вот и весь уклад местных жителей, от самых ничтожных до самых верхов местной, если можно так сказать, "элиты". Что уж говорить, если даже я — образованный человек и аристократ, — пробыв здесь всего пару недель, уже начал терять ясность разума. Мои запасы закончились неожиданно быстро, из-за чего я бродил по бесконечным улицам в поисках хоть какой-то еды или заработка. Меня периодически морозило от вечной прохлады, и я чуть ли не с крысами боролся за теплое одеяло и безопасный уголок. А когда мне довелось побывать в одном борделе, я провел там несколько часов с парой довольно дорогих проституток, потратив не малую по местным меркам суму. Ради справедливости отмечу: изначально я просто хотел попросить ночлега. Думал, что несмотря ни на какие соблазны, на свою усталость от этого паршивого путешествия и свое желание почувствовать хоть что-то кроме боли в ногах и апатии, я не буду изменять своей жене с какими-то «разгульными девками»… Моего благородства хватило где-то на двадцать минут, может чуть меньше. С каждым днем я все больше чувствую, как становлюсь отупевшим от отчаяния и злобы зверем. И каждый день я все меньше сокрушаюсь об царящих здесь несправедливости и жестокости, постепенно начиная понимать и принимать этот бесчеловечный уклад…» — Вырезка из книги «Подземные города и их жизнь: Гесуи» за авторством Утера Пендрагона, «Уэльского аристократа» и потомка короля Артура.
* * *
Джонни сидела за столом, ритмично постукивая по его поверхности когтями. Её глаза метались от одной стены к другой, от центра стола к потолку. Она периодически останавливалась, прислушиваясь, ожидая услышать знакомые голоса. Девушка трепетала от волнения. Впервые в жизни матушка покидает дом на месяц. Месяц, который юная ведьма должна будет самостоятельно следить за домом, совершать ежедневные ритуалы, принимать просьбы людей, будь то лечение болезней и травм или создание нужных им оберегов, и вместе с тем выставлять тем справедливый счет. Большая ответственность, но это так же позволит колдуньи показать свою самостоятельность. А так же позволит ей вдоволь поэкспериментировать и, возможно, реализовать свои новые идеи. «Я справлюсь, — повторяла она в мыслях. — Я всю свою жизнь делала всё это вместе с ма. Мне не составит труда повторить все это самостоятельно!» Так Джонни и думала, а все же горло предательски пересыхало уже в четвертый раз. «Ерунда! Выпью немного воды и все будет в порядке!» Но стоило ей встать из-за стола, как она краем глаза зацепилась за старый планшет с чистым листом и ручкой на полке рядом с парой магических артефактов. Девушка встала на полпути к кувшину, замялась, вертела головой, пытаясь отвести свой взгляд в сторону. Она сжала кулаки и челюсти, пытаясь удержать себя на месте… Но в итоге за два прыжка оказалась у шкафа, и уже в четвертый раз за день начала инвентаризацию всего что есть в доме. Взяв в одну руку планшет со списком и чистым листом, а во вторую ручку, Джонни судорожно забегала между полок, считая черные свечи, кости, потроха, сушенные листы табака и далее по мелочи. Затем переставляла их с одного места на другое, пытаясь найти для них место поудобней. Доставала из закромов самые могущественные артефакты, какие только были у них с Рози, чтобы те были под рукой в случаи надобности. А потом сразу их прятала обратно, понимая что если их увидит троица, то они по глупости могут с ними что-нибудь учинить. «Чёрт, я совсем забыла про алкоголь! Его нужно срочно спрятать всё пиво!» От одной мысли об полностью пьяном трио по спине ведьмы прошёл холодок. Мацуда с Иссем и так могут натворить дел, а если Мотохава перестанет их сдерживать, или, не дай бог, ещё хуже присоединиться к ним… И в голове девушки тут же появилась картина объятых пламенем домов, текущих по дорогам кровавых рек и толп оживших мертвецов, охотящихся на людей. И все это под аккомпанемент криков и выстрелов ружей. Нет, умом она конечно понимала, что трое вряд ли устроят нечто подобное. Самый их максимум — снести до основания дом, и то мелкий. Погрузить в хаос целый район у них определенно не получиться. Но все же ей станет гораздо спокойней, если все книги о некромантии будут покоиться в её комнате. Где-нибудь под кроватью. В железном сундуке. Со семью замками. Без ключей к ним. Когда же девушка достала из тайника за диваном небольшой ящик пива и панически думала куда его перепрятать, по всему дому разнесся оглушительный грохот. От неожиданности, Джонни дернула руками, отправив коробку со всеми глиняными бутылями в короткий полёт. Она попыталась схватить их, но её пальцы только и успели скользнуть по деревянной стенке. Зажмурив глаза, ведьма ожидала звуков удара и треска разбившейся утвари. Ящик с глухим стуком мягко приземлился на диван. Приоткрыв один глаз, девушка спокойно выдохнула. — Джонни, драть мать твою за ногу, открывай! Крик Иссея раздался вместе с новым грохотом от удара по входной двери. Колдунья быстро вернула выпивку в тайник, побежала в коридор, отперла дверь. — Иссей, не приплетай мою… — Не сейчас, Джо! — Проигнорировав возмущенную колдунью, парень с кровоточащим носом резко проскользнул мимо неё в дом, болезненно шипя. Следом за ним вбежал пёс и держащийся за свою щеку Мацуда. Девушка бросила на них удивленный взгляд. Мотохава тихим голосом обратился к ней. — Извини его. Он сейчас совсем не в духе, мягко говоря. — Я заметила! — Джонни заворчала на него, но, взглянув в спокойные глаза очкарика, спокойно спросила, — чего это с ним? — Ёкай ударил в левое плечо. Дальнейшие объяснения были излишни. Вбежав в гостиную, юная ведьма увидела шатена в кресле, запрокинувшим голову и сжимающим от боли челюстями. Его лицо с парой ручейков крови постоянно кривилось в гримасах боли, пальцы правой руки сжимались в кулак, резко оттопыривались и сжимались обратно, а ноги неритмично стучали по полу, останавливаясь, напрягаясь, начиная заново. Ярчук лежал рядом с хозяином, посматривая на него, опустив хвост и уши. Мацуда же уселся на небольшой столик, продолжая аккуратно держаться за разодранную щеку. Он махнул девушке рукой и кивнул в сторону Иссея. Она кивнула в ответ и бросилась к полкам, пытаясь вспомнить куда переложила мази и иглы. — Сильно болит? Иссей ответил ей, постанывая сквозь зубы. — Словно переебали по яйцам… Только боль не ослабевает нихуя! Рози уже ушла? — Да, так что твоим лечением займусь я. Вернувшись с полными руками баночек и шкатулок, Джонни жестом попросила Мацуду встать и выставила их на стол. Она сразу взяла несколько особых трав, размельчила их в своих ладонях, при этом наполняя их своей магией. Верхними руками открыла небольшую баночку и добавила хоронящуюся в ней мазь к смеси. Ведьма протянула получившуюся субстанцию парню, и тот, благодарно кивнув, начал намазывать содержимое на щеку. Рана начала переливаться, постепенно срастаясь. Девушка развернулась к Иссею. — Снимай куртку и майку! Зная тебя, плечом и кровоточащим носом ты не отделался. Стоит для начало вылечить более легкие раны. Иссей на миг замялся, а затем отведя свой взгляд в сторону аккуратно приоткрыл плечо. — Иссей, я… — Обойдешься без стриптиза… Стоит мне только дернуть рукой, как по всему телу проходит адская боль, так что куртку снять у меня, при всем желании, не получиться. Разберись с начало с этим, а потом остальное. Девушка посмотрела в глаза парня, затем кивнула. Открыв небольшую шкатулку, украшенную изображением листвы, она достала из неё тонкую иглу, длинною в полторы кисти. Чтобы восстановить жизненный поток, Джонни собиралась создать в плече парня магический канал, который перенаправит энергию тела за установленный ёкаем барьер. Но для работы этого канала, его нужно проводить изнутри тела, под кожей и мышцами. Джонни обмыла иглу спиртом, подошла к Иссею и нависла над ним, оперевшись на ручку и спинку кресла. Глаза парня неловко уставились на её руку прямо у его правого уха, затем он взглядом скользнул по ней вверх. — Иссей, не пялься… — Прости… Шатен отвел глаза в сторону. Джонни протерла его плечо проспиртованным платком и приставила к нему иглу. Тогда же она заметила как дрожит её рука. Видя, как метиться сжатая в когтях острие, юная ведьма ощутила внезапный мандраж, подобный тому, что чувствуют молодые врачи перед первой операцией. Страх перед неподъёмной ответственностью, страх перед неудачей, страх перед убийством. Она попыталась успокоиться, перебирая в своей голове все, что только знала о построении магических каналов, но её разум продолжил рисовать ей самые жуткие образы. Девушка могла видеть, как тело Иссея искривилось в чудовищной судороге. Он пытался кричать, но его голос тонул в гное и пене. Кожа покраснела, запузырилась, сквозь неё сначала полилась кипящая кровь, а следом сквозь плоть стали пробиваться костяные шипы. Ещё миг в его взгляде читались страх, боль и непонимание, а затем глаза парня иссохли, оставив пустые глазницы, смотрящие промо в душу колдуньи. Она замерла, при этом продолжая дрожать. Её мысли плыли, на лбу заблестел пот, во рту пересохло. Ведьма перестала дышать. Мацуда положил свою ладонь на дрожащую руку Джонни. Девушка пискнула выйдя из своего транса, удивленно бросив взгляд на выбритого парня, затем вернув его обратно к игле. Иссей смотрел на неё с удивлением и беспокойством. — Ты в порядке? — Мацуда спросил тихим голосом. На его лице читалось непонимание. — Обычно ты тычешь в нас всякими иглами и ножами как-то поспокойнее… Иссей кивнул, немного скривившись от продолжающейся боли. — Ага. Не припомню когда это ты упускала шанс лишний раз чем-нибудь меня уколоть. Джонни заморгала, отвела взгляд вниз. Она сама не могла понять что с ней происходит. Зашивание ран, вытаскивание пуль, удаление наростов, да даже восстановление жизненных потоков — всё это для неё не было новым. Вся жизнь девушки по сути только и состояла из изучения магии и медицины, из каждодневных ритуалов и операций. Так чего же сейчас она так боится? Набрав в грудь воздуха, колдунья покачала головой, выкинула из головы все плохие мысли и уверенно повернулась к Иссею. Тот бросил ей веселую ухмылку. — Мацуда, не мог бы ты… — Парень сначала скосил бровь, не понимая о чем она говорит, но потом, проследив за её взглядом, все же отпустил руку девушки. Одно движение руки, и игла прошла сквозь кожу и мышцы, достигнув кости. Девушка сосредоточилась. Вдоль небольшого куска металла забегали едва заметные искры, закрутившись по спирали в двойной узел. Джонни аккуратно вливала свои силы, то ослабляя, то наоборот усиливая напор, пристально следя за тем, чтобы магия не вышла из-под контроля. Прошла минута — две. Она стояла неподвижно, полностью сосредоточившись на игле. По её щеке проскользнула капля пота, в горле запершило, каждая мышца так и норовила дернуться, сбив её концентрации. Но колдунья не позволяла всему этому отвлечь себя. Вскоре лицо Иссея перестало кривиться. Он облегченно вздохнул. Джонни вытащила иглу, приложила к небольшой ранке коготь. Тот засветился, а кожа под ним затянулась. Парень поднял свою руку, пару раз сжал её в кулак, улыбнулся, не почувствовав боли. — Спасибо. Девушка кивнула, но затем стыдливо опустила взгляд. Она облажалась. Это была простая операция, на которую способе любой достаточно обученный маг, но ведьма поддалась какой-то совершенно детской панике, дрожа, как замерший котенок. Будь Иссей при смерти, эти секунды слабости могли стоить ему жизни. Это была бы целиком её вина. — А теперь займись этим дебилом! — Иссей указал большим пальцем на Мотохаву, упершего свой взгляд в центр стола. Мотохава дернулся и, покачиваясь, повернул голову к ним. — Я в порядке. Не неси чушь. Джонни же присмотрелась к его глазам. То что раньше она приняла за спокойствие, было на самом деле просто расфокусированным взглядом. Так же его реакция была замедлена, а тело постоянно покачивалось. Все это походило на сотрясение, и, судя по всему, сильное. Вся вина девушки тут же исчезла, заменившись возмущением. — И почему же ты раньше молчал?! — Сама только заметил, что он больно тихий. Обычно уже бы давно начал капать мне на мозги. Ведьма ударила себя по лбу. Для таких травм ей понадобиться провести несколько ритуалов, требующих специальных трав и эликсиров. Которые, как назло, сейчас всей гурьбой лежат где-то у неё в комнате. Хрипло взревев, она взяла Мотохаву за плечи и потащила за собой. Тот попытался возразить, отбиться, но вместо этого запутался в ногах, чуть не рухнул и не ударился головой об угол стола. К счастью, Джонни смогла удержать его. После он перекинул руку через плечо девушки, дав ей себя увести. — Скоро вернусь! Иссей, ничего не трогай! Джонни крикнула, прежде чем закрыть дверь своей комнаты. Иссей подождал пару секунд, выпрыгнул из кресла, встал у множества баночек, начал их перебирать. — Мацу, ты помнишь что Рози использовала для синяков и сломанных носов? — Помню лишь что там была мазь красного цвета. Которая ещё и жжется, что пиздец. Шатен цыкнул. Взяв одну из банок, он открыл её, посмотрел содержимое и, пристав на колени, подозвал Ярчука. — Ну, иди сюда, мальчик! Помнишь как пахнут компрессы? Понюхай эту баночку! Пес, не утруждая себя даже поднятием хвоста, бросил на своего хозяина очень красноречивый взгляд, говорящий все, что он думает об этой затее. Иссей вздохнул. — Да, ты прав, это глупо… Закрыв и положив банку на место, парень снял с себя куртку и майку, перекинул их за спину и плюхнулся обратно в кресло. Он прикрыл усталые глаза, хотел потереть лицо, но, стоило ему коснутся носа, тот неприятно заныл. Прошипев от боли, шатен запрокинул голову, уставившись в потолок. В его голове все крутился образ седовласой некоматы. Она была в его руках, сжата в его пальцах. Ещё бы чуть-чуть, и они с Мацудой и Мотохавой могли бы исполнить любые свои желания, от самых низменных до самых тайных и забытых. Невероятная, практически не реальная возможность, о которой он уже давно перестал мечтать. Иссей уже смерился со своей жизнью, смерился с этим городом, с вездесущим запахом крови, преследовавшим его. И вот появился шанс все изменить, шанс на что-то лучшее, шанс на жизнь… Но она ускользнула от него. Благодаря рогатому уроду, благодаря его хренову байку, благодаря отлипшей листовке, благодаря собственной слабости и глупости шатена… От этих мыслей в нём снова проснулись злоба и разочарование. Кулаки сжались, в груди начало жечь. С каждой секундой, парню все больше хотелось что-нибудь ударить, сломать, разбить вдребезги и растоптать останки. Однако, он держал в себя руках. Чтобы успокоиться, он залез рукой к себе за спину, пошарил во внутренних карманах куртки и достал винтовочный патрон. Старый, грязный и лишь чудом не покрывшийся ржавчинной, он тем не менее все ещё чуть поблескивал на свету и мутно отражал тень шатена. Повернув его, Иссей увидел на гильзе выцарапанную мелкую надпись: "Пусть пули всего мира останутся в гильзах". Парень вглядывался в эту фразу, повторяя раз за разом каждую её букву в своей голове, пока на металлической поверхности не начали оживать призрачные образы далекого прошлого. Из отражения на шатена с грустной улыбкой смотрел старый солдат, сидящий в своем жестковатом кресле и носящий выцветшую домашнюю рубашку. Рядом с ним на деревянной ручке утроился хулиганистый мальчишка, чьи глаза с интересом и каким-то странным, непонятным пока ему самому чувством рассматривали блестящий патрон. В этом небольшом куске стали ребенок мог видеть как оживают дедушкины рассказы. Как смеются солдаты, которые только получили в свои руки винтовки с автоматами, как громыхают артиллерийские выстрелы, как под эту канонаду эти ещё молодые, только ставшими взрослыми парни бегут в атаку, пытаясь сломать строй врага, и как они своими мертвыми телами покрывают огромное поле битвы. И странное чувство начинало сдавливать ему грудь. Старик видел этот взгляд. Покрутив свой талисман в раздумье, он взял внука за руку, вложил в его ладонь патрон и сжал детские пальцы в кулак. Голос ветерана прозвучал так же отчетливо и строго, словно он был в одной комнате с Иссеем. — Не забывай, что значит надпись на этой гильзе. Взгляд шатена поник. Мальчик помнил всё. Ни рвущие его кожу железные крюки, ни вгрызающийся в его желудок голод от вида человеческого мяса, ни сжигающие разум гнев и боль не заставили его забыть ни те рассказы, ни то простое и наивное желание старого солдата, что было передал ему в наследство. И он помнил, даже когда от него самого остался лишь озлобленный на весь мир живой труп, бесцельно бродящий по улицам этого трижды проклятого города. Иссей вздохнул и сжал в своих огрубевших пальцах патрон. Он уже не чувствовал гнев, лишь болезненную тоску. «Вообще не легче… Поменял шило на мыло.» Опустив руки к ногам, парень прикрыл глаза, погружаясь в свои мысли. Внезапно раздался тихий щелчок. Удивленно подняв свои веки, шатен глянул в сторону лежащего на диване Мацуды, который с любопытством изучал заколку в виде головы кошки. Иссей приподнял свою голову. — Откуда это у тебя? Выбритый на миг отвел взгляд от своего нового приобретения в сторону друга, затем продолжил любоваться куском пластика. — Нашел в песке, как только мы схватили ту мелкую. Выглядело забавно, и я решил взять с собой. Думаю повесить на пояс… — Дайка глянуть! — Мацуда не успел что либо сказать, как безделушка оказалась в руке Иссея. Тот покрутил кошачью мордочку, всматриваясь в нарисованную надменную улыбочку. Шатен хмыкнул кошке в ответ. — Как думаешь, это могло принадлежать беловолосой? Выбритый пожал плечами. — Ну, может быть… Только я бы на её месте такое не носил. — Почему это? — Она же-ш кошка, да? А, как по мне, носить такое в волосах, все равно что набить себе тату со своим же рылом. Просто тупо. — Тут я с тобой согласен… — Усмехнулся Иссей, вглядываясь в глазки-бусинки пластиковой мордочки. — Правда я и не помню, чтобы у неё в волосах была эта заколка. — Значит не носит! И правильно делает! — Мацуда, с довольно улыбкой, подложил ладони под голову. Затем его брови скривились. — Хотя… Если она эту штучку не носит, то на кой черт она ей вообще нужна? Я бы понял ремень. Его и носить можно, и шину наложить, и трубы закрепить, и повеситься. Полезная в хозяйстве штука. А заколка? Ни в пули переплавить, ни нормально искры высечь… В жопу, конечно, всегда можно засунуть, но мне кажется это такое себе удовольствие… Из шатена вырвался короткий смешок. Он покачал головой, повертел кошачью головешку, размышляя. «Отлично. Если эта вещичка и вправду связана с беловолосой, а я не просто помешался, то на ней должно было остаться что-то от мелкой девчонки, и ту можно будет легко найти с помощью магии. Надо будит только уговорить Джонни. Может быть и ей что-нибудь перепадёт. А может даже и Рози. Эх, было бы не плохо…» На лице Иссея на миг появился довольный хищный оскал, но, вдохнув в грудь воздуха, парень сменил его на лисью ухмылку. Подушечка его большого пальца чуть погладила торчащие пластиковое ушко.* * *
Тишина внезапно исчезла. Петляя в поворотах дорог, запутывая свой след, Широне в какой-то момент вышла на широкую, выложенную грубыми камнями дорогу, где её окружили самые разные звуки. Остановившись — заранее скрыв свои уши, — кошка могла различить вдалеке шум выстрелов и человеческие крики, заставившие её внутренности невольно сжаться. В темных закутках едва попискивали грызуны, попутно шурша старой бумагой. Где-то недалеко потрескивали костры и охрипшие голоса болтающих меж собой людей. А из рядом стоящего гротескного дома, освященного неоновыми лентой и табличкой, доносились музыка и пьяный смех. Последние привлекло внимание беловолосой, и она подошла ближе. Здание — если это нечто можно было так назвать — имело три этажа, каждый из которых был отдельной конструкцией. Первым, основным был по своей сути обычным большим домом из самана, строгим и ничем не примечательный среди вороха подобных. Если бы не надстройка. Следующий этаж уже представлял из себя сумасшедшее месиво из пластин металла и соединяющего их бетона, стоящая на каменных подпорках, явно выращенных с помощью магии, и частично на крышах соседних домов. Везде торчали перекошенные арматуры, куски стен накладывались друг на друга, а местами виднелись щели, прикрытые чем-то изнутри. Все это выглядело неказисто. Но было достаточно крепким, раз не развалилось под собственным весом. А вот третий этаж удивил её. Квадрат из белого кирпича, с окнами и небольшим балкончиком, наполовину выпирал с края крыши, демонстрируя своё укрепленное днище. Девушка мало что понимала в архитектуре и строительстве, но даже она знала, что тонкий, слепленный из чего попало потолок второго этажа не мог выдержать эту конструкцию, а тем более не смог бы держать её на весу в таком положении. Но присмотревшись, Широне заметила, как в кирпичах что-то поблескивает тем же тусклым светом что и кристаллы в развешенных проводах. «Похоже они полезны не только для освещения.» Опустив свой взгляд ниже, девушка могла разглядеть развращенные вдоль стен неоновые ленты и табличку с криво сделанной надписью "Сладкая зайка", превращающие все это здание в розовый маяк посреди мертвого города. Само же название заставило Широне скривиться. Оно ощущалось чужеродно и неуместно приторным на фоне самого задания, да и всего окружающего города. Музыка сменилась с энергичной и дикой, на спокойную и медленную. Седовласая, насмотревшись, уже подумывала продолжить путь, но замерла, задумалась. Вдалеке, куда вела её эта дорога, над всей улицей возвышался титанический столб нагромождённых друг на друга домов, колонной упираясь в каменный свод города. Именно оттуда тянулись линии медных проводов и паутины труб, и там же соединялись, поднимались в высь и уходили в сторону, скорее всего к сердцу города. Монструозное и хаотическое строение обвитое платформами и выступающими балками. И даже не нужно было подходить ближе, чтобы увидеть блестящие то тут, то там огоньки — признаки живущих там людей. Широне решила, что ей будет лучше немного отдохнуть и восстановить свои силы короткой медитацией. Она аккуратно заглянула в темный закуток, прямо под боком "Сладкого зайки", и, увидев на противоположной стороне освещенную розовым неоном стену, стала высматривать себе местечко по-комфортнее. Мусор по большей части лежал в дальнем углу тупика, потому кошка просто растолкала мелкий хлам ногой, очистив себе небольшое пространство, потянулась, вдохнула через рот, села в позу лотоса, сложив руки чуть ниже живота. Тогда же её взгляд зацепился за ладони. Кошку словно прошибло током. Она выпрыгнула, стала нащупывать карманы, выворачивать их, но заколки нигде не было. Её охватила паника. Широне схватилась за голову, не веря в это. Не понимая, как она могла просто забыть и бросить все что осталось ей от сестры где-то в песках и грязной пыли. Беловолосая, сжав зубы и сдерживая слезы, прижалась к стене и устало скатилась вниз, на землю, поджав колени, ругая себя. «"Одна из лучших учеников академии"… То же мне! Я не могу сохранить даже маленькую заколку! Что уж о более важных вещах… Что мне теперь делать? Я не смогу вернуться. Я бежала не обращая внимание на дорогу. Даже не запоминая её. Думала мне это не пригодиться… Дура. Как мне теперь найти маленькую заколку в огромном мегаполисе?..» Уткнувшись головой в колени и грустно вздохнув, девушка полезла рукой в ещё целый внутренний карман куртки и достала от туда один из красных кристаллов в форме слезы. «Ну, — печально усмехнулась она в своей голове, — только вы и остались.» Широне уже поднесла кристалл ко рту, как стена "Сладкой зайки" внезапно отодвинулась в сторону, осветив часть переулка, и из неё в сторону кошки вылетело чьё-то тело. Девушка ошарашенная дернулась в сторону, смотря как мужчина в грязных одеждах и переломанными конечностями ударяется об стену, падает на землю. На его перекошенном лице, от верхней части носа и до верхней губы, не было ни кожи, ни хрящей, только мясо и кровь. Он ни стонал и ни дергался, лишь бездумно смотрел на беловолосую пустыми, пораженными катарактой глазами. От этого зрелища по конечностям Широне прошёлся неприятных холодок. Следом за мертвецом вышел мужчина в плотной одежде и с окровавленным молотком. Даже в темноте кошка могла разглядеть его блестящие от злобы глаза и оскал. — Ну, как, сукин сын?! — Зарычал он, ударив несколько раз труп по голове ногой, — теперь не такой прыткий, а?! Будешь знать как лезть к нашим девкам, прежде чем платить, скотина! Ты, сука, вернешь каждую йену, каждый цент и каждый чертов фунт, что ты успел нам задолжать, пока распускал руки! Надо будет только отдать твое тело мясникам! Плюнув в мертвеца, мужчина глянул в сторону Широне и, заметив, как та на него смотрит, чуть скосив свои брови, с рыком дернулся к ней, пытаясь припугнуть. Но она только продолжала спокойно разглядывать его. Он фыркнул, поднял молоток над головой и резко опустил. Беловолосая же, не меняясь в лице, лишь выставила перед собой руку, готовясь перехватить его удар. На половине пути к лежащей остановил рука мужчины замерла, в его глазах читалось удивление и не понимание. Из открывшегося прохода послышался женский голосок. — Рассел, хватит уже избивать его! Он и так уже мертв! Оставь в покое хотя бы его тело! — Да не избиваю я его уже, Конфетка! Тут у нас рядом какая-то мелочь ошивается! Девушка с длинными золотистыми волосами аккуратно выглянула из-за угла прохода. Её изумрудные глаза встретились с золотистым взглядом седовласой. Широне, смотря как дрожат зрачки белокурой, могла физически почувствовать как от той веет теплом, заботой и добротой. Когда же Рассел заметил это, его лицо скривилось так, словно он только что совершил самую большую ошибку в своей жизни. — Конфетка, нет! — Но я ещё… — Повторяю — нет! Я тебя знаю! Стоит только тебе увидеть очередную грязную бродяжку, ты тут же тащишь её к нам, кормишь, выхаживаешь, а потом хозяйка тебя так избивает, что этот мертвец будет выглядеть получше! А у тех, кто тебе в этом помогает, поверь, судьба не лучше. Помнишь, как ты мне лицо своим механизмом обратно приделывала? А Гранту руки и ноги? Она знает что ты себя и нас потом вылечишь, и пользуется этим. Делать больно она, су… — Они оба дернулись, словно стоило ему закончить эту фразу, так его могла тут же ударить молния. Что в сущности было правдой. Он откашлялся, выдохнул и продолжил. — "Очень хорошая госпожа", делать умеет. Так что я сразу говорю тебе… Что ты делаешь? Невысокая блондинка встала своими босыми ногами на песок, подошла к Расселу, практически голая, в легкой, полностью открытой одежде с полупрозрачной тканью в самых интимных женских местах да парой украшений, на вроде золотых браслетов на ногах. Её вид удивил и смутил беловолосую. Мужчина же был сосредоточен на её дрожащих, слегка блестящих от влаги больших зеленых глазах. Она смотрела на него пристально, с жалостливой мольбой, слегка касаясь его груди кончиками пальцев. Он скривил губы, замялся. — Нет! Я… я больше не попадусь на этот трюк! Я… Мужчина попытался отвернуться, отвлечься на стену, каменный свод или хоть на вялящийся рядом труп. Но продолжал чувствовать этот взгляд, почему-то заставляющий его жестокое сердце неприятно сжиматься. — А черт с тобой! Ладно! Но, если что, я не при делах, ясно! Она мягко улыбнулась ему. — Спасибо тебе, Рассел… Тот лишь отвернулся, вскинул руки и направился к проёму, тихо ворча. Однако Широне услышала каждое слово. — Мелкая манипуляторша… Вот вроде невинная девушка, но всегда знает как надавить на людей. Жаль на хозяйку это не действует… Зеленоглазая подошла к лежащей, наклонилась, протянув ей руку, и заговорила очень мягким голосом: — Кто ты? Как твоё имя? Кошка немножко замялась. Её взгляд не вольно прошёлся по всему открытому телу девушки, от аккуратных, красивых ножек до прелестной груди, не выпячивающей, но и не маленькой. Щеки седой чуть покраснели. А затем в глаза кошки бросилась небольшая метка на бедре белокурой, явно магическая. — Я Широне. Она подала зеленоглазой свою руку. Та помогла ей встать и ответила той же мягкой улыбкой. — Красивое имя. Японское, да? Я Конфетка. — Это… имя? — Широне скосила брови. Блондинка помахала рукой. — Прозвище. Но я к нему уже слишком сильно привязалась и привыкла. Как и многие другие здесь… Тебе нужна помощь? Ты выглядишь не важно… Широне осмотрела себя. То что ещё буквально вчера было простой, современной одеждой, сейчас было полностью изодрано и покрыто плотнейшим слоем пыли. Часть куртки свисало, сквозь порезы футболки виднелась большая часть кожи и, если присмотреться, сосок её левой груди, а штаны, не заметно для неё самой, уже сползли до края бедер. Поправив брюки, она смущенно глянула в сторону. — Мне, пожалуй, и правда не помешает новая одежда… И от еды я бы не отказалась. Но я не уверена, что стоит… — Не думай об этом. Рассел просто немного нервный. Если сделаем всё быстро, хозяйка даже не узнает. Поверь, я знаю что делаю. Так, ты идешь? Седая задумчиво заглянула в глаза девушки. «Похоже они все-таки не знают о награде. Но стоит ли…» Она еще несколько секунд неуверенно рассматривала обхватившую её ладонь нежную руку белокурой, но в итоге кивнула и дала Конфетке себя увести. Войдя в проем, они оказались в небольшом коридоре с несколькими дверьми у стен и лестницей в дальнем конце. Стоило Широне войти, в её нос тут же ударил сильный запах алкоголя и секса, а сквозь гремящую музыку и стены пробилось несколько томных женских стонов. Кошка поморщилась, покачала головой, уже чувствуя себя не комфортно. «Отлично, это все-таки бордель… Сомневаюсь, что здесь вообще есть хоть сколько-нибудь приличная одежда для меня. Хотя бы поем, хоть что-то кроме собственной слюны.» Рассел взялся за светящуюся печать на отодвинутой части стены, потянул её и, слегка надавив, вставил ту на место. Конфетка дернула головой, приглашая Широне следовать за ней. Они подошли к самой дальней двери, зеленоглазая уже потянулась к ручке, как ту открыли с другой стороны. Беловолосая встала в ступоре, чувствуя как всё её лицо заливается красным. Стоявший перед ними высокий мускулистый мужчина, обтянутый с ног до головы ремнями и достоинством прикрытым лишь одной тонкой натянутой тканью, удивленно забегал по двум девушкам глазами. За тем на его лице появилась задорная ухмылка. — Опять маешься "благотворительностью", Конфетка? — Его взгляд дернулся к Расселу. Тот едва заметно с угрозой махнул в ответ кулаком. Но Конфетка ничего из этого не заметила, или просто сделала вид. — Да, Лебедь, ничего не могу с этим поделать. — Она ответила ему с легкой улыбкой. Её зеленные глаза опустились на его скудную одежду. — Опять твой «особый» клиент? — Ага. Гаду опять дали бонус за «отличную работу», что бы у кистей это не значило. Эх, ладно пожелай моей заднице удачи. Конфетка грустно хохотнула. — А твоему… — Не утруждай себя. Моего «малыша» уже ничто не спасет. — Он чуть посмеялся, но затем вдохнул поглубже, пытаясь успокоить свою дрожь, натягивая на лицо латексную маску. — Порой я ненавижу эту работу… — Я потом тебя залечу. — Знаю. Спасибо, дорогая. — Лебедь проскользнул к лестнице и зашагал на верх. Золотые глаза Широне невольно глянули ему в след и скользнули от его плеч до самого низа спины. Она тут же попыталась отвести свой смущенный взгляд в сторону. «Что со мной? Что я вообще делаю?» Они с зеленоглазой вошли в небольшую комнату. В глаза Широне сразу бросился сделанный из частично треснутого широкого зеркала и прибитых досок гримерный столик, занимающий всю левую от входа стену. На нем были расставлено множество шкатулок и маленьких баночек, а рядом стояли барные стулья, с уже не раз перезашитой обивкой. У правой же стены находились ширма и несколько старых шкафов, обклеенных изолентой и несколькими прибитыми досками. Конфетка жестом предложила беловолосой присесть, а сама направилась к шкафам, перебирать одежду. Широне робко подошла к самому дальнему стулу, села на него и, наконец-то, сняла с себя помятые кроссы. Поразмяв пальцы ног, кошка выгнула спину назад и, обхватив стул, уставилась в грязный потолок. Тогда же вдруг появился новый голос. — Конфетка, ты опять кого-то к нам притащила? Кошка приподняла голову. В проёме стояла, положив одну руку на бедро, голая маленькая девочка со светлыми вьющимися волосами и сигаретой в черным мундштуке. Она разглядывала Конфетку усталым и раздраженным взглядом, а затем взглянула в сторону седовласой. Широне же смотрела на пришедшую не отрываясь, пребывая в шоке и негодовании от этой картины. Теперь все это место стало для неё ещё неприятней. Конфетка глянула на девочку через плечо и быстро вернулась к перебиранию одежды. — Чернышка, будь добра, принеси ей еды. — Чернышка?.. — Беловолосая вопросительно взглянула в сторону зеленоглазой. Это прозвище показалась для Широне каким-то странным. Она сама не знала почему обратило на это внимание, но подобная кличка совершенно не подходила светленькой девочке. Ей даже стало интересно, это из-за характера или с этим была связана какая-то история. А потом она услышала хруст костей. Повернув голову, она застала, как то, что всего миг назад выглядело как милый ребенок, коверкалось, переламывая себе кости и с чавканьем заворачивая по спирали свою плоть, пока перед золотыми глазами девушки не появилась фигура из несколько мясных отростков. Она села на ближайший стул, скривив свои верхние конечности, уложив те на столик, а сама вновь начала меняться, стягивая своё тело, придавая ему более человеческую форму. Через несколько мгновений, на том стуле, облокотив свои локти на одну из досок, сидела женщина, с пышной грудью и бедрами, мертвенно бледной кожей, даже без намека на живой розовый цвет, и черными как уголь губами, ногтями, веками и волосами до середины ушей. Теперь Широне могла понять, почему это звали "Чернышкой". — Ага, шас бегу со всех ног! — Женщина огрызнулась, затянувшись сигаретой из мундштука, — я больше не собираюсь потворствовать тебе в этих глупых авантюрах, Конфетка. Хочешь ещё раз залечивать себе разбитое в фарш лицо — пожалуйста! Но уж изволь без меня! — Тогда, будь добра, и не бузи мне под руку. Конфетка ответила неожиданно резко, на что Чернышка лишь фыркнула и закатила глаза. Тогда она заметила застрявший на ней удивленный взгляд беловолосой. — Ну, а ты чего смотришь, малявка? Никогда не видела как магические создания меняют облик? От слова «малявка» губы Широне едва заметно дернулись, а во взгляде промелькнуло раздражение. Но она быстро это сдержала. — Видела. И ни одно из не было столь пугающим. — Ха, как грубо! — Черноволосая махнула рукой. Однако на её лице было скорее веселье, чем злость. — Не всем дано, знаешь ли, элегантно менять своё тело. Многим, подобным мне, приходиться искривлять мышцы и переламывать кости чтобы жить среди людей, причем иногда довольно болезненно. Что трансформация, что жизнь. Такова наша природа. Как говорят всякие умники: "порожденная мерзкой и жестокой по своей сути магией этого города". Она смерила седую задумчивым взглядом, и продолжила. — А тебе я рекомендую следить за языком. Говоришь так, будто поведала самых разных оборотней. А в Гесуи такие создания, в большинстве своём, дикие и опасные, и простой бродяжке встреча с подобными грозит лишь одним — смертью. Многие ненароком подумают, что ты с поверхности. Или, чего хуже, что ты ещё и ёкай. А ты же знаешь что с ними обычно здесь делают? Широне сначала удивленно приподняла брови, но затем, стоило ей заглянуть в фиолетовые глаза Чернышки, она благодарно кивнула. — Спасибо за совет. — Да пожалуйста, мелочь. — Широне. Меня зовут Широне. — Как скажешь, мелочь. Черные губы женщины искривились в усмешке, пока Широне прожигала её недовольным взглядом. — Вот, — сказала Конфетка, перенося стопку одежды за ширму, — все что смогла найти белее-менее подходящее. Надо только примерить. Беловолосая скептически скосила брови. — Я не уверенно что- — Ой, да иди ты уже! — Чернышка прервала её, удлинив свои руки, схватив Широне за плечи и подтолкнув ту вперед, — чем раньше закончишь, тем быстрее отсюда свалишь. Нам и без тебя проблем хватает. Кошка бросила на женщину раздраженный взгляд, но послушалась, зайдя за ширму, начиная снимать с себя одежду. Зеленоглазая строго осмотрела свою подругу. — Знаешь, не обязательно быть такой грубой. Можно было и помягче. — Знаешь, не обязательно быть такой добренькой. — Передразнивала ту Чернышка, — можно быть и по жестче. Я то в любом случае выкручусь, а вот тебя может ждать наказание, если она пробудет здесь пару лишних минут. Седовласая слушала их короткую перепалку, складывая свои брюки и нерешительно разглядывая лежащую перед ней скопом одежду и несколько пар обуви. Вздохнув, она начала быстро перебирать всю эту горку, ища что-то себе по вкусу. Нужно было отдать Конфетке должное — по большей части все, что та достала из шкафа, выглядело вполне прилично. Большая часть одежды на взгляд Широне все равно было слишком откровенной или обтягивающей, но по крайней мере она могла носить их не прикрываясь постоянно руками. Хотя и наличие некоторых из этих вещей в публичном доме вызывало у девушки ступор. Если легонькая, чуть прикрывающая грудь майка и облегающие спортивные шорты до колен ещё выглядели уместно, то наличие лежащих рядом с ними плотного плаща и тяжелых солдатских берцев, явно не на мужскую стопу, выглядело как-то странно. Но все же ей не особо хотелось знать, для чего подобные вещи нужны в борделе. Определенно — нет! Тем не менее, сапоги и плащ девушка сразу решила оставить себе. Ещё некоторое время покопавшись в одежде, Широне так же остановила свой выбор на упомянутых шортах и майке. Но, чтобы все это стало выглядеть хоть чуточку прилично, она дополнительно повесила на бедро мини юбку, обтянув ту парой ремней, пытаясь хоть как-то прикрыть свой зад. А под майку надела топ — единственный под её небольшую грудь, — и футболку из просвечивающей ткани, свисающей с неё мешком из-за размера. Накинув на плечи плащ, она вышла из-за ширмы. Чернышка, увидев её, начала посмеиваться. — Твою мать! Ты куда так вырядилась то, малявка? Не, выглядит может быть и стильно, спорить не буду. Но ты же теперь словно попугай на Аляске! Как ты вообще планируешь в таком виде по городу ходить-то? От тебя же ни один местный глаз не оторвет, только и будет думать как тебя сцапать! И повезет если просто «пошалит», а если он ещё и голодный будет, хм? Широне ответила, раздраженно дернув бровями. — Это — самое приличное, что я смогла найти. Будь что-то получше, я бы этого сейчас не носила. — Она осмотрелась, заметив что здесь только они вдвоём. — Где Конфетка? — Пошла за едой. Должна прийти с минуты на ми- Дверь открылась резко и с грохотом. Конфетка упала, держась за покрасневшую от удара щеку. Следом за ней вошла тонкая фигура в фиолетовом платье до самого пола, обернутом вокруг шеи мехом, широкополой шляпке и опирающаяся на трость с рукояткой в виде черепа. Чернышка, при виде этой женщины, едва заметно сжала свои пальцы у мундштука, а с её лица исчезли любые намек на веселье. Маленькие глазки вошедшей забегали по комнате, остановившись на Широне. И в тот же миг на старом квадратном лице появились злость и презрение. — Как я и думала… — Заговорила она своим скрипучим возмущенным голосом сквозь сжатые зубы. — Стоило дать тебе на миг выглянуть наружу, как ты вновь притащила сюда очередную бродячую крысу. Ты уже даже нарядила её в одежду, которую я с таким трудом выкупала для вас. И ты, Чернышка, позволила этому произойти снова? Черноволосая дернула головой, закатила глаза. Но Широне могла видеть как кривится её лицо, когда она отвечала. — Как раз собиралась сообщить. Но я вижу вы, хозяйка, и сами уже обо всем узнали. Старуха ещё миг жгла Чернышку взглядом, но, видимо найдя её ответ удовлетворительным, повернулась к потихоньку встающей Конфетке. — Дни и недели в поисках, закупках… А сколько денег на это ушло, ох! А ведь я приютила тебя! Спасла, пригрела под своей крышей, и вот она, твоя благодарность! Ещё и наверняка думала отдать ей столь бесценный товар… Неблагодарная сука! Женщина схватила свою трость, замахнулась, и тяжелое навершие полетело Конфетке в спину. Но Широне была быстрее. Она скользнула ногой, встав в стойку, увела удар в сторону. Затем схватила ствол трости и резко вырвала ту из руки женщины, отбросив в другой конец комнаты. Хозяйка борделя на секунду впала в ступор, разинув рот и глаза. Чернышка едва сдерживала смех, глядя на неё. Старуха зло оскалилась, по её пальцам забегали искры. Она была готова убить беловолосую. — Не лезь в не своё дело, помойная крыса! Женщина начала формировать заклинание, её одежда начала вздыматься, а искры превратились в небольшие разряды электричества. В любой момент магия могла сойти с её пальцев, и Широне не могла предсказать его эффект и силу. — Я хочу договориться. Выпалила беловолосая не задумываясь. Женщина остановилась, искры исчезли. Она осмотрела седую, особенно задержав свой взгляд на груди и бедрах девушки. На её лице появилась мерзкая ухмылка. — Хорошо. Пожалуй мы можем договориться… Если хочешь эту одежду и еду, то я смогу предоставить одну "работенку"… Я как раз ищу новую девушку. У меня определенно найдется пара довольно богатых клиентов, которых ты сможешь заинтересовать. Брови кошки дернулись, а её кулаки чуть сжались. — У меня… Есть другое предложение. — Оу, милая, меня не интересует тот хлам, что ты притащила с собой. Единственное что ты можешь мне предложить — это свое те- Хозяйка оборвалась на полуслове, когда увидела, как Широне покручивает в своих пальцах блестящий на тусклом свету алый кристалл. — Откуда у тебя чёртов рубин! Ведьма закричала, бросилась к девушки, потянула свои костлявые руки за кристаллом. Но тот исчез в кулаке седовласой, а она сама легким па отошла от неё на шаг. — Не так быстро. С начало обсудим цену. Старуха замерла, натянула на лицо высокомерную ухмылку. — Ха! Нечего здесь «обсуждать». Этот камушек стоит ровно одежду и одну полоску соланины. Думаю этого тебе вполне хватит. А теперь, будь добра, оплату вперед. Костлявая протянула свою ладонь. Но Широне на неё даже не глянула. — Не поверю. Сколь бы трудно не было достать эту одежду, рубин в городе без должной инфраструктуры достать будет ещё труднее. Конечно, всегда можно его вырастить самостоятельно с помощью магии, но что-то я сомневаюсь, что вы на это способны. Ингредиентов не хватит. Женщина замерла, как статуя, от чего Чернышке пришлось прятать свою улыбку, закуривая из мундштука. Ведьма сузила свои и без того мелкие глазки. — Верно, признаю… Но мне теперь интересно, откуда такая бродяжка, как ты, знает подобные тонкости? — А вас это волнует? Я просто бродяжка с так нужным вам, как магу, камнем. Ничего более. Лучшее подумайте о том, какие могущественные заклятие вы сможете сотворить с этим кристаллом. И я уверенна, что бы вы не отдали за него, это в любом случае будет выгодно в первую очередь для вас. Лицо старухи задумчиво скривилось. Зеленоглазая же, хоть и старалась держать прямое лицо, все же напугано дернула губами. Широне уже боялась, что сказала лишнего, но затем Хозяйка криво улыбнулась, повернулась к Конфетке. — Хоть раз ты привела ко мне кого-то стоящего. Думаю, сегодня я прощу тебя и не буду наказывать. Но в следующий раз я проверю сколько крюков сможет выдержать твоя кожа, прежде чем разорваться. — её маленькие глазки вернулись к Широне, — ладно, и чего же ты хочешь? — Так же одежду и еду, но ещё… Вы можете кое-что найти для меня? Женщина рассмеялась, покачала головой. — Может тебя ещё и бароном сделать? Даже не надейся! Ингредиенты для поискового ритуала суммарно выйдут гораздо дороже даже трёх рубинов! — На её губах заиграла мерзкая ухмылка. — Может ты все же не откажешься от небольшой подработки? — Откажусь. Определенно. Может тогда подскажите, кто может мне помочь? — Я не знаю такого колдуна, который будет тратить свои запасы на подобную ерунду. Тем более так дешево. Глаза Широне чуть поникли. А затем она заметила колкий взгляд, который Чернышка бросила в сторону женщины. Похоже, старуха чего-то недоговорила или врала. — Может ты не откажешься от эскорта? — Ведьма хитро улыбалась, от чего Широне стало не по себе, — у меня есть один человек, который может послужить тебе отличной охранной. Она конечно немного не предсказуема, но боец отличный. Сейчас она работает у меня за долги. Я приму рубин как залог, и должна она будет уже тебе. Что скажешь на это? Беловолосая скрестила руки у груди, сделав вид, что задумчиво смотрит в сторону, но сама старательно выискивала на лицах Конфетки и Чернышки их мысли об этом предложении. Но те просто с интересом ждали её ответа. Девушка поправила челку за ухо, затем повела взглядом, слегка покачала головой из стороны в сторону, надеясь что хоть один из жестов даст им сигнал. Бестолку. Обе продолжали тупо смотреть на неё. А взглянув в смотрящие на неё с непониманием глазенки Хозяйки, Широне окончательно убедилась, что она единственная в этой комнате способна считывать подобные мелкие жесты. «Какая дура на учениях все время твердила, что женщины понимают друг друга и без слов?..» — Добавьте к этому рацион на два дня, и я согласна. — Договорились! — Улыбка ведьмы стала шире, когда она протягивая свою ладонь. — Завершим сделку рукопожатием? Широне, перебегая глазами с морщинистого лица на ладонь в розоватой перчатке, уже чувствовала что пожалеет об этой сделке. Двое пожали друг другу руки.* * *
Хозяйка привела седовласую на второй этаж. Теперь, находясь здесь, девушка могла отчетливо слышать стоны, всхлипы и скрип кроватей, из каждой комнаты. Все эти звуки смешались в одну какофоническую мелодию из наслаждения и боли, от которой Широне стало совсем не по себе. Её воображение из каждого возгласа, крика или легкого вздоха вырисовывало самые постыдные и сладкие картины происходящего, скрытого за каждой окружающей дверью из тонких листов стали. Ей стоило только подойти поближе, заглянуть в любой зазор, и она могла увидеть все это, от чего щеки кошки начинали гореть. Но Широне отбросила все эти наваждения, полностью сосредоточив свои мысли на деле. Они встали у двери, небрежно покрытой черной краской. Женщина попыталась открыть её, но та была закрыта и не поддалась. Старуха недовольно заворчала. — Вот и пускай сюда крыс… Она небрежно приложила конец трости к щели, пустив туда магический пучок. Раздались скрежет и щелчок, ведьма толчком открыла дверь. И даже не входя кошка почувствовала стоящую внутри духоту и терпкий мускусный запах. В комнате из света были только пара красных неоновых лент, едва освещающих единственную огромную кровать и пятерых людей, уставившихся на пришедших. Все они застыли на месте, словно крысы завидевшие огромного кота. Некоторые из них ещё даже не успели натянуть штаны или верх своих лохмотьев. Хозяйка заговорила, угрожающе шипя, постукивая тростью по стене. — Вы задержались здесь на час. «Сладкая зайка» — элитное заведение, и подобное поведение со стороны наших клиентов — неприемлемо. Надеюсь, вы сможете оплатить это «внезапное дополнительное время». Для вашего же блага… Один из них, самый одеты и, видно, самый смелый, что-то тихо бормоча, полез в висящую на его плече походную сумку. Остальные последовали его примеру. Через пару секунд они отдали женщине несколько свертков и мешочков. Она придирчиво пересчитала их содержимое, скучающе осмотрела пятерку. — Ты, — она указала на первого отозвавшегося. — Подойди! Тот, неуверенным шагом, поплелся к ней. Он, сложив руки в извиняющемся жесте, начал смиренно пригибаться в поклоне и неразборчиво мямлить, пытаясь подобрать правильные слова. Но так и не успел выдать хоть что-то вразумительное. Одним движением сверкнувшая зеленным трость вонзилось бедолаге в шею, переломав кадык. Кровь брызнула и полилась по стволу тонкими ручьями. Широне удивленно дернулась, остальные четверо испуганно наблюдали, как их товарищ, ещё живой, падает, болезненно кряхтя и судорожно хватаясь за горло. Хозяйка невозмутимо поставила на умирающего каблук и оттолкнула его от себя. — Оплата принята. Покиньте помещение, а его заберите и сдайте охране. Они знают что с ним делать… Живо. От её последнего слова плечи всех четверых вздрогнули. Быстро натянув свою одежду, они спешной гурьбой начали осторожно идти к выходу, старательно огибая костлявую. Двое из них взяли своего ещё корчащегося друга за ноги и потащили его за собой. Он ещё смотрел на них, пытался протянуть к ним руки, но никто из четверых не повел и глазом. Лишь один, уходя к лестнице, тяжко покачал головой. — Эх, Мело… Не самый лучший способ вернуть сотку. Широне ещё секунду шокировано смотрела тому вслед, приоткрыв рот, пытаясь понять, сказал ли он это всерьез. Ответ она знала. Просто не хотела его принимать. Ведьма, зажав нос пальцами, вошла внутрь, седовласая повторила за ней и пошла следом. На потрепанной кровати, прикованной цепями за руки и ноги, лежала девушка. Она была неподвижна, словно лишена сознания. У неё были длинные, спутанные волосы и сильное тело, со столь же заметными мышцами и прессом, что и её грудь, но все ещё по женски красивое. Однако на ней были следы побоев и прилипшая к коже и волосам грязь. Возможно все это появилось не задолго до прихода двоих. Хозяйка фыркнула, толкнула скованную тростью в живот. — Вставай. У меня есть к тебе дело. Лежащая не отреагировала. Старуха оскалилась. — Как же меня достали твои игры! — Она схватила длинноволосую за щеки и сжала, — я знаю что ты в сознании! Ты же не думаешь, что я- Скованная неожиданно резко дернула головой и укусила старуху за палец. Женщина в платье скривилась, закатила заслезившиеся глаза, затем взвизгнула в потолок, отдернула руку с кровоточащей раной, замахала ей, сгорбилась. Широне удивленно наблюдала, как длинноволосая задергалась на кровати, ударяя пятками по грязному матрасу, заливаясь гиеньем смехом. Тогда же она заметила её улыбку полную острых акульих зубов. — Ха, не могу поверить, что ты уже в третий раз попадаешься на это, старая карга! — Девушка, все ещё хихикая, задорно покачивала животом и бедрами, — а говорят это я дура! Похоже ты ничуть не умнее ме- Хозяйка указала на скованную пальцем, и в тот же миг с него слетела зеленоватая молния. Теперь девушка задергалась от ужасной боли. Она выгнулась назад, сжав челюсти, пытаясь сдержать свой крик. На глазах выступили слезы, кулаки сжались. Но её губы все же выгнулись в веселой, издевательской улыбке. — Хватит! Беловолосая отбила руку женщины в строну ладонью. Молния исчезла. Маленькие глазки старухи со злобой уставились на седую, пальцы сильнее сжали трость. Строгий взгляд Широне не дрогнул. А вот уголки губы нерешительно дернулись. — Вы… Портите товар. Кошка процедила это сквозь зубы. Ведьма скривилась. Глянув на скованную, она увидела, что та тяжело дышит и смотрит на неё в ответ сквозь свою челку. С победной усмешкой. Зубы старухи скрипнули. Женщина фыркнула и дернула головой. — Будь по-твоему… — Костлявая со стуком поставила трость на пол. Повернулась к лежащей. — А что касается тебя… За твою "прелестную", рыжую головку и задницу внесли залог… Надеюсь, ты хоть знаешь что такое "залог"? — Э-э, да-а… По тому, как у скованной дернулись зрачки, можно было легко понять, что та не знала. Старуха продолжила с усмешкой. — Хорошо, скажу максимально просто. Так, чтобы даже ты смогла понять. Твой долг был оплачен. Но это не значит, что ты свободна. Просто теперь ты должна не мне, а ей. И ты должна будешь выполнять то что она тебе скажет, ясно? Длинноволосая глянула на Широне. А кошка не могла понять — мелькнула ли в глазах лежащей радость или злобное веселье. — То есть… — Девушка протянула скованные руки к колдуньи, подергав кандалы. — Ты теперь должна их снять? Костлявая вновь оскалилась, стоило ей увидеть торжествующую улыбку акульих зубов. Её пальцы крепко сжались вокруг навершия-черепа. Она указала пальцем, с него слетел разряд. Цепи забренчали, падая на подушку. Мускулистая девушка потянула руки, ноги и спину, похрустела шеей. Аккуратно, не спеша, с наслаждением начала спускать свои дрожащие ноги на пол. Она попыталась встать, но колени задрожали, уронив её обратно. Рыжая попыталась ещё раз. Выставила ступни по ширине плеч, раскинула по сторонам руки, стараясь удержать равновесия. Широне попыталась помочь. Но освобожденная отдернулась от неё, как от огня. Едва не упала, но уперлась локтем об постель и постепенно подняла своё тело. Выпрямившись, она зло уставилась на ведьму. — А теперь… Где моё шмотьё? И в какую дырку ты, блять, засунула себе мой меч?!* * *
Девушка натянула свои брюки и застегнула ремень. Куртка с шерстяным воротом осталась открытой, демонстрируя её пресс и грудь, прикрытую только бикини-лифом с рисунком пламени. Она начала приглаживать волосы, готовясь заплести косу. Широне, стоя у стены, оценивающе рассматривала её новый вид. Рыжая это заметила. — Чего пялишься? Никогда не видела баб с мышцами? — Взгляд высокой девушки пробежался по тело беловолосой, и на её лице появилась самодовольная улыбка. Она тряхнула свою грудь. — Или просто завидуешь, мелочь? Носик кошки недовольно дернулся. Она не завидовала. Её раздражало пренебрежение. — Я не понимаю зачем одеваться так откровенно. Ты выглядишь слишком вызывающе. Так же это не практично. Здесь довольно холодно, а в бою это открывает уязвимые живот и грудь. Я бы предпочла что-нибудь более закрытое. — Пф, кто бы говорил! Ты хоть видела во что сама вырядилась! Как попугай. И у самой, гляди, пупок на распашку! Широне прикрылась краем плаща и смущенно отвела взгляд. Ей просто нечем было на это ответить. — Да и говоришь ты так, потому что тебе и показывать нечего, мелочь! А теперь взгляни на меня! Взгляни на эти сиськи, жопу и пресс! Мужики и девки просто слюной изводятся от них. Такое нельзя прятать! Ну что с того, что мне может в пузо прилететь. Это же как раз самое веселое в драках! Все равно раны у меня заживают быстро. А холода я никогда не чувствую. Рыжая заулыбалась, как ребенок, который хвастался новой игрушкой. Увидев это, отчего на лице Широне на миг появилась улыбка. — Ты, что, ржёшь?! — Нет. С чего ты взяла? — Я видела как ты усмехнулась! — Тебе показалось. Длинноволосая обиженно надула щеки и отвернулась от седой. Она вернулась к разглаживанию волос. — Карга там что-то пиздела о том что я теперь тебе должна, да? И чего же ты хочешь? — Эскорт. — О-о-о, да ты издеваешься! Че ж ты раньше не сказала?! Я бы тогда штаны не надевала! — Не в этом смысле «эскорт». Ты же знаешь, что «эскорт» ещё означает «охрану»? — Это с каких пор? Всегда только секс означало… Ну, ладно, допустим… Меня, если что, Денни зовут. — Я Широне. Денни весело хохотнула. — Серьезно? "Широне"? Звучит так будто кошка шипит! Ш-ш-широне! Ш-ш-широне! Ха! Забавненько. Широне, неожиданно для самой себе, усмехнулась. — Да… И вправду забавно. Тебе помочь? — Сама справлюсь! Не лезь! Рыжая была готова через десять минут, полностью проведенных в её попытках самостоятельно заплести косу. Они с беловолосой спустились вниз. Широне отбежала вперед, заглянула в примерочную. Конфетка услышав скрип двери, ненадолго отвлеклась от стоящего перед ней Лебедя, упирающегося руками об стену. Тот выглядел изможденным, его лицо было серым, словно лишенным жизни, и он сам просто глядел в пол пустыми глазами, не замечая ничего вокруг себя. Белокурая улыбнулась седой. Её щека была в порядке. Затем она повернулась обратно к мужчине. Её руки зажглись мягким нефритовым светом, излечивая в кровь расцарапанный зад Лебедя. Широне уже хотела подойти к ней и поговорить, но в этот момент одна из дверей открылась с громким хлопком. — Ебанная бандура! А её ещё, блять, на второй этаж тащить! Грант, мать твою, держи нормально! — Сам «держи нормально»! В отличии от тебя, мне тут шипы так и норовят куда-нибудь вонзиться! Я тут, можно сказать, жизнью рискую! Рассел и худощавый парень по имени Грант несли огромный по своим габаритам меч. Клинок этой громадины представлял из себя почти два метра черной, как смоль, толстой, заточённой стали с рукоятью длинною с руку среднего мужчины обвитой парой грязных лент ткани, а вместо острия у него было третье лезвие с отходящими вверх и вниз шипами. Двое уже напрягали все мышцы ног и спины, только чтобы держать его. Что уж говорить о том, чтобы его нести. Широне с интересом разглядывала это оружие. Ей уже не раз попадались подобные "клейморы", но этот на фоне остальных выделялся своей простотой и грубостью. А так же, покрывающими клинок до самого основания, видимых лишь при свете множеством не известных девушке рун. Денни, смотря как двое пытаются развернуться в проходе, весело фыркнула. Она подошла к Рассолу, посмотрела на него игривым взглядом, повела рукой по щеке. Он замер, в ступоре следя за действиями рыжей. Она встала перед ним, села на корточки и раздвинула колени в стороны, одарив мужчину своей знойной улыбкой. А затем, схватившись за рукоять, резко выпрыгнула вверх, выбив меч из рук вышибал, словно тот ничего и не весил. Девушка положила клинок на плечо, пару раз подпрыгнула, показала Расселу язык. Тот шокировано переводил взгляд то на неё, то на третье лезвие меча у самого потолка. Он поджал губы и развел руки. — И нахуя я эту рельсу вообще таскал?! Денни с усмешкой пожала плечами и направилась к лестнице чуть припрыгивая на каждом шагу. Рассел застонал, пошел обратно в зал. — Мне нужно пиво… Грант побежал следом, попросив двух девушек подождать. Через минуту он вернулся с одним походным мешком, протянул тот Широне. — Вот, обещанный рацион. Беловолосая приняла его и тут же открыла. — Этого нам двоим только на день хватит. — Хозяйка просила передать, что уговора на еды для двоих не было. Нос кошки озлобленно скривился, а Денни усмехнулась. — Ха! А ты чего-то другого ожидала от старой карги, мелкая? — Честно — нет. Но все равно злит. Грант пожал плечами, словно говоря «что поделать». Продолжил. — Так же она приказала открыть вам дверь и забрать рубин. Он протянул к седой руку, подергав пальцами. Широне достала из кармана плаща кристалл. Но когда мужчина к нему потянулся, она дернула руку назад. — Сначала дверь. Грант кивнул, помахав рукой, двинулся в сторону магической печати. Встав перед пентаграммой, он замялся, поводил рукой вокруг внутреннего круга, нажал по центру. Но ничего не произошло. Он непонимающе замер. Девушки переглянулись, уставились ему в спину. А потом мужчина стукнул по голове ладонью, полез в карман и достал оттуда пряжку, приложил к стене и коридор осветило зеленым светом. Жестом вышибала позвал девушек за собой. — Есть разговор, мелочь. Сказал вышибала, стоило троим встать на дороге. Широне уловила в его голосе знакомые нотки. — Чернышка? "Грант" усмехнулся, положил по-женски одну руку на бедро. — Ага, это я. А ты думала я могу только в маленьких девочек превращаться? Хочу дать тебе совет. Тут недалеко живет одна ведьма. Женщина она довольно мягкая и сможет тебе помочь в поисках… Э, а чего ты вообще ищешь то? А забудь! Не моё дело. Главное, что она может тебе в этом помочь. Конечно за небольшую услугу, но ложиться по кого-то тебе не придется, уж поверь. Широне недоверчиво скрестила руки на груди. — Ты как-то слишком сильно стараешься мне помочь. С начала тот совет в раздевалке, теперь это. В чем причина? — Люблю помогать страждущим. Не веришь? Ну, ладно. Во-первых, мне просто хочется чуть насолить старой суке. Они с той ведьмой на ножах уже очень давно, и хозяйка страстно желает уничтожить её бизнес. Потому она тебе к ней не отправила. Не хочет давать клиентов. Во-вторых, я не могу не уважать тебя. Давно я не видела как эту недо-ведьму заставляют заткнуться. Да и, чего уж греха таить, то как ты выбила ей трость заставила меня вдоволь нахохотаться! А в третьих… Конфетка всё же моя подруга. И я стараюсь помогать тем, кому помогает она. Особенно, если они защищают её от хозяйки. Беловолосая приподняла бровь. — А ты сама как-то не сильно рвалась спасать её. "Грант" скривился, фыркнул и отвернулся. — А что? Я должна была в благородном порыве кинуться под удар и принять тот на грудь вместо Конфетки? Или скрутить клячу, а затем пригрозить пальчиком, приговаривая "ата-та"?.. Ни черта ты не понимаешь, мелочь… Я, в отличи от тебя, уже не раз покрывала Конфетку и, знаешь ли, у меня не было спасительного камушка в кармане. И уже меня уже не раз пытали вместо неё… Знаешь для подобных мне любые раны не так болезненны, как для людей. Мы каждый день ломаем и скручиваем своё тело. Что нам царапина или отрубленная рука. Просто легкое неудобство. А даже если изрубят в фарш, мы сможем набрать массу и восстановиться. Это не проблемно. Но… Чернышка сжалась, приобняла себя, словно вспомнив что-то ужасное. — Маги могут сделать это болезненным. Нет, даже в сто крат хуже… Я пыталась помогать Конфетке и прикрывать её в этих… Дурацких авантюрах. Вроде того раза, когда мы прятали целую семью от пальцев барона… И мы обе попадались, обе получали так, что некоторые бы предпочли этому смерть… И я терпела, держалась, продолжала молча исполнять её просьбы. Пока хозяйка продолжала отрезать мне кусок за куском. Остальным ещё повезло. Механизм Конфетки может лечить самые разные раны, но пришить полностью оторванную руку — нет. Потому старая сука всегда сдерживалась, когда наказывала её, Рассела или Гранта. А даже если решалась отрезать руку или ногу, всегда сдерживалась и оставляла небольшой ломтик мяса, который соединял бы их с телом. На мне же она отрывалась по полной. Ведь знает, что рано или поздно я смогу нарастить биомассу и вернуться в норму. И потому может делать все, что ей вздумается… Широне и Денни слушали молча. Седая уже жалела, что затронула эту тему. Рыжая же просто отвела голову в сторону, пытаясь всматриваться в пустую стену. "Вышибала" крепче сжал пальцы на плечах. — Знаешь, у нас здесь говорят: "смерть лучше боли". Не знаю откуда это пошло и кто это придумал, но сукин сын был чертовски прав. Лучше сдохнуть, чем ещё раз почувствовать, как эта сука кривой пилой по кусочкам отрезает руки и ноги, как она вбивает в кости раскаленные гвозди или… как крючки под натяжением разрывают скальп… А Конфетка проходит через все это уже года два. Я видела подобных ей. Кому-то хватила одного раза, чтобы бросить саму идею помощи другим. Кто-то держался до третьего «сеанса», после чего вскрывал себе вены осколком стекла. Но никто из них не выдержался больше месяца… Только эта дурочка уперлась, как баран рогами, и продолжает, несмотря ни на что, укрывать всяких бродяг, давая им еду и хотя бы кроху тепла… Черт, даже я, та кто насмехалась над каждой подобной девушкой за подобные потуги… Сама начала потакать ей! А, главное, я даже не знаю почему! Просто в какой-то момент прикрыла её, и… Всё! С тех пор я её лучшая подруга и соучастник в любой хуйне, что взбредет той в голову! Но я больше не могу… Не знаю что творится в башке Конфетки, что, зная какой пиздец её ждет, она продолжает идти наперекор карге. Рассел считает, что у неё сильный дух, Лебедь, что она банально боится смерти больше, чем боли… Я же думаю, что она слегка «блаженная», потому ей и плевать на все эти пытки. А я не такая. Мне нихуя не плевать, когда мне что-то отрезают! Так же, как мне не наплевать, что мне из-за какой-то хуйни могу вбить раскаленные гвозди! Я больше так не могу! Я больше не хочу чтобы меня пытали! Я больше не хочу чтобы мне делали больно! Я не хочу чувствовать подобную боль!.. Больше никогда… По бледневшему лицу "Гранта" полилась слеза. Чернышка заметила это, протерла щеку ладонью, смущенно глянула на двух девушек, вдохнула прохладного воздуха. — Что-то я наговорила лишнего… А ведь просто хотела показать дорогу. Так, смотри, идешь по дороге туда, где-то домов двадцать, затем поворачиваешь на право, проходишь пол улицы, заворачиваешь налево, между двух кривых домов. Там если пройтись прямо, будет ещё одна дорога, по ней ещё налево и ты встанешь у перекрестка. Там ведьмин дом. — А вместо того, чтобы через дома лазить и рисковать нарваться на засаду, может лучше пройти улицу и выйти на первый перекресток? — Возразила Денни, — там жеж был ещё один перекресток. Если я тебя правильно поняла, то проще будет пройтись там. "Вышибала" усмехнулся. Но выглядело это не таким задорным. — Сразу видно что ты последние дни провела за черной дверью. Там сейчас границы баронства и размешен аванпост. Уж лучше засада шакалов, чем с этими придурками. Рыжая устало зарычала в небо. — Вот так всегда! Стоит мне пропасть хотя бы на пару дней без радио, так тут начинается какой-то движ и я по возвращении словно в другой мире оказываюсь! Эх, а ведь только нашла новые безопасные пути… Теперь все с начала… — Ха, ну что ж, удаче тебе в этом, а я пойду уже, пока хозяйка не хватилась. — Постой. Как я узнаю нужный дом? — спросила Широне, на что Чернышка усмехнулась. — О, сразу как увидишь. Он там единственный окружен черными свечами. «Вышибала» махнул рукой и быстрым шагом скрылся за стенами «Сладкой зайки», закрыв проход. Денни размяла шею и плечи, развернулась в сторону гигантской колонны и зашагала к ней. — Ну, бывай, мелкая! Удаче тебе в поисках это ведьмы. Широне удивленно посмотрела на рыжую. — Ты уходишь? — Ну да! А что? Я должна охранять тебя, только потому что торчу тебе денег? — её акульи зубы блеснули в усмешке, — ха! Это так не работает, мелкая! Если хочешь чтобы я пошла за тобой, тебе придется меня заставить! Ой, только… Чтобы это сделать, тебе силенок не хватит! Ха! Она рассмеялась, прихватив свой живот. Широне сжала кулак. Сейчас ей очень хотелось ударить рыжую в этот самый живот, выбить из неё весь воздух и показать кому здесь "не хватит силенок". Но она сдержалась. Не этому её учили долгие годы. Потому беловолосая поступила по другому. — Отлично. Прощай. Широне развернулась и направилась по указанному Чернышкой пути. — Ха! Вот именно! От… — Денни замерла, осмыслив сказанное седой. Закричала, — в смысле "отлично"?! Кошка лениво повернулась к ней головой, начав непринужденно объяснять. — Когда я выкупала тебя, мне обещали серьезного бойца, способного послужить охранной. Но раз ты уходишь, струсив, только узнав о возможной засаде, то это даже к лучшему. Ты явно стала бы для меня только обузой. От слов седой рот рыжей распахнулся, затем оскалился. — Обузой?! Струсив?! Я?! Да ты!.. — Плюс, — продолжила Широне, не дав Денни закончить, — теперь мне хватит этой еды на пару дней. Может получиться растянуть её на дольше. — Еды?.. В животе мускулистой девушки заурчало. Сегодня её ещё не кормили. Широне, ещё раз попрощавшись и пожелав рыжей удачи, отвернулась от девушки, и продолжила свой путь. А сама начала обратный отсчет. «Три… Два… Один…» — А ну-ка стоять! Денни подбежала к седой и, схватив ту за плечо, силой развернула её к себе лицом. — Я ещё покажу кто из нас кому будет обузой, малявка! Думаешь меня способны напугать кучка худощавых ублюдков с зубочистками и парой хлопушек?! — Кричала она младшей девушке, широко раскрывая рот, красная от злости. — Пошла к черту! Я таких уродов могу сотню, нет, две сотни уложить, даже не вспотев! Да что там. Я эту ведьму заставлю встать на колени и сделать для тебя что угодно! Я тебе обещаю! Только приведи меня к этой старухе… И дай пожрать! Широне дождалась пока та чуть отдышится, пожала плечами, скосила голову набок, делая задумчивый вид. — Хорошо. Если ты так хочешь. Пошли. Денни двинулась следом за беловолосой, топча, продолжая ворчать и материть, и седую, и неких «шакалов», и ту самую ведьму. Широне, бросив краткий взгляд на разъяренную рыжую, расслабленно вздохнула. «Это было проще чем я думала». Лишь пройдя десять домов, Денни замолчала, встала, задумавшись. — Так, погоди! Ты что, сейчас мной мани… — Оставлю без еды, — Отрезала Широне, продолжив идти, даже не взглянув в сторону рыжей. Денни замерла, смотря в спину меньшей девушки. Смиренно опустила голову. — Молчу. Теперь мускулистая девушка тихо материла себя. Затянувшись самокруткой, мужчина в кожаной куртке с навешенной под неё броней смотрел из-за угла «Сладкого зайки» на удаляющихся девушек. На его остром треугольном лице играла крысиная улыбка. — Ох, Лебедь, Лебедь… — Кисть выпустил дым, любовно смотря куда-то сквозь стену борделя. Ещё были свежи те сладкие чувства, что он испытал от боли и стонов более одаренного мужчины. Командир пальцев всё ещё мог почувствовать, как бич дерет кожу жиголо, как в ушах отдаются крики и приглушенные мольбы и как плоть мнется под его сапогом. А когда он удовлетворил свои потребности, кисть положил его голову себе на колени, требуя рассказать обо всем, что Лебедь увидел за день. Не ради чего-то конкретного. Ему просто захотелось увидеть, как тот говорит сквозь слезы своими прелестными губами. Но история о внезапно появившейся седоволосой девчонки его заинтересовала. Возможно не зря. — Знал бы ты, сколько ты даришь мне счастья… Не докурив папиросу, он выбросил её и взял висящую на поясе рацию. Настроил аппарат, заговорил сквозь тихое шипение. — Гарь, я у "Сладкого зайки". И я только что нашел то, что может заинтересовать нашу баранесу. Будь так добра, организуй связь. О, и скажу сразу: даже не надейся, что я тебе что-то расскажу. Знаю я тебя. Ещё чего доброго "забудешь" упомянуть о вкладе старого приятеля Туза…* * *
С последней петлей работа была закончена. И, хоть теперь федора и была немного скошена, он справился с этой задачей. Он никогда не был хорош в рукоделии. Его навыков хватало лишь на заплатки небольших дырок, потому починка шляпы была для него настоящим испытанием. Обычно, если с его федорами что-то случалось, он шел за новой на свалки, но эта ему так прикипела к сердцу, что он решил вместо этого попытаться её восстановить. Пожалуй не зря. С довольной улыбкой, тучное существо натянуло шляпу на макушку и развалилось в своём кресле. Взяв с тумбочки заводные часы, оно поставило себе будильник и приготовилось немного вздремнуть. Но сон не приходил. Его разум был слишком сосредоточен на беловолосом ёкае. Её запах все ещё витал в его голове, щекоча нёбо и маленькие ноздри. Он уже не мог думать ни о чем, кроме сладкого вкуса её мягкого мяса. Разве что… Может ему стоит его приготовить? Только как? Пожарит? Если да, то с чем? Толковых ингредиентов к такому деликатесу у него нет. Может стоит запечет и зафарширует? Нет. Нечего портить менее качественным мясом. Сварит? Дрянь. Уж лучше тогда фаршировка. Может просто по особому подать? Голова на отдельном блюде, ноги широко расставлены, а руки смиренно лежат на туловище… Красиво, но… Толку? — Лучше просто сырым. С вином. Только достать это самое вино… Будильник затрещал, и существо с предвкушающей улыбкой нажало на маленький рычажок. Необычно резво туша встала и забегало по комнате собирая все самое нужное для долгой охоты. Он стал раскладывать все это по мешкам и сумкам, перебирая и пересчитывая. Пара ломтиков засаленного мяса, размером в пол человека, несколько одеял, в том числе и запасное, небольшой бочонок для воды, десятка самодельные карты, вместе с несколькими пустыми листами и три уголька для письма. И вот существо уже готово, закидывает все это за плечо и начинает уходить, но тут его останавливает странное чувство, будто оно что-то забыло. Маленькие глазки забегали по комнате, пока не остановились у книжной полки. Монстер ударил себя полбу, подходя, со смешком ругая свою забывчивость. Его коготь забегал по стертым обложкам книг, затем замер, постучал по мягкому корешку. Вытащив выбранную книгу, существо открыло её начало, прочитало пару абзацев. Ничего особенного, но было достаточно интересно. Положив книгу во внутренний карман пальто, монстер наконец-то покинул свою хижину у самого края леса, направившись в город. Хищники готовы. Охота началась.