Если любишь меня - отпусти

– Чонгук! Голос казался знакомым. Открыв глаза, Чонгук резко сел, ожидая почувствовать какую-нибудь боль. Вокруг было темно и совсем на госпиталь не похоже. Он был в своей спальне – той, которая в семейном особняке. Шторы были опущены, но даже темнота комнаты не могла поглотить всполох света перед ним. Он набросился на Тэхена сверху, душа его в объятиях. Тело ощущалось нормально. – Ты живой! Никогда еще ему не было так легко и спокойно, как сейчас: видя Тэхена живым, чувствуя тэхенову кожу своей, слыша уверенное биение тэхенова сердца. Никогда еще ему не было так плохо, как от мысли и веры, что Тэхена с ним больше нет. – Снова тот кошмар? – осторожно спросил Тэхен, кругами поглаживая чонгукову спину. – Ты дрожал и плакал во сне. Я волновался. – Ты здесь, – сказал Чонгук больше самому себе. Отстранившись и взяв лицо Тэхена в руки, он поцеловал его в губы. Тэхен такой, каким Чонгук его запомнил: мягкий, сговорчивый, сладкий. – Я думал, что потерял тебя. Была авария, грузовик влетел в нас – в тебя. Я думал, что потерял тебя, я так испугался. Тэхен застыл с подавленным выражением на лице. Он притянул Чонгука в объятия. – Сейчас я с тобой. Я рядом, Чонгук. – Пожалуйста, не уходи, – Чонгук почти что всхлипывал, страх потерять Тэхена взорвался слишком близко к дому. Он обхватил Тэхена руками, и они снова заснули вот так: тэхенова спина была прижата к груди Чонгука, Чонгук нашел ощущение безопасности в присутствии Тэхена. – Я тебя не оставлю, – пообещал Тэхен, переплетая пальцы их рук. Чонгуку хотелось, чтобы этот момент застыл во времени. Но любовь – это не только поимка и хранение положительных воспоминаний. Любовь – намного большее, и Чонгука страшит поиск этого большего, этой большей любви к Тэхену, которая в нем уже есть. Несмотря на это, Чонгук закрыл глаза, утешаясь ровными ударами тэхенова сердца. Это любовь, разве нет? Потерять себя в ком-то другом; найти кого-то другого в себе. Тэхен – его любовь, его лучший друг, его вторая половинка; Чонгук всегда был уверен в этом. ∞ – У тебя сегодня встреча с отцом, – напомнил Тэхен, пока они собирались. Он отставил кружку с кофе на стол и подошел к Чонгуку, чтобы помочь завязать галстук. – Когда мы съехались? – спросил Чонгук, удивленный домашностью происходящего. – Как ты узнал о моем отце? Он не знакомил их, и таких планов в ближайшем будущем у него не было. – После аварии, – ответил Тэхен, улыбаясь, как будто не пробуждал в памяти болезненные события того дня. – Уже несколько месяцев прошло. Была авария, и мы оба были в машине, но ни один из нас не погиб. Видишь, мы живы – и я, и ты. С нами все хорошо. Я познакомился с твоим отцом в госпитале. Не помнишь? Ты рассказал мне, что ты с твоим старшим братом – наследники техкомпании. До сих пор не верю, что сошелся с чеболем. – Не с чеболем, – беззлобно огрызнулся Чонгук. Он раздумывал, спрашивать ли о том, что послужило причиной их разрыва. – А папа был не против… того, что мы вместе? – Вроде бы? – Тэхен затянул узел галстука и потянул за него на себя, чтобы чмокнуть Чонгука в губы. – У твоего папы не осталось никаких сомнений по поводу наших отношений. Он видел нас вместе в госпитале. Я поговорил с ним, пока ты спал. Думаю, я просто очень хорош в покорении всех мужчин. Чонгук с облегчением посмеялся. Затем поморщил нос: – Погоди, а что за собрание-то? – Ах, Чонгуки, ты такой забывчивый в последние дни, – пожурил Тэхен. – Будет запуск вашего нового проекта – того, который с андроидами. Компания решила отложить дату запуска, когда мы попали в аварию. Не много что изменилось с тех пор, но они говорят, что теперь точно готовы. Ну а ты станешь крупным владельцем акций мульти-миллиардной компании. – Сходи со мной, – попросил Чонгук, чувствуя подступающую тревогу. – Конечно, если у тебя ничего не запланировано. – Схожу, – без раздумий согласился Тэхен. Он причесал волосы Чонгука пальцами, убирая непослушные пряди, – успокаивавшие движения дали Чонгуку понять, как он невероятно благодарен за то, что Тэхен есть в его жизни. – Я люблю тебя, – с легкостью признался Чонгук. – Знаю, – Тэхен улыбнулся. Ответил: – Я тебя тоже люблю. ∞ Чонгук с Тэхеном сидели в первом ряду, когда прессе впервые были представлены андроиды модели «Hwayangyeonhwa». Люди знали их, как близких друзей, а не как открытую пару. Как броманс, если пожелаете, потому что большинство консервативных корейцев пугала мысль о том, что один из популярных актеров-моделей мог состоять в однополых отношениях, еще и с влиятельным мужчиной. Консерватизм, по мнению Тэхена, был эвфемизмом скрытой гомофобии. – Наша линейка «Hwayangyeonhwa» – первый прототип в серии андроидов. Эти роботы созданы для того, чтобы олицетворять самые счастливые моменты наших жизней, – говорил отец Чонгука в микрофон, и его голос заполнял зал. На экране позади него показывали андроидов, ничем не похожих на стереотипные представления о роботах. – Они функционируют, как мы с вами. Они – люди. Они говорят как мы. Они живут как мы. Они любят как мы. Они страдают как мы. Они плачут, они истекают кровью, они – есть следующее поколение нас. Больше не нужно бояться одиночества, больше не нужно бояться, что никто никогда нас не полюбит. Однажды запрограммированный, такой андроид позволит вам испытать самые счастливые времена вашей жизни – будь то ваша первая любовь, заново переживаемая юность или безнаказанное утоление жажды насилия. Эти андроиды – будущее технологий. Эти андроиды – будущее самих нас. Усиленное развитие науки в области робототехники исчислялось десятками лет. То, о чем писали в научной фантастике, сейчас стояло прямо перед ними. Они выглядели в точности как люди, у них был безупречный аналог кожи, сконструированный для полной передачи человеческой: текстура, ноцицепция, даже мурашки, появляющиеся от ощущения какой-либо опасности. Их поза, их походка, их манеры говорить и моргать, у каждого были свои особенности и свое сознание – Чонгук своими глазами видел, как все эти мелочи продумывались в лабораториях. Он наблюдал, как эти существа оживали. Он участвовал в вычитке и исправлении кодировки некоторых из них. Тэхен наклонился, шепча: – Блин, эти штуки чутка пугающие. В фильмах они обычно выходят из-под контроля. – Прогресс не должен пугать, – ответил Чонгук, уверенный в качестве их андроидов. – Люди – настоящий кошмар современности. Те, которые хотят подобное дерьмо, потому что думают, будто имеют право распоряжаться чужой жизнью, как своей собственной. Разве не грустно, что это – единственный вариант, когда обычным людям не придется жертвовать своей жизнью, чтобы порадовать других? – Мда уж, – согласился Тэхен, уныло нахмурившись, чем пробудил у Чонгука желание дотянуться и поцелуем стереть грусть. Чонгук сдержался. Цепочка андроидов спустилась со сцены, демонстрируя товар присутствовавшим зрителям, пока отец Чонгука продолжал речь: – На данный момент модели не предназначены для широкой продажи, поскольку их производство по-прежнему связано с большими финансовыми затратами. Тем не менее, в ближайшем будущем мы планируем выпустить серию, удобную для потребителя. Мы в Чон Индастриз ожидаем того, что каждый человек получит возможность загрузить свои желания, свои воспоминания, все что пожелает, в новую модель, чтобы очеловечить ее и испытать самые счастливые моменты в жизни с тем, кого выберет сам, а не с тем, кого судьба выберет для него. Спасибо. Аудитория разразилась аплодисментами. Хлопая, Чонгук гордился тем, что был частью команды, помогавшей разрабатывать эти модели, и радовался, что наконец мог представить их публике. Однако будучи в группе программирования, Чонгук совсем не ожидал, что андроиды будут выглядеть так – так по-человечески и абсолютно реально. Взгляд Чонгука задержался на проходившем мимо роботе. Тот был высокий, ростом примерно как Тэхен – эстетическое преимущество. У него были пустые глаза, лишенные эмоций, которые появятся после адекватного перепрограммирования на чувства. Было небольшое симметричное лицо, настолько пропорциональное каждой чертой, что становилось жутким. – Уже подбираешь робота? – прошептал Тэхен, больше забавляясь, нежели обижаясь. – Ревнуешь, детка? – тем же шепотом ответил Чонгук прямо в тэхеново ухо, прекрасно осознавая, как возмутительно скандально это будет выглядеть, если пресса заинтересуется ими больше, чем андроидами. Но тем было все равно, поэтому Чонгуку это сошло с рук. – Он чем-то похож на тебя. У Тэхена встревоженно распахнулись глаза: – В каком месте? – Такой же совершенный, – ответил Чонгук, глядя на лицо Тэхена. Острая линия челюсти, заставлявшая богов сгорать от зависти, полные губы, соблазнявшие монахинь целовать его образ, лицо, заслуживавшее долгие годы почитания в картинных галереях. Тэхен всегда был идеальным. Слишком идеальным. ∞ Постепенно Тэхен начал ловить взгляды Чонгука, затягивавшиеся до такой степени, что их сложно было назвать нормальными. – Я знаю, что ты считаешь меня красивым, но перестань, – пропел Тэхен, откладывая прочитанное письмо фаната на личный столик. Они возвращались обратно в Сеул первым классом «Korean Air» после японской пресс-конференции, посвященной моделям «Hwayangyeonhwa», куда Тэхен сопровождал Чонгука. Тэхен носил очки. Его зрение не было идеальным. Временами Тэхен бесился, когда Чонгук не слушал его. Временами Тэхен обдалбывался после тяжелого дня на работе, находя поддержку в наркотическом угаре, а не в позитивных мыслях. Временами Тэхен срывался и расстраивался, когда люди незаслуженно критиковали его игру и говорили, что он получает роли только за смазливое личико. – Сколько бы ни смотрел на тебя, никогда не устаю, – признался Чонгук, хоть и скрывал под этими словами настоящие причины. Было бы странно, если бы Тэхен все понимал, да? В конце концов, никто не любит сомневаться в собственном существовании. Неважно, сколько кокаина он нюхал и сколько фастфуда ел, на его теле это не сказывалось. Роль знаменитости не идет никому, а Тэхену подошла идеально. Он пережил аварию, которая отметила Чонгука шрамом на щеке, а кожу Тэхена, не тронув, оставила безупречной, без единой царапины на красивом теле. Тэхен, если сны Чонгука не врали, был бы так изувечен, что не был бы похож на нынешнего себя. Но ни телесных повреждений, ни психологических отклонений, вызванных повторяющимися кошмарами, у него не было. – Иногда мне кажется, что ты не настоящий. – Что это значит? – перешел в защиту Тэхен. – Ты невероятно идеален, – сказал Чонгук, притягивая Тэхена для невинного поцелуя. Прислонился лбом к тэхеновому. – Мне так повезло, что у меня есть ты, но я не могу смириться с мыслью, что однажды потеряю тебя. – Я настоящий, я с тобой, – успокаивал его Тэхен, – и я тебя не оставлю. Но если твои кошмары продолжаются, может, стоит сходить к специалисту? Чонгук покачал головой: – Не переживай, не в этом дело. Я просто… Порой Чонгук переполнен любовью. Порой он подозревал, что слишком много думает о Тэхене, но это потому, что он больше не может думать ни о ком другом. Порой он смотрит на Тэхена и не понимает: это тот Тэхен, которого он в первый раз полюбил, или Тэхен, который заменил погибшего в аварии человека. Они должны быть одним целым. Человек перед ним должен быть Тэхеном. Он ощущается в точности как Тэхен. Целуется как Тэхен. И любит точно так же, как Тэхен. Но это не он. Не он. Не он. Но ради Тэхена, оставшегося в его памяти, он попробует полюбить его так же, как любил Тэхена из прошлого. ∞ Позже Чонгук испытал, что секс еще возможен. По венам андроидов не течет кровь, но их кожа при порезах способна выделять похожую субстанцию. Кровь, может, и не циркулировала в теле Тэхена, но его член возбуждался от стимуляции и выделял естественную смазку. Чонгук не особо любил кокаин, не испытывая удовольствия от наркотической зависимости. Зато он находил удовольствие в наслаждениях Тэхена, поэтому слизал дорожку кокаина, пролегавшую от тэхенова пупка до головки его члена, чтобы заниматься сексом, пока они оба были под кайфом. Прошло несколько минут. Чонгук двигал пальцами в хихикавшем и раскрасневшемся Тэхене. – Я не чувствую прихода, – пожаловался Чонгук, хотя себе он объяснил это тем, что принял наркотик через рот. – А, вообще забыл об этом, – бессмысленно бурчал Тэхен. – О чем? Чонгук замер, и Тэхен, недовольно зарычав, затараторил: – Забыл, что у тебя адски скоростной метаболизм, не знаю, пожалуйста, не останавливайся, – слова из его рта вылетали так быстро, что не успевали внятно сформировываться. – Пожалуйста, продолжай, – умолял он, как будто отчаянно хотел снова стать человеком. Когда Чонгук вошел в него, Тэхен оказался теплый. У него горячее дыхание, затуманенное желанием. Тэхен и есть огонь, понял Чонгук, потому что в конце их отношения сгорят дотла, когда неизбежно придет осознание, что один из них постареет, а другой не поддастся годам; когда грань между человеческим и бесчеловечным невозможно будет игнорировать; когда станет ясно, что Тэхен запрограммирован любить Чонгука, а Чонгук его – нет. ∞ Чонгук представлял, как скажет об этом Тэхену. – Ты не человек, – шла репетиция в его голове. Подумал, что приведет Тэхена туда, где изготовляют андроидов, покажет ему его дом. Слишком жестоко. – Я думаю, мы должны расстаться, – продолжались пробы. Подумал, что пригласит Тэхена на ужин и там скажет ему… Нет. – Я хочу поговорить, – вместо всего этого сказал Чонгук Тэхену в лицо. Тэхен уставший после работы. Он поморщился, не боясь показать настоящие эмоции Чонгуку, зная, что это бесполезно. Посмотрел на него поверх сценария, который держал в руке. – О чем? О любви много чего говорят. Что любовь побеждает все. Что любовь – это жертвенность и компромиссы. Что любовь наполняет жизнь смыслом. Чонгук считал, что любовь такова: ее нельзя воссоздать искусственно. Нельзя написать ее код. Нельзя заложить ее в ряд команд. Любить – значит дорожить человеком искренне, но отпустить его, потому что он заслуживает сам выбирать, он заслуживает выбирать, кого любить. Любовь – не путешествие из точки А в точку Б, а приключение, основанное на твоих выборах. И потому, что он любит Тэхена, обоих Тэхенов – вчерашнего и сегодняшнего, потому он готов это сделать. Его выбор: разбить свое сердце, чтобы спасти тэхеново. – Я думаю, что ты не настоящий, – признался Чонгук, неловко сидя возле Тэхена на диване, на котором они спали, занимались любовью, смотрели аниме от Гибли. – Я думаю, что ты один из андроидов, созданных моим отцом. От удивления Тэхен открыл рот, коротко посмеялся, похоже на лай. Он был ошеломлен. – Серьезно? Ты считаешь меня роботом? – Да, – сказал Чонгук. – Просто ты такой… идеальный? У тебя ни одного недостатка, ничего такого нет, что нельзя прописать в программе. Ты остался нетронутым после аварии. Ты копия Тэхена, только намного взрослее и мягче? Как будто Тэхена, которого я знал, заменили кем-то покорным и подавленным, готовым слушать и выполнять приказы хозяина… Чонгук ожидал ворох болезненных реакций, но никак не ожидал слез, скопившихся в уголках тэхеновых глаз, схвативших и вырвавших из его тела сердце. – Ты невероятен, – с трудом сказал Тэхен, бросив сценарий к ногам. Тэхен актер. Он умел убеждать. Он знал, как заставить людей поверить в то, что он человек. – Я человек. Я не идеален. У меня нос слишком крупный, и от стресса выскакивают прыщи. Я разговариваю во сне, я зависим от кокаина, я забываю даты наших годовщин. Я далек от совершенства. Я не андроид. Меня не на заводе сделали, а зачали родители, когда занимались сексом! Тэхен – робот, убедивший даже самого себя, что он человек. Чонгуку очень жаль. Тэхен вскочил с дивана, пылая от того, что его разоблачили. Он исчез на кухне. Чонгук последовал за ним. Он взмолился: – Тэхен… Тэхен сильнее сжал стакан, из которого пил воду. Отставив его, он сказал: – Андроид тут не я, – взгляд и поза решительные, несмотря на слабо дрожавший голос. Чонгук понял его намек. – Ты когда-нибудь думал о том, – с болью начал Тэхен, – что в аварии погиб ты? Что я стал покорным и подавленным, потому что однажды уже потерял тебя? Что я так сильно люблю тебя, что полюбил тебя даже в теле андроида, прекрасно зная, что твоя любовь ко мне запрограммирована, потому что я так захотел? – Как это я не человек? Я чувствую себя человеком. Я чувствую себя так же, как раньше. Чувствую любовь, сожаление, радость, грусть – все. У меня болит в груди, когда я смотрю на тебя и думаю, что ты запрограммирован любить меня. Чонгук совершенно не понимал происходящего. Он прошел мимо Тэхена. Взял нож с кухонного стола. Вонзил его глубоко в бедро. Он истечет кровью, и у него останется шрам, но так он докажет Тэхену, что под его кожей нет ничего механического. – Просто я не хотел, чтобы ты думал, будто должен любить меня. Я хотел, чтобы ты был свободен и сам принимал решения. – Глупый, – слезы текли по лицу Тэхена, который смотрел на рану, сделанную Чонгуком. – Я люблю тебя, потому что сам этого хочу. Чонгук тоже посмотрел, убеждаясь, что он – не человек…